Глава 23

Когда Кирк проснулся, во рту у него так пересохло, что он не мог сглотнуть, но, прежде чем он хрипло попросил воды, кто-то аккуратно сунул ему в рот соломинку. Он втянул в себя освежающую прохладную жидкость и почувствовал, как она смягчила горло. Постепенно глаза привыкли к яркому освещению больничной палаты, и Кирк рассмотрел оборудование и мониторы, а также практичную мебель и стены, выкрашенные в пастельные тона.

В палате находились Вэйлон, Тина и Брэд, причем двое последних примостились на банкетке рядом с кроватью, а Вэйлон мучился в кресле чудовищного дизайна. Чуть раньше к нему приходили Моника, Эйприл, Орландо и Сэл, но Кирку не хотелось с ними разговаривать, поэтому он притворился спящим, будучи уверен, что сможет перетерпеть их в этом их кратком приступе дружеского внимания. Это ему удалось. На этот же раз он улыбнулся друзьям и, взяв пульт, поднял спинку кровати на максимальную высоту. Ему еще не разрешали садиться, но так ему было лучше видно комнату.

На туалетном столике под висящим на стене телевизором стояли цветы и во множестве лежали подарки и открытки с пожеланиями скорейшего выздоровления. Перед всей этой роскошью, немного в стороне, широко расставив ноги, стоял на санках крошечный мужчина в синей зимней одежде и с кучерявой красно-коричневой бородой. Игрушку явно принес Вэйлон.

– Путан Корнелиус, – произнес, улыбнувшись, Кирк.

– Крутан Порнелиус собственной персоной, – кивнул Вэйлон.

Это была их старая шутка – намеренно исказить имя героя из сказки о Рудольфе , а потом следить, кто из присутствующих это заметит.

Заметили и Тина, и Брэд.

– Юкон Корнелиус , – поправили они практически хором.

– Хорошая реакция, – улыбнулся Вэйлон, посмотрев на Кирка.

Тот откинулся на подушку. Хорошо было вернуться к друзьям, хотя, честно говоря, он не чувствовал, что его с ними не было. В его сознании с того момента, как отец привез его в дом, где издевался над матерью, и попытался убить, прошло всего несколько часов. В реальности же прошло несколько недель, и его отца, если верить Вэйлону, арестовали дня три назад в Калифорнии. Вэйлон не знал, находится ли он все еще там или его уже перевезли в Нью-Йорк.

Кирк понимал, что держится на сильных болеутоляющих. Его тело прекрасно помнило агонию, которую он испытал в руках Стюарта-старшего, а наложенные гипс и повязки доказывали, что повреждения были серьезные, но при этом ощущал он только легкое онемение во всем теле, что не давало возможности отличить одну часть тела от другой. Он мог моргать, кивать, пить воду, двигать пальцами на руках и ногах, но все это происходило как бы вне его, как будто его мозг диктовал роботу, что тому делать. Кирк спросил медсестру, долго ли до выписки, но та промолчала и привела доктора, который объяснил, что в больнице придется провести еще неделю, а потом его ждут шесть месяцев физиотерапии.

– Все это будет не так легко, – предупредил врач. – Полное выздоровление не для слабых духом.

– А что происходит в настоящем мире? – улыбаясь, спросил Кирк и посмотрел на своих друзей. – Только не надо пересказывать мне новости. Расскажите о клубах и концертах. О ссорах. Слухах. О всякой ерунде. О междоусобицах.

– Ну… – начала Тина, – ходят слухи, что Шелли решила вернуться к тебе. Она ужасно по тебе скучает и понимает, что совершила колоссальную ошибку. И ей просто кошмарно от того, что с тобой приключилось. И, само собой разумеется, тот факт, что все это время твое имя было в газетах, и не где-нибудь, а на первых страницах, не имеет абсолютно никакого отношения к ее внезапному решению вновь разжечь костер былых чувств.

Все они дружно рассмеялись.

