Глава 16

Тропа была не слишком крутая, но вилась по склону под таким углом, что все они вспотели и у них сбилось дыхание. Естественно, что дети не переставая хныкали, но Робин сказала им, что такие нагрузки полезны для сердца.

– Боже! – только и смог произнести с сарказмом Джонни.

Вчера они ездили на экскурсию по основным местам, связанным с золотой лихорадкой. Автобус довез их от Оук-Дро до Коломы и дальше до Пласервилля , а знающий гид провел их по лесопилке Саттера и рассказал много историй о сороковых годах девятнадцатого века – о том времени, когда было положено начало бурному развитию Калифорнии. Детям экскурсия понравилась, но сегодняшняя пешая прогулка была встречена с гораздо меньшим энтузиазмом.

– Ну вот мы сейчас вернемся, а там нет даже бассейна, – ныл Джонни. – Ничего интересного.

– Можно принять холодный душ, а потом сиди себе на крыльце и наслаждайся природой, – сказал Эндрю.

– Или читай книжку, – угрожающе посоветовала Робин.

– Просто класс.

– А мы что, вечером опять пойдем на лекцию? – капризно спросила Алиса.

– Ты же знаешь, что пойдем, – ответил ей Эндрю, улыбаясь и угрожающе поднимая брови.

Дети громко застонали.

– Ну а если после лекции купить мороженое и посмотреть в путеводителе, куда еще можно отправиться? – рассмеялся Эндрю.

– Круто, – согласился Джонни.

Они продолжали подниматься по тропе. Робин не знала, на какой высоте над уровнем моря они находятся, но чувствовала, что выше, чем обычно, – ей не хватало кислорода. Дышать было тяжело. Она надеялась, что, когда они доберутся до вершины, перед ними откроется панорама местности, – и действительно, сквозь ветки деревьев им удалось увидеть часть какого-то городишки и небольшой участок шоссе – все остальное было скрыто деревьями и более высокими холмами. Казалось, что человеку не под силу добраться сюда, а уж понять, куда идти дальше, было просто невозможно, и Робин подумала, что потеряться здесь совсем нетрудно.

Интересно, а где был тот лагерь? Ну, где он вообще находился?

От этой мысли ей стало не по себе.

– О! Сейчас обследуем! – крикнул Джонни и побежал вперед. Он показал на узкую, совсем неприметную тропку, которая отходила от тропы, по которой они шли.

– Не сходи с разметки, – велела Робин.

– Ну, ма!

Эндрю в свою очередь посмотрел на тропку.

– Она достаточно ровная. Давайте посмотрим, куда она ведет. Станем следопытами.

– Точно! – согласился Джонни.

– Вот так люди и попадают в сводки новостей, – заметила Робин. Перед глазами у нее уже стоял заголовок: «Неопытные туристы застряли в каньоне».

– Десять минут, – пообещал ей Эндрю. – Пять туда и пять обратно. Что с нами может случиться?

– Пумы, медведи, скалы… – стала перечислять Робин.

– Но это же интересно.

Робин посмотрела на простую узкую тропинку. Она действительно ровная и мирно вьется в золотистой траве меж редких деревьев – и, собственно, никуда не ведет.

– Ну хорошо, – сдалась она. – Но только пять минут, туда и обратно. Не больше. И чтоб держались вместе! – крикнула она вслед Джонни, который сразу побежал вперед.

– А это что такое? – спросила Алиса.

Робин все еще следила за Джонни, который нехотя возвращался к ним, но потом повернулась, чтобы посмотреть, куда указывала дочь. На краю тропинки, под торчащими во все стороны ветками кустарника, лежала дохлая кошка. Судя по красной ленточке у нее на шее, это было домашнее животное, но оно настолько исхудало и зачахло, что было понятно – из дома она убежала давным-давно. Кошка была черная с белоснежными лапами и головой, так что когда-то это было красивое животное, но сейчас свалявшийся мех был покрыт грязью и опавшими листьями, а мухи роились вокруг кровавого пятна в том месте, где должен был быть хвост. Муравьи дружно маршировали в направлении ее морды с приоткрытой пастью.

