За окном пейзаж изменился. Почти неуловимо, но все-таки стал другим. Вместо мягких пасторальных лугов и полей Англии – более четкие, более суровые краски. И временами, насколько хватало глаз, лилово-фиолетовые поля цветущего шотландского вереска.

– Кажется, будет гроза, – проговорила Маруся.

Сине-лиловое небо на горизонте стало почти черным.

– Может быть… – отозвался Марк. – Ты не замерзла?

– Ничуть! Интересно, что нас там ждет?

– Если она все еще в университете. Столько воды утекло с тех пор…

– Будем надеяться на лучшее…

Маруся обхватила себя обеими руками. Они ехали в поезде и через три часа уже должны были прибыть в Шотландию. В Эдинбург…

– Когда приедем, сразу зайдем в кафе.

– Уже проголодалась? – улыбнулся Марк. – А кто съел перед самым поездом баранью ногу, картофельное пюре, шоколадный пудинг и еще выпил большую чашку кофе?

– Когда я сильно нервничаю, у меня всегда такой аппетит, – вздохнула Маруся.

– Нервничать не надо, – серьезно сказал Марк. – Ни к чему. Я звонил Дэвиду, это мой бывший одноклассник. Он нас встретит.

Выглянуло солнце, и луч осветил Марусино лицо. Она прищурилась и тряхнула головой. Прядь волос упала на глаза, и Марк отвел ее за ухо.

– Так-то лучше…

Эдинбург был полной противоположностью Лондону. Более величественный и вместе с тем уютный. Меньше транспорта, меньше людей, город прорезают холмы, воздух очень свежий. И дома древние, про такие говорят – дышат историей.

Они приехали в Эдинбургский университет.

– С каждый шагом мне все страшнее и страшнее, – призналась Маруся.

Марк ничего не ответил.

Бывший одноклассник Дэвид оказался приятным приветливым парнем. Сухощавый блондин в мягком джемпере и серых брюках. Он пожал руку Марку и с улыбкой кивнул Марусе.

– Я коллега Марка, – представилась она. – Мария.

Дэвид улыбнулся еще шире.

– Добрый день, Мария!

– Добрый.

– Хелен Макгроу я не нашел. Но есть Элизабет Макгроу. По-видимому, родственница. Вам лучше поговорить с ней самим. Я провожу.

Дэвид шел быстрым размашистым шагом, и Маруся едва поспевала за ним. Они миновали зеленую лужайку и вошли в старинное здание.

– Сейчас занятий нет, как вы догадываетесь. Лето. Но вам повезло. У Элизабет – дела, она занимается отбором на подготовительное отделение. Она не очень поняла вашу просьбу, так что объясняйтесь сами. Я лишь посредник, а быть испорченным телефоном не хочу.

Дэвид распахнул дверь и пригласил их в помещение, которое было конференц-залом.

– Подождите здесь. Сейчас она придет.

– Твой одноклассник здесь давно? – спросила Маруся, усаживаясь на стул.

– Дэвид-то? Семь лет в общей сложности. Пять – в Лондоне. А последние два – в Шотландии.

Распахнулась дверь, и в зал вошла женщина лет тридцати. Высокая, худощавая. Темные брюки и темно-серая блузка, которую смягчал яркий шейный платок. У нее были широко расставленные глаза и узкий рот. И светло-рыжие волосы, собранные сзади в узел.

Она с любопытством смотрела на Марусю и Марка.

– Они. Хотели. Вас. Видеть, – сказал Давид, разделяя слова.

– Здравствуйте, я Марк. Это – Мария. У нас есть дело, касающееся Хелен Макгроу. Она ваша родственница?

– Бабушка… Ей уже за девяносто. Но я не понимаю, какое дело? – недоуменно проговорила женщина.

– Элизабет, позвольте пригласить вас в близлежащий паб и все объяснить.

Элизабет оказалась очень мила и совсем не чопорна, несмотря на первое впечатление. В пабе играла громкая музыка, и в высоких бокалах дымился эль.

– Это что еще? – почти кричал Дэвид. – Нужно пить настоящее шотландское виски! Правильно я говорю, Элизабет?

Та в знак согласия наклонила голову.

– Ребята, вы все классные! – надрывался Дэвид. – Я… вы…

Марк пихнул его в бок.

