28
Может быть, когда-нибудь я встречу кого-то получше, даже более достойного риска

Стив Роджерс стоял в десяти ярдах от неподвижного остова, готовый ко всему, что бы тот ни собирался делать. Было бы нелепо отвечать записи, но он с трудом подавил желание застучать в щит и заорать: «Так чего ты ждешь? Я тут!»

Вместо этого он ждал. То, что он скажет, могло бы привести Спящего в действие. Стив надеялся, что Ник использует это время, чтобы очистить базу.

– Фьюри, как идет эвакуация? У меня такое чувство, что скоро ситуация станет неуправляемой.

– При аварии флаера сломалась половина наших камер. Я в командном центре, на самом лучшем месте для наблюдения за тобой и Спящим, но не вижу, что творится в бункерах. Отчеты говорят, что эвакуация завершена на девяносто пять процентов, но мы все еще ждем отставших.

– А Череп? Кейд хотел проверить его.

– Тоже не виден. Агент на посту не отвечает на вызовы.

– Это плохо. Я не уверен, о ком из них стоит беспокоиться, о Кейде или Черепе, но лучше пойду проверю.

Стив направился к изоляторам. Будто почувствовав его движение, запись зазвучала опять, остановив его.

– Хотя не думаю, что можно поворачиваться к нему спиной. Как ты думаешь, что он делает?

– Показатели энергии установились на том же уровне, как когда стержень был инертен. Непохоже, чтобы он менял свою структуру, так что твои догадки будут так же хороши, как мои.

Роджерс хотел бы, чтобы у него были хоть какие-то догадки. Робототехника часто заимствует свои схемы у природы. Первые Спящие, с которыми он столкнулся, походили на летучую мышь, человека, и, наконец, на череп. Но эти по отдельности представляли собой абстрактные формы, а собравшись вместе, не были ничем большим, чем куб с шаром в центре, стоящий на треугольниках.

– Если он ждет не меня, то, наверное, кого-то другого, какого-то сигнала. Но какого?

Ответ пришел в виде тонкого электронного писка. Он был так громок, что Роджерс не мог выявить его источник – но определенно, им были не Спящие.

Он едва расслышал предупреждение Фьюри:

– Стив! Шесть часов!

Какая-то фигура прыжками бежала к нему. Ее слишком знакомые очертания были искажены болезнью, алая кожа блестела от пота. Когда она приблизилась, визг усилился.

Череп. Он и был источником, подававшим сигнал Спящим.

Роджерс принял защитную стойку, но Черепу неинтересен был еще один раунд рукопашной. Схватившись за край поднятого щита, он перепрыгнул через Кэпа, ударил его ногой по голове и, как сумасшедший, рванулся к Спящим. Шар открылся, как глаз проснувшегося великана, показав замысловатый набор органов управления.

– Боевой доспех! – закричал Фьюри. – Это что-то вроде боевого доспеха!

– Ага, я понял! – прокричал в ответ Роджерс, встряхнувшись после пинка.

Шмидт кубарем влетел внутрь, Кэп запустил щит и ринулся следом. Щит пролетел уже полпути, когда Череп занял место за пультом и ударил по какой-то кнопке. С самого начала отверстие не было широким, а теперь сократилось как раз настолько, чтобы задержать летящий снаряд, а потом закрылось совсем.

Череп не тратил зря времени и активировал оружие Спящих. Куб и шар поднялись на основании из развернувшихся треугольников, стреляя энергетическими лучами из четырех углов куба. Они поливали огнем землю перед Роджерсом, высекая из базальта искры и оставляя на нем щербины. Не замедляемые больше работой неуклюжих программ, они двигались с огромной скоростью.

Роджерс остановился. Укрыться было негде, и он прыгнул вперед и вверх, как раз под возвращающийся щит. Схватив его в полете, он блокировал им смертоносные лучи.

Все четыре ствола сосредоточились на звезде в центре щита, действуя так мощно, что, приземлившись, ему пришлось перекатиться назад.

