Глава 22

Маршалл ничего не сказал Саттеру о лагере-призраке в каньоне. Он вообще никому о нем не сказал, но по ночам его стал мучить кошмар с мертвой женщиной и ее изуродованным ребенком. Даг Лилли куда-то испарился – впрочем, это, пожалуй, было даже к лучшему. Если бы он оставался рядом, то был бы постоянным напоминанием о происшедшем и Маршалл все время думал бы о том, что видел, и рано или поздно вернулся бы в каньон, а потом по пьяни показал бы самородки в баре, и возникла бы золотая мини-лихорадка. А потом ему пришлось бы отвечать за последствия.

Да. Он знал это.

Саттер все еще умудрялся зарабатывать себе на жизнь практически на всем, что происходило в форте, на всем том, что многие годы позволяло ему безбедно существовать, но его убивало, что парад свалившихся с неба состояний проходит мимо него, что любой никчемушный бродяга, появившийся со своим братом в каньоне практически к шапочному разбору, мог по пьяной лавочке зачерпнуть сковородой из протоки и дуриком вытащить целое состояние, в то время как сам Саттер продолжал зарабатывать по старинке. Маршалла это тоже здорово злило – ведь именно он открыл это проклятое золото! Он даже знал о нем заранее! Но сейчас Джеймс радовался, что не сделал состояние на этом золоте. За него приходилось дорого платить – эту мысль часто высказывали в барах после многих раундов выпивки или на привалах, сидя вокруг костра, но никогда не произносили в присутствии трезвых цивилизованных людей.

Строительство лесопилки все еще продолжалось – все хотели работать только на себя, искать золото, а не заниматься обычной работой, так что нанять работников в эти дни было трудновато. Маршалл вообще сомневался, что строительство когда-нибудь завершится, но с Саттером такими мыслями не делился.

Сейчас Саттер подыскивал место для нового универсального магазина, так что Маршалл и еще несколько старых приятелей из форта сопровождали его в этих поисках и по дороге обсуждали, что построить его будет трудно, не говоря уже о завозе товара. Но у Саттера был серьезный аргумент в пользу строительства магазина – он считал, что, торгуя в глуши старательским оборудованием и сухими съестными припасами, можно заработать состояние. Люди готовы заплатить больше, если все у них под боком и не надо ездить в город за каждой мелочью. Сам Маршалл считал, что идея не так уж плоха, и искренне надеялся, что его другу повезет. Каждый человек заслуживает хоть чуточку удачи. Им всем не помешала бы удача.

Они как раз исследовали оленью тропу, которая шла вдоль притока Медвежьей речки. В последние несколько месяцев в этой части Сьерры лагеря старателей росли как грибы после дождя, так что если Саттер найдет место под магазин, которое находилось бы в центре по отношению к разбросанным лагерям, и удовлетворит нужды всех в округе, то он наложит лапу на бо́льшую часть доходов золотоискателей. Маршалл по достоинству оценил удобство передвижения по тропе – если нанять несколько индейцев, то ее можно расширить, и по ней пройдет повозка, запряженная быком.

Ночной лагерь они разбили в роще у воды, чтобы было слышно журчание ручья, но достаточно далеко, чтобы не оказаться в тине, если ночью приспичит в туалет. Маршалл раскатал свою постель между постелями Саттера и Мэтью Тейлора. В былые времена он устроился бы как можно дальше от них. Ночью нет ничего хуже, чем храп, пердеж и разговоры во сне грязных полупьяных мужиков, которые в пути уже не первый день. Но сейчас у него уже не было такого понятия, как приятная ночь, проведенная на природе.

Если б можно было выбирать, то Маршалл провел бы все свои оставшиеся ночи в доме или фургоне и желательно в городе. Наслаждение одиночеством под открытым небом давно осталось в прошлом.

В ту ночь Саттер и другие долго не ложились – они пили и хвастались своими охотничьими успехами и победами над слабым полом. Маршалл лег пораньше, притворившись, что устал, и надеясь задремать, пока остальные еще на ногах. Однако кончилось все тем, что когда Саттер, последний из тех, кто еще не лег, решил отойти ко сну, Маршалл все еще ворочался и сна у него не было ни в одном глазу.

