Первое, что Питер заметил, подъехав к офису Idealab в Южной Калифорнии, была выставка автомобилей: лимузины и «порше» стояли в два ряда. Сотрудники внутри офиса – полностью открытого пространства с незакрытыми воздуховодами и дверями, используемыми в качестве конторок и стенных досок, – не ходили, а бегали. Здесь текло не стандартное тихоокеанское время, а время интернета.

Питер за день продал свой дом в Роквилле, Мэриленд, передал мебель и прочий домашний скарб на хранение и рванул на запад, чтобы возглавить новую компанию группы Idealab под названием Blastoff («Взлет»). Blastoff должна была стать первой ЧАСТНОЙ компанией, посадившей на Луну луноход и передавшей с него изображения на Землю. Питер заключил эту сделку с условием, что, когда лунная экспедиция Blastoff будет полностью профинансирована, начнется финансирование XPRIZE. Конечно, затея была весьма рискованной, но в голове у Питера было только одно: мне предложили покорять Луну, мою распроклятую Луну, профинансированный полет на Луну!

Дело было в начале 2000 года, индекс высокотехнологичных компаний NASDAQ удвоился за год с небольшим, хотя уже начал снижаться. Осаждаемая со всех сторон прежняя «экономика Доу-Джонса» постепенно сжималась. Выдуманные деньги в виде акций и электронная коммерция вытесняли кирпич и строительный раствор. Всего пять лет назад появился Netscape, два года назад в гараже в Менло-Парке начал работать Google, а в 1999 году eToys в первый же день публичной продажи акций стоила $7,8 млрд.

Idealab была основана маленьким, жилистым, постоянно двигавшимся инженером по имени Билл Гросс, превратившимся в предпринимателя. Предприятие стоило $9 млрд и объединяло более 40 интернет-компаний, в том числе еТоуs, Pets.com, Friendster, NetZero и CarsDirect. Изобретательский талант проявился у Билла Гросса еще в раннем детстве, и мысль о Blastoff у него возникла под влиянием знакомства с новой компанией eBay. Билл попытался купить на интернет-аукционе камень с Луны, о котором он мечтал с 11 лет, с того момента, как с трепетом наблюдал за посадкой «Аполлона-11» на Луну. Брату Ларри он объяснил: «У кого-то же он должен быть по какой-то цене». Но их поиск лунных сувениров через eBay не увенчался успехом. Оказалось, что абсолютно все куски лунной породы принадлежат государству и либо заперты в хранилищах в Хьюстоне, способных выдержать любой ураган, либо отданы в аренду учебным учреждениям, подобным Смитсоновскому музею. Даже лунная пыль числилась собственностью правительства США. Тогда-то Билл и решил сформировать частную компанию, которая бы отправила человека на Луну, чтобы он собрал и привез на Землю образцы лунных пород для продажи их на eBay. Во второй итерации Blastoff заменила астронавта машиной – беспилотным роботом-луноходом, оснащенным камерой, который должен был сесть на Луну и собрать образцы пород. Этот полет должен был транслироваться по телевидению и через интернет и финансироваться за счет спонсоров. Биллу претила мысль о размещении рекламы на поверхности ракеты и самого лунохода, но еще меньше ему нравилась монополия правительства на космос.

Интерес к съемкам лунной экспедиции для Blastoff проявил Джим Кэмерон, пионер в области спецэффектов и режиссер некоторых из самых кассовых фильмов, в том числе «Титаника» и «Терминатора», а знаменитый режиссер Стивен Спилберг стал инвестором. Техническим руководителем по подготовке космических полетов в Blastoff был седоволосый, похожий на Эйнштейна Тони Спир, руководитель проекта НАСА «Патфайндер», который посадил марсоход на Марс 4 июля 1997 года. Билл и его брат Ларри заметили, что в первые несколько дней после посадки «Патфайндера» число откликов в интернете превышало 80 миллионов в день, из которых примерно 50 миллионов составляли обращения на сайт Лаборатории реактивного движения (Jet Propulsion Laboratory), где камеры были «натасканы» на Спира и его команду.

Некоторые друзья Билла из аэрокосмической отрасли говорили ему, что он, вероятно, сможет посадить на Луну какой-нибудь простой и эффективный аппарат менее чем за $10 млн. Но проект разрастался. Вместе с ним росли расходы, но это не имело значения. Билл начал открывать компании, которые печатали деньги подобно казначейству. Первичное размещение акций (IPO) Idealab было запланировано на конец 2000 года, в результате чего Билл Гросс, 41 года от роду, должен был стать декамиллиардером. Кроме того, если интернет-бакалейщику Webvan (еще одной его компании) удалось собрать более $800 млн только на том, что бакалейные товары стали доставлять покупателям прямо к дверям, то стоимость его маленького лунного проекта не должна их сильно обременить. Тот факт, что до сих пор никаких частных космических полетов еще не было, тоже не имел значения, ибо в те безмятежные дни лавинообразного развития интернета, когда о таких пустяках, как прибыль, не очень задумывались, было возможно все. Билл мог позволить себе пригласить лучших ученых-ракетчиков, лучших кинематографистов и лучших космических менеджеров и предпринимателей, в том числе и Диамандиса.

Когда Билл, недавно собравший более $1 млрд в виде частного акционерного капитала, нанял Питера на позицию генерального директора Blastoff, он сказал ему отложить $60 млн для компании, которая будет исследовать Луну, но при этом Билл хотел, чтобы Питер по максимуму привлекал и внешние средства везде, где это будет возможно. Потому что если Питер сможет обеспечить внешнее финансирование для Blastoff, то финансирование XPRIZE уже не будет представлять никаких проблем.

Питер, которого утомили друзья, говорившие ему, что они гребли деньги лопатами в своих интернет-компаниях, стал восемнадцатым сотрудником компании Blastoff с головным офисом в Пасадине, в округе Лос-Анджелес, вниз по улице от Калифорнийского технологического института (Калтеха) и Лаборатории реактивного движения (JPL). Поскольку Питер предпочел иметь сравнительно низкую зарплату, но зато побольше акций, его основная зарплата составляла $145 000 и плюс $1,3 млн опционов. Питер считал, что Blastoff сыграет роль приливной волны, которая снимет с мели XPRIZE и другие его космические предприятия. При этом Грег Мариньяк и вся команда XPRIZE по-прежнему работали в Сент-Луисе, и он планировал по-прежнему управлять ими с Западного побережья.

Работая в режиме сверхбыстрого интернета, Blastoff наметила полет на Луну на лето 2001 года, чтобы успеть до осеннего предложения акций (IPO) в этом же году. С точки зрения Билла, посадка частного ЛА на Луну была, во-первых, феноменом интернета и, во-вторых, еще одним вариантом бизнеса на миллиарды долларов. С точки зрения Питера, Blastoff был инструментом, позволяющим реализовать все его космические мечты.

Питер и Ларри Гросс, который входил в совет директоров Blastoff и участвовал в повседневном контроле работы компании, встретились с Джимом Кэмероном в его офисе в Санта-Монике, перед входной дверью которого стоял робот-двойник «Терминатора Т2000». В углу кабинета Кэмерона стоял штурвал из фильма «Титаник». Кэмерон, известный своей любовью к морям-океанам, был столь же страстно увлечен космосом, поскольку в детстве и юности постоянно питался научной фантастикой. Много лет ему день за днем приходилось ездить в школу на автобусе. Дорога была длинной, и он успевал читать по книге в день, проглатывая таким образом Артура Кларка, Альфреда ван Вогта, Харлана Эллисона и Ларри Нивена. Он бредил пришельцами и межзвездными путешествиями и любил размывать границы между реальностью и фантазией, наукой и искусством.

В ходе двухчасового совещания Ларри и Питер предложили режиссеру 300 000 акций Blastoff, обсудили уровень его участия и предложили несколько вариантов названия этого фильма. Питер предложил Кэмерону числиться в Blastoff «продюсером задания», но Кэмерон уже имел подобный титул в Fox. В конце концов все трое сошлись на «супервайзере съемки».

Но самым главным оказалось требование Кэмерона, чтобы луноходов с камерами было два, а не один. «Вам нужно, чтобы один двигался вот так, а второй видел его, тогда у вас будет точка обзора, – говорил Кэмерон, намечая углы обзора камер на стенной доске. – Две камеры, работающие одновременно и взаимосвязанно, обеспечат больший интерес и сопереживание аудитории».

Подобные встречи навели Питера на мысль завести аудиожурнал, который, как он надеялся, будет документировать историю прямо в процессе ее сотворения. Записывая на пленку впечатления от разговоров с Кэмероном, Питер сказал, что он считает его человеком чрезвычайно умным, дружелюбным и щедрым в отношении своего времени, чего, к сожалению, нельзя сказать о его сотрудниках.

«Серьезную проблему, – диктовал Питер в свой аудиожурнал, – составляет взаимодействие с его адвокатом Бертом Филдсом. Сами Кэмерон и Спилберг ведут себя очень мило, но потом вам приходится иметь дело с их бухгалтерами и юристами, которые чаще всего весьма несговорчивы. Сегодня меня просто поразило то, что Джим уделил нам столько времени, сколько нам было нужно. Но его сотрудники… Они просто фанатично заботятся о нем».

Кроме того, в аудиожурнале (который он часто «заполнял» в машине) он отметил, что, хотя иметь в команде Кэмерона было бы здорово, использовать два лунохода вместо одного – это значит удвоить стоимость программы и объем работ и фактически перевести своих инженеров в режим форсажа. Питер удивлялся тому, как уживались (и даже сотрудничали!) в нем столь разные компоненты, как сверхтехничный космос, лихорадочный интернет и фантастический Голливуд. На переднем пассажирском сиденье рядом с Питером лежала книга Хайнлайна «Человек, который продал Луну», написанная в 1949 году о предпринимателе, одержимом идеей стать первым человеком, достигшим Луны и монетизировавшим эту идею путем продажи прав на присвоение имен кратерам, различных форм рекламы, а также доставки алмазов с лунной поверхности.

Питер велел прочитать эту книгу всем сотрудникам Blastoff.

Одно из первых совещаний Питера с сотрудниками Blastoff затянулось на целых семь часов, в течение которых они прошлись по всем системным требованиям. Питер хотел, чтобы в компании воцарились «культура и дух первых дней Apple Computer», когда над ее зданием реял пиратский флаг. Сотрудники были ознакомлены с проектом более подробно, начиная от места посадки и приема новых сотрудников и кончая созданием ракеты, которая могла бы обеспечить доставку на Луну спускаемого аппарата и лунохода. Базз Олдрин отверг первоначальную идею Билла Гросса относительно посадки вблизи места посадки «Аполлона-11», где уже не было флага, установленного в 1969 году. Билл хотел, чтобы луноход медленно, вращая камерами, приблизился к этому культовому месту, поднял флаг и снова установил его. Олдрин отверг эту идею, заявив, что им не следует «таскаться по этому историческому месту», оставлять там следы и «идти по отпечаткам наших ботинок». Следы астронавтов на Луне должны сохраниться на несколько тысячелетий.

Сотрудники Blastoff проконсультировались с Харрисоном Шмиттом, геологом и астронавтом, летавшим на «Аполлоне-17» и ставшим двенадцатым человеком, ступившим на Луну, и предпоследним человеком, покинувшим ее (непосредственно перед Юджином Сернаном). Сначала в качестве места посадки они рассматривали долину и горную местность Тавр-Литтров, район посадки «Аполлона-17», потом предпочли место посадки «Аполлона-15» у подножия лунных Апеннин. Шмитт объяснил им, что фотографии Луны, опубликованные много лет назад, были не совсем точными. Оригинальные фотографии, сделанные с помощью камер Hasselblad, были помещены в хранилище, и с них были сделаны печатные копии. И еще Шмитт сказал, что Луна не белая и бесцветная, какой ее принято изображать, но окрашена в разные цвета, в основном в разные оттенки коричневого и кирпично-красного.

Затем перешли к обсуждению даты посадки, с учетом памятных дат в освоении космоса, лунных циклов и даже целей IPO. Билл хотел посадить корабль на Луну – с американским флагом на буксире – 4 июля 2001 года. Инженеры ориентировались на конец года. Новолуние в декабре 2001-го выпадало на 17 декабря, а полнолуние – примерно на 28 декабря. Студенты по всему миру могли бы начать изучение самого полета, его физики и технологии осенью. Один из инженеров даже вспомнил, что 25 декабря – это день рождения Исаака Ньютона.

Рекс Райденур, главный «архитектор» программы Blastoff и второй сотрудник фирмы (первым был инженер Томас Свитек, чех по национальности), перевел разговор на некоторые системные проблемы, в частности на проблему передачи видеозаписей, фотографий и данных с обоих луноходов на Землю. Согласно представленному им плану, передача видеосигналов и данных с луноходов на спускаемый аппарат должна была осуществляться независимо с помощью радиосигналов (в микроволновом диапазоне 2,4 ГГц), используемых для дистанционного управления автомобилями и игрушечными беспилотниками. Потоки данных должны были объединяться на борту корабля-носителя. Трансляция должна была вестись в прямом эфире или в режиме записи/воспроизведения. Для того чтобы обеспечить передачу сигналов на Землю, корабль-носитель на лунной поверхности должен быть ориентирован определенным образом. Линия связи со спускаемым аппаратом должна была быть доступной в любое время, даже когда корабль-носитель находился в движении. Команды ЦУПа для луноходов должны были передаваться через корабль-носитель.

Райденур, который, как и братья Гросс, был выпускником Калтеха, перешел в Blastoff из SpaceDev, одной из первых частных компаний, занявшихся освоением космического пространства. С Питером он познакомился в 1992 году, когда работал в Лаборатории реактивного движения (JPL) по заданию НАСА и под руководством Калтеха. Питер тогда пришел в JPL, чтобы обсудить возможности оказания услуг по запуску компанией International Microspace. Райденур поверил в Blastoff и думал, что у нее хорошие шансы стать первым частным предприятием, осуществившим полет на Луну.

Обсудили также типы ракет, которые можно было бы использовать для доставки корабля-носителя на Луну, в частности ракету «Таурус XL» компании Orbital Sciences, ракету «Дельта-2» компании Boeing и российскую ракету «Днепр» (переделанную из МБП SS-18 «Сатана»). При обсуждении конструкторских идей возникли серьезные трения между инженерами и маркетологами: первым нужны были функции, вторым – форма. Они хотели сделать целое семейство луноходов, в котором корабль-носитель мог бы управлять двумя луноходами в режиме «игрового обучения». Луноходы предполагалось сделать антропоморфными, то есть похожими на человека: с приземистыми белыми «туловищами», тонкими шеями, большими глазами и, возможно, даже в каких-то колпаках, а то и вообще с бровями.

Инженеры спорили о том, как проще всего достичь Луны. Одним из вариантов мог стать прямой вывод на орбиту по типу «Аполлона-11», тогда ракета достигла бы Луны за три-четыре дня. Однако при этом запускать ее нужно было только в определенный период, при определенном взаимном расположении Земли и Луны.

При прямом выводе на орбиту допускалось выполнить не более одной попытки в месяц. При поэтапной доставке необходимое оборудование сначала выводилось на низкую или среднюю околоземную орбиту, должно было совершить несколько оборотов вокруг Земли (сколько именно – это зависело от высоты низкой или средней околоземной орбиты), и при этом для старта ракеты к Луне можно было использовать несколько «окон» в месяц. Сотрудники Blastoff выступали за поэтапную стратегию. Питер вышел из кабинета поздно и совершенно без сил. По дороге к машине он посмотрел на Луну, висящую в полуночном небе, и сказал: «Вот куда мы собираемся».

Эйфория, в которой пребывал Питер в первые месяцы после приезда в солнечную Пасадину, предвкушая полеты на Луну и активную работу в интернете, стала сходить на нет. Его выбивали из колеи происходившие в Blastoff непрерывные итерации, которым, казалось, не будет конца. Формулировка полетного задания менялась чаще, чем машины на стоянке Idealab. Беседуя с потенциальными инвесторами, Билл Гросс сначала представлял Blastoff как образовательную компанию. Потом она превратилась в компанию из сферы развлечений. Потом в спортивную венчурную компанию, собирающуюся устроить гонки луноходов на Луне. В ходе последнего на тот момент визита Билла к обладателям венчурного капитала Blastoff оказалась уже «широкополосной файлообменной сетью» (broadband Napster). Питер слушал и думал: «Все это не имеет отношения к действительности». Все время, пока он пытался принять новую концепцию работы, Питер чувствовал, что его буквально захлестывают коммерческие идеи. Ларри Гросс говорил, что необходимо создать определенный «уровень шика», который стимулировал бы людей визуально. Питера дважды командировали в Бразилию для проработки концепции «Олимпиады на Луне», организуемой с помощью корпоративных спонсоров под национальными флагами. Идея состояла в том, чтобы корабль-носитель нес на себе шесть – уже шесть! – луноходов, представляющих шесть стран, и дети из разных стран взялись бы за джойстики и управляли бы луноходами в процессе установки на Луне национальных флагов и гонок по лунной поверхности.

Инженерная группа была все же ближе к реальности. Они полагали, что запуск мог бы состояться через 18 месяцев. Для независимой экспертной оценки всего проекта они пригласили 16 опытных менеджеров космических проектов. В эту группу вошли бывший директор Лаборатории реактивного движения (JPL), заместители руководителей программ космических полетов JPL, бывшие старшие руководители космических программ Министерства обороны, опытные инженеры-ракетчики и многие другие авторитетные специалисты. Все сошлись на том, что конструкции надежны и цель реалистична, если продолжат поступать деньги.

Но в этом-то и была загвоздка. На тот момент Билл выделил для Blastoff лишь $12 млн и сказал Питеру, что он, Питер, должен лично добыть еще $10 млн, прежде чем Idealab вложится в последние $10 млн. Бюджет должен быть ограничен суммой около $30 млн, хотя предполагалось выделить $60 млн. «Я не подписывался клянчить деньги, – сказал Питер в одном из своих ночных сеансов аудиозаписи. – Я нанимался, чтобы организовать работу компании. Обещанных шестидесяти миллионов нет как нет, и их уже даже не обещают. Это что, такая интернет-манера: заманить человека, а потом выдернуть из-под него ковер?»

Питер планировал встретиться с Биллом и его женой Марсией Гудстейн, исполнительным директором Idealab. Он любил встречаться с Биллом – неисправимым оптимистом, брызжущим творческими идеями, но опасался встреч с Марсией, дамой непреклонной, придирчиво соблюдающей правила и считавшей каждое совещание своим личным делом (и поэтому сильно нервировавшей людей). При встрече они сказали Питеру, что он должен «заставить компанию работать», используя то, что у него есть. Они также сказали, что хотели бы поддержать его, но вялая конъюнктура задерживает выпуск на рынок акций Idealab и делает обстановку в целом «нездоровой». Некоторые эксперты и экономисты считали, что коррекция рынка идет полным ходом, в то время как другие, в том числе и Билл, говорили, что основные показатели остаются в норме и подъем будет продолжаться. Тем не менее лето уже сменилось осенью, а рынки продолжали падать, и собирать деньги стало просто невозможно.

То и дело возникали нежелательные сюрпризы. Один инженер ушел, потому что ему надоело слушать, как потенциальным инвесторам раздаются необоснованные обещания. Руководство Blastoff пыталось распродавать продукт, который инженеры считали нелегитимным. Тем временем интернет-компании теряли деньги или просто ликвидировались. Компания Pets.com из группы Idealab тоже свернула деятельность и подала заявление о банкротстве.

На совещании в начале ноября Питер попросил свою команду поддержать его в лихорадочных попытках уберечь Blastoff от подобной участи, но не встретил никакого сочувствия. Руководитель группы авионики в Blastoff Дуг Колдуэлл сказал Питеру на этом совещании, что он не пользуется поддержкой инженеров. Колдуэлл сказал прямо, что инженеры не будут поддерживать его. Они его не уважают, потому что он говорит инвесторам неправду. Питер слушал и испытывал одновременно гнев и ощущение предательства. Он чувствовал, что многие из инженеров – великолепных инженеров! – совершенно наивны или невежественны во всем, что касается маркетинга и привлечения капитала, необходимого для сохранения их же рабочих мест. Они были недовольны тем, что макеты, которые он показывал владельцам венчурного капитала, не соответствовали фактическому виду и состоянию оборудования. Позволяя инженерам выпустить пар, Питер между тем думал: «Какого черта мне тут вообще надо?» Он продал дом гораздо дешевле, чем мог бы продать, если бы так не торопился, и в целом, с учетом необходимости хранения вещей и мгновенной продажи недвижимости, он получил примерно по паре центов с доллара. И вот теперь он пытается вдохновить инженеров, поскольку борется за выживание компании. Он рекламировал то, что в глубине души действительно считал возможным, но в ситуации, когда никто не верил в него, это было очень трудно.

Добавляло стыда и горечи еще и то, что Питер лично переманил некоторых специалистов из Лаборатории реактивного движения, в том числе блестящего молодого инженера Криса Левицки, который вырос в «молочном краю» в северной части штата Висконсин и был руководителем отделения SEDS в Университете Аризоны. И Левицки, и многие другие оставили стабильную и хорошо оплачиваемую работу ради того, чтобы включиться в подготовку экспедиции на Луну. Питер перебрался в дом среди холмов в Пасадине, и его соседями стали два приглашенных им таланта: изобретатель Дежё Молнар и «космический предприниматель» Джордж Уайтсайдс. В качестве второго человека в компании и руководителя отдела маркетинга Питер привел с собой Боба Вейса. Чтобы убедить Вейса взяться за эту работу, Питеру потребовалось несколько месяцев. Вейс считал, что Blastoff выглядит все-таки как проект, а не как бизнес. Но Питер не отставал и в конце концов выследил Вейса на отдыхе и снова начал обхаживать его, делая упор на некоторые новые аспекты. Вейсу приходилось отступать с телефоном в руке в тихую комнату, а то и в туалет, лишь бы его жена не услышала его последних высказываний относительно ухода из кинематографа ради полета на Луну. В конце концов Питер соблазнил и его.

Группа Blastoff по связям с общественностью во главе с Дайаной Мерфи, обладавшей неуемной энергией и серьезными контактами на высоких уровнях, работала со многими СМИ, в том числе с одним разноплановым сайтом, и подготовила хорошо продуманный ролик, который начинался так: «Что, если мы скажем вам, что в прошлом году группа ученых-энтузиастов начала готовить экспедицию на Луну? Что, если мы скажем вам, что это не является частью секретной правительственной программы?»

Но дни шли за днями, и надежды все чаще сменялись отчаянием.

Питер жил в режиме спасения корабля, то есть работал круглосуточно, а спал урывками по нескольку часов, где придется. Вместе с Ларри Гроссом он вел переговоры о покупке ракеты «Афина-2», которую Lockheed Martin делала для ВМС США. После того как было истрачено $40 млн, правительство закрыло эту программу, оставив Lockheed с новым ракетным брендом. Представители Lockheed сообщили, что Blastoff может приобрести ее за $20 млн.

Дежё Молнар, который работал в сфере частного космоса уже более 15 лет (начинал он еще в 1984 году с ракетчиком Бобом Труа), понимал, что грядет кровопускание. Его приняли на работу в Blastoff с должности начальника наземной гоночной команды Craig Breedlove в пустыне Блэк-Хоук, целью которой было создать автомобиль, способный преодолевать звуковой барьер. В Blastoff Молнар уговаривал всех идти к терапевту или к стоматологу, пока у них еще действительна медицинская страховка. «Джордж, ты был у зубного врача? – спрашивал он Джорджа Уайтсайдса. – Советую тебе записаться на прием. Я позвоню, чтобы тебя приняли. Ты вот-вот потеряешь работу. Я уже видел нечто подобное».

К концу 2000 года Blastoff окончательно завязла. Было принято решение загрузить людей работой даже на праздники. В начале января Питер и Билл созвали совещание. Настроение было мрачным, как на палубе тонущего «Титаника». «Парни, мне тяжело это говорить, – начал Питер, – наша экспедиция откладывается». Билл попросил прощения за то, что Idealab не смогла обеспечить экспедиции такую поддержку, какую намеревалась обеспечить. Поговорили о возрождении Blastoff, когда экономика пойдет на подъем, о возможных чудесах, о запланированных и пока не отмененных встречах с инвесторами.

Боб Вейс смотрел, как сотрудники собирают свои вещи. Один инженер, несущий коробку с вещами, по пути к двери остановился около его стола и пошутил:

– А знаешь, Боб, что один авиакосмический инженер спросил у другого авиакосмического инженера?

– Не знаю, сдаюсь, – ответил Боб.

– Вы возьмете картошку фри к гамбургеру?

Шутка дошла до Боба далеко не сразу.

Blastoff полностью прекратила работу. Стоянка теперь почти пустовала. Питер покидал компанию последним. Ему нужно было разобраться с контрактами, в том числе со сделкой с Lockheed, которая связывала Blastoff платежами по $1 млн в месяц. Также нужно было решить, что делать со множеством единиц оборудования и программного обеспечения, разработанного Blastoff.

Боб Вейс вел переговоры с одной японской компанией, которая хотела инвестировать в Blastoff, чтобы с ее помощью развернуть на Луне какой-то надувной дом. Питер встретился с Джеффом Бергом, руководителем агентства по поиску талантов ICM, у которого были контакты с потенциальными инвесторами. Готовы были уже подключиться кинематографисты Рон Ховард и Брайан Грейзер, но тут рухнул рынок.

В начале 2001 года Питеру и самому пришлось серьезно ужаться: из великолепного дома среди холмов над Пасадиной он перебрался в небольшую, с двумя спальнями, квартиру в Санта-Монике. Адрес «2408, 3-я улица» напомнил ему давнее «2 в первой степени, 2 в квадрате и 2 в кубе». Перед тем как в последний раз выйти из дома в Пасадине, он посидел у бассейна, вспоминая, как он, Джордж и Дежё мечтали о грандиозных вечеринках у бассейна. В действительности поплавать в нем ему довелось всего раз или два.

Ну что ж, значит, пришло время переключиться на XPRIZE. Он не мог допустить, чтобы с крахом Blastoff исчезла и надежда на реализацию мечты всей его жизни. Вторую спальню в квартире в Санта-Монике Питер стал использовать в качестве кабинета. С момента объявления об учреждении XPRIZE «под аркой» в Сент-Луисе прошло почти пять лет. Грег Мариньяк и его команда пытались что-то делать, но уже еле-еле. Одно время Питер почти каждый день занимался XPRIZE: связывался то с одной группой, то с другой, беседовал с членами совета директоров и спонсорами, но все внимание его было сконцентрировано на работе Blastoff, на этом сумасшедшем стремлении все-таки запустить ракету на Луну и выполнить обещание, что Blastoff позволит заработать миллионы для его истинного детища – XPRIZE. Он знал, что несколько групп энтузиастов уже делают реальные устройства. Знающие люди уже говорили ему, что Берт Рутан делает что-то как всегда сумасбродное, но очень крутое. В общем, все необходимые ингредиенты XPRIZE были налицо – кроме призовых денег. У него было пять миллионов в виде обещания, и нужно было где-то раздобыть еще столько же. Эта мысль уже стала у Питера назойливым рефреном. Перейдя в Blastoff, Питер предпринял, по-видимому, самую большую авантюру своей жизни. И потерпел поражение.