Лес странно притих – и Мор шестым чувством ощутил, что за ним следят.

Он тут же свернул с тропинки, перешел ручей и скрылся в густом подлеске.

Ясно, кто его мог преследовать. Когда он прошел через густые заросли кустарника, опасения подтвердились. Перед ним, поигрывая дубинкой, стоял Грат, рядом – Винко, сжимавший копье. Мор был безоружен, если не считать свисавшего с шеи рожка с углями.

– Теплого лета, – приветствовал их Мор.

Ему не ответили.

Мор как можно беззаботней помахал дрожащей рукой и пошел дальше, ускоряя шаг. Впереди, прижимаясь к обломкам скал, темнели спасительные заросли можжевельника.

Явственно было слышно, как бегут за ним Винко и Грат, – а он убежать от них не мог.

Но как только он подошел к зарослям и приготовился туда нырнуть, ветви всколыхнулись. Из-за кустов выскочил Робкий с перекошенным от страха лицом и промчался мимо, едва не сбив Мора с ног.

Рослые и крупные, Робкие производили внушительное впечатление, однако людей избегали. Грат и Винко с улюлюканьем бросились за Робким в погоню. Тот оказался на редкость шустрым, хотя поговаривали, что они быстро выбиваются из сил. Вот уже много лет Сородичам не встречался ни один представитель этого странного племени. Мор с завистью смотрел вслед погоне, в который раз пытаясь представить себе, каково это – нестись сквозь чащу, слаженно перебирая обеими ногами.

В кустах зашумело. Мор обернулся. Зверь?.. Он шагнул в сторону и раздвинул ветви.

На него смотрела женщина с перепуганным лицом – очевидно, жена того Робкого, за которым погнались Грат и Винко. За ее спиной, глядя на Мора расширенными от ужаса глазами, прятались двое детей лет десяти.

Женщина угрожающе занесла над головой булыжник.

– Не надо, – прошептал Мор. – Я тебя не обижу.

Но Робкие не знали Общего языка, и женщина не разобрала его слов. Мор прикрыл рот рукой: «Тихо».

Этот жест был ей понятен. Мор показал пустые ладони в знак добрых намерений и попятился.

Затем он как можно быстрее отправился обратно в поселение.

Увы, добраться туда ему не удалось.

Грат и Винко догнали его на прогалине. Услыхав позади себя громкое надсадное дыхание, Мор оглянулся в поисках укрытия, но спрятаться было негде: по песчаной почве стелился редкий хилый кустарник – ни деревьев, ни камней, ни даже высокой травы.

Мор встретил врагов лицом к лицу.

Винко с трудом переводил дух; казалось, он вот-вот рухнет на землю от усталости, зато Грат был преисполнен мрачной решимости. Он криво усмехнулся, глядя на Мора, и его глаза вспыхнули кровожадным огнем. Тщетная погоня за Робким разбудила в нем жажду крови.

Дракой не обойдется, внезапно понял Мор.

Они пришли его убить.

Винко, друг детства, стоял в стороне, не вмешиваясь.

Грат хищно скалил зубы.

– Проклятый рогонос, – злобно прошипел он, брезгливо скривившись.

Словно подтверждая эти слова, Мор поднес к губам широкий конец рожка и дунул в него, подняв облачко пепла. Грат и глазом не моргнул: он примеривался, куда нанести первый удар. Опытный следопыт, Грат легко управлялся с дубинкой и мог легко размозжить Мору голову. Он шагнул вперед и занес дубинку.

Мор глубоко вдохнул, будто хотел закричать, шагнул Грату навстречу и очутился вплотную к нему. Тот заморгал от неожиданности, не сумев завершить удар, а Мор, воспользовавшись его замешательством, изо всех сил дунул в узкий конец рожка.

Облако раскаленного пепла и угольев вылетело на Грата. Заорав, он бросил дубинку и схватился руками за лицо. Глаза заслезились от попавшего в них пепла, горящие уголья, упавшие за шиворот, обжигали кожу. Грат упал и с дикими воплями принялся кататься по земле. К нему подскочил Винко.

К тому времени, как Грат выпростался из прожженных шкур и вымыл пепел из глаз, Мора и след простыл.

Увидев лицо сына, исполненное неподдельного страха, Калли в ужасе прикрыла рот рукой.

– Мама! – крикнул он, как маленький мальчик. Задыхаясь, он подбежал к ней, и она протянула руки ему навстречу. – Мама, Грат хочет меня убить!

– Он?.. – У Калли в голове не укладывались слова сына. – Вы что, подрались?

– Нет, мы не дрались. Послушай. Он выследил меня. Он и Винко. Он напал на меня с дубинкой, хотел убить! – выпалил Мор.

Калли побледнела.

– Что мне делать, мама?

Калли взяла сына за руку, ослабев от страха.

– Пойдем со мной, – сказала она, пытаясь говорить как можно более уверенным тоном, и потащила его на женскую сторону лагеря. – Идем. Только там ты будешь в безопасности.

Мор против своей воли пошел за ней. Стоило им заступить за воображаемую границу, как перед ними выросла Альби.

– Что это ты надумала? Ему тут не место! – ощерилась старуха.

– Он же мальчик. Или ты забыла? Мальчикам разрешается приходить к матери.

Насупив брови, Альби посторонилась.

Калли велела сыну спрятаться среди камней. Никто не заметил его появления.

– Сиди здесь и не выходи, – велела она ему.

– Ты куда? – Мор в смятении схватил ее за руку.

– Поговорить с ловчим.

Урс нехотя вышел к ней.

– Я знаю, что ты готовишься к охоте, – сказала Калли вместо приветствия, – но у меня к тебе срочный разговор.

Урс молча кивнул, и они отошли, чтобы их не могли подслушать. Калли напрямик сообщила, что произошло, и Урс нахмурился.

– Твой сын, наверно, преувеличивает.

– Я уверена, что он не врет, – заявила Калли.

– Послушай, – раздраженно произнес Урс, – это не имеет никакого отношения к охоте. И ко мне.

– Если бы Мор был охотником… Нет, послушай! Если бы он был охотником, Грат его не тронул бы.

– Охотником? Исключено.

– Ты помнишь, что он спас Сородичей от голодной смерти? Там, в лагере Бледноликих?

– Он всего лишь принес рыбу, – пожал плечами Урс.

– Ну и что?

– Он принес рыбу, а не мясо, Калли. Человек не становится охотником только потому, что нашел рыбу в ледяной пещере.

– Ну так сделай его оружейником! Он мастерит оружие куда лучше прочих!

– Калли, оружейником называл себя Харди – в качестве исключения. Ни до него, ни после у нас не было оружейников.

– А могли бы быть! Став оружейником, Мор все равно не смог бы охотиться, однако был бы под защитой!

Урс покачал головой.

– Ходят слухи, что ловчий из меня никудышный, – мрачно проговорил Урс. – Что я не избавил нас от проклятия.

– Никакого проклятия нет, сам знаешь!

– Я знаю только то, что охота не ладится, погода дурная, а люди говорят, что я не гожусь ими командовать.

– И это для тебя важнее, чем жизнь ребенка? – вспылила Калли.

Лицо Урса окаменело.

– Если хочешь уберечь сына, поговори с его отцом. Пусть вмешается.

– Пэллок! – презрительно фыркнула Калли. – С него никакого проку.

– Не мое это дело – вмешиваться в семейные дела, – заметил Урс, – но я считаю, ты должна примириться с мужем. Может, тогда он заступится за Мора.

– Пэллок не заступится за него. Он думает, что Мор – твой сын, – прошипела Калли.

На лице Урса мелькнуло отвращение, и Калли затрясло. Как она могла любить этого человека, который презирал ее мальчика?

– Что за чушь, – высокомерно бросил Урс. – Никакой он не мой сын!

– Конечно, не твой, – огрызнулась Калли. – Твоим был Собак.

Вернувшись в лагерь, Калли сразу почуяла неладное. У общего костра толпились женщины, хотя время еды еще не настало. Завидев Калли, они смущенно прятали глаза.

Пытаясь не поддаваться панике, Калли поспешила на женскую половину лагеря, возле которой уже поджидали Грат и Винко. Грат, взмокший, растрепанный, с косматой опаленной бородой и ожогами на лице, поигрывал дубинкой. Винко ткнул Грата в бок и кивком головы указал на Калли.

– Мы хотим поговорить с твоим сыном, – надменно сказал Грат, холодно глядя на Калли. – Приведи его.

У Калли по спине побежали мурашки, но она уверенно ответила:

– Я не знаю, где он.

– Нет, знаешь. Женщины видели, как он зашел на вашу половину, – ответил Грат.

– Да, его видели, – поддакнул Винко.

Калли посмотрела на них в упор.

– Что вы задумали? Убить одного из Сородичей, своего соплеменника? Думаете, это сойдет вам с рук?

Винко потупил взор, но Грат не изменился в лице.

– Приведи его, – повторил он.

– И не подумаю. – Калли прошла мимо юношей, однако Грат схватил ее за руку.

– Приведи, или я сам пойду за ним.

– Я замужняя женщина! Не смей прикасаться ко мне!

На миг Калли показалось, что Грат отвесит ей пощечину – такое было у него лицо. Помедлив, он все-таки отпустил ее. Калли с трудом удержалась, чтобы не растереть занывший от Гратовой хватки локоть. Она отвернулась и ушла, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

– Мы с ним покончим! – проорал Грат.

Калли обернулась и похолодела: Грат заступил за черту, отделяющую женскую часть поселения.

Он был один: Винко не нашел в себе силы ступить на запрещенную землю.

Калли растерянно направилась к общему костру, с ужасом заметив, что все от нее отворачиваются. И вдруг она остановилась и помертвела, не в силах поверить собственным глазам.

Ее сын спокойным шагом направлялся к врагу, расправив широкие плечи. Выражение страха пропало с его лица.

– Теплого лета, Грат, – промолвил он. – Давай не будем осквернять женскую сторону.