Глава 12
19 мая 2005 года

В раковине свалены грязные тарелки, оставшиеся после завтрака, деревянная столешница в липких потеках от джема. Прислушиваясь к тому, как Эд поет в душе, я лениво катаю пальцем хлебные крошки.

Мой сверкающий новенький телефон подсказывает, что сегодня 19 мая 2005 года. Значит, мне тридцать лет. К сожалению, телефон не может подсказать, что готовит сегодняшний день. Этот факт по-прежнему покоится где-то среди завалов в моей памяти.

Пожалуй, стоит отправиться на пробежку, проветрить мозги. После свадьбы у меня вошло в привычку снимать напряжение пробежками, это был проверенный способ переключиться после долгого рабочего дня в офисе. Я иду в спальню за тренировочными штанами, которые, я точно знаю, лежат там.

Пока я собираюсь, Эд выключает воду, я слышу, как он бродит туда-сюда по ванной комнате. Я непременно должна повидаться с ним перед уходом, потом у меня, возможно, не будет удобного шанса, поэтому я открываю дверь в ванную и осторожно заглядываю внутрь. Эд стоит, обмотав бедра полотенцем, его грудь обнажена, и у меня замирает сердце. Мне хочется прикоснуться к нему, пробежать пальцами по темным волосам на груди, по животу, по темному пушку, что тянется вниз…

– Зои, спустись на грешную землю!

– Что? – Я бросаю на него виноватый взгляд.

– Ты уставилась на меня так, будто увидела привидение.

– Ой, я… – начинаю я и осекаюсь, меня бросает в жар.

И я невольно чувствую себя вуайеристом, словно не имею права смотреть на тело Эда, каким оно было восемь лет назад. Я чувствую себя самозванкой, что мне совсем не нравится.

– Я только зашла сказать, что отправляюсь на пробежку. Я тебя еще застану, когда вернусь?

Эд начинает вытирать полотенцем голову, его грудные мышцы становятся еще рельефнее. Я изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться на другом.

– Нет. Мы с мамой едем в Челси на выставку цветов. Ты что, забыла?

– Ах да, конечно. Прости. – Тогда я отказалась ехать, о чем сейчас здорово жалею. Мне хочется провести с Эдом весь день. – А тебе обязательно туда ехать?

Эд хмурится, опускает полотенце, мокрые волосы торчат в разные стороны.

– Ты чего? Конечно обязательно. Мама с нетерпением ждет этой поездки. Впрочем, так же как и я.

– Но она ведь не будет возражать, если ты откажешься. Да? Останься сегодня со мной. Мы могли бы… провести время в постели… – начинаю я и осекаюсь: судя по лицу Эда, моя тактика явно не работает.

– Зои, что с тобой творится? Ты ведешь себя более чем странно.

– А что такого странного в желании побыть с собственным мужем?

– Ты знаешь, о чем я. Тебе давным-давно было известно о нашей поездке, от которой ты, кстати, наотрез отказалась. Тогда почему ты сегодня чудишь?

– Сама не знаю, – пожимаю я плечами.

Бросив на меня пристальный взгляд, Эд тянется за зубной щеткой:

– Послушай, мне пора собираться. Желаю хорошей пробежки. Увидимся позже. – Он небрежно клюет меня в щеку и поворачивается к зеркалу.

Похоже, он мной пренебрегает. Мне остается только уйти. Надеюсь, я увижу его позже.

Я завязываю шнурки, прикрепляю к руке айпод, надеваю белые наушники и направляюсь к двери. Тротуары еще сырые после утреннего дождя, но дождь уже прошел, и солнце неуверенно выглядывает из-за угрюмых облаков. Я припускаю по дороге, в ушах звучит «Firestarter» группы «Prodigy», ноги ритмично касаются тротуара, дыхание учащается. Я уже давно не чувствовала себя такой свободной, поскольку избавилась от ощущения обреченности, тяжким грузом лежавшего на плечах последние несколько лет.

Мысли постепенно начинают течь в определенном ритме. Наконец и топот моих ног, и звуки Лондона становятся лишь фоновым шумом. Я отчаянно роюсь в памяти, пытаясь через годы вернуться в этот день, понять, что тогда произошло и почему я сейчас здесь. Наверняка должна быть какая-то причина.

И тут меня неожиданно осеняет.

Этот день стал поворотным в наших отношениях. В этот день Эд заявил, что самое время попробовать завести ребенка. На что я сказала «нет».

Я знала, что Эд уже давно вынашивает эту идею, он даже пару раз пытался поднять тему детей, но я отмахивалась, делая вид, что не понимаю, о чем он. Однако я не могла не видеть страдальческое выражение его глаз всякий раз, когда кто-нибудь спрашивал: «Итак, услышим ли мы наконец, как по вашему дому топочут крошечные ножки?» Я с трудом сдерживалась, чтобы не крикнуть: «Не лезьте не в свое дело!» Тем не менее я сохраняла олимпийское спокойствие и старалась не обращать внимания на все то, что кипело на медленном огне, разрушая наш брак. Дети пока не стояли на повестке дня; моя жизнь была слишком насыщенной. Я много работала, мне нравилось быть успешной, делать деньги, позволять себе стаканчик-другой. Мне нравилось жить с Эдом в Лондоне и не хотелось ничего менять.

Но в тот день в прошлой жизни, когда я вернулась после встречи с Джейн, Эд, отвозивший маму на выставку цветов, был уже дома. Телевизор не работал, у Эда на коленях лежал открытый журнал. Эд смотрел невидящими глазами на сложенные в камине поленья. Словно не услышав моего появления, он даже не шелохнулся, поэтому я обошла кругом и опустилась перед ним на колени. От напряжения у меня сводило живот, желчь поднималась к горлу.

– Эй? – Я взяла его за руку. – Что случилось?

Эд перевел на меня взгляд и вяло улыбнулся.

– Привет, дорогая, – сказал он.

– Что такое? Ты, случайно, не заболел?

Эд рассеянно посмотрел на меня:

– Нам надо поговорить.

Его слова пронзили мне сердце, я знала, о чем он собирается говорить. Я кивнула и, угрюмо потупившись, присела рядом с ним на диван.

– Это насчет ребенка, да? – тусклым голосом спросила я.

Боковым зрением я заметила, что Эд повернулся в мою сторону, но не решилась посмотреть на него. Боялась встретиться с ним глазами.

– Да, совершенно верно. – (Я терпеливо ждала продолжения.) – Всему виной… сегодняшний день с мамой на выставке. Повсюду были семьи с детьми, они выглядели такими счастливыми, и мне вдруг стало ужасно… одиноко. Даже не знаю, как это объяснить. Я точно снова стал маленьким мальчиком, когда все дети вокруг веселились в обществе братьев и сестер, а я был один-одинешенек… Так вот, я понял, что больше не хочу возвращения прошлых страданий. Зои, я, наверное, повторяюсь, но именно сегодня все окончательно встало на свои места. Я действительно хочу ребенка. Твоего ребенка. Нашего.

Я ежилась под его пристальным взглядом и была как натянутая струна, готовая в любую минуту лопнуть. Секунды казались минутами, часами, неделями, и я поняла, что больше не в состоянии выдержать напряжение.

– Эд, я не могу! – выпалила я на одном дыхании и повернулась к Эду, пытаясь смягчить удар. – Мне понятно, о чем ты говоришь, но я пока не готова. Мне нужно… время. – (Лицо Эда сморщилось, он растерянно провел по щеке рукой, пытаясь скрыть, как сильно я его ранила.) – Прости, Эд. Да, я знаю, ты хочешь ребенка и… Но я не могу. Не сейчас. Прости…

– Все нормально. Я знал, что ты именно так и скажешь. Но надеялся, что, возможно, ты передумала. Понимаешь, мы уже достаточно давно женаты, и после всего, что было… – Его голос звучал едва слышно.

Я хотела обнять и успокоить Эда, но оставалась сидеть каменным изваянием в надежде, что на этом все закончится. Напрасно.

– Эд, мне действительно очень жаль, но ничего, в сущности, не изменилось, по крайней мере для меня. Знаю, ты полагаешь, будто ребенок сделает нас полноценной семьей, но я другого мнения. Что до меня, то я уже считаю нас семьей, где есть ты и я. Прости, любимый.

