В подобном темпе незаметно пробежал целый месяц. Осень за окном окончательно вступила в свои права, а учебная жизнь шла полным ходом. После смерти Сида никаких трагедий больше не происходило. С Ленноксом ректор провел воспитательную беседу, и тот начал вести занятия в более привычном и безопасном режиме, а злые шепотки за его спиной постепенно начали стихать. На меня больше никто не покушался, преподаватели окончательно смирились с моим присутствием в академии, и я смогла с головой уйти в учебу. Однообразный распорядок дня этому только способствовал, и поскольку я проводила все свое свободное время за книгами и на тренировках, у меня просто не оставалось возможности мучить себя тяжелыми мыслями. А повод для них был — за прошедший месяц Адриан так и не дал о себе знать и продолжал упорно игнорировать мое существование. И если поначалу я мучилась ощущением вины, то через несколько недель его начал сменять медленно зарождавшийся гнев. Какого демона, в конце концов? Ну я виновата, и я никогда этого не отрицала, но это же не повод просто позабыть обо мне, словно меня никогда не было!

Распорядок моего дня вскоре сложился определенным образом. До завтрака мы с Люцием полтора часа тренировались на сардах, потом по расписанию проходил учебный день, а сразу после ужина я спешила на факультет некромантии на занятие к Ленноксу. К слову, то, что почти все занятия ему теперь приходилось вести сугубо в аудиторной обстановке, почти не прибегая к настоящей практике в полевых условиях, сказалось на наших дополнительных встречах: создавалось впечатление, будто Леннокс решил отыграться за всех студентов на мне одной. На занятиях он гонял меня так, что до общежития я добиралась с трудом, и мне это очень напоминало те дни, когда я обучалась у Грейсона в Госфорде. Но должна признать: несмотря на синяки и шишки, за этот месяц я узнала очень много всего нового. Как вскоре выяснилось, Леннокс оказался сведущ в самых разных областях магии и помимо некромантии отлично разбирался в магии ментальной и боевой, и меня он предпочитал натаскивать во всем понемногу. По сути, то, чем мы занимались, было необычным соединением всех трех разделов, и главный принцип, которому некромант взялся меня обучить — это научиться представлять себе, какого эффекта можно добиться смешением двух и более совершенно разных плетений или заклинаний. Эффект зачастую получался совершенно невероятным, хотя и не всегда предсказуемым. И я вынуждена признать — не все плетения, которые показывал мне Леннокс, были гуманными и подходили для, если можно так выразиться, «честного боя». Чего стоило одно плетение (кстати, целиком из области некромантии), насылавшее на противника чуму, причем развивавшуюся с такой скоростью, что человек мог умереть в течение нескольких минут… Или часа, если магу захотелось бы продлить его муки… К счастью, подобные заклинания мы проходили только в теории, и Леннокс никогда не выдвигал предложения потренироваться на ком-нибудь из студентов. Но, несмотря на его глубокий цинизм и весьма своеобразное представление о том, что хорошо и что плохо, я вскоре поняла: именно эти занятия увлекали меня более всего. Остальные — боевая и защитная магия, Травоведение, основы Целительства, бытовая — шли своим чередом, но именно на вечерних занятиях с Ленноксом мне было по-настоящему интересно. Возможно, из-за оригинальности преподавания, возможно, из-за смелости суждений магистра или потому, что некромант оказался настоящим кладезем знаний из самых разных областей, но эти встречи были настолько захватывающими… В первую неделю мы встретились дважды, во вторую — трижды, а потом я незаметно для себя начала приходить на факультет некромантии каждый вечер. Со стороны Леннокса не последовало никакого недовольства. В его отношении ко мне не было той отчужденности, с которой большинство преподавателей смотрели на меня сейчас, а уж на то, что я Этари, магистру и вовсе было глубоко наплевать. Честно говоря, не знаю, почему его так захватил процесс моего обучения… Но, с другой стороны, какая разница? Он учил меня вещам, которые нашим преподавателям и в голову бы не пришли, потому что разученные нами плетения больше подходили для каких-то экстренных ситуаций, а не для повседневного использования… И я подозревала, что именно такие знания мне в дальнейшем и пригодятся.

У моих друзей жизнь тоже шла своим ходом. У тех, кто находился в Госфорде, дни проходили достаточно однообразно, а Кейн и Оттилия недавно вернулись в родовое имение фон Некеров, пробыв в Шалевии около трех недель. Шалевийскому обществу и, в частности, родственникам Кейна пришлось смириться с появлением вампиров, но надолго молодые люди там не задержались, и сейчас, кажется, собирались отправиться в новое путешествие.

