Густой подлесок подходил практически вплотную к дороге, и потому можно было легко следить за ней, до последнего оставаясь незамеченным. Будь сейчас лето, листва скрыла бы нас еще надежнее, но и часто стоящих друг к другу молодых деревьев было достаточно — их стволы были довольно тонкими, но паутина из веток и бурый ковер сухой листвы под ногами превращали их в однородную серо-коричневую массу, разглядеть в которой что-либо было проблематично. С утра мы сидели в этих зарослях в засаде, и я чувствовала себя, кажется, еще хуже, чем на торжественных мероприятиях во дворце. Тонкие веточки деревьев мешали передвижению: все время норовили то капюшон с головы стянуть, то вовсе глаз выколоть, а еще меня без конца точил изнутри червячок тревоги. Получится ли? Зачем я вообще решилась на эту сумасбродную затею, которая именно в этот момент, когда до решительных действий оставались считаные минуты, казалась особенно безумной?

Остальные казались почему-то совершенно спокойными, словно им сейчас предстояло не кого-то ограбить, а погрузиться в новое увлекательное приключение. Ну почему я не могу относиться к происходящему так же?!

Сухой ветер закрутил опавшую листву в воронку, и я приподняла край черного шарфа, почти целиком закрывавшего мое лицо, чтобы защитить глаза от пыли. Когда все стихло, я взглянула на остальных и удовлетворенно кивнула — все-таки наши с Ленноксом усилия по маскировочным иллюзиям не прошли даром. И признать сейчас моих друзей в пяти низших вампирах, облаченных с ног до головы в темное, с закрытыми лицами было просто невозможно. Даже архимаг оказался бы не в силах увидеть здесь маскировку, настолько качественной оказалась наша с некромантом работа. Помимо внешности тщательно переделанными были и ауры ребят — всех, кроме моей. Свою ауру я лишь сделала слегка бледнее, чтобы во мне можно было опознать мага.

— Приготовились, — внезапно сказал один из вампиров, и я только по голосу узнала Гарта. Дорога казалась такой же пустынной, и слышен был только шум ветра, но чутью перевертыша мы все привыкли доверять безоговорочно, и я дала знак приступать. Черные фигуры вокруг меня пришли в движение, и мне пришлось глубоко вдохнуть, чтобы взять себя в руки.

Ладони взмокли в перчатках, сердце ухнуло куда-то вниз, а ноги предательски задрожали.

Прекрати. Тебе даже людей приходилось убивать, а теперь ты беспокоишься из-за простого разбоя… Отнесись к этому как к чему-то необходимому. Как к игре в шахматы, например! Лэнгстон свой ход уже сделал и поставил тебе шах. Твоя очередь ходить.

Белые начинают и выигрывают.

Кстати, неплохо было бы выяснить, какими фигурами в этот раз играю я…

Издалека раздались стук копыт и шум экипажа, которые стали приближаться в нашу сторону. Гарт первым покинул предлесок, шагнул на дорогу и, сильно сгорбившись, неторопливо побрел вдоль обочины. Вскоре за стволами деревьев показалась темная карета, запряженная четверкой лошадей, неторопливо катившая по пустынной дороге. В ту самую секунду, когда между ней и Гартом осталось несколько метров, рыжий перевертыш без предупреждения рванул через дорогу, вынуждая кучера резко натянуть поводья, и лишь каким-то чудом не попал под колеса. Карета остановилась, вампир в широкополой шляпе на козлах издал какое-то проклятие, но я его толком не расслышала из-за громкого шороха листьев — это еще трое, включая меня, пришпорили лошадей и выехали на дорогу. Гарту тем временем понадобилась буквально секунда, чтобы сориентироваться, а затем он распрямился и поспешил присоединиться к нам. Мельком я отметила незнакомый герб на дверце кареты — он не принадлежал ни одной из знатных семей, живущих в округе. Значит, нам повезло сразу же столкнуться с кем-то приезжим. Ладно, будем надеяться, что здесь нет никаких важных шишек… Также стало понятно, почему карета ехала не слишком быстро — на ее крыше ремнями были закреплены несколько дорожных сундуков.

Карета стояла, активно сопротивляться пока никто не пытался, и я уже успела поверить, что первое ограбление пройдет легко и гладко, однако, как выяснилось, вампиры лишь дожидались, пока мы втроем спешимся. Едва Кейн, Эр и я очутились на земле, как…

— Разбойники! — громко закричал еще один вампир, сидевший на козлах рядом с кучером, и легко соскочил на землю, выхватывая из ножен меч. В первый момент я задалась вопросом, не собрался ли он в одиночку драться с нами со всеми сразу, но вдруг дверца кареты распахнулась и показался еще один вампир — его внешность я даже толком не успела разглядеть, поскольку мое внимание сразу привлекла его яркая темная аура. Вот демон, маг! Сильный!

Вампир не стал выстраивать хоть какую-то линию ведения боя, а сразу, без предупреждения, швырнул несколько огненных плетений в Гарта и Кейна. Но после занятий Леннокса я уже привыкла к схваткам, когда противник нападает на тебя совершенно неожиданно и его главным козырем становится именно внезапность атаки, и не растерялась, а поставила между ребятами и магом щит. Огненные шары столкнулись с невидимой преградой и с громким шипением растаяли, вампир замотал головой, отыскивая среди нас мага, а затем атаковал меня. Около минуты мы обменивались ударами — краем глаза я заметила, что вампир с мечом дерется с кем-то из моих ребят, — и в течение этого времени я планомерно загоняла мага в угол, вынуждая его целиком уйти в оборону и открыть слабые места. При этом он был силен, но, что удивительно, это больше не представляло для меня сложность. Поверить не могу — еще несколько месяцев назад столкновение с подобным противником обернулось бы для меня гарантированным поражением, а сейчас я действовала так же, как во время боев с холодным оружием: разум оставался совершенно ясным, все действия выполнялись машинально, и я наблюдала за происходящим словно со стороны. В какой-то момент маг понял, что меня ему не одолеть, и на секунду на его лице отразилось осознание собственной обреченности. Завершающим штрихом стало плетение, показанное мне когда-то Ленноксом, которое я знала лишь в теории и ни разу не применяла на практике, оно сорвалось с моих пальцев само собой. У вампира не было ни единого шанса увернуться, и в тот момент максимальную сосредоточенность впервые сменило сомнение: когда плетение его настигло, тело мага выгнулось дугой, он захрипел и забился в судорогах, а на его губах выступила пена. Затем он упал на землю, обмяк и больше не двигался.

Обернувшись, я обнаружила, что вампир, дравшийся на мечах, сидел в стороне и покачивался из стороны в сторону, держась руками за голову — об дерево его, что ли, приложили? — а меч валялся где-то в стороне. Кучер продолжал сидеть на облучке, и кнут в его руке заметно трясся, а сам вампир расширившимися глазами таращился на меня — выведенный из строя маг явно напугал его гораздо больше, чем получивший по голове товарищ. Едва он увидел, что мы неторопливо направились в сторону кареты, как приподнял поводья с намерением подстегнуть лошадей и попытаться сбежать, но в ту же секунду откуда-то из-за деревьев вылетела стрела и вонзилась в стенку кареты рядом с рукой кучера. Скорее от неожиданности, чем от настоящего страха, кучер резко дернулся, выронил поводья и вжался в карету, так что шляпа почти слетела с его головы, а я довольно улыбнулась. Молодец Фрост, я знала, что на его меткость можно положиться.

На всякий случай Кейн не слишком вежливо стряхнул вампира за плечо на землю, а мы с Эром шагнули к карете, и я распахнула дверцу, которую оставшиеся внутри пассажиры успели закрыть, как только маг выскочил наружу. Внутри сидели три вампирши — одна камеристка и две знатные дамы, и даже под вуалями можно было разглядеть их широко распахнутые блестящие глаза, смотревшие на нас с неприкрытым испугом. Несколько секунд у меня ушло на узнавание, а затем я почувствовала, как мое настроение взмывает до небес, и я едва удержалась, чтобы не рассмеяться в полный голос. Первая дама, одетая побогаче своей спутницы, была светловолосой и немолодой, и мне раньше и в голову не могло бы прийти, что на ее холеном лице вместо надменности может появиться страх. Вторая вампирша — высокая, темноволосая, кудрявая — смотрела не менее испуганно, и ее страх внушил мне чувство глубочайшего удовлетворения.

Евгения Шеффер и Элис Мальдано. Честное слово, сегодня день точно удался.

— Дамы, доброго денечка, — поприветствовал их Эр. Из-за закрывающего лицо платка голос прозвучал слегка приглушенно, вдобавок в его речи появился простонародный выговор, который мы репетировали последнюю неделю. — Позвольте сюда ваши украшения, деньги… И вашу шубу, — кивнул он на тяжелую меховую пелерину на плечах герцогини, которая наверняка стоила целое состояние.

Вести переговоры я специально велела Эру, поскольку внешность-то мы с Ленноксом всем изменили, а вот женский голос меня бы выдал. Конечно, два года назад мне удавалось как-то его менять и придавать ему мальчишескую звонкость… Но в этот раз я предпочла обойтись без экспериментов.

— Если вы нас убьете, — слегка дрожащим, но более или менее спокойным голосом начала Элис, в то время как Евгения судорожно вцепилась в меховую накидку, и я подумала, что пелерину от нее можно будет оторвать только вместе с руками, — вас обязательно казнят! А если вы надругаетесь над нами…

— Донер упаси, — ужаснулся Эр. — И в мыслях не было!

Обе дамы вздохнули было с облегчением, но тут темный эльф непринужденно добавил:

— Впрочем, за своих парней я не отвечаю. Вот вы, дамочка, — Евгения нервно икнула, когда «разбойник» обратился к ней, — вполне во вкусе одного из моих друзей. — И он кивнул на Кейна, стоявшего сразу за ним. Тот не растерялся и окинул герцогиню с ног до головы сальным взглядом, которого я сама от него не ожидала, а бедная герцогиня и вовсе сдавленно вскрикнула и лишилась чувств. Леди Мальдано покосилась на нее, осознала, что осталась в совершенном одиночестве — горничная находилась в ступоре и на внешние раздражители уже не реагировала, — и заметно побледнела. Я же для закрепления эффекта подняла вверх кисть, на кончиках пальцев вспыхнули язычки пламени. Переведя взгляд с Эра на меня, — я с неудовольствием была вынуждена признать, что демонова леди Элис держалась достойно и даже умудрялась оставаться привлекательной — вампирша оценила мои магические способности и повернулась к камеристке.

— Мари, отдай им то, что они просят. — Горничная не пошевелилась, и голос Элис зазвучал более повелительно: — Мари!

Та наконец-то пришла в себя, трясущимися руками вытащила из-под сиденья сумку и достала из нее два тяжелых бархатных мешочка, в которых чаще всего хранят драгоценности. Эр не стал дожидаться, пока она отдаст их нам, а сам забрал их и вручил мне. Элис тем временем сняла со своей бесчувственной подруги меховую пелерину и вручила ее Эру с видом презрительным и оскорбленным. За пелериной последовал мешочек с монетами.

— Это все, — царственно сообщила бывшая королевская фаворитка и надменно осведомилась: — Надеюсь, вы не захотите удостовериться лично и обыскать меня?

— Не искушайте меня, — фыркнул Эр, которого не так легко было смутить, и шагнул назад. Я же, спрятав мешочки с украшениями под плащом, встала на место эльфа и взялась за ручку кареты.

— Счастливого пути, дамы, — пожелал темный эльф напоследок. Глаза Элис гневно сощурились, а я, вспомнив про последнюю деталь, достала из кармана заранее приготовленное перо ворона и, молниеносно наклонившись вперед, воткнула его в прическу бесчувственной Евгении. Элис в первый момент вскрикнула, — видимо, решила, что кто-то из разбойников все же решил покуситься на честь ее подруги — но я так же стремительно разогнулась. Не удержавшись, я напоследок отсалютовала леди Мальдано и захлопнула дверцу кареты.

— Можешь везти пассажиров дальше. — Кейн покровительственно похлопал по плечу кучера, который продолжал сидеть на земле, и мы направились к лошадям. Маг по-прежнему валялся, не двигаясь, а третий вампир, хотя раскачиваться из стороны в сторону перестал, на ноги так и не поднялся. На всякий случай я все же подошла к поверженному магу, убедилась, что он дышит, и, успокоившись, нагнала остальных. Одновременно я начала формировать вокруг нас плетения, скрывающие наши следы, и, когда мы снова очутились в подлеске, к нам присоединился Фрост, который уже успел сесть на лошадь.

— Ну что, все удачно? — на ходу спросил он, когда мы отъехали от места ограбления на пару километров и слегка сбавили скорость.

— Да, — наконец-то заговорила я и позволила себе улыбнуться, чувствуя, как отпускает напряжение. — Ценности забрали, свой «отличительный знак» оставили. Теперь нас начнут узнавать.

