Книга: Сгинувшие
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20

Глава 19

1849 год
Джеймс Маршалл потребовал себе еще бутылку. Он был уже сильно пьян, но хотел быть еще пьянее. Бармен, коренастый уродливый человечек с характером гремучей змеи, грохнул днищем бутылки о барную стойку, оскалился и потребовал оплату. Маршалл бросил ему две монетки, постаравшись, чтобы одна из них обязательно упала на пол. Ему хотелось посмотреть, как этот сукин сын будет ползать в грязи, пытаясь найти ее.
Все дело было в том, что эти монетки были у него чуть ли не последние, и это, в свою очередь, было одной из причин, по которым он хотел упиться вусмерть. Когда Джеймс приехал в Калифорнию, предполагая – нет, будучи уверен, – что найдет золото и разбогатеет, то считал, что знание это дано ему для того, чтобы он извлек из него пользу. Но оказалось, что он, как Моисей, смог указать людям Землю обетованную, но не смог сам ступить на нее . Маршалл горько улыбнулся. Наверняка Морган Джеймс, Эмили Смит и все остальные члены религиозной фракции смогли бы по достоинству оценить всю иронию ситуации!
Он вспомнил Эмили Смит. Что же все-таки случилось тогда с ней и ее семьей?
Саттер тоже не разбогател на найденном золоте. Оба они сделали неимоверное количество ошибок, и оказалось, что они исключены из праздника жизни, которым теперь мог наслаждаться любой бездельник и неудачник, добравшийся до западных территорий. Именно так все и обстояло. У Саттера, как и всегда, была масса идей и планов, над которыми он работал и которые имели только одну цель – дать ему возможность вернуть назад то, что он считал принадлежащим ему по праву, а сам Маршалл уже давно отказался от попыток сделать себе состояние на золоте.
Кроме того, сейчас он не был уверен, что золото вообще ему нужно.
По крайней мере, после того, что ему довелось услышать, у него возникли сомнения.
Одну историю он услышал в форте. Трое зеленых новичков с Востока добрались до Коломы и, обменяв своих лошадей и припасы на участки, осели в одном из лагерей старателей с наглой уверенностью, что скоро будут купаться в деньгах и смогут купить все, что захотят. А через неделю после того, как они отправились смотреть свои участки, двое из них уже были мертвы; единственный же выживший рассказывал всем страшную историю, но ему никто не верил.
Маршалл тоже ни за что не поверил бы, если б у него не было опыта, приобретенного во время путешествия из Миссури.
Человек, который добрался до форта, был морально сломлен, грязен, весь в крови и бос; одежда его больше походила на жалкие клочки материи, висевшие на его исхудавшем теле. Он плакал и нес какую-то околесицу. Прошло два дня, прежде чем старатель смог рассказать, что случилось, но даже когда он рассказал, все решили, что он тронулся умом после того, что произошло с ним и его товарищами.
Все, кроме Маршалла.
Звали этого человека Джейк, и он сказал, что на второй день пути ночью на них напали существа, не похожие ни на людей, ни на зверей. Они спали под звездами на берегу реки Сакраменто, когда их разбудили звуки, создававшие образ чего-то огромного, продирающегося сквозь подлесок.
– Медведь, – прошептал один из них, и это оказалось его последним в жизни словом, потому что на него набросились блестевшие в лунном свете скользкие существа, на две головы выше мужчины среднего роста, хвостатые, рогатые и с когтями, каких Джейк никогда в жизни не видел.
Джейк бросился через лес, спотыкаясь о корни и сухой валежник; руки были изодраны в кровь шипами кустарника, когда он бежал с места бойни. Второй партнер тоже попытался убежать, но его поймали, и теперь ночь за спиной Джейка разрывали дикие крики.
Добежав до берега, он бросился в реку, и поток вынес его ниже по течению, после чего Джейк в страхе бродил по округе несколько дней и ночей, пытаясь найти дорогу к форту или к лагерю старателей или же выйти к любому месту, где были люди. Незадолго до того, как выйти к форту, он среди бела дня встретился с одним из этих существ. Оно спало в лощине, свернувшись клубком, и в таком положении больше всего походило на гигантскую змею. Существо то ли услышало Джейка, то ли почувствовало его запах, потому что неожиданно проснулось, выпрямилось во весь рост и уставилось на него.
Теперь оно совсем не походило на змею. У него была белая склизкая кожа, чем он напоминал червя, но были руки и ноги, рога, какие-то странные наросты и раздвоенный, как у дьявола, хвост; местами он был покрыт грязной шерстью. Голова огромная, а морда будто из какого-то кошмара.