Последнее время Саттер вел себя странно. Он создавал видимость, что работает над планами нового магазина, и даже говорил, что откроет его в новом форте, но, несмотря на мнимую серьезность этой разведывательной экспедиции, Саттер очень часто отвлекался на что-то другое. А кроме того, он захватил с собой серьезное дополнительное оборудование – например, медвежий капкан, что казалось неуместным и заставило Маршалла задуматься, не было ли у их экспедиции еще и другой, тайной, цели.

Наличие капкана Джеймсу совсем не понравилось.

Наконец он заснул, или, скорее, забылся неглубоким и прерывистым сном. Ему привиделась череда картинок, которые он, к сожалению, хорошо помнил, когда просыпался. В одном из снов стада детей-монстров, похожих на того, что он видел в каньоне, ползли вверх по холму из мусора и дерьма. В другом – существо с руками обезьяны, кожей ящерицы и хвостом дьявола насиловало труп Эмили Смит, который лежал на мшистом стволе дерева с раскинутыми в стороны руками и ногами. Труп Эмили улыбался.

Утром Джеймс проснулся не от кукареканья петуха или запаха свежесваренного кофе, а от диких криков Джона Саттера, доносившихся из леса. Солнце еще не успело взойти и только слегка осветило вершины холмов на востоке. Маршалл обратил внимание, что остальные члены их компании тоже проснулись, как будто услышали выстрелы.

– Какого черта… – пробормотал Джеймс.

Гуз, Джеймсон и Верзила Риз пытались быстро обуться и схватить винтовки, но им мешали затуманенные выпивкой мозги и занемевшие во сне тела.

– Шевелитесь! – орал Саттер. – Помогите! Скорее!

Они бросились на звуки его голоса. Маршалл бежал первым. Саттера они нашли в нескольких ярдах от лагеря, рядом с местом, где вырыли яму для туалета, в которую бросили кости, оставшиеся после ужина, чтобы не привлекать внимания животных.

Но в капкан на медведя попалось отнюдь не животное.

Маршалл почувствовал, что сердце его ушло в пятки, когда увидел существо, нога которого была зажата железными челюстями капкана. Кем бы оно ни было, но это был не человек. Монстр – первое, что пришло ему в голову, и он сразу же вспомнил мертвую женщину и ее ребенка и сны, которые снились ему прошедшей ночью. У существа было две руки и две ноги, но на этом его сходство с человеком заканчивалось. Потому что росту в нем было больше восьми футов , а кожа, скользкая и блестящая, больше напоминала червя или рыбью чешую. Посередине туловище разделялось полосой густого меха, похожей на пояс. На плечах торчали два странного вида рога, а с правой стороны под мышкой были видны какие-то наросты, напоминающие двойной ряд шипов. Голова, слишком маленькая для такого тела, была украшена несколькими прядями кроваво-красных волос, каждая толщиной в палец. Глаза, похожие на бусинки, смотрели из-под нависших бровей, а вместо носа торчала кожистая шишка, разделявшаяся надвое. В широко открытом рту виднелись несколько рядов крохотных острых зубов.

Что-то в этом существе вызывало сексуальное желание, и хотя сама эта мысль вызывала тошноту, Маршалл ничего не мог с собой поделать – от вида обнаженного тела существа он возбудился. Было очевидно, что существо это женского пола. Слишком большие внешние половые органы светились розовым между безволосыми бедрами, а на широкой груди располагались три отвисшие молочные железы с большими торчащими сосками, напоминающими женские.

Они сношались, сказал тогда Даг Лилли, и только сейчас Маршалл понял, как такое могло произойти. Он попытался представить себе, что произошло бы, если б он наткнулся на человека, совокуплявшегося с таким существом, и понял, наконец, почему Саттер выгнал всех страждущих из форта.

