ГЛАВА 7
Замок оказался гораздо больше, чем предполагала Эйлин. Сарай, в котором они оживили труп Альтера, хозяйственные постройки и сады не были последним рубежом перед Пиковым поясом. Пробравшись в глубь зарослей, с каждым шагом все больше походивших на лесные чащобы, так что громкий смех студентов стал отдаваться глухим эхом, Эйлин поежилась: далеко же бежать за помощью при необходимости.
Между деревьев порхали птицы, и каждый раз она шарахалась от них.
Ноэль уверенно держал ее за руку и вот наконец остановился перед длинным, как кирпич, зданием красного цвета с окнами-бойницами, которое выглядело очень необычно.
— Ты точно хочешь туда войти?
— Нет, но какой у меня выбор? — Эйлин крепче сжала ладонь Ноа, стараясь вобрать немного его храбрости.
— Вернуться назад и радоваться жизни, — предложил он.
— И видеть каждую ночь во снах, как оставила беспомощного подростка умирать? Нет, спасибо.
Она решительно подошла ко входу, арочному, без двери, как в конюшнях на ранчо в американских вестернах. Возможно, когда-то здесь задумывали разводить лошадей, но в горах, вдалеке от лугов и полей, такая идея не увенчалась успехом. А вот создать подобие символического надгробия над криптой — другое дело: самое что ни на есть безлюдное и глухое место в академии.
Интересно: что же там внутри? Золотые саркофаги? Стены, исписанные охранными рунами?
Когда они вошли в арку, запах моющих средств ударил в нос, и Эйлин удивленно глянула на Ноэля: «Серьезно?!» Вдоль стен, так же, как и в сторожке у бассейна, хранилась домашняя утварь, чистящие химикаты и даже патефон с треснувшей крышкой. Кажется, хлама в академии набралось столько, что скоро она превратится в свалку. Как ректор допустил такое безобразие? Да и тот же Флокс — везде поспевает, а толку мало.
В конце длинного коридора в стене четко выделялась распахнутая низкая дверь с витиеватой лепниной вдоль проема, видимо, спуск в подвал. Эйлин еще раз изучила обстановку, убеждаясь, что не упускает из виду какой-нибудь важной детали, и шагнула в проход, сгибаясь, чтобы не задеть головой обрывки паутины, нависающей сверху. Ноэль взял ее за локоть и повернул к себе.
— Уверена? — спросил он полушепотом, хмуро заглядывая Эйлин в глаза.
— Трусишь, что ли? — ответила она, выдавливая улыбку. Напряжение Ноа передалось и ей.
Он шумно выдохнул и начал спускаться по лестнице вниз. Узкий ход не позволял пройти обоим, потому Эйлин оставалась позади, стараясь рассмотреть факелы внизу или другой намек на свет. Шерстяное платье, в котором она проходила полдня, неприятно льнуло к вспотевшему от волнения телу. Стены с двух сторон давили на психику, поскольку не позволяли рассмотреть ничего вокруг.
Внизу раздался грохот, забрезжил приближающийся огонь, на стене заиграла неровная тень, и они разом замерли. Ноэль тихо сделал очередной шаг, и Эйлин тронула его за плечо, пытаясь остановить. Похлопав ее по ладони, Ноа продолжил медленный спуск. Внутри боролись надежда и страх: если внизу О’Трей, то они успели вовремя, но справятся ли с герцогиней одними заклинаниями?
Раздался хлопок. Яркий свет ослепил так неожиданно, что Эйлин зажмурилась, и в этот же момент до нее донеслись проклятия: Ноэль от неожиданности соскользнул с лестницы и полетел вниз. Эйлин завизжала и бросилась за ним по кривым ступеням. К счастью, их оставалось лишь с десяток.
Сначала в неразберихе показалось, что Ноэль катается по каменному полу и корчится от боли, но тут из-под него донесся сиплый вой: ослепившим их чудовищем из подземелий оказался обыкновенный игнарус.
— Ты в порядке? Ничего не сломал? — выкрикивала Эйлин, пытаясь разнять дерущихся, вернее, оттащить разъяренного Ноа от беспомощного слуги. — Да слезь ты с него! Он даже не понимает, за что ты его бьешь!
Увещевания постепенно добрались до Делагарди, и он сел, стряхивая пыль с рубашки.
В полутьме, освещенной холодным огнем факела, который валялся в стороне на камнях, слышались только тяжелое дыхание Ноэля и мычание игнаруса. Слуга успел подняться и уже направился к Эйлин с неразборчивыми возмущенными звуками. Скорее всего, смекнул, что говорить лучше с ней.
При виде избитого полузомби, который озверело мотал головой и медленно приближался с вытянутыми вперед руками, по спине пробежали мурашки. Игнарус сделал выпад вперед и почти навалился на Эйлин, но она успела отскочить. Он все так же несогласно качал головой, будто запрещая им идти дальше, и указывал пальцем на лестницу, мол, проваливайте.
Эйлин сделала попытку его обойти, но он преградил ей путь.
— Пропусти! — рявкнул Ноэль и оттолкнул низкорослого слугу в сторону.
Тот шлепнулся на землю и захныкал, растерянно озираясь по сторонам; хныканье перешло в завывание, и вдруг из темноты вышел еще один прислужник тьмы — с большим молотом в руке. Он удивленно оглядел незваных гостей и взмахнул рукой. Эйлин явно увидела, как орудие сверкнуло, словив блик от пламени. Нет, игнарусам запрещено касаться студентов, не нужно бояться… Однако стоило предпринять решительные действия. Как только Ноэль, набычившись, ринулся в атаку, Эйлин вытянула полоску энергии из огня и с радостным возгласом, чтобы привлечь внимание слуг, торжественно захлопала в ладоши. Такой тип общения им более приятен. После каждого хлопка из ее ладоней вылетали бабочки, яркие, как пламя. Они порхали вверх по лестнице, туда, где день и нет никаких опасностей.
Игнарусы замешкались, а потом с восторгом подались к ступеням, вслед за летящими сгустками энергии. Вскоре они скрылись наверху, и Эйлин, не теряя ни секунды, схватила ошеломленного Ноэля за руку, подобрала факел и побежала по единственному темному коридору.
Вскоре стало понятно, чем занимались игнарусы в крипте: они чистили стены от плесени и мерцающего… сахара, если судить по виду. Эйлин раньше не встречала такого необычного минерала. Возможно, какая-то магическая плесень за столетия разъела каменные стены и «засахарилась», как бабушкино варенье. Вдоль туннеля лежали горки фосфоресцирующей субстанции, но пока уборщики отчистили ход только до первого поворота, ибо дальше путь освещала нетронутая магия.
— Да здесь настоящая шахта, — поразилась Эйлин, и Ноэль поддакнул в ответ. — Тебе это уже известно, — вспомнила она.
Вскоре они добрались до развилки.
— Направо пойдешь — принца найдешь, — скептически заметила Эйлин.
— Сюда, — кивнул Ноа влево.
С каждым шагом мерцание тускнело под толстым слоем слизи, стало зябко, усилился неприятный кисловатый запах. Впереди, казалось, их ждала только непроглядная ночь. Ноа остановился и, с отвращением приложив руку к плесени, собрал капли мерцания, создал небольшой фаербол и запустил его вперед. Путь осветился на мгновение и снова погрузился во мрак.
— Я не мастер огня, — оправдываясь, сказал он. — Предпочитаю стихию воды.
Эйлин согласно кивнула, но говорить не могла: во рту пересохло.
В слабеющем свете факела их тени причудливо вытягивались и плясали на стенах.