А вот чего я не стала ему говорить, так это о своих страхах. Ребенок мог разрушить все то, что я с таким трудом выстроила, да и вообще, дети не входили в мои планы, по крайней мере на ближайшие несколько лет. И я промолчала, чтобы не казаться законченной эгоисткой, даже себе самой.

Эд, поднявшись с дивана, посмотрел на меня сверху вниз:

– Зо, я все понял. Правда. Я не хотел на тебя давить, прости. Клянусь, что прекращу подобные разговоры, если ты, в свою очередь, мне кое-что пообещаешь.

– Проси что угодно.

– Пообещай, что хотя бы подумаешь на эту тему. И не станешь с ходу отмахиваться.

– Хорошо, – кивнула я.

– Спасибо. – Эд поцеловал меня в макушку, потом провел по щеке шершавой ладонью.

Следующие несколько месяцев Эд честно держал свое обещание, а я старалась держать свое. Но тема эта постоянно витала в воздухе, напряжение между нами достигло такого градуса, что в конце концов стало невыносимым.

И вот я бегу сейчас мимо запущенных участков, роскошных особняков, станций, магазинов, рощ, полей, железнодорожный путей, которые представляют собой живую ткань города, и думаю о том, что не могу допустить повторения прошлых ошибок. Я слишком долго отказывалась от идеи иметь ребенка, что едва не разрушило наш брак, но, если оглянуться назад, не имело смысла, поскольку под конец мы в любом случае хотели одного и того же.

На этот раз я избавлю Эда от душевных страданий и, если имеется пусть даже призрачная возможность, попытаюсь что-нибудь изменить, с тем чтобы он остался со мной.

Теперь я знаю, как мне поступить.

Ко времени возвращения Эда все вокруг постепенно окутывается темным покрывалом, наступает вечер и в окнах вдоль улицы один за другим зажигаются огни. Я не нахожу себе места, буквально сгорая от нетерпения в ожидании мужа.

День я все-таки провела с Джейн, нужно было как-то убить время до прихода Эда. Я, естественно, не стала рассказывать о том, что со мной происходит, хотя это было непросто. Я была вынуждена постоянно себя контролировать, чтобы не ляпнуть лишнего. Домой я вернулась задолго до Эда, чтобы успеть подготовиться к встрече.

Я помешиваю томатный соус на плите и неожиданно слышу, как в замке поворачивается ключ. Секундой позже появляется на кухне Эд, вид у него усталый, подавленный, какой-то смурной.

Заметив меня, Эд удивленно морщит лоб:

– Ты вроде говорила, что будешь поздно?

– Вот решила прийти пораньше. Подумала, что неплохо было бы пообедать вместе. – Я поднимаю ложку. – Получилось, конечно, не так вкусно, как у тебя. Хочешь попробовать?

Эд угрюмо качает головой:

– Нет, спасибо.

Я стараюсь не обращать внимания, так как отлично знаю, из-за чего Эд не в духе.

– Ладно, соус скоро будет готов. Как насчет бокала вина до обеда? – Мой голос слегка дрожит и звучит не очень естественно, но Эд слишком ушел в себя, чтобы заметить.

Он тяжело опускается на стул, берет початую бутылку красного вина, наливает в бокал, залпом выпивает:

– Зои, послушай…

– Эд, все нормально. Я знаю, что ты хочешь сказать.

– Сомневаюсь, – хмурится Эд.

Я прикручиваю горелку и присаживаюсь напротив, облокотившись на стол. Эд сидит сгорбившись, плечи напряжены, лицо серое и измученное.

– Но я действительно знаю, – говорю я. – Это насчет ребенка, да? – Лицо Эда вспыхивает, он натянуто кивает, а я тем временем продолжаю: – Похоже, ты постоянно об этом думаешь. И вы с мамой явно обсуждали сегодня этот вопрос, ведь так?

– Да, но… – Он останавливается, проводит рукой по лицу. – Но как, черт возьми, ты догадалась?!

– Чисто интуитивно. – Я пожимаю плечами. – Ты уже давно об этом говоришь, вот я и подумала… Мы женаты почти восемнадцать месяцев, так что самое время подумать о…

Эд согласно кивает:

– Да, самое время. Но если честно, Зо, ты меня удивила. Я уже был морально готов услышать в ответ твое категорическое «нет», «ни за что на свете». И никак не ожидал, что ты первая поднимешь эту тему. Итак, с чего вдруг ты решила сменить гнев на милость?