– Хьюстон с ума сходит от ревности из-за известности и симпатий, которые свалились на тебя. Так что он стал постепенно приучать мир к тому, что он тоже страдал. Он уже рассказал всем и каждому, что его отец, ставший совсем недавно знаменитым, докучал ему в детстве своими приставаниями, а он мужественно молчал об этом все эти годы, в одиночестве борясь с их последствиями.

– А все приставания проходили исключительно через задний проход? – поинтересовался Вэйлон.

– Сильно на это надеюсь, – ответил Брэд, улыбаясь.

От смеха Кирку стало больно, и он подумал, не пора ли вколоть новую порцию болеутоляющего.

В этот момент в палату вошла сестра:

– Прошу прощения, мистер Стюарт, с вами хочет поговорить еще один журналист. Он из «Лос-Анджелес таймс» и…

– Черт… – вырвалось у Вэйлона.

– Никаких журналистов, – велел Кирк медсестре.

– Я так и подумала, – медсестра нежно улыбнулась ему. – Спасибо, мистер Стюарт.

– Это, наверное, уже десятый человек, который меня добивается, – тяжело вздохнул Кирк. – Поэтому все звонки теперь идут через сестринский пост, а не напрямую ко мне. Пусть они сами этим занимаются, а мне положено выздоравливать.

– Смотри, худшее еще впереди, – предупредила Кирка Тина. – Ты сейчас самый обсуждаемый человек в городе.

– Побереги себя для Дайан Сойер , – посоветовал ему Вэйлон. – Тогда тебя покажут в лучшее эфирное время.

– Я прошу прощения за то, что приходится снова беспокоить вас, мистер Стюарт, – сказала вернувшаяся через несколько мгновений сестра. – Но репортер попросил передать вам вот это. – Она протянула Кирку листок бумаги.

– А что это?

– Несколько вопросов. Он сказал, что это не имеет отношения к статье, – быстро добавила она. – Это те вопросы, которые вы должны задать себе сами. А еще он сказал, что ваша ситуация не уникальна, что подобное происходило с другими людьми и есть кое-что, что вам необходимо знать.

– Спасибо, – кивнул ей Кирк и сосредоточился на вопросах, которые она ему передала:

Вы можете прочитать кровавые символы, которые были написаны на стенах помещения, где на вас напали, а вашу мать убили?

Кирк оторвал глаза от листка бумаги. При упоминании о матери они наполнились слезами. Он старался подавить воспоминания о ней, разрешал себе думать о ней только урывками и только когда вспоминал что-нибудь из детства. Он не хотел помнить ее такой, какой увидел в последний раз. А вот последний вопрос подстегнул его память, и он вспомнил, что на стенах разгромленной квартиры действительно были какие-то надписи, хотя запомнил он это только потому, что они напоминали египетские иероглифы.

– А есть где-нибудь… – тут он посмотрел на своих друзей, – есть где-нибудь фотографии квартиры родителей… где… ну, где все произошло?

– Ты имеешь в виду фотографии с места преступления? – осторожно уточнила Тина и нахмурилась. – Или твои собственные фото?

И твоей матери? Кирк был уверен, что именно такая мысль пришла Тине в голову, но она ее не озвучила.

– Нет. Там на стенах было что-то написано… – Кирк глубоко вздохнул. – Может быть, даже кровью. Какие-то символы, похожие на иероглифы, или что-то в этом роде. Мне надо посмотреть эти фотографии.

– У меня комп в машине, – предложил Брэд. – Можно попробовать найти что-нибудь в сети. Хочешь, я принесу?

– Было бы здорово, – устало откликнулся Кирк. Он улыбнулся и буквально на мгновение прикрыл глаза. Потом оказалось, что времени прошло гораздо больше, потому что, когда он их открыл, Брэд, Тина и Вэйлон сидели, сдвинув головы над компьютером.

– Проснулся? – просто спросил Брэд.

– Ага. – Кирк посмотрел на часы, но не смог вспомнить, сколько было времени, когда он закрыл глаза, так что определить, как долго он был в отключке, ему не удалось.