— Прошлый раз тут так не воняло. — Ноа указал на сужающийся пыльный проход, на котором отчетливо выделялись следы. — Смотри, похоже, мы здесь не первые.
Ее светлость… Никто другой не додумался бы проникнуть в сырой подвал на поиски принца вместо того, чтобы развлекаться на турнире.
Впереди вырисовалась дверь.
— Как на рисунке Кидена, — выдохнула Эйлин.
Пламя факела затрепетало от слабого сквозняка: не закрыто. Переглянувшись и взявшись за руки, они вместе вошли в подземный склеп.
* * *
Большой зал, весь из темного камня с серыми прожилками — мраморный, наверное, — оказался самым жутким помещением, в котором когда-либо бывала Эйлин. Даже «Зомби-лэнд» аттракционы, на которые ее водил отец, не могли сравниться с мрачным склепом. Низкий сводчатый потолок, устрашающая лепнина в виде смерти с косой и скелетов, стоявших на коленях в очереди к ней… Предки Кидена обладали необычным вкусом. Очень мрачно. Вдоль зала в стенах выделялись ниши под самый потолок, в которых хранились каменные возвышения, напоминающие гробы.
— Я думала, останки отсюда вывезли, — сказала Эйлин севшим голосом и подошла ближе к Ноа.
— Так да, это просто саркофаги, они пустые, — ответил он и приобнял ее за плечи.
— А ты откуда знаешь?
— Не начинай. А что мы, собственно, ищем?
— Не знаю, думаю, еще одну дверь. Посвети-ка сюда.
Они стали обходить ниши и внимательно разглядывать надписи, сделанные на разных языках. Иероглифы, руны, латинские цифры и буквы — полный набор полиглота. Прямо над «гробами» везде висели таблички с именами усопших, шрифт вычурный, витиеватый.
— Малард Тихий, повелитель слез, сенатор Ордена трех драконов, — прочитала Эйлин. — Да, в самомнении им точно не откажешь.
— Дальше еще веселей, — сказал Ноэль. — Но кроме этих дурацких саркофагов тут ничего нет.
— Интересно, зачем ты вообще сюда ходил с девушкой? Как такое могло в голову прийти?
— А ты как думаешь? — Он многозначительно посмотрел на Эйлин и, притянув к себе за талию, прижал к одному из каменных возвышений. Ноа, конечно же, шутил, пытался разрядить обстановку, но такое поведение не вызвало ничего, кроме отвращения. Он склонился и прошептал ей на ухо: — Изучали историю замка, расшифровывали надписи, — усмехнулся и поцеловал Эйлин в шею.
— Прекрати! — Ее передернуло. — Неужели вы тут…
Она поморщилась, отгоняя от себя дурацкие образы.
— Не думал, что ты такая ханжа!
Эйлин вырвалась из объятий и обескураженно уставилась на него. В отблесках пламени он был необыкновенно красив, а грубая сила так и сочилась из каждой черточки его лица, из накачанного тела… Да что она вообще знала о Делагарди?! Кто он на самом деле?
Видимо, уловив перемену в ее настроении, Ноа поднял свободную руку в знак примирения и отступил на шаг:
— Только не смотри на меня так, будто я извращенец. Еще огреешь меня этим факелом… Знаешь ли, я пытался угодить девушке, исполняя ее волю.
Эйлин уловила едва заметное трепетание холодного огня, в воздухе резко потянуло сыростью.
— Погоди, что это такое? — принюхалась она и прошла в глубь склепа, стараясь определить источник кислого запаха, который усиливался с каждым шагом. Ноа вдруг ухватил ее за локоть и, приложив указательный палец к губам, кивнул направо, туда, где на одном из саркофагов была сдвинута крышка.
Сердце учащенно забилось. На табличке, смахнув пыль, Эйлин разобрала надпись на латыни: Hie Mori Deorum. Знать бы, как это переводится. Словно прочитав ее мысли, Ноэль сказал:
— Здесь умирают боги. — Он развел руками: — Что взять со старомодных родителей? Латынь у меня в семье — обязательный навык. Да и во многих семьях в Аттикаре.
Здесь умирают боги… Наверное, от этой жуткой вони.
— Можешь отодвинуть крышку? — попросила Эйлин. Ноэль фыркнул, мол, естественно, и в это мгновение факел погас, оставляя их в кромешной тьме. Только едва уловимое мерцание поднималось вверх из саркофага.
Последовали скрип, пыхтение, тихое ругательство, волна воздуха, которую лишь на мгновение сумел запустить Ноа — и вот под зазывание сквозняка открылся потайной ход.
Ноэль создал слабый, но яркий огонек, который осветил пологий спуск. В насыщенном, как туман, воздухе стены мерцали все тем же неоновым светом, рассеивавшим мрак. Вскоре глаза привыкли к полутьме, и удалось разглядеть, что спуск предстоял очень, очень долгим.
— Так я и думала. — Эйлин прищурилась, вглядываясь в туннель.
— Погоди. — Рука Ноэля крепко сжала ей плечо. — Не хочешь же ты сказать, что мы туда полезем?
Эйлин на секунду задумалась.
— Конечно, нет. Я полезу, а ты беги за помощью. Тебе поверят, в отличие от меня. Найди господина Зоркина или кого угодно… Только не Флокса.
— Сумасшедшая! Я тебя не пущу.
— Ноэль, — возмутилась Эйлин. — Нет времени на твое рыцарское поведение. Я уверена, что Винсент где-то там. И она тоже, кто-то ведь сдвинул крышку.
— Одна ты точно не справишься.
— На моей стороне эффект неожиданности.
Эйлин оперлась на саркофаг и, оттолкнувшись ногами, запрыгнула наверх. В животе завязался узел, руки слегка дрожали, но не от страха, а от прилива адреналина. Откуда только эта тяга к авантюрам взялась? На крышке, покрытой пылью, явно очертилась большая руна, нарисованная пальцем. Значит, заклинание работает, иначе чем еще объяснить факт, что останки предков Кидена вывезли отсюда, не обнаружив в саркофаге потайной ход? Скорее всего, без руны там открылся обычный гроб. Таких фокусов Эйлин видела по телевизору немало, но там использовали зеркала, а не древние символы. Вот оно, отличие магии от обмана зрения: здесь обманывают сознание и даже материю, а не глаза.
— Новый план, — не сдавался Ноэль. — Мы можем спуститься и пройти немного вглубь, позвать твоего принца — вдруг откликнется? Если не услышим криков, не заметим знаков борьбы, то вернемся за подмогой.
— А если откликнется она?
— Я же боевой маг, забыла? Уж с одинокой женщиной я как-нибудь справлюсь.
Как бы кощунственно ни прозвучали слова Ноэля, они ее успокоили.
— Ну хорошо, можно попробовать, — согласилась Эйлин, оглядываясь по сторонам и игнорируя сомнения. Нити истории вот-вот сойдутся в клубок, так зачем накручивать себя подозрениями?
Она закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь наладить связь с Винсентом. Сейчас она ближе к нему, чем раньше, значит, шансы больше. Мысли переплетались в замысловатые узоры, сознание формировало образы, которые потоком энергии хлынули в подземелье, словно ищейки, выискивая принца. «Малыш, ты там? Я иду за тобой». Ответом была тяжелая тишина, от которой заболела голова, но Эйлин продолжала. Услышал ли он ее?
«Эйлин, — шепот, словно взмах крыльев бархатного мотылька, приятно защекотал сознание, — я умираю…»
Связь оборвалась. Эйлин открыла глаза и встретила взволнованный взгляд Ноэля.
— Он там, живой.
По ее щекам текли слезы, сияя крупицами магического света.
* * *
Снова спуск в неизвестность, снова натянутые нервы. Но на этот раз стена оказалась только по левую сторону, справа не было ничего: даже не темень, а именно странная, тяжелая пустота, которую не хотелось ощупывать, чтобы не лишиться руки. Возможно, в подземелье наложили какие-то заклинания, защищающие ход.
Ступени раздробились от времени, кое-где они сливались в сплошное пятно опасного спуска — тогда Ноэль останавливался и проверял носком кроссовки, не соскользнет ли вниз. Первого падения в объятия игнаруса для него, видно, хватило на всю жизнь. Эйлин стало тяжело дышать от спертого воздуха, насыщенного пылью и смрадом. Она то и дело опиралась ладонью о камень слева, от чего кожа приобрела легкий неоновый оттенок.
Потеряв счет времени, Эйлин вздрогнула, когда Ноэль замедлил шаг и наконец остановился.
— Пришли, — прошептал он.
Они оказались в сиявшем прямоугольном зале, с одним-единственным ходом вперед. Казалось, если ступить туда, то очутишься в ином мире, настолько сильным было ощущение потустороннего. Взявшись за руки, они вошли в лабиринт, не оглядываясь, чтобы не сбежать назад.
Вокруг все выглядело холодным, мерцавшим, заплесневелым — как и положено любому древнему подземелью. Стены оказались высокими, потолок утопал во тьме: глубоко же они под академией.
Эйлин решила чертить кресты на стенах, чтобы потом найти выход: каждый новый поворот — на один крест больше. Благо, по плесени получалось рисовать пальцами.
Она попробовала снова воззвать к Винсенту, однако ничего не получилось. Возможно, из-за тяжелого энергетического поля в лабиринте, возможно — из-за волнения.
— Малыш! Принц Беренгар! — позвала она срывавшимся голосом. — Это я, Эйлин, не бойся.
Они остановились перед раздвоенным коридором. Эйлин замялась. Насколько большой этот подвал? Они могут так запутаться, что будут бродить здесь до ночи. Ноэль взял инициативу на себя и свернул направо.
Эйлин рисовала кресты и продолжала безуспешно звать принца. Впереди лабиринт изгибался и потом снова разветвлялся в разные стороны.
— Почти неделя прошла, он, должно быть, обезвожен. Или потерял сознание.
Ноэль поднял руку, чтобы она замолчала:
— Мне кажется или там капает вода? — Он кивнул куда-то в глубь хода.
Эйлин прислушалась: точно. Возможно, и принц там, рядом с источником питья. Они направились на звук капели.
— Вполне достаточно для первой вылазки, не считаешь? Мы примерно знаем, где он. Давай не геройствовать и вернемся за помощью.
Конечно, слова Ноэля звучали здраво, но…
— Еще пару коридоров, — попросила Эйлин. — Мы легко найдем дорогу обратно.
— Ладно, — нехотя сказал он.
Они продолжали звать принца и все время озирались. Шум воды медленно приближался. Жаль, с ними нет Реннена, он умел вселить в Эйлин уверенность в том, что все будет хорошо. Ноэль же, наоборот, нервировал ее напряженным молчанием, словно она вела их обоих в западню.
— Слушай, а что за история с Дианой? — спросила она, чтобы отвлечься от невыносимой паники внутри. — Мне казалось, вы тогда сильно поссорились с Торсом из-за нее.
— Да ну, всё забыто. — Его голос сделался серьезным. — Не знаю, вправе ли я ворошить прошлое. С другой стороны, некоторые шушукаются до сих пор, все равно узнаешь. Диана — странная девушка, как бы помягче выразиться… — Он замолчал, и Эйлин уточнила:
— Это она тебя сюда водила?
— Нет, нет, — ужаснулся Ноэль. — Диана приехала из какой-то глухомани, из пуританской семьи, потому вела себя как паинька. Мы стали встречаться, но она не хотела, чтобы о нас знали. Не думай ничего такого, мы просто общались… ну да, целовались, конечно, но приходилось прятаться. Она очень красивая была.
