Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Существует бытовое безумие, с которым вы в силах справиться самостоятельно. Большая часть этой книги рассказывает именно о нем. Но бывают и серьезные отклонения, о которых я расскажу в данном разделе. И они не имеют ничего общего с бытовым безумием. Подобная иррациональность включает в себя:
Столкнувшись с чем-либо из перечисленного выше, вы должны обратиться за помощью к специалистам. Особенно если человек, о котором идет речь, потенциально опасен. В таком случае не время использовать самостоятельные приемы, описанные в этой книге. Встает закономерный вопрос: к чьей конкретно помощи следует обратиться в случае серьезной психологической проблемы? Не так давно я понял, что просто посоветовать «обратиться за помощью» недостаточно, поскольку большинство людей не представляют, куда именно идти в тяжелой ситуации.
Мне потребовалось много времени, чтобы осознать, что поле, которое мы называем психическим здоровьем, непрофессионалам кажется невероятно сложным для маневрирования. Дело в том, что различные проблемы требуют различных подходов. В одном случае человеку требуется профессиональная консультация. В другом — реабилитационная терапия для избавления от зависимости или борьбы с психическим заболеванием. В третьем — работа с психотерапевтом или психиатром.
К кому следует обратиться? Я не могу дать точный ответ, не зная деталей проблемы, с которой вам пришлось столкнуться, но представленные ниже описания отраслей здравоохранения помогут вам определиться с выбором.
Клиническая психиатрия занимается лечением людей, испытывающих крайне серьезные эмоциональные проблемы и страдающих расстройством личности (см. ) и иными психическими заболеваниями. Именно к ее помощи следует обратиться, если у человека склонность к суициду или самоповреждению или если он представляет угрозу для окружающих.
Чтобы понять роль психиатра, представьте себе реаниматолога, стабилизировавшего состояние пациента после тяжелой аварии, а затем отправившего его на восстановление. Аналогично задача психиатра заключается в том, чтобы стабилизировать пациента с помощью медикаментозного или иного лечения, а далее направить его на курс психотерапии.
Когда следует обратиться к психиатру? В случае если кто-то из близких вам людей:
Записываясь на прием к психиатру, будьте реалистичны в ожиданиях. Психиатры не в силах вылечить тяжелое психическое заболевание или решить эмоциональные проблемы одной таблеткой. Однако они обычно улучшают уровень функционирования пациента, создавая тем самым возможности для лечения.
Вот пример того, как психиатр использовал медикаментозное лечение для стабилизации человека, потерявшего над собой контроль, чтобы затем другой профессионал (как правило, психотерапевт — в данном случае им был я) вернул его к нормальной жизни.
Когда Джейку исполнилось восемнадцать, он отправился служить в морскую пехоту. Он попал в Ирак и участвовал со своим отрядом в битве за Фаллуджу. Командир приказал ему ликвидировать снайпера, укрывшегося в густонаселенном квартале города. Он последовал приказу, но, прибыв на место, обнаружил, что убил целую семью: родителей, двух детей, дедушку и даже собаку.
Джейк прошел рекомендуемый курс психологических процедур для солдат, действия которых повлекли непреднамеренные потери среди мирного населения. Но убитая семья навсегда запечатлелась в его памяти. Закрывая глаза, он отчетливо представлял их себе, особенно старика, держащего на руках мертвого внука. Весь пройденный впоследствии курс не избавил Джейка от ощущения, что он не сражался с врагом, а убивал ни в чем не повинных людей.
Джейк не мог спокойно спать, его мучили воспоминания, и постепенно он впал в депрессию. Иногда он доставал из ящика пистолет и думал, как легко прекратить страдания. Однажды его девушка случайно увидела, как он приставил оружие к виску, и уговорила его остановиться и обратиться к психиатру.
Через несколько месяцев Джейк записался ко мне на лечение и за два года психотерапии сумел поверить, что на самом деле он неплохой человек. Но первый шаг к восстановлению произошел на приеме у психиатра, убедившего его принимать антидепрессанты. Благодаря лекарствам Джейк перешел от стадии «я хочу умереть» к стадии «у меня есть надежда» — и эти преобразования помогли ему месяц спустя прийти ко мне на прием.
