Глава 6

Пообедал супом, который провалился в желудок, как в бездну. После стольких дней сухомятки и голодовки, горячее сморило меня на месте. Прям там же у камина и уснул.

Проснулся как заново рождённым — ни боли, ни мути в голове, ни жажды и голода. Хотя, нет — кушать хотелось.

Суп в кастрюльке, подвешенной на цепочке на кочергу, в камине частью испарился, но зато оставался горячим и после томления приобрел неповторимый и сногсшибательный вкус и аромат. А ведь я далеко не повар и при готовке блюда просто побросал в кастрюлю тушёнку, рис, фасоль из банки, сыпанул приправ, которые единственные из съестного лежали на кухне в котедже и совсем не заинтересовали мышей.

Перед тем, как выходить, посмотрел в окна со второго этажа. И сразу увидел комитет по встрече — у калитки ворочался в пыли знакомый старичок, рядом с ним стояли два бесштанных индивидуума с сильно изменившимися чертами лица. Да и руки обзавелись уже настоящими животными когтями.

Первой мыслью было достать ружьё и свалить всех троих из окна. Потом передумал, взяла опаска, что на шум могут примчаться супермутанты или кто-то из их свиты. В этом доме окна большие, сквозь любое может даже носорог протиснуться. А решётки… про них и говорить нечего — декоративный хлам для защиты от деревенского Ваньки-алкаша. Так что, лучше обойтись без шума. Но и совсем без огнестрельного оружия идти на разборку с тварями было страшно, поэтому в карман куртки положил наган.

Отоспавшись, я сумел вспомнить процесс зарядки данного револьвера через боковое окошко и проворачивание барабана в бок после каждого вложенного в гнездо патрона. Теперь остаётся надеяться, что патроны не «скисли» за столько-то лет и «мелкашка» с близкого расстояния станет смертоносной.

На руки намотал толстые махровые полотенца, порезанные острым кухонным ножом на ленты. Шею прикрыл шарфом из гардероба, а голову ушанкой, завязав её под подбородком. Жарковато и слегка оглох, но так безопаснее.

Перед тем, как выйти на улицу чрез дверь, которая легко раскрывалась изнутри без ключа, в последний раз подумал, не совершаю ли я глупость? Можно перестрелять уродов или выйти из дома через окно на противоположной стороне, прикрывшись строением от их глаз. И одновременно с этим я хотел проверить свои силы. Ведь это простые, самые простые твари, из мутантов Улья! Должен же я знать, что ожидать от них и от себя, смогу или нет справиться с похожими созданиями, если опять останусь без оружия? Во мне метр девяносто и было до переноса сто килограмм мышц с капелькой жирка, а в моих будущих противниках и ста восьмидесяти не наберётся, а по весу едва на семьдесят выглядят.

— Ладно, хватит рефлексировать, — нервно проговорил я, стоя перед порогом. — Тварь я дрожащая ли право имею… тьфу, фиговы классики, вас бы в такую ситуацию.

И тут же пришла в голову мысль: не бродит ли где-нибудь по Улью далеко-далеко Достоевский, Пушкин и прочие выдающиеся писатели? Сталин и Гитлер, Македонский и прочие. Может быть, где-то есть кластеры, стабы, где в замке закрепились рыцари и инквизиторы, сжигающие в кострах всех заражённых, а на элитников ходят в поход за славой, как на драконов из легенд. И там же маги — те самые иммунные с Даром, о которых мне рассказала брюнетка на крыше.

— Да ну нафиг! — почти взвыл я от хоровода нелепых мыслей. Тут скоро чужие головы крушить в рукопашной предстоит, а в собственную, в данный момент, всяческая чепуха лезет.

Как только я оказался на крыльце, так парочка голозадых тварей мигом оживилась и громко заурчали. Потом друг за другом полезли через забор, а я сделал несколько шагов вперёд, чтобы иметь место для замаха.

Первый мутант тут же сорвался назад, когда тонкие пластины согнулись под его весом, а второй оказался ловчее и очень прытким. Настолько, что заставил меня пожалеть о своём поступке выйти с топором и револьвером в кармане, а не с ружьём в руках.

От меня до забора было метров двадцать, которые заражённый преодолел за две-три секунды.

За четыре метра до меня он сделал огромный прыжок и буквально распластался в воздухе, протягивая ко мне жёлтые когти.

Хрясь!

Топор ударил тварь в левое ухо и там застрял. Через мгновение противник пролетел мимо, обдав ветерком и зловонием, и рухнул на землю за моей спиной, при этом лишив меня оружия.