Джейк был в ужасе. Но, как это ни странно, существо тоже казалось испуганным. Оно постоянно оглядывалось, как будто в поисках своих соплеменников. Джейк делал то же самое, и когда стало понятно, что в лощине находятся только они вдвоем, он стал медленно отступать назад.
Тогда существо бросилось в атаку. Оно не пыталось убить его, как другие убили его компаньонов. Вместо этого оно попыталось… спариться с ним. Практически мгновенно Джейку стало ясно, что существо это женского пола, и, несмотря на размеры и жуткий вид, его прикосновения оказались нежными и почти женственными.
На этом рассказ Джейка заканчивался. Он добавил, что ему удалось освободиться и добраться до форта, где его и нашли всего в крови, рыдающего и почти потерявшего рассудок.
Вторую историю Маршалл услышал в баре, и хотя на первый взгляд она была не такая страшная, но встревожила его еще больше. Два брата разбогатели на золоте, найденном в районе Хеллтауна , и решили найти себе местечко побогаче, потому что их первый участок был почти истощен. Они проследили протоку почти до самого верха, там, где та сливалась с небольшими притоками и больше не разветвлялась. День работы мотыгами рассказал им все об окружающих протоку скалах, и вместо того, чтобы мыть у самого истока, они решили попытать счастья в ее нижней части. Возвращаясь тем же путем, что и пришли, братья заблудились и после многодневного перехода по совершенно незнакомой местности – иногда двигались кругами, иногда уходили черт знает куда – оказались в странном зеленом месте с невероятных размеров деревьями и очень густой растительностью. Ничего такого они никогда раньше не видели. Все это росло в тени черной горы.
Цвет горы намекал на металлические вкрапления, которые непременно сопровождают россыпное и жильное золото, так что братья решили осмотреться, чтобы понять, найдут ли они здесь несметные сокровища.
Но на черной горе они нашли вовсе не золото.
Там они обнаружили монстров.
Когда братья наконец вернулись в Хеллтаун, то рассказали всем о жутких существах, которые собирали кости и строили из них дома и ели скелеты, а плоть с этих скелетов гнила рядом, влажная и невероятно вонючая. Существа были скорее тварями, чем людьми, даже скорее дьявольским отродьем, чем тварями, и могли одним взглядом заставить кусты расти, а от одного их прикосновения из яиц вылуплялись цыплята. Братья говорили, что там же жили и люди, и хотя было ясно, что многих из них держат в неволе, другие активно помогали этим тварям.
Так вот, эту историю Маршалл услышал в баре, где ее рассказывали и пересказывали бесконечное число раз, так что под конец в ней не осталось уже ни грана правды. И тем не менее что-то в ней показалось Маршаллу реальным, и он поверил каждому услышанному слову. Население Калифорнии быстро росло, но здесь оставалась масса неизученных мест, куда не ступала нога человека, и судя по тому, сколь долги бывали переходы по неизведанным местам, там обитали ужасы, которые человек и представить себе не мог.
Маршалл прикончил бутылку и погрузился в размышления, стоит ли заказать еще одну, но в конце концов решил сохранить деньги до завтра, когда они ему действительно понадобятся. Он был достаточно пьян, чтобы заснуть, поэтому кое-как сполз со стула и заковылял к выходу. Были слышны звуки скрипки и взрывы хохота. Чуть дальше раздавались револьверные выстрелы. С трудом сохраняя прямую осанку и качаясь так, что кружилась голова, Маршалл двинулся в сторону лагеря.
Он постарался добраться до своего жилья, но ему, по-видимому, не повезло, потому что, когда он проснулся, солнце уже взошло, и он понял, что лежит в палатке, сделанной из шкур животных. За стенами палатки слышались голоса. Невидимые люди говорили на индейском наречии. Когда он выполз наружу, голова лопалась от боли, а спина дико ныла. Маршалл попытался распрямиться, но ему было так больно, что по деревне он предпочел передвигаться согнувшись. Среди темных лиц обитателей выделялось одно белое, и Джеймс направился к нему.
Даг Лилли, один из немногих работников лесопилки, который не дезертировал, чтобы заняться свободным поиском личного богатства, сидел сейчас, согнувшись, у кострища и палкой подталкивал угольки под чайник с кофе, ожидая, когда тот закипит.
– А я все ждал, когда ты соизволишь прийти в ся, – поприветствовал он Маршалла и улыбнулся, демонстрируя дырку от только что выпавшего зуба.
