Книга: Улей. Игра в кошки-мышки
Назад: Глава 19
Дальше: Глава 21

Глава 20

Всё-таки, меня зацепило, а я не заметил ранений в пылу боя.
То ли, тот пулемётчик с джипа, первой же очередью накрыл меня на крыше бэтмобиля, то ли, кто-то из пехоты постарался. А может, банальный рикошет — учитывая наличие полудюжины бронированных объектов на крошечном пятачке, пулям было от чего отлетать.
В итоге, у меня оказалась рваная рана на спине и дырка в левом бицепсе. К счастью, пуля лишь пробороздила кожу вдоль лопаток, с виду, всё страшно и крови много, на первый взгляд, но после перевязки, почти никакого дискомфорта не ощущал. Больше беспокоила дырка в руке, но и к ней привык. Плюс, помогли обезболивающие из аптечки, которую отыскал Дед Мазай.
Но всё гораздо хуже, обстояло с Олеськой, точнее, с Сашей… чего уж теперь — пора привыкать к новому имени. Повязка на её лице скрывала два жутких кровавых провала на месте глаз.
Сейчас, девушка сидела рядом с Мазаем в кабине и ничем не отличалась от куклы: безвольная, неподвижная, молчаливая.
А я даже не мог побыть рядом, успокоить, что-то сказать, обнять. Вместо этого торчал в люке с пулемётом, иногда посылая короткую очередь в сторону погони.
Внешники сели нам на хвост через десять минут, после того, как мы, на бронированном грузовике, покинули разгромленную стоянку. Первого же дрона, которого оператор с великой наглостью хотел подвести чуть ли не на голову нам, я снял двумя очередями. Десяток дешёвых пулемётных пуль сняли с неба аппарат, стоимостью в миллионы. Второй БЛЛА, я повредил с полукилометровой дистанции, подловив оператора, научившегося осторожности.
Следом испятнал бронестекло на двухосном небольшом броневике и повредил автоматическую спарку из пулемёта и гранатомёта на крыше.
И сейчас, погоня держалась в четырёх сотнях метров, иногда пытаясь поймать нас в прицел пушек и пулемётов двух бронемашин и мощного «тайфуна».
— Сервий, спустись вниз! — крикнул снизу Дед Мазай, когда я покинул боевой пост, он указал левой рукой вперёд. — Глянь, никак чернота впереди или меня глаза подводят?
— Она самая Мазай.
До чёрных кластеров было ещё километров шесть, которые мы проскочим за несколько минут.
— Загнали-таки, суки, — мужчина со злостью ударил кулаком по рулю.
— Ещё не всё потеряно. Есть тропы в ней, можно пройти или проехать.
— Машины глохнут, Сервий. И людям тяжко там приходится. Придётся бросать всё и уходить пешком.
— Я проведу!
Мазай молчал несколько секунд, потом покачал головой:
— Нет, не пойду я туда. Страшно мне, Сервий. Это же чернота! Да и девчонке туда, даже близко не стоило бы подходить. Она же новичок, её там ломать будет не по-детски. Умереть может.
— Я знаю тропу.
— Ох, и упрям же ты, — покачал головой он. — Как знаешь. Со своей жизнью сам разбирайся, с её… он посмотрел на безучастную девушку, привязанную ремнём к креслу, — её жизнь тоже в твоих руках. Может, так лучше будет. Ты же сам понимаешь, что шансов мало, что у неё иммунитет.
— Сам, значит, сам.
Дед Мазай прибавил скорости, чтобы получить фору для последующего бегства на своих двоих. Я вернулся в люк и не жалея боеприпасов и пулемёта, открыл огонь по врагам, заставив их увеличить дистанцию между нами.
Машину бросили совсем рядом со стеклянным кластером, в который упиралась грунтовка. Шприц и Дед Мазай бегом умчались в поля, заросшие молодой осиновой и березовой порослью, к далёкому лесу, чернеющему в нескольких километрах от дороги.
