Глава 8

Оружие поделили по-честному: патроны пополам, к ним я взял снайперку, один «калаш» и «макарку». С «кедрами» я не знал, как обращаться, покрутил в руках и поставил обратно в сейф этот ПП. Точно также не стал брать и гору оружия, уподобляясь героям из книг и игр. Кому сдавать этот хабар? То-то и оно… может быть, мне до торговца пару сотен километров тащиться, а с таким грузом на хребте, уже через десять начнёшь скидывать по пистолету-магазину, после каждой версты. И уж тем более не собираюсь повторять глупость киношных боевиков, которые обвешиваются горой оружия с одним магазином, превращаются в едва подвижную тушку, вместо того, чтобы к автомату взять десять магазинов, а не девять единиц оружия.

Обрез и наган оставил в оружейке. Винтовку перекинул через плечо, пистолет в кобуре (неразработанную я её едва смог застегнуть) на правом боку примостил, на правой стороне пристроил подсумок с четырьмя автоматными магазинами. Топор, который столько раз меня выручал, убрал в сумку, вместе с запасом патронов, магазинами к СВД и пистолету, прицелом.

Нагрузился, вроде как, и не сильно, но крайне неудобно, особенно мешала длинная винтовка за спиной поверх сумки.

Разбежались с мужичком, представившимся Николаем Петровичем, под утро, когда на горизонте забрезжил рассвет. Расстались не то чтобы друзьями — опасения друг к другу испытывали, скорее неплохими знакомыми. Я рассказал о своей жизни, он про своё житьё-бытьё. Нашли кучу нестыковок между нашими мирами, но минимальных совсем, вроде тех же автоматов и факта, что в мире Петровича полиция уже давно сменила милицию, сразу после развала СССР на волне повальной демократизации и борьбе со старыми пережитками. И, несмотря на такой резкий отказ от предыдущих ценностей, переход к новому режиму прошёл мягче, народ не озлобился до той степени, чтобы за крышевание ларька, закатывать в бетон или пускать под пресс семью конкурента, включая и детей и родителей. Мягче здесь люди оказались, намного мягче. Потому и в городе после случившегося сегодня не было нападений, массовых грабежей и погромов.

Менять направление движения я не собирался, поэтому обратно за реку перебираться не стал, вместо этого прошёл весь город насквозь, двигаясь в сторону дальнего леса, едва просматриваемого на горизонте.

Уже на окраине случись то, чего со страхом ожидал давно, но надеялся, что пронесёт мимо — нарвался на супермутанта.

Огромная, уродливая тварь, издалека похожая на неимоверно раскаченного и питавшегося одними стероидами качка, с редкими волосами на голове и без клочка одежды на теле, сидела на крыше старой автобусной остановки в позе орла. Предыдущая, к которой вышел вчера днём и обошёл стороной из-за полицейского, такую тушу, точно не выдержала бы — там всё было сделано из профильных тонких труб и коричневого поликарбоната. Эта же осталась от наследия империи, когда делали всё так, словно, каждая остановка должна стать ДОТом на случай высадки вражеского десанта на территорию города — один железобетон.

Тварь сидела неподвижно, хоть и на виду и заметила меня первой. Об опасности я узнал после громкого счастливого урчания впереди и только после этого обратил внимание на остановку.

«Попал!», — пронеслась мысль в голове.

Дав пару секунд, чтобы рассмотреть себя и впечатлиться, тварь с места, как лягушка совершила прыжок вперёд метров на восемь.

Развернувшись, я во все лопатки метнулся назад, под защиту железного забора, огораживающего место с мусорными бачками. Не Бог весть какая защита, но хоть что-то, по прямой этот образ из кошмарного сна догонит меня в несколько секунд.

Стрелять даже и не пытался, слишком хорошо помнил, как тяжёлые пистолетные пули отлетали от лобовой кости псевдокабана при стрельбе в упор. Вот эту тварюшку нужно кончать после того, как хорошо прицелишься в уязвимое место, а не на ходу и в панике по принципу «куда ляжет».

Успел укрыться за секунду до того, как в забор врезался мутант. Металл загудел, потом заскрипел под тяжёлой и чудовищной тушей.

Пока тварь в азарте ломилась напрямки, я обежал прямоугольник мусоросборного участка и юркнул в густые кусты, почти что за спиной монстра. Чертыхнулся про себя, когда зацепился стволом винтовки за ветки, оцарапал до крови щеку и чуть не выколол глаз сучком.

Упал на землю и замер, стараясь усмирить стук сердца за мгновение до того, как чудовище оторвало лист оцинкованного профильного железа и выскочило на мою сторону.

Как специально сердце стало молотить с такой силой, словно, в черепе поселился оркестр барабанщиков. Мне казалось, что этот стук слышен за десятки метров.

Тварь стояла совсем рядом со мной, двигала головой по сторонам, нюхала воздух сифилистичным обрубком носа и… не замечала меня.

Вот громко заурчав, монстр рванул вперёд, пронёсся совсем рядом со мной, едва ли не наступив мне на ноги. С хрустом разломал несколько кустов, ещё громче заурчал и выскочил на проезжую часть напротив меня и опять начал нюхать воздух.

А я лежал и боялся вздохнуть, понемногу дурея от стука крови в висках.

Вынюхивала тварь недолго — через минуту сорвалась с места и метнулась обратно к остановке, вернее в ту сторону. И как удалилась на порядочное расстояние, я отполз в сторону. Поднялся сначала на колени, посмотрел в спину уродцу и рванул в противоположном направлении, в город, рассчитывая укрыться в одном из подъездов.

Буквально через сотню метров за моей спиной опять раздалось довольное урчание.

«Да что б тебя, урод!».

И опять мне повезло с укрытием: вдоль тротуара стояли несколько прицепов-тонаров, в которых продавались напитки, пирожки с булочками, варили кофе и готовили шаурму с хотт-догами. За одним из них я и укрылся, по пути скинув винтовку с сумкой и отбросив их в сторону.

Гул крови в голове заметно усилился. Теперь уже зрение стало приносить проблемы — картинка мира потускнела. Прибавилось серого цвета, прочие потускнели, словно, я из лета оказался в мрачной слякотной осени.

Тварь крушить тонары не стала, вместо этого запрыгнула на крайний и пробежала по их крышам, заставляя те хрустеть, а сами прицепы угрожающе раскачиваться.

Остановилась точно надо мной и вновь начала громко втягивать воздух, при этом беспрерывно урча, на этот раз в этом звуке я различал досаду, злость и недоумение. Или просто мне это показалось.

Через несколько секунд мутант совершил огромный прыжок, пролетев у меня над головой, потом я услышал счастливый «урк», следом треск и хруст дерева с металлом, разрываемую материю и хлюпанье чего-то… скорее всего банок с консервами, с тушёнкой, в которой от тепла растаял жир.

«Конец припасам и оружию», — мысленно вздохнул я.

Разнеся вдрызг моё снаряжение, тварь осталась недовольной и вновь начала бегать кругами поблизости, пытаясь отыскать такую вкусную мышку, которая так ловко прячется от неё.

В третий раз тварь меня почти догнала, лишь чудом я успел юркнуть в подъезд и захлопнуть за собою стальную дверь. Спустя секунду после этого стальной лист сотряс чудовищный по силе удар, оставивший внушительную вмятину в центре. Даже дверная коробка погнулась и отошла от стены вместе с анкерами, на которых держалась.

Спрятался под лестницей, представляя, что я та самая мышка в своей норке, в которую никакой кошке хода нет. Наставил в сторону ломаемой двери автомат, который так и сжимал в руке всё время, что бегал и прятался. Вспомнил про него только сейчас.

Наконец, дверь звякнула в последний раз и сдалась натиску супера, рухнув вместе с искореженной коробкой и торчащими длинными анкерами из неё в подъезд. Следом внутрь ворвалась тварь и, не дав даже прицелиться, взлетела по лестнице вверх.

Чуть позже над головой раздалось счастливое урчание мутанта, прерванное автоматной очередью.

К сожалению, судя по возобновившимся «уркам» и треску ломаемой двери, стрелок сплоховал, не сумел прикончить тварь и теперь та рвётся в квартиру, в которой тот заперся.

Было очень сильное желание выскочить на улицу и убраться прочь из дома, из города, благо, что до окраины тут пара сотен метров всего и оставалось. Но мне эта игра в кошки-мышки порядком надоела и, к тому же, где гарантия, что тварь наестся одним бедолагой, который с автоматом забаррикадировался на верхних этажах? Ещё один плюс — нас будет двое, возможно, это иммунный, раз всё ещё не обратился и даже имеет силы сражаться. Я помню, каким был на второй день — бери тёпленьким и кушай, я даже сопротивляться не смог бы.

Поднимался медленно, нащупывая каждую ступеньку ногой и не сводя взгляда с автоматной мушки, сквозь которую наблюдал за окружающим миром, а та была направлена на верхний пролёт лестницы.

Мутант обнаружился на третьем этаже и очень удачно стоял ко мне спиной, выламывая стальную дверь в квартиру. Смятые декоративные наличники валялись в стороне и сейчас тварь попеременно, то ломала стену рядом с дверью, то лупила кулаками по стальной преграде, отделявшую её от вкусного раннего завтрака. Штукатурка давно отлетела, сейчас пришла очередь кирпичей. Вот появилась достаточная щель, и тварь тут же сунула туда пальцы, подцепила стальной косяк дверной коробки и потянула себя.

Из квартиры раздалась матерщина, один за другим грохнули несколько выстрелов из автомата.

В это время я всё выбирал, куда же стрелять.

Слишком сильно мутант изменился, неизвестно что там с внутренними органами, на месте ли сердце, не отросло ли ещё одно, осталась ли оно по-прежнему самым важным после мозга органом? А что с черепом, насколько он толстый, что с мозгом в нём?

Мой взгляд бегал по уродливой туше монстра, пока не остановился на затылке, где росла здоровенная шишка, размером в два моих кулака, плавно переходящая на шею. Вспомнил, как во что-то похожее влетали пули девчонок-снайперш. У монстра у коровника там была уже не просто шишка — горб, занявший всё свободное место от затылка до лопаток.

Очередная паническая очередь из квартиры (неужели палит прямо сквозь дверь, не боится рикошетов?) совпала с моей. От головы твари отлетели кусочки серой плоти, кости, брызнул фонтанчик чёрной крови. В ответ — удивлённое урчание и мутант сполз на лестничную площадку, царапая жуткими когтями стену и исковерканную дверь, сдирая нижними конечностями с ещё более жуткими изменившимися ногтями плитку.

Я ещё дважды выстрелил в голову, потом вогнал пулю в шишку на затылке. Окончательно монстр затих через несколько минут, до этого же момента бился в агонии, превращая приличную лестничную площадку, в филиал стройки, где работают и живут всяческие джамшуты.

— Эй, за дверью! — крикнул я. — Тварь мертва, не стреляй, а то на шум ещё набегут!

— Тарас, ты там, что ли?

Я мысленно выругался, потом плюнул под ноги, узнав голос стрелка.

— Петрович, ты как здесь оказался? Только не говори, что прикрывал меня!

Дверь шевельнулась и упёрлась в мёртвую тушу мутанта, опять раздались матюки.

— Что там? — закончив ругаться и пихать дверь, поинтересовался собеседник.

— Мутант валяется, прям под дверью, мешает.

— Сдвинуть сможешь?

Я оценил размер твари и крикнул:

— Нет, здоров уж очень. В нём килограмм двести с лишним.

Петрович начал опять создавать многоэтажные конструкции и толкать дверь. Сдался минут через пять.

— Тарас, следил я за тобой, признаю. Только плохого не подумай зазря, мне просто нужно выйти к местным, тем, кто давно тут, кто знает тут всё. С тобой проще это сделать. Думал потом выйти, окликнуть издаля, — сказал он через дверь.

— Чувствуешь себя, как? — спросил я.

Минуту он молчал, потом виновато произнёс:

— Не очень, мутит меня, и голова трещит как перед сменой погоды. Всё плохо, как считаешь?

— Не знаю.

Ответ мой был честным. Я не знал, что означает состояние Петровича, так как у меня самого внутренности решили взбунтоваться совсем не вовремя, и голова после недавнего исполнения невидимого оркестра трещала как после жестокого похмелья.

— Тарас, ты тут?

— Тут.

— Слушай, давай дальше вместе двигаться? Вдвоём безопаснее, проще, дежурить можно по очереди. А если мне уж совсем хреново станет, то пристрелишь. Уж лучше так, чем превратиться в одну из этих тварей. Как ты на это смотришь?

Мне сейчас было как-то уже всё равно, да и резоны в словах собеседника были.

— Хорошо, пусть так и будет. Петрович, я тут маленько отдохну и пойду, поищу бензопилу, какую, эту тварь разрежу, чтобы дверь освободить. Подожди.

— Сам же сказал, что на шум ещё могут прибежать! — всполошился тот. — Ничего не делай, меня дождись. Я сейчас через балкон соседний попробую перелезть.

— Только осторожней смотри, — предупредил я его, — соседи могут обратиться уже. Вот они рады будут, когда ты им в пасть сам придёшь.

— Разберёмся.

Пока Петрович искал дорогу ко мне, я занялся осмотром тела мутанта. Будь у меня побольше времени, возможностей и здоровья, то попытался бы вскрыть тушу и посмотреть, что там с внутренностями, куда стрелять можно и нужно, а куда даже и не стоит пытаться, лишь зряшный расход патронов.

Кстати, насчёт здоровья. Петровичу сейчас точно пригодился бы нектар, даже если он заражённый, то день-два, с его помощью, протянет. Да и мне это средство не помешает, если вспомнить слова брюнетки. Вот только добывать ингредиенты для него, мерзко уж очень.

Я покосился на бугристую, перевитую сухожилиями и мышцами тушу мутанта, обтянутую нездоровой серой кожей с тонкими прожилками синих вен и багровых капилляров и вдобавок залитую чёрной кровью.

От головы монстра мало что осталось после пяти автоматных пуль, а ведь там и нужно искать лекарство.

Шишка, казалось, состояла из множества долек, словно, очищенный мандарин, или чесночная головка внезапно выросла на черепе у мутанта. Ещё можно сравнить с закрытым бутоном цветка, но это уж слишком поэтично в адрес твари, которая любит человечину. Лепестки оказались невероятно жёсткими, но достаточно легко разрезались в местах стыка.

Вскрытая шишка была наполнена чёрной субстанцией, вроде минеральной ваты, которую для теплоизоляции на стройке используют. Совсем недавно я видел несколько упаковок такой, в том строящемся коттедже, где очнулся со сбитыми кулаками, после аварии.

Попробовал поковыряться в этой штуке и от омерзения не выдержал — стошнило прямо на мёртвого мутанта.

Тут рядом защёлкал замок в двери, следом раздался знакомый голос:

— Тарас, я это. Тут уже. Не стрельни случайно.

— Заранее предупреждать надо, — с облегчением вздохнул я, опуская автомат. Особой веры новому знакомому не было, но зато я знал, что после лицезрения местной фауны, глупых мыслей в голове у мужика поменьше станет, если они там есть. В одиночку ему будет сложнее выжить, тем более, возраст у него почти в два раза выше моего, что сказывается на шансах добраться до безопасного места.

— Чем это ты тут занимаешься? — поинтересовался он, оказавшись рядом со мной.

— Вон, — я кивнул на вскрытую шишку, — лекарство добываю.

— Ого! — Петрович присвистнул от удивления, рассмотрев чёрную массу. — Это у него вместо мозгов?

— Нет, — мотнул я отрицательно головой, — мозги у него другие, можешь посмотреть — вон вытекают. А здесь лежит то, что поможет улучшить твоё самочувствие.

— Есть вот эту гадость? Да ни за что! — он скривился, потом увидел остатки моего завтрака. — Это что, ты уже попробовал?!

— Ага, двумя горстями в рот закидывал, — хмуро произнёс. — Вот, руки не помыл, и стошнило, а так-то вкуснятинка та ещё, за уши не оттащишь.

Тот ошалело посмотрел на меня, не зная верить мне или нет.

— Что с этой гадостью чёрной делать, я не знаю, — смилостивился я над мужиком. — В этой вате должны прятаться некие спораны и горошины, именно они и нужны нам.

— Нам? — уточнил он.

— Нам, нам. Девчонка-снайпер сказала, что мутанты без нас не выживут, но и мы без мутантов тоже, если не станем пить эти спораны. Все иммунные живы до поры до времени, пока употребляют настойку из частей тела мутантов.

— Из всех мутантов?

Я пожал плечами и кивнул на мёртвую тушу:

— Да кто знает. Если вот так изменился, то точно, полезные ништяки внутри имеются. А в тех, кто выглядит, как человек ещё, то… не знаю, не помню, в общем. Их пустышками она называла, значит, пусто у них.

Тут я вспомнил про тех прытких тварей в деревеньке. Они уже заметно изменились к моменту нашей встречи, хотя до твари под моими ногами, им далеко было. Можно было вскрыть у них шишки и посмотреть, что и как там. Но мне это и в голову не пришло… эх, плохой из меня рейдер!

Петрович посмотрел на чёрную субстанцию, покачал головой, под нос матюгнулся, потом сказал «я сейчас придумаю» и исчез в квартире, из которой появился.

Вернулся через минуту с небольшим тонким полотенцем и толстой рукавичкой, которой домохозяйки прихватывают горячую посуду на кухне. Полотенце расстелил на полу рядом с мутантом, рукавицу нацепил на руку и полез в содержимое опухоли.

— Эх, половник нужно было взять, не лезет рука… ну да что уж теперь, и так справлюсь, — пожаловался он, выбирая всю чёрную вату и складывая её на полотенце. Потом растёр всю эту массу по ткани и выудил несколько некрупных шариков. — Есть кое-что, смотри — оно?

— Будто я знаю! — ответил я, принимая на ладонь семь кругляшей, которые Петрович вытер о полотенце перед тем, передать.

Два шарика были похожи на обычные горошины из магазина, что ничем другим, как горохом, и быть не могли. Оставшиеся пять, на жемчуг не тянули совсем, были крупнее гороха и имели серо-белый цвет.

— На катышки из манки похожи или пиленый сахар, — привёл аналогию Петрович, который с интересом смотрел на трофеи у меня на ладони. — Что дальше?

— Растворить в спирте или водке, потом разбавить водой и процедить. Рюмки на каждый споран, думаю, хватит.

— По квартирам если пошукать, то пузырь-другой можно отыскать, — сказал напарник. — Но это долго. А можно на той стороне в аптеку зайти, там или спирт в мензурках отыщем. Или настойку какую, боярышниковую, к примеру. Тебе же не принципиально, чем заливать?

— Вроде бы нет. Любым алкоголем растворяется. А горох в уксусе, но тоже можно крепким алкоголем, вот только дольше будет.

— А горох для чего нужен? — заинтересовался он.

— Для какого-то… Дара, — я запнулся, когда вдруг понял, что недавние кошки-мышки, скорее всего именно с Даром и связаны. Я вдруг стал невидимым для мутанта, а сердцебиение и плохое самочувствие связано с откатом, так называют последствия после применения особых способностей во всех книгах. — Тебе пока это не нужно. Пошли аптеку громить и внимательно по сторонам смотри — ещё с одним мутантом, я могу не справиться сейчас.

Аптеку вскрыли легко. Тут Петрович опять достал из своей сумки инвентарь медвежатника. Через пару минут рольставня сдалась, открывая доступ к стеклянной пластиковой двери аптеки. Ещё через полминуты сдала позиции и она, даже стекло не пришлось бить, созывая к себе шумом тварей из окрестностей. Потом, за собой опустили рольставню, хотя и пришлось при этом изрядно извернуться, просовывая руку сквозь щель между полузакрытой дверью и косяком, чтобы дотянуться до язычка антивандальной защиты.

— Спирта нет… боярышника, тоже что-то не вижу… хм, женьшень есть. Семьдесят градусов. Берём? — крикнул Петрович, возясь за витриной.

— Берём, — откликнулся я, в это время, собирая в пакет дорогие витамины и антибиотики. — Посмотри бинты, пластырь, жгуты… в общем, всё для перевязки.

Раствор приготовили тут же. Вылили из двух полулитровых пластиковых бутылочек с минералкой воду, кинули на дно по спорану, туда же добавили содержимое из пузырька с настойкой. Очень быстро шарик стал растворяться, при этом рассыпаясь на мелкие хлопья. Когда от него не осталось и следа, лишь белесый осадок, долили воды, дождались, когда смесь отстоится, и процедили через бинт.

— Кто первый будет пробовать? — поинтересовался Петрович. На бутылочки с нектаром он смотрел с опаской.

— Я.

На вкус нектар отличался и от эликсира сектантов, и от напитка снайперши. Пожалуй, в моё творение можно воды ещё добавить, а то вкус спирта силён. В остальном никаких различий не заметил — буквально сразу же, стоило первым глоткам попасть в желудок, самочувствие стало улучшаться.

— Всё получилось. Даже ещё немного воды можно влить, а то крепковат вышел. Не хватало, чтобы развезло нас днём на солнышке, — сообщил я Петровичу