Психотерапия была моей специальностью многие годы, и именно она способна помочь, если ваш близкий не справляется с жизненными трудностями. Психотерапией занимаются психиатры, психологи и лицензированные семейные терапевты. Задача психотерапевта — научить пациента контролировать эмоции, не принимать все близко к сердцу, не делать поспешных выводов, не перекладывать вину на других, не испытывать постоянную жалость к себе и прожить жизнь, не окружая себя ложными и сдерживающими личностный рост идеями. Другими словами, психотерапевт помогает людям видеть все как есть, не преувеличивая незначительные проблемы и не приуменьшая серьезные.
Психотерапия — непростая работа. Порой она отнимает годы. Но заинтересованного человека она приводит к поразительным результатам. Вот, например, случай моей пациентки, которую в девять лет растлил ее 13-летний брат.
Тесса призналась, что поначалу скрывала от родителей факт домогательств. Ее брат был невероятно популярным спортсменом в школе, и мать с отцом не чаяли в нем души, поэтому она боялась их реакции. Но, когда она поняла, что больше не может терпеть, она собралась с духом и все рассказала. Однако ее худшие страхи сбылись. Мать с отцом заявили, что Тесса просто все навыдумывала из зависти к брату. И возмущенно спросили, как подобное вообще пришло ей в голову. (Правда вскрылась позднее, когда брат Тессы изнасиловал одноклассницу в старшей школе.)
Когда брат впервые стал домогаться Тессы, она подумала: «Мой брат трогает меня там, где ему нельзя». Однако она была запугана его угрозами и сделала все, что он приказывал делать. Но подсознательно у Тессы зародилась мысль, что, возможно, из-за того что с ней делает брат, она — плохой, отвратительный человек. И резкий ответ родителей только убедил ее в этой мысли. Тесса чувствовала себя отвратительной и грязной, что привело к распущенному сексуальному поведению в школе и принесло ей репутацию «шлюхи».
У нее развилось ложное убеждение в собственной крутости: будто она управляет всеми этими парнями (как никогда не могла бы управлять братом). Кроме того, сексуальная активность дала ей шанс отомстить родителям за их неверие. По сути, она пыталась сказать: «Хотите увидеть, какой ужасной я способна стать? Полюбуйтесь!»
Тесса была убеждена, что не заслуживает любви или хотя бы понимания и ею должны пользоваться исключительно ради секса. Но ей было все равно. Ведь она ненавидела мир. И эта вера позволяла ей говорить окружающим: «Вы не сумеете причинить мне боль, ведь мне все равно — и я сейчас я покажу насколько».
Однако все изменилось, когда Тесс исполнилось 30. Она встретила и вышла замуж за любящего мужчину, который не хотел ее использовать. Но из-за склонности к саморазрушению она не могла расслабиться и наслаждаться сексуальной жизнью, что огорчало обоих. Когда Тесса начала рассказывать мне свою историю, она поняла, что не опасалась, что ее муж попытается ее использовать, но панически боялась проявить заботливую, любящую сторону своей натуры, потому что это означало бы, что она в безопасности. И она боялась, что, ощутив себя в безопасности, она утонет в боли, которую пронесла через свою жизнь. От одной фразы, что она боится чувствовать себя в безопасности, она стала безудержно плакать.
За время наших сеансов я помог Тессе понять, что ее прошлые раны образовали нарыв, из которого необходимо выпустить весь гной. И она осознала, что чувство безопасности — это скальпель: он не ранит ее, но позволит дренировать накопившуюся боль. Так начался ее внутренний путь к исцелению.
Психосоциальная реабилитация — сфера психиатрической медицины, которой не хватает признания, финансирования и персонала, но именно она играет важную роль для сохранения стабильности людей, борющихся с психическими заболеваниями или зависимостями. Я много раз наблюдал, как пациенты, пары и семьи искренне соглашались выполнять все полученные указания на выходе из больницы, клиники или моего кабинета. Они искренне верили в свои слова. Но зачастую, как только они становились предоставленными сами себе — бам! — они оказывались не в силах противостоять вызовам и искушениям реальной жизни, и план лечения шел прахом. Почему так случается? Потому что в клинических условиях мы лишь стабилизируем состояние пациента. А для длительного эффекта лечение должно идти и в реальной жизни.
К счастью, службы здравоохранения стали осознавать данный факт. Федеральные и региональные агентства начали финансирование программ реабилитации, обеспечивающих длительное лечение на дому и интенсивный амбулаторный уход. Другие программы позволяют помочь пациенту следовать курсу лечения, обучая членов его семьи и специалистов.
