Глава 24. Тайное убежище
Было уже далеко за полночь, когда Алекса, Грейди и Коттон спустились на плоскую посеребренную крышу внушительного десятиэтажного кирпичного здания без окон в районе Чикаго, известном преимущественно мясокомбинатами. В полумиле перед ними открывался панорамный вид на центр города, который раскинулся до самого горизонта.
Когда они приземлялись, Грейди заметил на кирпичном фасаде большую выцветшую надпись: «Холодильная компания Фултон Маркет», а на кирпичной башне – полустертые слова «Большой Фултон Маркет».
Встав на плоскую крышу, Грейди почувствовал, как его шатает. Впервые за последние несколько часов он ощущал воздействие нормальной гравитации. Они прибыли в Чикаго кружным путем, с северо-восточных равнин, держались низко и летели медленно, потому что Алекса опасалась сканирования, поисковых команд и ИскИнов-наблюдателей, установленных на искусственных спутниках и способных засечь своим всевидящим оком их маршрут. Она беспокоилась, что Моррисон и Хедрик быстро найдут беглецов, и с каждой минутой все больше тревожилась.
Несмотря на обстоятельства, Грейди пришлось признать, что полет (или, вернее сказать, «падение») оказался весьма захватывающим. Джон и Коттон летели по обе стороны от Алексы в зоне действия ее гравитационного зеркала. Летний воздух овевал их стремительным потоком, когда они беззвучно парили над полночной землей. Сначала под ними простирались кукурузные поля, окаймленные темными купами деревьев и густым кустарником. Там стрекотали сверчки да светились в ночи одинокие огни фермерских домов и амбаров. Со временем их сменили районы с большими коробками торговых центров, а потом – сплошная сеть дворов и улиц на городских окраинах. Грейди подумал, что, наверно, как-то так чувствуют себя птицы в полете – бесшумно скользят над землей.
Сейчас, когда они приземлились, Алекса нервно сканировала небеса, глядя вверх через визор шлема.
Коттон выглядел совершенно невозмутимым. Он уже избавился от оранжевого пуленепробиваемого шлема и защитного жилета, расстегнув удерживавшие их липучки. И на шлеме, и на жилете спереди и сзади имелась трафаретная надпись: «Федеральный заключенный».
– Ну это был запоминающийся вечер. – Поглядев на Грейди, он кинул ему шлем. – Очень интересное изобретеньице, это твое гравитационное зеркало, профессор.
Грейди поймал шлем:
– Я не профессор.
– Думаю, ты где-нибудь да заслужил почетную степень. – Ричард направился к стальной двери в кирпичной башне у них за спинами. Здесь тоже была полустершаяся надпись: «Холодильная компания Фултон Маркет», сделанная буквами высотой в три этажа.
Алекса проводила его взглядом:
– Что это за место, Коттон? И почему ты думаешь, что нас тут не найдут?
Он обернулся:
– Это одно из моих тайных убежищ. А не найдут нас потому, что уже идут по нашему следу где-то в другом месте.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что в БТК есть люди, которые не дадут ищейкам быстро понять, что на самом деле они преследуют вовсе не нас.
Алекса сузила глаза:
– В смысле предатели? Но сканирование…
– Ты тут будешь всю ночь стоять или все-таки зайдешь?
Она еще раз оглядела небосвод и вместе с Грейди последовала за Коттоном. Тот открыл крышку на маленькой электронной панели сбоку от двери и подставил глаза под луч сканера. Дверь, неожиданно толстая, со скрипом отворилась и с грохотом закрылась у них за спиной, зажегся зеленый свет. Они начали спуск по металлической лестнице.
– Одно из твоих тайных убежищ? А сколько их у тебя?
– Если я тебе отвечу, они перестанут быть тайными, правда?
Алекса нахмурилась:
– Ты свихнулся, если думаешь, что Моррисон о них не знает. Ты нигде не можешь спрятаться от БТК. Через несколько минут тут будут жнецы.
– Ну, знаешь, тут такая смешная штука… Можно на время забыть о том, что хочешь сохранить в тайне от БТК. Современная наука позволяет провернуть такой трюк.
Теперь нахмурился Грейди:
– Я испытал нечто подобное в «Гибернити». Там использовали какой-то белок, он заставлял забывать то, о чем в данный момент думаешь. Но я не смог вернуть свою память. Я утратил много воспоминаний. Детство. Родители. Можешь научить меня, как все это восстановить?
– А, если хочешь потом восстановить воспоминания, их надо записывать. Гнусное, гнусное место «Гибернити». Прости, что я был орудием, с помощью которого тебя туда упекли – хоть и против своей воли.
Грейди вспомнил ночь теракта. Вспомнил, как странно, почти виновато пожал плечами Коттон, перед тем как выйти. Это воспоминание в «Гибернити» уцелело.
Они добрались до первой лестничной площадки с прочной на вид черной дверью. Коттон постучал по ней костяшками пальцев. Дверь казалась прочной, как гора Этна.
– Тут алмазо-агрегированные наностержни, сверхдиамондоидные. Миллиметровое покрытие, и на стенах тоже. Разрушает к лешему углеродные нанотрубки – поопаснее асбеста будет. Прямо в стиле девяностых годов. – Он приложил руку к какому-то сканеру, который явно выглядел сложнее обычного считывателя отпечатков пальцев.
Алекса насупилась:
– Какой это технологический уровень? А еще важнее, откуда ты обо всем этом знаешь?
Защитная дверь щелкнула и открылась.
– Кому какое дело до технологического уровня? А как я об этом узнал, тут все просто. Моррисон прав, я – вор. Вор высочайшего класса. – Он зашел внутрь, включил свет, резко ударив по массивному рубильнику, и по просторному помещению пошло гулять эхо.
Переглянувшись, Алекса и Грейди переступили порог.
Они оказались в громадном отремонтированном лофте с кирпичными стенами, внутренними перегородками. Тут была со вкусом подобранная мебель, на стенах висели картины. Жилая зона, кухня, сделавшая бы честь ресторану, стеллажи с рядами книг. Дальше начинался коридор с начищенным деревянным полом, по обе стороны которого было с полдюжины закрытых дверей, он выходил в просторный холл, где прежде, казалось, располагался какой-то большой цех. По всему лофту светились тонкопленочные экраны и мультиплексированные голографические камеры наблюдения.
– Дом, милый дом…
Пока Грейди и Алекса изучали место, где оказались, Коттон прошел в кухню и взял с полки бокалы на ножках:
– Знаешь, Алекса, если ты думаешь, что они сейчас прилагают все усилия, чтобы заполучить Грейди, то слегка ошибаешься. Ты сейчас в десять раз опаснее для Хедрика, чем Грейди. То, что тебе о нем известно… вау!
Вот ради этого он точно перевернет каждый камень. – Вытащив пробку из графина, Коттон плеснул в три бокала на палец бренди. – К тому же он безумно в тебя влюблен, а любовь и ненависть – это две стороны одной медали. И то и то страсть, знаешь ли. От одной можно перейти к другой, но не к безразличию. – Он поднял бокал, кивнул и быстро выпил бренди из всех трех по очереди. – Ух! Вот это вещь.
Грейди подошел к гранитной столешнице и спросил:
– Кто еще есть в этом здании?
– Ты, наверно, имел в виду, что еще. Здешняя реклама не врет, тут на каждом из этажей есть холодильные установки. Очень удобно, если надо скрыть термальные сигнатуры во время сомнительных термоядерных экспериментов.
Алекса пристально посмотрела на него:
– Термоядерных экспериментов? Коттон, ты хочешь сказать, что такой уровень технологии существует где-то вне БТК?
Ричард снова наполнил бокал:
– Может, коньяку, мистер Грейди? Ты выглядишь так, словно тебе не помешает глоточек.
Джон кивнул.
– Это из бочонков корабля, затонувшего у побережья Франции в 1873 году.
– Бог ты мой, он, наверно, стоит целое состояние.
– Откуда мне знать? – Коттон толкнул бокал, тот заскользил по каменной столешнице. Грейди едва успел подхватить его, прежде чем он достиг края.
Алекса настойчиво гнула свое:
– И что еще есть в этом твоем убежище?
– Ничего опасного, если ты об этом. Нет, тут исключительно маскирующая аппаратура. Здесь нас не засечь ни одним отслеживающим устройством.