– Не смотри, не надо, – приказала Робин дочери и повернула ее голову в сторону.

– Круто! – воскликнул Джонни.

– Пошли, – сказал Эндрю. – Не останавливайтесь.

Новизна тропинки им быстро надоела, и не прошло еще и пяти минут, как Джонни и Алиса, еле передвигая ноги, принялись жаловаться на монотонность окружающей их природы и захотели вернуться.

– Осталось две минуты! – весело сообщил Эндрю, посмотрев на часы.

Робин посмотрела налево и сквозь сосновые ветки увидела что-то квадратное и темное. Нахмурившись, она сделала несколько шагов вперед, чтобы сосна не закрывала ей вид. Это оказалась небольшая глинобитная хижина без окон и дверей.

Эта хижина была ей знакома.

Раньше она ее не помнила, а сейчас сразу узнала.

Воспоминания нахлынули на нее.

Она, Холли и Мария поднимались по крутой тропе – по этой самой тропе? – и тут выскочили монстры, схватили их, стянули с тропы, шепча им что-то на ухо и издавая жуткие бессмысленные звуки, значение которых они тем не менее хорошо понимали. Их не тащили по земле, а внесли на руках в эту хижину. Как и сейчас, в ней не было ни дверей, ни окон, а лишь сплошные глинобитные стены. Робин не могла вспомнить, как это произошло, снова путаница в голове и отрывочные картины – детские стишки, сложенная одежда, растущее на глазах растение, лицо Холли, измазанное грязью, Мария кричит, стоя на четвереньках, аромат цветов, жесткая шерсть и скользкая кожа, смех, крики, боль, яма, – но Робин была твердо уверена, что все это закончилось именно в этой хижине.

Там было темно.

И на полу лежали кости.

Память вновь подвела ее, и следующее воспоминание уже касалось того, как они втроем идут по тропе в сторону лагеря, одетые и вымытые, но все еще испытывая боль и ощущение нечистоты там… там, внизу.

– С тобой всё в порядке? – спросил Эндрю. Он смотрел на нее, нахмурившись, и Робин заметила, что дети тоже стоят рядом с обеспокоенными лицами.

– Да, конечно, – она попыталась улыбнуться.

Правда, сейчас женщина не была уверена, что ее сознание справится с ужасом изнасилования и компенсирует его, превратив насильников в монстров. Хотя это и походило на полный бред, Робин подумала, что, может быть, насильники действительно были монстрами? Она посмотрела на хижину и почувствовала озноб.

– Послушайте, а что это за маленький домик? – спросил Джонни, сходя с тропинки.

– Стой где стоишь! – Робин схватила сына за руку и вернула на тропку.

– Ой! – вскрикнул он.

– Что происходит? – поинтересовался Эндрю.

– Мы идем назад, – сказала Робин.

– Я просто хотел посмотреть, что это за домик, а она как с ума сошла!

– Странный домик, – заметила Алиса. – Окон нет.

– Может быть, они с другой стороны? – предположил Эндрю.

– Мы немедленно возвращаемся! – заорала Робин.

Все посмотрели на нее.

– Немедленно! – взвизгнула она.

Когда семейство вернулось в коттедж, Робин все рассказала Эндрю. Она ничего не забыла, хотя по выражению лица мужа видела, что он не верит и половине услышанного. То есть он поверил в само изнасилование, и пока этого было достаточно. Он сочувствовал ей, а стало быть, сохранял ей преданность. Ему придется согласиться со всеми правилами, которые она установит в этой поездке, независимо от того, насколько странными они могут оказаться.

– А почему детей все еще нет? – неожиданно спросила она.

– Они где-то на территории.

– Мы разрешили им только купить открытки. Они давно должны были вернуться.