Во время их первой встречи Кэп много уклонялся и уворачивался от этих лучей, однако на этот раз Череп каким-то образом предугадывал его маневры. Десятки лет молниеносная боевая акробатика была самым надежным оружием нападения и защиты Суперсолдата, и ему удалось увернуться от трех лучей. А вот четвертый попал ему прямо в руку ниже правого плеча, разрезал униформу и мембрану под ней и обжег кожу и мускулы.

– Аргх!

Правая рука неожиданно отказала, и Стив, взвыв от боли, направился к единственному имеющемуся укрытию – небольшому базальтовому выступу высотой в половину его роста. Когда он скорчился за его зазубринами, голос Гитлера зазвучал опять:

– Und jetzt wird die welt sehen… тррр…

Запись выключилась и сменилась живым, но гораздо более скрипучим голосом:

– Halt die Klappe! Помалкивай! Теперь моя очередь.

Человек, который когда-то готовился стать правой рукой Гитлера, оказался тем, кто заставил его, наконец, замолчать. Только вот у Стива не было времени долго думать над иронией ситуации. Боль от ожога утихала, но принуждала его перейти от нападения к обороне. Согнувшись за колоннами, он смотрел и ждал – но недолго.

Металлический звук, который он впервые услышал на Сене, отразился эхом от стен пещеры. Щупальца из бесчисленных треугольников потянулись к его убежищу. Скоординировавшись с их движением, четыре луча снова выстрелили.

От жара базальт трескался, теряя куски дюйм за дюймом. Потом, как зубья громадной бензопилы, ударили треугольники, изжевывая то, что осталось от камня, и рассыпая горячие осколки по всем направлениям. Большинство со звоном отскочило от щита, но некоторые попали на униформу. Хотя она была сделана из жаропрочного материала, в местах, где они попали, поднялся дымок.

Еще несколько секунд, и он будет совершенно открыт. Стив попытался согнуть правую руку. Было очень больно, но, по крайней мере, кость и мускулы не пострадали. Но все же он сомневался, что рука выдержит сильное давление. Даже в простейших движениях ему придется полагаться на левую. Это означало, что щит теперь будет в раненой руке.

Роджерс не был обоеруким, как Соколиный Глаз, и предпочитал действовать правой, но ему достаточно часто приходилось использовать обе руки. Ему только хотелось, чтобы это было не прямо сейчас – в сражении с Черепом, когда на кон поставлено так много.

Исчезающее базальтовое укрытие уже светилось красным от жара. Любое движение сейчас должно быть быстрым. Сжав зубы, Стив надел ремни щита на поврежденную конечность. Сначала боль была такая же, как когда в руку попал луч, но длилась она недолго. Ремни слишком сильно сжимали распухшую руку, но теперь он хотя бы обрел способность двигаться.

И как раз вовремя.

Он вынырнул из-за крошащегося базальта, чтобы избежать сфокусированной атаки, но превратился в легкую цель. Лучи перестроились. Треугольники преследовали его. Стив прыгнул, чтобы избежать следующего залпа, потом прогнулся назад, и бритвенно-острые края просвистели в воздухе в том месте, где он только что был.

Раньше, когда Шмидт в своем высокомерии думал, что Роджерс находится в его власти, он мешкал под влиянием опьяняющей иллюзии неминуемого успеха. В его привычках было поиграть – дать жертве время передохнуть, оказать сопротивление, и в конце концов восторжествовать. Но не на этот раз. То ли он учел свои ошибки, то ли от близости собственной смерти почувствовал необходимость действовать целесообразно, но сейчас Череп не играл в кошки-мышки. Он решительно собирался убить старого врага, и для этого использовал невообразимо мощное оружие.

Не обращая внимания на пульсирующую болью руку, Роджерс сосредоточился на том, чтобы ускользать от постоянного натиска. Нужно было время, хотя бы несколько секунд, чтобы изобрести контрмеры.