Я принимаю непосредственное участие в двух таких программах. Первая из них — расположенный в Калифорнии Центр улучшения жизни, сотрудники которого помогают пациентам во всем, от похода в магазин до поиска работы и оплаты счетов. Вторая — Институт LEAP в Нью-Йорке, занимающийся обучением специалистов и членов семей пациентов методикам длительного ухода за людьми, страдающими серьезными психическими заболеваниями.
Я начал активно поддерживать подобные организации, поскольку финансовое, эмоциональное и психологическое бремя рецидива поистине невыносимо. Осознание того, что большинство случаев стрельбы в школах можно было предотвратить, если бы нападавшие в свое время прошли полный курс лечения, раскрыло мне глаза.
Если ваш близкий страдает от психической болезни или зависимости и вы хотите избежать рецидива, узнайте о доступных программах реабилитации и обратитесь за помощью. Благодаря длительной поддержке профессионалов и вас самих у него появится гораздо больше шансов не только пойти на поправку, но и сохранить хорошее самочувствие.
Узнав о поразительных результатах работы Центра улучшения жизни с клиентами (они не называют обратившихся за помощью людей «пациентами»), я решил выяснить, как им удалось этого добиться. Поэтому я опросил клиентов, членов их семей и менеджеров Центра.
Однажды я спросил всех менеджеров Центра, в чем, по их мнению, кроется секрет успеха. Оказалось, что сотрудники Центра могли бы работать в специализированных заведениях за большие деньги. Но они выбрали Центр, поскольку в нем они по девять часов в неделю занимались отдельным клиентом, вместо того чтобы видеться с ним час или два в неделю. Кроме того, они работали с клиентами на дому или в лечебных учреждениях, где те находились. Выступая в роли наставников, они убеждали клиентов принимать лекарства, регулярно посещать врача и при этом помогали им сохранять ощущение независимости. С разрешения клиентов они также предупреждали психиатров в случае резких обострений.
Подход сотрудников Центра довольно прост: стабильность, активность и результативность возвращают клиентов к нормальной жизни.
Я спросил одного из клиентов, что способствовало его восстановлению. «Большинство людей не понимают одного, — ответил он. — Когда тебя выписывают из больницы, ты беседуешь с психиатром, соцработником, психологом и медсестрой. Они перечисляют все, что тебе нужно делать, а ты в ответ вежливо улыбаешься, но не запоминаешь ничего из того, что тебе говорят. Даже если все записать, список получается ошеломляющим. И тебе нужно, чтобы кто-то помог выполнять все эти указания. И я говорю не о родителях, потому что с ними отношения, как правило, складываются напряженно».
Другой клиент рассказал мне: «Первое, что я увидел на встрече с моим менеджером, — ее широкую улыбку. Мне уже много лет так никто не улыбался, потому что со мной разговаривали серьезным тоном и беспокоились, соблюдаю ли я предписания. Знаете, когда кто-то рад видеть вас и принимает вас таким, какой вы есть, вам проще раскрыться и обсудить проблемы».
Консультации имеют много общего с психотерапией, но в целом менее интенсивны (я бы назвал их легкой версией психотерапии). Как правило, консультант оценивает проблемы клиента в работе, отношениях или жизни в целом, после чего предлагает решения.
Консультации подходят человеку с психическим расстройством, если он больше не нуждается в интенсивной терапии. Кроме того, консультации — идеальный выбор в случае, если вы не страдаете от психического заболевания, но не контролируете повседневное безумие.
К примеру, консультант подскажет, как укрепить ваш брак, найти общий язык с трудным ребенком или раздражительным родителем, наладить отношения с иррациональными клиентами или коллегами. Приведу пример.
Консультируя бизнесменов, я зачастую регулирую мирные переговоры по прекращению военных действий на рабочем месте. Однажды моими клиентами стали два сотрудника агентства по недвижимости, Джек и Шелли. Джек, старший менеджер, был для Шелли, восходящей звезды, одновременно и наставником, и мучителем. Он постоянно повышал голос, отпускал раздраженные комментарии и позорил Шелли на встречах с клиентами. Но при этом он был превосходным специалистом, которого ценили клиенты, поскольку он всегда предлагал им наилучшие решения.