– С ними всё в порядке, – сказал Эндрю, обнимая жену за плечи.

– Откуда ты знаешь? Ты что, ничего не понял из того, что я тебе рассказала?

– Прошло уже двадцать лет, – попытался успокоить ее муж. – Я понимаю, почему ты за них волнуешься, но Джонни уже тринадцать, а Алисе десять. Они тут, на территории, и отошли всего на несколько ярдов в сувенирную лавку…

– Ты ничего не понимаешь!

– Робин, – теперь Эндрю говорил серьезно, глядя ей в глаза. – У тебя неадекватная реакция из-за того, что с тобой случилось. Естественно, что мы еще раз проговорим все это с глазу на глаз. Но сейчас мы в отпуске и, скорее всего, больше никогда не попадем сюда, так что, ради детей, давай попробуем получить удовольствие.

Умом Робин понимала, что он прав – хотя ее ужаснула перспектива «разговора» наедине, – но страх не покидал ее. И боялась она не столько за себя, сколько за Джонни и Алису. Ей придется сильно напрячься, чтобы делать вид, будто ничего не произошло, и не видеть страшил под каждым кустом. Потому что для нее Оук-Дро был минным полем, и каждый их шаг здесь таил скрытую опасность. Так что чем быстрее закончатся эти каникулы, тем лучше.

Алиса взбежала по ступенькам крыльца на несколько мгновений раньше Джонни.

– А мы купили открытки! Ты захватила с собой блокнот с адресами? А то я ни одного не помню!

– Конечно, захватила, родная, – ответила Робин и почувствовала, что говорит гораздо спокойнее, чем ожидала.

Джонни сразу же обратил внимание, что они с отцом стояли очень близко друг к другу.

– Круто, – сказал он. – Вы же не собираетесь заниматься сексом, ребята, а?

– Нет, – ответил Эндрю, отойдя от Робин. – А тебе я посоветовал бы думать, прежде чем говорить.

– А я знаю, что такое секс, – объявила Алиса.

– Вот и хорошо. Но сейчас мы не будем это обсуждать, – сказала Робин. – Мне хочется пить. Кто-нибудь еще хочет чай со льдом?

На обед Эндрю приготовил гамбургеры – говядину и булочки они купили в городе, а еще у них было несколько пакетов со специями, которые они взяли там, где ели ланч. Потом он и Робин сидели на крылечке и смотрели, как дети носятся по густой траве на лужайке между коттеджами и клубом. Вскоре к ним присоединились дети того парня из Невады и двое мальчиков и девочка из города. Они все вместе играли в салочки, и Эндрю улыбался, видя, какое удовольствие они от этого получают.

Робин, тихая и молчаливая, сидела рядом.

Завтра они собирались ехать учиться мыть золото. Обыкновенный аттракцион для туристов. Мужик, одетый как золотоискатель тех времен, проведет их вместе с группой других отдыхающих к определенному месту на ручье, покажет, как намывают золото, и даст им самим попробовать. Робин не хотелось ехать. Она боялась выезжать из города.

Эндрю понимал ее опасения, но не разделял их. И хотя он уже неоднократно говорил себе, что если б знал, что здесь случилось с Робин, то никогда не выбрал бы этот город местом их отдыха, в глубине души он понимал, что это не так. Потому что здесь Эндрю чувствовал себя лучше, чем дома. На этой земле, в этих городишках он ощущал покой и безмятежность, которых никогда раньше не испытывал. Впервые Эндрю почувствовал это, когда рассматривал старые черно-белые фотографии в старом путеводителе «Сансет», и это чувство только усилилось, когда он всерьез занялся разработкой маршрута по местам золотой лихорадки. Но до приезда сюда, до того, как они провели здесь свой первый день, Эндрю и не подозревал, как сильно он полюбит Северную Калифорнию и в какое созвучие войдет с этой землей.

Но как объяснить это Робин, которую мучают жуткие болезненные воспоминания?