– Фьюри? Мне не помешала бы помощь. Тони?

В ухе раздался неясный треск, в котором иногда проскакивали узнаваемые слова:

– …не могу… Кейд… вошел…

Комм заглох.

Каменных выступов было мало, и находились они далеко друг от друга. Ближайшим укрытием был либо модуль с изоляторами, либо бункеры. В бункерах полно людей, поэтому Кэп направился к изоляторам. Щупальца, и без того опасно близкие, набрали скорость, следуя за ним. Промахов стало меньше, энергетические лучи рвали и царапали униформу, некоторые оставили рубцы на коже.

Роджерс был около входа, когда заметил тусклый блеск темно-красной лужи около белого основания. Взгляд метнулся к его источнику: телу пропавшего агента, скрюченному, как будто его прятали в спешке. Должно быть, это работа Черепа. Вероятно, доктор Кейд в таком же печальном состоянии. Не уверенный, что агент мертв, Стив инстинктивно притормозил, чтобы взглянуть повнимательнее.

Но не успел. Земля за его спиной вспучилась, бросив его вперед. И это все, что он смог сделать, чтобы избежать режущего металла змеящегося щупальца, напавшего после этого.

Стараясь увести сражение от истекающего кровью тела, Роджерс вскарабкался на крышу бункера. Там он развернулся, чтобы встретить приближающегося левиафана. Лучи продолжали лететь в него, и когда они попадали в щит, рука взрывалась болью, однако щупальце отступило. Часто щелкая, треугольники свернулись, как кобра, приготовившаяся к нападению.

Ветеран тысячи битв, Капитан Америка использовал эти полсекунды, чтобы изучить группу Спящих. Должна существовать возможность наблюдать за окружающим из центра управления в шаре, но он не видел, каким образом.

– Череп, в чем дело? Ты все равно умираешь!

– Дело? Дело в том, чтобы ты умер первым!

Щупальце бросилось на него. Ныряя вниз с края крыши, Стив почувствовал, как что-то скользнуло по его затылку. Это не было особенно больно, но он думал, что потекла кровь.

Проверять, так ли это, не было времени. Он еще не приземлился в узком пространстве между изоляторами и стеной пещеры, когда услышал, что стены коридора и опорные балки обрушились. Проделав большую дыру в здании, тускло-серое щупальце выскочило на него в облаке из клочьев белого строительного материала.

Пролетев оставшееся до пола расстояние, Стив приземлился на спину. Щупальце прошло в дюймах над ним, сотни острых краев рвали звезду на груди.

Череп подобрался слишком близко, и Кэп сомневался, что на этот раз выживет. Щупальце ударилось в стену пещеры. Оно задержалось всего на мгновение – но в это мгновение Роджерс начал действовать. Он ударил по врагу щитом, используя его, чтобы скользнуть вдоль треугольников и уцепиться за колонну. Оказалось, на верхушки естественных шестиугольников удобно залезать. Но на этот раз щупальце не стало сворачиваться для следующей атаки. Оно потянулось к нему, высекая искры из богатой железом скалы.

Стив попробовал уйти влево, где более крупные выступы давали лучшее укрытие, но лучи заставляли лезть вверх. И снова Череп как-то угадал, что он собирается делать, и использовал лазеры, чтобы оттеснить врага вправо.

Сосредоточившись на том, чтоб остаться в живых, Роджерс не заметил, как высоко влез. Бункеры были практически под ним. Крыша ближайшего, некогда белая, походила на поверхность Луны. Красный луч, отразившийся от щита вниз, оставил дымящийся шрам на бункере, где были видны электрические кабели и изоляция. Куски треснувшего базальта сыпались вокруг Кэпа, ударяясь в крышу бункера. Даже если они не убьют кого-нибудь внутри, поломки могут подвергнуть людей риску заражения вирусом, который носит в себе Череп.