– В больнице Интернетом пользоваться нельзя – это влияет на аппаратуру, – поэтому я сделал выборку на парковке и сохранил то, что мне показалось интересным. Вот, посмотри, – Брэд поставил ноутбук на кровать перед Кирком.

Тот не знал, откуда оно взялось, но это было фото стены гостиной в квартире его родителей. На стене всегда висел Шагал, но он куда-то исчез, а на его месте виднелись какие-то детские каракули и слова, написанные неизвестными буквами красного цвета. Кровавые отпечатки на стене, должно быть, принадлежали его отцу, они были видны ниже и правее надписи, там, где он опирался рукой на стену, когда писал.

Странно, но в голове возник образ отца, неловко склонившегося у стены, чтобы закончить надпись, и Кирк неожиданно почувствовал, что ему его не хватает. Они никогда не были близки, и он теперь вечно будет думать об отце как о бесчеловечном монстре, но тем не менее Кирка пронзило чувство потери.

На глаза опять навернулись слезы, и молодой человек сосредоточился на фотографии, разглядывая напоминающие иероглифы символы. Он понял, что действительно может прочитать написанное, хотя никогда прежде не видел таких букв. Кирк произнес слова вслух, медленно их выговаривая, и все в комнате в шоке уставились на него.

– Это… что… было?.. – спросила Тина.

– Я прочитал эти слова.

– Ты ревел, как дикое животное.

– Я…

– Именно ревел, – подтвердил Брэд.

Кирк посмотрел на Вэйлона.

– Я и не знал, что человеческие связки могут издавать такие звуки, – подтвердил тот.

Если б не серьезность ситуации, Кирк подумал бы, что друзья над ним подшучивают, но на их лицах было неподдельное выражение первобытного ужаса.

– Попробую еще раз, – сказал Кирк.

– Давай, – подбодрил его Вэйлон.

На этот раз Кирк старался говорить медленнее, но на середине предложения в палату ворвались две медсестры с испуганными лицами.

– Что происходит? – требовательно спросила одна из них. – Что случилось?

Тина с гримасой заткнула уши пальцами.

Брэд убрал компьютер.

Для Кирка слова, которые он произносил, звучали абсолютно естественно. Конечно, это не английский, а какой-то другой язык, но он явно не настолько громок и хаотичен, как могло бы показаться по реакции присутствующих.

Кирк так и не закончил предложение.

– Не беспокойтесь, – сказал он сестрам. – Все в порядке.

– Но тогда почему вы так кричите?

– Я… я не знаю. – Кирк не мог дать логическое объяснение произошедшему.

– Может быть, стоит пересмотреть дозы лекарств? Я позову доктора…

– Со мной все в полном порядке, – заверил он медсестер. – Просто… дайте мне поговорить с друзьями. Если мне что-то понадобится, я вас позову.

– А вы уверены, что с вами… – начала было первая сестра.

– Абсолютно уверен.

Сестры нехотя удалились. Как только они вышли из комнаты, Вэйлон запер дверь.

– Вы только посмотрите, – сказал он.

Цветы, которые посетители оставили в комнате Кирка, выросли. Даже не выросли, а росли у них на глазах… Бутон розы раскрылся, а папоротник распрямился во всю длину.

– Все это произошло, когда ты заревел.

– То есть когда я читал эти слова?

– Ну да.

– Никому не открывай, – велел Кирк Вэйлону. Он запомнил одно из прочитанных слов и теперь попытался произнести его шепотом, но по выражению лица Тины понял, что или ему это не удалось, или же звуки, из которых состояло слово, были настолько резкими и неприятными, что громкость, с которой их произносили, уже не имела никакого значения. При этом Кирк не отрывал взгляда от цветов – они прямо на глазах стали гораздо ярче, в два раза увеличились в размере, и на их стеблях появились новые ростки.

– Открой дверь, – попросил Кирк Вэйлона и нажал кнопку вызова сестры. Та примчалась практически мгновенно.

– В чем дело, мистер Стюарт? У вас всё в порядке?

Он кивнул и, стараясь говорить твердым голосом, произнес:

– Давайте-ка я поговорю с этим парнем из «ЛосАнджелес таймс»…