Утром 11 сентября 2001 года Эрик Линдберг, находясь дома, услышал по радио сообщение, что в башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке врезались два реактивных пассажирских самолета, один в Южную, другой в Северную. Он также узнал, что третий самолет врезался в здание Пентагона в Виргинии, а четвертый самолет (рейс 93 United Airlines), который должен был лететь в Сан-Франциско, разбился в полях Пенсильвании. Эрик и его жена Мара прижимали к себе сына Гаса, единственного и поэтому особенно дорогого. Эрик испытывал шок, гнев, печаль и ощущение новой реальности.

В течение нескольких дней после этого нападения все воздушное пространство над США и Канадой было закрыто для полетов гражданских самолетов. В соответствии с планом обеспечения национальной безопасности, о котором мало кто знал и который до этого ни разу не вводился в действие, полеты разрешались только для военных и санитарных самолетов. Большинство частных малых самолетов не поднимались в воздух несколько недель.

Эрик планировал совершить трансатлантический перелет через шесть месяцев. При подготовке к этому путешествию он не только преодолел проблемы, связанные со здоровьем, но и серьезные возражения со стороны семьи и друзей, однако после этой атаки у него появились сомнения в уместности такого полета. И он спросил об этом Питера. Выяснилось, что некоторые члены правления XPRIZE убеждали Питера отменить конкурс, потому что считали, что в свете событий 11 сентября частный полет в космос просто не сможет состояться. Питеру говорили: «Никто не даст тебе денег».

Но Питер решил не сдаваться и сказал Эрику, что после террористических атак полет через Атлантику, наоборот, становится особенно актуальным. Сейчас позитив нужен стране больше, чем когда-либо, и нужны «обычные», «будничные» герои. Другие уговаривали Эрика лететь, чтобы напомнить об одной из самых вдохновляющих страниц американской истории. Грег тоже считал, что другу нужно лететь, что это необходимо как самому Эрику, так и XPRIZE.

О героях и геройстве Эрику ничего известно не было, однако он хорошо понимал, что нужно помочь фонду XPRIZE собрать необходимые деньги. XPRIZE помог ему, когда жизнь казалась беспросветной, заставил задуматься о том, что можно решить проблемы иным способом. Например, совершить нечто грандиозное – преодолеть притяжение Земли и выйти в космос или просто бегать, хотя сейчас он, наверное, может только осторожно ходить. Поскольку ему суждено вести сидячий образ жизни или, в лучшем случае, с трудом ходить, сейчас он мечтал о том, чтобы взлететь.

Но сначала предстояло пройти тренировки по выживанию.

В глубоком бассейне в городе Гротон, Коннектикут, фюзеляж самолета Эрика заполнялся водой. Она покрыла его ступни, потом поднялась до бедер, потом до пояса. Вскоре пилот оказался погруженным в воду, оставаясь при этом пристегнутым к креслу в кабине. Когда вода дошла до подбородка, Эрик сказал себе: глубоко дышать, приготовиться закрыть глаза. Он мысленно просмотрел свой контрольный список. Вода соленая. Может быть, с примесью масла, мусора, бензина. Только не отстегиваться слишком рано. Давление воды на окно и дверь все равно не позволит выбраться наружу. Нужно подождать, пока давление внутри и снаружи станет одинаковым. Последние глубокие вдохи. Теперь под воду.

С закрытыми глазами Эрик освободился от четырехточечных ремней. На ощупь нашел ручку выхода, толчком открыл дверь и, удерживая ее рукой, выбрался из кабины. Оттолкнувшись, поднялся на поверхность и открыл глаза. Сердце бешено стучало. Он справился! Его друг Грег, тоже в промокшем летном костюме и шлеме, выбрался с другой стороны кабины. Инструктор, находившийся рядом, поднял вверх большой палец. Теперь нужно было повторить тренировку. До трансатлантической миссии Эрика, намеченной на май 2002 года, оставалось три месяца. Через несколько минут Эрик и Грег снова были в тренажере, похожем на корпус вертолета «Хьюи». Тренажер возвышался над бассейном на 2,5 м. Инструктор рукой подал оператору сигнал на погружение. Эрик в уме быстро повторил материал, пройденный на утренних занятиях: наклониться вперед перед толчком, замыкающим плечевые ремни. Большие пальцы выставить перед штурвальной колонкой, потому что от удара при аварийной посадке они могут сломаться. Запомнить расположение главного и запасного выхода. Запомнить, где находится аварийное оборудование.