Набравшись мужества, я делаю свой ход:

– Я много думала. О себе и о тебе. И да, я считаю, что мы полноценная семья, мы вдвоем. И, положа руку на сердце, я не уверена, что сейчас самый подходящий момент, у меня работы по горло и все такое. Но с другой стороны, когда наступит этот самый подходящий момент? Да и вообще неизвестно, удастся ли нам с ходу зачать ребенка… – Я пытаюсь замаскировать кашлем предательскую дрожь в голосе. – Одним словом, я пытаюсь донести до тебя, что, возможно, нам следует попробовать. Я имею в виду, попробовать зачать ребенка.

У Эда глаза лезут на лоб.

– Так, значит, ты хочешь ребенка? Прямо сейчас?

– По крайней мере, можно начать пытаться. – Я страстно сжимаю его руки. – Ну, что скажешь?

– Блин! Прости, Зо, но я в шоке. Вот уж не ожидал услышать от тебя такое! Но я… я так счастлив!

У Эда в глазах блестят слезы, я встаю, неуклюже залезаю к нему на колени и, взяв за подбородок, осторожно целую в губы.

– Я тоже счастлива. Я ужасно тебя люблю и хочу, чтобы мы были счастливы, всегда.

– Я тоже. Спасибо тебе, Зо.

Он сжимает меня обеими руками, несколько секунд мы сидим не шевелясь.

– Хм… Зо, а тебе не кажется, что у нас что-то горит?

– Что? Вот дерьмо! Мой соус.

Из кастрюли идет едкий дым, слышится зловещее шипение, пахнет горелым. Соус почернел и теперь годится только для помойки.

– Черт! – Я показываю кастрюлю Эду. – Как насчет того, чтобы заказать еду навынос?

– Я тебе вот что скажу, – смеется Эд. – Я, пожалуй, схожу за китайской едой, а ты пока убери этот бардак. Договорились?

– Да.

Эд целует меня и, пританцовывая от радости, закрывает за собой дверь. А я, отскребая пригоревший соус от кастрюли, думаю о том что, возможно – да-да, возможно, – это мой лучший поступок за всю жизнь. И сейчас, возможно, мне удалось все изменить.

Уже позже, когда мы, наевшись от пуза, сидим на диване и смотрим телевизор, я осторожно кошусь на Эда. Он улыбается своим мыслям, от уголков глаз лучиками расходятся морщинки. Его кожа сияет в свете экрана, пальцы машинально барабанят по краю дивана, передавая невидимые вибрации моему телу. Вечер выдался теплый, на Эде длинные шорты, я вижу, как напрягаются его мускулистые икры в такт выстукиваемой им мелодии. Эд точно ртуть, он никогда не сидит спокойно, даже если кажется, что это именно так.

Он ловит мой взгляд и поворачивается:

– Зо, все в порядке?

– Мм… – мычу я. – Да. Просто засмотрелась на тебя.

Он наклонятся ко мне и нежно чмокает в нос.

– Я люблю тебя. Впрочем, ты и сама знаешь, – говорит он и, прежде чем я успеваю ответить, снова поворачивается к телевизору.

– Знаю. Я тоже тебя люблю, – давясь слезами, отвечаю я.

Дело близится к ночи, я сгораю от нетерпения получить ответ на вопрос, удалось ли мне подкорректировать прошлое, но ужасно не хочется расставаться с Эдом. Не хочется, чтобы сегодняшний день кончался, не хочется возвращаться в настоящее, где нет Эда.

Но у меня нет выбора. На сегодня моя миссия закончена. Пора двигаться дальше.

– Я иду спать, – поднявшись с дивана, говорю я.

– Как, уже? Ведь сейчас только… – Эд, прищурившись, смотрит на часы. – Десять вечера.

– Да, но я безумно устала. День выдался долгим.

– Ладно, моя красавица. Приятных тебе снов.

Я подхожу, чтобы поцеловать его, он хватает меня за плечо:

– Зо, большое тебе спасибо. За все. Я люблю тебя.

– И я тебя. Ты даже не представляешь как.

А затем я иду в спальню, надеваю пижаму, ложусь в кровать, натягиваю на голову одеяло и проваливаюсь в небытие…