1. ЗЛОЙ порок в человеке — ложь; в устах невежд она всегда (Сир. 20, 24).

2. Мерзость пред Господом — уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему (Притч. 12, 22).

3. Открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою (Рим. 1, 18).

4. (Итак) хранитесь от бесполезного ропота, и берегитесь от злоречия языка; ибо и тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу (Прем. 1, 11).

5. (Так и) язык небольшой член, но много делает. Посмотри: небольшой огонь как много вещества зажигает. И язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны (Иак. 3, 5-6).

6. Поведение лживого человека — бесчестно, и позор его всегда с ним (Сир. 20, 26).

7. Посему, отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему, потому что мы члены друг другу (Еф. 4, 25).

В ОТЕЧЕСКИХ сказаниях содержится следующее предостережение относительно привычки празднословить — предостережение, показывающее, как гибельна для души и Богу противна эта привычка. «Между святыми старцами был муж великий, которому Иисус Христос даровал такую благодать, что он, по действию Святого Духа, видел то, чего другие не видят. Он сказывал, что однажды сидели многие из братии, разговаривая между собою. Когда разговор был душеспасительный и приводимы были для назидания изречения из Священного Писания: тогда стояли между братиями святые Ангелы; на лицах их сияла радостная улыбка; они с удовольствием внимали о Господе. Когда же разговор переходил к беседам суетным, Ангелы огорчались и тотчас уходили далеко от беседующих, в среде которых появлялись нечистые кабаны, покрытые струпами, и вращались вокруг них. Это были демоны; они принимали вид кабанов и увеселялись пустословием и многословием монахов. Увидев это, блаженный старец ушел в свою келлию и в продолжение всей ночи плакал: стенания и слезы изливались из сердца его о горестном недуге нашего падения. Он увещевал и наставлял всех, говоря: «Охраняйтесь, братие, от празднословия и суетных бесед, от которых рождается для души гибель и чрез которые мы соделываемся ненавистны Богу и Ангелам».

«Отечник» епископа Игнатия

«Сборник благоговейного чтения» графа Валуева?

СУДИЯ и Царь Небесный благоволил изречь ясную заповедь: не судите! Значит, виновные в том суть сознательные и намеренные ослушники воли Божией. Они самовольно и дерзко отнимают у Небесного Судии право судить всех людей. У нас един Законодатель и Судия, могущий спасти и погубить, а ты кто, который судишь другого? — спрашивает апостол Иаков (Иак. 4, 12). Зачем предвосхищаешь, как фарисей, суд Божий и судишь другого?

Будем беречься, чтобы не случилось с нами за осуждение других чего худого и страшного. Вот что было с одним монахом — аввою Исааком Фивским. «Будучи в соседнем монастыре, — рассказывал сам о себе Исаак, — я заметил в нем одного монаха нерадивой жизни и мысленно осудил его; а когда возвращался к своей келлии, то в самых дверях предстал предо мною Ангел и строго сказал: «Спаситель повелел мне узнать твое мнение: что должно сделать с монахом, осужденным тобою?» Исаак почувствовал вину и, повергшись пред Ангелом, клялся и просил молитв. «Встань, — сказал Ангел, — на этот раз Господь прощает тебя, но впредь страшись осуждать твоего брата, прежде нежели Господь осудит его, иначе и в сию келлию впущен не будешь».

«Училище благочестия», т. I, стр. 128

I. ОДИН брат в ските пал в грех. Братия собралась и послала за аввою Моисеем; но он не хотел идти. Пресвитер (священник) опять послал звать его таким образом: «Иди, тебя ожидает собрание». Авва Моисей встал и пошел. Взяв корзину с дырами и наполнив ее песком, он нес ее позади себя. Братия, вышедшие к нему навстречу, спрашивают его: «Что это такое, отец?» Старец отвечал им: «Это грехи мои сыплются позади меня, но я не смотрю на них, а пришел теперь судить чужие грехи». Братия, услышав это, ничего не стала говорить согрешившему брату и простила его.

Из «Достопамятных сказаний о подвижничестве святых и блаженных отцов»

II. В ОДНОМ монастыре жили два брата, и каждый из них удостоился видеть благодать Божию на брате своем. Однажды случилось, что один из них в пяток вышел из монастыря и увидел кого-то едущего [вкушавшего пищу] утром и сказал ему: «В пяток ты ешь в такой ранний час?». В следующий день было собрание, куда пришел и брат, отлучившийся из монастыря и произнесший осуждение по поводу нарушения поста. Другой брат, остававшийся в монастыре, взглянув на пришедшего, увидел, что благодать отступила от него, и опечалился. Когда пришел в келлию, говорит ему: «Что ты сделал, брат! Ибо я не вижу на тебе, как видел прежде, благодати Божией». — «Я, — отвечал тот, — ни на деле, ни в помышлении не сознаю в себе ничего худого».

— «Не говорил ли ты какого осудительного слова?» — сказал ему брат. Тот, вспомнив, отвечал: «Да! Вчера увидел я одного, едущего утром, и говорил ему: ты в пяток ешь в такой час! Вот мой грех! Но потрудись со мною две недели и помоли Бога, чтобы Он простил мне». Они так и поступили. По прошествии двух недель брат увидел благодать Божию, опять сошедшую на брата своего. Они утешались и благодарили Бога.

«Древний патерик»

Итак, видите ли, что, кто осуждает других, от того отступает благодать Божия и тому грозит вечная погибель. А потому, замечая слабости и недостатки других, берегитесь осуждать их, но, памятуя, что мы все грешники пред Богом, осуждайте сами себя, воздохните пред Господом и скажите Ему: «Я грешник, великий грешник пред Тобою, Господи! Прости меня!» И тогда Господь не осудит вас на Страшном Суде Своем. Ибо Он сказал: «Не судите, да не судимы будете».

Протоиерей Григорий Дьяченко

Розенгейм

ОДИН из великих подвижников благочестия, авва Сисой, сказал однажды ученику своему: «Поверь, вот уже тридцать лет молюсь я Богу так: Господи Иисусе! Защити меня от языка моего. Но и доныне я каждый день падаю и согрешаю языком моим».

«Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», § 4, стр. 28

Вот как трудно удержаться от грехопадения словом! И действительно, пагубная привычка злоречия и злоупотребления языком потому особенно коренится в нас и трудно побеждается, что самое орудие греха — язык постоянно при нас и в нашем полном распоряжении, как самое послушное орудие. Так, у нас ни за что не считается произносить срамные и гнилые слова, пересудить ближнего, посмеяться над его слабостями, извратить истину, или распространить выдумку ко вреду ближнего. Все это сделалось у нас таким обыкновенным делом, что на него мало обращается внимания и к исправлению такого злоязычия не прилагается никакого старания... Между тем послушайте, что говорит Спаситель в Своем Евангелии: «Глаголю вам, яко всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нем слово в день судный. От словес бо своих оправдишися и от словес своих осудишися» (Мф. 12, 36-37). И святой апостол Иаков говорит: «Аще кто в слове не согрешает, сей совершен муж» (Иак. 3, 2), а такого совершенства необходимо достигать каждому христианину, чтобы не лишиться плодов оправдания христианского, ибо тот же апостол свидетельствует, что «если кто думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие»(Иак. 1, 26).

Язык человеческий, как словесное орудие разумных существ, имеет великую силу. Хорошо употребляемый, он много производит добра, а худо употребляемый приносит неисчислимый вред людям. Злоупотребление языком даже в обыкновенных разговорах вредно для человека, потому что празднословие опустошает душу, колеблет убеждения и делает человека легкомысленным и неосновательным в своих суждениях и поступках. Преподобный Антоний Великий весьма выразительно сказал однажды о некоторых из своих учеников: «Хороши они, но двор у них без ворот». Это сказал старец потому, что они говорили все, что ни приходило им в голову! («Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», § 18, стр. 7). Такое пагубное действие празднословия на душу человеческую святые отцы главным образом и имели в виду, когда так строго требовали от своих учеников молчания и так усильно старались обуздывать свой язык, что употребляли к тому самые решительные меры, — например, об авве Агафоне повествуется, что он провел три года, держа во рту камень, пока не научился молчанию.

«Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», § 15, стр. 31

Помните, что как нельзя шутить огнем, так нельзя считать маловажною привычку злоязычия. «Небольшой член язык, — говорит святой апостол Иаков, — но много делает. Посмотри, небольшой огнь много вещества сжигает. И язык огонь, прикраса неправды» (Иак. 3, 5-6). Будем же непрестанно молиться, чтоб Господь помог нам победить язык наш и удержать слово наше в благопотребном молчании, или в осторожном и мудром употреблении его, когда нам нужно говорить.

Составлено по «Воскресным беседам», № 46 за 1887 г.

БЛАЖЕННАЯ Елисавета, будучи при жизни настоятельницей одной из женских обителей, ревностно заботилась о спасении сестер ее о Господе. Опытная подвижница, хорошо знавшая сердце женское, внушала сестрам и женам особенно остерегаться злоязычия, как греха очень частого между женщинами. «Кто, изворачиваясь во лжи, — говорила она, — думает, что выказывает тем ум и силу, тот ошибается до жалости; он послушное орудие сатаны, отца лжи. Отец тьмы наводит на такую душу тьму, она не сознает грехов своих, не видит своей опасности и остается в бесчувствии. Говорливость женская тем более грешна, что, при недостатке рассудительности и при раздражительности сердца, расточаем мы всего чаще пустоту, ложь, клевету, легкомыслие, вредное для себя и для других. Сердце праведного подумав отвечает, а уста беззаконных рекою льют худое, — говорит мудрый (Притч. 15, 28). Что обнаруживает собою болтливое злоязычие? Злость гордости, беснующейся от своей слабости. В бедности женщина по зависти чернит других; богатая унижает других по гордости. Сколько бед, сколько страданий выходит оттого для людей! Как все это пагубно для бессмертной души! Любите друг друга, а не злобствуйте, — сказано нам».

См. книгу «Подвижницы Восточной Церкви» Филарета, архиепископа Черниговского, стр. 225

ВСЕГДА заступайся за отсутствующих (поскольку они по совести того заслуживают), следуя в этом великой заповеди Иисуса Христа: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки». На обеденном столе блаженного Августина была сделана следующая надпись: «Кто любит в разговорах затрагивать доброе имя отсутствующих, пусть знает, что доступ к этому столу ему воспрещен». Если человек, даже наиболее достойный любви, забывал этот совет, говорит биограф блаженного Августина, то хозяин говорил ему: «Или мы сотрем это изречение, или я удалюсь в свою комнату».

Протоиерей Григорий Дьяченко

ABBA Пафнутий рассказывал о себе: «Однажды, путешествуя, сбился я с дороги, ибо был туман, и очутился близ одного селения. Там увидел я некоторых бесстыдно разговаривавших между собою. Остановившись, начал я молиться о грехах своих. И вот, явился мне Ангел с мечом и говорит: «Пафнутий! Все осуждающие братий своих погибнут от меча сего! Но ты не осудил, а смирился пред Богом, как бы виновный в грехе. Посему имя твое вписано в книгу живых».

Итак, да внимаем себе самим и о своих грехах будем более заботиться, чтобы от них освободиться. Один благочестивый старец, видя, что брат его согрешил, со вздохом сказал: «Горе мне! Как он согрешил сегодня, так согрешу и я завтра». Подобным образом и всякому из нас надлежит памятью о собственном недостоинстве и бессилии отражать от ума своего горделивые помыслы осуждения ближнего.

«Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов», стр. 235

НЕКОГДА преподобный Арсений тяжко разболелся. Иноки перенесли его в церковную больницу и положили на мягкую постель. Старец из другого монастыря пришел посетить больного и, увидев Арсения на мягком ложе, соблазнился и подумал: «Это ли отец Арсений? Как можно ему так покоиться?» Но как пришелец изумился тому весьма неосторожно, то бывший тут священник отгадал мысли его и, отведя в сторону, спросил: кто таков был он, живя в мире, и какова была жизнь его? — «Я был пастух, — ничего не подозревая, отвечал инок, — и жил в чрезмерной бедности и печали». «А теперь хорошо ли живешь?» — опять спросил у него священник. «Весьма спокойно, — отвечал он, — имея все, что мне нужно». «Знай же, — сказал священник, — что этот старец, которого видишь, был второй отец царским детям; ему предстояли тысячи рабов; его постель была мягка и роскошна; его богатства были бесчисленны: итак, не правда ли, что ты, после трудов мирских, ныне покоишься, а отец Арсений, после покоя мирского, ныне трудится». Старец признался в своем заблуждении и, поклонившись в ноги священнику, просил у него прощения, что в сердце своем столь сильно оскорбил праведника.

«Пролог», 8 мая

Не осуждайте, не осуждены будете, — сказал Христос Спаситель. Христиане! Мы часто осуждаем ближнего, но сами на себя и оглянуться не хотим.

I. ВО время патриаршества святого Иоанна Милостивого в Александрии жил некто шестидесятилетний старец Виталий, прослывший по всему городу за человека нецеломудренной жизни. Когда стыдили его в глаза и бранили за неприличное поведение, он обыкновенно говаривал: «Грешен, ибо человек есмь, обложенный плотию!» По смерти Виталия многие исцеления от прикосновения к мощам его засвидетельствовали святость его жизни, которую прежде все признавали за порочную. В руках святого Виталия открыли завещание: «Мужие александрийские! Не осуждайте ближнего, как бы он ни казался вам грешен, не осуждайте прежде суда Божия».

«Четьи-Минеи», 22 апреля

II. СВЯТОЙ Иоанн, сидя в пустынной келлии, размышлял о путях ко спасению. В это время приходит к нему из ближней обители старец — посетитель за словом назидания и за благословением. «Каково живут твои собратья?» — спросил у посетителя святой Иоанн. «Хорошо, молитвами твоими», — отвечал старец. «А каково живет NN. о котором носилась худая слава?» — «Он нисколько не переменился!» — «Горе ему!» — воскликнул Иоанн. И с сим словом погрузился в необыкновенную дремоту. И видит себя на Голгофе, под Крестом Спасителя, распятого между двух разбойников, и Ангелов, стоящих около креста... С чувством благоговения Иоанн стремится пасть пред Спасителем, и слышит голос: отриньте его от Меня! Это Мой враг; ибо осудил брата своего прежде Моего суда, осудил брата, за которого Я страдал на Кресте! Изгоняемый Иоанн пробудился и с глубоким вздохом сказал посетителю: ужасен для меня сей день! Горе мне, осудившему брата! И рассказал старцу свое видение. Только продолжительным покаянием он возвратил впоследствии к себе благоволение Божие.

«Пролог», 25 октября

III. НЕКОТОРЫЙ инок, живя в монастыре, небрежно проводил свою жизнь. Наступило время его смерти и, умирая, он встречал смерть с улыбкою праведника. Это удивило братий, которые присутствовали при его отходе в жизнь вечную, и они просили умирающего сказать им, для их назидания, причину беспечалия и сладкой улыбки. Умирающий, приподнявшись на одре, поведал братии, что Ангелы, представ пред смертным одром его с рукописанием его грехов, требовали от него оправдания в них. Но инок мог сказать им только одно: я грешен; но, с тех пор как стал иноком, я никого не осудил, ни к кому не питал злобы: и потому надеюсь, что совершится надо мною слово Спасителя: не судите, да не судимы будете! — И Ангелы разодрали рукописание грехов его.