Он даже не будет пытаться.

Эндрю протянул руку и сжал пальцы жены.

– С тобой всё в порядке? – спросил он, пристально глядя на нее.

– Всё в порядке, – ответил она, пытаясь улыбнуться.

Через некоторое время к ним подошли дети. Солнце медленно садилось, и все семейство отправилось смотреть старый фильм про Годзиллу. Эндрю не знал, было ли это связано с высотой над уровнем моря, но спать здесь они ложились гораздо раньше, чем дома. Третью ночь подряд все семейство укладывалось до десяти вечера.

Эндрю заснул сразу же, как только его голова коснулась подушки. Среди ночи он проснулся, чтобы сходить в туалет, и в полусне пробрался в холл, где дорогу ему показал свет, оставленный в ванной комнате. Смутно он услышал какой-то звук снаружи и подумал, что это похоже на мяуканье кошки, но не стал проверять. Возвращаясь через несколько минут в спальню, Эндрю совершенно точно услышал кошачье мяуканье. Оно раздавалось где-то совсем рядом, но определить конкретно, откуда шел звук, было трудно. Так же как трудно понять, откуда слышен треск сверчка – с улицы или в доме, – так и мяуканье; могло казаться, что кошка гораздо ближе, чем на самом деле.

Эндрю отдернул штору и выглянул в окно спальни, но ничего не увидел.

Сейчас звук был еще ближе. Эндрю удивился, что мяуканье еще не разбудило Робин, Джонни или Алису.

Теперь кошка начинала действовать ему на нервы. Если мяуканье не прекратится, он не заснет. Эндрю пробрался в гостиную и выглянул из окна. Над крыльцом горела лампа, и в ее свете он увидел кошку, сидевшую на грунтовой дорожке, ведущей к их коттеджу. Он постучал по стеклу и помахал руками, рассчитывая, что кошка испугается, но животное то ли не заметило его, то ли не обратило на него никакого внимания.

Эндрю взглянул на лестницу, ведущую в мезонин, чтобы убедиться, что Джонни не проснулся, а потом осторожно открыл входную дверь и вышел на крыльцо.

– Брысь, – прошипел он, подходя к краю крыльца. – Убирайся!

Эндрю резко остановился, ощутив странную вибрацию внизу живота. Он внимательно посмотрел на кошку. И узнал ее. Это была та кошка, которую они видели около тропы. И если белых лап и головы было недостаточно, чтобы убедиться, что это то самое животное, которое днем валялось дохлым среди холмов за городом, то красной ленты и засохшей раны на том месте, где должен быть хвост, ему хватило с лихвой.

Эндрю невольно отступил к двери.

Животное двинулось по тропинке к крыльцу – впечатление было такое, что оно или пьяно, или полностью утратило способность ориентироваться в пространстве.

– Мяу…

Может быть, ему это снится?

Нет. Не успел он об этом подумать, как понял, что ошибается.

Эндрю оглянулся на коттедж, чтобы убедиться, что ни Робин, ни дети не проснулись. Все было тихо. И, несмотря на весь свой ужас, он почувствовал облегчение. Он думал о том, что Робин ни в коем случае не должна это видеть.

Эндрю осмотрел крыльцо, пытаясь найти хоть какое-нибудь оружие, но ничего подходящего не нашлось. Тогда он вспомнил, что видел у стены коттеджа то ли тяпку, то ли грабли. Какой-то садовый инвентарь с длинной деревянной ручкой. Мужчина быстро спустился по ступенькам и повернул за угол – так и есть! У стены между окнами стояла тяпка, и, схватив ее, он заторопился назад.

За те несколько секунд, что его не было, кошка значительно продвинулась по тропинке и почти дошла до ступенек крыльца. Там же появилось еще несколько животных: птицы, мыши, кролик и даже рысь. Двигались они так же странно, как и кошка, и Эндрю решил, что, как и кошка, все они восстали из мертвых.

Что, черт побери, здесь происходит?

Но сейчас у него не было времени на размышления. Как можно крепче сжав ручку, Эндрю поднял тяпку высоко над головой и со всей силы опустил на кошку, разрубив ее надвое. Крови не было – половинки просто упали там же, где стояла кошка, а из неровного разреза высыпались сухие внутренности. Если Эндрю надеялся, что его действия испугают остальных животных, то он глубоко ошибся. Другие животные, подпрыгивая, приплясывая и толкая друг друга, двигались в его сторону. Движения их были невероятно неуклюжими. Эндрю стал размахивать тяпкой, как косой, укладывая их на землю. Ни одно из них не попыталось сопротивляться или убежать – даже рысь безразлично стояла на месте, когда тяпка вреза́лась ей в голову, – так что через несколько мгновений лужайка перед домом была покрыта изуродованными трупами доброго десятка мелких животных.

Эндрю тяжело дышал. Ему не верилось, что он не издал ни звука, пока разбирался с этими…

…существами. Но это было именно так. Вокруг стояла мертвая тишина. Никто в близлежащих коттеджах не проснулся, и только над входами в домики горели огни.

Теперь ему надо как-то избавиться от трупов.

Можно выкопать яму, но это займет слишком много времени. Можно побросать их в мусорный ящик, но там их обнаружат. Он решил, что лучше всего собрать разрубленные трупы и выбросить их за деревья, которые росли по периметру участка. Если повезет, то медведь, пума или еще какое-нибудь дикое животное их сожрет.

Ему надо было во что-то собрать куски трупов. Стараясь не шуметь, Эндрю вернулся в дом, осторожно прикрыл за собой дверь и прислушался. В доме стояла тишина. Под раковиной в кухне лежала упаковка мешков для мусора, и он взял всю пачку. Прежде чем выйти, еще раз заглянул в мезонин – Джонни крепко спал.

У него не было ни перчаток, ни лопаты, поэтому вместо перчаток Эндрю натянул на руки пластиковый мешок и стал собирать мертвых животных. Прежде всего он взял голову кошки и засунул ее поглубже в мешок, а уже сверху положил ее неровно разрубленный труп. Еще до того, как он очистил всю лужайку, мусорный мешок стал тяжелым. Эндрю не хотел, чтобы он порвался и из него все вывалилось. Мужчина оттащил его к деревьям, которые росли на восточной части участка за коттеджами, подальше от лагерной лужайки. Там, прямо за кустом, он вывалил все из мешка, и на земле выросла гора из мохнатых голов, изрубленных тел, хвостов и лап. На улице было так темно, что Эндрю с трудом понимал, что есть что. Дул легкий ветерок, поэтому сам мешок он бросил на эту гору в надежде, что ветер унесет его куда подальше.

Потом вернулся за второй порцией.

Наконец Эндрю закончил, прислонил тяпку к стене там, где он ее нашел, прокрался в дом, запер входную дверь, положил оставшиеся мусорные мешки под раковину и тщательно вымыл руки моющим средством. Дважды.

Затем вернулся в спальню, стараясь произвести как можно меньше шума.

Робин, благодарение Богу, все еще безмятежно спала.

Эндрю, весь влажный от пота, лег в кровать. Мышцы дрожали от напряжения и от страха. Он стал дышать глубоко и ровно, закрыл глаза и попытался заснуть, стараясь не думать ни о том, что произошло, ни о том, что он сделал. Он вообще старался ни о чем не думать.

И ему это почти удалось – Эндрю уже засыпал, когда услышал знакомый шум.

Его глаза широко открылись. Нет, это невозможно. Должно быть, ему это снится, а его сознание находится в промежуточном состоянии, между сном и явью.

Но звук раздался снова.

Теперь Эндрю окончательно проснулся; пот, как ледяная вода, противно холодил тело. Он опять услышал знакомый низкий звук: