В городе вовсю выли сирены — многотысячное стадо, спешащее к Хоупу, уже успело до дрожи в коленях напугать всех обитателей. Страшнее всего, если внезапная эпидемия бешенства распространится на прочие стада. Тогда пиши пропало…

Было немедленно объявлено чрезвычайное положение, но ситуацию это не исправило. Люди, никогда прежде не сталкивавшиеся с подобным, не понимали, как себя вести и что делать.

Планета Нью-Тексас, всегда отличавшаяся мягким климатом, отсутствием стихийных бедствий и прочих неприятностей, сумела изрядно расслабить своих жителей за годы колонизации. И теперь тексасцы получали первый серьезный урок, грозящий уничтожить всю их привычную жизнь.

Город готовился к обороне, но вяло, словно до конца не веря в угрозу. Полиция пыталась соорудить заградительные укрепления, но инспектору достаточно было одного взгляда, чтобы сообразить: стадо снесет их, даже не замедлив движения.

Казалось, один только Сайлс и горстка его сторонников понимали всю серьезность положения. Он, используя свой немалый авторитет, пытался формировать отряды самообороны и управлять ими, старался за оставшийся короткий срок подготовить город к вторжению, но и у него это получалось только отчасти.

— …Во всем виноваты русские! — истерично вещал местный ведущий новостей, только нагнетая ажиотаж. — Их корабль со вчерашнего дня находится на нашей орбите, а несколько русских спустились на планету. И у наших экспертов не вызывает сомнений, что они и являются причиной сегодняшнего кризиса! Таких совпадений не бывает! Это заранее продуманная, хорошо организованная диверсия…

Никита тяжело вздохнул. Горски изрядно подпортил имидж Российской Империи. Пусть американцы во всем традиционно винят русских, к этому не привыкать, но Горски пора остановить любыми средствами, вплоть до физического устранения. Но и самим стоит поостеречься. Если градус истерии возрастет — а этого стоило ожидать, — то пребывание на планете инспектора и его группы окажется опасным для жизни. Но бежать сейчас, когда Нью-Тексас пребывает в состоянии глубокого кризиса, он считал недопустимым.

Вестей от Сулеймана и Исы так и не было. Отряды ковбоев и егерей тоже еще не вернулись. И это, в связи с прочим, внушало Гагарину все большие опасения.

— Послушайте, Зарубин, или как вас там? У меня есть идея! Но мне нужна ваша помощь!

Сайлс, метавшийся по городу, вернулся на центральную площадь, где находились Никита и остальные.

Скотопромышленнику приходилось тяжело. Горожане уже начинали открыто критиковать Сайлса, обвиняя его в сговоре с русскими. Ведь это его бык заболел первым, а потом перенес заразу на все стадо. Не значит ли это, что Сайлс и должен ответить за все неприятности?..

Но Никита понимал, что, даже застрелись сейчас несчастный миллионер, ситуацию это не исправит.

Кстати, за обезумевшим стадом тщательно следили, всячески пытаясь заставить коров свернуть куда-нибудь в сторону, желательно к одному из крутых обрывов. Но коровы не поддавались на провокации. Их словно вело некое шестое чувство, и направления они не теряли.

Их даже пытались отстреливать, но гибель одной или даже десятка никак не мешала продвижению остальных, а уничтожить все стадо пока не решались даже самые отъявленные пессимисты, надеясь, что ситуацию еще можно исправить.

Гагарин же в это не верил. Он знал, что все, за что берется Горски, приводит к катастрофическим последствиям. И только благодаря невероятному везению пока обходилось обойтись без особых жертв: и на Алдае, и на «Клондайке-5».

Тогда им просто повезло, но, по теории вероятности, всякому везению рано или поздно приходит конец.

Никита уже расспросил Сайлса о визите Горски, но ничего интересного не узнал. Горски явился к скотопромышленнику под явно вымышленным предлогом, и почти сразу же покинул его владения. Сам Сайлс остался от визита в недоумении, и только теперь, когда инспектор рассказал ему, кто, вероятнее всего, стоит за коровьим бешенством, понял, как его обманули.

— Слушаю! Что за идея? — Гагарин внимательно посмотрел на скотопромышленника. Джейри находился в крайне необычном для себя состоянии. Он потерял все, заработанное за долгие годы тяжелого труда, и очень хотел отомстить.

— Стадо надо уничтожить!

Сайлс за это утро постарел лет на десять, но сейчас говорил отрывисто и уверенно. Удивительно, но Никите он поверил сразу, сам не понимая, отчего. Было в инспекторе нечто располагающее, заставляющее прислушиваться к его словам.

— Они не понимают, что, если стадо доберется до города, то от него ничего не останется. А когда поймут, будет поздно. Мы не можем этого допустить!

— Чем я могу помочь?

— Их не остановит даже пулеметная очередь, передних коров уже отстреливали, толку мало. Остальные прут вперед, как ни в чем не бывало.

— Я видел, — мрачно кивнул Никита.

Репортаж о приближающемся стаде не прекращался ни на минуту. Его бег транслировался на большом экране, установленном на площади — с тем, чтобы каждый желающий мог лицезреть грозящую опасность.

— Есть одно средство, — Сайлс вытер пот со лба, — оно нам поможет. Но наши не согласятся его задействовать. Слишком велика вероятность, что погибнут не только мои коровы… а остальные еще надеются на легкий исход. Но его не будет!

— Что за средство? — заинтересовался инспектор.

— Яд! Его нужно распылить прямо перед стадом. Мы просто убьем их всех!

Баки тяжелого грузового неболета, предназначенного для распыления над пастбищами разного рода химических реагентов, были наполнены под завязку ядом. Каким образом Джейри успел все устроить — так и осталось для всех загадкой.

Главное, что обеспечил Сайлс — неприкосновенность грузового неболета от местных сил правопорядка, которых постепенно разбирала паника и которые готовы были хватать всех и каждого, кто вызывал подозрение, особенно русских. С русскими вообще вопрос стоял давний и до сих пор открытый — многолетнее противостояние, время от времени переходящее из разряда холодных войн в локальные конфликты за ресурсы и территории, не могло закончиться так просто. И даже Нью-Тексас — планета, на которой русские появлялись исключительно редко, обладала врожденной паранойей по отношению к Российской Империи и ее гражданам.

Не удивительно, что Гагарина уже успели побеспокоить местные копы, пытавшиеся задавать вопросы, но Сайлс, пользовавшийся авторитетом, отбил его у стражей порядка.

— Потом, как дело будет сделано, вам лучше сразу вернуться на орбиту. Тут вас запросто могут арестовать до выяснения всех аспектов дела, а это может затянуться на многие недели, а то и на месяцы.

Для Джейри решающим фактором в пользу русских, после которого он поверил им, оказалось то, что они и не подумали бежать, когда в городе объявили чрезвычайное положение.

Напротив, этот господин Зарубин с супругой и охранником тревожно интересовались новостями, оставаясь в самом эпицентре приближающейся угрозы. То, что стадо целенаправленно движется по направлению к Хоупу, уже не оставляло сомнений. И все новые попытки повернуть его в сторону не удавались.

Никому из местных Сайлс не мог бы доверить миссию по уничтожению своего стада. Да никто бы и не пошел на подобное кощунство. Они, глупцы, еще не понимали, что это начало конца. И только таким способом можно всего лишь попытаться… даже не спасти — хотя бы отстрочить неизбежное. Зараженное мясо — уже не товар. А ничего другого Нью-Тексас предоставить не может. Значит, если не остановить коровье бешенство, планете конец.

Взгляд русского предпринимателя оказался удивительно спокоен и сосредоточен.

— Давайте поговорим об этом после того, как я выполню работу. Вы уверены, что это единственный способ?

— Да, — кивнул Джейри. — Я думал над этим. Если бешенство перекинется на соседние стада, то…

— Я понимаю, — прервал его Зарубин. — Эпидемию нужно остановить любыми средствами. Но это погубит ваш бизнес.

— Погубит, — согласился Сайлс. — Поторопитесь же, у вас только одна попытка. Второй раз заправить баки мы уже не успеем!

Сам он лететь не мог: нужно было здесь, в городе, успеть подготовить оборону на случай, если у русского не получится.

Стадо все еще показывали крупным планом. Коровы, обычно такие спокойные и милые на вид, сейчас превратились в настоящих демонов из ада. Глаза, налитые кровью, смотрели только вперед. Весь вид животных говорил, что из разряда травоядных они внезапно перешли в класс хищников.

Джейри тяжело вздохнул и вытер пот со лба, наблюдая, как неболет с Зарубиным и его женой, которая отказалась оставаться в городе (кто этих русских поймет, у них женщины не менее храбры, чем мужчины), и охранником с таким зверским выражением лица, коих Сайлс в жизни не встречал, взлетает в воздух.

— Думаю, здесь, на Нью-Тексасе, наш объект применил первую модель, — Хасан сидел на пассажирском кресле рядом с Гагариным и рассеяно смотрел по сторонам. Даша устроилась позади — места хватало. — Это все же не бешенство, это вновь — ускоренная эволюция. Местные коровы оказались тем самым видом, который сумел бы в нормальных условиях эволюционировать и обрести разум. Когда-нибудь. В далеком будущем.

— Опять первый тип кристалла?

— Да, черный. Эволюционная бомба — я бы так его назвал. Там, на Алдае, я был в группе захвата. Я видел, как иномиряне обретали разум. А ведь они были достаточно к этому подготовлены, они приблизились к нужной точке вплотную, и, когда эволюционная бомба сработала, аборигены знали, что нужно делать. К тому же ими управляли со стороны. А тут ситуация несколько иная. Коровы эти несчастные — они ведь совершенно не готовы обрести разум. Но бомба сделала свое дело — превратила их в новый класс — хищников. Одним шагом они переступили тысячи, может, миллионы лет. И, понятно, обезумели. Как иначе? Слишком сильный разрыв. На этот раз объект перестарался. Если, конечно, именно их безумие не являлось его конечной целью.

— Похоже на своего рода эксперимент, — заметила Крылова, вольготно развалившись на двух сиденьях сразу. — На Алдае он проверял почти дошедших до черты, здесь — сильно отстающих.

— А что он делал на «Клондайке»? — поинтересовался Никита.

— Проводил очередной эксперимент с бомбой второго класса. Техногенной. И, как показали события, во всех случаях он бы преуспел, не сумей мы временно обезвредить эти самые кристаллы-бомбы.

— Временно?

— А что, нам уже понятен их принцип действия? Вдруг через секунду заработает и второй кристалл? Что будем делать, если и техника откажет?

— Я бы посоветовала искать Горски, — подала голос Крылова, — а то ведь мы совершенно не знаем, что он сейчас делает.

— Ищу его, — мрачно ответил Хасан, не выпускавший мобипом из рук. — Не нахожу. Исчез. Спрятался. Затаился.

Земля приближалась. Машина снижалась, а впереди, по прерии, насколько хватало глаз, неслось им навстречу стадо.

Сверху в воздухе держалось несколько неболетов: два-три — местных СМИ, и один — полицейский: для мнимого контроля над ситуацией. Егерских неболетов Никита не заметил, как не увидел он и машин простых зевак, решивших полюбоваться на небывалое происшествие своими глазами. Это коренным образом показывало разницу в менталитете между гражданином Российской Империи, считавшим, что всякое происшествие в стране касается его лично, и подданным СКША, уверенным в сверхъестественной силе правоохранительных органов. Кстати, последнее практически соответствовало истине. Как копы, так и пожарные СКША знали свою работу. И смертность в их среде была в разы выше, чем в прочих государствах. Статистика — упрямая штука. А все потому, что американцы традиционно играли в героев. Их воспитывали так из поколения в поколение. И они гибли от пуль гангстеров, горели в огне, рискуя там, где этого не требовалось. «Всякий риск должен быть уместен!» — вот что вдалбливали Никите в голову с первого дня. Если ты погиб — ты проиграл! Иногда лучше отступить, чем напасть! Не геройствуй понапрасну — твоя жизнь нам еще понадобится! Такими лозунгами пестрели стены учебных корпусов, и преподаватели, повидавшие жизнь, но не потерявшие ее, вдалбливали это в максималистские сознания юношей и девушек.

Герои нам не нужны, говорили они. Нам нужны люди, которые выполняют свою работу, а потом возвращаются домой.

А Мусульманский союз проповедовал третий путь — путь самопожертвования, путь отказа от земных благ. Хорошо, что в последнее время с ними вроде как удалось найти общий язык, а то смертники-самоубийцы, обвешенные взрывчаткой с ног до головы, уже которое столетие терроризировали и Землю, и новые миры.

Все же русские — большие жизнелюбы. Никита, хоть сам и не злоупотреблял в силу специфики работы, прекрасно понимал красоту накрытого стола, содержимое которого мало изменилось за пару столетий. Отварной картофель, посыпанный укропом, пучок зеленого лука, миска с квашеной капустой, щедро нарезанное сало с чесноком — привет от братьев из Новороссии, — ломти ржаного хлеба, тарелка пельменей и графин водки. Классика, возведенная в абсолют!

Поэтому мусульманский путь с отказом от всего бренного не подходит русскому человеку.

Известно, что культура пития, как и особенности национальной кухни, обусловлены во многом климатом своих стран. Но вот что удивительно: колонии, отдаленные от Земли многими тысячами световых лет, не обремененные ни суровыми морозами, ни обжигающе-жарким летом, следовали давним рецептам далекой родины. Конечно, местные особенности давали о себе знать, и пшеничную водку удавалось производить далеко не в каждом обжитом мире, но некие аналоги всегда имели место. И описанный выше стол, пусть с местным колоритом, можно было наблюдать в любом кабаке или трактире Российской Империи на любой из сотен обитаемых планет.

Как и граждане СКША, всему предпочитавшие свои бургеры, русские пили водку, закусывали ее селедкой, на которую, пожалуй, только норвежцы могли смотреть без содроганий, и гордились этим.

Никита понял, что проголодался. Мысли о еде не посещают на сытый желудок. Но сейчас требовалось сосредоточиться на выполнении задачи. Конечно, большую часть сделает автоматика, но запустить процесс должен человек.

Сделав два круга над стадом, Гагарин бросил машину вперед, обогнал мчащихся коров метров на сто и нажал кнопку сброса из первого бака, а сам повел неболет так, чтобы ядовитое облако накрыло все стадо.

Неболеты журналистов прыснули в стороны, лишь полицейская машина важно заняла более высокую — обзорную — точку в небе.

— Что же сейчас будет? — заворожено протянула Крылова, не в силах оторвать взгляда от шестиногих коров, приближавшихся к фиолетово-оранжевому облаку.

— Жалко их, тварей невинных, — сказал Хасан. — Людей не так жалко бывает.

Первые коровы вошли в облако, чтобы навсегда там остаться. Они падали, как подкошенные, по инерции еще пробегая несколько метров, но яд начинал действовать сразу. У животных, следующих за ними, не было возможности оббежать мертвые туши стороной, поэтому они лезли поверх, но и сами падали, не в силах сопротивляться отраве.

Гагарин, между тем, сделал широкий круг, включив распыление второго бака. Теперь стадо оказалось в ядовитом кольце, и, куда бы ни бежали несчастные животные, повсюду они находили лишь смерть.

Грузовой неболет выполнил свою миссию, баки опустели, но Никита еще долго не мог решиться взять обратный курс. Он смотрел и смотрел, как одна за другой гибли коровы, гибли мучительно, жутко. Пусть они всего лишь неразумные животные, но смерть есть смерть. И каждый встречает ее в одиночку.

Вскоре здесь разгорится гигантский костер, на котором много дней подряд будут сжигать туши — только так можно уничтожить заразу.

— Никита, полетели отсюда, я не могу больше…

Из глаз Даши текли слезы, и она даже не пыталась их остановить. Хасан взгляда от поля смерти не отрывал, но глаза его постепенно наливались злым огнем. Инспектор подумал, что не позавидовал бы Горски, попадись тот сейчас в руки абордажника.

Гагарин развернул машину обратно к городу. Эта вынужденная бойня, которую они устроили, спасла город, полностью разорив мистера Сайлса. Но старый скотопромышленник был крепким, как скала. Наверняка, он не все яйца держал в одной корзине, инвестируя и в иные направления бизнеса. По крайней мере, Никита надеялся на это. Сайлс ему приглянулся своей простотой и порядочностью.

Со стороны города уже подтягивались воздушные машины санитарных служб.

У Хасана заиграл вызов на мобипоме. Он тут же вывел картинку на дисплей неболета. Лицо Сулеймана выглядело, как всегда, спокойным, но инспектор, уже начинавший разбираться в нюансах мимики горца, понял, что тот чем-то крайне взволнован.

— Где вы были, почему мы не могли с вами связаться? — спросил Никита.

— Мертвые зоны. Кажется, объект применил еще один синий кристалл, заблокировав связь в районе. Мы покинули лес и вернулись на ферму Сайлса.

— За это время многое произошло. Коровье бешенство. Очень опасно, но, кажется, очаг распространения удалось уничтожить. Стада Сайлса больше не существует. Вы нашли пропажу?

— Нашли, — кивнул Сулейман, — но…

— Что случилось?

— Если ты, командир, говоришь, что все стадо заразилось от Большого Лоу… то у меня плохие новости. Бык сумел прорваться на соседнюю крупную ферму и вступил в прямой контакт с животными. Мы нашли его с Исой, вышли первыми на след. Местные егеря и ковбои — неплохие следопыты, но они мыслили слишком рационально. Бык мертв, но, боюсь, все только начинается. Считаю, Горски успел побывать и там, и, вероятно, на других фермах тоже. Я уже говорил с Ибрагимовым, они засекли взлет шлюпки, которая движется по направлению к яхте Горски. Он покинул планету.

Никита схватился за голову.

— Если соседние стада обезумеют, Нью-Тексасу конец. Эпидемию не остановить.

— Полагаю, это уже произошло. Нам лучше всего тоже убираться отсюда. Скоро здесь начнется настоящий ад.

Гагарин вынужден был согласиться.

— Да, ты прав. Боюсь, мы уже ничем им не поможем. Сулейман, свяжись еще раз с капитаном, пусть блокирует яхту Горски. Время шпионских игр кончилось. Пора брать негодяя!

— Согласен, и свяжусь с ним сейчас же.

— Встречаемся у шлюпки в космопорте через полчаса.

Связь прервалась.

Никиту мучил один вопрос: Горски испробовал уже несколько методик, применяя кристаллы двух типов и создавая проблемы разным мирам и закрытым обществам. Что же еще в его программе действий? И зачем ему все это?

Ведь, судя по всему, он не работает ни на СКША, ни на Мусульманский союз, ни, естественно, на Российскую Империю. Так кто же стоит за ним? Технологии кристаллов слишком необычны, чтобы принадлежать кому-то из земных миров-колоний. Изобрети кто-то из выходцев с Земли нечто подобное, и в течение короткого срока об этом узнали бы все. Шпионаж широко применялся во всех мирах.

Так кто же такой этот господин Горски? Физических отличий от людей Никита у него не заметил, хотя многократно изучал записи с камер. На вид обычный человек. Высокий, скудный в движениях, очень сильный. Но всего лишь человек.

Давно уже в голове Гагарина витала не оформившаяся до конца мысль о внеземном происхождении Горски. Опять же — все сходится. Необычные технологии, часть из которых способствовали развитию разума. Не человек? Иномирянин, только не обычный, находящийся на уровне развития обезьяны, а высокоразумное существо, стоящее на вершине эволюционной цепочки. Почему же он выглядит, как заурядный хомо сапиенс? А почему бы и нет? Может быть, в его мире так же существовали обезьяны, которые в дальнейшем эволюционировали? Вдруг только обезьяны и способны к эволюции, ведущей к разумности? Недаром ведь животные иных миров так и не достигли нужной ступени.

И что он делает? Входит в контакт с представителями разных коалиций, но не для того, чтобы наладить контакт, а всего лишь желая получить корабль и денежные ресурсы. Затем Горски проводит ряд странных экспериментов-диверсий, нацеленных на нахождение самых слабых точек в колониях.

Все логично. Любой земной разведчик на его месте поступил бы так же, если бы наткнулся на сильного, высокоразвитого врага, война с которым рано или поздно неизбежна.

Вот только отчего он медлит и не возвращается обратно к своим с докладом? Или Горски решил, что неуязвим?

Да, до сих пор ему все сходило с рук, но он, казалось, даже не интересовался конечным результатом своих опытов. Просто проводил диверсию и улетал себе восвояси. И на новом месте совершал уже новый эксперимент.

Странный тип. Его логику инспектор никак не мог уловить, хотя старался изо всех сил. Словно и не было никакой особой логики, а просто странные капризы-желания, внезапно приходящие Горски в голову, которые он тут же пытался реализовать.

Нью-Тексас — первый мир, где он одержал безусловную победу. К счастью, интересам Российской Империи вред не нанесен, хотя Сайлса все равно жаль.

Таможенный контроль они прошли без особых проблем. Таможенникам было не до них — на планете объявили высшую степень опасности. По паническим репортажам было ясно, что удару эволюционной бомбы подверглись почти все крупные стада. Тут уже Гагарин ничего не мог поделать.

Сулейман и Иса уже ждали на шлюпке.

Когда плотные слои атмосферы остались позади, а впереди чернел открытый космос, один из экранов тревожно засветился окном входящего звонка.

Лицо Ибрагимова казалось напряженным.

— Мы попытались задержать яхту объекта после того, как он прибыл на борт. В ответ он атаковал нас, применив оружие неизвестного класса. Есть жертвы. Горски ушел.