Книга: Огненный крест. Книга 2. Зов времени
Назад: Глава 92 Друзья всегда придут на помощь
Дальше: Глава 94 Свежая кровь

Глава 93
Выбор

Роджер и мистер Баг перенесли Джейми в нашу спальню.
– Саксоночка, я не хочу, чтобы ты спала на полу, – заявил он. – Ты должна быть в своей кровати, а раз так, то и я с тобой.
Спорить я не стала, потому что с ног валилась от усталости. Предложи он переночевать в хлеву – согласилась бы не раздумывая.
Как только он устроился на кровати, я вновь разволновалась:
– А вдруг я задену ногу? Может, лучше положить матрас возле очага и…
– Даже и не думай, – категорически возразил Джейми. – Ты будешь спать рядом со мной.
Он улегся и закрыл глаза, а его медно-рыжие волосы разметались по подушке. Краснота уже начала спадать, и кожа немного побледнела, но крошечные кровоизлияния пока не хотели рассасываться.
– Ты будешь даже на смертном одре спорить, – сердито проворчала я. – Лежи спокойно и позволь другим принимать решения. Что случится, если…
Он посмотрел на меня темно-синими глазами.
– Саксоночка, – сказал он едва слышно.
– Что?
– Можешь прикоснуться ко мне… не причиняя боли? Хотя бы разик, прежде чем я усну. Пожалуйста.
Я осеклась. А ведь он прав. Переживая за него, я причинила ему много боли и неудобств. Марсали, Брианна, Роджер, Джемми прикасались к нему ласково, предлагая свое сочувствие и утешение. А я… от страха перед тем, что мне придется сделать, я совсем забыла о нежности. Я отвела взгляд и заморгала, прогоняя навернувшиеся слезы. Потом встала, подошла к кровати, нагнулась и поцеловала его.
Я убрала ему волосы со лба и пригладила брови большим пальцем. Арч Баг побрил Джейми, и я почувствовала гладкость щек, когда прикоснулась к ним ладонью. Они еще горели. Скулы резко выступали под кожей. Сейчас он казался таким хрупким. Как и я себе.
– Саксоночка, я хочу, чтобы ты спала рядом со мной.
– Хорошо, – улыбнулась я. Губы почти не дрожали. – Дай только причесаться.
Я сидела в одной рубашке и расчесывала волосы. Джейми молча с легкой улыбкой наблюдал за мной. Он любил смотреть, как я причесываюсь. Надеюсь, его это успокаивало так же, как и меня.
Снизу доносились приглушенные звуки. Ставни были распахнуты, и отблески умирающего костра отражались в стеклянных окнах. Я уж было собралась их закрыть, однако Джейми меня остановил.
– Оставь так, – пробормотал он. – Я хочу послушать разговоры.
Звуки голосов успокаивали. Беседа то стихала, то вновь оживлялась, и иногда до нас доносились взрывы смеха.
Расческа тихо скользила по волосам, со звуком, напоминающим шорох прибоя, и я чувствовала, как уходят тревоги сегодняшнего дня, словно вычесывала их вместе с кусочками тыквенной лозы. Когда я закончила, Джейми уже закрыл глаза.
Я загасила огонь в очаге, задула свечу и легла в кровать.
Я устраивалась очень осторожно, чтобы не толкнуть Джейми. Он лежал, повернувшись ко мне спиной, и я легла рядом в такой же позе, стараясь не касаться его.
Я лежала очень тихо и слушала. Дом был полон обычными ночными звуками – потрескивал огонь в очаге, завывал ветер в дымоходе, и время от времени поскрипывали ступеньки, словно по ним ступала чья-то неосторожная нога. До меня донесся аденоидный храп мистера Уэмисса, но толстая дверь приглушила его, превратив в успокаивающее жужжание.
Даже в поздний час снаружи еще раздавался тихий, несвязный после выпитого разговор. В нем не ощущалось ни враждебности, ни агрессии. Хотя какое мне дело! Да пусть жители Риджа душу друг из друга повышибают и станцуют на останках! Сегодня меня ничего не волновало, кроме Джейми.
Его дыхание было поверхностным, но стабильным, плечи расслабились. Джейми нужно было отдохнуть, и я боялась разбудить его, но мне отчаянно хотелось к нему прикоснуться. Убедиться, что он жив и здесь, рядом со мной. И еще – узнать, как он себя чувствует.
А вдруг у него температура? Заражение могло начаться, несмотря на пенициллин, и кровь разнесет яд по организму.
Я осторожно приблизила голову к его спине и глубоко вдохнула. Я чувствовала его тепло, но сквозь льняную сорочку не могла определить, высокая ли температура.
Джейми пах древесиной и кровью, и еще в его поте я ощутила горький запах лука.
Я вновь принюхалась. Гноем не воняло. Впрочем, еще рано. Даже если нога начала гнить, повязка не даст почувствовать. Однако было в его запахе что-то незнакомое. Некроз тканей? Продукты разложения змеиного яда? Я втянула носом воздух, потом еще раз – поглубже.
– Я что, так воняю? – спросил Джейми.
– Ой! – воскликнула я, испуганно прикусив язык.
Его спина затряслась – похоже, от смеха.
– Саксоночка, ты принюхиваешься, как трюфельная свинка.
– Да ладно! – сердито заявила я, потрогав маленькую ранку на языке. – Ну, по крайней мере, ты в сознании. Как ты себя чувствуешь?
– Как куча тухлых потрохов.
– Поэтично, – сказала я. – Можешь описать поточнее?
Я положила руку ему на бок, и Джейми тихонько застонал.
– Как куча тухлых потрохов… – сказал он и, отдышавшись, добавил: – …с мушиными личинками.
– Ты и на смертном одре будешь шутить! – возмутилась я и почувствовала укол тревоги. Будет, я не сомневалась, только надеялась, что время еще не пришло.
– Постараюсь, саксоночка, – сонно пробормотал он. – Сейчас я не в лучшей форме.
– Очень болит?
– Нет, просто я… устал, – сказал Джейми так, словно у него не было сил искать подходящее слово и он произнес первое, что пришло на ум.
– Неудивительно. Я пойду лягу в другом месте, а ты сможешь отдохнуть.
Я уж было собралась откинуть одеяло и встать, но он остановил меня, немного приподняв руку.
– Нет, не бросай меня.
Он перевалился на спину и попытался поднять голову. Я еще больше разволновалась, когда поняла, что он даже повернуться сам не может.
– Я не брошу тебя. Я просто посплю вот здесь, в кресле. Я не хочу…
– Мне холодно, – тихо сказал он. – Очень холодно.
Я нащупала под грудиной брюшной пульс. Сердце билось учащенно, но слабо, зато температура спала. Джейми не просто замерз – его кожа и пальцы были ледяными. Тревожные симптомы.
Я решительно обняла его и прижалась грудью к спине, уткнувшись щекой в лопатку. Я хотела согреть его, поделиться с ним жаром своего тела. Он так часто защищал и согревал меня! А я могла лишь прижаться к нему, словно маленький горчичный пластырь, и надеяться, что от меня будет столько же пользы.
Очень осторожно я отыскала подол его рубашки и прижала ладони к округлым ягодицам. Сначала он удивленно напрягся, потом расслабился.
Странно, но я чувствовала, что должна прикоснуться к нему именно так. Похожие ощущения появлялись у меня и раньше, и я давно перестала волноваться о том, что их не объяснить с точки зрения науки.
Я почувствовала легкую выпуклость сыпи на его коже и вдруг подумала о ламии, скользком, холодном существе, меняющем форму и невероятно ядовитом. Ее сущность передается при укусе, и змеиный яд распространяется по телу, замораживая теплую кровь. Я представила, как крошечные чешуйки в темноте расползаются под его кожей.
Я прогнала эту мысль, но не смогла справиться с дрожью.
– Клэр, – прошептал он. – Прикоснись ко мне.
Я не слышала, как бьется его сердце, зато ощущала свое – глухие и частые удары звучали в прижатом к подушке ухе.
Моя рука скользнула по его животу, а потом дальше, и пальцы зарылись в курчавую поросль, обхватив округлую плоть. Все тепло сосредоточилось здесь.
Я потерла его пальцем и почувствовала, как он зашевелился. Джейми выдохнул, его тело отяжелело и вдавилось в матрас, когда он расслабился. Его плоть казалась воском в моих пальцах; нагревшись, она стала гладкой и шелковистой.
Я так странно себя ощущала, страх пропал, зато все остальные чувства обострились… и пришло спокойствие. Все звуки исчезли, и я слышала в темноте лишь дыхание Джейми и биение его сердца. Я ни о чем не думала, а действовала инстинктивно, пытаясь нащупать сосредоточие тепла в его теле.
Я начала двигаться, вернее, двигались мы оба. Моя рука скользнула вниз, между его ног, и пальцы нащупали точку за яичками. Вторая обхватила его, двигаясь в том же ритме, что и мои извивающиеся бедра.
Я могла бы продолжать вечно, и мне казалось, что так оно и есть. Я потеряла счет времени, и осталось лишь сонное спокойствие и медленный, размеренный ритм наших движений в темноте. Не знаю, когда это случилось, но я почувствовала ритмичную пульсацию сначала в одной руке, потом во второй, и она слилась с биением его сердца.
Джейми глубоко вздохнул, и воздух покинул мои легкие. Мы лежали в тишине и оба незаметно погрузились в сон.
* * *
Я проснулась умиротворенная. В голове не было ни единой мысли; я лежала, прислушиваясь к пульсации крови в венах и наблюдая, как танцуют пылинки в лучах света, пробивающихся сквозь полуоткрытые ставни. Потом я вспомнила и резко повернулась, уставившись на Джейми.
Его глаза были закрыты, а кожа напоминала цветом старую слоновую кость. Он лежал, отвернув голову, и я видела выступающую артерию на горле, но не заметила никакой пульсации. Он, или, по крайней мере, его постельное белье были еще теплыми. Я нервно втянула воздух. Комнату наполняли запахи лука, меда и горячечного пота, однако я не ощутила зловония смерти.
Я ударила его в грудь, и он встревоженно дернулся и открыл глаза.
– Ублюдок, – рявкнула я, но от облегчения, что Джейми снова дышит, голос сорвался. – Ты что, собрался умереть прямо на мне?
Его грудь вновь и вновь поднималась и опускалась под моей рукой, а мое сердце судорожно сжималось, словно меня только что оттащили от края пропасти.
Прижмурившись, Джейми взглянул на меня затуманенным лихорадкой взглядом.
– Это было бы слишком легко, саксоночка, – сказал он хриплым от сна голосом. – Остаться в живых – намного труднее.
Он не стал притворяться, что не понял моих слов. При свете дня я вдруг ясно осознала то, что мешали мне увидеть усталость и шок прошлой ночи. Почему он так хотел спать в своей кровати. Открытые ставни, сквозь которые со двора доносились голоса семьи и домочадцев. И я рядом с ним. Не сказав мне ни слова, он выбрал, где и как хочет умереть.
– Ты думал, что умираешь, когда мы перенесли тебя сюда? – не осуждающе, а скорее растерянно спросила я.
Джейми ответил не сразу, подыскивая нужные слова:
– Я не знал точно. Мне было очень плохо… И сейчас не знаю. Но не волнуйся. Свой выбор я уже сделал.
– И что ты хочешь этим сказать?
Я засунула руку под одеяло и нащупала его запястье. Оно было теплым, даже горячим, и пульс бился слишком быстро и неравномерно. Однако я не ощутила смертельного холода прошлой ночи, и у меня отлегло от сердца.
Пару раз Джейми глубоко вдохнул, затем повернул голову и посмотрел на меня.
– Что я мог умереть прошлой ночью.
Конечно, мог, но он не это имел в виду. Он говорил так, словно был уверен…
– Ты сказал, что сделал выбор. Все-таки решил не умирать?
Я пыталась говорить спокойно, но получалось не очень хорошо. Я не могла забыть окружавшую нас лишенную времени тишину.
– Это было так странно, – удивленно произнес он. – И в то же время совсем не странно.
– Просто расскажи, что случилось, – сказала я, держа руку на его пульсе.
Улыбка промелькнула в его глазах, не затронув сухие потрескавшиеся губы. Я прикоснулась к ним пальцем и собралась было принести воды или чая, а потом все-таки решила остаться и дослушать.
– Я не знаю… вернее, не представляю, как выразить словами…
Его глаза в утреннем свете казались пронзительно-синими. Он смотрел на меня с таким интересом, словно видел в первый раз.
– Саксоночка, какая ты красивая! Очень красивая, mo chridhe.
Мои руки были покрыты бледно-синими пятнами краски и недомытыми потеками бизоньей крови, растрепанные волосы прилипли к шее, я источала запахи краски и пота, – а он смотрел на меня с таким видом, словно любовался чарующей полной луной в летнюю ночь.
– Мне и правда было очень плохо, когда Арч и Роджер тащили меня наверх. Сердцебиение отдавались в ноге и голове, и я прислушивался к тишине между ударами – ты не поверишь, сколько времени проходит между ними.
Он надеялся, что следующего не будет. И постепенно осознал, что сердце замедляет бег, а боль уходит, покидая тело.
И вдруг рассудок прояснился.
– Я не знаю, что это было, саксоночка. – Взволнованный рассказом, Джейми сжимал мою руку. – Я… увидел.
– Что увидел?
Я уже поняла, что именно он не мог описать словами. Я работала врачом, я помню, как умирающие смотрели вдаль широко открытыми глазами, словно видели там что-то.
Он замялся, пытаясь подобрать слова, и я поспешила ему помочь.
– В той больнице, где я работала, умерла пожилая женщина. Взрослые дети были рядом с ней. – Опустив взгляд, а посмотрела на красные, распухшие пальцы, сплетенные с моими, покрытыми пятнами краски и потеками крови. – Она умерла, точно. Сердце остановилось, и она не дышала. Дети стояли рядом с кроватью и плакали. Вдруг женщина открыла глаза. Потом тихо и восторженно произнесла «Ооо!», словно маленькая девочка, увидевшая нечто чудесное, и ее веки вновь опустились.
Я заморгала, чтобы прогнать навернувшиеся слезы.
– Ты тоже… видел?
Джейми безмолвно кивнул и сжал мою руку.
– Да.
Он словно висел в каком-то странном месте, которое не мог описать, чувствуя покой и умиротворение.
– Прямо передо мной было что-то похожее на дверь, хотя скорее не дверь, а коридор. Я мог пойти туда, если бы захотел. И я хотел… – признался Джейми, украдкой взглянув на меня и стыдливо улыбнувшись.
Он знал, что оставляет за спиной, и понимал, что у него есть выбор – уйти или остаться.
– И тогда ты попросил прикоснуться к тебе?
– Только ты могла вернуть меня. Сам бы я не справился.
К горлу подкатил ком, и я не смогла сказать ни слова, потому просто сжала его руку.
– Почему? – выдавила я. – Почему ты… решил остаться?
Джейми еще крепче сжал мою руку. То была лишь тень его прежней хватки, но в ней все равно угадывалась сила.
– Потому что я тебе нужен, – очень тихо ответил он.
– А не потому, что ты меня любишь?
Джейми взглянул на меня со слабой улыбкой.
– Саксоночка, я люблю тебя и всегда буду любить. Живы ли мы, рядом или далеко друг от друга. Ты знаешь, что это правда… Я буду любить тебя, а ты будешь любить меня.
Он склонил голову, и яркие медные пряди упали на его щеку.
– Но я думал не только о тебе. Мне еще столько всего нужно сделать. Я уж было решил, что вы справитесь сами. Ты, Роджер Мак, Арч, Джозеф, братья Бердсли. Но скоро будет война, а я… – он поморщился, – не знаю, за какие грехи, вождь этого клана.
Джейми обреченно покачал головой.
– Господь сделал меня тем, кто я есть. Он взвалил на меня эту ношу, и мне надлежит выполнить свой долг. Любой ценой.
– Любой ценой, – тревожно повторила я, слыша в его голосе нечто более жесткое, чем обреченность.
Джейми взглянул на меня, потом перевел взгляд на изножье кровати.
– Моей ноге не хуже, – спокойно сказал он. – Но и не лучше. Видимо, тебе придется ее отрезать.
* * *
Я сидела в кабинете, уставившись в окно, и думала о том, что нужно найти другой выход. Что я еще могу сделать?
Джейми был прав – красные полоски никуда не делись. Уродливые и жуткие, они не расползались дальше, но и исчезали. Он выпил пенициллинового раствора, и я обработала им рану, однако выяснилось, что этого недостаточно. Личинки хорошо справлялись с небольшими абсцессами, но до внутренней бактериемии, которая отравляла кровь, добраться не могли.
Я взглянула на маленькую коричневую бутылочку, в которой осталась лишь треть содержимого. Надолго не хватит. Если просто пить, то нужного эффекта пенициллиновый раствор не дает.
Прекрасно помню рекомендованную дозу пенициллина при бактериемии или сепсисе – в соответствии со «Справочником Мерка», настольной книгой всех врачей. Я посмотрела на журнал Дэниела Роулингса, потом перевела взгляд на бутылочку. Концентрацию пенициллина я определить не могла, но все равно он был более эффективен, чем смесь змеевидного кирказона и чеснока, которую советовал Роулингс. И все же недостаточно.
Пила для ампутаций лежала на столе. Я дала слово, и Джейми ее вернул.
Я сжала кулаки от досады, такой сильной, что она заглушила даже отчаяние. Почему, почему, почему я не сделала больше пенициллина? Как я могла быть такой неосмотрительной и бездумной? Дура проклятая!
Почему я не настояла, чтобы мы съездили в Чарльстон или хотя бы в Уилмингтон, где можно найти стеклодува и заказать цилиндр и поршень для шприца? Я бы придумала, что использовать в качестве иглы. Потратить столько времени, сил и драгоценных веществ на эксперименты, а теперь, когда он мне по-настоящему нужен…
Кто-то осторожно открыл дверь, и я обернулась, стараясь держать себя в руках. Скоро мне придется рассказать домашним, что происходит. Но лучше собрать их вместе и сказать сразу всем.
В комнату вошел один из братьев Бердсли. Лиззи одинаково их подстригла, и теперь отличить одного от другого было практически невозможно. Только если они подходили достаточно близко, чтобы рассмотреть шрам на пальце. Или по голосу.