Шанс спастись у них есть: беспилотники внешников выведены из строя, местность неровная, изобилует канавами и балками, кое-где деревья вымахали настолько, что снести бронированным носом машины не выйдет, плюс, только вечереет и из-за нагретых солнцем стволов, приборы бесполезны, что тепловизоры, что «ночники». Шанс уйти у них есть. Но лишь шанс.
Рисковать девушкой я не желал. Да и двигаться с ней на руках, среди густых зарослей, не смог бы, выйти же на открытое место — верная смерть под пулемётами внешников.
Потому осталась на мою долю, только чернота.
Минус был и здесь: если на долю моих товарищей досталась густо заросшая местность, то мне придётся идти, почти по ровному полю, и лишь высокая густая трава да редкие мелкие берёзки высотой с мой рост, могли прикрыть от чужих взглядов с дороги.
Пришлось бежать, чтобы успеть отойти хоть на пару сотен метров, пока до брошенного грузовика доберутся враги. Из оружия, взял только пистолет незнакомой конструкции с надписью слева под стволом на рамке ПЛ-14, запасной магазин и большой нож с причудливым клинком и резиновой шершавой рукояткой, две фляги с водой, аптечку и всё. Хотелось прихватить пулемёт, но мне предстояло нести Сашу на руках и лишние десять килограммов, сказались бы на мобильности.
— Ну, погнали, — подбодрил я сам себя и рванул по полю в сторону черного кластера, до границы которого Мазай не доехал метров сто.
Тропу я нашёл не сразу, лишь отмахав пару километров вдоль границы нормального кластера и мертвого, увидел светящуюся стёжку среди чёрной ломкой травы и кустарника.
Мысленно перекрестившись, я шагнул вперёд.
Где-то позади рычали двигатели бронемашин, раздавались выстрелы, но далеко. Кажется, внешникам в голову не пришло, что найдётся чудак, что согласится пойти в это проклятое место. Или они меня увидели, но посчитали, что я никуда не денусь на открытом месте, прижатый к мёртвому кластеру. Может даже подумали, что такая явная ошибка, это, не что иное, как попытка увести погоню за собой. Бог весть, мне им в головы не залезть. Но как бы то ни было, то, что они не беспокоят, мне на руку.
Через два десятка шагов девушка у меня на руках застонала и задёргалась.
— Тихо, тихо, — я остановился и опустился на колени, — О… Саш, всё хорошо, скоро будем в безопасном месте.
Второй приступ случился с ней через сто метров от границы. Девушку, словно, изнутри ломало или она пыталась найти опору, которую так и не находила.
Через час она начала кричать и вырываться из рук.
Через два часа она затихла. С испугом я прикоснулся к её шее кончиками пальцев и не сразу уловил биение пульса.
— Жива, — произнёс я, когда ощутил дрожание жилки. — Саша, держись, пожалуйста. Очень тебя прошу — держись. Нам чуть-чуть осталось, немножко. А глаза у тебя излечатся, тут всё лечится, место здесь такое.
В наступившей темноте я ориентировался только с помощью Дара, который чертил светящуюся тропинку впереди меня.
Чернота была сверху, под ногами, слева, справа.
Когда исчез противный хруст — этот момент я не сразу заметил. И только попавшаяся под ногу кочка, из-за которой я свалился на землю, заставила выйти из того транса, в который я сам себя загнал.
Падая, успел покрепче прижать к себе девушку и развернулся боком. И тут вдруг почувствовал, что подо мной не ломкая стеклянистая масса, а сочная, немного колкая трава.
— Саш! Сашенька! Саша, слышишь меня? Мы дошли! Мы вышли! Теперь всё будет хорошо!
Ответа я не получил. Немного успокоился, только убедившись, что девушка дышит и есть пульс. Попробовал напоить её, но лишь всю облил водой.
Что делать — я не знал. Будь под рукой белая жемчужина, которая спасла меня от заражения, то попробовал бы заставить Сашу её проглотить, да любую бы жемчужину дал, может быть, это встряхнуло бы организм.
Опять поднёс к губам девушки горлышко фляги, вылил тонкой струйкой воду, но никакой реакции на это не случилось.
«Живчик бы, да где его взять?», — вздохнул я про себя.
Хоть бери и поднимай шум, чтобы приманить тварей. Будь я один — сделал бы, но рисковать девушкой…
Да и спирта у меня всё равно нет, не в чем растворять. Сосать вживую споран, можно только от полной безнадёги, или умирая в корчах. В любом другом случае — это хуже, чем пить вместо утреннего чая полынный отвар. Хотя и здесь не без отличий, кому-то споран не кажется гадостью, кто-то живчик пьёт, как нектар. К слову, от этого и пошло одно из названий. А другим хоть с чем мешай — гадость гадостью.
Сидеть на месте не стал. С умирающей девушкой на руках, такое промедление может оказаться критическим. Вдруг, тут холм какой-нибудь поблизости и за ним скрывается стаб или старый кластер, где сильных тварей нет, зато хватает алкоголя, продуктов и слабых мутантов?
Блуждать в темноте, было не самой лучшей идеей.
Это я понял, свалившись в воду. До момента, пока под ногой не оказался провал, я ничего не видел. Спокойно прошёл по высокой траве, на ощупь продрался сквозь кусты спиной вперед, чтобы прикрыть Сашу и вдруг, вместо твёрдой почвы, нога ловит пустоту, и я сразу же начинаю падать. Ужаса добавил и тот факт, что падал я на спину.
Полёт продлился недолго и уже через несколько ударов суматошного сердца, я с громким плюханьем, погрузился в воду.
Несколько секунд я мало что соображал от шока.
Махал руками, ногами, плевался водой, попавшей в нос и рот… пришёл в себя от мысли — Сашка!
На наше общее счастье, глубина оказалась совсем небольшая, чуть выше пояса, с учётом того, что ноги глубокого ушли в ил.
Когда вытащил девушку на берег и перевернул на живот, намереваясь похлопать по спине на тот случай, если она наглоталась воды, она на короткое время пришла в себе. Закашлявшись, она с трудом произнесла:
— Где я? Что… происходит?
— Ол… Саша! — обрадовался я. — Ты очнулась!
— Кто? Ты кто?
— Та… Сл… Сервий, ты меня знаешь. Мы с тобой сидели… Саша?
Но девушка меня не слышала, вновь отключившись.
Дальше идти, я передумал. Только чудом повезло, что берег оказался низким, и я упал в воду, а не в карьер какой.
Рядом с водоёмом я просидел до самого рассвета и с первыми лучами солнца стал узнавать местность.
Каким-то чудом, я вновь оказался в том самом отстойнике, где сражался с сектантами несколько дней назад. С другой стороны, если подумать, то ничего чудесного и нет. Тот язык черноты протянулся на изрядное расстояние среди стабов и обычных кластеров, ничего удивительного, что я сначала попал в этот самый язык, а потом, по тропе вышел в, так сказать, Глаз Черноты. Возможно, он единственный на сотни километров мёртвых земель и все тропы ведут сюда.
— Саш! — я легонько прикоснулся к плечу девушки, — утро. Нужно вставать.
Никак не прореагировавшую на это девушку, я поднял на руки и пошёл в сторону старой клиники для душевнобольных. Там, среди оставленных трофеев, есть продукты, оружие и самое главное — живчик, без которого я слабею с каждым часом.
Девушка пришла в себя на полпути. Тут же потребовала отпустить её, но оказавшись на земле, идти не смогла. Потом у неё случилась истерика, когда она вспомнила про вчерашние злоключения. Никакие мои слова, что зрение скоро вернётся, она не слушала. И когда её накрыло в очередной раз беспамятство, я посчитал это за благо.
К моменту, когда оказался у знакомого здания, обнесённого кирпичной стеной, я вымотался так, что едва держал на руках Сашу, да и сам еле-еле держался на ногах.