— Была? А что случилось?
— Однажды мы поссорились. Из-за пустяка, как мне казалось. Она обиделась и, похоже, назло мне начала встречаться с Монвидом. Торсом. По крайней мере, они везде появлялись вместе, и все такое. Меня, конечно, взбесила ее инфантильность. А потом она после летних каникул не вернулась в академию. Мы узнали, что она покончила с собой.
— Ничего себе, какой ужас.
— Да, — с болью в голосе сказал Ноа. — Естественно, я пошел к Торсу разбираться. Был уверен, что он на нее как-то повлиял. Считается, что некроманты, иногда даже сами того не осознавая, могут провоцировать в человеке психическое расстройство. Торсу не понравилось, что я сую нос в его дела. Мы сцепились. С тех пор и ходим, как быки на арене, не можем спокойно друг друга видеть.
— Вот почему ты назвал его черной вдовой, — дошло до Эйлин. Реннен мог вызвать в девушке помешательство рассудка, она когда-то проверила это на себе, поэтому повода не верить Ноэлю не нашла.
— Грустная история, в общем, — подытожил он. — Так что держалась бы от Монвида подальше.
— Он то же самое сказал о тебе, — усмехнулась Эйлин.
В разговорах они не заметили, как впереди выросла непроходимая преграда: оказалось, что ветвь лабиринта вела в никуда. Тупик. Нужно поворачивать назад.
Ноэль выругался и ударил ногой в мерцающий камень.
— Мы скоро заблудимся, уверяю тебя, — сказал он.
Позади раздались шорохи, похожие на мелкие шаги. За ними кто-то следит? Эйлин сглотнула и пожалела о своей безрассудности, но признаться в этом не могла — поздно.
— Слышишь? — шепнул Ноэль и встал перед ней, заслоняя от возможной угрозы.
— Винсент, Беренгар, это я, Эйлин! — Голос сорвался на крик.
Впереди мелькнула тень, потом еще одна и еще. Эйлин вцепилась в плечо Ноэля и вскрикнула: перед ними росла стая крыс, необычных, больших, со светящимися зелеными глазами, будто они наелись мерцавшей крошки со стен.
Крысы остановились, почувствовав чужих, а потом быстро двинулись на них. Эйлин завизжала и вжалась в стену. В светившихся ладонях Ноэля родился фаербол, который сразу улетел в откормленных магией грызунов, но они не загорелись, не разбежались. Огонь растекся по земле и потух. Крысы с невероятной скоростью набросились на Ноэля и Эйлин, но вместо укусов она ощутила прохладу. Стая бежала сквозь них, сквозь стену за спиной.
— Иллюзия, — с болезненным облегчением сказала она Ноэлю, создававшему новый заряд.
Краем глаза Эйлин заметила новое движение в темноте: там стоял человек.
— Туда! — истерически закричала она, указывая рукой, и Ноэль все понял. Он ловко и с каким-то остервенением метнул фаербол в полутьму, откуда донеслось то ли шипение, то ли чертыханье. В отблеске огня мелькнула женская фигура, которая не успела увернуться и улетела в стену. Фаербол угас, и зловещий силуэт обозначился на каменном полу, окруженный кислотным сиянием. Ее светлость О’Трей — попалась, кошка, в мышкину ловушку. Прилив победного восторга захватил Эйлин.
Ноэль тут же соорудил новый заряд — задача давалась ему все лучше и легче. Он замер, готовый в любой момент запустить огненный шар, а Эйлин подбежала к О’Трей, чтобы обезоружить ее. Та застонала и шевельнулась, потом резко села и подняла лицо.
Эйлин застыла, всмотрелась в нападавшую и, облизав пересохшие губы, надломленным голосом спросила:
— А вы кто такая?
Перед ней сидела незнакомая старая женщина.
