Все померкло. Казалось только, что слышится оглушительный стук сердца. Мое или его? Не разобрать.

Я шумно выдохнула, вцепилась рукой в его плечо. Крепкое. И лицо, словно высеченное из камня, близко-близко.

– Зачем? – хрипло спросила я.

Он смотрел прямо в глаза. По позвоночнику пробежал холодок. Но в то же время было что-то такое, отчего не хотелось слышать ответа. Пусть так и стоит, так и смотрит. И только шумит ветер. И совсем тихо – волны.

Азов едва заметно улыбнулся:

– Так надо, – шепнул и провел пальцами по моей щеке.

Дыхание почему-то застряло в легких. Пересохшие губы онемели. Тело окутала слабость, я шумно вдохнула ночной воздух. Вмиг почему-то захотелось спать. Денек выдался не очень. А сейчас ночь… Нужно спать.

– Тебе нужно отдохнуть, – шепнул он, притягивая меня к себе. – Завтра поговорим.

Голова закружилась, перед глазами появилась темнота. Азов подхватил меня и тихо хмыкнул:

– Эх, Слышащая…

А потом я заснула, почти мгновенно.

Кажется, мне ничего не снилось. И отдохнуть получилось на славу. Только немножко затекла шея. Но это мелочи. Я повернулась на бок и открыла глаза. Осмотрелась по сторонам. Деревянный пол, на котором несколько полосатых дорожек. Кровать – широкая, удобная, застеленная синей простыней и мягким пледом с коричневыми цветами. Широкое окно, через него видно, как солнце играет серебряными всполохами на морской глади. Деревянные стены. Два шкафа. В одном книги, в другом – разные поделки из ракушек. Рядом – часы в виде спасательного круга со смешным пузатым водяным.

Вставать совершенно не хотелось. Даже осознание, что я нахожусь бог знает где, будто бы билось о стеклянную стену. На душе было спокойно. Меня полностью окутывало какое-то странное умиротворение. Протянув руку, я подхватила бирюзовое покрывало и натянула на себя. Не встану. Может, еще рано? Жалко, часы слишком далеко – именно циферблат толком и не разглядеть. Я прикрыла глаза. Попыталась себя убедить, что надо встать. Надо в Херсон. Там Нешка. Там Грабар. Там мой дом, у которого протекает крыша. Впрочем… Вспомнились поцелуй и прикосновения Азова. Кажется, крыша протекает не только у дома, но и у его хозяйки.

Я легла на спину и потянулась. Кости хрустнули, по мышцам разлилась приятная истома. Заложила руки за голову и уставилась в потолок. Кстати, чистый, хорошо беленный. Но видны три трещинки. Параллельные, маленькие. Размером с те веретенца, которые… Я нахмурилась. Хм, а куда они делись?

Но эта мысль тут же исчезла. Куда больше меня интересовало: что делать дальше? Азов показал весьма интересные вещи. Если из прошлого тянется какая-то гадость, и именно здесь, то и изгонять ее тоже надо здесь.

Я вздохнула. Что мы имеем? Две противоборствующие силы в лице Зурет и Тиргатао. Об обеих мало что знаю. Разве только, что у Зурет есть еще какой-то ашаук. Она говорила, что это существо ее защитит. Следовательно, оно вполне могло быть привязано к ней энергетически. И коль ашаук имеет нематериальную природу, то после смерти пряхи могло просто затаиться. А тут выходит, что кто-то нарушил покой усопшей Зурет и разбудил ее ашаука. М-да. Странное какое-то слово. Никогда такого не слышала. Появится Азов – обязательно спрошу.

Кстати, совсем не исключено, что тот, кого мы приняли за маньяка, и есть этот самый ашаук. Только почему пошли смерти?

Я провела ладонью по лицу и отбросила со лба волосы. Да уж. Тут одной не разобраться. Хочешь или нет – вставать надо.

К тому же заурчало в животе, откровенно намекая, что пора бы подкрепиться. И, пожалуй, позвонить. Все-таки всякие могущественные хозяева древних морей, которые смотрят на тебя так, будто готовы сожрать в любой момент и с удовольствием облизать губы, это еще далеко не причина полностью быть покорной.

Сев на кровати, я оглядела свою мятую одежду и пришла к выводу, что в таком виде среди людей лучше не появляться. Еще раз оглядела комнатку и обнаружила свой мобильник в шкафу, на одной из книг. Встала и подошла поближе. «Вторая встречная», Пальмира Керлис. Хм, издание достаточно свеженькое, этого года. Азов – заядлый книгоман? Интересно, интересно.

Я взяла книгу в руки. Интересная обложка. Девушка с отстраненно задумчивым взглядом, с длинными черными волосами. И дымчато-сизый фон, по которому разбросаны черные кляксы. За спиной скрипнула дверь.

– О, не спится? – любезно поинтересовались за спиной.

Я резко обернулась.

Там стоял Азов. На этот раз в одних джинсах, подвернутых до щиколоток. Черный кожаный ремень на бедрах. Массивная пряжка в виде головы какой-то рыбы. На шее – тускло-серая раковина. Но при этом возникает странное ощущение, что внутри спрятано нечто такое, на что лучше простым смертным не смотреть. Некоторое время он смотрел на меня, а потом хмыкнул:

– Похожи. – И выразительно посмотрел на книгу, в которую я неосознанно вцепилась. Уголки губ дрогнули в улыбке. Мне даже показалось, в одобрительной.

– Да иди ты, – буркнула я, ставя книгу назад и забирая телефон. – Где я?

– В доме моей знакомой, – невозмутимо ответил он. – Хорошая женщина, жаль, бывает здесь нечасто.

– В доме? – подозрительно уточнила я.

– Угу. Времянке, если тебе так больше нравится.

Не слишком радовало. Значит, из гостиничного дома меня все же утащили. Что ж, переживем. Только сейчас до меня дошло, что возле кровати стоит моя собственная сумка. И, судя по всему, – с вещами, моими же.

– Зачем все это? – неуверенно спросила я, краем глаза глядя на экран мобильного. Пропущенных не было. Следовательно, Грабар в панику не кидался.

– Затем, что далековато к тебе бегать, – заметил Азов. – Пошли уже. Завтрак, и поедем в Приозерное.

Я вскинула голову.

– С какой целью?

– Узнаешь, – хмыкнул он и вышел из комнаты.

Озадаченно проводив Азова взглядом, я молча последовала за ним. Что ж, завтрак – и впрямь очень хорошее предложение, и не стоит от него отказываться.

Каково же было удивление, когда меня привели на маленькую кухоньку с простеньким, но весьма милым интерьером и усадили на табурет с вязаным чехлом на сидушке. Деревянный стол, накрытый сиреневой клеенкой с изображенными на ней фруктами. Две полки с красными банками и белыми надписями «соль», «сахар», «сода». Маленькое окошко, чистый подоконник. На подоконнике – горшок с геранью. Еще один кухонный стол с дверцами, в котором, кажется, была посуда. Четырехконфорочный таганок, где стоял красный чайник в крупный красный горох. И сковородка. Под крышкой которой оказались колбаса, грибы, яйца и зелень. Пахло умопомрачительно. И хоть не верилось, что хозяин вод сам все это сделал… иных предположений не было.

Пока я ела, Азов потягивал кофе. Хороший кофе: крепкий, дурманящий, с кардамоном.

– Значит, планы у нас такие, – озвучил он, и я от неожиданности подавилась. Азов участливо похлопал меня по спине. – Делать будешь, что я скажу. Первое – не соваться в соленые шахты.

Внутри горячей волной плеснуло раздражение. Ишь, какой умник взялся! Правда, в то же время разум подсказывал, что ничего плохого мне не посоветуют.

– Потому что там произошло еще два убийства? – осторожно уточнила я.

Азов посмотрел в окно. Кажется, чахлая герань его интересовала куда больше, чем беседа со мной.

– Не совсем, – наконец-то тяжело вздохнул он. – Хотя если ты не поняла, то слушай сюда: ни Зурет, ни ее отцу так и не удалось провести ритуал полного пробуждения и вывести Того, из кургана, на землю. Но обеты, которые были даны, держат его тут.

Предчувствие не обмануло пряху – они попали в засаду. После этого отец Зурет не выжил, а ей самой отрезали язык за черную ворожбу. Только она сумела найти в себе силы и прийти к кургану еще раз, чтобы упросить Того о последней милости. А также дать обет…

– Что за обет? – уточнила я, с сожалением глядя на то, что осталось на сковородке. Еда уже не лезла, а глаза все еще были голодными. Вздохнув, все же отодвинула от себя, потянулась к чашке с кофе и тихо добавила: – Спасибо.

– На здоровье, – невозмутимо ответил Азов. – Так вот, при всей мерзости характера и гнили в сердце Зурет не была дурой. Поэтому и заключила сделку с Тем до тех пор, пока не рассыплется в прах последняя косточка из ее тела.

Я присвистнула. Недурно.

– То есть нам надо загнать назад существо из кургана и уничтожить тело Зурет?

– Сначала уничтожить тело Зурет, – поправил Азов и наконец-то посмотрел на меня. – И заодно найти того, кто додумался ее пробудить.

Я уставилась на стол. Какие яркие ягоды у нарисованного на клеенке винограда, однако. Но кривые. Мысли почему-то путались.

– Хорошо. А почему тогда Приозерное? И жертвы?

Азов подпер кулаком подбородок и внимательно посмотрел на меня. Не очень так приятно, словно видел, как бьется сердце и поступает воздух в легкие.

– Сама подумай. Смерти, ритуал, сущность. Мертвую Зурет потревожили магией крови. А уж после этого – очнулся Тот.

– Нет, подожди. – Я отставила чашку в сторону. – Что-то не сходится. Если Тот – твой противник, то почему этот самый ашаук вышел из моря? И на телах убитых находили метки от ножа и сети. Почему так?

Повисла напряженная тишина. Я понимала, что, возможно, творю глупость, но ведь молчать тоже было глупо. Кофе вдруг показался обжигающим, хотя уже прилично постоял на столе и остыл.

– А мне самому интересно, – прошелестел его голос, и почему-то показалось, что меня окатила ледяная волна.

За окном кто-то чирикнул. Весело, задиристо, настойчиво. Как будто звал кого-то. Почему-то резко захотелось домой. Плевать на все эти тайны и загадки древних меотов. Я устала. Но тут же вновь послышалась птичья трель, и почему-то стало стыдно. И Городовой – сволочь. И пусть он тут и не виноват, но все равно… Как-то, когда нашел виноватого, становится легче жить. Вот и вся загадка. На языке крутился вопрос, но губы почему-то не хотели пошевелиться, чтобы задать его. Пришлось собраться с мыслями.

– Слушай, а что это за существо из озера?

Азов встал и деловито принялся мыть чашку.

– Ашаук, – послышался ответ. – Только не Зурет, а Тиргатао.

– Тиргатао? – изумилась я. – А она что, тоже имела дело с Тем, из кургана?

– Нет. – Хмыканье. – Она как раз обратилась ко мне.

Некоторое время я переваривала услышанное, но потом все же осторожно уточнила:

– Тебе? Но почему?

– Потому что… – Азов обернулся, и у меня заледенела кровь от его взгляда: – Тиргатао ненавидит море.

Солнце слепило глаза. Жгло-целовало шею, проскальзывало под футболку. Испарина выступила на висках и на лбу. Волосы пришлось стянуть в хвост, хоть я этого и не любила. Небо стало бело-голубым, горячим, июльским. Пыль под ногами, сухая трава и мелкие веточки. День дышал зноем, смеялся над истекающими потом людьми.

Рядом шел Азов. И я ему люто завидовала. Он накинул рубашку с рукавом до локтя, прикрыв до неприличия крепкое и сильное тело. Девицы точно бы не прошли мимо. Черные очки. Едва заметная улыбка на губах. Кажется, жара его совершенно не волновала. А еще все время было ощущение, что он вот-вот возьмет меня за руку. Но ничего подобного не происходило. Только напряжение. Казалось, что если он приблизится хоть на сантиметр, то между нами заискрит.

Я убрала с лица непослушную прядь. И жарко, чертовски жарко. Но только солнце ли всему этому виной?

Пока мы сюда ехали, все же удалось отвоевать свой телефон и написать Олегу любовное послание. В смысле, что дело приняло еще более странный оборот и пока вернуться не могу, так как надо довести расследование до конца (или, чем черт не шутит, Азов меня просто никуда не отпустит). Второй вариант был куда вероятнее, просто проверять мне совершенно не хотелось.

Мы остановились на уступе. Чуть ниже сбегала тропинка, заросшая зелено-желтой травой. Еще дальше виднелись белые берега. Почти белые – с розовым оттенком. Соль. Богатство здешних мест. Солнце нещадно било в глаза. Пришлось приложить к глазам ладонь козырьком, чтобы рассмотреть получше.

– Туда лучше не идти, – произнес стоящий рядом Азов. Причем таким тоном, что я сразу поняла: возражения не принимаются.

– А зачем мы тогда сюда приперлись? – мило поинтересовалась я, с трудом сдерживая раздражение.

– Почувствовать, – хмыкнул он и вдруг положил мне руки на плечи.

– Перестань, на нас же см… – зашипела я.

По телу пролетела горячая волна, в голове словно что-то взорвалось. Я тихо охнула и покачнулась. Азов сжал сильнее, не давая потерять равновесие.

– Сосредоточься. Слышишь? Они зовут.

В голове и впрямь зашумело. Громко, неистово. Будто ветер и волны смешались в одно целое. Зашептали тысячей голосов. Перед глазами плеснул ослепительно-белый свет.

Из земли рванули вверх импульсы: по ногам, к животу – прямо к сердцу. На миг показалось, что меня не стало.

– Соль – хороший проводник, – шепнул на ухо Азов, щекоча дыханием кожу. – Но только тогда, когда получает мою команду.

Перед внутренним взором замелькало множество лиц, силуэтов, теней. Все сплелись в причудливом танце, закружились безумным хороводом.

– Слышащая Землю, Слышащая Землю, – звали они еле различимыми голосами. – Услышь, донеси последнюю воли, помоги…

Я растерялась, не понимая, что делать, однако затем глубоко вдохнула соленый воздух. Спокойно, действовать четко по плану. В крайнем случае – вцепиться в Азова. У него явно свой интерес, поэтому не бросит.

– Танкурова Елена Дмитриевна, – едва дрогнули мои губы.

Водоворот лиц замер, превратился в смазанную картину художника-авангардиста. Один из силуэтов стал четче, выделился темно-красной кляксой.

– Что? – раздался тихий печальный голос. Женский. Вероятно, красивый при жизни. – Кому я нужна?

Разглядеть не удавалось. Да и времени вряд ли мне было выделено много, поэтому пришлось задавать вопросы сразу:

– Я ищу вашего убийцу, Елена Дмитриевна. Что вы помните?

Море недовольно зашумело. Громко вскрикнула чайка, пролетев мимо. Тени-лица затихли. Танкурова не торопилась отвечать.

Казалось, вокруг все звенит. Я не могла сообразить, откуда идет звук. Улавливала его даже не через органы слуха, а просто чувствовала.

«Скорее всего, это от соли, – подумала я. – Если она проводник, то обязательно будет иметь свои побочные эффекты».

Танкурова глубоко вздохнула:

– Я ничего не помню, Слышащая. Я умерла во сне.

Надежда что-то прояснить рухнула в одно мгновение. Пустышка. Смерть во сне и впрямь дело безнадежное. Жертва ничего не помнит. Никогда. Резко захотелось топнуть ногой. Или стукнуть Азова. Не со зла, а так – от безвыходности.

Танкурова расплылась серой кляксой, сотнями капелек разлетелась во все стороны. У меня закружилась голова, во рту пересохло. Сесть бы сейчас, закрыть глаза и забыть обо всем. Но пока нельзя.

Через ладони Азова в меня снова хлынула сила. Сделав глубокий вдох, я прикрыла глаза и мысленно направилась через бурлящий поток душ погибших. Энергетические импульсы из земли слабо покалывали кожу, солнце жарило прямо в макушку. Ненавижу лето. Души отшатывались от меня, замирали, с любопытством провожали дальше. Чувствовали, что забрела в их мир дивным способом и удерживаюсь тут только чужой волей. Волей Азова.

Оставался только один. Всего один. Ведь особого толку не было ни от Капраря, ни от Далевой. За Танкурову и говорить нечего. Теперь лишь бы с последним повезло.

Перед внутренним взором я удерживала его внешность: худой, рыжий, конопушки на лице. Торчащие вихры, хитрый прищур зеленых глаз. Саянец Максим Викторович. Четырнадцать лет. Ученик школы, мечтал стать футболистом. Вроде как жалоб на мальчишку не поступало, ни за чем плохим замечен не был.

Огненно-оранжевое пятно вспыхнуло перед глазами. Я чуть было не зажмурилась, но тут же вспомнила, что этого делать нельзя. Ведь можно все упустить! Показалось, что по телу пробежал ток. Он! Точно он!

– Максим! – крикнула я, но с губ сорвался лишь хриплый шепот.

Пятно замерло. Ни фигуры, ни лица. Почему-то только смазанное пятно. То ли Азову неудобно меня держать, то ли мои силы пропадают.

– Чего? – послышался недовольный мальчишеский голос. – Чего вам всем от меня надо?

Такой вопрос несколько озадачил меня. Однако размышлять было некогда. Пятно дрогнуло и начало удаляться.

– Стой! Подожди!

Кажется, я рванулась вперед, но Азов меня удержал – только энергические импульсы болью отозвались в ногах.

– Да знаю, я знаю, – донесся голос. – Одна уже приходила: спрашивала тут, как я умер! А мне больно было, понимаете? Больно! И что вы тут все ходите, явились уже после смерти. Хороши защитнички!

Я даже потеряла дар речи. На меня обрушился шквал эмоций души: гнев, боль, разочарование, страх и жгущая огнем ненависть. Он ненавидел всех сразу. Как дико и странно…

– Она, мол, смогу помочь. Угу, из могилы поднять! Думала, сучка, что я не узнал ее голоса. Ведь она это была! Думает, не помню ее смех, когда в меня нож втыкала? И вообще… идите вы все!

По глазам ударил ослепительный свет, дыхание на мгновение перекрыло. Перед глазами появилась тьма, а ноги подкосились. Энергетические импульсы резко ушли в землю, и я рухнула вниз. Точнее, повисла в руках Азова. Стало нестерпимо жарко, словно меня попытались положить на раскаленный лист металла.

– Воды… – пробормотала я, но с губ, кажется, слетело только какое-то невнятное мычание.

– Тоже мне, героиня, – недовольно сказал Азов и, поудобнее перехватив меня, куда-то понес.

Впрочем, утверждать, что именно понес, я не рискну. Может, и потащил. Состояние было такое, что врагу не пожелаешь. Как бы еще не вывернуло наизнанку, а то выйдет нехорошо.

Вывернуть не вывернуло, но на какое-то время я все же отключилась. Пришла в себя, только когда меня похлопали по щекам. А потом, заметив нежелание открывать глаза, щедро плеснули в лицо водой.

– Ай! – вскрикнула я, резко распахивая глаза. Первое, что увидела, – поразительно довольное лицо Азова.

– Так лучше, – констатировал он и сунул мне в руки бутылку с минералкой. – Пей.

– У тебя премерзкие манеры, – прошипела я, автоматически вытирая воду с лица тыльной стороной руки, но при этом отчаянно хватаясь за холодную полулитровую бутылку с синей этикеткой. – И отсутствие всех навыков заботы и внимания.

Я сделала глоток. Еще один, еще. Кажется, есть эликсир волшебный в мире. Еще чуть-чуть, и я буду готова признать, что Азов не такая уж зараза.

Он только улыбнулся уголками губ и сел рядом. Кажется, мои потуги сказать что-то резкое его порядком веселили. Я снова накинулась на воду. Ну и жажда! Однако это неудивительно. Если проводником была соль, то теперь тело будет протестовать и требовать восполнения жидкости.

Наконец-то почувствовав себя лучше, я подняла голову, чтобы понять, где мы. Ага, скамейка, козырек, металлические листы между стойками. Судя по всему, остановка. Хорошо же он меня телепортировал! Ну, ладно – доставил.

– Где мы? – задала я вполне логичный вопрос и покосилась на Азова.

Он невозмутимо смотрел куда-то вдаль – на синюю полоску неба без облаков и желтую степь.

– В Счастливцево, – кратко бросил он.

– Что? – поперхнулась я и отставила бутылку от греха подальше.

– В Счастливцево, – невозмутимо повторил Азов. – Я не думал, что дух жертвы мог быть так агрессивно настроен. А Приозерное – все в соли. Поэтому с тебя очень быстро вытянули бы силы. Пришлось доставить прямо сюда.

– Но как? – нахмурилась я, переваривая услышанное.

– У меня свои методы, – не смутился он и вдруг положил мне на колени небольшой черный пакет. – Домой сейчас еще рано – нужно побеседовать с обитателем озера. Поэтому тебе лучше подкрепиться.

Я озадачилась и заглянула в пакет. К моему удивлению, там оказалась красная, зеленая и коричневая палочки чурчхелы. Вмиг стало жарче. Или это просто солнце так встало, что попадает под козырек остановки? Орехи в загущенном виноградном соке. У нас не делают, больше в Крыму и здесь, на юге Херсонской области. С одной стороны, ничего особенного. С другой – я могла есть ее, как сумасшедшая. Олег об этом знал и вечно подкалывал. Только… откуда Азов в курсе?

– За этой остановкой есть рынок, – невинно сказал он, словно сейчас это было очень важно. – Или надо было взять что-то другое?

– Н-нет, – с трудом выдавила я, неожиданно даже для себя вцепляясь мертвой хваткой в пакет. Плевать, что и как. Я действительно за это лакомство готова многое отдать.

– Вот и славно, – кивнул Азов. – Немного отдохнем и отправимся.

– И существо примет нас днем? – уточнила я, помня, что надо приходить как раз таки ночью.

Азов пожал плечами:

– Куда оно, горемычное, денется?

Возможно. Все же я понятия не имею, насколько велики силы сидящего рядом со мной… бога? Или сущности? Или…

– Кстати, – резко сказала я, заставив Азова удивленно посмотреть на меня. – Ты так и не сказал: почему Тиргатао ненавидит море?