Моя надежда разжиться живчиком и взбодриться, лопнула, как мыльный пузырь.
— Тварь! Убью суку! — не сдержался я, обманувшись в ожиданиях.
Элитник, а никого больше я не знаю, кто подошёл бы на роль вандала, выломал двери в камеры, где я спрятал трофейное снаряжение. И ладно бы выломал, убедился, что кроме запаха от меня больше ничего нет, и после этого ушёл восвояси, так ещё взял и разломал всё: оружие, снаряжение, разнёс на клочки продуктовые пайки и смял все ёмкости вроде консервов и фляг, разбил всю стеклянную тару.
Самым сохранившимся оказались боеприпасы, но что толку от них, когда к ним нет нормального «ствола»? Хотя, для своего пистолета, взятого с тела внешника, я нашёл в мусоре полсотни патронов.
Была идея оставить девушку в одной из камер и сбегать сначала до подстанции, потом на военный радар, посмотреть что-то полезное там. Хотя бы оружие, ведь переродившимся оно не нужно, сектанты тут сами гостями оказались, случайно отыскав проход незадолго до нападения на меня. Да и сухпайки там должны быть, а они и вовсе вечные, если в пластик запаяны. Не думаю, что элитник и там поработал своими загребущими лапами, повода крушить всё на радаре, у него не было.
Сбегал бы, да страшно оставлять Сашу одну. Вдруг, в этот момент, на огонёк заглянет та тварь?
«Или пусть заглядывает? Заодно разживусь горохом, споранами… Да и жемчуг в таком чудовище должен быть, и немало», — тут же пришла другая мысль.
И я стал готовить для встречи с тварью собственное поле боя. Схватка должна начаться и завершиться в коридоре второго этажа. Всего два прохода оставил открытыми и один из них, был разнесён ещё в прошлый раз. Это был оконный проём в директорском кабинете.
В палатах, где имелись окна, в процедурных кабинетах, я вытаскивал из рам стекло, из кладовки и лазарета — стеклянную тару, вплоть до ампул с просроченными лекарствами. Всё это, кроме ампул, колол и рассыпал по коридору осколок к осколку, чтобы пол был полностью скрыт. Рассчитывать, что монструозная тварь повредит ноги, даже не собирался, зато такое стеклянное крошево, под ороговевшими стопами элитника прозвенит ничуть не хуже, чем сигнализация ЧОПа. Во всех прочих местах, где мутант может проникнуть в коридор, минуя моё стекло, я сложил старые каталки, подставки для капельниц металлические и стеклянные утки, которые не смог разбить, и всяческий громоздкий хлам, которого в старой больнице, имелось с избытком. Укладывал так, что достаточно было лёгкого толчка, и вся конструкция обязательно завалится.
Несколько раз за время работы, навещал Сашу, проверяя, как она себя чувствует. Один раз смог её привести в себя и напоить водой. Воду она выпила с жадностью, опустошив фляжку до дна, но жажда у неё так и не прошла. Сейчас ей нужен живчик. Мысль, что она может оказаться заражённой, гнал от себя подальше. Только не она, только не сейчас. Я уже несколько лет, как смирился с тем, что потерял свою Олесю и вдруг встречаю её в этом мире, пусть и под другим именем. Ещё раз потерять её, не смогу.
Напившись, она вновь потеряла сознание, я же, закрыв дверь в её палату и забаррикадировав вход всем, чем только можно, отправился на крышу.
— Я обещал вернуться и вот я здесь! — во всю мощь лёгких прокричал я и следом дважды выстрелил из пистолета в небо. — Сюда, сволочь, живее!
Надеюсь, если не голос, то уж выстрелы-то мутант должен услышать. Слух, у заражённых неплохой, как и все прочие органы чувств. И если он голоден, а такой горе мышц требуется немало энергии, то просто обязан сканировать всю местность. Главное, чтобы в ближайшие дни после моего ухода, не было перезагрузки на радаре и подстанции.