– Мадам?
Это был Кеси.
– Да?
Полотняный мешок в его руках шевелился и менял форму. Меня передернуло от отвращения. Кеси заметил мою реакцию и улыбнулся.
– Принес для хозяина, – громко произнес он. – Старый Аарон говорил… хорошо помогает. Если укусит большая змея, нужно поймать маленькую и выпить ее кровь.
Он протянул мешок, и я осторожно взяла его, стараясь держать в вытянутой руке. Змея вновь начала извиваться, и у меня мурашки побежали по коже, а потом из мешка донеслось слабое жужжание.
– Спасибо, – выдавила я. – Я… э-э… решу, что с этим сделать.
Кесайя лучезарно улыбался и кланялся всю дорогу до двери. Мешок, в котором оказалась маленькая, но очень рассерженная гремучая змея, он оставил на мое попечение. Я отчаянно озиралась, ища, куда бы ее деть. Выбросить из окна не решилась – Джемми часто играл во дворе рядом с домом.
Наконец я затащила большую стеклянную банку с солью на край стола и, держа мешок на вытянутой руке, другой высыпала соль, уронила мешок в банку и торопливо накрыла ее крышкой. Потом отбежала на другой конец комнаты и рухнула на табуретку. У меня поджилки тряслись от страха.
Теоретически, против змей я ничего не имела, а вот на практике…
В комнату заглянула Брианна.
– Мама? Как там папа сегодня?
– Не очень хорошо.
Видимо, она догадалась по моему лицу, что положение серьезное, потому что подошла и, хмурясь, встала рядом.
– Очень плохо? – тихо спросила она, и я кивнула, не в силах произнести ни слова.
Она глубоко вздохнула.
– Я могу как-то помочь?
Я тоже вздохнула и беспомощно развела руками. Тут у меня мелькнула одна идея, вернее, отголосок того, о чем я думала пару минут назад.
– Я собираюсь вскрыть ногу, разрезать мускулы, добраться до очага воспаления и обработать его пенициллином. Джейми сейчас пьет его, но инъекции намного эффективнее. Сырой пенициллин, – я кивнула на баночку, – нестабилен в присутствии кислоты. Если попадает в желудок – толку от него мало.
– Тетя Дженни тоже так делала? Вот откуда у него на ноге огромный шрам.
Я кивнула и незаметно вытерла ладони и юбку. Руки у меня обычно не потеют, однако воспоминания об ампутации были слишком яркими.
– Придется сделать два или три глубоких разреза. Вероятно, он будет хромать до конца жизни, но такое лечение должно подействовать. – Я попыталась улыбнуться. – Тебя, случайно, в Массачусетском технологическом шприцы делать не учили?
– А почему ты раньше не спросила? Постараюсь придумать что-нибудь похожее. Сколько у нас времени?
Я уставилась на нее с отвисшей челюстью, а потом резко захлопнула рот.
– Несколько часов. Если состояние не улучшится, вечером придется ампутировать ногу.
– Ампутировать! – Кровь отлила от ее лица. – Нет, нельзя!
– Господь свидетель, мне ужасно не хочется…
Я стиснула руки, не желая брать в них пилу.
– О, а где миссис Баг? Я хотела оставить с ней Джемми…
– Ее нет? Может, вышла в курятник?
– Я туда заходила по дороге. Ее нигде нет, да и очаг в кухне погас.
Странно. Миссис Баг пришла утром, чтобы приготовить завтрак. Почему же она все бросила? Надеюсь, Арч не заболел? Этого еще не хватало.
– А где тогда Джемми? – спросила я, глядя по сторонам. Он обычно не уходил далеко от матери, но мог и убежать куда-то, как все маленькие дети.
– Лиззи отвела его к дедушке. Я попрошу ее пока присмотреть за ним.
– Отлично! Ой!
Услышав мое восклицание, Брианна обернулась, вопросительно приподняв брови.
– Ты можешь это унести? – Я с отвращением кивнула на большую стеклянную банку. – Куда-нибудь подальше от дома?
– Конечно. А что это?
Заинтересовавшись, она подошла к банке. Маленькая гремучая змея выползла из мешка и свернулась в подозрительный темный узел. Когда Брианна притянула руку, она сделала выпад и ударилась в стекло. Бри с визгом отпрянула.
– Ifrinn! – выругалась она, и я рассмеялась, несмотря на напряжение и тревогу.
– Где ты ее взяла? Зачем она тебе? – Брианна уже пришла в себя от испуга и, наклонившись вперед, осторожно постучала по стеклу. Змея оказалась довольно раздражительной и вновь бросилась в атаку, с громким стуком ударившись о стекло.