– Без этого я сейчас умру, – сказал Маршалл, усаживаясь рядом и кивая на чайник.
– И не сумлеваюсь, – хмыкнул Лилли и кивнул на окружавших их индейцев: – Те здорово пофартило, шо они подобрали тя, а не оставили на съедение хищникам, после того как ты грохнулся.
– Ничего не помню, – признался Маршалл.
– Они тя сильно уважают, – заметил Даг. – И все потому, шо ты золото не хватаешь.
– Люди уже настолько поглупели, что стали уважать неудачников, – фыркнул Маршалл и покачал головой.
– Да не, не…
– Ага, – ответил Джеймс, – знаю я…
Он взглянул на одного из стариков, который торжественно кивнул ему. Двое молодых мужчин прошли мимо, улыбаясь.
Он знал, что думают индейцы. В их понимании золото было проклятым металлом, и, хотя он в этом никому не признавался, Маршалл начинал думать, что так оно и есть. Индейцы говорили, что золото принадлежит демону, который жестоко накажет тех, кто покушается на его богатства. Саттер и другие смеялись над этим, как над очередным индейским суеверием, но Маршалл хорошо помнил, как впервые узнал о золоте…
от мешка с костями
…задолго до того, как кому-то в голову могла прийти шальная мысль о том, что оно вообще существует. Так что для него идея демонического происхождения золота имела большой смысл. По крайней мере, не меньший, чем любая другая. Кроме того, она отлично объясняла все трагедии, которые стали преследовать некоторых старателей.
– Знаешь шо, – продолжал между тем Лилли, – я в Бога никада не верил. – Тут он понизил голос: – Но вот эти индейские боги… Они точно пугают мя до полусмерти.
Такое впечатление, что он читает мысли Маршалла.
– Я… – начал было Джеймс.
Неожиданно у входа в деревню возникла суматоха. Появился спотыкающийся индеец, обнаженный, окровавленный, с висящей лоскутами на ногах и груди кожей и без доброй половины скальпа. В руках он нес голову собаки и при каждом шаге громко подвывал от боли и страданий.
Маршалл встал и посмотрел на пожилого индейца, с которым недавно встретился глазами.
– Руу-шаа, – со страхом произнес индеец.
Сначала Джеймс подумал, что он имеет в виду «русский», потому что в это время в Калифорнию из Орегона перебралось немало русских, но толпа, как эхо, повторила слово, и он понял, что это было индейское слово и речь шла о каком-то всем хорошо известном монстре или демоне.
Никто не пытался помочь мужчине, пока тот ковылял к центру деревни. Растущая толпа расступалась перед ним, как будто малейшее соприкосновение с ним было смертельным. Казалось, что он слабеет с каждым шагом. В конце концов бедняга упал на колени и замер, глядя на жителей деревни, а кровь сочилась у него по лицу. Через мгновение он рухнул в грязь.
Собачья голова откатилась в сторону. Как понял Маршалл, она все еще была жива – глаза мигали, а сломанная челюсть двигалась, хотя из пасти не раздавалось ни звука.
Джеймс сразу же вспомнил Пайка.
Жители деревни быстро и негромко переговаривались между собой. Что бы ни находилось за пределами деревни, что бы ни пряталось на скрытых перевалах и в таинственных каньонах этой земли, все это было давно известно индейцам, они его откровенно боялись и даже размышляли над тем, как умиротворить это нечто.
Никто не сделал попытки помочь умиравшему в грязи. Ни один не дотронулся до еще живой головы собаки.
Маршалл схватил за руку проходящего мимо молодого индейца.
– Что происходит? – спросил он.
В ответ тот посмотрел на него абсолютно пустыми глазами, и Джеймс попытался задать тот же вопрос на местном индейском наречии, которым немного владел. Он смог объяснить, чего ему нужно, но в ответ услышал целый поток ничем не связанных между собой слов, которые, по его мнению, не имели никакого смысла. Получилось следующее: умирающий нечист, потому что на него напал демон. И если его тело не сожгут до конца дня, а пепел не развеют по воздуху, то на деревню обрушатся несчастья и все ее жители умрут. На этой земле живет раса демонов, которые появились здесь задолго до прихода людей. Все это время они жили в дикой природе и не любили расу людей. И так же, как растения растут быстрее и лучше в дерьме и гнили, питаясь отбросами, так и эти существа…
руу-шаа
…благоденствовали на смертях, болезнях и грехах. Из них они черпали свои жизненные силы. Но они не растения. И не животные. Они – демоны, волшебные существа, обладающие колоссальной мощью. И золото принадлежит именно им.