Шелли в свое время многому научилась у Джека, но теперь она чувствовала себя уверенной в собственных силах. И она больше не желала выслушивать ремарки Джека, звучавшие, по ее словам, «как скрежет ногтем по доске». Джек не хотел прерывать сотрудничество с Шелли, потому что был о ней высокого мнения и ему нравилась Шелли в качестве напарницы. Кроме того, он восхищался ее профессиональным ростом. В итоге Шелли удалось затащить Джека ко мне на прием, и я смог поговорить с ними обоими. Мне понравились и Шелли, и Джек. Возможно, потому что он показался мне глотком свежего воздуха в сравнении с пассивно-агрессивными людьми, с которыми я часто сталкивался.
Когда я убедился, что установил контакт с Джеком, я высказал вслух то, что, на мой взгляд, думала, но не могла сказать Шелли: «Джек меня раздражает, и у меня от него мурашки по коже». Как ни странно, Джек нисколько не огорчился. Но Шелли начала безудержно плакать от облегчения. Я сообщил Джеку, что Шелли, очевидно, хотела бы, чтобы я помог «сгладить» его отталкивающие качества. Чувствуя, что я о нем хорошего мнения и что мне нравится с ним разговаривать, Джек после недолгих раздумий согласился.
На первом индивидуальном сеансе с Джеком я спросил его, почему он не отказался пойти на прием, особенно после того, как я озвучил мысли Шелли в прошлый раз. Он ответил: «Я понимаю ее чувства. И я сам знаю, что некоторые черты характера работают против меня и раздражают меня самого».
Слова Джека меня не удивили. Шелли не замечала его желания стать менее раздражительным, но я понял это еще на первом сеансе. Я сказал Джеку, что он умен и не должен отвлекать клиентов от признания его способностей, и он со мной согласился.
Наконец, перед уходом я сообщил:
— Я знаю про вас секрет, который, кроме меня, не знает никто на целом свете. Возможно, даже вы сами. Хотите знать, что это?
Он улыбнулся и ответил: «Конечно», как будто ожидая услышать одну из моих язвительных ремарок. Я улыбнулся в ответ.
— Секрет состоит в том, что в глубине души вы не такой уж и засранец. Но не беспокойтесь, я никому вас не выдам.
Он засмеялся:
— Интересно, что вы со мной сделаете? Как далеко вы сможете продвинуться?
— Лучшее, на что я могу рассчитывать, это ЗВЗ, — уклончиво ответил я.
— Что такое ЗВЗ? — поинтересовался Джек.
— Засранец в завязке, — сказал я. — Но вам придется следить за собой, потому что это опасная зависимость.
— Думаю, здесь мы с вами пришли к соглашению, — рассмеялся он.
— Мы во многом схожи, — парировал я.
И поскольку Джек хотел оставить за собой последнее слово, он ответил чуть более серьезно:
— Тогда вы, вероятно, сумеете помочь.
Есть ли в вашей жизни человек, делающий вас лучше? Человек, который видит ваши способности и сильные стороны и дает советы, как раскрыть потенциал? Человек, который не примирится с вашим деструктивным поведением? Так вот. Люди, страдающие от психических заболеваний или серьезных психологических проблем, также нуждаются в наставничестве. Более того, им необходимы наставники даже больше, чем вам. Такие люди вынуждены бороться с серьезными жизненными трудностями: побочными эффектами от приема лекарств, финансовыми проблемами, одиночеством и зачастую зависимостями. Их нередко пугают собственные мысли и чувства. Окружающие презирают и избегают их.
В таких обстоятельствах очень просто опустить руки и сказать: «Я не буду принимать лекарство, меня от него тошнит»; «Сегодня я не пойду на работу»; «Я не встану с кровати»; «Выпью всего один бокал»; «У меня больше нет причин бороться». И именно в подобных ситуациях наставники могут спасти жизнь поддержкой, любовью, советом, а иногда и дружеским пинком. В программах наподобие Центра улучшения жизни наставничество прилагается в комплекте. Узнайте, существуют ли аналогичные программы там, где вы проживаете. Если нет, выясните, кто еще способен искренне позаботиться о человеке, которому вы хотите помочь.
Кроме того, стоит обратиться в группы поддержки. Хотя их участники не профессионалы, у них имеется своеобразный опыт. Одними из самых эффективных наставников становятся люди, которые проходят через тот же ад или нашли способ выбраться из него. Существует множество организаций, способных оказать эффективную помощь, — от Ассоциации анонимных алкоголиков до Национальной ассоциации психиатрической помощи. Психотерапевт подберет подходящую группу для вашего близкого.