– Кеси принес. Сказал, что Джейми нужно выпить ее кровь, – объяснила я.
Брианна осторожно протянула указательный палец и провела вдоль дорожки, оставленной стекающей по стеклу желтой каплей. Вернее, двумя.
– Ты только посмотри! Хотела укусить меня сквозь стекло. Чокнутая. Похоже, ей не нравится ваша идея.
Определенно не нравилась. Змея вновь свернулась кольцами, а крошечная погремушка на конце хвоста вибрировала от неистовой злобы.
– Джейми тоже будет не в восторге. – Я подошла к дочери. – Сейчас он змей особенно недолюбливает.
– Хм… – Брианна все еще рассматривала маленькую змею, нахмурив густые рыжие брови. – Кеси сказал, где нашел ее?
– Я не спрашивала. Какая разница?
– Уже холодает, а змеи впадают в спячку. В норах?..
– Ну, вроде у доктора Брикелла так написано, – неуверенно ответила я.
«Естественная история Северной Каролины» была весьма занимательной книжкой, вот только я сомневалась в точности некоторых наблюдений, особенно тех, которые касались змей и крокодилов.
– Смотри, – задумчиво сказала Брианна. – Гремучие змеи отлично оснащены. Их челюсти соединены подвижно, поэтому они могут заглатывать добычу больше себя. А клыки ложатся вдоль челюсти, когда змея ими не пользуется.
– Правда? – Я с сомнением взглянула на дочь.
– Клыки внутри полые. – Бри прикоснулась пальцем к стеклу, указав на маленькое желтое пятно там, где яд впитался в мешковину. – Они соединяются с особыми железами в щеках, и когда змея кусает, височные мышцы сжимаются, впрыскивая яд в клыки, а через них – в тело добычи. Совсем как…
– Святой Рузвельт!
Она кивнула и наконец, оторвав взгляд от змеи, взглянула на меня.
– Я думала соорудить что-нибудь из обструганного пера, но эта конструкция лучше. Она уже спроектирована для такой работы.
– Конечно! – воскликнула я, ощутив слабый проблеск надежды. – Тебе понадобится какой-нибудь резервуар…
– Для начала мне понадобится змея побольше. – Бри повернулась к двери. – Пойду, поищу Кеси или Джо. Если эту змею они нашли в норе – там может быть еще несколько.
Она помчалась воплощать свою идею, прихватив банку, а я, окрыленная надеждой, принялась обдумывать возможности применения антибиотика. Если получится сделать укол, то жидкость сначала необходимо профильтровать и очистить.
Конечно, я предпочла бы прокипятить ее, но высокая температура разрушит сырой пенициллин, если он еще там остался. Надежда, появившаяся после слов Брианны, начала угасать. Даже если меня снабдят подобием шприца, что толку, если нечего будет вколоть.
Я металась по кабинету, хватала какие-то вещи и вновь ставила на место. Потом взяла себя в руки, прикоснулась к пиле и, закрыв глаза, вновь попыталась ощутить то сверхъестественное спокойствие, с которым убила бизона.
В этот раз именно Джейми заговорил о потустороннем мире. «Спасибо, что дал ему выбор, – язвительно подумала я. – Вот только сделать его проще ты даже не попытался».
«А он не просил».
Я изумленно открыла глаза. Не знаю, откуда пришли слова – из подсознания или откуда-то еще, но они, безусловно, были правдивы.
Джейми всегда сам делал выбор и следовал ему, даже зная, чего это будет стоить. Он понимал, что за жизнь придется расплатиться потерей ноги, и был готов платить эту цену.
– Но я не готова! – выкрикнула я, задрав подбородок.
Кедровый свиристель, качающийся на ветке, сверкнул на меня глазами из-под разбойничьей маски. Видимо, он решил, что я сумасшедшая, но не опасна, и отправился по своим делам.
Я рывком открыла дверь шкафа, вытащила медицинский сундучок и принесла бумагу, перо и чернила из кабинета Джейми.
Баночка с сушеными ягодами грушанки. Экстракт зимолюбки зонтичной. Скользкая кора вяза, ивы и вишни. Мелколепестник и тысячелистник. Пенициллин – эффективный, но не единственный антибиотик. Люди тысячи лет сражались с микробами, не понимая, с чем именно борются. А я знала, и потому у меня было небольшое преимущество.
Я начала составлять список доступных мне растений. Выписывала названия и как они применяются, даже если сама их не использовала. Травы, с помощью которых очищают раны, исцеляют язвы во рту, лечат диарею и дизентерию – любое растение, помогающее при септических состояниях, сейчас могло дать шанс… Я услышала шаги в кухне и позвала миссис Баг – требовался кипяток, чтобы приготовить отвар.
