I. ВООБРАЗИТЕ, что дети какого-либо отца за свои вины подверглись гневу и проклятию его, и вследствие того испытывают и позор, и бедность, и все беды и скорби. Но вот один старший брат их, не согрешивший пред отцом и им один любимый, для блага других братий предпринял чрезвычайные труды и подвиги, чтобы заслужить им милость отца, и потом оказал величайшие заслуги пред ним и, заслужив все сокровища его, все это, по возвращении к братьям, разделяет с ними. Что должны почувствовать к такому благодетелю братья? Не примут ли они его и с радостью, и любовию самою нежною? Не признают ли его вторым отцом своим? Не посвятят ли ему всей жизни своей? Такою-то любовию, — нет! любовию несравненно высшею и сильнейшею мы обязаны Божественному Спасителю, единородному Сыну Божию и, по человечеству, брату нашему, ибо те блага, какие заслужил и принес Он нам, несравненно превосходнее всех земных сокровищ, какие может земной отец передавать своим детям (Еф. 3, 17-19).

См. книгу «Катехизисные поучения, говорящиеся в киевском Софиевском соборе в 1854 г.»

II. ПРЕДСТАВЬ, что царь найдет какого-нибудь нищего, у которого на всех членах проказа, и не постыдится его, но приложит врачевства к язвам его и излечит его струпы, и наконец введет его за царскую трапезу, и возложит на него порфиру, и сделает его царем. Так и Бог поступил с человеческим родом, омыл у людей язвы, исцелил их, ввел в небесный брачный чертог. Поэтому велико достоинство христиан: оно ни с чем не сравнимо.

Святого Макария Египетского беседа 15, гл. 45

I. Святой Епифаний влагает в уста пострадавшего за нас Спасителя мира следующие слова к Адаму, а в лице его и ко всем нам, потомкам его: «Рассмотри поруганное лицо Мое и удары на ланитах Моих; Я им подвергся для того, дабы твой испортившийся вид исправить по первобытному образу; рассмотри язвы на раменах Моих; они приняты Мною для того, чтобы истребить бремя грехов твоих, лежавших на раменах Моих; посмотри на пригвожденные руки Мои, которые Я простер на крест из-за тебя, несчастного, простершего руки ко древу; Я вкусил желчи, дабы исцелить тебя от снеди оной; вкусил оцта, дабы сокрушить желчную и лютую чашу твоей смерти; напоен губою, дабы омыть рукописание грехов твоих; приял трость, дабы подписать свободу роду человеческому; Я уснул на Кресте и был прободен в ребро, и Мое ребро исцелило болезнь твоего рода, и Мой сон изведет тебя от сна смертного».

Извлечено из книги «Собрание поучений на дни воскресные и праздничные», Киев. 1854 г., т. I, стр. 691

II. «МЫ были врагами Богу по причине греха, и Бог определил смерть грешнику», — учит святой Кирилл Иерусалимский. «Чему же, — спрашивает он, — из двух надлежало быть: по правосудию ли надлежало умертвить, или по человеколюбию нарушить определение?» И на это отвечает следующее: «Примечай премудрость Божью: Бог сохранил (здесь) и истину определения и силу человеколюбия. Вознес Христос грехи на теле на древо, да смертию Его мы от грехов избывше, правдою поживем» (1 Петр. 2, 24).

III. «ИМ (т. е. Иисусом Христом), — учит святой Григорий Богослов, — за каждый долг наш воздано особо... Для сего Иисус постился, был искушаем и побеждал победившего; для сего древо за древо и руки за руку невоздержно простертую, руки пригвожденные за руку своевольную, руки совокупляющие воедино концы мира за руку, извергшую Адама; для сего вознесение на крест за падение, желчь за вкушение, терновый венец за худое владычество, смерть за смерть... и погребение за возвращение в землю».

См. «Определитель православно-догматического богословия» епископа Сильвестра, т. IV, стр. 144-147; 153-154

1. ПОМЯНИ Христа в вертепе и в темнице — и тебя не будет прельщать великолепно украшенный дом.

Филарет, митрополит Московский

2. ПОМЯНИ Христа, обнаженного и облекаемого в одежду поругания — и для тебя нежелательна будет изящная одежда.

Филарет, митрополит Московский

3. ПОМЯНИ оцет и желчь, вкушаемые Христом: и ты не взалчешь роскошного пиршества.

Филарет, митрополит Московский

4. ПОМЯНИ Христа, пролившего Свою кровь и за тех, которые проливали ее; помяни Его, возносившего с креста молитву и за тех, которые вознесли Его на крест: и ты не станешь думать о мщении врагам своим, но великодушно простишь им.

«Цветник духовный»

ВОТ самое высочайшее, кратчайшее и всеобъемлющее, самое понятное, неисчерпаемое, легчайшее и труднейшее нравоучение, вместилище всех должностей, всякой премудрости и всякого блаженства!

«Памятование веры»

КАК известно, наши раскольники-старообрядцы кощунственно поносят четвероконечный крест, почитаемый Православною Церковью равночестно с восьмиконечным. По мнению ревнителей мнимой старины, «бесчестие истинному кресту Христову — отнимать от него титлу и подножие». В древнеправославной Церкви, говорят раскольники, червероконечный крест не был, будто бы, почитаем, как спасительное знамя христианства.

Красноречивым опровержением такого раскольнического лжемудрования является открытый в мае 1897 года древний храм в Херсонесе Таврическом. Этот храм имеет форму четвероконечного креста; в нем найдена купель, украшенная резьбою и четвероконечными крестами. Здесь же обретен серебряный ковчег с частицами святых мощей. Верхняя крышка святого ковчега тоже украшена изображениями четвероконечного креста.

Вновь открытый храм относится ко временам самой глубокой древности. На наружных стенах ковчега сделаны поясные изображения: с одной стороны — Спасителя и апостолов Петра и Павла, с другой — Богоматери и двух Ангелов; на узких сторонах два изображения неизвестных лиц. Судя по иконам Богоматери, также Ангелов и святых, напоминающих образцы древних мозаик Равенны, — вновь открытый храм относится к VI веку; во всяком случае, он выстроен во времена древнего благочестия, несколькими столетиями раньше появления так называемого никонианства.

Таким образом, в древнеправославной Церкви четвероконечный крест почитался так же, как и в настоящее время он почитается в Святой Церкви, от которой отторгнулись раскольники. Так сама седая старина обличает мнимых старообрядцев в их упорном суемудрии о кресте Господнем.

«Миссионерское обозрение» за февраль 1898 г.

СВЯТОЙ город Иерусалим стоит высоко на известковых горах, на версту выше города Яффы, отстоящего от Иерусалима на 70 верст. Поэтому приходится подниматься по крутым иудейским горам. В этих горах дорога идет ущельем, довольно дикого вида, где прежде часто грабили богомольцев. Склоны гор одеты зеленью, и беспрестанно видишь сады, виноградники, рощи оливковых деревьев. Но чем выше, тем горы становятся печальнее, каменистее. Окрестности Иерусалима имеют ужасно грустный, безжизненный вид — один серо-желтый камень, палимый солнцем.

Поднявшись на гору, мы замечаем сперва окрестности Иерусалима: Вифлеем, Елеонскую гору с русскою церковью на ней и прочее. Но наконец показывается в голубом тумане дали и сам трижды благословенный Иерусалим. Никакими словами нельзя выразить те чувства, которые наполняют сердце паломника при виде священного города. Осенив себя крестным знамением, паломник кладет земные поклоны и потом долго-долго стоит в немом созерцании, пока, наконец, говор товарищей и крики погонщиков не напомнят ему, что надо идти вперед. Мало-помалу, при постепенном приближении, яснее обрисовывается зубчатая стена Иерусалима и над нею купол мечети Омаровой.

Иерусалим, Иерусалим, камнями побивавший посланных к тебе! Был ли когда-нибудь на свете город, судьба которого была бы столь печальна, как твоя? Существовал ли когда-нибудь на свете другой город, который был бы столько раз разрушен, создан снова и вновь разрушен до основания? Настоящий Иерусалим стоит на развалинах много раз погибшего города Давидова; сажен на 6 или на 7 вглубь идут эти останки преемственно схороненных городов. Тем не менее Иерусалим никогда не сходил с шести холмов, служащих и ныне ему подножием: Везефа, Мориа, Офель, Гарив, Акра и Сион.

Иерусалим, в древности Салим (что значит мир), был основан, по преданию, за 2000 лет до Р. X. При царе Соломоне, сыне Давидовом, он достиг высшего величия и блеска и по справедливости считался одним из величайших городов мира. С этих пор его разоряли несчетное число раз египтяне, филистимляне, ассириане и другие народы Африки и Азии. Наконец, вавилоняне разнесли его совершенно, срыли его стены, сожгли храм и отвели весь народ в плен. Через несколько лет иудеям было позволено вернуться на родину, и они опять построили свой Иерусалим. Но город беспрестанно переходил из рук в руки, от одних победителей к другим, пока наконец не достался римлянам. С согласия Рима, идумеец Ирод сделался царем иудейским. Этот царь, Ирод Великий, восстановил и богато украсил храм иерусалимский и соорудил громадные, толстые стены вокруг города. После смерти Ирода иудейское царство погибло и сделалось просто римскою провинцией, которою управлял наместник. Понтий Пилат был 6-м наместником. Впоследствии евреи, исполненные веры в пророчества, которые предвещали скорое пришествие Мессии, осмелились восстать против могучего, железного Рима. Тогда римский полководец осадил город. Жители защищались отчаянно; но голод, болезни, пожары заставили их сдаться. Беглецов распинали пред стенами, пленников бросали в огонь. Когда взята была последняя крепость Иерусалима, то от ½ миллиона жителей осталось едва несколько тысяч несчастных. Храм был разрушен до основания. И все-таки, 60 лет спустя, евреи попытались восстать еще раз, но это восстание было потоплено в крови народа; оставшиеся в живых были рассеяны по всей земле, и от города не осталось камня на камне. Иерусалим, как город еврейский, кончил свое существование. В 139 году император Адриан восстановил его, но дал ему другое название и под страхом смерти запретил евреям входить в него. На месте храма Соломона был воздвигнут храм Юпитеру.

Но в это время начался великий поворот в истории человечества: зерно, выросшее из крови Спасителя, дало всход, который, разрастаясь все больше и больше, готовился покрыть всю вселенную. Палестина сделалась святою в глазах возраставшего христианства. Со всех концов мира устремились сюда паломники. Наконец, сам римский император (Константин Великий) повелел соорудить храм над пещерой гроба Господня и возвратил Иерусалиму его прежнее название.

С этих пор, в продолжение 3-х столетий, святая земля служит средоточием христианского мира. Церкви и монастыри покрывают всю Палестину. Говорят, что в светлый праздник звон колоколов, не прерываясь, шел от Иерусалима до Синая. Это был золотой век для многострадальной Палестины.

Но золотой век длился недолго. В 614 году персидские полчища врываются в святую землю и производят в ней неслыханные жестокости. Тысячами падают под их ударами иноки и отшельники; почти все церкви и монастыри разорены; Иерусалим взят и разграблен; храм Воскресения разрушен. В 636 году Палестина подверглась новому нашествию: ее покорили арабы. Много терпели христиане от арабов, но еще хуже им стало, когда турки в XI веке овладели святой землею. Многие паломники, приходившие сюда из Европы, были свидетелями ужаснейших насилий и жестокостей над христианами. В числе таких паломников был знаменитый Петр Амиенский. Громко и искренно прозвучало в Европе его могучее слово, призывавшее христиан к освобождению святой земли от ига неверных. В июне 1099 г. крестоносцы берут приступом Иерусалим и создают Иерусалимское королевство. Но потом опять Иерусалим начинает переходить из рук в руки и остается наконец в руках турок. Стены, которыми обнесен теперь город, построены в XVI веке султаном Сулейманом.

Такова вкратце летопись многострадального Иерусалима. Подойдем же к нему поближе, посмотрим, чем стал он теперь.

Не доходя ¼ версты до Яффских ворот Иерусалима, мы замечаем с левой стороны дороги обширные каменные строения и пятиглавый храм среди них. Это наши русские постройки, русская церковь, это уголок России в далекой Палестине. Великолепный собор во имя Святой Троицы построен в форме креста, а вокруг него расположены помещения для консульства, для больницы духовной миссии, номера для богомольцев, рассчитанные почти на тысячу человек, и большие цистерны. В Иерусалиме нет другой воды, кроме дождевой, которую собирают в особых цистернах. Дожди же бывают здесь только в зимние месяцы года.

Мы останавливаемся в русской обители, в одном из ее многочисленных номеров. К празднику Пасхи эти номера бывают переполнены богомольцами, но в иное время здесь довольно места для всех.

Переночевав в обители, мы наутро идем в Иерусалим и входим в него через Яффские ворота.

Святой город в настоящее время совсем не то, чем был прежде. Блеск города Давида и Соломона померк навеки с тех пор, как римская армия не оставила камня на камне в городе, избивавшем пророков. Вся прежняя красота Иерусалима исчезла с той поры. Печаль и уныние царят в нем. Узкие, кривые, дурно вымощенные, грязные улочки, нередко совсем темные и душные, заваленные разною дрянью; дома с низкими, всегда запертыми дверьми и окнами, заделанными решеткой; полное отсутствие зелени — все производит крайне тяжелое впечатление. Вдобавок улицы иногда поднимаются в гору, так что приходится идти по ступеням.

Пройдя из Яффских ворот прямо по улице Давида, потом повернув налево в улицу христианскую, потом повернув направо в узкий переулок, потом налево в переулок еще более узкий и, наконец, спустившись по ступенькам, выходим на площадку храма Воскресения, величайшего по святости храма на земле.

Храм занимает обширное пространство, разделенное между греками, католиками и армянами. Сверху его покрывают два купола, увенчанные крестами. В этом храме находятся главнейшие святыни всех христиан: здесь Голгофа, где был распят Спаситель, здесь и та пещера, где Он был погребен. Внутри храма построена мраморная часовня. Она называется по-гречески кувуклия. Часовня украшена всем, что только могло изобрести богатство и благочестие миллионов христиан. Снаружи и внутри часовни и день и ночь теплится множество свеч и золотых лампад. Возле нее постоянно стоит толпа богомольцев, пришедших сюда издалека, за многие тысячи верст. Внутрь их впускают по 2, по 3 человека, и они входят в часовню не иначе, как на коленях, целуя мраморный пол и проливая слезы умиления. Трудно смотреть без глубокого чувства на это зрелище. Что же в этой часовне? Что влечет к ней христиан? — Здесь та пещера, в которую был положен Иисус Христос; здесь часть того камня, который закрывал вход в пещеру и был отвален Ангелом. Известно, что евреи своих покойников не зарывали в землю, а клали в пещеры, вырубленные в скалах, на каменное ложе, и закрывали вход камнем.

Осмотрев храм Воскресения и его святыни, пойдем на обширную площадь, где стоит знаменитая мечеть Омара. Она занимает обширную платформу, выложенную мрамором. Восемь широких лестниц ведут на эту платформу, гарам-эль-шериф по-арабски. По мнению арабов, она соединена с небом невидимой лестницей, по которой ежедневно нисходит 70 тысяч Ангелов.

Мечеть Омара, красивейшее здание во всей Азиатской Турции, обложена цветными плитами, на которых начертаны надписи из Корана. При входе в мечеть поражает таинственный полусвет, падающий сквозь разноцветные стекла легкого и изящного купола. Два ряда колонн из мрамора поддерживают этот купол. В центре мечети находится огромная скала, сакра, выходящая из мраморного пола и обнесенная вызолоченною решеткою. Это — главное святилище мечети. Весь Восток хранит к ней глубокое благоговение. По преданию, на этом камне Авраам собирался принести в жертву Исаака и на нем стоял Кивот Завета в те дни, когда на месте мечети Омаровой возвышался великолепный храм Соломонов.

Действительно, здесь стоял храм Соломона, первый храм, сооруженный истинному Богу. На четвертом году своего царствования Соломон заложил этот храм на вершине холма Мориа. Постройка эта продолжалась 7½ лет; никаких расходов не жалели на его убранство.

Храм существовал 400 лет и был сожжен в то время, когда иудеи отведены были в плен. Впоследствии, вернувшись на свою родину, они опять построили храм, но не могли уже найти своей святыни — Кивота Завета. Возобновленный храм опять простоял 500 лет. Ирод Великий перестроил его и великолепно украсил. Об этом-то храме повествуется у евангелиста Марка: «Когда выходил Иисус из храма, говорит Ему один из учеников Его: Учитель, посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? Все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне». Возобновленный Иродом, храм был разрушен при взятии Иерусалима римлянами.

В 636 году калиф Омар, взявший приступом Иерусалим, построил мечеть на том месте, где стоял храм Соломона. Впоследствии она была расширена и украшена. Когда крестоносцы завладели Иерусалимом, они были поражены великолепием мечети и не тронули ее.

С западной стороны мечети Омаровой находится так называемая стена плача. Она прилегает к еврейской части Иерусалима. Стена эта очень древняя и сложена из огромных камней. Полагают, что это остаток той ограды, которая некогда окружала храм Соломона. Сюда, к этой стене, накануне субботы, собираются евреи иерусалимские, чтобы оплакивать свое падение, оплакивать гибель святого и чудного храма, где молились отцы их. Некоторые из них прижимают губы к расщелинам стены, как бы умоляя кого-то, невидимо присутствующего там; другие испускают вопли отчаяния. Камни в некоторых местах сделались гладкими от поцелуев. Старики, дети, мужчины и женщины, собравшись вместе, поют плачевным голосом свои священные песни об утраченном Иерусалиме, покрывая поцелуями камни и ударяясь в них головою. Бедные. Может ли быть несчастье хуже того, как потерять навеки свою родину?

Составлено по брошюре С. Меча «Палестина и Аравия»

«Памятование веры»

ОДНАЖДЫ бедному человеку, который всем жаловался на свой крест, на свою бедность, представилось в сновидении, будто он находится в пространной комнате, которая вся уставлена разной величины крестами, и все эти кресты покрыты покрывалом. Тайный голос говорит бедняку: «Ты жалуешься на свой крест, на свою бедность: выбирай же себе другой, любой крест». Бедняк начал выбирать. Взялся за первый крест, этого не поднял; другой хотя и приподнял, но и этот не по силам — очень тяжел; третий крест и не тяжел показался ему, но углами своими больно режет плечи. Таким образом, он, переиспытав все кресты, ни одного не нашел по своим силам. Оставался в углу еще один крест, которого бедняк не испытал, потому что этот крест казался ему больше и тяжелее других. Приподняв этот крест, бедняк радостно закричал: «Вот этот крест я возьму на себя; он хотя и велик, но легче других!» Сняли покрывало с этого креста и на нем была надпись: «Бедность». И так бедняк остался опять при своем кресте, при своей бедности; теперь он нашел, что крест его, посланный ему Богом, самый легкий и удобный для несения. Усмиряя гордость, удаляя праздность, соединенную с пороками, роскошь, которая ведет при богатстве к пьянству, невоздержанию в пище и питии, отчего рождаются разные болезни, приучая полагаться на Промысел Божий и от него одного ожидать себе помощи и утешения и устремляя взоры человека к будущей загробной жизни, где нет ни болезни, ни бедности, ни печали, но вечное блаженство и радость бесконечная, — крест бедности есть самый удобный и легкий крест для человека.

Протоиерей Григорий Дьяченко

В 351-м году при Кирилле, предстоятеле Иерусалимской церкви, явилось на небе знамение креста. Простираясь от Голгофы до горы Елеонской, знамение занимало небо над этим пространством около 2-х верст; ширина его соответствовала длине. При явлении столь необычайного чуда все пришли в страх, оставили дома, площади, все, чем кто ни занимался, с детьми и с женами сбежались в церковь и стали единогласно прославлять Христа и усердно исповедовать Бога. Весть об этом немало поразила целую империю и распространилась скоро, потому что находившиеся в Иерусалиме, по обычаю, из всей, так сказать, вселенной для молитвы и обозрения тамошних мест, рассказали своим ближним все, чего были очевидцами. Архиепископ известил об этом в послании и царя.

Такой случай многих из язычников и иудеев привлек к христианской вере. Это знамение креста предвозвещало тяжкий крест для Церкви — появившееся вскоре арианство. (Воспоминание этого знамения — явления на небеси Честного Креста Господня — совершается в Церкви 7 мая).

«Четьи-Минеи»

СВЯТОЙ Андрей Христа ради юродивый так был благоугоден и возлюблен Богом, что однажды, подобно святому апостолу Павлу, был восхищен до третьего неба и слышал там неизреченные глаголы и невидимое узрел, как сам потом, прежде кончины своей, поведал верному другу своему Никифору. Между прочим, о святом кресте он рассказал следующее: «Вот, увидел я крест велик и красен, видением яко дуга небесная; около него стояли певцы огнезрачнии, как пламень, и пели сладкую песнь, прославляя распятого на кресте Господа. Юноша, руководивший меня, приступив ко кресту, облобызал его и мне подал знак, чтобы и я сделал то же. Припал я ко святому кресту со страхом и великой радостью и облобызал его с усердием. Когда я лобызал святой крест, то исполнился неизреченной духовной сладости и обонял большее благоухание, нежели прежде в раю».

Житие святого Андрея, 2 октября

НА этот вопрос во всей Вселенской Церкви есть один ответ: «Должно изображать крест правою рукою. Полагая на чело три большие перста, говоря: во имя Отца; потом, ниспустив руку в том же виде на перси, говори: и Сына; отселе, перенося руку на правое плечо, и провождая до левого, говори: и Святаго Духа. Сделав на себе сие святое знамение креста, заключи словом: аминь». («Православное исповедание веры», ответ 51). Вот ответ и повеление Святой Православной Церкви, которых и держатся все православные христиане.

Бажанов

I. ВРАГИ святого епископа Иулиана, желая умертвить его, подкупили его слугу положить яду в питье. Узнав по откровению Божию о злом умысле, святой Иулиан призвал их к себе и, взяв чашу с отравленным питьем, сказал: «Вы хотите умертвить ядом смиренного Иулиана; вот я перед вами пью эту чашу». Потом три раза осенил чашу с ядом крестным знамением и, выпив, остался невредим. Злоумышленники, раскаявшись, умоляли святого мужа о прощении, и он простил.

«Четьи-Минеи»

II. КОГДА святой мученик Ермий вышел невредим из раскаленной печи, в которую ввержен был мучителями, тогда правитель призвал волхва и приказал отравить его ядом. Ермий принял яд, наперед помолившись и осенив чашу крестом, и остался жив. Таким образом на нем исполнились слова Спасителя, Который сказал о верующих: «И если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Мф. 16, 18).

«Четьи-Минеи»

I. СВЯТОЙ Кирилл Иерусалимский, рассуждая в тринадцатом огласительном поучении своем о крестном знамении, между прочим говорит, что оно есть страх для злых духов. И действительно так.

II. КОГДА святитель Иоанн Златоуст сделался патриархом Цареградским и однажды говорил проповедь, в то время одного, бывшего в церкви, бесноватого бес сотряс, поверг на землю, и бесноватый стал кричать таким страшным голосом, что все бывшие в церкви ужаснулись. Иоанн же велел привести бесноватого к себе, сотворил на нем знамение Честного Креста, и бес тотчас же оставил человека.

III. ДРУГОЙ случай. Однажды мученик Киприан, увидев диавола, сказал ему: «Пагубник, прелестник, вместилище всякой скверны! Так как я знаю, что ты боишься крестного знамения и трепещешь имени Христова; то что же с тобой будет, если придет Сам Христос? Отступи от меня, проклятый, уйди, беззаконник и ненавистник!» Слыша это, диавол устремился на Киприана, чтобы убить, и стал душить его. Не видя ниоткуда помощи, Киприан вспомнил о силе крестного знамения против бесов, оградил себя им, и бес, сказано: «Яко стрела напряженна, отскочи от него».

«Четьи-Минеи»

ИЗВЕСТНЫЙ путешественник по святым местам и любитель христианских древностей И. Митрополов в 1887 году посетил святую гору Афон и вот что сообщает (о виденном им там): «Из Пантелеймонова монастыря мы (т. е. он, Митрополов, и начетчики Пузин и Киселев из Симбирска) в сопровождении проводника, иеромонаха Августина, отправились на самую вершину Афона, в греческий монастырь Дионисиат.

Греки выставили святые мощи, к которым мы и стали прикладываться. Когда мы дошли до мощей св. священномученика Власия, епископа Севастийского, то о. Августин вынул из серебряного ковчега правую руку угодника, которая оказалась сложенною для крестного знамения так: три первые перста правой руки соединены, а безыменный и мизинец пригнуты к ладони. Священномученик Власий усечен мечом в царствование Ликиния (в 316 году по Рождестве Христове). После этого о. Августин вынул из серебряного ковчега правую руку святого Иоанна Молчальника. И здесь три первые перста правой руки соединены, а безыменный и мизинец приложены к ладони, но меньше, чем у святого Власия. Святой Иоанн преставился в 558 году».

См. книгу преосвященного Александра, епископа Можайского «О крестном знамении»