— Сука!

Второй голозадый уже бежал ко мне и почти на той же дистанции повторил манёвр своего товарища. В последний момент я успел отшатнуться, ухватить за грязные остатки рубашки и отправить в сторону раненого упыря, который пытался подняться на четвереньки с топором в голове.

Выгадав несколько секунд передышки, я вытащил из кармана наган и направил тот в грудь мутанту, который уже успел вскочить на ноги и развернуться в мою сторону.

Попытался выстрелить и не смог — спусковой крючок смещался, но выстрела не происходило. Вспомнил про курок, щёлкнул им и вновь надавил на спуск — осечка. Плюнув на это, я бросил в противника револьвером.

Оружие разбило тому нос, но атаку даже на мгновение не замедлило. Через долю секунды он врезался в меня. Зубами вцепился в левое предплечье, которое я выставил ему навстречу, правой лапой начал рвать куртку напротив сердца, а левой чуть не угодил в лицо. Только чудом успел перехватить когтистую конечность за запястье и отвести в сторону, загибая от себя в болевом приёме.

Он давил, я держался.

Развернувшись в бок и отступив на полшага назад, я рывком вернулся в прежнее положение и вбивая ребро стопы в колено мутанта. Захрустела кость, чужая нога искривилась, ещё сильнее, потом хруст буквально оглушил — как сухая доска сломалась, со звуком выстрела! Нижняя конечность мутанта сложилась вбок, тварь не удержалась и стала завалиться назад, но меня не отпустила — намертво вцепилась, зараза.

При падении я окончательно завернул захваченную руку и сломал, как ногу до этого.

Но даже получив две тяжелейшие травмы, мутант продолжал сосредоточено грызть полотенце и царапать куртку.

— Да отцепись ты… нахрен иди! — прорычал я ему в лицо и сдавил чужой кадык пальцами. Ощутил грубую непривычную кожу, шершавую, словно, намозоленная ладонь, а не самое нежное место.

Твари было плевать и на это, только урчание почти полностью исчезло.

Выпустив шею, я ткнул пальцем в глаз… ещё сильнее… ещё… под ногтем хлюпнуло, потом из глазницы полезла слизь, и остатки деформированного глаза… что-то захрустело, звук передался через ноготь чуть ли не в барабанные перепонки, заставив содрогнуться от омерзения.

Рёбра ошпарила острая боль — прорвал, таки, куртку и шёлковую подкладку, которую и ножом-то порезать непросто, гадёныш.

— Сдохни!!!

Палец нащупал кость, сместился чуть в сторону, потом погрузился во что-то мягкое… глубже… ещё дальше. Тело подо мной внезапно забилось в судорогах, хватка ослабла и через секунду пропала совсем.

Освободившись от зубов, я откатился в сторону и быстро поднялся на ноги.

Оценил обстановку: один бьётся в конвульсиях, второй с завидной постоянностью пытается подняться на ноги, не обращая внимания на топор в черепе, и постоянно падает обратно на землю.

А за забором урчит старикашка, пытаясь перебраться ко мне, и где-то в стороне ему отвечает ещё парочка мутантов.

Сражаться в рукопашную мне как-то резко расхотелось, и когда рядом с домом появились очередные две измененные фигуры, я держал в руках ружьё с взведёнными курками.

Эта парочка не отличалась особой прытью, поэтому, наверное, и появились поздно. На грязных телах сохранилась одежда, и даже штаны у одного имелись.

Я прицелился в голову, подпустил первого на десять метров и спустил курок. Из ствола вылетел клуб белого дыма и чуть ли не факел огня, приклад чувствительно толкнул в плечо. Тут же сделал шаг в сторону, чтобы облако дыма не мешало видеть.

Подстреленный, лежал на земле без движения с раскроенной головой. В патроне была либо пуля, либо дробь в контейнере, которая на таком расстоянии не успела разлететься и единой массой влетела в цель.

На втором мутанте у меня вышла осечка, а тот в двух метрах от меня, совершил неожиданно быстрый рывок, двигаясь ничуть не медленнее первой парочки, зарубленной топором.

Встретил его прямым ударом ноги в живот и после того как оттолкнул назад, перехватил ружьё за тёплые стволы и разнёс прикладом череп твари. К сожалению, вместе с мозгами на землю полетела и часть оружия. Старенькое оружие не выдержало такого отношения и сломалось — переломился приклад в шейке.

— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул я на землю. — Да что ты будешь делать!

Не везёт мне с оружием в этом мире, ну, просто катастрофически не везёт.

Видимо, на выстрел или на урчание старикашки, к дому подошли ещё четыре твари. Одна была резкая, резче первой парочки и пришлось постараться, чтобы её прикончить. В итоге я получил две глубоких царапины на шее, а тварь полностью лишилась головы.

Разобравшись с оставшейся троицей, буквально осатанев от боли в ранах, я изрубил в куски урчащего, ползающего по земле, старика-мутанта.

Больше нежелательных гостей не было.

После кровавой бойни мне опять пришлось переодеваться. Ничего неприметного из одежды не осталось, так что пришлось после помывки в бочке с дождевой водой и перевязки кусками простыни, надевать ярко-синие джинсы и клетчатую светло-серую рубашку. Возможно, в остальных домах деревеньки и лежит подходящая одежда, которая полностью устроит меня цветом и фасоном, но у меня больше не было желания оставаться здесь дольше необходимого. Даже возможность разжиться новым ружьём, не могла заставить это сделать.

К слову, ружьё я выбрасывать не стал, решил сделать из него обрез, но позже, когда набреду на место, где смогу разжиться «болгаркой». Из курковок, обрезы получаются — милое дело, безопасность гарантируется на сто процентов. Это не современные ружья, где сдвижной предохранитель может стронуться случайным образом. А вот такую штуку можно хоть за пазухой хранить, если одежда просторная и позволяет это, хоть за поясом или даже в рукаве. Максимум, что может случиться — зацепится курками за ткань, но при должной сноровке, этой неприятности легко избежать.

Продукты, воду, ружье с патронами, я сложил в большую хозяйственную сумку, к которой привязал брезентовый ремень, чтобы можно было повесить на плечо. Из толстой алюминиевой проволоки сделал кольцо, получились ножны для кинжала, сбоку за пояс сунул револьвер, так неприятно подведший меня. Позже нужно будет разобраться в причине осечки. На правое плечо положил топор, с которым у меня лучше всего получается разбираться с тварями. На обух бы наварить штырь какой, чтобы пробивать черепа без напряга, вроде того, что имели на клевцах воины в средневековье.

Когда покинул дом, нагруженный как ишак, то понял, как ко мне сбежались мутанты, по какой причине, то есть, ведь не настолько и громко урчал старикан, мало того, он мордой в землю утыкался постоянно, ну какая тут громкость? А всё дело в дыме.

Точнее, запахе дыма из каминной трубы. Специально ведь выбирал самые сухие дубовые полешки, от которых дыма не видно, лишь дрожащее марево можно заметить, если приглядеться к дымоходу. А вот про запах я и не подумал совсем. Решил, что после перерождения, твари приобретают силу и ловкость вместо мозгов, а нюх остаётся прежним, человеческим. А оно вон как вышло. Дымок из трубы поднимался вверх, а потом через сотню метров остывал и опускался к земле, начинал стелиться по ней, потом добрался до чутких ноздрей тварей и они тут как тут — нарисовались, фиг сотрёшь.

Повезло мне, что суперов в деревеньке не оказалось, или ушли, или тут изначально не было их.

Будет мне наука на будущее.

Теперь костры не жечь никогда или от великой нужды, когда что так, что эдак меньше угрозы жизни не будет. С готовкой тоже стоит поостеречься, ведь запах жареного мяса, готовящегося супа, разогреваемой каши, слышен далеко. А уж от всяческих парфюмерных ароматов и вовсе стоит держаться так далеко, насколько это возможно. Радует, что не курю, иначе не могу себе представить, как боролся бы с никотиновой ломкой. По слухам из прошлой жизни, чуткий человеческий нос может уловить запах дымящегося табака до полукилометра. Если это правда, то мутанты унюхают и с километра и даже с двух.

М-да… сочувствую я тем курильщикам, кто попал в этот мир.

Двигался, как и прежде, вдоль речушки.

Через несколько часов она вывела меня к большой реке, за которой на другом берегу виднелись многоэтажные дома очередного города. Чтобы переправиться на ту сторону, пришлось пройти километр по берегу, прежде чем наткнулся на базу отдыха — насыпной пляж, зонтики и лежаки под ними. Большой причал в стороне, явно для парома или прогулочного большого катера, ещё один причал поменьше, на котором были пристёгнуты цепями две моторки, тут же длиннющая «колбаса» и несколько водных велосипедов.

Ни людей, ни мутантов на пляже не увидел и рискнул подойти к причалу.

С моторками связываться не стал — не моё, не умею я пользоваться лодочными моторами, только видел со стороны, как их запускали. Процесс схож чем-то с запуском бензогенератора или мотокосы. Отказался не столько из-за неумения — две лодки имеются, тренируйся сколько влезет, даже если один мотор накроется, на втором всегда можно учесть предыдущие ошибки — из-за шума, который издают эти девайсы.

Уж лучше я потихонечку вёслами или педальками поработаю, чем приманю к себе очередного супера. И не дай бог им окажется речной! На земле хотя бы призрачные шансы есть убежать или отмахаться, в воде же, ни единого.

Стараясь действовать тихо, сковырнул ушко под цепь с одного из речных велосипедов. Сильно изуродовал при этом аппарат, но мне его назад владельцу не сдавать, а доплыть, и на таком сумею, дыра в пластмассе в надводной части на ходовые качества и непотопляемость, не сказывается.

Из-за течения, которое отнесло меня ощутимо вниз на неудобном плавательном средстве, до города пришлось добираться около часа. Сначала по берегу, так как более удобной дороги поблизости не было, а потом по нахоженной тропинке, ведущей в сторону города.

И там, на тропинке, я впервые столкнулся с нормальными людьми в этом мире. Нормальные, это значит, что они не захотели попробовать меня на вкус и не вели разговор, рассматривая через ружейную мушку.

Первым эту парочку заметил я, сказалась привычка последних дней всё время быть начеку. Прятаться за любым кустом и ходить на открытой местности, полусогнувшись.

Двое мужчин лет сорока в светлых рубашках с короткими рукавами, один в длинных ярких шортах, второй в светлых лёгких штанах на шнуровке, оба в сланцах и с головными уборами — кепке с широким козырьком и соломенной шляпке с длинным шнурком, спускающимися на грудь. На плече у каждого болтался чехол с удочками, на другом плече складной стульчик и узкое цилиндрическое ведро с крышкой.

Спокойно шли и о чём-то болтали, пока не заметили меня впереди с топором в руках.

Несколько минут мы смотрели друг на друга, не зная, что ожидать от такой встречи.

Первым заговорил я:

— Привет, мужики! А что это за место? Это стаб, да?

— Это Шерстинск, парень, — после короткой паузы ответил тот, что красовался в шортах и выглядел постарше. — Ты бы не пугал народ топором, и так странностей хватает и у всех нервы на взводе. Примут тебя менты с ним и пришьют ношение холодняка.

— Это хозбыт! — тут же возмутился я. — И почему мне нельзя носить топор с собой? Как мне тогда до вас через тварей добираться? Или скажут прятать в кустах перед въездом?

— Каких тварей?

— Ты о чём?

Я растерялся, не знал, то ли они серьёзно, то ли шутят так надо мной, опознав новичка в Улье.

— Ну, этих… заражённых, элитников всяческих, горошников и пустышек. Разве не так? Мне одна девчонка рассказала про них, — ответил я.

Тот, что был в штанах, что-то хотел сказать или спросить. Но его товарищ дёрнул за край рубашки, что-то произнёс тому на ухо, заставляя примолкнуть. После этого обратился ко мне:

— Не знаю, что там тебе эта девчонка наплела, но ни я, ни приятель, ни о каких заражённых не слышал. Ты в город сходи, в райотдел обратись или сразу в администрацию. Вроде как они с самого утра там совещаются, все шишки в красном доме сидят. А мы не в курсах, нам кроме рыбалки не нужно ничего.

— А-а…

— Иди туда, — не дал мне и слова произнести всё тот же мужик и махнул рукой себе за спину. — Там всё объяснят. Только прибери в сумку топорик свой и дырокол, а то точно упрячут в кутузку до выяснения, не любят менты такое выпячивание.

— Спасибо, — на автомате кивнул я, благодаря за совет. — Значит, тварей тут нет?

— Нет, нету. Никаких тварей никто тут отродясь не видел.

Обошли мы друг друга по кругу: я принял влево, сходя с тропинки, а пара рыбаков ушла вправо, придерживаясь расстояния метров в пятнадцать между мной и ими. Я опасался злой шутки с их стороны, выстрела из пистолета, спрятанного под рубашками или ещё какой пакости. А чего боялись они… потом уже я понял, что меня приняли за словившего белочку или сбрендившего на почве потрясения после случившего с городом.

Про нынешнюю ситуацию я могу сказать одно — странно это всё.