«Четьи-Минеи», 30 марта

СВЯТОЙ Анфим, епископ Никомидийский, жил в царствование Диоклетиана, жестокого гонителя христиан. Когда в это время гонители старались прежде всего отыскивать и предавать казни настоятелей церкви, чтобы тем лишить христиан руководителей, тогда святой Анфим, по особенному внушению Божию, на время удалился из города и скрылся в одном окрестном селении. Оттуда он посылал увещания и письма к преданным на суд и заключенным в темницах христианам, ободряя их к предстоящему подвигу мученичества. Это сделалось известно царю, и он послал воинов отыскать святого Анфима. Долго воины искали и, утомленные, остановились в том селении, где он был, его самого здесь встретили и спрашивали: «Где скрывается Анфим, учитель христианский». Уразумев, что настал час его мученического подвига, святой Анфим сказал воинам: «Войдите ко мне в дом и отдохните, я вам скажу, где скрывается тот, кого вы ищете». Приняв в дом воинов, святитель угостил их со всею любовию и радушием. После угощения, встав пред воинами, святой Анфим сказал: «Я сам епископ Анфим, за которым вы посланы — возьмите меня и ведите к пославшим вас». Воины были поражены великодушием, кротостию и доброжелательным видом старца, с таким радушием приютившего и угостившего их. Все они единодушно стали просить святого Анфима скрыться, обещая донести властям, что нигде его не нашли. «Нет, — отвечал святитель, — грех пред Богом нарушать правду; преступно обманывать всякого человека, а тем более царя своего и допустить ложь при исполнении долга; исполните честно свой долг, — вы невиновны в исполнении незаконного поручения, данного вам». С таким словом он отправился в город, и чем же он занимался, идя на смерть? Всю дорогу он беседовал с воинами о вере христианской и так утвердил их, что тут же на пути в реке крестил их, соделав их таким образом чадами благодати, возлюбленными Богу. Представ пред мучителем, святой Анфим неустрашимо исповедал веру во Христа и после ужасных истязаний усечен был мечом.

«Четьи-Минеи»

«КОГДА брат в чем-либо погрешит против тебя, например, позлословит тебя, или передаст злонамеренно другому слова твои в превратном виде, и оклевещет тебя, не озлобляйся на него, но отыщи в нем добрые стороны, которые несомненно, есть в каждом человеке, и остановись на них с любовию, презирая зло, сплетенное им на тебя, как грязь, не стоящую внимания, как мечту бесовскую. Так золотопромышленники не обращают внимания на множество песку и грязи в золотом песке, но останавливаются на золотых песчинках, и хоть их очень мало, дорожат и немногим и промывают его из множества негодного песку. Так и Бог поступает с нами, долготерпеливо очищая нас».

Из «Дневника протоиерея Иоанна Кронштадтского (Сергиева); см.: «Русский паломник»

ТРОЕ злых людей оклеветали святого Наркисса и свои клеветы подтверждали клятвою. Один говорил: «Пусть я погибну от огня, если лгу»; второй призывал на себя жестокую болезнь; третий говорил: «Пусть я ослепну, если не говорю правды». Святой беззлобно перенес неправые обвинения; но правосудие Божие постигло лжесвидетелей, и каждый из них претерпел ту казнь, которую сам призывал на себя.

Из книги «Рассказы из истории Христианской Церкви» Бахметьевой

СВЯТОЙ Григорий, епископ Акрагантийский, по клеветам злых людей был заключен в темницу и предан суду. Но невинного Григория Господь оправдал и прославил, а клеветников наказал и посрамил. Когда на Поместном соборе епископов определено было осуждение клеветников, и когда святой Григорий испросил всем прощение, дабы одних не посылали в ссылку, других не казнили, то вдруг поднялась буря, воздух померк, тьма покрыла всех, — и увидели, что клеветники стали черны лицом, как уголь, а у главных из них — Савина и Крискента, кроме того, губы свесились вниз так, что им нельзя было ни соединить их, ни говорить ими.

«Четьи-Минеи», 23 ноября