Однажды, уже ближе к полудню, тогдашний помощник Питера (на неполный рабочий день) Энджел Панласигю открыла дверь квартиры Питера в Санта-Монике и увидела то, что в начале 2001 года можно было видеть все чаще: непричесанного Питера в домашнем халате. В комнате темно, шторы опущены. Питер все еще не выбрался из-под обломков Blastoff.

Новую оплеуху Питер получил в начале марта, когда увидел на обложке очередного номера журнала Fortune физиономию Билла Гросса. Статья Джо Носеры называлась «Почему он по-прежнему улыбается? За 8 месяцев Билл Гросс потратил $800 млн (и у него нет ничего, что он мог бы предъявить в свое оправдание)». Питер с болью прочитал эту статью, в которой не было никакого упоминания о Blastoff. Ему тоже нечем было похвастаться за последние десять месяцев. Но он, в отличие от Гросса, поставил на кон все, что имел.

Позже, в мае 2001 года, когда Питер уже второй вечер сидел дома и бездельничал, Энджел сказала ему, что звонит Ларри Гросс.

– Питер, – сказал Ларри, – у меня для тебя подарок на сорокалетие.

Питер пришел в «Скайбар» – заведение на крыше здания на бульваре Сансет – через неделю после того, как Ларри Гросс сказал ему, что знает, кто будет финансировать продолжение работ, начатых в Blastoff. Это были двое мужчин, которые нажили состояния в интернете и активно интересовались космосом. Питер никогда не слышал о них, поэтому записал их имена: Адео Ресси и Илон Маск.

Обычно Питер шел на встречи со спонсорами с большим энтузиазмом, но сегодня он чувствовал себя подавленным. Адео он увидел у бассейна в «Скайбаре»: тот курил сигарету и любовался мерцающим золотистым закатом над Лос-Анджелесом. Он был высок и худ, как скульптура идущего человека работы Джакометти, и сразу повел себя дружелюбно. Он сказал, что Илон опаздывает, но уже едет. Илон готовился получить лицензию пилота и летал над Сан-Хосе со своим инструктором. И еще он строил новый самолет.

В воскресенье 3 июня 2001 года Адео, Илон и Питер собирались поужинать в ресторане «Эйша де Куба», по соседству со «Скайбаром» в отеле «Мондриан». Питера окружили красавицы в тончайших топиках и коротких юбках, так что он, в водолазке и костюме, почувствовал себя чересчур одетым. Адео был в брюках свободного покроя и в рубашке с открытым воротником. Звучала ритмичная музыка, бокалы то и дело наполнялись мартини, а весь отель был выдержан в белых тонах с минималистскими оранжевыми вставками. Даже спички здесь были стильные – с лимонно-зелеными кончиками. Подъехав к зданию с белым фасадом, Питер обратил внимание на группу служащих отеля, тоже одетых в белое: руки у них у всех были сложены в точности одинаковым образом.

Питер взял коктейль и присоединился к Адео, проводившему время у бассейна. Адео, который знал Ларри Гросса, поскольку два месяца занимал пост генерального директора Idealab в Нью-Йорке, только что продал свою фирму по разработке веб-приложений Methodfive и занимался финансовым оздоровлением не слишком удачливых публичных компаний. Он рассказал, что он и Илон были соседями еще в Пенсильванском университете. Илон, уроженец ЮАР, основал компанию Zip2 по выпуску ПО, позволявшего новостным изданиям размещать контент в интернете и предлагать клиентам дополнительные платные сервисы, а также стал одним из основателей PayPal – онлайнового платежного сервиса, впоследствии купленного eBay.

То, что оба они интересуются космосом, обнаружилось в ходе ночной автомобильной поездки на выходные перед Днем поминовения. По дороге обратно в Нью-Йорк с Лонг-Айленда пасмурной ночью они заговорили о том, чем они хотели бы заниматься дальше. Один из них в шутку сказал: «Почему бы нам не сделать что-нибудь в космосе?» Они немного посмеялись, но потом Илон сказал: «А правда, почему мы не можем сделать что-нибудь в космосе?» Они начали перебрасываться вопросами-ответами: «Космос – это слишком дорого». – «А почему это так дорого?» – «Для космоса нужна огромная инфраструктура». – «А почему для космоса нужна огромная инфраструктура?» – «Космос под контролем правительства, и здесь действует жесткое регулирование». – «А что произойдет, если забрать его из рук правительства?» Под конец они спросили друг друга: «Почему мы вообще решили, что космос – это интересно?» Разговор перешел к тому, «в каком направлении нужно двигаться, если они собираются в космос». К концу поездки они уже знали ответ на вопрос о том, что делать дальше. Они уже точно знали, чего в итоге хотят достичь.

Адео собирался продолжить свой рассказ, но появился Илон и извинился за опоздание. Все трое с бокалами в руках перешли из «Скайбара» в ресторан и устроили пиршество: жареный желтоперый тунец, лосось на гриле, азиатская лапша… И все это под звуки мелодий из коллекции Buddha Bar. Питеру Илон сразу понравился: мягкие интонации, вежливость, безупречное построение фраз, в общем, возникшее с самого начала взаимопонимание. Адео тоже был великолепен, но он был в большей степени экстравертом, и ему, казалось, нравится играть роль адвоката дьявола. До этого позднего ужина Питер очень мало знал о двух других его участниках. Он думал, что они все говорили правильно, и отметил для себя, что Илон британец.

Адео здорово рассмешил Питера, сказав: «Я думаю, что любой дурак в какой-то мере фанат космоса». Питер рассказывал им о компании Blastoff, об XPRIZE, о ZERO-G и Space Adventures, их совместной с Эриком Андерсоном компании, которая выступала посредником при окончательном оформлении сделки, в соответствии с которой первый в мире космический турист Деннис Тито отправился на Международную космическую станцию на борту российского космического корабля «Союз», заплатив $20 млн. Питер также коротко рассказал о том, как НАСА пыталось отговорить Тито от этого полета, но Тито все-таки полетел в космос 28 апреля и благополучно приземлился в Казахстане 6 мая. Как пикантная новость среди «космической общественности» обсуждалось то, что американцу Тито пришлось лететь с российскими космонавтами и что он не был допущен на американскую сторону МКС. Питер встретился с Тито, когда приехал в Калифорнию, чтобы взять интервью у Билла и Ларри Гроссов о состоянии Blastoff. Он попытался раскрутить Тито на спонсирование XPRIZE, но Тито сказал, что он не хочет участвовать в финансировании этого проекта, потому что он, возможно, захочет финансировать свою команду и, таким образом, участвовать в этом конкурсе.

Когда Питер заговорил о том, что эта «потрясающая космическая компания» будет отправлять экспедиции на Луну и выполнять суборбитальные полеты и полеты на уровень нулевой гравитации (ZERO-G), Илон и Адео сказали, что наметили для себя другие, более серьезные и труднодостижимые цели. Они хотели достичь Красной планеты. Их миссия, решили они в эту ночь на Лонг-Айленде, состоит в том, чтобы открыть человечеству дорогу на Марс. Они хотели потратить деньги на то, чтобы «опозорить, смутить и подстегнуть» правительство в части организации пилотируемого полета на Марс.

Питер предупредил, что он не раз становился свидетелем того, как серьезные проекты проваливались, потому что тот или иной богатый покровитель ожидал, пока другие богатые покровители поддержат его концепции. «Но каждый богатый человек имеет собственную концепцию», – сказал Питер. Теперь Питер был уверен, что для реализации подобного проекта необходимо, чтобы один достаточно богатый и решительный человек был готов заплатить за все, что так или иначе может понадобиться. Илон слушал рассказ Питера о Blastoff и других его компаниях и думал, что Питер – правильный парень и что его, очевидно, действительно глубоко волнует будущее космических путешествий. Но в плане Blastoff он не видел для себя особого смысла. Он не думал, что отправка луномобиля на Луну поможет возродить интерес к космическим путешествиям.

Вернувшись к теме покорения Марса, Илон сказал: «Мы хотим сделать что-нибудь достаточно серьезное, но за разумные деньги, скажем пару миллионов». Адео добавил, что они готовы потратить и десять, и даже пятнадцать миллионов, но хотели бы начать с проекта стоимостью один-два миллиона.

Услышав такую скромную цифру, Питер был ошеломлен, но он уже знал, что в авиакосмической отрасли один-два миллиона часто прокладывают путь к намного бо́льшим суммам. Он слушал их с интересом, но понимал, что они не смогут оправдать его надежд. Ну что ж, даже если Илон и Адео ничем ему не помогут, все-таки Питер встретил умных ребят со сходными интересами, которые могли бы стать его друзьями. Илон был давним фанатом «Звездного пути». Еще ребенком, в Южной Африке, он смотрел одну серию за другой, мечтал о космических кораблях и читал Хайнлайна, Азимова и Дугласа Адамса. Он рассказал, как его успехи в Силиконовой долине открыли дорогу для реализации его интересов в космосе (и это заметно отличалось от того, что Питер слышал от Джеффа Безоса).

Все трое – Адео, Илон и Питер – проявили интерес к использованию именно небольших групп инженеров для создания устройств, которыми раньше занимались только государственные организации, хотя Илон заметил, что лично он рассматривает правительство как «корпорацию – самую большую из корпораций». Как и Питер, Адео и Илон не считали НАСА враждебной организацией, но полагали, что НАСА вынуждено осторожничать с освоением инноваций, поскольку не может обманывать ожидания общественности, для которой по-прежнему олицетворяет совершенство. Собственно говоря, НАСА можно было обвинить лишь в чрезмерной осторожности.

Илон говорил о том, что он пытался понять, почему человечество почти ничего не сделало для того, чтобы отправить людей на Луну или на Марс. «Программа “Аполлон” стала мощным стимулом и породила много надежд в отношении космических путешествий, – говорил он. – Мечта вспыхнула, но потом как-то заглохла, впала в анабиоз». Он сказал, что «пытается выяснить, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы вернуть мечту, порожденную “Аполлонами”. Может быть, даже организовать какую-то филантропическую миссию».

Питер видел, что Илону – в первую очередь как логику и инженеру – необходимо было понять, какими физическими и психологическими ограничениями объясняется то, что ракеты с 1960-х годов практически не улучшились. Питер знал, что Илон и Адео в то время находились в режиме поиска и общались с самыми разными по величине и рангу субъектами в аэрокосмической отрасли. Питер сказал им, что он думает, что Марс прекрасно подходит для создания будущей колонии, но «Луна была бы экономичнее. Именно на Луну можно отправиться, чтобы получить доступ к ресурсам, и при этом вы будете достаточно близко к Земле, чтобы строить необходимые объекты».

Но Илона Луна не интересовала. «Может быть, мы построим на Марсе мини-теплицу, – говорил он. – Может быть, расселим на Марсе мышей. Может быть, мы сумеем вырастить там образцы продовольственных культур». Он сказал, что для него с детства было очевидно, что, поскольку Луны человек уже достиг, следующим должен быть Марс. Кроме того, Марс – планета еще более мифическая и недостижимая. Луна находится на расстоянии 386 000 км от Земли. Марс же находится на расстоянии 54,7 млн км, если обе планеты находятся по одну сторону от Солнца, и целых 402 млн км, если они находятся по разные стороны. Луна – это белесое лицо в ночном небе. Марс – это недосягаемый драгоценный камень. Полет к Марсу займет не менее полугода (если оптимизировать затраты на энергоноситель). Полтора года придется ждать, пока планеты расположатся подходящим для возвращения образом, а затем потребуется еще шесть месяцев на обратный полет. Илон сказал, что он считает подобную экспедицию вполне реальной. Ранее, в мае, Илон присутствовал на собрании «Марсианского общества» с участием Джима Кэмерона, который работал над шестисерийным телевизионным мини-сериалом про Красную планету. На следующее утро за завтраком с соучредителем «Марсианского общества» Робертом Зубрином Илон пообещал выделить $100 000.

Питер пытался сидеть и слушать, но вновь и вновь обнаруживал, что он снова находится «в режиме продажи». Илон и Адео спросили, можно ли осуществить пилотируемый полет на Марс, затратив менее $10 млрд. «Вот это уже ближе к реальности», – подумал Питер. И произнес очень соблазнительные слова: «Я знаю способ, который позволит вам сделать это в десять раз дешевле, всего за миллиард». Все подались вперед. «Можно организовать экспедицию в одну сторону, используя существующее российское оборудование. Отправить нескольких человек, чтобы они прожили на Марсе пять лет, пока не удастся пополнить запасы или пока за ними не прилетит спасательная экспедиция. Они станут первыми в мире марсианами». Адео и Илону эта идея понравилась, и весь следующий час они быстро, навскидку, обсуждали ее, игнорируя детали и возможные препятствия. Потом Питер сказал: что бы они ни делали в космосе, сначала им все равно придется проверять себя «шаг за шагом».

Хотя Питер быстро понял, что ни Илона, ни Адео не интересует компания Blastoff, он восхищался этими парнями, готовыми идти на риск ради очередного прорыва в космос. Но в итоге этот вечер принес ему приятный сюрприз: Илону понравилась идея XPRIZE. «Вот тут я мог бы стать спонсором», – сказал он. Илон решил, что, в отличие от Blastoff, XPRIZE позволит сделать резкий рывок вперед во всей этой отрасли и возродить общественный интерес к космосу. Кроме того, Илон и Адео, по-видимому, живо заинтересовались тем, что Питер рассказал о «Духе Сент-Луиса» Чарльза Линдберга и о командах, собравшихся участвовать в борьбе за XPRIZE.

«Я хотел бы встретиться кое с кем из них», – сказал Илон. Адео предложил свою кандидатуру в правление XPRIZE.

Уже далеко за полночь они наконец вышли из ресторана, и с ними раскланялся камердинер в белом. Они собирались встретиться на следующее утро, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса в офисе Idealab.

По дороге к себе в Санта-Монику Питер включил диктофон и начал размышлять вслух. «Странно, – говорил он, – что в свои 40 лет, вплоть до сегодняшнего вечера, я часто чувствовал себя ребенком, а теперь вдруг почувствовал себя постаревшим государственным мужем». Адео и Илон только-только разменяли тридцатник. Они только начинали заниматься космосом, а у него никогда ничего другого и не было.

«Они согласны потратить только 10–15 миллионов, – диктовал он. – Их не интересует Blastoff. Но могут выступить спонсорами XPRIZE. Так или иначе, у меня такое чувство, что мы станем друзьями. Мне очень понравился этот Илон. Он держался спокойнее, но рассуждения о космосе слушал серьезно. Я думаю, сегодня вечером мне удалось донести некоторые идеи, заронить кое-какие семена, может быть, задать какое-то направление».

«Я поражаюсь, когда слышу о равнодушии к полетам на Луну, – продолжал он. – Не столько от этих ребят, с которыми я встречался сегодня вечером, сколько от людей, которых космос вообще не привлекает. У них такой стиль мышления – “плавали, знаем!”. Но люди переменчивы. Что заставляет их волноваться?»

«Я думаю о спортивных командах: какого дьявола, что это за феномен? Почему люди тратят на спорт столько времени и денег? Я думаю, они хотят таким образом отождествиться с определенной персоной, тоже как бы выйти в своем воображении на поле или на корт. Вот я рассказываю о доставке роботов на Луну, и что – это порождает апатию? Космос необходимо осваивать не только во имя науки. Речь идет о решимости делать великие дела. Только это и имеет значение».

Питер сделал паузу, чтобы въехать в гараж, и звук поворотника в тишине был особенно отчетливым, как метроном, задававший ритм его мыслям. «Компания Blastoff мертва, – сказал он. – Но мое глубинное влечение к космосу живо».

Прошло еще несколько мгновений. «Черт побери, я не могу этого допустить, – сказал он. – Моя цель жизни – сделать все это возможным. Я получил массу уроков. Что бы я ни делал теперь, все должно совершаться ради этого».