Маршалл не был уверен, насколько хорошо он все понял. Голова все еще раскалывалась от боли, а некоторые моменты в словах индейца, которые он уловил чисто интуитивно, могли иметь другой смысл. И тем не менее…
И тем не менее он не обнаружил противоречий в этом рассказе. Маршалл вспомнил распустившиеся за одну ночь цветы вокруг дьявольской хижины во время его путешествия. Все тайны этой земли объединяло нечто, и, хотя он не понимал, что именно, он заранее в это верил.
Казалось, что вся деревня собралась вокруг тела умершего и головы собаки, глаза которой все еще двигались, а челюсти шевелились. Несколько мужчин стали что-то напевать – Маршалл не мог определить, что именно, – а обнаженный мужчина в большом и красочном головном уборе пустился в дикий танец, вскрикивая и бросая грязь на тело умершего и голову собаки.
– Давай-ка делать отсудова ноги, – предложил Даг Лилли тихим, напряженным голосом. – Шой-то мне это перестает нравиться.
Маршалл согласно кивнул, и они двинулись по тропе, которая вела к лагерю старателей.
– И куды ж ты собрался? – спросил Даг, когда они отошли на значительное расстояние.
– Саттеру я не нужен до завтрашнего дня, – пожал плечами Джеймс, – так что я свободен как птица.
– Я тоже. А поставишь мне выпивку?
– Посмотрим.
Какое-то время они шли в полном молчании.
– А ты когда-нибудь слыхал об этих демонах? – спросил наконец Маршалл. – Я имею в виду от белых людей?
– А то! Они здеся, – кивнул Лилли.
– Здесь?
Лилли посмотрел на окружавшие их холмы.
– То исть я не могу сказать, где точно. Но это ихняя земля. А мы здесь тока скитаемся. Так, по крайней мере, было раньше. А теперича я думаю, шо она станет нашей. Нас здесь больше, чем их…
– И ты веришь во всю эту хрень насчет того, что золото принадлежит им и все такое? Ты думаешь, что они могут творить чудеса?
– Ага, – ответил Лилли, немного подумав.
– Ты что… что-то видел?
Лилли кивнул.
– И что именно?
– Хошь, шоб показал?
– Ты знаешь, где они находятся? – недоверчиво уточнил Маршалл.
– Да не то шобы… Но кой-чё показать могу.
– А ты Саттеру об этом рассказывал?
– Да он и так знает. Он чуть ли не первый их нашел.
Маршалл остановился.
– Ну да. Это случилось еще до твоего появления. Прежде чем здесь стали появляться люди, здесь усе было по-другому. Никогда не интересовался, почему в форте нету женщин? А ведь были. Скво  и мексиканки – это уж точно, а некоторые приезжали и со своими собственными женами. Или дочерьми. – Лилли махнул рукой в сторону реки, которая была видна между деревьями и за которой расположился форт. – Тока где они все? А? Сам-то как меркуешь?
– Не знаю, – признался Маршалл.
– Их всех услал Саттер. Потому шо они усе сношались.
– Ничего не понимаю, – покачал головой Маршалл. – Что все это значит?
– А я те покажу. В Первом лагере.
– В Первом лагере? Да я был там на прошлой неделе.
– Да ты ж человек Саттера. Вот те ничего и не рассказывают.
– А ты тогда почему решил рассказать?
– Потому шо индейцы считают, шо тебе можно доверять.
– Это потому, что у меня нет золота?
Даг Лилли пожал плечами и улыбнулся, демонстрируя отсутствие доброй половины зубов.
Лошадь Маршалла была привязана возле его жилища. Свою Лилли проиграл в карты, поэтому Джеймсу пришлось одолжить ему мула, и они вдвоем направились по тропе, идущей на восток, в сторону Первого лагеря. Солнце уже пересекло полуденную отметку, в лагере слышались голоса кричавших мужчин и звуки падающих камней, тянуло дымком костра. Даг спешился, чтобы определиться на местности. Он обошел место, где они остановились, по кругу, а потом указал направо, за сосны.
– Туда, – сказал Лилли. – Но ежели мы сразу не найдем этот чертов каньон, то поворачиваем взад.
Как и ожидал Джеймс, дорога пошла вверх, и, двигаясь между двумя скалистыми гребнями, они попали в узкую горловину, откуда им открылось небольшое поселение, состоявшее из палаток и лачуг без окон, расположенных вокруг естественного водоема, питавшегося, по-видимому, от сезонных дождей.
– Эй! – крикнул Лилли.
Его голос отразился от каменных стен и вернулся к ним, но встречать их никто не вышел. Маршалл заметил, что жилища и палатки выглядят почти как новые, однако само поселение больше походило на призрак.
Это ему сильно не понравилось.
– А где все? – спросил он.
Джеймс надеялся, что Лилли ответит, что все ушли на разработку жилы, или строят промывочный желоб, или, на худой конец, собираются взрывать скалу – его собственное больное место в дни золотой лихорадки, – но его спутник покачал головой:
– Не знаю. Хотя могу догадаться.
– Что?..
– Сюда, – сказал Лилли. – За мной.
Они спешились, по берегу обошли пруд и, добравшись до первой хибары, отбросили полог на двери и вошли. Несколько мгновений их глаза привыкали к полумраку, и за это время Маршалл опять перенесся в глинобитную хижину на равнине. Теперь, как и тогда, он оказался в большой комнате без окон – и напрягся физически и психологически.
И вот он смог все рассмотреть.
На куче сухих листьев у задней стены лежала мертвая женщина. Ребенок, если это действительно был ребенок, ползал по грязи и мяукал, как котенок, – его сегментированное тело двигалось рывками, иногда под прямо противоположными углами. Лица как такового Джеймс у него не увидел – только ровный лоскут кожи над открытым ротовым отверстием. Этот лоскут был окружен львиной гривой жестких черных волос.
– Когда я был здесь в крайний раз, – Лилли говорил мягким, негромким, почти благоговейным голосом, – они все были здорово напуганы. – Он посмотрел на тело женщины. Оно сгнило уже до черноты, но почему-то не воняло. Единственной заметной деталью на ее почерневшем лице были белоснежные зубы. – Она была одной из тех, кто сношался. И вот шо из нее вылезло. Она померла при родах, – он указал на… ребенка, который неуклюже ползал в грязи. – Все боялись до этого дотронуться. Даже акушерка, которая помогала. Так шо они просто бросили это здесь, надеясь, что оно помрет. Но оно не померло. А тепереча, я меркую, они все ушли.
Маршаллу тоже так показалось. Но почему оно не умерло? Как оно выжило? По-видимому, все дни оно проводило, ползая по этой однокомнатной хибаре. А что оно ест? Маршалл бросил взгляд на мать существа, пытаясь определить, не откусило ли существо что-нибудь от ее тела, но труп был настолько сгнившим и черным, что он ничего не смог рассмотреть. Может статься, ему вообще не нужна еда, подумал он.
– Ее звали Алма, – голос Лилли стал еще тише. – Я знавал ее там, в форте. Мы с ней почти… – Его голос затих.
А может быть, отец периодически возвращается и кормит существо?
Маршалл нырнул под полог, выбрался наружу и отошел подальше от хибары. Там с удовольствием глубоко вдохнул свежего воздуха и нервно посмотрел на скалы, окружавшие лагерь. Из каньона был только один путь. Так что здесь легко попасть в ловушку. Он взглянул на берег пруда и с удовлетворением отметил, что их животные стоят на том же месте, где они их оставили.
– Давай, поехали! – крикнул он Лилли. Эхо, которое прозвучало в каньоне, Джеймсу совсем не понравилось.
Даг вылез из хибары, и они молча направились по берегу пруда. По пути Маршалл смотрел себе под ноги. Теперь он понял, почему это поселение появилось именно здесь. На земле лежало золото – настоящие самородки были видны прямо во влажном песке у края воды. Один из них, величиной с пулю, лежал прямо на осколке песчаника. Другой, приблизительно такого же размера, был окружен поблескивающим золотым песком, который легко мог собрать даже самый неопытный золотоискатель. Когда они шли к хибаре, Джеймс не заметил ничего подобного, а сейчас золото было везде, куда ни бросишь взгляд. Маршалл пошел медленнее, мысленно взвешивая и сравнивая самородки. Он не взял ни одного, хотя не мог оторвать глаз от блестящего металла.
Джеймс добрался до своей лошади и сел в седло.
Они двинулись по той же дороге, по которой добрались сюда, но ни один из них не обернулся, чтобы посмотреть на поселение. Или на хибару.
– Золотишка там хоть отбавляй, – заметил Маршалл после нескольких минут молчаливой езды.
– Ты взял хоть немного?
– Нет, – покачал головой Джеймс.
– От это мудро, – сказал Лилли, и они покинули каньон.
Назад: Глава 18
Дальше: Глава 20