День, когда сложившийся порядок вновь оказался нарушен, начинался как обычно. За утренней болтовней с Бьянкой последовал завтрак, потом — Травоведение… В середине дня у нас шла некромантия, на которую наша группа ходила уже более спокойно, поскольку ничего опасного Леннокс больше не предлагал — вместо этого мы прилежно конспектировали теоретическую часть и время от времени практиковали какие-нибудь плетения. В середине занятия, когда закончилось объяснение новой темы и мы должны были перейти к практике, дверь в аудиторию внезапно распахнулась и вошли сразу несколько человек. Впереди были ректор Кириан, Вортон, а затем я внезапно узнала двух архимагов из темного Совета магов, которых уже видела мельком и в академии, и в оранморском королевском дворце во время практики. Лица у всех четверых были настолько мрачными, что мы — студенты — машинально замерли на своих местах, буквально боясь пошевелиться. Снотра, что там снова произошло? Опять кого-то в жертву принесли?

— Студенты, ваше занятие на сегодня закончено. Можете быть свободны, — отрывисто приказал Вортон, и я только сейчас обратила внимание, что новоприбывшие не сводили глаз с Леннокса, словно… видели в хромом магистре серьезную угрозу.

Однако некроманта это пристальное внимание нисколько не смутило, и он невозмутимо заметил:

— Вынужден с вами не согласиться, магистр. У нас важная тема, которую учащимся предстоит сдавать на грядущем экзамене, и потому…

— Не могу только понять, почему эта проблема так беспокоит вас, — с ударением на последнем слове холодно отрезал один из архимагов. — Видите ли, буквально этим утром нашему темному Совету магов случайно стало известно, что магистр Леннокс Террин умер два месяца назад. Умер в той самой отдаленной деревне, где прожил последние несколько десятков лет, и там же был похоронен. Так что, уважаемый, не будете ли вы так любезны просветить нас, кто же вы такой?

Среди одногруппников пронесся изумленный вздох. Я в полной растерянности смотрела на некроманта и попросту не знала, что думать. Нет, Люций, конечно, не раз за это время обращал мое внимание, что мой новый учитель не так прост, как кажется, но подобного поворота событий я совсем не ожидала…

— Что ж, — Леннокс (или кто это был на самом деле?) улыбнулся. В отличие от напряженных магов он оставался расслабленным и даже каким-то безмятежным, — признаюсь, я ожидал этого разговора несколько позже.

— По решению Совета вы помещаетесь под стражу, — вперед выступил второй темный архимаг. — Послезавтра состоится собрание магов, на котором будет разбирательство.

Леннокс с трудом поднялся на ноги и взял в руку посох, а затем обернулся к нам. Пару секунд полюбовался на наши ошарашенные лица, усмехнулся и совершенно спокойно сказал:

— Что ж, тогда эта тема остается на ваше самостоятельное изучение.

Затем он, хромая, подошел к двери, и под конвоем архимагов — худой магистр был выше их всех на целую голову — без какого-либо сопротивления его увели. Вортон же мрачно сказал:

— Все свободны. Некромантии у вас в ближайшее время, по всей видимости, не будет. — И вышел следом за остальными.

Едва за магами закрылась дверь, как в аудитории поднялся шум, что было не так просто устроить, учитывая, что в ней сидели всего четыре человека, и я сохраняла молчание. Жан, Марк и Олаф принялись обсуждать происшедшее, выдвигая самые разные предположения и стараясь перекричать друг друга, а я собрала свои вещи и вышла в коридор, где дежурил Люций. Выслушав меня, вампир помрачнел, но сильно удивленным не выглядел.

— Осталось только выяснить, связано ли его появление в академии лично с вами, — только заметил он.

Я исподлобья покосилась на него.

— Ты же на самом деле не думаешь, что его прислали убить меня.

— Если бы он хотел вас убить, то сделал бы это давно, возможности у него были. Он и впрямь очень одаренный маг, и я не уверен, что смог бы стать ему серьезной помехой, — задумчиво сказал Люций. — Но, может, ему вовсе не ваша смерть нужна?

Новости по академии разносились быстро, и уже через час все факультеты были оповещены о том, что новый декан некромантов — лжец, шпион и убийца, выдававший себя за совершенно другого человека. Особую пикантность всей истории придавал тот факт, что никто не имел понятия, кто же скрывался под личиной Леннокса на самом деле, и студенты выстраивали самые невероятные догадки, но ни одна из них не смогла бы удовлетворить человека, мыслящего более-менее логически. Нас же — свидетелей происшедшего — отлавливали в коридорах и уговаривали подробно рассказать, как произошел арест мага, причем даже светлые в этот день начисто позабыли о своей неприязни к темным и очень вежливо просили поделиться деталями. Сразу после обеда я поспешила вернуться в общежитие, надеясь пересидеть остаток перерыва там, но в комнате меня уже ждала Бьянка, которая тоже хотела узнать, что же произошло. Отказать ей я не могла и принялась в десятый раз пересказывать случившееся. Прорицательница выслушала меня не перебивая, но высказать свое мнение не успела: внезапно я ощутила, как нагрелось в кармане зеркало-артефакт. Бьянка понимающе пожала плечами, а я вытащила разговорный амулет и мельком успела подумать, что сейчас придется пересказывать ту же самую историю в одиннадцатый раз. Но едва я его открыла, эта мысль напрочь вылетела из моей головы: из зеркала на меня смотрела очень бледная Оттилия, и у нее было такое по-настоящему испуганное лицо, что мне сразу стало не по себе. Неужели с Кейном что-то случилось?..

— Все живы? — выпалила я, прежде чем она успела хоть что-то сказать.

— Что?.. — Она моргнула, а затем кивнула, но как-то слишком резко. — Да, с нами все хорошо. Корделия, я должна тебя предупредить. Помнишь «восстановителей справедливости», которые терроризируют Ферману с лета?

— Их сложно забыть, — недоуменно пробормотала я.

— Вчера на лорда Лэнгстона в его замке было совершено покушение, и организаторами были именно эти «восстановители». Сам лорд не пострадал, а убийцы не смогли скрыться, но их не удалось захватить живыми… Корделия, у одного из них было обнаружено письмо с твоей подписью, что именно ты подстрекаешь Ферману к бунтам и приказала убить Лэнгстона, поскольку он мог бы тебе помешать.

— Ч-что? — Голос прорезался не сразу, так что я начала заикаться.

— Я знаю, ты сейчас скажешь, что почерк можно подделать. — Оттилия говорила торопливо и на пониженных тонах, все время нервно оглядывалась по сторонам, словно боялась, что кто-то может ее услышать. — Но там еще нашли твое помолвочное кольцо. То самое, которое все королевы Вереантера получали вместе с предложением руки и сердца, и в письме было сказано, что это оплата за услуги убийц. Откуда оно могло там взяться?

Я опустилась на кровать, поскольку ощутила, что ноги попросту отказывались меня держать. Мимоходом оторвавшись от зеркала, я обнаружила, что Бьянка таращится на меня широко распахнутыми глазами с выражением глубокой растерянности, а потом снова посмотрела на Оттилию, ожидавшую моего ответа.

— Я этого не делала, — слова прозвучали подобно оправданию маленького ребенка, клянущегося, что не он съел последнюю конфету или разбил любимую безделушку матери, но ни на какие изыски красноречия я сейчас не была способна. На меня навалились одновременно два чувства — тяжкое, почти болезненное недоумение и ощущение надвигающейся беды. Оттилии было несвойственно нагнетать обстановку, и, если у нее сейчас такое лицо, дела мои плохи как никогда.

— Я знаю, что это не ты. — Она заговорила еще быстрее, а ее взгляд снова забегал по сторонам. — Я знаю тебя, и ни Кейн, ни я не верим, что это устроила ты. Но улики слишком неоспоримые, а Лэнгстон сразу после случившегося сообщил о провалившейся попытке покушения во дворец. После всего, что эти «восстановители справедливости» натворили, проигнорировать его обращение было бы невозможно.

— Но какой в этом смысл? — Припомнив, как действовали эти «восстановители» летом, я нахмурилась. Даже растерянность отошла на второй план, а голова внезапно снова заработала. — Если они действуют от моего имени, то на кой демон надо было устраивать беспорядки, используя как повод мое появление в Вереантере?

— Отвлекающий маневр? — неуверенно предположила Оттилия. Она слушала меня вполуха, и я заподозрила, что плохие новости на этом еще не закончились.