– Кроме квант-линк-передатчика.
Коттон прикончил еще порцию коньяка:
– Верно. Но мы с этим уже разобрались, точно? – И он глазами показал Алексе на бокал.
Та в ответ презрительно фыркнула и, явно раздраженная, ушла в коридор. Грейди посмотрел ей вслед.
– Может, ей надо немного побыть одной. – Ричард принялся переставлять по массивной плите кастрюли и сковородки, а потом зажег газ.
Грейди расстроился из-за Алексы:
– Она только что покинула ради нас свой мир. Я помню, как меня лишили моего, и это было тяжело. – Он сделал глоток и покатал коньяк на языке: – Боже, словно туман пьешь.
– Да, он довольно мягкий. – Коттон вытаскивал продукты из походного холодильника.
– Ты собрался готовить?
– Конечно, а почему нет? Я всегда стараюсь как следует поесть после того, как чуть не погиб. Еда вкусная как никогда. Думаю сделать буйабес. Ты голоден?
– Да.
Ричард ткнул пальцем в потолок:
– Под это дело просится Бизе. – И он прокричал в потолок на весьма приличном французском: – «Les pecheurs de perles» – «Au fond du temple saint»!
Внезапно помещение лофта наполнили звуки оперы. Прекрасная музыка. Грейди видел цветовые волны. Неожиданно он с новой силой прочувствовал все то, что произошло за день, и сделал еще глоток.
– Извини за то, что ты оказался в «Гибернити», мистер Грейди. И пожалуйста, знай, что у меня не было выбора. – Коттон выставил на кухонный стол свежие морепродукты.
Джон отсутствующе кивнул.
– Откуда тут вообще взялись свежие раки?
Коттон махнул в сторону переносного холодильника.
– Там все хранится в инертном газе. Самый благородный используется, аргон. Это как криогеника, но только без заморозки. Продукты веками не портятся.
– Еще одно припрятанное от всех изобретение, которое могло бы изменить мир.
Ричард с невозмутимым видом чистил большие креветки.
– Все это здание – десятиэтажная морозильная камера протяженностью в два квартала. Если все тут разморозить, то, скорее всего, где-нибудь отыщутся гангстеры времен сухого закона.
– А ты-то как тут оказался? И почему все эти годы изображал для БТК чокнутого террориста?
Ричард скривился:
– Мне реально не повезло.
Грейди поглядел на него.
– Ох, ладно. Думаю, тебе не повезло еще сильнее. В общем, меня поймали, когда я пытался взломать штаб-квартиру БТК примерно… лет десять – двенадцать назад.
– Ты пытался пробраться в БТК?
– Ну умом я никогда не хвастался.
– Как ты вообще узнал об их существовании?
– А я и не знал. Это была работа. Я зарабатывал на жизнь, добывая для заинтересованных сторон труднодоступную информацию. БТК привлекло внимание определенных людей – определенных людей, которые предпочитают держаться в тени, – и они дали мне знать, какая сверхнадежная защита стоит в одном вполне заурядном здании в самом центре Детройта. Это было по меньшей мере необычно. – Коттон на миг отложил нож и задумчиво посмотрел в пространство. – Я думал тогда, что все просчитал. – Он засмеялся. – Но мы не знаем того, чего не знаем, пока не узнаем об этом.
– Кто-то нанял тебя, чтобы вломиться в БТК?
– Я не то чтобы бросил кирпичом в окно. У меня были хитроумные приспособления, я ведь – вор экстракласса. Просто в БТК никак не пробраться. – Он открыл застекленную дверцу бара и извлек бутылку красного вина. – «Шатонеф-дю-Пап»?
Грейди кивнул на свой недопитый коньяк:
– Нет, спасибо, у меня еще есть.
Ричард продолжил, открывая вино:
– И этот предпочитавший держаться в тени клиент, как я потом выяснил, был из ЦРУ. Знать бы это тогда! Если речь заходит о взломах, там все очень печально. Тогда я считал себя умным, но меня схватили… я даже внутрь залезть не успел. Оказалось, фасад там – лишь ширма для настоящего здания, в котором нет окон. Нет дверей на уровне земли – таких, которые вели бы куда-нибудь. Снаружи – стекло и бетон, а под ними тридцать миллиметров алмазо-агрегированных нано-стержней, черных, как башня Саурона (думаю, у него они и позаимствовали идею этой постройки). Сейчас я уже знаю, что у штаб-квартиры БТК множество подземных этажей. Во внутренних помещениях они проецируют на стены голограммы – полное впечатление, что смотришь в окно на реальный мир. Человеческий глаз не может обнаружить разницу – вот такие у них технологии. И они постоянно включают изображения с разных камер на основе следящей пыли, которые в режиме реального времени транслируют на стены происходящее по всему миру, – все их средства связи объединены внепространственными передатчиками. – Он поднял глаза: – Ты, наверное, уже понял. Именно поэтому никто не может их подслушать.
Грейди обдумывал это, делая очередной глоток изысканного коньяка. Несколько мгновений посмаковав напиток, он спросил:
– И они тебя поймали?
Коттон, кивнув, снова принялся за морепродукты:
– Да, и можешь себе представить, как быстро открылись мои глаза. Варвар предстал перед Цезарем. На тогдашнего директора, мелкого гада по фамилии Холлингер, произвело впечатление, что я сумел пробраться туда, где меня взяли. Он предложил мне выбор: я мог либо начать работать на Бюро, став лицом веятелей, пресловутым Ричардом Луи Коттоном, – либо познакомиться с лучом экзотермического разложения. – Он обернулся. – А ты видел, что такой луч сделал с нашей подругой, агентом Дэвис. – Коттон на миг замолчал. – Бедняга.
– И ты стал антитехнологическим террористом?
– Никто в БТК не хотел становиться Коттоном, и им нужно было новое пугало для изобретателей. Довольно долгое время меня держали на коротком поводке. План состоял в том, чтобы лет через десять отправить Коттона в отставку. Предполагалось, что я уйду на покой и буду жить в идиллическом великолепии вместе с другими богоизбранными. – Он усмехнулся и сделал глоток вина из округлого хрустального бокала. – Правда, я никогда в это особо не верил. А еще я никогда не забывал о работе, которую нанялся выполнить. В конце концов, часто ли у вора появляется шанс украсть будущее?
– У тебя уже был план? А мы все испортили…
– Можно сказать, что у нас есть кое-что общее, мистер Грейди.
Джон допил коньяк и вытащил из-под рубашки висевший на цепочке видеопроектор.
– Может, у тебя получится мне помочь. Нужно декодировать данные с этого прибора – они в ДНК-формате.
Коттон пожал плечами:
– А никакого другого формата и нет. – Он посмотрел на тонкую костяную пластинку. – Что там?
Грейди нажал кнопку, и на стене возникло изображение Чаттопадхая.
– Меня зовут Арчибальд Чаттопадхай, я физик-ядерщик и поэт-любитель. Моя любимая жена Амалия родила мне пятерых прекрасных детей. Я возглавлял группу ученых, которая впервые добилась устойчивой реакции термоядерного синтеза…
Грейди остановил воспроизведение.
– В «Гибернити» сидят умные сукины дети, верно? До меня доходили слухи, что они контролируют половину тюрьмы.
– Но все еще не могут сбежать оттуда. И я надеюсь им в этом помочь.
Коттон указал на приборчик:
– Дай его мне, и я декодирую все данные.
Грейди колебался:
– Займемся этим завтра, когда немного отдохнем. Не хочу выпускать этот девайс из вида. – И он снова убрал приборчик под рубашку.
– Дело твое. Просто дай мне знать, когда дозреешь.
Джон посмотрел в сторону коридора. Алексы нигде не было видно.
– У тебя тут кровати есть?
– Конечно. По обе стороны коридора комнаты, занимай любую свободную.
Грейди вглядывался в темноту в конце коридора.
– Перед сном я должен поблагодарить Алексу. Она спасла меня.
Коттон поднял взгляд от своей работы:
– Ты правда думаешь, что именно сейчас ей так уж нужна твоя благодарность?
Джон обдумал его слова и в конце концов кивнул:
– Пожалуй, нет.
С этими словами он отправился на поиски кровати.