Ждал элиту в коридоре, ровно посередине между двух входов, которые я оставил для этой бестии. Не хотелось бы вспугнуть, если у той мозги хоть немного работают. Всего один свободный проход, когда все прочие забаррикадированы — это может и насторожить. Два же входа — уже что-то. Перестраховывался? Да, не без этого. Принято считать, что все заражённые поголовно тупы, у элиты же, работает не столько интеллект, сколько опыт и невероятно развитые паразитом животные инстинкты. Но я готов лучше принять противника равным себе по соображаловке, чем спугнуть, и попасть под планомерную осаду.
Ожидание затянулось на несколько часов. В один из моментов, я не выдержал и решил пройтись по коридору из конца в конец, не обращая внимания на стекло под ногами. Когда оказался напротив кабинета директора, то обомлел — мутант, которого я столько жду, уже прошёл практически весь путь от окна до дверного проёма. Без звука прошёл по полу, заваленному битым стеклом и ампулами, которые взрывались под моими подошвами при проверке не тише, чем детский пистон!
Столкнувшись взглядом с элитником, я с неприятным удивлением различил нечто похожее на досаду у него. И это в глазах у твари, которая признана безмозглой!
Действовать мы начали одновременно.
Я активировал Дар, отпрыгнул в сторону и вскинул пистолет на уровень глаз. Мутант оттолкнулся от пола и буквально распластался в воздухе, вытягивая лапы в мою сторону.
Пара секунд дезориентации твари обеспечено.
Когда враг пролетел мимо, я успел навести красную нить на «зайчик» на его затылке, и дважды надавил на спуск.
С чудовищным грохотом тяжёлая туша влетела в стену напротив кабинета и забилась в судорогах на полу. С не меньшим шумом, секундой позже, я упал на собственную сигнализацию, сильно разрезав левую ладонь, которой упёрся в острые зазубренные осколки.
Только через несколько мгновений, в течение которых я приходил в себя, появилась острая боль в правом бедре.
— Ох, мать!.. — охнул я, увидев поток крови, который вырывался из ноги чуть ниже паха. Ударь коготь мутанта немного выше и сейчас бы я наблюдал собственные кишки. К моменту, когда ремнём перетянул ногу, кровью было залито несколько квадратных метров вокруг, а в глазах стало темнеть.
«Живчик… левую руку за флягу с живчиком», — успел ещё я подумать, прежде чем потерял сознание.
В сознание пришёл достаточно скоро. По крайней мере, когда с помощью куртки крепко перетянул рану и ослабил жгут, то нога вскоре обрела чувствительность. Не успела омертветь.
С ножом в руках подступил к мутанту и с трудом смог разрезать споровой мешок. Не столько прочным был он, сколько я сам чуть живой.
Содержимое меня разочаровало сильно. Внутри нашлась всего лишь одна мелкая жемчужина тёмно-красного цвета. Сам янтарь какой-то блёклый, словно, старая паутина, на которую чуть-чуть грязно-жёлтой пыли сыпанули. Ни споранов, ни горошин, не было и в помине.
Подобрав штатив для капельницы, и подволакивая раненую ногу, я вернулся к Саше. К этому моменту девушка вновь очнулась и даже смогла на ощупь найти дверь, возле которой я её и нашёл.
— Сашенька, Кошка, слышишь меня? — я кончиками пальцем прикоснулся к её щеке. — Саша!
— Что? — слабо отозвалась она. — Кто здесь?
— Я Сервий. Лекарства принёс, — вспомнив, как меня тянуло каждый раз, как касался или смотрел на жемчуг, я приложил к её губам жемчужину. — Глотай… умница. Вот вода.
Красный шарик исчез у неё во рту в одно мгновение.
— Это что? меня горячо стало… здесь, — она положила ладонь себе на живот в районе солнечного сплетения. — Уже прошло.
— Это лекарство. Должно помочь.