Фюзеляж ударился о воду; они начали тонуть, причем на этот раз быстрее. Вот они опрокидываются… перевернулись вверх дном. На этот раз Эрик приказал себе дышать быстрее. Вода окружила Эрика, вокруг забурлили пузыри. Хоть и вверх ногами, он все равно оставался пристегнутым к креслу. Эрик закрыл глаза. Теперь те же самые действия, что в неперевернутом положении. Найти выход, отстегнуть ремни, нащупать путь наружу.

В тот день Эрик выполнил это упражнение еще 11 раз, имитируя все варианты аварийной посадки (фюзеляж в неперевернутом положении, в перевернутом, на боку, штопор, освещение работает, все освещение отключено, темно как ночью). Через несколько часов, намокшие, но с адреналином в крови, Эрик и Грег выбрались из бассейна. Сегодня Эрик провел дополнительные тренировки: использование аварийного подводного дыхательного аппарата после заполнения носовых пазух водой; отработка действий по приготовлению к удару; покидание задымленной кабины. Кроме того, он отрабатывал также вариант спасения путем подъема вертолетом из воды.

Компания Survival Systems, которая обеспечивала их тренировки, находилась сразу за автомобильной стоянкой около пролива Лонг-Айленд. Эта фирма одной из первых стала спонсором полета Эрика и проводила тренировки бесплатно. Второй день занятий для Эрика и Грега был еще труднее: их должны были бросить в холодные воды Атлантического океана.

Рано утром следующего дня Эрик и Грег вместе с инструкторами сели на небольшой катер и направились в пролив Лонг-Айленд. Ветер дул со скоростью 30 узлов, серое море накатывалось угрожающими валами. Температура воздуха держалась около 0 °C, воды – около 2 °C. Эрик и Грег надели оранжевые морские спасательные костюмы, оставляющие открытым только лицо. Такие рекомендуется надевать летчикам при полетах над морем, температура воды в котором не превышает 13 °C; они обеспечивают теплоизоляцию и выталкивающую силу до 22 кгс.

В ходе тренировок Эрик и Грег забирались на спасательный плот в бассейне, но не в таком бушующем море. Они приняли таблетки драмамина – от морской болезни.

Эрик дернул пусковой линь, чтобы заполнить плот углекислым газом. Плот находился в воде, и Эрик с Грегом нырнули. Метровые волны били Эрика по лицу, он пытался дышать быстро, неглубоко и прерывисто. Если бы не морской спасательный костюм, Эрик минут через двадцать остался бы без сил, поскольку кровь отхлынула бы от конечностей к позвоночнику и быстро наступило бы смертельное переохлаждение. Полные люди могут продержаться дольше благодаря более толстому жировому слою, который сохраняет тепло. Эрик был худым и высоким, как и его дед, который был ростом 1 м 88 см и в 1927 году, когда он совершил свой знаменитый перелет, весил 77 кг.

Плот отделился от катера компании Survival Systems, который направился к берегу, чтобы уйти от бьющих о борта волн и не столкнуться с плотом. Эрик и Грег остались одни. Они уже знали, что забраться на плот совсем не так легко, как кажется со стороны, даже в бассейне, а сейчас им предстояло сделать это в море. Эрик представлял, как трудно карабкаться травмированному человеку. С помощью бортовой лестницы они поднялись на плот. Эрик позеленел: морская болезнь оказалась сильнее таблеток. С плота им видны были только океан и волны. Теперь предстояло выполнить критически важные операции: установить тент, если он не установится автоматически, вычерпать из плота всю воду, убедиться, что все острые предметы надежно закреплены, найти аптечку первой помощи, сигнальные ракеты, флажки и сигнальные фонари. Эрик чувствовал себя так плохо, что едва сидел.

Когда катер Survival Systems вернулся, Эрик и Грег медленно, шатаясь, перебрались с плота на судно. Не снимая морских спасательных костюмов, они рухнули на палубу, прислонясь спинами к борту. На плоту они пробыли чуть больше часа, однако ни один из них не мог ни пошевелиться, ни произнести хоть слово.

Год прошел в составлении планов, тренировках и драматических переживаниях, и наконец наступил день полета – 1 мая 2002 года. Эрик направлялся к самолету «Лансэйр-300», чтобы начать свое путешествие в Париж. Как и дед, Эрик начал полет из международного аэропорта Сан-Диего (сейчас его называют также Линдберг-Филд). Из Сан-Диего Эрик перелетел в Сент-Луис, а через несколько дней в Нью-Йорк, откуда и начался самый опасный и трудный участок полета.

Самолет Чарльза Линдберга «Дух Сент-Луиса» был построен за $10 580 энергичной компанией Ryan Airlines в Сан-Диего. На самолете был установлен двигатель Wright Whirlwind J-5C мощностью 220 л. с. (на уровне моря). С полной нагрузкой его масса равнялась 2380 кг, включая 1703 л топлива. В начале полета скорость достигала 193 км/ч, а в конце – 200 км/ч, поскольку самолет стал легче. Дальность полета при полном отсутствии ветра – 6614 км, экономическая скорость в начале полета – 156 км/ч. Самолет был изготовлен из дерева, металла и прочной ткани, окрашен в серебряный цвет и получил регистрационный номер N-X-211 (Х означал «экспериментальный»), который, как и название самолета «Дух Сент-Луиса», был обозначен на корпусе черной краской. Когда Чарльз отправился в свой полет, ему было 25 лет. Кресло летчика было плетеным, и его специально сделали неудобным, чтобы он не заснул. С собой Чарльз взял воду и пять бутербродов с ветчиной. Для ориентировки в полете он использовал компас, а также звезды, наручные часы и бумажные карты с обрезанными для уменьшения веса краями.

Самолет Эрика, получивший название «Новый Дух Сент-Луиса», представлял собой модифицированный элегантный одномоторный «Лансэйр-Коламбия-300» ценой почти $300 000, изготовленный компанией Lancair в Редмонде, Орегон, имел регистрационный номер N142LC. На нем установлен двигатель Continental мощностью 310 л. с., приводивший в движение трехлопастный винт. Полет должен был проходить на высоте от 2100 до 5200 м в зависимости от погоды, предполагаемая крейсерская скорость – более 290 км/ч. Корпус самолета был полностью выполнен из композитных материалов и окрашен в белый цвет. С полной нагрузкой он весил 1932 кг. Полет ему предстояло провести в кожаном кресле (всего в самолете было четыре места). Он взял с собой пять бутербродов с ветчиной, намазанной горчицей. Эрику на тот момент было 37 лет, и, как и у деда, это было его первое путешествие в Европу.

К этому времени Эрик налетал на «Лансэйр-300» три сотни часов и знал все его капризы и особенности управления. Это был скоростной самолет с неубирающимся шасси и с управлением, мягким на малых скоростях и жестким на больших. Эрик выполнял на нем маршрутные полеты, обходил грозу, боролся с обледенением и турбулентностью. Современным высокотехнологичным Центром управления полетами, организованным в планетарии Научного центра Сент-Луиса, руководил Грег. Он должен был находиться там от взлета до посадки. Самолет Эрика был оборудован спутниковым телефоном «Иридиум» и GPS, которая информировала его о местонахождении самолета, его скорости и предполагаемом времени полета. Данные о местонахождении «Лансэйр» обновлялись каждые пять минут.

Эрику предстояло взлететь из аэропорта Рипаблик-Филд в Фармингдейле, Нью-Йорк. Аэропорт Рузвельт-Филд, откуда взлетал его дед и где когда-то Питер запускал ракеты, к тому времени был превращен в торгово-развлекательный центр.

На взлетной полосе Рипаблик-Филда Эрик остановился, чтобы обнять Питера, который должен был прибыть в Париж раньше, коммерческим рейсом, с багажом Эрика. Когда Питер впервые прочитал книгу «Дух Сент-Луиса», он и представить себе не мог, что Эрик Линдберг настолько серьезно отнесется к реализации своей мечты. В тяжелые времена Эрик выручил фонд XPRIZE. Внешний вид Эрика тоже приятно поразил Питера по сравнению с тем временем, когда они первый раз встретились в ресторане в Киркленде. Сейчас Эрик выглядел сильным и здоровым (что само по себе было чудом) и был готов повторить исторический подвиг деда, связанный с большими физическими нагрузками. Питер еще раз обнял Эрика и сказал: «До встречи в Париже».

Эрик, облаченный в оранжевый морской спасательный костюм, расстегнутый до пояса, забрался в кабину «Лансэйр». В отличие от деда, почти не спавшего перед полетом (его разбудил в 2:15 ночи тот самый человек, который дежурил у двери и следил, чтобы никто Чарльза не беспокоил), Эрик спал великолепно – семь часов беспробудного сна. Также в отличие от деда, взлетевшего холодным туманным утром (колеса самолета «Дух Сент-Луиса» специально смазали, чтобы на них не налипала грязь со взлетно-посадочной полосы), Эрик отправлялся в полет прекрасным ясным днем.

Через несколько минут Эрик вырулил на взлетную полосу, и вскоре «Новый Дух Сент-Луиса» поднялся в воздух. Так же как и его дед, Эрик на прощание покачал крыльями, что вызвало восторг у сотен зрителей внизу.

Эрик сразу установил связь с ЦУПом. Всем заправлял Грег: руководил полетом, вел переговоры и анализировал данные. Метеорологи отслеживали погодные условия. Группа специалистов из компании Lancair осуществляла наблюдение за самолетом. Операторами по связи с экипажем были Байрон Лихтенберг, Марк Арнольд и Джо Добронски, они могли разговаривать с Эриком во время полета. В распоряжении Грега были поисково-спасательные группы, находящиеся в полной готовности. Каждые 30 минут Эрик выполнял проверку всех систем: давления масла, подачи топлива, температуры головок цилиндров и так далее.

Примерно через час Эрик наконец успокоился. Он помнил слова деда из его книги: «Моя кабина мала, у нее тонкие стенки, но вопреки разного рода мыслям, приходящим мне в голову, внутри этого кокона я чувствую себя в безопасности… Здесь я ощущаю все элементы погоды, я погружен в них, я зависим от них. За окном мне открывается планета Земля, и достаточно одного взгляда, чтобы увидеть ее красоту и простор. Здесь нет ничего лишнего, только самое необходимое для жизни и полета. Кабина летит сквозь воздух, и в ней я сейчас живу. Я несколько месяцев тщательно планировал оборудование кабины и очень аккуратно устанавливал его. Сейчас я могу расслабиться в этом уединении, обеспечивающем великолепный обзор, и пусть сияет солнце, пусть дует западный ветер, а с наступлением ночи пусть придет буря».

В промежутках между переговорами, контрольными проверками, связью через спутник и разговорами по телефону «Иридиум» Эрик испытал нечто неожиданное и приятное – ощущение одиночества. Тишины не было, работающий двигатель непрерывно гудел. Однако осознание того, что он находится в воздухе один и по своей воле, вызывало чувство покоя. Это было похоже на ликование, охватывающее в конце марафона оставшегося почти без сил спортсмена.

Маршрут Эрика примерно повторял маршрут его деда. Чтобы вычислить кратчайший путь от Нью-Йорка до Парижа, Чарльз приложил к глобусу шнурок. Выяснилось, что на более высоких широтах самый короткий путь от Нью-Йорка до Ливерпуля не пролегает строго с запада на восток, а – с учетом выпуклости Земли – идет по дуге между Новой Англией и Канадой, западнее Новой Шотландии и далее через Ньюфаундленд.

Эрик очень обрадовался, когда покинул побережье Северной Америки и начал путешествие через океан. За время, проведенное в воздухе, он видел и грозовые облака, и чистое небо. Эрик наблюдал тончайшие монохромные картины матери-природы с ее изменчивой палитрой голубых и серых тонов. Вместе с ночью пришло утомительное однообразие, которое иногда неожиданно нарушалось проблесками юмора. Эрик вышел на частоту «воздух – воздух», на которой общались коммерческие пилоты, летевшие примерно на 6000 м выше его, и слушал их разговоры. Вскоре они стали расспрашивать Эрика о том, как проходит полет, и о его самолете. Узнав о том, что Эрик – внук Чарльза Линдберга, они еще более оживились. Эрик спросил: «Ребята, попробуйте узнать, есть ли у кого-нибудь на борту парень по имени Питер Диамандис? Он летит из Нью-Йорка, из аэропорта Джона Кеннеди, в Париж, в аэропорт Шарля де Голля».

Летчики компании Delta сообщили, что они попробуют выяснить. Затем в разговор вступили пилоты Air France и тоже пообещали поискать. Наконец летчик компании American Airlines сказал: «Мы нашли его. Что с ним нужно сделать?» – «Разбудить!» – быстро ответил Эрик. Через несколько минут по радио сообщили: «Мы его разбудили, но это кто-то другой». Эрик рассмеялся. Питер, скорее всего, летел бизнес-классом. Вскоре Питера все-таки разыскали, разбудили и сказали, что тут по соседству с ними в небе его друг Эрик Линдберг, с которым он должен встретиться в Париже.

Ночью, летя над открытым океаном, Эрик видел внизу плавучие ледяные горы и вспомнил слова деда о «белых пирамидах – айсбергах, ослепительно снежных на фоне воды». Дед писал: «Я еще никогда не видел такой белизны. Они были как привидения, отвлекали мое внимание от приборов; я видел внизу какое-то новое, незнакомое мне море». Эрик видел облака, по форме напоминающие Большой каньон и производящие такое же сильное впечатление, и, подобно деду, увидел в Луне сходство с потерянным алебастровым шариком от детской игры.

Эрик знал, что его деда одолевал сон, а глаза ему сушил воздух. У Чарльза не было спутниковой связи, и ему не с кем было разговаривать. С дремотой он боролся сам, ну и мысли о друзьях в Сент-Луисе не давали заснуть. Дед писал: «Ну как я смогу посмотреть в глаза товарищам и сказать, что не смог долететь до Парижа, потому что заснул?» И продолжал: «Я потерял контроль над веками – они закрываются, и удержать их не получается. Когда веки закрывались, я встряхивался и поднимал их пальцами». Чтобы взбодрить себя, дед бросал самолет резко вниз и снова взмывал вверх. Наступил момент, когда больше всего на свете ему хотелось спать. Время от захода солнца до рассвета, казалось, будет тянуться бесконечно. Дед Эрика с удовлетворением отметил, что в воздухе его самолет был не очень устойчивым. Эрик тоже устал – предрассветные часы оказались самыми трудными, однако он постоянно разговаривал, то и дело выполнял проверку систем и отвечал на вопросы друзей из Центра управления полетами.

Во время полета связь у Эрика обрывалась только один раз, когда он попал в грозовой фронт. Пока в Центре управления полетами гадали, не случилось ли что-либо ужасное, Эрик наслаждался одиночеством. В эти редкие моменты покоя Эрик ощущал, как его покачивает и баюкает то же небо, которое баюкало его деда. Воздух как субстанция приводил его в восхищение: невидимый, но вполне материальный, обладающий весом и поддерживающий крылья самолета. Он представил себе, что забирается все выше и выше, видит все великолепие Земли из космоса. Эрик летел на современном надежном самолете, в кабине сухо и тепло, а связь скоро восстановится. И он понял, что его дед, лишь слегка защищенный от могучих сил природы, в полете должен был испытывать какое-то прекрасное чувство, которое он, Эрик, может ощутить только мельком.

«“Дух Сент-Луиса” – чудесный самолет, – писал его дед. – Он, как живое существо, весело и плавно скользит вперед… Это не я и не он, а мы вместе совершили перелет через океан».

Когда Эрик увидел побережье Франции, он обрадовался, и в этом, как оказалось, тоже повторил опыт деда. Дело в том, что его дед в свое время крайне удивился, поняв, что он держал и держит верный курс. И сейчас Эрик тоже был на верном курсе. «Ирландия, Англия, Франция, Париж! – писал дед. – Ночь в Париже! Эту ночь я проведу в Париже! Вчера я шел по аэропорту Рузвельт-Филд, а сегодня буду идти по Ле-Бурже. Какими безграничными возможностями обладает авиация, если самолеты могут совершать беспосадочные перелеты из Нью-Йорка в Париж!»

На шестнадцатом часу полета Эрик оказался уже над побережьем Франции. Дед писал, что земля приближалась к нему «как приветственно протянутая рука». Эрику оставалось лететь около часа. Он не выспался и чувствовал себя неважно. ЭЙРРРИК (AIIRRRIK) – так звали его друзья в детстве, потому что он всегда был в движении – катался на лыжах, прыгал, куда-то карабкался. В то время для него имело значение лишь физическое покорение мира, когда он выигрывал разные соревнования и турниры, а в старших классах был единственным, кто мог подняться по гимнастическому канату до потолка на одних руках, без помощи ног. А затем в его жизни была гора Рейнир. И жизнь раскололась на «до покорения вершины» и «после». Его тело стало чужим для него. Исчезло все, что он умел, – так торнадо сметает любимый дом. Надежда оставила его в убогом номере отеля в Миннесоте. Колени ему просто заменили, а в ступню вставили титановую пластину. Он стал стариком, пугающимся собственной тени. Его голубые глаза наполнились слезами. Жизнь в виде этого самолета, этого дня, этого тела, этого момента была просто подарком. Он снова ЭЙРРРИК, и во многом даже лучше прежнего.

В аэропорту Ле-Бурже Эрик приземлился утром (дед прилетел ночью). До этого Чарльз ни разу не садился на самолете «Дух Сент-Луиса» ночью. Сейчас Эрик вспоминал последние строчки книги деда – великолепные, эмоциональные, чистые. Земля встречает его. Деду ничего не было видно, один мрак кругом. Огней не было ни на самолете, ни на аэродроме. Он засомневался: может быть, нужно набрать высоту и повторить заход на посадку? Но тут колеса мягко коснулись земли, и это, наверное, стало самым приятным приветствием в его жизни. Чарльз не дал самолету подпрыгнуть. Но его по-прежнему окружала темнота. Самолет развернулся на 180° и вскоре остановился на «твердой земле в центре Ле-Бурже». Когда дед начал выруливать к месту, где загорелись прожектора, он внезапно увидел, что «весь аэродром заполнен бегущими фигурками». Оказалось, что встречать его собралось более ста тысяч человек.

Эрик приготовился к снижению, еще раз пройдя по контрольному списку. В условиях облачности, ориентируясь только по приборам, он направил самолет к аэропорту Шарля де Голля в Париже.

Он сказал себе, что нужно будет аккуратно притереть самолет к полосе. Нельзя, чтобы после касания полосы самолет подпрыгнул. Его тело одеревенело, и он размялся, сделав несколько поворотов. Самолет тоже казался окоченевшим. Эрик вынырнул из облаков, и перед ним открылся аэропорт Ле-Бурже. Он приготовился и через несколько секунд посадил самолет впритирку. Мягко как по маслу!

«Ты сел?» – донесся беспокойный голос Грега из Сент-Луиса.

«Я СЕЛ!» – ответил Эрик на возгласы и крики в Центре управления полетами. Его дед совершил свой перелет за 33 часа и 30 минут; Эрику потребовалось 17 часов и 7 минут.

Эрик вылез из самолета и взглянул на небо. Золотистый свет на горизонте оказался еще красивее, чем он ожидал. Под приветственные крики и аплодисменты Эрик сделал несколько шагов по взлетной полосе, удивляясь тому, что он еще может идти, опустился на колени и поцеловал землю. Рядом находились Питер и мать Эрика, Барбара, и они бурно переживали этот исторический момент. Вскоре ему позвонил президент США Джордж Буш и поблагодарил за то, что он «воодушевил страну» после атак 11 сентября. Эрик собрал более миллиона долларов и в критический момент просто спас фонд XPRIZE, а также помог Фонду борьбы с артритом и Фонду Линдберга. Об этом перелете узнало полмиллиарда человек. Канал History Channel снимал полет и собирался к концу мая выпустить в эфир документальный фильм. Эрик отнесся ко всему этому спокойно. По сравнению с проблемами, с которыми он сталкивался на земле, этот полет не показался ему особенно трудным. Ревматоидный артрит ограничивал его физические возможности, а фамилия Линдберг давила психологически. Но теперь все это позади. Фонд XPRIZE бросил Эрику спасательный круг, когда он в этом больше всего нуждался. И теперь Эрик вернул долг.