— И что? — эти слова я выдавила из себя сквозь крепко стиснутые зубы. Ох, Лэнгстон все-таки нашел способ вырыть мне могилу…

— Адриан приказал арестовать тебя, — выпалила Оттилия, и я, позабыв о Лэнгстоне, с изумлением воззрилась на нее. — Это произошло буквально только что, я случайно подслушала, как отец говорил об этом Александру. Корделия, они собираются отправить за тобой отряд стражи, чтобы доставить в Бэллимор, и…

— Когда?! — выкрикнула я, даже не заметив, как снова очутилась на ногах.

— Прямо сейчас.

Ничего не ответив и даже не попрощавшись, я резко захлопнула зеркало, а затем в близком к панике состоянии покрутила головой по сторонам, словно пыталась найти выход из беды, в которую только что попала. Обвинение в государственной измене… Приказ поместить меня под стражу… Арест и отправка в столицу под конвоем… Перед глазами замельтешили воспоминания другого случая, когда от меня точно таким же способом попытались избавиться, когда решили, что я больше не нужна… Нет, нет, нет… Это не может происходить на самом деле, меня не могли во второй раз заставить пройти через то, что я испытала два года назад! Что делать, что делать? Как мне доказать, что я не организовывала заговоров и не пыталась убить советника, которого «оклеветала» в глазах Адриана месяц назад? Оттилия права, если почерк еще можно подделать, то кольцо… Я ведь помню, что оставила его в Бэллиморе, и в мое отсутствие с ним могло произойти что угодно. И как я должна поступить теперь? Дождаться стражи в безумной надежде, что Адриан соизволит выслушать меня и, возможно, мне даже удастся его убедить?!

— Корделия, — раздался за моей спиной негромкий голос, и я остановилась, с удивлением обнаружив, что все это время металась по комнате, будто загнанный в угол дикий зверь. Обернувшись, я увидела перед собой Бьянку, а затем ощутила, как левую щеку точно обожгло — несильно, но чувствительно. Медленно дотронувшись пальцами до лица, я недоуменно посмотрела на прорицательницу, которая продолжала держать руку на весу и явно собиралась отвесить мне еще одну пощечину, если я не приду в себя.

Дожили. Теперь уже скромная тихоня приводит меня в чувство посредством оплеух…

Вместе с этой мыслью ко мне наконец-то вернулась способность соображать.

— Очнулась? — тяжело дыша, осведомилась Бьянка. Казалось, что в один-единственный удар она вложила все имевшиеся у нее силы. — Теперь ты можешь рассуждать здраво? И потуши свои глаза, а то, не приведи Вар, сюда кто-нибудь зайдет и увидит!..

В голове слегка прояснилось. Ладно. Сейчас главное — отстраниться от чувств, заглушить все эмоции и позволить разуму руководить всеми моими действиями. Не поддаваться панике. Не думать о том, почему так все произошло и кто в этом виноват, на это время еще будет. Сейчас главное — понять, как из этой ловушки выпутаться.

Я глубоко вздохнула, отгоняя эмоции на задний план.

— Могу. Я уезжаю из академии.

— Прямо сейчас? — Бьянка опустила руку.

— Ты же слышала Оттилию. — Я усмехнулась холодно и горько. — В ближайшее время меня попытаются арестовать. И что ни говори, а, находясь под стражей, я не смогу найти доказательства своей невиновности и добраться до того, кто это устроил.

И, не дожидаясь реакции подруги, я в два широких шага очутилась возле двери и дернула ручку.

— Люций, зайди, пожалуйста! — Голос звучал спокойно и деловито, и самой себе я теперь напоминала ледяную статую, у которой нет ни сердца, ни способности переживать.

Едва высший вампир вошел в комнату, как я установила полог тишины и в нескольких словах, сухо и строго по делу, передала ему наш разговор с Оттилией, а затем добавила, что именно собираюсь теперь делать. На лице Люция на какую-то долю секунды промелькнуло удивление, смешанное с сочувствием, а после этого он невозмутимо осведомился, сколько у нас осталось времени.

— Раз Оттилия сказала, что стражу отправили только что, а переговоры с академией на создание портала много времени не займут, то не более получаса, — прикинув, сказала я. Еще хорошо, что обман Леннокса раскрылся именно сегодня и, следовательно, Кириану сейчас не до вампиров с их политическими заговорами.

— Я вернусь к себе собрать вещи, это займет не более десяти минут, — с той же потрясающей выдержкой, которая всегда меня поражала, сообщил Люций. — А после этого распоряжусь на конюшне подготовить наших лошадей. Вы намерены поставить в известность о ваших планах руководство академии?

— На это нет времени, — отрицательно качнула я головой. Люций, не тратя времени, исчез за дверью, а я достала из шкафа сумки и начала торопливо собирать вещи.

Первую минуту Бьянка стояла не шевелясь, и я, не видя ее лица, была уверена, что она сейчас пристально наблюдает за мной, не зная, какой вопрос задать первым. Но, подняв на секунду голову, я с удивлением отметила, что Бьянка смотрит куда-то в сторону с таким выражением, словно она мучительно принимала какое-то решение. Затем, не сказав ни слова, она подбежала к шкафу, достала оттуда дорожный мешок, с которым, должно быть, приехала в академию, и начала решительно стаскивать с полок свою одежду. Увиденная картина так поразила меня, что я на секунду даже отвлеклась от сбора собственных вещей.

— Что ты делаешь?

— Я еду с вами, — коротко ответила она, доставая со дна сумки несколько книг и небрежно отбрасывая их на кровать. Судя по ярким обложкам, это были любовные романы.

— Ты спятила? Мы же не на увеселительную прогулку едем! Меня теперь за случившееся вообще казнить могут!

— Если тебе станет от этого легче, я еду с тобой не из благородства. — По прежнему не обращая на меня никакого внимания, Бьянка принялась укладывать в сумку чистые рубашки. — Помнишь, у меня месяц назад было видение? Теперь я понимаю, к чему оно относилось. Я должна поехать с тобой. Это важно и для всей моей будущей жизни, и тебе понадобится моя помощь, — отвлекшись на секунду, Бьянка недовольно посмотрела на меня. — Ну чего ты ждешь? Сама же говорила, что у нас не больше получаса!

Я наконец-то очнулась и торопливо вернулась к сборам. Бьянку нужно было бы попробовать отговорить… Но на это сейчас у меня попросту не было времени. Если удастся благополучно выбраться из академии и добраться до какого-нибудь города, там уже можно будет предложить Бьянке вернуться либо домой, либо в академию, поскольку мне, насколько я могла судить, предстояла «развеселая» непредсказуемая жизнь, полная опасностей, и втягивать в нее посторонних мне не хотелось. Люций — понятно, его помиловали только благодаря моему вмешательству, и возвращаться в Вереантер ему сейчас попросту нельзя, но вот Бьянка… И кто бы вообще мог подумать, что в критическую минуту в ней проснется такая твердость и уверенность в собственной правоте?

Собрав вещи (а я еще и вооружилась сардами), мы вместе вышли из комнаты. Из отпущенного нам, по моим прикидкам, получаса прошло уже минут двадцать. Студенты, попадавшиеся по пути, смотрели на нас удивленно, но мы не обращали на них никакого внимания, целенаправленно спустились на первый этаж и выбежали на улицу. Так же беспрепятственно мы пересекли академический двор — пустынный из-за того, что большинство студентов все еще были на обеде, да и сегодняшняя сырая погода не располагала к прогулкам. Люций уже ждал у конюшни с двумя оседланными лошадьми. Появление Бьянки застало его врасплох, но, поняв все правильно, он исчез за дверями конюшни, а Бьянка побежала следом выбрать лошадь. Надеюсь, академия простит нас за эту вынужденную кражу… А даже если не простит, то наплевать, не до того сейчас. Я же принялась закреплять сумки на Скарлетт, у седла, и лишь в самый последний момент заметила, как во дворе появились новые лица. Уж не знаю, откуда они вышли — из центрального корпуса или же из флигеля, где располагался боевой факультет, но только я внезапно увидела, что к нам приближается отряд солдат, впереди которого шел Вортон, который был мрачнее тучи, а рядом с ним я вдруг узнала Генри, старшего брата Оттилии. М-да, чуть-чуть не успела…

— Я польщена, лорд фон Некер, — процедила я, когда они подошли близко и остановились в паре метров от меня. Лица низших вампиров были непроницаемыми, Вортон смотрел угрюмо, а Генри мне показался несколько смущенным. — Помнится, в прошлый раз арестовать меня отправили всего лишь капитана стражи. А в этот раз — вампира, возглавляющего всю Тайную службу Вереантера? Моя самооценка растет буквально на глазах.

Демон, ну что ты тут будешь делать? Попытаться ввязаться в бой? Вортон, предположим, вмешиваться не будет, но вот справимся ли мы с Люцием со всеми остальными?

Однако, прежде чем мои мысли успели оформиться в какие-то определенные намерения, снова что-то изменилось. По всему двору пролетел какой-то магический всплеск, разрывающий осеннюю влажную серость, и в ту же секунду все вампиры, стоявшие передо мной, с дружными стонами схватились за головы, сгибаясь пополам или же вовсе падая на колени, словно их виски сжимали в невидимых тисках. Ментальное давление продолжало безжалостно усиливаться, и один за другим вампиры начали то ли без чувств, то ли вовсе замертво оседать на землю. Когда почти вся группа оказалась на земле, за ними я смогла увидеть высокую худощавую фигуру в развевающемся черном балахоне, направлявшуюся к нам, и не сразу узнала в ней… Леннокса.

Нет, это был он, никаких сомнений… Но в нем что-то неуловимо изменилось, и эта перемена меня поразила.

Первое — он был без посоха и шел через двор стремительно и уверенно, а от его хромоты не осталось и следа. И второе — я больше не видела перед собой просто магистра некромантии, который временами бывал циничен, но все же я воспринимала его просто как преподавателя со своими причудами. Сейчас он производил действительно очень мощное впечатление холодным взглядом острых как бритва глаз. Черты его лица заострились и стали как будто хищными, и магистр будто помолодел на пару десятков лет, хотя морщины и седина никуда не исчезли.

А от последующей сцены я и вовсе лишилась дара речи. При виде лже-Леннокса, арестованного сегодня утром и которого уж точно архимаги не отпустили бы сейчас на улицу проветриться и подышать свежим воздухом, Вортон весь побагровел и одно за другим сплел несколько сложных заклинаний, которые как пить дать проходили только студенты последних курсов. Я была уверена, что после этой атаки Леннокса, или кто это был на самом деле, можно будет смело транспортировать в лазарет, но вместо этого некромант использовал серию защитных плетений, виртуозно отбив все боевые чары Вортона, а затем, насмешливо улыбнувшись, молниеносно сформировал несколько незнакомых мне структур. От трех Вортон еще успел отбиться, но четвертая оказалась ему не по силам… И я даже не поняла, как это произошло, но раздался громкий хлопок, боевика окутало какой-то дымовой завесой, а потом он рухнул на землю и больше не шевелился. Привлеченные шумом, на улицу выскочили Бьянка и Люций и изумленно застыли, обозревая двор, где еще пять минут назад было пусто, а сейчас лежала куча тел.

— И что застыли? — раздраженно осведомился некромант, словно не он только что за считаные секунды одолел в настоящем бою декана боевого факультета, не получив и царапины, и направился к конюшне. — Раз не собираетесь их добивать, тогда поехали. Я, например, могу придумать миллион способов времяпрепровождения, которые покажутся мне интереснее, чем сидеть под замком и отвечать на идиотские вопросы.

Его слова привели нас в чувство. Некромант скрылся за дверями, Люций начал быстро закреплять сумки Бьянки, а я заметила среди тел какое-то движение и шагнула вперед. Единственным вампиром, остававшимся в сознании, оказался Генри фон Некер — будучи высшим вампиром, он обладал повышенной устойчивостью к магическим атакам и потому не отключился. Взглянув на него, я поняла, что вампир вполне отдавал себе отчет в происходящем, и подошла ближе. При виде меня Генри открыл рот в попытке что-то сказать, но я его остановила:

— Не стоит, у нас мало времени. Передайте Адриану… — В этот момент горло внезапно перехватило и мне невольно пришлось сделать паузу, чтобы продолжить. — Передайте королю, что я не имею никакого отношения к заговорщикам и найду способ это доказать. А еще скажите, что его величество может считать себя свободным от любых обязательств по отношению ко мне… и пусть передает привет леди Мальдано. — Последние слова я вовсе не планировала произносить вслух, но меня уже понесло. Растерянность, которую я пережила в первые минуты после предупреждения Оттилии, начала переоформляться в настоящую злость. Раз он не хочет мне верить — не надо. Я заставлю его это сделать… а потом просто исчезну из его жизни. Все просто.

Почему-то мои слова оказали на Генри очень сильное воздействие. Он даже сделал попытку сесть и с усилием заговорил, хотя я видела, что боль от заклинания до сих пор не ушла:

— Ваше величество, подождите. Вы все не так поняли…

— Как раз я все поняла правильно. — Я холодно улыбнулась, развернулась и шагнула к своим спутникам, закончившим приготовления. Вчетвером мы сели на лошадей, а затем Леннокс каким-то эффектным заклинанием попросту выломал ворота, которые на моей памяти всегда были заперты, и все вместе мы покинули пределы академии.