Сказал и… кажется, незаметно для себя отрубился. Очнулся от вспышки в боли в ноге.
— А-а!
От моего дикого крика, неуклюже дёрнулась в сторону Сашка, которая до этого момента, ощупывала меня.
— Сервий, это ты?
— Да… блин… я — переводя дух, ответил девушке. — Как ты?
— Я? — она горько усмехнулась. — Просто супер, учитывая, что я теперь навсегда слепая уродина. Ты почему кричал и что у тебя там… липкое такое, ты тоже ранен? Серьёзно?
Меня обдало чувство умиления, по-другому и не описать, когда я почувствовал тревогу и заботу в её голосе.
— Ерунда, небольшая рана, считай царапина, заживёт как на собаке.
— Ах, ну да.
— Саш, не волнуйся, пожалуйста. Всё будет хорошо, веришь?
— Нет! — резко ответила она и тут же смягчила тон. — Извини, я не хотела тебя обидеть.
— И с глазами всё будет нормально. Ты повязку не снимала? Не нужно, а то инфекция может попасть.
— Там у меня всё печёт, очень неприятно и больно. И дёргает что-то внутри, в глазу… где левый глаз был.
Чёрт, чёрт, чёрт! Как мне её успокоить? Да скажи мне кто несколько месяцев назад, что у меня заново вырастут глаза, послал бы злого шутника далеко и надолго, да ещё попытался бы нащупать его горло. Одно только радует, и это то, что отношение, девушка, ко мне поменяла. Не дёргается, не отшатывается от меня с испугом, не кричит «чтоб ты сдох, Славик».
— А тошнота, головокружение, неустойчивость?
— А сам как думаешь? — вспылила она. — Тебе бы оба глаза вырезали почти без наркоза, чтобы чувствовал сам, а?
— Извини, не хотел.
Девушка замолчала. Через несколько минут окликнула:
— Сервий… Сервий, да?
— Да, — кивнул я и тут же мысленно обругал себя за этот жест.
— А откуда такое странное имя? Тебя родители так назвали?
— Не совсем. Крёстный это. До этого Тарасом звали… — и прикусил язык.
— Тарасом? Славик?! — отшатнулась от меня Саша. — Вспомнила, тебя тот мужчина в камере звал так!
— Саша, Саша, успокойся. Я сейчас всё поясню. Никакой я не Славик, как и ты не Олеся. Но мы друг друга знаем очень хорошо, точнее, знали свои копии, — торопливо заговорил я. — Ты слышала что-нибудь про параллельные миры?
— Слышала. И ты сейчас скажешь, что мы в параллельном мире? — с сарказмом ответила собеседница. — Бред!
— А ты слышала, чтобы у тебя военные, вот так запросто, расстреливали бы гражданских на дороге, а потом резали на органы? Наверное, если бы было так, то никогда твои знакомые не остановились бы перед колонной.
— Может, они всё тихо делают, без свидетелей, вот никто и не слышал.
Быстро же она пришла в себя. С одной стороны, хорошо — она точно иммунная, правда, жемчужина лишь на время дала ей бодрости, в борьбе с лихорадкой Улья, хорошо помогает только живчик и рассасывание споранов. С другой стороны, мне сейчас так паршиво, что никакого желания нет спорить и рассказывать о месте, куда она попала. Но не отталкивать же девушку сейчас, когда только-только понимание пришло между нами.
— Хорошо, зайдём с другой стороны. Вы давно ехали на машине, случайно, не заблудились? Катили да катили себе, ничего знакомого, мобильники не ловят, попуток не видно. А?
Девушка молчала.
— Вот-вот. Сама всё понимаешь, но в силу вредности, не желаешь признаваться.
— Я не вредная!
— Хорошо-хорошо, это я, не подумав, сказал, — пошёл я на попятную. — Ты хорошая, милая и добрая.
— А в этом мире принято всех незнакомых людей убивать? — вдруг спросила она. — Как вы здесь живёте?
— Как везде. Просто ты попала в дикую местность, где человек человеку волк.
— Если так, то зачем ты меня спасал?
— Потому что ты для меня не чужой человек.
— Всё-таки, Славик? Неужели попав в другой мир, ты вспомнил про наши старые отношения? — горько усмехнулась она.
— Не Славик я! Не Славик! Не наркоман я. Саша… блин… Как же тебе объяснить-то…
— Нормальным человеческим языком.
— Я пытаюсь.
— Не вижу… не слышу, — в голосе у собеседницы проскочили истеричные нотки.
— Сашенька, Кошка, успокойся. Просто мы из разных миров, копии своих знакомых. Один и тот же мир, но с отличиями, вроде того, что в моём, ты была Олесей и мы любили друг друга безумно, потом расстались. А когда ты уехала в Москву поступать, там познакомилась с кучей нового народа, попробовала другую жизнь, более красочную, чем в нашей провинции, начала дружить с такими людьми, рядом с которыми все твои знакомые стали казаться серыми, и в итоге, у нас всё потухло. А у тебя меня звали Славиком, который стал ширяться и доставать тебя своими поступками, угрожать…
— А когда вы расстались? — тихо спросила девушка. — Мы… вы…
— Я понял. После армии я вернулся и узнал, что ты уехала в Москву. Я подался следом, тоже думал поступить на соседнюю кафедру, но, увы. А ты всегда была умничкой и решила стать журналисткой. Я как мог, крутился поблизости, старался быть похожим на тех, кто тебя окружает, с кем учишься и постоянно общаешься, но вновь, увы.
— И не нужно было так поступать, — вдруг сказала она. — Если мы любили друг друга, то любили теми, к кому привыкли, а ты стал одним из кучи, да ещё и в виде жалкой подделки. Извини, я не хотела обидеть.
— Я не обиделся. Наверное, ты права, — вздохнул я. — Полтора года я крутился в Москве и за это время, мы стали практически чужими друг другу. Плюнул и вернулся на родину.
— И Слава стал таким после армии. Он попал на войну, там пристрастился к наркотикам и вернулся в таком состоянии, что не мог жить без них. Сначала держался, даже ездил на лечение, но это очень дорого, мы не смогли столько набрать. Однажды, у него случился срыв, он разнёс всю квартиру, меня избил… и, в общем, мы очень быстро расстались. Я вернулась к родителям, он связался с компанией Пискли.
— Писклю тоже знаю, и у меня он был наркошей, только его посадили уже полгода как.
— А у меня умер совсем недавно. На железке его нашли, но непонятно — сам упал и расшиб голову, или поездом зацепило. Сервий…
— Что?
— А ты говорил, что мне глаза вернут. Это правда, здесь такое возможно? — с нескрываемой надеждой в голосе спросила Саша.
— Вернут. Месяца не пройдёт, как твои кошкины огоньки будут на месте, — как можно увереннее сказал я. Девушка помолчала, потом сказала:
— Знаешь, вот я слушаю тебя, и вижу Славика…
— Я…
— Не перебивай. Прежнего Славика, пока он не попал на войну.
Я почувствовал, что уплываю в темноту.
— …ий! Сервий!
Почувствовал несколько ударов по лицу, причём не по щекам, а именно по лицу — куда придётся била, такое ощущение.
— Саша, всё, всё, я в норме, — я придержал маленькую ладошку с тонкими пальчиками, которые только что чуть не угодили мне в глаз.
— Да какой нормально! Ты полчаса в себя не приходил. И у тебя кровь не перестаёт течь. Где тебя так задело? Это совсем на царапину не похоже! Это тебя военные так?
— Нет, тут кроме них кое-кто другой обитает, — ответил я и зря, как оказалось.
— Кто? Слушай, если ты сейчас скажешь про разных монстров. Зону, инопланетян и мутантов, то я обижусь, ясно? Не надо меня за дуру принимать, — зло ответила девушка.
— Кхм…
И что ей сказать-то?
— Пошли.
— Что? Куда? — удивилась она. — Зачем?
Я с трудом поднялся на ноги, опираясь на стену, взял в руку штатив, который с честью выдержал мой вес по пути сюда, правую протянул девушке.
— Моя рука прямо перед тобой. Хватайся, — когда она оказалась на ногах, я сказал. — Хватайся за мой ремень со спины.
— Зачем? Почему не можешь вести за руку?
— Потому что в одной руке у меня костыль, а в другой пистолет. Тут без оружия опасно ходить и скоро сама… э-э, сама сможешь пощупать кое-что. Говорить не стану, не поверишь, пока не прикоснёшься.
— Хо-хорошо.
Возле мутанта я остановился, отгрёб в сторону кусочки стекла и сказал:
— Саша, опускайся на колени и вытяни руки вперёд. Нащупаешь кое-что, во что ты не веришь. Только осторожно — вокруг стекло битое.
— Что именно? — выполнять мои указания она не торопилась, даже ещё сильнее вцепилась в мой ремень, прихватив до кучи и штаны.
— Здесь лежит то, во что ты не хочешь верить — мутант. Ты его ни с чем не спутаешь даже на ощупь, ничего подобного в нашем мире нет, и не было.
— Не хочу, я тебе верю. Пошли назад, а то мне страшно тут стоять почему-то. И мне нехорошо.
— Да-да, пошли, — заторопился я.
«Только бы не зараза, только бы…».
Ночью нас трясло с одинаковой силой в палате. То я, то Саша теряли сознание, а очнувшись и видя партнёра без чувств, то сразу же начинали его тормошить. Я — потому что боялся потерять Кошку. Она — так как становилось страшно одной.
Утром нам стало ещё хуже, но меня радовало, что обращаться девушка не собирается.
— Нужно уходить, Саш. Вот только…
— Что? — напряглась девушка.
— Тяжело нам будет, двум калекам, выйти с этой территории, — вздохнул я. — Несколько часов придётся идти по местности, где ты вчера сознание потеряла.
— А позвать на помощь? Неужели здесь все такие, как те военные?
— Здесь? Хм, здесь конкретно людей, вообще нет и попасть сюда, невероятно сложно. Я потому и унёс тебя в это место. Кто знал, что та тварь сумеет меня задеть, да ещё чуть ли не полноги оторвать?
— Как?! Что у тебя с ногой? — всполошилась девушка. — Да это же… это же…
— Заживёт, тут если не убили сразу, то всё заживает. Главное, кушать и лекарство принимать вовремя, а вот с ним как раз, у нас всё плохо. С этим лекарством, я бы уже только хромал и только, мда.
— Сервий.
— Да? — я посмотрел на девушку.
— А этого мутанта, ну того, в коридоре… его кушать можно? — тихо спросила собеседница.
— Есть?!
— Ой, я не то сказала, забудь.
— Забыл. Но отвечу: есть нельзя. Не потому что, радиоактивный какой-то или весь в болезнях, просто он от человека произошёл.
— Что?!
Шах и мат мне.
Посчитав, что я над ней издеваюсь, девушка закатила истерику на полчаса. И откуда только силы на это нашла. Успокоил я её словами:
— Я знаю, где можно найти еду и машину.
— И вообще… а? Где?
— Тут неподалёку есть воинская часть, — заброшенная. Точнее, законсервированная и там, вполне может статься, есть работающая техника и запасы сухих пайков. Только нам двоим, туда придётся долго добираться.
— Дойдём, как-нибудь, — тут же позабыла о своих обидах девушка. — Ты будешь показывать, а я вести. На меня опирайся…
— Саша!
— Чего?
— Ты меня видела? Я же в три раза больше тебя, упаду — раздавлю.
— Жрать меньше нужно, — заявила та. — Кстати, мне немного лучше стало. А тебе? Рану нужно перевязать.
— У вояк перевяжем. И мне получшело, — соврал я.
Назад: Глава 19
Дальше: Глава 21