«А как далеко до поверхности?» Стив посмотрел наверх. В темноте было ничего не разглядеть.

– Давай хотя бы переместимся наружу, чтобы другие не пострадали.

В ответ корпус Спящего, катясь на шаре в центре, подвинулся ближе к бункерам.

– И забыть о замечательном преимуществе, которое предоставляют мне твои усилия по самопожертвованию? Nein.

Хотя Череп, несомненно, пожертвовал бы многими жизнями для достижения своих целей, его движение к бункерам было только отвлекающим маневром. Лазеры все еще стреляли по Кэпу, щупальце рвалось вверх.

Но на этот раз у Роджерса был план.

Лучи съедали опору для рук, подбираясь к пальцам в перчатках. Когда щупальце напало, он не стал уворачиваться. В прыжке он сорвал щит с раненой руки, прижал колени к груди, двинул щит под ноги и на нем приземлился на оглушительно трещащую поверхность. Стоя на щите, он скользил вдоль щупальца с таким звуком, как будто гигантские когти скребут по доске.

Когда лазеры развернулись в его сторону, Кэп наклонился, чтобы увеличить скорость, и они промахнулись. Как он и надеялся, попав по треугольникам и нарушив связь между ними. Поврежденная часть щупальца за спиной упала на пол. Несколько долгих секунд Спящий поедал самого себя. Наконец лучи повернулись в другую сторону, позволив Стиву беспрепятственно скользить по остаткам щупальца.

Лучам понадобилось так много времени, чтобы остановиться, что Роджерс понял: Черепу пришлось перехватить управление. Прицеливание было автоматическим. Тогда это слабость. Но как ею воспользоваться? Только немногие треугольники внизу были серьезно повреждены. Большинство уже потянулось к укороченному щупальцу, чтобы соединиться с ним.

Пока оно не атаковало снова, Стив спрыгнул на землю и побежал прочь от бункеров к большим выступам. В нескольких ярдах от колонн он почувствовал укол в спину. В следующий момент его атаковали десятки треугольников. Вместо того чтобы разрезать Роджерса на лоскутки, они подняли его, сильно ударив о стену, и воткнулись в камень, образовав вокруг него тесную клетку. С болтающимися конечностями, Роджерс едва удерживал щит двумя пальцами раненой руки.

Щупальце пришпилило его к стене, а куб с шаром подвинулись в его сторону, как будто чтобы лучше видеть. У Черепа развились садистские наклонности, и он хотел крупным планом увидеть, как он умирает?

Нет, неверно. Треугольники вонзались глубже в камень, стенки клетки начали царапать его, и он почувствовал тепло на обнаженных участках кожи.

Шар нагревал его.

– Что ты делаешь?

– Как я уже сказал, убиваю тебя.

Стив попробовал вырваться, но треугольники только плотнее прижали его к скале, проникая глубже в камень. На неровной поверхности появились тончайшие трещины. Температура повышалась.

– Да, я мог бы порвать тебя лезвиями, обеспечив тебе нечто вроде очень быстрого «линчи», смерти от тысячи порезов, но я же обещал испепелить тебя.

Лицо Кэпа прижало к прохладной поверхности базальта. Жара ощущалась как солнце, обжигающее лицо в полдень, но происходящее не очень-то было похоже на валяние на горячем песке пляжа.

– Обещал? Кому?

– Вашему доктору Кейду. Причиной моего освобождения было его желание испепелить тебя.

Это открытие заставило Кэпа затрепетать от гнева. «Маньяк! И он думал, что это наилучший способ остановить распространение вируса?» Треугольники отреагировали на колебания, вонзившись в скалу так, что трещины еще больше удлинились.

– Обычно я не слишком держу свое слово, но в данном случае это доставляет такое удовольствие.

– Взрыв в замкнутом пространстве пещеры убьет всех в бункерах!

– Да, конечно. С удовольствием это сделаю. А ты мог бы поучиться кое-чему у доктора Кейда. Он не колеблется, если надо кого-то убить для достижения своих целей.

