Штаб-квартира фирмы «Каролина» располагалась в небольшой деревушке Старогатье на берегу Ладоги. Причем собственно здание офиса находилось не в самой деревушке, а на отшибе, рядом с эллингами и причалом, и было плотно окружено россыпью разнокалиберных домиков для туристов. Стараниями проектировщиков, строителей и дизайнеров «Каролина» выглядела как форт восемнадцатого века, причем форт пиратский. Четыре угла двухэтажного серого особняка венчали стилизованные башенки, вдоль края крыши торчали зубцы, символизируя гребень крепостной стены, а по бокам от крыльца стояли чугунные пушки, очевидно, муляжи, но весьма похожие на настоящие.

А чтобы никто не сомневался, что принадлежит фортеция именно пиратам, на флагштоке трепетал «Веселый Роджер».

И даже вице-президент-по-каким-то-там-вопросам «Каролины», хоть и носил респектабельный дорогой костюм, имел в облике нечто неуловимо пиратское, романтическое что-то, заставляющее трепетать сердца приезжих дам. Невысокий, но крепко сбитый, глаза черные, с бесинкой, тип лица левантийский — ему бы повязать голову алым платком, да ятаган на пояс, да абордажный крюк в руки, и можно в команду Аруджа Барбароссы или брата его Хайраддина без экзаменов и рекомендательных писем. Ведь сразу видно — пират.

Флибустьерской символикой владельцы фирмы обзавелись неспроста, поскольку замашки у них оказались вполне пиратские. Благо в наше время грабить доверчивых клиентов можно без канонады и абордажа, лишь при помощи пары строк, прописанных в договоре мелким шрифтом, и именно этим вице-президент сейчас и занимался. Грабил. И хотя в руке он держал не ятаган и абордажный крюк, а пресловутый договор, суть дела от этого не поменялась.

— …при отказе Заказчика использовать предоставляемые по настоящему Договору средства… — монотонно зачитал «пират» пресловутые строчки «мелким шрифтом», — исполнитель обязуется в течение тридцати банковских дней произвести возврат авансового платежа на счет Заказчика, за вычетом реально понесенных…

— Но послушайте, — возмущенно прервала его Лада, — я ведь вам звонила, предупреждала, что мы задержимся! Звонила?

— Звонили, — покладисто согласился вице. — И говорили именно со мной. Помните, что я вам сказал?

— Вы сказали, что не беда, приезжайте позже, дескать…

— Нет-нет, девушка. — Вице-президент покачал в воздухе пальцем. — Если что, у нас все разговоры записываются, можно проверить, а сказал я вам дословно следующее: проблема решаемая, приезжайте, будем решать ее на месте.

— Так решайте!

— Именно этим мы и занимаемся.

— Пока налицо только проблема, — возразила Ладислава. — А решения я не вижу. И катера, за аренду которого был внесен аванс, не вижу тоже.

— А что я мог сделать, если вы один раз уже все переиграли? Еще раз забронировать для вас судно? Чтобы вы снова сдвинули сроки? Сейчас разгар сезона, между прочим, катера нарасхват.

И вице-президент широким жестом показал в сторону пирса. Причал был изрядных размеров, способный вместить небольшую флибустьерскую флотилию, но сейчас и в самом деле пустовал. Если не считать двух легких лодок, никак не пригодных для дальних плаваний по Ладоге, у причальной стенки стояло лишь одно судно вменяемого размера — небольшой двухмачтовый парусник. Он, в отличие от чугунных пушек, выглядел бутафорским, поскольку любому, хоть раз побывавшему на Ладоге человеку было ясно, что тоненькие мачты никак не способны выдержать давление наполненных ветром парусов. Наверняка посудину, переделанную из рыболовного бота, приводил в движение бензиновой движок, а мачты, реи и прочий такелаж с рангоутом служили для антуража и привлечения романтически настроенных туристов. И разумеется, на флагштоке квазибригантины тоже реял черный флаг с черепом и скрещенными костями.

Есть, как говорится, Северная Пальмира, а есть Северная Тортуга.

Миша Злобин, который слушал препирательства с «пиратом», стоя у двери кабинета, тяжко вздохнул. Все пошло не так с самого начала и продолжилось в том же ключе.

Экспедиция, по словам Лады, планировалась на июль, чему Миша сильно обрадовался, поскольку гидрокостюм у него был так себе, «четверочка» для теплых морей. В тонком неопрене в холодной воде особо не поплаваешь, а вкладывать свои кровные ради опровержения профессорских бредней не хотелось. И даже ради их подтверждения не хотелось. Люди, нырявшие на Ладоге, рассказывали на форумах, что температуру прибрежной воды в озере предсказать невозможно, даже в самое жаркое лето случается, что задует ветер с берега, отгонит прогревшуюся воду, а вместо нее поднимется из глубин холодная. А глубины в Ладоге ого-го-го, крупнейший резервуар пресной воды в Европе.

На случай такой оказии Миша не имел ни снаряжения, ни плана действий, но решил, что как-нибудь выкрутится. Июль ведь, самый жаркий месяц, макушка лета.

Ну а дальше начались гримасы реальной жизни. Во-первых, когда четверым участникам экспедиции потребовалось согласовать отпуска, отъезд сдвинулся на первое августа. Во-вторых, за три дня до выезда Ладислава огорошила коллектив сообщением, что все откладывается еще на неделю. А на недоуменный вопрос Миши: как же так, и билеты куплены, и катер заказан, и вообще… махнула рукой:

— Ерунда! Билеты сдадим, катер перезакажем. Зато с нами поедет сам профессор. Ты понимаешь?! Сам профессор!

Глаза ее сияли, но Злобин не разделял восторгов подруги. И без профессора бы прекрасно обошлись. А если учесть, что ехать планировали четверо, два парня и две девушки, то профессор тут явно пятый лишний.

Однако спорить Миша не решился, в глубине души догадываясь, что Лада скорее его самого вычеркнет из списка участников, чем профессора.

Злобин не стал спорить, но предчувствия у него появились печальные, и они, к сожалению, оправдались.

Изменение планов в последний момент ничего хорошего не принесло. До Питера пришлось добираться не в купе, а в плацкартном вагоне — кто путешествовал таким образом с кучей снаряжения, тот поймет. При этом Челоян присоединился к экспедиции уже на месте, добравшись до Северной столицы самолетом. А теперь из-за переноса сроков они еще и без катера остались. На чем хочешь, на том и плыви. Хоть на профессоре.

Миша представил, как вставит штуцер от баллона профессору в… ну, в общем, в подходящее для того анатомическое отверстие организма, как повернет вентиль и светило альтернативной исторической науки начнет раздуваться, раздуваться, раздуваться, превращаясь в объемистое и вместительное плавсредство. Все представилось так зримо, в таких сочных деталях, что Миша не выдержал и разулыбался. И тут же чувствительно получил в бок острым локотком Лады и ее злобный взгляд в довесок — наверняка девушка приняла веселость на свой счет — и торопливо погасил усмешку.

— Я уверена, что существует способ уладить возникшее недоразумение, — запредельно холодно произнесла Ладислава, в упор глядя на «пирата».

— А я не уверен, — спокойно ответил вице-президент, выдержав взгляд девушки.

— Давайте поговорим наедине?

— О чем?

— О том, как вы исполняете договора. — Лада покосилась на Злобина. — Оставь нас, пожалуйста.

И Мише пришлось подчиниться.

Во дворе пиратского логова болтались его спутники… Или друзья? Или все-таки спутники? Злобин пока не разобрался в своем отношении к остальным членам экспедиции и потому путался в определениях.

Карина, улыбчивая хрупкая девушка с белыми, словно седыми, волосами, беседовала с Челояном. Вернее, профессор разливался соловьем, исполняя свою старую альтернативно-историческую песню, а девушка почтительно внимала. Никакой тревоги по поводу отсутствия катера они не проявляли: как-нибудь, дескать, все образуется.

Ярослав, широкоплечий белобрысый парень с большими мутно-зелеными глазами, разглядывал пушку. То ли пытался понять, настоящая ли она, то ли искал огрехи современных мастеров, слепивших копию старого орудия.

— Сделано в Китае? — поинтересовался Миша для завязки разговора.

— В Швеции, — внес поправку Ярослав.

И ни слова не прибавил. Вот и поговори с таким человеком! Это тебе не Челоян, который любого до смерти заболтает и потом еще с полчаса будет продолжать монолог над мертвым, пока не поймет, что мертвец перестал слушать. Ярослав отвечал кратко, сам спрашивал редко. Большинство вопросов, адресованных им Мише за все время знакомства, прозвучало во время первой встречи, состоявшейся на квартире у Карины. Интересовался новый знакомый дайвингом и кладоискательством и, судя по задаваемым вопросам, знал толк и в том, и в другом.

Миша старался хвост павлином не распускать, как перед девушками, отвечал правдиво, но на некоторых вопросах «поплыл», чем заставил Ярослава прекратить разговор коротким и немного обидным: «Понятно». Впрочем, все сделанные выводы зеленоглазый оставил при себе.

Судя по тем вопросам и по компрессорной станции, которую Ярослав тащил в экспедицию — а такое оборудование редко покупают те, для кого дайвинг мимолетное хобби, — зеленоглазый крепыш был специалистом высокого класса, и трудно было предположить, чем Лада заманила его в бредовую экспедицию.

Кстати, вот и она…

Из пиратского форта Лада вышла одна. Наверное, у вице-флибустьера нашлись какие-то другие важные дела, пересчитать прибавившиеся в сундуке пиастры и дублоны например. Вышла, неторопливо подошла к Челояну и улыбнулась:

— Все в порядке.

Ярослав удовлетворенно кивнул. А вот профессор никак не отреагировал, продолжая одаривать Карину мудрыми соображениями о происхождении названия «Ладога».

Надо сказать, что Ладогу — во всю ее ширь — они пока не увидели. Логово флибустьеров располагалось на берегу залива с узкой горловиной. А само озеро здесь обрамляла широченная полоса не то тростников, не то камышей — Миша слабо разбирался в ботанике. Ничего сквозь эти заросли не разглядеть, но все же чувствовалось, что за ними скрывается большая вода — оттуда доносились крики многочисленных чаек и запах выброшенных прибоем водорослей.

— Наш катер забрали какие-то рыболовы, — продолжила Лада. — Придется ждать до вечера, пока освободится другой.

— Плохонький какой-нибудь всучат? — предположила Карина.

— Однотипный с заказанным. Только номер другой.

— Пришлось доплачивать? — невинным тоном спросил Миша.

— Пришлось, — уклончиво ответила Лада. — Но из бюджета мы не вышли. — и указала пальцем на один из гостевых домиков: — Во-он тот коттедж — наш. Можем размещаться.

Домишко, куда они заселились, названия коттеджа не заслуживал. Площадь крохотная, обстановка спартанская, предназначенная для неприхотливых рыболовов. Двухъярусные койки были словно позаимствованы из спального вагона — днем нечто вроде дивана, а на ночь спинка поднимается и превращается в верхнее спальное место. Кстати, спальных мест оказалось ровно четыре, и Миша понял, что кому-то придется спать на полу, в спальном мешке, и этим «кем-то» будет не Челоян.

Не угадал, потому что через секунду выяснилось, что для своего кумира Ладислава сняла второй домик, по здешним меркам — ВИП-класса, с нормальной двуспальной кроватью. И это обстоятельство заставило Мишу призадуматься над тем, что дополнительные единоличные траты девушки плохо стыковались с его представлениями о доходах студентки-филолога. Впрочем, он понятия не имел, чем зарабатывают на жизнь ее родители, Лада эту тему никогда не затрагивала, вообще ничего о родителях не говорила. Неплохо, надо полагать, зарабатывают. Но она молодец, пыль в глаза не пускает и, планируя бюджет экспедиции, подстраивалась под доходы остальных участников.

Однако минусы совместного проживания начали проявляться незамедлительно. Злобину и Ярославу предложили погулять, подышать свежим воздухом, мол, дамам надо переодеться с дороги. А потом, когда пришел их с Ярославом черед переодеваться и распаковываться, Миша сделал открытие… не то чтобы шокирующее, но несколько обескуражившее.

Как многие открытия, случившиеся в самых разных науках, оно произошло случайно. Злобин по ошибке залез в чужую сумку. Причем действительно по ошибке, поскольку для путешествия они купили три вместительные дорожные сумки на колесиках, ничем не различающиеся. Вернее, купила Карина, прельстившись акцией: берешь две сумки — третья в подарок! Чтобы не путаться, Карина прикрепила к ручке своей сумки брелок. Лада приклеила на бок наклейку-стикер с рекламой какого-то экологического фонда. А Миша логично рассудил, что ему в таком случае можно обойтись без опознавательных знаков.

Но то ли брелок оторвался, то ли стикер Миша второпях не заметил…

В общем, он сунулся в сумку, считая ее своей. Понял ошибку, наткнувшись на какие-то яркие женские маечки. Торопливо закрыл сумку, задвинул обратно под койку и опасливо взглянул на Ярослава: заметил ли тот оплошность? Кажется, нет — зеленоглазый, отвернувшись, возился со своим объемистым рюкзаком. И все равно Миша не мог успокоиться, но уже по иной причине: он успел нащупать в чужой сумке угловатый предмет, лежавший почти наверху и прикрытый лишь блузкой или чем-то вроде того. Размер и форма предмета сомнений не оставляли: пистолет.

Зачем?! Для чего?!

Наверное, газовый, успокаивал он себя, или травматический. Захвачен на всякий случай, мало ли какие случаи происходят в малолюдных и глухих местах.

Но почему его не предупредили, что возможны какие-то эксцессы, какие-то столкновения с местными или что-то в подобном духе?

Миша не считал себя трусом. Но считал дураками тех, кто шляется ночными переулками в неблагополучных районах, а потом пеняет на судьбу, лишившись наличности и здоровья. Сам Злобин подозрительными закоулками не гулял, дорогу на красный свет не переходил и, покупая продукты, всегда смотрел на срок годности.

Интересно, какая из девушек прихватила опасную игрушку? Он хотел вновь выдвинуть сумку, посмотреть, красуется ли у нее на боку зеленый стикер, но Ярослав повернулся и смотрел уже в его сторону, так что расследование пришлось отложить. Миша решил, что еще успеет увидеть, кто возьмется за сумку с пистолетом.

А может быть, вообще выпадет оказия остаться в коттедже одному, тогда можно будет проверить, действительно ли пистолет газовый. Миша не сильно разбирался в оружии, но решил, что с боевым не спутает, у газовика вроде бы должна иметься перегородка в стволе, и вообще сделан он из хрупкого силуминового сплава.

На том и порешил.

Позже, анализируя цепочку причин и следствий, что привела к финалу, какой не мог привидеться и в кошмарном сне, Миша Злобин понял: история с найденным пистолетом была последней развилкой, позволяющей ему пойти другой дорогой.

А он, идиот, предупреждению судьбы не внял.