Миссис Баг появилась на пороге. Ее щеки раскраснелись от холода, растрепанные волосы выбились из-под платка, а в руках она держала большую корзину. Не успела я слова сказать, как она подошла и плюхнула ее на стол. Следом зашел мистер Баг еще с одной корзиной и маленьким бочонком, из которого доносился резкий запах спиртного. Воняло от них, словно от мусорной свалки.
– Вы говорили, что у вас мало плесени, – бодро начала она. – Вот я и говорю Арчу, а давай пройдемся по нашим соседям и соберем немного для миссис Фрейзер. Вы же знаете, как быстро портится хлеб в сырости, а еще, Господь свидетель, миссис Чишолм ужасная неряха, хотя сердце у нее золотое, но что у нее дома творится, так об этом даже думать не хочется, но мы…
Я не слушала ее, уставившись на зловонные трофеи. Корки хлеба, испорченное печенье, гнилые тыквы, кусочки пирога со следами зубов… мешанина из слизких объедков и гниющих кусков, покрытая лишайниково-зелеными пятнами с розовыми и желтыми наростами. Бочонок был полон перебродившим зерном, а в темной жидкости плавали островки синей плесени.
– Свиньи Эвана Линдси, – объяснил мистер Баг, у которого случился редкий приступ красноречия. Оба супруга, измазанные своей добычей, радостно улыбаясь, уставились на меня.
– Спасибо! – сказала я, и заморгала, потому что глаза щипало от едкой вони спиртного. Причем дух перехватило не только от запахов. – Ох, спасибо.
* * *
Когда стемнело, я поднялась наверх с подносом, на котором лежали лекарства и оборудование, охваченная волнением и тревогой.
Джейми лежал, опираясь на подушки, а вокруг толпились посетители. Люди приходили весь день, чтобы проведать его и пожелать здоровья. Некоторые оставались, и когда я вошла в комнату, множество встревоженных лиц, плохо различимых в тусклом свете свечи, повернулось ко мне.
Вид у Джейми был больной и измученный, и я хотела всех выгнать, но потом увидела, как Мердо Линдси сжимает его руку, и поняла, что поддержка друзей сейчас для него намного важнее отдыха.
– Ну, – сказал Джейми, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. – Полагаю, мы готовы.
Он потянулся и пошевелил пальцами под одеялом. Ему было очень больно, однако я поняла, что он хочет в последний раз подвигать ногой, и прикусила губу изнутри.
– Да, мы готовы кое-что попробовать, – заявила я и улыбнулась, пытаясь его подбодрить. – А вы, пожалуйста, помолитесь за наш успех.
На место ужаса, охватившего людей, когда я вошла в комнату, пришло любопытство. Марсали, прижимавшая к себе спящую Джоан, сунула руку в карман и вытащила четки.
Тумбочка возле кровати оказалась завалена книжками, бумагой, свечными огарками, всякими вкусностями, которыми надеялись раздразнить аппетит Джейми… Все они остались нетронуты, а еще там неизвестно как оказались цимбалы и плохо выделанная шкурка сурка. Пришлось постараться, чтобы освободить место для подноса. Брианна подошла ближе, осторожно держа в руках свое изобретение, словно служка, подающий хлеб священнику.
– Господи, что это такое? – Джейми хмуро взглянул на странный предмет, потом на меня.
– Самодельная гремучая змея, – объяснила Брианна.
Люди вытянули шеи. А потом гул любопытных голосов умолк, когда я отбросила одеяло и стала снимать повязки с ноги Джейми, сменившись потрясенным шепотом и восклицаниями, исполненными сочувствия.
Лиззи и Марсали целый день накладывали горячие припарки из лука и льняного семени, и от повязок еще поднимался пар, когда я отложила их в сторону. До колена нога была красной, но в некоторых местах уже почернела, и из ран сочился гной. Личинок я пока убрала, чтобы жар им не повредил, и сейчас они лежали на блюдце в кабинете, наслаждаясь остатками добычи Багов. Если получится спасти ногу, они мне еще пригодятся.
Я по кусочку разобрала принесенные помои, изучая голубую плесень под микроскопом, и отложила в большую чашу все, в чем могли оказаться пенициллиновые грибы. Всю эту кучу разнообразных остатков я залила алкоголем из перебродившего зерна, надеясь растворить в нем пенициллин, и вымачивала ее в течение дня.
Кроме того, я отобрала травы, которые используют для лечения гнойных ран, и, продержав их в кипятке несколько часов, приготовила густой отвар. Ароматную жидкость я вылила в чашку и отдала ее Роджеру, стараясь не дышать.
– Заставь его выпить, – сказала я и добавила, пристально глядя на Джейми: – До последней капли.
Джейми понюхал жидкость и тоже покосился на меня, однако не стал противиться и выпил, строя при этом такие рожи, что собравшаяся компания весело захихикала. Настроение немного поднялось, и я приступила к главной части лечения, взяв из рук Брианны самодельный шприц.
Близнецы Бердсли, стоящие в углу плечом к плечу, подались вперед, чтобы получше его рассмотреть. Они прямо-таки раздулись от гордости. Когда Бри попросила их о помощи, братья сразу отправились на поиски и вернулись к вечеру со здоровенной гремучей змеей длиною приблизительно фута три. К счастью, она была уже мертва. Близнецы разрубили ее топором, чтобы сохранить драгоценную голову.
Я осторожно вскрыла ядовитые железы, отделив клыки, и попросила мисс Баг тщательно промыть их алкоголем, чтобы удалить малейшие следы яда.
Бри взяла промасленный шелк, в который была завернута астролябия, и смастерила из него небольшой цилиндр, затянув низ шнурком, словно горловину кошелька. Потом вырезала небольшой сегмент из индюшиного пера, размоченного в горячей воде, и с его помощью прикрепила клык к шелковому цилиндру, а потом все стыки пропитала пчелиным воском, чтобы избежать протекания. Получившаяся конструкция напоминала маленькую толстую змею с одним огромным изогнутым клыком, что не преминули заметить зрители.
Мердо Линдси все еще сжимал руку Джейми. Я попросила Фергуса подержать свечу, а Джейми потянулся к Роджеру. Тот, вздрогнув от неожиданности, взял тестя за вторую руку и, крепко стиснув ее, опустился на колени рядом с кроватью.
Я выбрала место для инъекции, где не было крупных кровеносных сосудов, смазала кожу чистым спиртом и вонзила клык так глубоко, как только могла. Зрители выдохнули, а Джейми втянул воздух, но не пошевелился.
– Давай. – Я кивнула Брианне, которая стояла рядом, держа бутылку с настойкой из забродившего зерна. Я держала шелковый мешочек, а она, прикусив губу, осторожно наполнила его. Потом я завязала горловину и сжала мешочек большим и указательным пальцами, заставляя жидкость проникнуть через клык в ткани ноги.
Джейми едва слышно застонал; Роджер с Мердо навалились на него, прижав к постели.
Я боялась давить слишком сильно, чтобы не лопнули стыки, пропитанные воском, хотя у нас на всякий случай был припасен еще один клык. Я сделала несколько уколов, а Бри стояла рядом и каждый раз наполняла мешочек. Блестящие струйки крови, потекли из проколов по ноге. Лиззи по собственной инициативе схватила кусочек ткани и начала сосредоточенно их вытирать.
В комнате стояла тишина, но я слышала, как все задерживают дыхание, когда я выбирала новое место для укола, выдыхают, когда я снова втыкала клык, и, невольно наклонившись к кровати, смотрят, как я впрыскиваю жидкость в поврежденные ткани. Мускулы на плечах Джейми напряглись, а пот струился по лицу, однако ни он, ни Мердо с Роджером ни разу не пошевелились и не издали ни звука.
Уголком глаза я заметила, что Джозеф Уэмисс убирает волосы Джейми со лба и вытирает полотенцем пот, струящийся по лицу и плечам.
«Потому что я тебе нужен», – сказал он тогда. Сейчас я поняла, что он нужен не только мне.
Много времени не понадобилось. Закончив, я осторожно смазала раны медом и натерла ногу маслом гаультерии.
– Хорошо нафаршировала, саксоночка, можно в печь ставить, – пробормотал Джейми и пошевелил пальцами на ноге. Все находившиеся в комнате облегченно рассмеялись.
Потом посетители разошлись. На прощание они хлопали Джейми по плечу, целовали в щеку и желали поскорее поправиться. Он улыбался и кивал, махал рукой и шутил.
Когда дверь за последним гостем закрылась, Джейми откинулся на подушку, позволив себе наконец выдохнуть. Я помыла поднос, замочила шприц в спирте, закупорила бутылочки с лекарствами и сложила повязки. Потом села рядом с мужем, а он взял меня за руку.
Его кожа была сухой и теплой, а кисть покраснела от железной хватки Мердо. Я гладила костяшки пальцев, прислушиваясь к топоту и оживленной болтовне внизу.
– Это поможет, – тихо сказала я через минуту. – Я знаю, что поможет.
– Я тоже, – ответил он, потом глубоко вдохнул и наконец позволил себе разрыдаться.
Назад: Глава 92 Друзья всегда придут на помощь
Дальше: Глава 94 Свежая кровь