Хотя выгнал он только женщин, не так ли? То есть тех, кто спаривался с мужскими особями монстров. А вот если с этими тварями ловили мужчин, их не выгоняли, так что Маршалл теперь крепко задумался, на кой черт Саттер захватил медвежий капкан в эту экспедицию и какова его истинная цель.

– Да быстрее же вы! – кричал Саттер, вцепившись дрожащими руками в существо. – Помогайте!

Существо завыло, как умирающая собака, хотя всего несколько мгновений назад молчало. Оно билось как ненормальное, и казалось, что его нога, зажатая в капкан у колена, вот-вот оторвется. В предутреннем освещении кровь, капавшая из поврежденной ноги и с капкана, выглядела жидкой и водянистой. Маршалл, Мэтью и Верзила Риз помогли Саттеру, крепко держа существо за руки и за ноги, пока Гуз бегал за веревкой.

Существо продолжало выть.

– А может быть, оно зовет на помощь? – предположил Верзила Риз. – Своих друзей?

– Поглядывай по сторонам, – велел Саттер Джеймсону.

Гуз вернулся с веревкой и, пока Маршалл и другие держали монстра за руки, вместе с Джеймсоном как следует связал его. Они повалили тварь на землю и на всякий случай отскочили в сторону. Существо прекратило свои завывания, но стало кататься по земле, гремя цепью от капкана. Маршалл поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от мелькающих перед ним ягодиц и вагины твари.

– Ну и что теперь? – поинтересовался Джеймсон.

– Оставим у себя, – сказал Саттер, вытирая грязным платком пот с побагровевшего лица.

– А делать-то с ним что? – уточнил Маршалл. По его мнению, единственное, что можно было сделать с таким существом, – это продать его в цирк.

– Пока не знаю, – признался Саттер.

– Они убивают старателей и домашний скот, – заметил Мэтью. – Черт, они даже некоторых наших женщин уволокли, я имею в виду их мужчин. Предлагаю повесить тварь.

– А может быть, мы сможем использовать ее в качестве приманки для других? – предположил Риз. – Чтобы выманить их. Тогда мы сможем очистить от них весь район.

Пока остальные спорили, Маршалл отвел Саттера в сторону.

– Может, ты и сможешь обдурить их, но только не меня. Ведь ты поймал эту штуку не случайно. Ты ведь ее искал. И здесь мы оказались только поэтому, правильно?

Саттер молча смотрел на него.

– Я тебя уже не первый год знаю, Джон. И знаю, что ты думаешь и как действуешь.

– Ну да, – прошипел Саттер, – я хотел ее поймать!

– На кой черт?

Саттер не ответил и отвернулся. Но когда Маршалл увидел, что он пошел к остальным, то заметил, как Джон исподтишка потирает брюки в области промежности.

Доставить монстра в форт оказалось делом непростым. Мужчины решили подождать, пока существо отключится или заснет, – так все и случилось. После этого они связали его еще крепче, засунули в рот кляп и сняли капкан с ноги.

Тащили его на шесте, как убитого оленя, по уже известному пути и внимательно следили за всем, что происходило вокруг. Все знали, что в любой момент из каньона или из рощи могут выскочить твари, чтобы прийти на помощь своей соплеменнице и уничтожить всех людей. Это был долгий и очень напряженный переход, а ночи, которые они проводили с существом, показались Маршаллу худшими в жизни. Охраняли его по очереди, так, чтобы можно было хоть чуть-чуть поспать, но никто не мог расслабиться, чтобы забыться сном. Каждый вечер Маршалл первым заступал на дежурство, и, пока он сидел и наблюдал за существом, его бросало то в жар, то в холод. Потому что каждый раз, когда Джеймс смотрел в крохотные, как бусинки, глазки существа, он видел в них непостижимое, чуждое человеку зло, и каждый раз, когда он опускал глаза ниже, то чувствовал непрошеное тепло в половом члене. Ему это кажется или чудище действительно пытается поднять бедра повыше, когда Маршалл смотрит на них? Оно что, пытается раздвинуть связанные ноги и показать ему свои половые органы?

По дороге они не кормили существо, так как боялись вынуть кляп изо рта. Да и что оно ест, никто не знал.

Но существо не слабело и не теряло в весе, и Маршалл, как ни старался, не мог уловить никаких признаков того, что тварь проголодалась. И он вспомнил о том ребенке-полудемоне, которого оставили в каньоне, чтобы тот умер от голода, и который так и не умер.

Может быть, они питались воздухом и солнечными лучами, как растения?

Глаза существа, черные как ночь, поблескивали в свете ночного костра и следили за Маршаллом так же, как он следил за ним. В этом взгляде было что-то прозорливо-оценивающее, и это пугало Джеймса. Он знал, что существо постоянно о чем-то размышляет и строит планы. Что до него, так тварь давно надо было убить, а труп сжечь.

Неудивительно, что, когда его смена заканчивалась, Маршалл никак не мог заснуть.

К тому моменту, как они добрались до форта, все были измучены, раздражены и готовы вцепиться друг другу в глотку. Саттер и Джеймсон выехали в форт на день раньше, чтобы приготовить место, где можно держать существо, так что новость стала распространяться.

У ворот их встречала большая толпа, в том числе и скво, на которой женился Мэтью, но все замолкли, когда увидели тварь, потрясенные необычным видом привязанного к шесту монстра, которого несли как обычный охотничий трофей. Жена Мэтью произнесла несколько слов на индейском наречии, как будто прочитала молитву, смысла которой никто не понял, и быстро скрылась в воротах форта. Остальные расступались пошире, чтобы дать дорогу вернувшимся с добычей.

Саттер, Джеймсон и еще несколько человек очистили неиспользуемое складское помещение без окон и установили в нем дополнительный навесной замок, а в самые толстые бревна стен ввинтили кандалы для рук и ног. Они с удовольствием использовали бы здание гауптвахты, но там уже держали Тигардена Джеймса, и, кроме того, Саттер не знал, надолго ли понадобится это помещение. Он все еще не решил, что делать с тварью.

По крайней мере, Саттер так говорил.

Маршалл сильно в этом сомневался.

Он не принимал непосредственного участия в заключении чудовища в камеру. Вернувшись в форт, Саттер предоставил другим заниматься этим. Но Маршаллу это было все равно. Он измотался, как и все остальные, кто сопровождал Саттера в этой экспедиции. На последнем этапе, перед самым фортом, была его очередь тащить шест с монстром, и перед воротами он с радостью передал его Грэму Артуру, который, по крайней мере, выглядел так, как будто всю последнюю неделю спал без проблем.

Так что Маршалл равнодушно наблюдал, как мужчины тащат связанное существо с кляпом во рту через двор, а жители форта и гости следуют за ними на некотором расстоянии.

Неужели это один из демонов, которых так боятся индейцы? – размышлял Маршалл. Судя по реакции жены Мэтью, так оно и было, но Джеймс с трудом верил, что это захваченное нечто обладает всеми способностями, которые обычно приписывают демонам.

И тем не менее он все еще боится твари. Или уже нет?

Да, следует быть честным с собой: боится.

Следующий день он провел в постели. Маршалл не просто устал, он был совершенно вымотан. А заснуть все никак не удавалось, поэтому Джеймс достал недопитую бутылку виски из чуланчика, куда ее припрятал, и прикончил в несколько глотков. Это помогло отключиться, и он без снов и сновидений проспал не менее двадцати часов или около того.

Когда Маршалл проснулся, за окном стояла ночь и в хижине было темно. В безлунном небе сияли звезды. Он сел и закашлялся; голова дергалась в приступах кашля, а во рту как будто кошки нагадили. Джеймс нащупал бутылку, поднес ко рту и почувствовал, как последние капли скатились ему на язык. Но это не избавило его от неприятного вкуса во рту – наоборот, стало хуже. С трудом поднявшись на ноги, Маршалл доковылял до стола и там долго возился со спичками, прежде чем зажег фонарь. Рядом с фонарем стояла наполовину пустая коробка с галетами; он загреб рукой несколько штук и съел, радуясь появившемуся во рту соленому вкусу.

Была или поздняя ночь, или раннее утро, потому что по другую сторону сада, в форте, было почти тихо.

Маршалл подошел к окну и замер. Он стоял, всматривался во тьму и прислушивался. Огней или признаков какой-то активности заметно не было, но Джеймсу были хорошо слышны звуки, которые издавало чудовище. Они напоминали хныканье. Он подумал о Пайке, и ледяной холод сковал плечи и руки.

Конечно, Маршалл мог вернуться в постель и дождаться утра, но он никогда не был трусом и слишком много повидал с того времени, как покинул Миссури, чтобы чего-то испугаться. Взяв фонарь, он вышел из хижины и направился в форт, туда, где Саттер, Мэтью, Верзила Риз и Уит Филдс уже собрались у места заключения.

– Отлично, – заметил Саттер. – Ты наконец проснулся.

– Ага, – пробурчал Маршалл.

Проснулись многие, и двор постепенно стал заполняться мужчинами, которых разбудило хныканье; теперь они хотели выяснить, в чем дело. Звуки то становились громче, то звучали мягче, подчиняясь вполне определенному ритму.

– И что происходит? – спросил Маршалл. – Оно что, зовет на помощь?

– Мне кажется, у твари течка, – ответил Саттер. – Иди-ка сюда.

Он провел Джеймса через двор к складу, в котором держали существо; там, вытащив кольцо с ключами, открыл оба навесных замка и распахнул тяжелую дверь. Так как почти у всех толкавшихся в дверях мужчин в руках были фонари, комната оказалась достаточно хорошо освещена, а по потолку и стенам качались тревожные тени.

Маршалл стоял рядом с Саттером во главе толпы, и ему было хорошо видно, что монстр прикован к стене не как заключенный. Наоборот, капитан приказал своим людям приковать существо таким образом, что оно лежало на спине с разведенными в стороны руками и ногами.

Тварь смотрела на них и издавала противный мяукающе-хныкающий звук, который сейчас казался Маршаллу… притягательным.

Он перевел взгляд с морды существа на ее грудь и дальше, на увеличенные половые органы.

– А давайте трахнем эту тварь, – предложил Саттер, и в глазах у него появился блеск, который Маршаллу очень не понравился.

– Нет, – с гримасой ответил Джеймс, хотя предложение не показалось ему таким уж оскорбительным, а его внутренний голос кричал: «Да, да!.. Давайте!»

Мэтью уже стягивал штаны и пробирался через толпу, выставив на всеобщее обозрение вставший и готовый к действию пенис.

– Черт, они ведь трахали наших женщин. Так что мы попользуемся ихними.

Мужчины стали выстраиваться в очередь. Настроение в помещении изменилось – страх и нервозность, которые заставили их вылезти из кроватей и прийти во двор, сменились алчным чувством вседозволенности. Мэтью уже успел взгромоздиться на существо, и теперь оба они стонали и синхронно двигались вверх-вниз. Он кончил, вытащил член, с трудом отполз в сторону и выдохнул:

– Боже, никогда еще ничего подобного не испытывал. Неудивительно, что… – Он тупо покачал головой.

Возбужденный и улыбающийся, Саттер сделал шаг вперед – пришла его очередь, – но ночной воздух неожиданно взорвался криками боли и страха, доносившимися снаружи, и все мужчины разом повернулись, неуклюже столкнувшись фонарями.

Мэтью как раз застегнул штаны – и тут вдруг весь побелел, и кровь отлила у него от лица.

– Это Нина!

Он, как сумасшедший, бросился к выходу сквозь толпу. Маршалл и другие сталкивались головами и толкали друг друга локтями, пытаясь поскорее выбраться наружу, на свежий воздух.

В форт проникли чужие.

Они тут же это поняли. Монстры бросались на двери, взбирались по лестницам, гоняли лошадей. Вот уже несколько лет индейцы не представляли никакой опасности, поэтому ворота форта были закрыты неплотно, а наблюдатели на стенах отсутствовали. Маршалл мысленно проклял самоуспокоенность, которая позволила им так расслабиться, но знал, что чувство вины и раскаяние, которые сейчас испытывает Саттер, не идет ни в какое сравнение с его угрызениями совести.

Капитан выкрикивал приказы, поднимал тревогу и призывал всех, кто еще оставался в домах, выйти на улицу с оружием, чтобы защитить форт.

Маршалл и Джеймсон бросились в арсенал, с ними пошли мужчины, которые не были вооружены. Монстры были везде, куда ни посмотри. Маршалл насчитал пятерых, но у него было впечатление, что их гораздо больше. И все они отличались друг от друга. Кто-то совсем зарос шерстью, кто-то был слизистее остальных, у кого-то были рога и хвосты, а у кого-то – то, чему невозможно было придумать название. Но все они принадлежали к одному и тому же племени…

…и Маршалл ни минуты не сомневался, что в форт их привело мяуканье твари.

Арсенал оказался запертым, но тут же появился Саттер с ключами, который открыл тяжелую дверь, и они все разом бросились внутрь, хватая что попадет под руку – винтовки, револьверы, шпаги… Каким-то образом в руках у Маршалла оказалась винтовка, и, когда он выбегал из помещения, кто-то сунул ему пачку патронов. Осмотревшись и оценив ситуацию, он наконец понял, откуда донесся самый первый крик.

Это была жена Мэтью. Ее перегнули через скамью в дальнем углу форта, и один из демонов пристроился к ней сзади. Он рычал от удовольствия, засаживая в нее свой огромный член. Она уже не кричала, и только кровь с хлюпаньем вытекала из нее в такт движениям чудовища.

Мэтью оказался рядом. Он не расставался с револьвером ни днем ни ночью и одним движением выхватил его из кобуры и прицелился. Это произошло так быстро, что Маршалл не успел глазом моргнуть.

Мэтью пристрелил чудовище.

Из дыры, проделанной пулей, вылилась не кровь, а какая-то темная жидкость, напоминавшая грязную водицу.

А потом и другие начали палить из оружия – лучшие из них выбирали позиции, позволявшие контролировать стратегически важные направления, и монстры стали падать один за другим. Один из них, с рогами и раздвоенным хвостом, вывалился из башни, изрешеченный пулями. Другой, что вприпрыжку бежал через открытое пространство в центре форта, упал на спину от удара пули, попавшей ему в грудь.

Маршалл вернулся к помещению склада и заглянул внутрь. Там никого не было, но закованное в кандалы существо улыбнулось ему и закудахтало – его смех походил на зловещее шипение, низкое и негромкое, которому тем не менее каким-то образом удавалось перекрыть весь шум и хаос за стенами склада. Маршалл подошел поближе и при свете оставленного кем-то фонаря увидел удовлетворение в похожих на бусинки глазах, издевательство в чуть приподнятых уголках кудахчущего рта, полного зубов. И прежде чем Саттер успел запретить ему это, Джеймс поднял свою винтовку и выстрелил чудовищу прямо в морду. Водянистая темная жидкость брызнула из ошметков плоти и костей и залила стену и пол. Несколько конвульсий – и чудовище замерло.

Маршалл отошел в сторону. Все закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Снаружи все еще были слышны шум и крики – это Саттер расставлял наблюдателей на стене, чтобы не допустить нового нападения на форт, – но, несмотря на продолжающуюся тревогу и суету, было понятно, что все монстры перебиты. Их странно изломанные тела темными кучами лежали по всему форту, и Маршалл быстренько пересчитал их и убедился, что его первоначальная оценка была правильной – их было пять. Тогда почему же казалось, что их гораздо больше?

Саттер, что-то объяснявший Гузу, быстро вошел в помещение склада. Отступив в сторону, Маршалл дал ему пройти. Через какое-то время капитан появился на улице с ошеломленным и опустошенным выражением на лице.

– Оказывается, они смертны, – заметил Джеймс.

Саттер пристально посмотрел на него и кивнул:

– Хорошая новость.