Светлый эльф хмыкнул — когда мы решили оставлять на «местах преступления» вороньи перья, чтобы соответствовать придуманному названию, именно перед ним была поставлена задача раздобыть эти самые перья. С ней Фрост справился без проблем, благо воронов вокруг поместья Эртано летало много, а эльф всегда славился отменной меткостью.

— А эта девица была ничего, крепкая, — оценивающе сообщил Эр, и я поморщилась, словно надкусила что-то кислое, но эльф этого не заметил. — По крайней мере, в обморок не рухнула. Гарт, ты там как? Гарт, ну на кой демон она тебе понадобилась?!

Повернув голову вбок, я обнаружила, что рыжий паренек ехал в той самой широкополой шляпе, которая пятнадцатью минутами ранее была на кучере, и выглядел чрезвычайно довольным.

— А что? — нисколько не смутившись, удивился он. — Корделия не собирается делить между нами награбленное, и тратить его будет нельзя… А так я хоть какое-то удовлетворение от вылазки получу.

— Корделия, а что ты собираешься делать с добычей? — с интересом спросил Кейн, с любопытством разглядывая Эра, который так и не нашел, куда деть меховую накидку, и в итоге надел ее на себя. Вид у него теперь был презабавный, и шалевиец, не удержавшись, хихикнул. — Эр вон тоже удовлетворение получил, а остальным что?

Темный эльф испепелил его недовольным взглядом, но потом сообразил, что в светлой меховой накидке поверх бандитской личины он и впрямь должен смотреться гротескно, и промолчал, а я пожала плечами.

— Ничего мы с ними не будем делать. Даже если бы мы грабили с целью наживы, с продажей украшений возникло бы множество проблем: они слишком приметны и по ним власти смогут выйти на наш след. С мехами то же самое, так что максимум, что с этой пелериной можно сделать — это подарить ее Нарциссе… если, конечно, Эр захочет с ней расстаться. — Теперь уже негодующего взгляда от эльфа удостоилась я сама и тихо хмыкнула. — А деньги я предлагаю отдать Нарциссе. Наше содержание ей и так дорого обходится.

— Ну вот, — огорченно вздохнул Фрост. — Ты работаешь, прикладываешь определенные усилия, рискуешь своей жизнью, а в награду тебе — шиш… Что за жизнь?

Едва мы подъехали к флигелю, как во двор немедленно высыпали наши оставшиеся дома друзья, а также Люций, Леннокс и даже Нарцисса. Не могу сказать, чтобы нас чествовали как героев… но до конца дня мы оставались главными действующими лицами. Наибольший ажиотаж вызвал Эр в мехах, и над ним до вечера подтрунивали по этому поводу. За обедом нас заставили рассказать во всех подробностях о первой вылазке, причем со стороны было заметно, что Нарциссу раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, верность законам и стремление поступать правильно, а с другой — удовлетворение от того, что кому-то из чванливых аристократов мы сегодня устроили такую встряску. Разумеется, мы заверили ее, что никто серьезно не пострадал, убитых не было, и вообще все прошло чинно и практически благопристойно. А после я пообещала, что, когда все закончится, награбленное отправится на благотворительность, и после этого вампирша более или менее успокоилась и перестала кидать на меня подозрительные взгляды.

После обеда я поднялась в спальню и там достала мешочки с драгоценностями. Но едва я взвесила в руке каждый по отдельности, как в комнату зашли Бьянка и Оттилия.

— Фрост заявил, что добычу ребят составили сегодня шляпа и пелерина, а все остальное ты наглым образом забрала себе, — проинформировала меня прорицательница, и я хмыкнула. Вампирша тем временем бесцеремонно уселась на мою кровать, а Бьянка придвинула поближе стул, стоявший у туалетного столика, и села на него.

— Ну, показывай, — распорядилась Оттилия, и я, развязав тесемки, высыпала содержимое бархатных мешочков на кровать.

Даже света неяркого осеннего дня оказалось достаточно, чтобы покрывало на кровати вспыхнуло всеми цветами радуги от усеявших его драгоценных камней, и мы втроем одновременно ахнули, ослепленные этой красотой.

— Да мы богаты! — восхитилась вампирша и запустила длинные тонкие пальцы в кучку украшений, перебирая их, а потом с надеждой посмотрела на меня. — Слушай, может, мы все-таки не все отдадим на благотворительность? Оставим что-нибудь себе?

Бьянка выудила из общей кучи сапфировый браслет и, подумав, застегнула его на запястье. Мы с Оттилией оценивающе посмотрели на него, единодушно одобрили, а затем вампирша начала вылавливать тяжелые перстни и примерять их — по одному на каждый палец.

— Отдавать, конечно, жалко, — со вздохом согласилась я, а затем в золотой горке мое внимание привлекло нечто, внезапно показавшееся знакомым. Покопавшись, я вытащила тяжелое ожерелье с огромными рубинами — то самое, которое было на Евгении в нашу первую встречу, — и показала его девушкам. Ого, даже представить не могу, как его хозяйка отнесется к этой потере… — Только вот, боюсь, если ты покажешься в Бэллиморе в нем, герцогиня Шеффер тебе глаза выцарапает.

Оттилия на секунду оторвалась от рубинов и удивленно посмотрела на меня.

— Шеффер? Евгения Шеффер?

— Именно.

— Вы что, ее ограбили?! И откуда она только здесь взялась, если она провинцию не выносит? — весело изумилась вампирша и доверительно сообщила Бьянке: — Это одна из самых знатных дам в Бэллиморе и самая стервозная. Возглавляет благотворительный комитет и кичится этим так, будто сидит на троне. Моя мама ее терпеть не может.

— Не зря мне герцогиня Катерина с самого начала была симпатична, — хмыкнула я, а Бьянка резонно заметила:

— Что ж, в этом случае ей вдвойне должно быть приятно, что мы отправим все драгоценности на благотворительность.

Оттилия расхохоталась, а я заметила среди драгоценностей еще кое-что, отчего мое сердце вдруг дрогнуло. Осторожно подняла бриллиантовую заколку для волос в форме звездочки — не такую изящную и красивую, какие были у Натаниэль, но все же. Поискав, я нашла еще пять — значит, в этом комплекте их шесть, и они крупнее тех, которые были у моей матери. Конечно, это не те же самые украшения, но похожи, и… Чего уж там говорить, эти украшения мне понравились очень.

Кому же принадлежат эти — герцогине или Элис?..

Оттилия слегка улыбнулась, когда разглядела, что именно привлекло мое внимание, а я так же, как девушки, начала примерять их на себя: распустила волосы и аккуратно приколола все шесть — три с одной стороны и три с другой.

— Красиво, — одобрила Бьянка.

— Герцогиня, кстати, была не одна, — заметила я, доставая из ящика комода зеркальце и садясь обратно на кровать. — Оттилия, тебе о чем-нибудь говорит имя Элис Мальдано?

— Никогда не слышала.

— Это бывшая фаворитка короля, — сообщила я невозмутимо. Назвать мужа по имени снова оказалось слишком сложно, но девицы не обратили на это никакого внимания, вытаращившись на меня. — Я и во дворце однажды встретила ее с Евгенией, а сегодня они были вместе здесь. На кой демон их понесло в середине осени из столицы?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю, — задумчиво сказала я, разглядывая свое отражение в зеркале. Звездочки смотрелись хорошо, но те, принадлежавшие Натаниэль, были лучше. — Только эта Элис меня ненавидит черной ненавистью, потому что считает, что я заняла ее место. Я вот думаю — сейчас это еще имеет значение или уже нет?..

— Нашла из-за кого расстраиваться, — буркнула вампирша. — Я слышала, что у Адриана были любовницы, но он ни одну не воспринимал как будущую королеву, — в ответ на удивленный взгляд Бьянки она пояснила: — Мои родители одно время думали, что было бы неплохо, если бы король обратил внимание на меня, и обсуждали со мной возможные перспективы… Но им пришлось смириться с тем, что я все важные решения в своей жизни принимаю сама.

Я слегка улыбнулась, получив подтверждение старым догадкам, что фон Некеры тоже видели в своей дочери возможную королеву. Но прежде чем Бьянка успела что-то добавить, в дверь постучали, и на пороге появились Кейн, Эр и Гарт.

— Слушайте, девушки, — начал было эльф, но тут он взглянул на нас повнимательнее и чуть не сложился пополам от смеха. — Да вы только посмотрите на себя! Бандитки!

Парни поддержали его громким смехом, а я обнаружила, что мы умудрились надеть на себя почти все украшения, лежавшие на покрывале. И теперь, с кучей браслетов и колец на руках, в ожерельях и заколках, а Бьянка еще и в тяжелых жемчужных грушевидных серьгах, мы и впрямь походили на разбойниц, которые все награбленное надевают на себя. Добрый Гарт тем временем позвал остальных, и еще долго вся эта компания, включая Фроста и Дирка, потешалась над нашим видом.