Беседа протекала в светских рамках. Они говорили о чем угодно, кроме дела, которое привело их в Эдинбург. Маруся боялась, что Элизабет напомнит об этом, а рассказывать о том, что их беспокоит, в присутствии Дэвида не очень-то хотелось. И пусть бывший одноклассник Марка был хорошим парнем, но это все же лишние уши… Но Элизабет их компания, судя по всему, нравилась, она никуда не спешила, она охотно рассказывала об Эдинбурге, о своем преподавании, о погоде в Шотландии…

Дэвид порывался вставлять свои замечания о лондонцах и шотландцах, все как-то перевести в политическую плоскость. Марк его мягко, но настойчиво одергивал…

Наконец Дэвид взглянул на часы и охнул:

– Извините, мне ведь сейчас нужно быть в другом месте. Давняя договоренность. – В его голосе явно слышалось сожаление. – Марк, – он наклонился к другу, – пожалуйста, возьми телефон у Элизабет. Прошу тебя…

– Иди уж! – усмехнулся Марк. – Ловелас шотландский…

– Маркуша, умоляю… – Дэвид взлохматил пятерней волосы. – Жду…

Он поцеловал Элизабет руку, при этом женщина мило вспыхнула и смущенно улыбнулась.

После ухода Дэвида воцарилась тишина.

– Элизабет, – твердо сказал Марк, – нам необходимо увидеться с вашей бабушкой, и чем быстрее, тем лучше.

– Вы ее знаете?

– Не мы, а бабушка этой леди, – указал он на Марусю. – Это было давно, вас, скорее всего, еще на свете не было.

– Бабушка очень слаба, она почти никуда не ходит. Надо предупредить ее о визите заранее. Сейчас пять часов вечера… Если вы завтра с утра…

– Элизабет, мы не можем ждать. Дело действительно важное. – То ли Марк говорил убедительно, то ли Элизабет поняла, что приехавшие русские не стали бы беспокоить ее родственницу зря, но она, сдвинув брови, задумалась.

– Хорошо. Попробую ей позвонить, уговорить, чтобы приняла вас.

Она достала мобильный и набрала номер. Долго никто не отвечал.

– Наверное, бабушка спит…

– Мы можем подождать, позвоните чуть позже. Если у вас, конечно, нет никаких других дел, Элизабет, – спохватился Марк.

По лицу Элизабет было видно, что она колебалась. Наконец она приняла какое-то решение, и морщина на лбу разгладилась.

– Ладно, давайте поедем без предупреждения. Была не была, как говорят у вас в России, – улыбнулась она. – Правда, незваный гость хуже татарина, – сказала она по-русски и по слогам.

– Откуда вы знаете русские поговорки? – удивился Марк.

– Один русский научил. Мы сейчас прогуляемся немного пешком. Эдинбург по сравнению с Лондоном город маленький. – В голосе Элизабет звучало не сожаление, а теплота и нежность.

Они шли по историческому городскому центру, потом свернули на боковую улочку.

– Здесь квартира моей бабушки, у нее есть еще поместье, но это не в Эдинбурге… И еще… Моя бабушка может говорить самые невероятные вещи. Верить или нет, дело ваше… – и легкая лукавая улыбка скользнула по губам Элизабет.

Поднялись на второй этаж, и, вставив ключ в замок, Элизабет открыла дверь.

– Проходите в гостиную, – пригласила она. – Я сейчас…

Элизабет скрылась в другой комнате, и в тишине был слышен стук каблучков. Ждать пришлось недолго.

– Это кто? – Дверь распахнулась, и в комнату вошла пожилая дама. У нее были острые черты лица, рыжеватые волосы, тяжелый подбородок и пронзительные зеленые глаза.

При виде Маруси она сказала, вытянув руку:

– Я где-то вас видела.

– Меня? – удивилась Маруся.

– Да, вас. Вот только где, не припомню.

– Я никогда не была в Эдинбурге.

– Разве это важно? Можно встретиться где угодно. В других городах или… в других веках.

Маруся обернулась к Элизабет и увидела в ее глазах смешинку.

– Хелен обладает даром ясновидения.

– Дорогая, все это долго объяснять, давай лучше познакомимся. Я – Хелен.

Марк и Маруся представились, Хелен скомандовала:

– Элизабет, чай, печенье, виски…

– Мы уже немного посидели… – вставил Марк.

– И что? Слабаками вы не выглядите.

Марусе показалось, что Элизабет изо всех сил старается выглядеть серьезной.

– Отказ не принимается, – твердым тоном сказала Хелен.

Она стояла и смотрела на них, опираясь на руку внучки. Затем опустилась в кресло, а Элизабет вышла.

– Сейчас вы все мне расскажете. Чувствую, что дело нетривиальное. Мне сегодня приснился странный сон. Вода и пароход, и музыка… Сразу подумала, что нужно ждать гостей. И вот как по заказу.

Вернулась Элизабет с подносом.

– Спасибо, дорогая. Присаживайся.

– Хелен, мне пора. Я позвоню вечером.

– Да-да, конечно… Надеюсь, ты уже дала отставку этому Кеннету? Мне он сразу не понравился.

– Хелен, я с ним не встречаюсь уже полгода. Кеннет – дело прошлое.

– Рада слышать. У него жуткая внешность: непонятная борода и слишком тонкий голос. Мужчины с таким голосом не внушают доверия.

Элизабет улыбнулась и, кивнув Марусе с Марком, ушла.

– Одну минуту, – вдруг встрепенулся Марк, – я сейчас.

Он выскочил вслед за Элизабет.

– Русские – странные люди, – проговорила Хелен, как бы не обращаясь ни к кому. – Но чем-то они похожи на нас, шотландцев. Пей кофе, милая, Элизабет его хорошо готовит. По особому рецепту. У них работал в университете один профессор из Бразилии, научил ее варить кофе как следует. Хотя мне больше нравится костариканский рецепт…

Марк действительно вернулся через минуту.

– Вы тоже, молодой человек, выпейте кофе. Он проясняет мозги. Хотя у вас с мозгами все в порядке. Я вижу.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулся Марк.

– Милые дети, когда доживаешь до моего возраста, нет смысла говорить комплименты, приучаешься говорить лишь правду. А это большая разница.

Хелен сама налила себе в стакан виски и выпила залпом.

– Слушаю вас…

Когда Марк закончил рассказывать, Хелен испытующе уставилась на него. А потом перевела взгляд на Марусю.

– Теперь я поняла, почему ваше лицо показалось мне знакомым.

– Почему?

– Потому что я виделась с вашей бабушкой, а не только переписывалась.

– Моя бабушка была в Шотландии? – недоверчиво переспросила Маруся.

– Была.

– Но она мне ничего не рассказала…

– Конечно, ведь это проходит по разряду государственных тайн, отсюда и ваше незнание. Но время все стирает. Похоже, и сегодня для вас будут сюрпризы.

– Но как? Зачем? Почему?

– Всему свое время, милая, куда спешить? Кажется, у нас много времени впереди. Хотите поужинать?

– Мы только что плотно поели.

– Хорошо, поужинаем позже. Разговор будет непростым и нелегким. Все о них. О Кеннеди, об упрямцах, которые вздумали перевернуть мир… Готовьтесь услышать то, чего вы никогда больше не услышите.

Хелен помолчала, вздохнула и начала рассказ:

– Считается, что Кеннеди – ирландцы, но на самом деле это не так. Род Кеннеди происходит из шотландской аристократии, но это скрыто от большинства. Гораздо охотней для Америки звучит сказка в стиле «американской мечты» – приехал бедный ирландец в Америку в поисках своей лучшей доли и внезапно разбогател. Эта легенда впоследствии помогла в завоевании симпатий. Сказать же, что Кеннеди – это аристократический род, который ведет свое происхождение с глубокой древности, значит раскрыть многие тайны. А это никому не нужно. Наверное, вы знаете, что Шотландия славится своими кланами, благородными фамилиями. Вот и клан Кеннеди готовился к схватке за мир. Они были советниками шотландских королей, епископами, людьми, находившимися на вершине власти… Кеннеди были не теми, за кого он себя выдавал. Конечно, вы знаете легенду о короле Артуре, мудром и справедливом правителе. И по этой легенде король не умер и вновь появится в мир, когда придет время. Король Артур спит, но придет время, и он проснется… Разве это не напоминает христианский миф об Иисусе Христе? О грядущем Мессии? Сходство этих историй очевидно. У кельтов есть миф об отрезанной голове: считается, что если отрезать голову – душа отделяется от тела. А это означает, что обезглавленный человек больше никогда не воскреснет. Вы не задумывались, кому и зачем понадобилась голова президента Кеннеди? Думаю, вы читали «Код да Винчи» Дэна Брауна. Там есть упоминание о часовне Рослин – часовне шотландских тамплиеров и хранителей древних традиций. В этой часовне сохранилось изображение кельтского персонажа – «зеленого человека» с чашей в руках, и в чаше всего одна голова. Без туловища. Это к слову о кельтских поверьях, связанных с головой, – символом плодородия и изобилия.

Хелен замолчала.

– Надеюсь, вы не думаете, что я сумасшедшая старуха, которая несет бред? – спросила она с некоторым лукавством.

– Нет, – сказал Марк.

И Маруся отрицательно качнула головой.

– Родовые земли Кеннеди – это и есть земля короля Артура. Они происходят из Голуэя. В знаменитой поэме «Персифаль» рыцари Грааля защищают ворота Галуа, то есть Галуэя. С древних времен Кеннеди были рядом с королями. Грааль родился здесь, на нашей шотландской земле. Позже это стало чашей в христианстве.

И снова пауза. За окном вечерело.

– Кстати, на гербе Кеннеди – символ дельфина. Изображения дельфинов часто можно увидеть на личных гербах престолонаследников Франции – поэтому их называли «дофинами». И Кеннеди были престолонаследниками. И если бы не смерть Джона, со временем в Америке могла бы установиться новая династия королей. Династия Кеннеди. Они бы правили по два срока. Сначала Джон. Потом Роберт. Потом новый Кеннеди. Потом сын Джона…

Голос Хелен становился все глуше и глуше…

– Они мнили себя спасителями. Дельфин не только «дофин», но еще и скрытый Спаситель. Тот, чей символ – рыбы – уступает тем, чей тотем дельфин. Дельфин указывает путь в море, спасает людей…

Внезапно голос ее совсем сел.

– А потом наступил кошмар. Как вы думаете, почему много лет выпускался сериал «Кошмар на улице Вязов»? Джона убили на пересечении улиц, одна из которых так и была названа – улица Вязов. Элм-стрит… Мрак опустился на мир после его смерти…

Дальше Хелен пробормотала что-то неразборчивое, опустила голову на грудь и замолчала вовсе.

Маруся переглянулась с Марком. Они сидели, боясь пошевельнуться. Наконец Марк встал.

– Кажется, она уснула. Наверное, нам лучше уйти…

Но Хелен встрепенулась.

– Нет, нет… Я не сплю… – и вновь опустила голову на грудь, так и не сказав больше ни слова.

Они подождали еще какое-то время, а потом все же тихо покинули ее квартиру.

После беседы с Хелен они молча шли по улице, размышляя каждый о своем. Справа и слева тянулись древние эдинбургские дома.

Маруся так устала, что плохо помнила, как добрались до отеля и как она легла в постель. В голове мелькали огни, золотистые всполохи, звучал голос Марка – то насмешливо-громкий, то нежный и тихий. И какая-то музыка. Незаметно Маруся провалилась в сон. А проснулась от того, что Марк сидел рядом и смотрел на нее. Заметив, что она проснулась, он провел рукой по ее волосам.

– Ты хочешь спать?

– Нет.

– Тогда пошли, встретим рассвет.

Они вышли из гостиницы, Маруся споткнулась и взяла Марка за руку. И они шли так всю дорогу.

Марк привел ее на какой-то холм. Солнце лежало в темной пелене, потом край неба стал светлеть, и вот упругий красный шарик вытолкнулся вперед и стал подниматься вверх. Как завороженная Маруся смотрела на него. Потом небо зарозовелось, и солнце стало бледнеть, приобретая ровный золотистый свет.

– Как красиво! – выдохнула она.

Эдинбург расстилался перед ними: серые крыши домов, ровные прямоугольники зелени, древний замок с крепкими стенами. Отблеск солнца воспламенял город, и в его сумрачной серости проступали красные, белые, терракотовые пятна.

– А как ты относишься к словам Хелен, что Кеннеди – древний шотландский род, а Джон – воплощение короля Артура? – спросила Маруся.

– Ну нам же сказала Элизабет, что ее бабушка может говорить невероятные вещи. А наше дело – верить им или нет. Здесь много странностей, загадок…

– Да…

– Ты веришь, что существует «проклятие Кеннеди»? – тихо спросил Марк.

– Не знаю. Но многие из клана Кеннеди плохо кончили. И никто не смог больше стать президентом. У Эдварда Кеннеди, младшего брата Джона, как и у Роберта, были для этого все данные. Но трагический случай перечеркнул их. Нелепая автокатастрофа. Сам он спасся, а его спутница – нет. И Эдварда обвиняли в том, что он бросил умирать свою помощницу в автомобиле, упавшем в воду. Не оказал помощи. Так или иначе, на его репутацию легло несмываемое пятно. А Джон Кеннеди-младший, сын президента, и вовсе погиб в авиакатастрофе вместе с женой и свояченицей, не дожив и до сорока лет.

Наступила тишина. Как будто бы трагический дух клана Кеннеди витал рядом. Маруся тряхнула головой, отгоняя наваждение.

– Что будем делать дальше? – тихо спросила она.

– По-моему, мы заслужили небольшой отдых. И теперь наш путь лежит в Лондон. Расслабимся там.

– А потом, может быть, заедем в Бретань? К Кате?

– А потом куда-нибудь еще… – Марк обнял ее. – Русечка…

– Что?

– Тебе со мной хорошо, правда?

В ответ она улыбнулась и, поднявшись на цыпочки, поцеловала Марка в щеку.

– Ты даже не представляешь, как хорошо!

Вдруг что-то остро кольнуло в сердце. Почему-то подумалось, что это дело так просто не отпустит ее. Но волевым усилием Маруся прогнала слабое шевеление тревоги.

Он лег отдохнуть, но спать ему пришлось недолго. Отец поднял его через час.

– У нас мало времени.

– Я успею дочитать дневник Освальда?

Отец посмотрел на часы.

– У тебя есть полчаса.

– Хорошо.

Он сидел в комнате, окна которой выходили в сад.

– Будешь здесь или пойдешь в сад? – поинтересовался отец.

– Нет. Здесь…

– Через полчаса я зайду. Отдам пока необходимые распоряжения.

Он кивнул, взял в руки листы и продолжил чтение, жадно вчитываясь в каждую строчку.

Отец снова появился незаметно. А ведь, казалось, он должен был слышать шум въехавшей в комнату коляски.

– Дочитал?

– Да. Значит, Освальд не убивал Кеннеди?

Отец покачал головой.

– Его подставили, – голос отца звучал хрипло. – Чтобы все свалить на него. Раздуть новый виток антисоветской истерии. Мы прокололись здесь. И по-крупному…

– Как это?

Отец помолчал и проговорил со вздохом:

– Промашка Алекса. Невольная, но промашка… Сейчас все эти материалы в опасности. Произошел провал агентуры, и теперь станут нас убирать. Одна из тех, кто работал когда-то по этому направлению, женщина под кодовым именем «Татьяна», уже убита. Она позвонила одному из наших, а он уже был на крючке. Конспирация сохранялась много лет, но все-таки нас вычислили. За нами охотились в течение длительного времени….Так благодаря этой смерти мы и поняли, что всему конец. – Отец замолчал. – Еще одной ошибкой Алекса было то, что он вообще полез на эти выборы… Нет чтобы тихо-мирно дожить свои дни, Алекс захотел участвовать в политике и продвинуть своего сына. Мозгов бы у него хватило, но… – отец тяжело вздохнул. – Нельзя нам было светиться и вылезать на поверхность. Всегда есть ниточки, за которые можно потянуть и распутать весь клубок. Да, Алекс сделал пластическую операцию, сменил все документы, но прошлое есть прошлое, и так просто от него не избавишься. А от прошлого разведчика тем более. Его и уговаривали, и предупреждали…

– Недавно его сын попал в автокатастрофу, но это же… Пап, это не вы подстроили?

– Давай не будем об этом. Там и местных конкурентов хватает. Нарвался на старых хозяев, вот и получил по полной.

– И что теперь? – спросил он.

– Я хочу, чтобы ты взял все материалы по группе и спрятал их в надежном месте. Подумай над этим… Сейчас лучшая сохранность будет в России.

– Почему, пап?

Но ответа не последовало.

Игорь Мятлев понимал, что есть вопросы, на которые может ответить только его отец. И хотел их задать. Он не знал, выяснит ли он то, что хотел. Но и не спросить не мог.

– Пап! А почему все-таки Кеннеди убили?

Отец снова замолчал. Он уже подумал, что ответа не будет, когда Мятлев-старший сказал, делая паузы между предложениями:

– Смерть Кеннеди была предопределена. Если посмотреть на историю, то окажется, что смерть людей, за которыми стоят определенные проекты, означает и свертывание этих проектов. По этой причине убили Столыпина, царя Александра Третьего, после которого пришел к власти никчемный Николай Второй. Убили Ленина, и пришел Сталин, убили Рузвельта, хотя это доказать трудновато… Кеннеди – это был проект… Налей мне водки, сын. Я знаю, что нельзя, но, как говорится, если очень хочется, то можно… В гостиной в шкафчике слева, будь добр, принеси.

Он принес бутылку водки, стакан.

– Плесни полстаканчика.

Отец выпил водку залпом и продолжил:

– На чем я остановился? Ах да, смерть Кеннеди означала свертывание проекта другой, или альтернативной истории. Ты когда-нибудь задумывался, что время не линейно и даже не циклично? Время пускает корни в зазеркалье, и значит, там, в другой реальности существует другая история. Та, которая могла бы стать, но не получилась… По каким-то причинам. Если бы Кеннеди не умер – история пошла бы по другому пути. Не было бы свертывания космических программ, не было бы сумасшедшей гонки вооружений. Кеннеди хотел примирения с нами, Советами, хотел реального мира, а не войны. И он хотел сотрудничества в области космических программ. А получилось, что все ушло. Испарилось. Вместе с ним. Вот так-то, парень! Много говорят о «проклятье Кеннеди», но и здесь все не так просто. Считается, что Кеннеди, то есть их родоначальник Патрик, взялся как бы ниоткуда. Бедный ирландец, выскочивший как черт из табакерки. Перебравшийся в Америку в поисках лучшей доли, как и тысячи других. Как бы не так! – Взгляд отца был мутным, расфокусированным, но он продолжал твердым голосом: – Факт-пустышка. – Он хмыкнул. – Но эта истина тщательно скрывается ото всех. И к такому выводу пришла одна девушка, молодая специалистка по английской литературе, которую мы привлекли к работе с документами. Она же была переводчицей Освальда в Москве. Очень умная и толковая девушка. И нам она сильно помогла разобраться в истории клана Кеннеди и причинах его устранения. Со стороны это может показаться невероятным, но на самом деле в этом что-то есть. Та правда, которая никогда не выйдет наружу, а будет спрятанной глубоко под толщей лжи.

– Так кто же убил Кеннеди?

Брови отца взлетели вверх.

– О, любимый прикол американцев! Кодовая фраза: «Кто убил президента Кеннеди?» Как ни странно, в этих документах есть ответ на главный вопрос. Конкретные фамилии заказчиков и исполнителей. Нами была проделана огромная работа. Если говорить о технической стороне дела, то стреляли с травяного холма. Трое, которых по странной иронии задержали в полиции, но вскоре отпустили… На вид – почти бродяги. А если говорить о реальных именах – то они тоже есть. В убийство президента было втянуто немало людей. Часть из них была связана с нефтяным лобби и с Гувером, часть… – Возникла пауза. – Лучше бы тебе этого и не знать. Работали в Москве, работали в Америке. Твой отчет тоже был составной частью этой работы. Нити из прошлого ведут в настоящее. Кое-кто из тех времен властвует до сих пор, имеет своих ставленников во власти. Обнародование этого материала во многом бы изменил политический ландшафт Америки. И не только Америки…

Отец замолчал.

– Давай до завтра. Ты где остановился?

– А разве я не могу переночевать у тебя?

– Это небезопасно. Я отдаю тебе все материалы по группе. И попрошу тебя остановиться в отеле, куда тебя отвезет Соня. Она же и позаботится о том, чтобы ты благополучно туда добрался.

– Пап!.. Но как может домработница позаботиться о моей безопасности?

В ответ был краткий смешок.

– Соня – наш проверенный кадр. «Товарищ Соня». Ты даже и не сомневайся в ней.

Он кивнул.

– Ну что, пора! Палку мне… Помоги подняться.

Он помог отцу. Тот встал, опираясь на палку.

– Ну вот и все…

Они стояли и в молчании смотрели друг на друга.

Через несколько минут появилась Соня. Она уже переоделась и была не в сари, а в светлом брючном костюме. И тащила большой чемодан на колесиках.

– Там все! – кивнул отец. – Документы, микрофиши, пленки…

– Я понял. – В горле встал комок.

Соня уже открывала дверь.

– Пока, Игорек! Подойди ко мне.

Он подошел, обнял отца и поразился тому, какой он хрупкий, худой, кажется, дунь – и улетит. По щекам отца текли слезы.

– Береги себя, мой мальчик.

Он ушел, а когда обернулся, то увидел в дверном проеме фигуру отца. Тот стоял и смотрел ему вслед. Когда Игорь Мятлев обернулся, отец поднял руку в знак прощания.

В Лондоне Маруся не была ни разу. Но знала, что нельзя считаться бывалым путешественником, не побывав в Соединенном Королевстве Великобритании. Лондон был Меккой, пробным тестом, боевым крещением туриста.

Маруся всегда мечтала о Лондоне, она думала о нем, представляла, как приедет вместе с Костей… И как они будут бродить по романтическим местам Лондона – Риджентс-парку, мосту Тауэр, старинным улочкам, заглянут в Музей Виктории и Альберта, посидят в каком-нибудь пабе… Она тряхнула головой, вспоминать о Косте больше не хотелось.

Гостиница находилась в шумном районе, и Маруся немного растерялась от гвалта.

Они с Марком поселились в соседних номерах. И сейчас сидели в Марусином.

– И что теперь? – спросила Маруся.

– Ты хочешь лечь спать?

– Я хочу выйти и прогуляться по вечернему Лондону. Ты не против присоединиться ко мне?

– Вряд ли я отпустил бы тебя одну. Я уже был в Лондоне несколько раз. Первый раз город мне не понравился, во второй – я проникся к нему симпатией. А в третий – влюбился.

Они решили пока не касаться расследования и хотя бы на пару часов отвлечься. Марусе это далось с трудом, а вот Марк… Похоже, ему доставляло удовольствие показывать Марусе достопримечательности Лондона. Он обнимал ее за плечи и поворачивал в разные стороны.

– Вот там Биг-Бен. Грандиозно, да? Это парламент, там мост Тауэр, а если мы пройдем вперед, то выйдем к театру «Глобус»…

В Темзе отражался тусклый свет от фонарей. Он дрожал в воде, рассыпался и искрился, как бенгальские огни. Маруся с Марком перегнулись через парапет и какое-то время молча смотрели в воду.

– Красиво! – тихо сказала Маруся.

– Руська!

Она подняла на Марка глаза.

– Что?

– Да так, ничего! – Он махнул рукой.

– Сказал «а», говори и «б».

Это была одна из любимых присказок шефа. Оба невольно улыбнулись.

– Ты все еще переживаешь из-за… этого своего?

Маруся мгновенно замкнулась.

– Я не хочу ничего об этом говорить, Марк! Считай, что это – запретная тема.

– Понимаю, но мне обидно. Что ты из-за этого козла…

– Он не козел! Это я… – слезы подступили к горлу, горячие, обжигающие. Ну зачем он напомнил о Косте? О том времени, когда все было ясным, ярким и звонким. Она могла проснуться и, включив музыку, петь, или спрыгнуть с кровати и выделывать немыслимые па. Она была счастлива от одной только мысли, что Он – есть, что Он позвонит, и они встретятся. Или она будет об этом мечтать. И неизвестно, что слаще – реальное свидание или воображаемое, когда все детали и подробности обрастают нежным флером, словами-поцелуйчиками, объятиями, прикосновениями, от которых пересыхает в горле… А когда он брал ее руку и клал на свою грудь – у нее все таяло внутри, расплавлялось сладким жаром…

– Черт! – Она тряхнула головой. – Черт! Черт! – И стукнула кулаком по парапету. – Марк, зачем ты об этом напомнил? Тебе захотелось посмотреть на мою реакцию?

Маруся пошла от него быстрым шагом, потом – побежала.

Марк перехватил ее.

– Пусти!

– Нет!

– Да!

– Нет! Не пущу!

Они стояли и кричали друг на друга. Наконец она обмякла и заплакала, уткнувшись ему в грудь.

– Ну, пореви… – в голосе Марка слышалась нежность. – Поплачь.

– Ты считаешь, это хорошо, да?

– Тебе нужно успокоиться. На тебя столько всего свалилось… Возьми платок.

– Спасибо, Марк! Ты мне как старший брат, которого у меня никогда не было.

– Я стараюсь… – он погладил ее по голове.

– Я – дура, – с тоской сказала Маруся. – И я это прекрасно знаю. Костя – неподходящий для меня человек. И на что я только надеялась? Мне нужно было понять это раньше, с самого начала.

– Люди – не боги. И с самого начала редко кто понимает, как правильно поступить. Людям свойственно ошибаться. Пока некоторые вещи не поймешь на своей шкуре, ни в чем не разберешься. Зачем себя винить? Крайне непродуктивная вещь. Лучше идти вперед и не оглядываться. А о прошлом – забыть. Кстати, это советую не я, а психологи…

– Ну да, ну да. Нужно взять себя в руки и идти дальше. Хреновая тактика. Где эти руки? И что делать, если они все время хотят других рук?

Маруся посмотрела на Марка и тут же пожалела о сказанном. Даже в тусклом свете фонарей было видно, как окаменело его лицо.

– Если тебе хочется пострадать, пожалуйста, – произнес он холодно. – Я даже не знал, что твоя тяга к разрушающему мазохизму так велика. Не буду мешать.

Он резко отстранился и отошел на пару шагов.

– Марк! Ты не представляешь, как мне временами бывает тяжело! Я стараюсь, иногда удается забывать обо всем. А бывает, как нахлынет…

– Ты сама этого хочешь! Это мое личное мнение, но можешь записать это крупными буквами у себя на лбу.

– Не нуждаюсь в твоих советах!

– Ну и отлично. А зачем жалуешься? Тебе не кажется это странным?

Как же она забыла, что Марк никогда себе не изменяет и ждет момента, чтобы ужалить посильнее? Он не был бы Марком, если бы вел себя по-другому.

– Ты в своем репертуаре. Спасибо, что не даешь мне расслабиться. А то я что-то совсем расчувствовалась.

– Я хочу помочь тебе, неужели это не видно? Странно, что мои действия ты интерпретируешь по-другому.

– Такая помощь мне не нужна, – сделала Маруся акцент на слове «такая».

– Я все понял: буду молчать и ни во что не лезть. Страдай дальше сама и в одиночестве.

Они возвращались в гостиницу молча, наконец Маруся не выдержала:

– Прости меня.

– Это мне нравится больше, – сухо сказал Марк. Но по тону было ясно, что он все еще сердится.

– Марк! – Она остановилась, взяла его за руку. – Я, правда, прошу меня извинить.

– Ладно, извинения принимаются. – Он шутливо приобнял Марусю за плечи, но, почувствовав, как она напряглась, отстранился.

– Я же шутя.

Маруся ничего не ответила.

– Как ты думаешь, что будет дальше?

– Без понятия. Не нужно заниматься бесполезными гаданиями, наслаждайся прогулкой.

– Не получается, – призналась Маруся.

– В конце концов нас же учили абстрагироваться от проблемы и расслабляться.

– Учили… – эхом отозвалась она. – Но сейчас это получается плохо.

– А ты попробуй, я помогу. Иногда я утром принимаю позы из йоги, и хороший заряд бодрости на весь день обеспечен.

– Ты занимаешься йогой?

– Угу. И еще тхэквондо.

– Как же ты дошел до жизни такой?

– Хороший вопрос. Просто однажды я шел с девушкой…

При этих словах Маруся почувствовала легкий укол ревности. Здесь она ошибиться не могла. Она ревнует Марка? Это открытие так удивило Марусю, что она даже остановилась, и Марк чуть не налетел на нее.

Она всегда воспринимала Марка слишком отвлеченно. Прекрасно знала, что он был заправским донжуаном, остроумцем. Любимцем шефа, человеком, который всегда распутает самые сложные дела и вообще выйдет с честью из любого положения. Невозмутимый, холеный, уверенный в себе, безукоризненно элегантный и застегнутый на все пуговицы. Маруся привыкла к его насмешливому тону, вечным подтруниваниям и целой веренице женщин и девушек, которые тянулись за ним шлейфом. Обычно он оставлял их за пределами офиса, и его личная жизнь никак не пересекалась с работой, но все же иногда случалось, что подружки просачивались и на работу. Это выражалось в звонках шефу, где они, всхлипывая, объясняли, что Марк поступил с ними не совсем по-мужски. Правда, до шефа это доходило редко. Секретарша Ирина стояла на страже покоя Владлена Сергеевича и отсекала такие звонки еще на дальних подступах. Но если все же какими-то неведомыми путями они доходили до босса, тот с удивлением крутил головой.

– Даже не знал, сколько дурочек у нас обитает. Всегда считал, что женщина двадцать первого века – существо самодостаточное. А здесь клюква какая-то. Чистый детский сад. Ты что, Марк, обещал жениться или сбежал в первую брачную ночь? – Обычно шеф говорил это в их уютной кухне во время перерыва, чтобы подчеркнуть статус – милые семейные разборки, вот по какому разряду это проходило.

– Я? – При этом брови Марка картинно-театрально взлетали вверх, словно он вообще слышал о чем-то подобном в первый раз. – Конечно, нет! Как вам такая мысль вообще могла прийти в голову? Я? Жениться? Что за бред! – В этом месте Марк обычно издавал звук, похожий на смешок или фырканье добродушного тюленя.

– Да-да, я, конечно, знаю, – продолжал шеф, вертя круглой головой – Ты и брак – понятия несочетаемые. Но что же ты мог сказать этой курице, что она так крепко в тебя вцепилась и еще намекает на некие обязательства? – В этом месте Марк глубоко задумывался, словно вспоминал все свои огрехи. – Может быть, ты уже намекнул ей, что она будет хозяйкой в твоей квартире?

– Ничуть. Если честно, я не помню даже, как ее зовут. – При этом в ответ обычно раздавался взрыв хохота.

– С девушкой… – повторила Маруся.

– Да, шел с девушкой, и вдруг появилась стайка гопников, и я почувствовал, как моя спутница подобралась. Подобрался и я. И это было для меня невыносимо противно, что вот я, умный самостоятельный молодой человек, должен испытывать почти животный страх от того, что какая-то группа подонков может внезапно подойти к нам и пристать к моей девушке. Я шел, чувствовал легкую испарину на лбу и молился, чтобы все обошлось… Опасность миновала, но свое состояние я запомнил и решил сделать все, чтобы его больше не испытывать. Так я стал заниматься борьбой. Это был лучший выход из положения. Иначе я бы больше не смог спокойно гулять с девушками, – улыбнулся Марк.

– А она? – вырвалось у Маруси.

– Кто?

– Та девушка? Что с ней сталось?

– Девушка… влюбилась в другого.

– Ясно.

– Вот и наша гостиница.

– Ты уже устал?

– Нет, готов гулять хоть всю ночь, но завтра нам рано вставать, и голова должна быть свежей, а физическая кондиция – выспавшейся и крепкой.

– Марк, – сказала Маруся. – Я вспомнила про Мятлева, помнишь, я тебе рассказывала о своем визите к нему. Специалист по американской истории. Входит в предвыборный штаб Королькова. Думаю, что интересно обратиться к нему и спросить про связь Кеннеди с Шотландией. Может быть, он тоже что-нибудь скажет…

– Ты хочешь позвонить ему сейчас?

– Почему бы и нет? Но у меня телефон разрядился. Ты мне свой не дашь? Номер у меня в блокноте записан.

– Пожалуйста. Звони.