Шар из теплого стал горячим. Треугольники прижали его еще сильнее, трещины в камне углубились.

– Он хотя бы верит, что спасает мир.

– Пф! Я тоже всегда боролся, чтобы спасти мир. От слабости, невежества, от распускающего нюни стада овец. И… кгхх!

Возглас Черепа отвлек внимание Роджерса от боли и обратил его снова на Спящих. Между шаром и кубом образовался небольшой просвет. Шар отделялся от остального. Судя по реакции Черепа, он этого не ожидал.

Вероятно, это были автоматические меры предосторожности, чтобы повышение температуры не повредило другие компоненты. Если Роджерсу удастся воспрепятствовать выполнению программы, это может нарушить работу загадочных механизмов робота или хотя бы отложить взрыв.

Но как? Щит прочнее, чем материал Спящих, из чего бы они ни были сделаны, но Кэп едва мог двигаться, истекая кровью и страдая от боли и ожогов. Даже если он заклинит шар с одной стороны щитом, ему нужно что-то еще, чтобы заклинить его и с другой стороны.

Ноздрей коснулся отвратительный запах горящих волос – жар подпалил брови.

Двигать головой он не мог, и шарил глазами по своей сжимающейся тюрьме в поисках чего-то для второго клина. Камень слишком хрупкий. Часть Спящего? Немногие поломанные треугольники были слишком далеко. Даже если он освободится, шар уже отделится к тому моменту, как он до них доберется.

Когда боль, терзающая все тело, сравнялась с болью в раненой руке, Стив понял, что можно использовать.

Самого себя.

Магнитами можно было подвинуть щит к перчатке, но, чтобы запустить, его нужно держать в руке.

Пальцами трясущейся раненой руки Роджерс нащупал край щита и начал подтягивать его к себе. Когда это удалось, он застыл, собираясь с силами, – но только на мгновение, чтобы отвлекшийся Череп не заметил. Потом, с той же силой, что он использовал, чтобы прорваться сквозь бетон, Стив напряг все мышцы. Когда треугольники отреагировали, вонзившись еще глубже в скалу и тело, он закричал.

Он кричал так громко и долго, что Череп захихикал. Прижав ухо поплотнее к базальту, Кэп слышал, как камень трескается. Он закричал опять. Частично это было для облегчения, частично – чтобы сфокусировать энергию, а еще для того, чтобы не был слышен звук ломающейся колонны.

Она сохраняла форму последние пятнадцать миллионов лет, и наконец упала, освобождая Кэпа. Пока треугольники тщились схватить его, он бросил щит. Когда тот летел, тело было связано с ним, словно щит был еще одной мышцей. В практическом отношении он был продолжением бросившей его руки.

Сила удара была такова, что Спящий зашатался. Прицел был идеальный. Щит застрял между дальним концом куба и шаром.

Но это была только половина дела.

Пока Череп не успел отреагировать, Стив прыгнул и, еще в воздухе, включил магниты перчатки. Хотя они предназначались для того, чтобы возвращать диск в руку, сейчас, согласно законам физики, они тянули его к застрявшему щиту.

Наклонив тело, он ударился в Спящего так, чтобы перчатка не доставала до щита без того, чтобы пройти сквозь шар. Притяжение магнитов больно растягивало руку, но это было ничто по сравнению с тем, что он почувствовал, когда засунул ее между шаром и ближним концом куба.

Пока что это работало. Руку и щит удерживала на месте неумолимая магнитная сила, шар оказался заперт в кубе. Стив был уверен, что щит выдержит – но оставался вопрос о руке. Его мышцы и кости очень прочные, но все-таки это всего лишь мышцы и кости.

И все равно оно того стоит, если он спасет остальных.

Шар двигался в своем гнезде, толкая его в попытках отсоединиться. Капитан Америка держался, позволив руке сломаться.