Глава 19
Нас прихватили на середине шоссейки, поймав в классическую ловушку в партизанской войне «федеральная колонна vs террористы».
В этом месте, где мы попали в засаду, дорога проходила между двух огромных, как по высоте, так и по протяжённости, холмов, огороженных старым ржавым сетчатым забором, от проезжей части.
Вылетевшие из-за холмов два боевых беспилотника накрыли пулемётно-ракетным огнём головной пикап, лотом прошлись по «шишиге» и в довершении задели самым краешком меня. «Буханка» каким-то чудом умудрилась уцелеть и даже попыталась проскочить мимо полыхающего пикапа, но нарвалась через двести метров на пулемётную очередь.
На «рыжике» осколками от рядом взорвавшейся небольшой ракеты (примерно точно такую же я уже видел, неразорвавшуюся и с отказавшим самоликвидатором, в груди у отрицателя-сектанта) посекло колёса с правого борта, выбило стёкла и продырявило двери. Повезло, что все влетевшие в салон кусочки металла уже потеряли свою убойную мощь и большей частью попали в сиденье. Кустарная броня спасла, остановив мелкие осколки и почти полностью забрав энергию у тех, что побольше.
Схватив мешок и оружие, я открыл дверь и почти «рыбкой» выпрыгнул из машины.
Где ползком, где перебежками пригибаясь как можно сильнее к земле, я побежал вдоль забора по кювету, включив Дар. Опасался не внешников — понять, кто нам устроил горячий приём, помогли летательные аппараты — случайных пуль и осколков, щедро летавших вокруг.
Из разбитой техники вылезли мои спутники по автоколонне, которых уцелело, к моему удивлению, очень много. Вслепую застучали их автоматы. Иммунные не видели врага, но страх и адреналин не давал сидеть тихо, пока над головой летает смерть. Кто-то садил рожок за рожком в небо, пытаясь сбить дронов, пара человек, поливали вершину левого холма, заросшую кустарником, где так удобно сесть в засаду.
Помогать им я не собирался. Слишком неравные силы, поэтому и шансов нет на спасение, никаких. Человека три с моими способностями, могли бы переломить ход боя и вытащить зажатых у разбитых машин людей, один же я ничего не мог сделать, только отомстить… потом. Как мстят бойцы Янычара.
Я прополз уже почти весь холм в кювете, когда в трескотню автоматов вплелись негромкие, почти неслышимые хлопки.
Выглянув из своего укрытия, я увидел, как на дороге быстро распускаются фонтаны непрозрачного серо-белого дыма. Или газа.
На моих глазах Пузырь согнулся пополам, уронив оружие и прижав к лицу руки, когда его задело самым краем газового облака.
«Суки! Как тараканов… дихлофосом…», — в голове мелькнула мысль и тут же вылетела от сильнейшего удара по голове, уже почти потеряв сознание, я успел увидеть проскочившую надо мной стремительную крестообразную тень боевого аппарата. Взрыва от ракеты, осколок которой приласкал меня, я не увидел и не услышал… вот так, избирательно, поступил организм, в состоянии стресса.
Пришёл в себя от острой боли в колене.
— …е слишком ты его?
— Да плевать, очухается зато быстрей.
Чужие голоса звучали прямо надо мной, но казалось, будто нас разделяет стена, уж очень они казались какими-то глухими.
— Урод, вставай и вали дальше сам или я сломаю тебе сейчас коленную чашечку на хрен! Не притворяйся, что спишь, после моего коронного в колено только мёртвые ещё не вставали, — хохотнул незнакомец. — Учись, Санёк, пока я жив, когда бьёшь вот в эту косточку, то кажется, словно, тебе в колено раскалённый гвоздь резко вбили.
И вновь мою многострадальную ногу пронзила острая боль, заставив выдавить из себя стон.
— О-о, очнулся. Не повезло, Сань, а я уж хотел тебе предложить потренироваться на нём.
Открыв глаза, я увидел рядом с собой две мощные фигуры, похожие друг на друга, как близнецы. Такое сходство им придавало одинаковое снаряжение и оружие. Про себя я назвал их Правым и Левым, выделял лишь тем, что и Правого был обычный штык-нож с чёрной эргономичной рукоятью, а у Левого какой-то кинжал с латунной гардой и деревянной рукоятью.
— Встал! — рявкнул Левый и махнул рукой мне за спину. — Пошёл туда!
На ноги я поднялся с трудом из-за навалившейся тошноты и головокружения, да ещё ногу пробивало огнём от каждого неловкого движения.
— Врубай, Стас.
Только услышав эти слова, я в один миг понял, что ничего хорошего они мне не сулят. Так и оказалось: вокруг шеи полыхнула волна холодного огня… даже описать сложно те ощущения, которые я испытал. Дыхание перебило, челюсти свело так, что захрустела эмаль, в глазах вспыхнули сотни искр.
Застонав, я рухнул на землю, как подкошенный, под весёлый ржач внешников.
— Почему ещё мясо не в клетке?
Третий голос, похожий своей «глуховатостью», которую придавали герметичные дыхательные маски, на голоса левого и Правого, мигом остановил веселье бойцов.
— Тащ лейтенант, вот мы тут… это… регулируем мощность ошейника, — торопливо произнёс Левый. — Уже почти всё.
— Заканчивайте. Живо.
Как только офицер ушёл, меня в две пары рук рывком подняли с земли и как мешок картошки потащили к большому трёхосному грузовику с бронированной капсулой, выкрашенную в российскую «пиксельку».
Каждые несколько секунд шею сводила судорога, не дававшая сосредоточиться на своём Даре.
Внутри, грузовик был разделён на несколько отсеков без окон, обитых металлом со всех сторон, словно, разделочный цех на мясокомбинате. Сердце на мгновение тронула холодная костлявая рука страха, когда я представил, что меня вот-вот начнут пластать на куски и органы. К счастью (никогда бы не подумал, но это было так), здесь всего лишь был аналог автозака. В дверцах даже имелись наблюдательные окошки для надзирателей. Каморка, была размером два на два метра.
Ни скамеек, ни сидушки-лопуха не было и помине. Пришлось сесть на ледяной пол, обхватить колени руками и задуматься, содрогаясь через разные интервалы от электроразряда, посылаемого толстым ошейником, одетым мне на шею.
Прямо бешеный пёс со строгим ошейником в вольере, да и только. Ни оружия, ни ремня, все карманы вывернуты, а вот шнурки из одежды вытаскивать не стали, наверное, поленились. Или им плевать, если я решу с собой покончить?
Через несколько минут ко мне впихнули ещё двоих — пожилого мужчину лет пятидесяти и молодого парня, годов двадцати двух или трёх.
— Салам общий, — оскалился тот, что помоложе. — За старшего?
— Я тут первый, — скривился я. — А хотелось бы вообще не попадать.
— А ты по жизни кто?
— Да хватит уже тут язык ломать, говори по-человечьи, — произнёс пожилой, потом посмотрел на меня. — Я Дед Мазай, или Мазай, если проще, но не Дед — таких много, а я один.
— Сервий, — пожал я ему руку, потом протянул ладонь молодому.
— Шприц, — ответил тот, а вот на мою руку никак не отреагировал.
— Не обращай внимания, — посоветовал мне Мазай, — у него свои понятия о жизни, блатные. Для него Улей — это большая зона с вертухаями, мужиками, ворами и так далее.
— Мазай, ты бы тут не мёл языком попусту. — Скажешь, внешники тут не мусора? Вон как замели нас на кластере…
Тут машина дёрнулась и парень едва не упал, спасло его лишь то, что камера узкая и он просто упёрся руками в стену.
— …суки! — потом левой рукой подёргал себя за шею и повторил с ещё большей ненавистью. — Суки!!!
На каждом из моих соседей висело точно такое же украшение, как на мне — чёрный матовый ошейник шириной в два пальца и толщиной в один. Никаких следов замка, места крепления видно не было, словно, нам надели неведомым образом монолитное кольцо.
— На кластере нас взяли. Моих товарищей и вот его друзей. Хороший кластер, богатый, одно плохо — внешники часто бывают там. Вот нам и не повезло с ними. Если бы не волна миграции мутантов, то нас бы уже разделали на запчасти.
— Орда? — поинтересовался я.
— Она самая. Внешникам пришлось уходить далеко в сторону, очень далеко от своих баз, чтобы их самих не сожрали.
— И мой отряд наткнулся на орду, и тоже стали обходить, — вздохнул я. — Ну, и на внешников наткнулись среди двух холмов. Сначала попали в засаду, а потом нас причесали беспилотники.
— Холмы? Хм… Старая мусорка, скорее всего. Внешники разведку отправили, та вас увидела, ну и решили они вас прищучить быстренько, чтобы план выполнить по донорам, а то из-за орды пришлось им с кластера сниматься быстро.
— А что за мусорка? Вроде бы ничего такого там не видел. Просто два высоченных и длинных, не меньше километра или двух вала, — поинтересовался я. — A-а, не важно… зараза!
Очередная судорога заставила всего передёрнуться и прикусить до крови язык.
— Холмы и есть мусорка, только старая. Лет двадцать как землёй засыпали и перестали стаскивать отходы. Вот и превратилась она в холмы, а копни там на пару метров и оба-на — пакеты да банки всяческие, — пояснил мне Мазай. — Крутит?
Я кивнул.
— Это они придумали для одарённых, концентрацию сбивает на раз. У самого какой дар?
— Стреляю метко, — буркнул я.
— Тю-ю, — покачал головой Мазай, — тут тебе это не поможет. Шприц, а у тебя?
— А тебе какое дело до этого? — через губу произнёс он.
— А вдруг поможет выбраться?
— Помогло бы — уже давно меня тут не было, — ответил он и вновь затих в своём углу.
— Неразговорчивый какой, — покачал головой Дед Мазай, — переживает, видать. Всю его братву перестреляли, а он забился в щелку, откуда его вытащили за хобот.
— Помолчал бы, а то…
— Что?
Парень несколько секунд сверлил его злым взглядом, но лотом что-то малопонятное пробурчал себе под нос и отвернулся.
— Дед Мазай, а сам чем можешь похвастаться? — спросил я.
— А у меня удача хорошая. Всегда вылезаю из передряг… вот только действует она, почти всегда на меня одного, другим не везёт обычно со мной, — сообщил он и развёл руками. — Вот так. Подумал, что у вас кого-то Дар есть, который поможет мне выбраться.
— На чужой спине в рай въехать задумал? — прошипел Шприц. — Как крыса.
— Помолчал бы, — ответил ему ледяным голосом мужчина. — Я всегда плачу по долгам, лишнего не беру, пакость не несу. Заранее предупреждаю, что может выйти из знакомства со мной. Ко всему прочему, со мной многие хотят в одну группу войти, чтобы кусочек удачи получить. В крупных делах, да — можно и головы лишиться у меня под боком, поймать ту пулю, что в меня летела, зато в мелких, почти всегда срывали ва-банк. Так-то вот.
Два часа мы катили куда-то без остановок и происшествий, пока вдруг Дед Мазай не вскинулся:
— Стреляют никак? Столько тишины и вот тебе… закончилось всё.
— Уверен? Я ничего не слышал? — спросил я и посмотрел на парня.
— Я тоже не слышал. У старика заскок, — буркнул тот. Он уже смирился со своей участью и стал, по сути, живым мертвецом. Я не уверен в том, что он сумел бы скинуть меланхолию, даже отвались сейчас часть стены в нашей камере и появись возможность пойти на прорыв.
— Пулемёт дважды татакнул. Может, тварь какую пугнули от дороги, или пару пусты шей шлёпнули, они глупые, не понимают, что в такой колонне им жратва не светит, — сказал Дед Мазай. — О-о, останавливаемся.
Через пять минут дверь в нашу камеру распахнулась, и в нас с Мазаем влетела девушка в разорванной одежде.
— Опаньки, — оживился Шприц. — Кто это тут у нас? Какая кобылка, узенькая, как копилка!
— Не тронь, парень, — предупредил его Дед Мазай.
— А нам тут терять нечего. Считай, награда за всё будущее и чтобы дорогу скрасить, — оскалился тот.
Я в перепалку не вступал. Смотрел на девушку и узнавал знакомые черты. Такие милые, такие красивые и такие далёкие когда-то для меня. Неужели это?..
— Олеська?!
— Сла… Славик?!
Сокамерница вскрикнула одновременно со мной, но если у меня это было удивление, то во взгляде девушки читался настоящий ужас.
— Какой Славик? — опешил я. — Олесь, я Тарас. Ты чего? А здесь меня зовут Сервием.
Знакомая затравлено осмотрелась по сторонам, потом вздрогнула и схватилась за ошейник.
— Я не Олеся. Меня Сашей зовут. Это ты всё забыл или свои мозги окончательно наркотиками высушил, — тихо произнесла она.
— Хе, наш человек, — развеселился Шприц. Кажется, я догадался, за что он получил такую кличку.
— Цыц, молодёжь, не вцепитесь тут в глотку друг другу, — вмешался Мазай. — Дивчина, ты как тут оказалась?
— Ехали с дачи в город с друзьями, я с ними вместе учусь на втором курсе, в медицинском, в Страховском.
— Где-где? Это в какой стороне? — озадачился я.
— Это у нас дома, забыл?
— Стоп. Сервий, потом будешь выяснять, если вообще это понадобиться, — остановил выяснения обстоятельств Мазай. — Красавица, ты продолжай. Ехали с друзьями с дачи, и что?
— Увидели колонну на дороге с военными машинами и съехали на дорогу, чтобы пропустить. А они, они.
Олеська сжалась и уткнулась мужчине в грудь, её плечи задрожали от рыданий. Истерика, правда, быстро закончилась, и за это стоило «благодарить» ошейник с его электромассажем.
Кое-как Мазаю удалось выяснить, что из четырёх человек — два парня и две девушки — выжила только моя знакомая. Пару, что сидела впереди, скосил пулемётчик головного бронированного джипа, а соседа Олеськи лотом добили из автомата в голову, так как тот был ранен в грудь и живот. Девушка выжила чудом — раненый прикрыл её собой, точнее, сразу два: девушка на переднем пассажирском сиденье и парень рядом с Олеськой. Короткая пулемётная очередь пробила сразу два тела и едва не достала третье.
Пулемётчик отстрелялся и покатил дальше, оставив девушку в машине среди убитых. Почти сразу же рядом остановилась ещё одна машина, похожая на бэтмобиль из комиксов. Из броневика вылезли двое, осмотрели легковушку, добили раненого и вытащили Олесю, чтобы надеть электроошейник и спустя несколько минут, закинуть её к нам.
— Значит, его зовут Славиком? — спросил у неё Дед Мазай.
Та кивнула, подтверждая.
— И вы оба из Страховска? И зовут тебя Александрой, а не Олесей?
И вновь согласный кивок.
Мужчина посмотрел на меня:
— А ты не Славик и не из Страховска?
— Нет, конечно. Мазай, да понял я уже, что мы из разных параллелей, — вздохнул я. — Ясно мне всё.
— Молодец, — усмехнулся Мазай, после чего заговорил с девушкой. — То, что я тебе скажу, Саша, покажется фантастикой… хм… в общем, ты в параллельном мире, эдаком отстойнике, куда попадают люди из соседних миров, копий Земли по большей части. Но есть и отличия, которые иногда едва заметны, а иногда буквально бросаются в глаза.
— Бред — не очень уверено ответила та. — Вы меня за дуру держите?
— Сервий, закатай рукава, — попросил мужчина меня.
— Зачем? A-а, понял.
Вместо того чтобы выполнить его указание, я полностью разделся по пояс, после чего протянул руки вперёд внутренней стороной вверх.
— Отличные трубы, браток, по ним спек, в тему, самое, то пускать, — вроде как похвалил меня Шприц. — Или герыч.
— Смотри, красавица, видишь ты следы от уколов наркотика? А ведь они не заживают, это не больничные инъекции.
Девушка с паникой в глазах смотрела то на меня, то на Деда Мазая, потом перевела взгляд на Шприца, который открыл рот, собираясь что-то сказать, но решил промолчать при виде кулака мужчины и его злых глаз.
— И фигуру его оцени. Разве может быть наркоман таким? Это же год тренировки, или даже больше. Вот когда ты видела своего знакомого? — поинтересовался Мазай у неё.
— Месяц… чуть меньше месяца назад. Он приходил ко мне домой с друзьями, кричал. Потом приехал наряд милиции и забрал его.
— Сервий, а ты здесь сколько?
— Да уж побольше месяца и до этого, Олесь, я тебя уже давным-давно не видел. Ушла ты в Москву на кафедру журналистики, где столичная красивая жизнь, тебе так вскружила голову, что ты про всех старых знакомых позабыла, — со вздохом произнёс я.
— Вы меня разыгрываете?! Всё это неправда! Не бывает параллельных миров! — внезапно она вскочила на ноги, сжала кулачки и закричала изо всех сил. — Не бывает!
— А военные, которые походя расстреливают гражданскую машину в центре страны — это, по-твоему, бывает, нормально всё, да? — холодно ответил ей Мазай. — В общем, сама решай признавать или нет, но всё так и есть.
— Зачем мы им? Зачем эти ошейники? — совсем тихо сказала она. Из девушки, словно, стержень вынули, она в один миг сгорбилась, опустила взгляд в пол и обхватила себя руками.
— На органы.
— Ч-что?! — неверяще переспросила она.
— Да на органы нас порежут через несколько часов. Чего не понятно, овца тупая? Мля, братва, она реально меня достала. Ей рот пора чем-нибудь заткнуть.
— Сам заткнись, — предупредил я его. — Ещё лишнее слово в её адрес и я тебе язык вытяну и вокруг шеи узлом завяжу.
— Чё? — вскинулся тот. — Кого ты заткнуть хочешь, а?
— Оба успокоились… кхм, все трое! Хватит тут склок, — повысил голос Дед Мазай. — Думать нужно, как выбираться отсюда.
— От внешников, редко кому удавалось сбежать, — угрюмо сказал Шприц. — Эх, а ведь у меня была пачка спека, держал до последнего, пока эти суки-краснопогонники не забрали себе его. И чё я, дебил, не вколол его себе?
— У тебя Дар какой? — поднял повторно вопрос мужчина.
— Два Дара у меня. Один — механику могу сломать, но только у себя на руке или нужно касаться её. Второй… второй всё равно вам не поможет, — угрюмо ответил Шприц на вопрос мужчины.
— Это мне решать, что полезно, а что нет, — оборвал его Мазай. — Ну, так?..
— Могу спек, да и любой наркотик определить — качественный или бодяга. Помогло?!
— Помогло понять, что использовать это не в наших силах, — хмыкнул мужчина. — Так… Саш, ты у нас новичок, получается.
— Я? — спросила она.
— Да видно же, свежак, пользы никакой, — скривился Шприц.
Тут мне в голову пришла идея.
— А ты наши ошейники сломать можешь, Шприц? — спросил я у парня. — Тут же механика.
— Смог бы, будь времени побольше, или точно знал, где ломать самое слабое звено. А так, от этих разрядов вся концентрация сбивается, нужно каждый миллиметр прощупывать, проверять… не, пока меня так колбасит, то я такое не потяну. И сил у меня на столько попыток не хватит просто непросто.
— О чём вы? Какой Дар? — девушка с удивлением смотрела на нас, не понимая, о чем идёт речь и мне казалось, что она склоняется к мысли о розыгрыше.
— Потом, красавица, потом, — выставил ладонь в её сторону Дед Мазай. — выживем — объясним. Да и ты сама всё поймёшь, когда сама чем-то таким обзаведёшься.
— Главное не нимфой, а то грохнут за просто так, — осклабился Шприц.
— И нимфа хороший Дар, — возразил ему мужчина. — В любом женском стабе или вумэн-отряде, её примут с распростёртыми руками. Это, фактически, тихое оружие против каждого второго мутанта.
— Ы? — опешил тот. — Чё?
— Слухи ходят, что сильная нимфа, может заставить подчиниться на время не только мужиков из иммунных, но и тех заражённых, которые от мужского пола произошли, — пояснил ему Дед Мазай. — Представь, идёт группа рейдеров и натыкается на элитника, царя горы на ближайших кластерах, и тут нимфа одним щелчком пальцев заставляет того…
Пока шло обсуждение Даров Улья, я обдумывал одну интересную идею и сейчас решил вмешаться в беседу.
— Стоп! — прервал я его. — Шприц, а сколько тебе нужно времени на использование Дара, если будешь знать точно место, куда его применить?
— Да, как бы, — он почесал затылок и ответил, — ну, несколько секунд точно. Или больше, если штука сложная.
— В наших ошейниках сложного немного, — ответил ему Дед Мазай и с интересом посмотрел на меня. — Сервий, ты что-то придумал?
— Придумал, — кивнул я. — Я могу определять уязвимые места… так-то в основном на мутантах, но и разок было на машине… ладно, это к делу не относится. Могу попробовать найти самую слабую точку в ошейнике, потом Шприц использует свой Дар поломки.
— А говорил, что стреляешь метко? — прищурился мужчина.
— Стреляю. Если я вижу слабое место, то завалю кого угодно. Даже танк куском арматуры в руках, — ответил я ему.
— Ну, попробовать можно.
— Сначала на мне! — тут же вылез вперёд Шприц. — Мой Дар, мне первому снимать ошейник!
— Не снимать, а отключать. Внешники тебе башку прострелят, да и нам за компанию, если увидят тебя без этого ожерелья, — возразил ему Дед Мазай.
После очередного удара электротоком я сосредоточился на поиске уязвимых мест на ошейнике Мазая.
— Есть! — радостно выкрикнул я и потянулся к предмету. — Ту… чёрт!
Очередная судорога заставила начать всё сначала, но я, по крайней мере уже знал, куда нужно смотреть. И за короткий промежуток между разрядами успел приложить ноготь к светящему пятнышку на ошейнике Мазая.
— Давай, Шприц, действуй, — сказал я. — Вот здесь самая слабая точка.
— Ну-у. — протянул он. — Ладно, попробую, но в следующий раз на моём ошейнике смотри, ясно?
— Ты этот сперва разряди, — ответил ему. — А то, может, только я один и могу пользоваться Даром.
Но нет, оказалось, не только я.
Шприц смог отключить ошейник на Мазае. Не с первой попытки, но смог.
— Ух, хорошо-то как! — с облегчением произнёс мужчина и покрутил головой. — Даже не верится, что эта пытка закончилась.
— А теперь на мне! Мне показывай! — занервничал Шприц. — Быстрей!
На себе отключить парень не смог — выдохся после нескольких попыток.
— Может, ты не там мне показываешь? — со злостью произнёс он. — Специально, сука?
Хрясь!
Я и так был на взводе, страшно было не только за себя, но и за девушку, а тут этот… это… эта тля такими словами разбрасывается.
— Сам виноват, — прокомментировал мою зуботычину Дед Мазай. — Тебя среди братвы не учили, что за словами следить нужно?
— Да пошли вы, — Шприц сплюнул кровь из разбитой губы на пол и отвернулся от нас. — Подыхайте тут вместе со мной.
— Сервий, а ты точно ему показывал место на ошейнике? — поинтересовался у меня Мазай.
— И ты, Брут? — скривился я. — Да точно, точно. Может, он не способен воспользоваться даром, если не видит место приложения силы? Я вот, тоже не могу найти слабую точку на своём ошейнике, не вижу одного — не вижу другого.
— Хм, — призадумался тот, — а что, вполне рабочая версия. Сервий, а покажи-ка ты…
В этот момент машина стала тормозить.
— Это нехорошо, — нахмурился мужчина. — Очень нехорошо.
— Мазай, что нехорошо? — прошептал побледневший Шприц.
— Да всё. Похоже, пришла наша очередь.
В груди у меня появился комок холода. Невольно передёрнул плечами, облизал губы.
— Резать будут? — спросил я.
— Будут. А иначе с чего им тормозить. Наверное, пришло сообщение от разведки… какое-то.
— Какое?
— Да кто ж знает? — пожал он плечами. — Может, они нашли стоянку рейдеров, или свежий кластер поблизости перезагрузился. Да хотя бы большая драка случилась между иммунными и внешниками, как воронье решили налететь на свежие трупы, добить ослабевших победителей и забрать у мертвецов органы. А нас под нож — места освобождают. Или я ошибаюсь во всём, и причина в чём-то другом.
К сожалению, он не ошибся.
Первой ласточкой наших неприятностей стало включение ошейников на постоянный разряд, который повысили. Глядя на наши выгибающиеся тела, с пеной на губах, рядом забился в корчах и Мазай.
— Девку хватай. Она полегче будет и нам док пообещал вернуть почти в товарном виде. Развлечёмся, пока он остальных резать будет, — услышал я глухой голос сразу после щелчка дверного замка.
С появлением в камере пары крепких парней в тяжёлой экипировке, сразу стало тесно. Один из гостей наступил на ладонь Шприцу, но даже внимания на это не обратил.
— А на винт ничего не намотаем?
— В первый раз что ли? — хохотнул его спутник. — Не ссы, эта гадость, в основном, через дыхательные передаётся. Ты местных баб можешь трахать без резинки, главное, чтобы не до крови, а то она как сифилис пролезет. Или СПИД. Но с резинкой спокойнее. У тебя есть?
— Ага, перед проходом сюда кое-кто посоветовал взять побольше, мол, девочки тут безотказные, но опасные.
— Это точно, как автоматы Калашникова! — заржал в полный голос первый.
— Да я и не думал, что это про мутантов речь идёт… щас ей ошейник отключу, а то дёргается сучка.
Два бойца подхватили обмякшую девушку под локти и вытащили из каморки.
— А ты что и без гандона с ними пробовал?!
— Я не совсем дурак. Только с рези…
Закрывшаяся дверь отрезала камеру от посторонних звуков. Вместе с уходом внешников вернулся в прежний ритм работы ошейник.
— Мрази! — я оттянул обод из прочного материала на шее, попытался тот разорвать. — Ненавижу! Убивать буду!
Я размаху ударил ногой в загудевшую дверь, ещё раз и ещё… и скорчился на полу от сильнейшего разряда электротока, который пробил всё тело до кончиков пальцев на ногах.
— Всё. Сервий, успокойся, — урезонил меня Мазай. — Так ты только себе хуже сделаешь.
— Почему ты не вмешался? — я со злостью посмотрел на мужчину. — Почему, Мазай?
— Ты предлагал мне наброситься на двух здоровенных вояк? У меня нет боевых Даров. И ладно, пусть я их свалил, убил, завладел оружием… дальше что? Кунг бронированный, открывается только снаружи, с улицы, в коридорчике напротив камер никто не сидит с ключами. Я смогу что-то делать, когда окажусь у врачей. Там не бойцы, охрана в процедурной, точно сидеть не станет, а уж с парочкой эскулапов мне будет легко справиться. Дальше уже по возможности.
— Что за возможность? — скрипнул я зубами.
— Смогу — помогу вам, нет — уйду один. Моя удача не бесконечная, рисковать и на неё надеяться постоянно, не могу, — пожал он плечами. — Девчонку твою постараюсь вытащить, это обещаю.
— За это, спасибо.
Следующим забрали меня. Опять мощнейший разряд от ошейника, опять судороги почти до беспамятства.
Более-менее, пришёл в себя в разделочном цеху (других слов не нашёл для этого места), находящемуся внутри небольшого домика, стоящего внутри круга из машин.
Постройка удивляла до того момента, пока я не увидел блестящие штанги и цилиндры гидравлических механизмов. После этого, догадался, что эту новинку я видел в рекламном ролике про «технологии будущего», где огромный дом с полной внутренней отделкой, только без мебели, перевозился трейлером и самостоятельно раскладывался из параллелепипеда, размером с контейнер сухогруза.
Меня затащили в «предбанник», где срезали всю одежду, после чего солдат сменили два тела в белых резиновых костюмах, с дыхательными масками вместо шлемов. После этого перенесли и кое-как закинули на ледяной хирургический стол из нержавейки.
— Здоров же, — пробурчал один из врачей, шумно дыша.
— Это ты слабый, давно сам-то штангу в руки брал?
— Нафига? Моё здоровье позволяет и без физических нагрузок нормально себя чувствовать…
Переговариваясь, они закрепили меня ремнями, после чего быстро сняли ошейник.
— С чего начнём?
— Катетер вставляй в вену, сначала кровь. Потом спинномозговую откачаем, а потом резать начнём.
— Уроды, — прохрипел я, обретя возможность говорить.
— Очнулся? — надо мной наклонился один из врачей.
— Может, его ещё разок шокером?
— А зачем? Кровь спустим и он сам отключится… так, что у нас тут…
— А если у него сверхспособность?
— И что? Из ремней никто ещё не выбирался, да и какая у него способность может быть, если его взяли разведчики? Такие к нам или не попадают, или попадают уже мёртвыми, после ракет дронов. А это так, мелочёвка какая-нибудь… хм…
Он взял меня за левую руку, несколько раз надавил пальцем на ямку в локтевом сгибе, провёл ниже.
— Ремень нужно передвинуть, не попадает игла, — сообщил он через минуту. — Мутант нестандартный, а ремни под девчонку установили перед этим.
— Что вы с ней сделали?!
— Максим, держи ему руку, а я сейчас ремнём займусь, — не обратил внимания на мой крик живодёр.
Один из врачей навалился мне на руку, прижимая ту к столу, второй щёлкнул застёжкой ремня.
Это был шанс, чтобы попытаться освободиться, и я активировал отвод взгляда.
На несколько секунд оба человека впали в ступор. Тот, что держал меня, обмяк, ослабил хватку.
Этих секунд мне хватило, чтобы вырвать руку из захвата и кулаком со всей силы ударить под маску, в горло. И тут же попытался вцепиться в шею второму, который был занят ремнём.
К сожалению, тот успел скинуть оцепенение и машинально дёрнулся назад.
— Что за чёрт? — удивился он.
В самый последний момент я разжал кулак и кончиками пальцев уцепился за маску, потянул на себя.
Тот упёрся руками в стол, чтобы не упасть на меня.
Несколько секунд длилось противоборство, а потом крепления не выдержали, и маска осталась у меня в руках. Не ожидавший такого хода, противник отшатнулся назад и упал на пол.
— Не-ее-ет!!!
Пока он кричал, а его товарищ хрипел, я успел снять ремни со второй руки, потом с тела, освободил ноги и спрыгнул со стола.
Пяткой в голову оглушил раненого, потом подошёл к визжащему врачу, который сидел на пятой точке и прикрывал лицо ладонями. При этом на одной ноте кричал:
— Не-е-е-ет!
Он так и выл, пока я не проломил ему висок кулаком, только за миг до удара отнял ладони и посмотрел снизу вверх на меня.
Хрясь!
Второму живодёру я перерезал горло скальпелем и тут же пожалел, что дал волю своему гневу — у кого теперь спрашивать, что случилось с Олеськой и где она сейчас находится?
Костюмы, в которых ходили врачи внешников, имели разбег размеров в пять, как по ширине, так и по росту. За десять минут я подогнал один из них под себя, после чего вышел в предбанник, и осторожно выглянул наружу сквозь окошко.
Чисто.
— С Богом, — прошептал я, после чего активировал незаметность и быстро вышел наружу.
История с беспилотником, который легко меня увидел и накрыл ракетой (точнее оператор, ну да не суть важно), показала, что мой Дар действует только на живые создания и бессилен скрыть от всяческих электронных глаз. Так что, если сейчас внутреннее пространство, где стоит домик-госпиталь, находится под наблюдением, то меня видят, именно потому я и озаботился костюмом. На экране, всяко больше сходства меня с любым из врачей, чем при взгляде вживую. Мой рост и комплекция, которыми я гордился ещё со школы, сейчас меня могут подвести под монастырь, если столкнусь с кем-то.
Кстати, а где все? Что-то совсем мало людей в округе. Один тягач с платформой, на которой таскает домик в сложенном состоянии (любят же они комфорт, или в обычном кунге не создать всех условий для сложнейшей операции?), два бронированных «КамАЗа», один трёхосник незнакомой конструкции, немного больше, чем отечественный грузовик, в нём нас держали до операции, два бронированных джипа, похожих на «Тигры» и один, вообще незнакомой конструкции, который Олеся назвала бэтмобилем. И одна двухосная, размером с ГАЗ-66, но внешним видом похожая на уазик-буханку, с вытянутой вверх, метров на семь, телескопической антенной-трубой. Кашээмка, наверное, туда я загляну перед самым уходом.
В каждой машине, кроме командно-штабной, из верхнего люка — даже в арестантском такой имелся, только в задней части кабины, где у дальнобойщиков стоит кровать — торчал боец, с пулемётом на станке. И всё, больше ни единой живой души.
Только вспомнил девушку, и у меня защемило в груди.
На земле, изрытой тяжёлыми «зубастыми» покрышками армейских машин, никаких следов прочитать было невозможно.
Пришлось действовать наугад.
Подошёл к первому «КамАЗу» и ударил дважды кулаком по задней двери.
— Керый, наконец-то ты пришёл, мы уже решили тебя не ждать и пустить мутантку на полшишечки… что? А?..
Открывший мне дверь боец, застыл на несколько мгновений, дав мне все возможности, чтобы быстро и тихо с ним разобраться.
Длинная полая трубка из нержавейки со скошенным острием вошла с такой силой ему в подбородок, пробив толстую резину маски, что согнулась, когда воткнулась в теменную кость. Втолкнув труп, который ещё продолжал моргать, внутрь машины, я влетел следом.
Внутри сидели на скамейке у правого борт трое, ещё один торчал слева. Под ногами троицы лежала Олеська, и один из внешников тискал ей грудь ладонью, стянув ради этого дела защитную перчатку.
Лицо у неё было обмотано бинтом, точнее переносица и лоб.
Зарычав и чуть не потеряв концентрацию, я наотмашь полоснул хирургическим тесаком ближайшего по шее, ударил коленом в голову второго и навалился на урода, который посмел прикоснуться к моей девушке.
Пытаясь сосредоточится на происходящем в тесном объёме кунга, внешники раз за разом попадали под воздействие моего Дара. Они не просто меня не видели, а теряли сосредоточенность, так как постоянно их взгляд падал на меня.
За десять секунд я нанёс несколько ударов, разрезав кому шею, кому лицо.
— Что за шум? — в открытую дверь заглянул очередной враг. Наверное, тот самый Керый, которого ждала вся дружная компания извращенцев. — Охренеть… Тре!..
И поперхнулся брошенным тесаком, который ударил его в прозрачное стекло маски. Убить не убил, но стекло треснуло, а это значило только одно — заражение. Вояка повёл себя совсем по-другому, не как врач, который чуть сам с ума сошёл, когда понял, что вдохнул заражённый воздух. Этот парень тут же потянулся за пистолетом, одновременно заорав:
— Тревога!
Меня он не видел, но хватило вида окровавленных товарищей, бьющихся в агонии.
Мой бросок дал всего несколько секунд, которые я потратил на то, чтобы поднять автомат — знакомый АК-74М, валяющийся на полу рядом с лавкой, сдвинуть переводчик вниз и нажать на спуск.
Знакомые по нашим страйкбольным игрищам, те, кто побывал в горячих точках, рассказывали, что там оружие почти всегда готово к бою. Либо переводчик снят с предохранителя и остаётся только дёрнуть затвор, либо патрон уже в стволе и переводчик огня поднят вверх до упора.
Я надеялся, что местные вояки тоже ценят своё время и жизни, и не желают тратить лишние секунды, от которых может зависеть их жизнь, на следование правилам уставов и наставлений.
Так и оказалось.
Автомат забился в руках, выпуская длинную очередь. Пули выбили искры из двери, толкнули в грудь внешника и унеслись дальше.
Дальше. Быстрей. Движение — жизнь и свобода.
Перепрыгнув через внешника с разрубленной переносицей, который мало что сейчас соображал, я подскочил к люку и снизу вверх высадил остаток магазина в пулемётчика. Пули прошли под фартуком бронежилета и вошли в них живота, пах и бёдра солдата.
Дальше. Дальше!
Скинул пустой автомат и взял другой, добив раненых тесаком, я выпрыгнул наружу и метнулся к «КМШке», потом обозвал себя дураком и бросился назад, чтобы забрать несколько фанат из разгрузки мертвецов.
Если и есть здесь камеры, то выведены они на мониторы командирской машины. Оператор может по гарнитуре вести стрелков, указывая куда стрелять из пулемётов. И тут отвод глаз может спасовать, даже находясь в прострации, стрелки могут вести ствол пулемёта и давить на спуск.
Эх, люка на КШМ нет, какая жалость. С каким бы удовольствием я закинул два зелёных яичка, перед этим освободив чеку от колечка.
Из второго «КамАЗа» выскочили пять солдат, разбежавшихся по пяточку стоянки. Взревели моторы джипов, пулемёты уставились в сторону медицинского домика. Правильно понимая, откуда может исходить опасность, стрелки мигом взяли её источник на прицел. Два пулемётчика — на втором «КамАЗе» и на автозаке, развернули стволы на внешнюю сторону периметра.
Вот только это никак не помогло мне добраться до сидящих в салоне главной машины. Автоматные пули, явно её не возьмут, противопехотные гранаты, на которые я так надеялся, тем более. Впору расстроиться и начать скрипеть зубами, но тут в нашу сторону сунулся бэтмобиль, из люка которого торчал ствол внушительного калибра.
— Да! Есть Бог на свете! — зло оскалился я.
Прицелившись, я дважды выстрелил в пулемётчика, потом пользуясь тем, что скорость у машины оказалась невелика и на броне хватает скоб и углов, за которые можно ухватиться пальцами, заскочил на крышу броневика.
— На! И ещё!
Кидая фанаты в люк, я совсем не думал, что может сдетонировать боезапас в салоне. Злость и отчаяние не давали обдумать свои ходы, действовал на инстинктах, экспромтом. Но вот когда изнутри бронеавтомобиля, через бойницы, вылетели осколки, искры, повалил белый дым и неслабо вздрогнул корпус подо мной — мигом дошло.
Пулемётчик был пристёгнут ремнями, и занять его место без существенной траты времени, у меня бы никак не выходило. Пришлось приспосабливаться лёжа на крыше и, частично, на покойнике. Правой рукой нащупал гашетку, левой взялся за короткий приклад. Никогда бы не взялся стрелять из такого положения и из незнакомого оружия, если бы не ситуация цели на расстоянии «можно доплюнуть» и оружие было приведено к бою его покойным хозяином. И…
Та-да-да-тада-дах! Та-да-да-тада-дах!
Первая же очередь в одно мгновение оглушила, сбила концентрацию, и я на короткое время предстал перед чужими взглядами.
Зато вражеской машине, прилетело по полной. Две очереди, примерно по пять патрон каждая, насквозь продырявила кашээмку, досталось салону и кабине.
Та-да-да-тада-дах!
Следующим стал один из «КамАЗов», точнее его кабина, где увидел шевеление сквозь бронестекло.
А потом из джипа прилетело мне в ответ и пришлось спрыгивать на землю и прятаться под пеленой Дара. Автомат потерял, но нашёл новый, отобрав у одного из бойцов, а самому сломав шею пинком.
И начались кошки-мышки, которые завершились моей полной победой.
Оба джипа я взорвал — сначала гранаты под колёса, потом сквозь люк в салон. Расстрелял пулемётчиков на автозаке и втором грузовике. Прикончил всех пехотинцев и добил двух человек, которые были ранены в КШМ и решили выбраться наружу, видимо, за помощью. У одного, крупнокалиберная бронебойная пуля, практически напрочь оторвала руку, только экипировка и не давала отвалиться куску мяса с костями, вот во что превратилась левая конечность выше локтя. У второго, мелкими осколками посекло маску и лицо и, ко всему прочему, оба были контужены, судя по их поведению.
И на этом победы закончились. Тягач и второй «КамАЗ» ушли.
— Живы?
Дед Мазай и Шприц посмотрели на меня, как вернувшегося с того света.
— А мы думали, ты уже того, — Мазай покрутил перед лицом ладонью. — Ты там гремел?
— Угу, — кивнул я. — Управлять грузовиком кто может?
— Я.
— Я.
Оба ответили слитно, но Шприц тут же схватился за шею.
— Блин, — простонал он, — с этой штукой из меня водила паршивый. Снять бы её.
— Потом, всё потом. Сначала убраться нужно, пока сюда подмога внешникам не пришла. Повезло, что основной отряд куда-то ушёл, здесь даже взвода не было, считая и водил, — ответил я ему. — Мазай, ты за руль этого грузовика и куда-нибудь назад рули.