Постарайтесь найти людей или группы, которые поддерживали бы вас в то время, как вы поддерживаете человека, борющегося с психическим заболеванием. Подобные группы дают практические советы: например, как найти жилье для повзрослевшего ребенка или как защититься от домашнего насилия. Что также немаловажно, они позволят вам примириться с чувством горя, гнева, вины или одиночества. Они дают возможность посмеяться или поплакать вместе с вами. Придать вам сил двигаться дальше, когда вам хочется сдаться. И они помогут вам говорить открыто о вещах, приводящих в ужас «непосвященных», которые не сталкиваются в повседневной жизни с тем, с чем приходится сталкиваться вам.
Дочь моей подруги Венди страдает аутизмом. Врачи поставили диагноз много лет назад, когда об этом заболевании практически ничего не было известно. Венди не знала никого, столкнувшегося с подобной проблемой, и чувствовала себя одиноко.
«Один момент запомнился мне особенно, — рассказала она. — Я отвезла дочь на прием к врачу, а потом повезла обратно в школу. Она подумала, что мы едем домой, но, поняв, что мы возвращаемся в школу, начала биться головой об окно и кричать в истерике. И вот мы с ней сидим в машине и едем по центральной полосе главной автострады в Сан-Диего, а она кричит и бьется о стекло, у нее из носа идет кровь и растекается по окну. И я подумала: “Сейчас кто-нибудь проедет мимо, увидит кричащего окровавленного ребенка и вызовет полицию”».
Венди чудом удалось отвезти дочь в школу и привести ее внешний вид в порядок. Когда она вернулась домой, ее трясло.
«Это одно из самых страшных воспоминаний в моей жизни», — призналась она.
Она рассказала о случившемся друзьям, и они посочувствовали ей. Но по ним было заметно, что они не понимали ситуации и им было неловко разговаривать на подобные темы.
Несколько недель спустя Венди нашла группу поддержки для родителей аутистов. Не зная, чего ожидать, она пришла на встречу, проходившую дома у одного из участников. После того как члены группы поздоровались с ней, они спросили у нее, как дела.
«Я рассказала им про случай в машине, — сказала Венди. — И они не только меня поняли, но и поделились своими историями ужасов».
Один отец рассказал, как его сын пришел домой с курсов по улучшению навыков общения и сразу же заявил близкому другу семьи: «Мой учитель сказал, что тебе нельзя говорить, что ты жирный». Мать другого ребенка вспомнила, как ее сын сбежал из дома на выходные. (Потом его обнаружили в бассейне находящегося поблизости церковного заведения ошеломленные монахини.) Третья рассказала, как ее взрослого сына едва не задержал пограничный патруль, потому что он не смог ответить им, кто он такой.
Выслушивая одну историю за другой, Венди осознала, что все присутствующие имеют дело с тем же безумием, что и она. «А еще я поняла, — сказала Венди, — что, рассказывая наши истории, мы не только грустили, но и смеялись. Почему-то, если начать делиться сумасшедшими историями, с которыми мы сталкиваемся каждый день, начинаешь видеть в них забавную сторону».
Поэтому, когда через неделю дочь Венди пробила дыру в больничной стене, дожидаясь очереди на МРТ, она сначала испугалась, но затем подумала: «Ха. Посмотрим, перекроет ли кто-нибудь эту историю на следующей встрече».
Я надеюсь, мне удалось объяснить, какую помощь следует искать, если ваш близкий борется с психическим заболеванием. Но, что бы вы ни выбрали, помните, что порой подходящего доктора, психотерапевта, реабилитационный центр, наставника или группу поддержки не удается найти с первой попытки.
Так, например, ко мне обращались пациенты, которые до этого ходили на прием к двум-трем терапевтам, все делавшим правильно, но по какой-то причине их усилия не возымели успеха. И я уверен, что некоторые пациенты уходили от меня к другому психотерапевту, который в конечном счете подходил им больше.
Поэтому продолжайте поиски, пока не найдете идеальную кандидатуру. Кроме того, учтите, что вам может потребоваться помощь не одного, а целой группы специалистов, включая психиатра, психотерапевта или консультанта, сотрудников программы реабилитации. Сражаться с серьезным безумием очень сложно, и чем больше ваше подкрепление, тем лучше.
Ключ к решению сложных задач — выбор правильных инструментов.
Войти с помощью соц. сетей: