Глава 4

Мужик оказался местным вождем. Не командиром, а именно вождем – со стальными яйцами и диктаторскими правами без временного ограничения. Римское право отдыхает, там диктата выбирали исключительно в критические моменты истории и всего на шесть месяцев. Потом снимали или как минимум – пытались снять…

Скудная среда обитания не позволила импланту трансформировать тело по стандартной программе. Скорее, наоборот – под виртуальный нож пошло все условно лишнее: волосы, жировые ткани, аппендикс, мимические мышцы…

Вместо привычного качка-переростка я увидел перед собой продукт максимальной рациональности и жесткой экономии. Каждая калория под учетом, каждому витамину свое место, а на минералы – отдельная номерная очередь!

Вожак – жилистый и сухощавый, жировая прослойка – ниже критической нормы. Мышечный каркас – невелик, но каждое волокно – прочнее кевлара.

Не знаю, какой из него выйдет пилот штурмовика, но вот диверсант и киллер получится великолепный. Особенно – учитывая профдеформацию тоталитарного лидера.

Моторика выживших бойцов 49-го авиакрыла завораживала. Скупость и плавность движений, четыре вдоха и тридцать ударов сердца в минуту, замороженная мимика. Все во имя выживания.

Невероятно! Разве можно ТАК эволюционировать всего за три года?!

Впрочем, учитывая наличие импланта и татуировки сотен смертей на лицах пилотов… Именно у штурмовиков я впервые увидел синюшные треугольники и зловещие кубы на висках. Двадцать пять и пятьдесят смертей соответственно.

Каждая гибель из-за неприспособленности к условиям окружающей среды – словно проигравшее битву поколение. А за сотню поколений вполне можно выработать новые видовые признаки. В особенности – таская в позвоночном столбе персонального паразита, способного филигранно играться с цепочками ДНК.

Дрожь берет! В небольшом зале – полсотни человек. Смотрят, давят взглядами. Глаза сверкают неверием и одновременно – надеждой. Но даже женщины не могут позволить себе слез. Потеря драгоценной влаги!

Стена людей неподвижна, никто не мнется на месте, не жестикулирует. Абсолютная тишина в отсеке и лишь только в астрале – бурление чувств и шквал немых вопросов. Ощущаю себя нервно подергивающимся живчиком в театре восковых фигур.

А ведь есть у ребят потенциал, есть! И в свете последних событий упускать их никак нельзя! Мой разум стремительно просчитывает варианты, прикладывая новый стратегический элемент к картинке текущего ситуативного расклада на «Марате».

Отдельное подразделение в рамках соединения? Двойная вербовка? Личная гвардия капитана? Отряд «Тени»? Перспективно, ой как перспективно!

Разряжая обстановку и укрепляя знакомство, указываю на несчастного зарядного дрона, придавленного в дальнем углу стандартными цинками для крупнокалиберной кинетики. Имплант уже давно засек ящики бесценного БК и вовсю сигнализировал, требуя скорейшей инвентаризации.

– Пошто животинку тираните?

Кил скупо, и явно насилуя мимику, обозначил улыбку. Ответил коротко и негромко:

– Добыча.

Я бросил недоверчивый взгляд на палки-копалки местных робинзонов. «Заряжающий-Мк.7», вообще-то, предназначен для действий на поле боя, и защищен соответственно. Четыре миллиметра композита условно равны тридцати «мэмэ» броневой стали. Как продолбить арматуриной трехсантиметровую скорлупу сопротивляющейся обезумевшей хлеборезки – я не представлял.

Кил оценил мой скепсис и угрюмо дернул щекой.

– Справились бы. Не впервой. – Затем помолчал секунду и неожиданно добавил: – После того как грохочет за северной стеной – всегда приходят эти…

Я мысленно прикинул наше текущее местоположение на «Марате» и удовлетворенно кивнул.

– Седьмой сектор ПКО. Вы совсем рядом с внешней обшивкой. Скорострелки разнесли какой-то мусор, пересекающий орбиту корабля, а затем дрон метнулся на склад для пополнения БК.

Наращивая уровень доверия, я вытащил из набедренной кобуры тяжелый офицерский «ТТ-плазма».

– Держи, добей несчастного. Все равно он чумной. Вон, таскает на брюхе цисту аппаратного терминатора. Хорошо хоть бегал по стандартному маршруту, не разнося гадость по сектору.

Кил недоверчиво, словно опасаясь розыгрыша, потянулся за стволом. Взяв пистолет, он с тоской и наслаждением взвесил его в руке, благоговейно касаясь матового воронения. Затем вчитался в маркировку и с сожалением покачал головой:

– Плазма. Нельзя стрелять, жжет кислород. Пойми, даже твое дыхание будет оплачено чьей-то смертью. Замкнутая экосистема, баланс ломает любая пиковая активность – от драки до секса вне очереди…

Сделав над собой титаническое усилие, он протянул оружие назад.

А я замер, только сейчас осознавая, в КАКИХ условиях живут эти люди. Гвозди бы из них делать… Сталь и воля!

Сжав губы, покачал головой:

– Оставь себе, это подарок. Держи вот еще… – Отстегнув с набедренного крепления жесткую кобуру, в кармашке которой уютно устроился запасной магазин, я вручил ее ошарашенному старшине и вновь полез в ранец.

Рука шарила среди ништяков, а в моей душе волчонок игрался с некстати проснувшейся жабой. Шикнув на обоих, извлек из бокса НЗ стандартный кислородный патрон. Даже для нас он не был копеечной безделушкой. За годы автономки «Марата» «ка-патроны» выжгли практически все, индекс среды обитания вещь суровая и слабопереносимая…

Вдавливаю активатор, выкручиваю на максимум бегунок мощности. Живительная струя кислорода вырывается из верхнего сопла. Со стороны рукояти так же ощутимо тянет сквозняком – прибор принялся поглощать излишки углекислого газа из атмосферы отсека.

– Вот! И никому не придется умирать! – Я радостно улыбнулся и победно посмотрел на аборигенов.

Что за?!

Парни и девушки быстро мутнели взглядами, их дыхание резко участилось, мышцы начали хаотично подергиваться под пергаментной кожей.

Хлоп! Один из бойцов свалился на вылизанную до блеска палубу. Ах! И рядом беззвучно осела скрученная судорогой девушка.

Сжавший ладонями виски Кил зло прохрипел:

– Выруби! Выруби ее нах!

Спешно деактивирую шашку и вчитываюсь в скупые строчки дистанционного диагноста импланта, пометившего статусами упавшие тела:

Черт! Накормил, блин, голодающих! Перемрут ведь все!

Оглядываюсь с виноватым видом:

– Сорри, братцы! Хотел как лучше… Не встречал я еще такой расклад.

Кил сделал пару шагов назад, помотал головой, несколько раз сжал в кулаки онемевшие кисти рук:

– Норм, проехали. Найди мы такую цацу раньше – может, и сами бы купились. Ты вот что – если реально не жалко, то включай ее на минимум и кидай в дальний угол. Будем поднимать индекс медленно, на процент в час, не больше. На сколько ее хватит в таком режиме?

Я прикинул объем патрона и выходные данные реагента. Получилось порядка шести тысяч литров кислорода.

– Чуть меньше чем на сутки. Не панацея конечно, но все же…

Кил благодарно кивнул:

– Спасибо. Нам все в дугу. Увеличение ИО даст всплеск роста бурого мха, а это допкалории плюс – все тот же воздух для дыхания. Бурый – он самое то! На вкус, конечно, пенопласт, но выхлоп дыхательной смеси у него – максимальный!

Старшина махнул рукой в сторону аккуратных клумб, огороженных пушечными лентами двадцатого калибра. Считавший маркировку имплант взвыл – драгоценные черноголовые боеприпасы – усиленный патрон с маневровым псевдодвижком. С таким БК зенитка способна всадить очередь из всех четырех стволов в подброшенную в воздух монетку. Причем на расстоянии в пару километров…

Покачав головой, присаживаюсь к упавшей девушке и прикладываю к исцарапанному бедру коробочку автодока. Успокаивающе шепчу:

– Теперь все будет по-другому. Продержитесь еще чуть-чуть.

Аптечка задумчиво попискивает, вгоняя в плоть иглу за иглой. На экране мелькают названия препаратов. Витамины, стимуляторы, базовые наниты, укрепляющие коктейли и вязкая смесь из редкоземельных элементов – столь необходимая для корректной работы импланта. Мертвенную бледность сменяет румянец, дыхание пациентки становится глубоким.

Мне на сетчатку глаза падает лог о проведенных процедурах, плюс – вводящая в ступор рекомендация:

Пытаясь осознать происходящее, я недоверчиво кошусь на плоский живот девушки, на котором отчетливо видны верхние кубики пресса, а затем перевожу взгляд на Кила:

– Не понял… Она что, реально беременна?!

Старшина устало машет рукой и усаживается рядом со мной, прямиком на палубу. Действие для вожака не по статусу, однако хорошо замотивировано – Кил принялся неторопливо подгонять ременное крепление кобуры.

Человека обмануть несложно, а вот псиона – гораздо труднее. Мужик устал. Устал смертельно – до черной депрессии, тихого суицида или срыва в психушный оверкилл.

Три года борьбы за жизнь, три года вне зоны комфорта, три года с тяжелейшим грузом ответственности за жизни доверившихся тебе людей…

С характерным щелчком загнав пистолет в кобуру, Кил пробежался глазами по личному составу, привычно контролируя всех и каждого. Затем чуть расслабился и ссутулился, позволяя себе отклонить прямую спину на несколько миллиметров от нормали. Повернулся ко мне и негромко заговорил:

– Понимаешь… Месяца четыре назад кто-то из девчат докопался до скрытых настроек импланта. Ничего секретного или хакнутого, просто – глубоко закопано. Дефолтные армейские установки раздела «принудительная контрацепция» мало кого устроили. Тем более что беременным полагается внеочередной отпуск, повышение рейтинга, материнский капитал и прочие ништяки от десятка социальных и государственных структур…

Я потряс головой и покрутил пальцем в воздухе, пытаясь указать сразу на все детали постапокалиптического быта.

– Э-э… Какие к черту госструктуры?

Кил обреченно отмахнулся:

– Угу, вот ты им пойди и объясни… Вбили блажь себе в голову и в одну ночь массово нарушили правила внутреннего режима. Кислороду сожгли – уйма! К утру половина подразделения отправилась на воскрешение. Виновных я наказал, но чего уж теперь… Кто-то реально надеялся сбежать из вирта, а кто-то вновь хотел стать матерью. Не забывай – у большинства наших девчонок на Земле остались дети, братья, сестры… В общем, через полгода в этом стальном гробу появится еще два десятка сисечников. Ты, кстати, не в курсе – где тут ближайшая молочная кухня? А памперсы почем? Нет? Вот и я не знаю…

Все еще сомневаясь, я вновь тянусь к мирно уснувшей девушке и осторожно кладу руку на ее теплый живот.

Прислушиваюсь к астралу: физика тела спящей излучает на уровне экстаза – незапланированный отдых, невероятный всплеск живительных элементов в крови и подстегнутая бустерами регенерация.

Психика также светится гиперкомфортом: девушку переполняет непривычное ощущение покоя и защищенности.

А вот глубже, на втором слое сознания – действительно сверкает крохотная звездочка набирающей силу жизни.

Мои брови восхищенно взлетели вверх, но практически сразу же на меня обрушилась всепоглощающая волна беспокойства и ревности. Шарахнувшись от неожиданности в сторону, я морщусь и поворачиваюсь к источнику эмоциональной бури в астрале.

Поймав ревнивый взгляд уже немолодого мужчины, нервно тискающего стальное копьецо, сделанное из обломанного манипулятора серва, я примирительно поднял руки вверх: «Нихт шисен, ай эм э доктор». Казанова, блин, престарелый…

Затем, чуть успокоившись, добавляю:

– Радуйся, дочка у тебя будет. Здоровенькая и с приличным уровнем «пси». Хрен теперь гульнешь от мамки – вмиг вскроет…

Поверил ли мне ревнивец – не знаю, но лицо приобрел задумчивое. А вот остальные девчата доверились вмиг! Секунда, и вокруг моего бренного тела сомкнулась жаждущая медицинского диагноза толпа. Надо признать – что очень милая, стройная и легкомысленно одетая толпа…

То, что меня не раздавили, – заслуга исключительно жесткой скорлупы БКС.

Ошарашенный непривычным хаосом, но не потерявший жесткой хватки, Кил быстро навел порядок. Девчата получили номерки виртуальной очереди и мгновенно рассосались по местам несения службы. Война войной, а за мхом ухаживать надо…

Следующие полчаса я непрерывно щупал плоские животики, ловил контакты со сдвоенной аурой и натужно отделял зерна от плевел.

Мое состояние мгновенно уловила Лина. Километровая дистанция и сотни бронелистов внутренних переборок не помешали девушке почувствовать неладное и подозрительно зашипеть в пси-диапазоне: «Ты чем там занят, кобель драный?! Почему от тебя фонит гаремником? Порножурнал нашел? Мало мне наших спермотоксикозных…»

Я устало огрызнулся: «Баб щупаю! Потом, Лина! Ситуация «Девятка-соло!»

Моя половина раздраженно фыркнула, но затихла. Код: «Девятка» обозначал обнаружение лояльно настроенной группы землян. Приставка «соло» – личный контакт и мое желание работать по теме в одиночку, без оповещения широких масс. Жизнь – штука сложная, понимать друг друга надо с полуслова.

Однако, подтверждая слоган: «Абсолютное доверие – это полный контроль», на консоль импланта пришел запрос о предоставлении гостевого доступа к внешним камерам БКС.

Блин, Лина!

Матюкнувшись вполголоса, отбиваю отказ – ибо нефиг. Раз дам слабину – и буду потом ежедневно сливать логи скафа и отчитываться за каждое применение купола «Тишины». Нет уж! Такое нужно пресекать мгновенно, четко обозначая грани, за которые не стоит переходить.

Лина обиделась, и демонстративно отрезала канал пси-связи. А вот это уже непорядок! Девичьи обидки – это святое, но на службу забивать не следует. Лишать напарника подстраховки?! А если меня тут накроют ЭМИ-импульсом, убив электронику и шокировав имплант? Мне что, вызывать кавалерию хриплым голосом?

Я глухо рычу, не сдерживая нарастающее раздражение. Наоборот, раскачиваю себя эмоционально, наполняя разум яростью. Быстро проскакиваю пиковый порог, после которого гнев начинает работать множителем «пси». Вишенкой на торте служит ментальный бустер, вколотый в вену на бедре.

Лина сильна – ведьмачья кровь! Без химии, с одной только пеленой ярости, ее щит не продавить.

Замираю на минуту, ожидая, пока ядовитый коктейль полностью усвоится организмом. Волны раздражения захлестывают разум, смывая логическую составляющую и вскипая пеной эмоций.

Начинаю понимать женщин в период ПМС. Меня бесит все! Не так смотрят и слишком громко моргают окружающие, насмешливо вьется по стенам мох, издевательски пищит придавленный цинками дрон.

Теряя контроль, рявкаю на Кила:

– Да добей ты уже его!

– Шу-у-х! – Струя плазмы режет пространство, впиваясь в брюхо стальной сколопендры.

Кил непонимающе смотрит на предавшую его руку, крепко сжимающую пистолет.

Легкое чувство вины робко машет ладошкой из глубин моей души. Есть что-то неправильное в том, чтобы придавливать чужую волю силой своего «пси».

Однако уже чрез мгновение я замечаю, как имплант помечает старшину новым маркером, и удовлетворенно расплываюсь в улыбке. Козыряю, бросая ладонь к козырьку шлема:

– Поздравляю с первым офицерским званием, лейтенант Кил! Многих тебе комет на погонах!

Взгляд новоиспеченного лейта плывет, он спешно подымает логи своего симбионта. Затем и на его лице появляется намек на улыбку. Непроизвольно вытягивается в струнку, отдавая честь на псевдоевропейский манер – двумя пальцами:

– Служу Пятому Риму!

Хмурюсь:

– А вот об этом мы поговорим немного позже…

Обострившимися чувствами цепляю в окружающем пространстве шлейфы зависти и жгучей ненависти. Фиксирую источники – пара худых работников, монотонно размешивающих в пластиковой крышке капсулы какую-то жижу. Плюс – неплохо развитый старший сержант, явно один из ближников диктатора.

Хм, скрытые хейтеры? Снимаю скриншоты, отправляю картинки в базу данных. Будет чем порадовать Кила – врага надо знать в лицо.

Поворачиваюсь к лейтенанту. Судя по отсутствующему виду, он сейчас увлеченно ковыряется в открывшихся ему настройках офицерского интерфейса. Это ты зря, братишка! Имей привычку неожиданно подымать голову и ловить чужие взгляды. Тебя ждут большие откровения…

– Лейт! Присмотри за своими людьми, я отвлекусь на минуту…

Кил лишь отмахивается, мыча что-то успокаивающее и указывая ладонью на своих гвардейцев. А ведь именно среди них упрятался один из «доброжелателей»…

Качаю головой – и как старшину при таком раскладе ночью не удавили? Минутная слабость? Головокружение от успехов? Надеюсь…

Вывожу БКС в режим максимальной паранойи и ныряю в пучину астрала. Ну, Лина, погоди!

С легкостью проношусь разумом сквозь броню переборок, краем сознания фиксируя скопления пятен аур разумных. От мгновенного озарения и осознания собственной тупости чуть было не вываливаюсь в реал. Идиот! Ведь вот он, идеальный способ отыскать собратьев по несчастью! И не нужно больше вслепую лазить по ржавым недрам, платя болью и кровью за доступ в бесполезные отсеки!

Заметку в ежедневник, с максимальным приоритетом!

Вновь ломлюсь сквозь слой альтернативного пространства.

Словно по свету маяка, безошибочно нахожу Лину и со всей пролетарской злостью врубаюсь в поставленный девушкой щит. Фиолетовые пятна обиды укрепили ментальную конструкцию, но эффект нежданчика он такой… Словно резкий хук в подбородок – способен срубить любого качка.

Сметаю защиту и грубо вламываюсь в сознание девушки. Ору во всю виртуальную глотку – до резонанса позвоночного столба и потенциального риска мокрых штанов:

– Лейтенант Лина! Встать! Смирно! Была команда держать связь!

Окружающее пространство вибрирует звуковыми волнами – грохот падающего стола, перезвон разбегающейся по углам стальной мелочовки.

– Я! Есть! Виновата! Тьфу! Пашка, гад!!!

– Бум! – Мощным пинком меня вышвырнуло из чужого сознания.

Кувыркаясь по хаотичной траектории, моя виртуальная оболочка вновь летит сквозь астрал, стремясь соединиться с физическим телом. Знатно бортанули!

Неожиданно влипаю в нечто вязкое, пытающееся затормозить, спутать и пленить хрупкий разум. Ощущение от леденящей хватки настолько пугающее, что волна первозданного ужаса мгновенно накрывает астральное тело. Я чувствую себя ныряльщиком, который на остатках кислорода всплывал из черной бездны и вдруг почувствовал, как его схватили за ноги и рывком поволокли назад, в глубину…

Душа оказалась не совсем беззащитной. Моя аура полыхала, жаля тьму протуберанцами и наполняя звенящую пустоту раздраженным шипением неведомой твари.

Астральный хищник тоже не бездействовал. Подвывая от боли и урча от нетерпения, он вырывал куски из моей оболочки и жадно впитывал их всем телом.

– Пашка! – Испуганный крик Лины встряхнул разум и вернул способность действовать.

Накатившая боль и раскачанная до предела ярость придали сил. Свет души полыхнул так ярко, что на мгновение ослепил даже меня. Тварь взвыла, но дикий, ощущаемый даже мной голод не позволил ей отступить.

– Чавк! – аура лишилась очередного куска энергоплоти.

Серебро плюс бирюза, сектор, отвечающий за долговременную память. Пустота и жалкие тени потерянных воспоминаний… Из жизни исчез девятый класс школы, первый поцелуй, долгие прогулки под луной и несмелое: «Я люблю тебя», произнесенное под струями теплого майского дождя…

– Сука! – Я захрипел от ненависти и на одних лишь инстинктах сформировал из ярких протуберанцев виртуальные кулаки.

– Шлеп! Шлеп! Шлеп!

– Жри, тварь! – Мощные плюхи сминали черную тушу как комок теста, спрессовывая вязкую субстанцию во все уменьшающийся объем.

Монстр наконец-то впечатлился, жрать ему явно расхотелось. Он заметался, теряя клочки призрачного тела и пытаясь оторваться от разбушевавшейся добычи.

Ну уж нет!

Я еще быстрее заработал кулаками, подгоняемый целой гаммой ощущений. Где-то сбоку засверкал тонкий щуп – это связывающая нас с Линой пуповина наливалась силой. Мощный бонус ко всем характеристикам и плазменный хлыст в одном лице! Спасибо, милая…

А вот со спины надвигалось что-то огромное и нехорошее, привлеченное нашей шумной возней. Затылок сводило от безразличного змеиного взгляда, в котором чувствовалась лишь тонкая нотка гастрономического интереса.

– Скорей! Уходи оттуда! – Лина хоть и не покидала физической оболочки, но чуйка у нее запредельная.

– Сейчас… Додавлю только…

Я пыхтел как молотобоец, продолжая уминать тварь до все более компактных размеров. Крупная сфера… баскетбольный мяч… яблоко… Мной двигала уже не ненависть – монстр не подавал признаков жизни. Но теперь уже во мне невесть откуда проснулся инстинкт астрального хищника.

Ухватив черное яблоко рукой, я что есть силы сжал кулак, увеличивая плотность вещества до структуры планетарного ядра. Физика сабпространства – она другая…

– Домой!

Повинуясь мысленной команде, астральное тело стремительно рванулось вперед. Вылетевшие из тьмы щупальца опоздали на доли секунды. В спину дохнуло удивлением и легким разочарованием, а затем бесконечной уверенностью в скорой встрече и ее однозначном результате.

Твою же мать! Кто бы мог подумать, что здесь так опасно?! А как же вселенская пустота, место для медитаций и познания великих мудростей?

Километровый рывок занял лишь пару секунд. Потрепанная душа облегченно слилась с телесными оковами и испуганно свернулась калачиком. Тюрьма физического тела столь уютна и безопасна!

Имплант надрывался тревогой, автодок долбил одеревеневшие мышцы серебряными иглами, а в голове шумело от многочисленных голосов: Лина, Миелафон, Кил – все кричали и требовали незамедлительных ответов.

С трудом поднял руку и прохрипел окружающим:

– Спокойно… Я в норме…

На губах вспухли кровавые пузыри, забрало шлема потеряло прозрачность от алых разводов…

«Альфа-Прим» продолжал частить логами:

Плывущим взглядом выцепил основное:

Норм… Прорвемся…

Самочувствие – как после мясорубки, но с автодоком сдохнуть сложно. Я поморщился – сердце сбоило, одаряя массой специфических ощущений и взывая к первородному страху смерти.

Понизив режим тревожности БКС, я поднял забрало шлема и огляделся. М-да, напряг я народ…

Стоявший в десятке шагов Кил крепко сжимал в руке подаренный «тэтэшник» и давил меня настороженным взглядом. Пистолет предусмотрительно направлен в пол – не стоит раздражать параноидальный ИскИн боевого скафа.

За спиной дважды щелкнуло, плечи едва заметно вздрогнули от толчков – это БКС упрятал в контейнеры настороженные стволы внешних систем вооружения. Теперь я перестал быть похожим на готового к драке богомола.

– Павел, ты в порядке? – Голос лейта звучал напряженно, а программный анализ моторики его тела выдавал реальную тревогу.

Кила можно понять – первый контакт с внешним миром, ласковое сияние надежды, приоткрывшийся поток ништяков… Все это чуть было не превратилось в химеру, способную мгновенно смять расслабившихся робинзонов.

Я активирую протокол самоочистки скафа и сухого душа оператора. Ждать приходится несколько секунд – приоритеты служебных сервисов более низкие, чем у процессов жизнеобеспечения.

Наконец, дождавшись бодрящей ласки ионных струй, я вешаю шлем на уставной крепеж на поясе и поворачиваюсь к Килу:

– Вольно, лейтенант. Атака из сабпространства, такое тоже бывает. Нападавший – уничтожен.

Ну а что? Понты дороже денег, лишняя толика авторитета мне не повредит. Вон как вытянулись лица у присутствующих! Кое-кто даже опасливо закрутил головой, выискивая невидимого врага.

Что, роятся на периферии зрения расплывчатые червячки? То-то же! Твари жутко опасные и зело кусачие! Но не дрейфите, парни! Пашка с вами!

Придавив волей истерику адреналинового отката, я снимаю перчатку и задумчиво хмыкаю. Бесплотные монстры астрала, говорите?

На моей ладони сверкает тьмой небольшая черная жемчужина – вот и все, что осталось от хищной твари. Имплант бубнит что-то настороженное, а инстинкты просто надрываются: укрой, сожри, поглоти!

На мгновение поддаюсь жадности, мысленно соглашаюсь принять добычу. Жемчужина тут же плывет формами, затем неуловимо взгляду проседает, превращаясь в черную лужицу, и стремительно впитывается сквозь кожу.

Я испуганно встряхиваю рукой, пытаясь сбросить раскаленные капли. Но поздно – ладонь уже суха, а зрение вновь застилают прайм-алерты импланта:

Ага, щас… Изоленту только достану!

Я, может, и напрягся бы, но резко улучшившееся самочувствие и стремительно зеленеющий ползунок статуса боеготовности – радуют взгляд и льют бальзам на душу. Я уже молчу о своем внутреннем волчонке, бьющемся в экстазе при виде собственного отражения в невесть откуда взявшейся луже. Лохматый хищник заметно подрос, а молочные зубки сменились настоящими клыками!

Уже гораздо бодрей кручу головой на все сто восемьдесят и деловито потираю ладони:

– Ну, что тут у нас в целом? Экскурсию проведешь? Оценим, так сказать, размах полужопий судьбы. Ну а после – поговорим уже конструктивно. В помощи – по-любому, не откажу, но вот ее размер и вектор будут крепко завязаны на формат дружбы.

Кил серьезно кивнул:

– Подружимся. Это мы на районе друг другу морды били, за косой взгляд и неосторожное слово. А тут – народ на пулеметы грудью ложится, прикрывая товарища и даря ему секунды жизни…

Мысленно ставлю лейтенанту очередной плюсик – наш человек! Офицерский модуль импланта все уверенней отрисовывает психопортрет Кила. Рекомендации хитрой программы игнорирую, просто сверяю свои впечатления с альтернативным мнением. Действую на интуиции и под давлением личной симпатии.

Местный диктатор чем-то напоминает меня самого – загнанный обстоятельствами на позицию лидера, вышедший из зоны комфорта и далеко проскочивший за рамки личной компетенции. Хрипящий под грузом ответственности и оберегающий доверившихся ему людей. Мечтающий бросить все и уйти в одиночное плавание, но по-прежнему тянущий свою командирскую лямку. Ведь если не мы, то кто? И если не сейчас, то когда?

Контролируемый отрядом объем ничтожен – чуть меньше тысячи квадратных метров. Обходим периметр, Кил скупо комментирует увиденное:

– Плантации мха. Культивируем шесть сортов, боремся за урожайность. Как видишь, под огороды у нас отведено четыре пятых свободной площади, включая стены и потолок. Мох наше все – пища, кислород, топливо, рабочий материал и средство релаксации…

Я едва заметно приподнимаю бровь, но лейтенант замечает немой вопрос. Указывает в сторону странной конструкции, рядом с которой осторожно шаманит худой мужичок потрепанной наружности.

– Позволь представить. Палыч и его самогонный аппарат. Гений процессов брожения, епта… Поначалу – я его чуть было не удавил за перевод пищевой смеси на бражку. Но оказалось, что калорийность у алкоголя нехилая, а эффект психологической разгрузки – запредельный. Глоток зелья перед сном, и яркие мультики с юношескими поллюциями тебе обеспечены!

Тем временем Палыч наклонился к хлипкой системе емкостей и шлангов, смешно пошевелил синим носом и нахмурился. Потянулся к стоящему рядом цинку с зенитным БК, вытащил один из патронов и привычным движением свернул ему голову, извлекая пулю из гильзы.

– Мля! – Впервые на моей памяти имплант по-человечески выругался.

Я на секунду потерял дар речи. ИскИн матерится, редкие боеприпасы буднично уничтожают, а голодные меняют хлеб на вино. Что дальше? Три коня Апокалипсиса и их младший брат – Жирный Писец?

Палыч сыпанул в плошку серого порошка из гильзы, плеснул чуток воды и удовлетворенно замер, наблюдая за процессом. Кил вновь прокомментировал:

– Химия какая-то. Выделяет тепло при соприкосновении с водой. Хрен его знает, что за дрянь…

Чуть заторможенно отвечаю:

– Калий… Точнее, хитрая смесь на его основе…

Лейтенант уже пришел в себя после получения офицерских комет и чутко мониторит пространство – он вновь мгновенно замечает изменение в шаблонах моего поведения. Секунда на анализ, а затем вопрос с попаданием в десятку:

– Что, ценный БК?

Киваю. Врать смысла нет. Выменивать у наивных туземцев золото на стекляшки – я не собираюсь. Чай, не хитрый америкос, обменявший связку бус на остров Манхэттен.

– Очень ценный. Мы смогли поставить пару зениток на колесные станки, но плотность огня у них запредельная, вес залпа – тридцать кило вольфрама в секунду. Не прокормить…

Кил довольно трет руки:

– Договоримся!

Прикинув номенклатуру обменного фонда, делаю предложение, от которого невозможно отказаться:

– Предлагаю ящик стандартных пищевых рационов в обмен на один цинк. Баш на баш. Срок годности, правда, истек, но жрать можно.

Лейт легко соглашается:

– Не проблема. Я и так бы отдал, гнили в тебе не чувствую. Но мои люди не поймут. У нас ведь, кроме этого железа, ничего больше нет…

Вновь киваю – как это знакомо… Бойцы «семерки» также ревниво следят за распределением ништяков. Зависть и жаба – прочно засели в людях. Не выжечь каленым железом, хоть и пытаемся. Вот зачем штабистам лютые стволы и понтовая броня? Но ведь грызутся за нее, добывают, всеми правдами и неправдами. Резерв, мля, главного командования…

На секунду я отвлекаюсь от происходящего, ныряя в интерфейс и генерируя цепочку приказов. Персональный чат с Сан-Санычем – приватная команда на вскрытие стабфонда и формирование разовой колонны снабжения. Три дрона-носильщика плюс пара легких «Гончих» в охранении. Должно хватить – дорога проверена, стационарные точки обороны деактивированы, разбросанные мной по пути одноразовые датчики мониторинга все еще гонят картинку.

Пробегаю глазами по складскому списку, на мгновение закусываю в раздумье губу. Ква-ква… Чем поделиться? Что оторвать от души? У нас ведь не оружейный супермаркет, скорее ломбард в селе Кукуево…

– Кил… – зову негромко. Однако смена интонации заставляет лейта напрячься. – Слушай сюда, сейчас будет проистекать… В формате жеста дружбы, замаскированного под взаимовыгодный обмен, я могу тебе выделить: персональных аптечек – дюжина. Ну и к ним по два картриджа расходников. С того света не вытянет, но здоровье поправит. Главное – башню берегите. Головы она пришивать не умеет. Далее – ИРП для рядового состава – двести комплектов. Функцию разогрева не активировать! Сдохла она, полыхнет как пиропатрон. Из деликатесов: Ирпы-офицерские…

– Не надо! Передерутся мои орлы! Нам и стандартные пищевые брикеты за счастье будут!

– Ок, принял. Логика есть. Так, личная броня… Комплектных БКС не дам – жуткий дефицит. Но вот различные элементы россыпью – две тонны, без малого. Шлемы, броники, перчи, поножи, ботинки… В общем – разберетесь. Выглядеть будете импозантно, но штурмовую группу экипировать сможете. Главное – не ржать!

Кил слушал, застыв неподвижным изваянием, словно боясь спугнуть птицу счастья. Ну а вдруг – одно неловкое движение, неосторожный кашель, и щедрая розовая красавица превратится в злобную птичку обломинго?

– Оружие… Клинковое – на каждого. Короткоствол – дам десяток стрелялок в пугающей номенклатуре. Лазерники, плазма, кинетика, импульсники. Все нештатное и с БК полный швах – по клипу на ствол. Без обид!

Лейт с трудом сглотнул и сипло прошептал:

– Да какое там… Мне все в дугу, вплоть до травмата…

– Дам и станеры. Бомбонули мы как-то помещение службы внутреннего порядка. Силовые наручники, палки-пыталки, порножурналы, шокеры и прочие атрибуты законности. Хоть клуб для извращенцев открывай. Но это я так, к слову. Не любят у нас такого…

Кил брезгливо кивнул, заодно раздраженно покосился на одного из мешальщиков неведомой жижи, зловонно пузырящейся в пластиковом чане.

Хм… Амазонки оставили в живых содомита? Бросили на прокачку, ради чистого ДНК? Или это уже здесь у кадра крышу повело?

Лейтенант осветил происходящее в целом:

– Коричневый угол. У нас там… э-э-э… отходы жизнедеятельности в компост превращают. Мох, сцуко, капризный, органику требует. Ну а по совместительству – наряд для штрафников. Этот вот крендель слизней тайком жрал. Из спецфонда, семенной материал! На что только надеялся? Я же вижу через интерфейс, как у него сахар в крови подскакивает…

Неторопливо бредем дальше. Несмотря на выходящее из ряда вон событие, работа кипит. Жить хотят все. Не взрыхлишь землю на грядке – мох отдаст кислорода на шесть процентов меньше. А это – как минимум кошмарики во сне и постоянное ощущение удавки на шее. Если, конечно, товарищи простят твой косяк. Гораздо вероятней, что пожмут безразлично плечами и отправят на перерождение, урока ради и атмосфере во благо.

БКС привычно сканирует пространство во всех диапазонах. Составляется карта уровня и коммуникаций, отыскиваются ключевые точки приложения сил. Ведь в одном месте можно сутки провозиться, меняя трубу к ватерклозету, а где-то достаточно за секунду скрутить перебитый провод и получить полпроцента боеспособности крейсера.

Случались уже подобные казусы… Теперь у нас есть джакузи с интимным массажем, но по-прежнему не функционирует автоматика подачи торпед из Арсенала. Ремонтники, млин, удавил бы!

Касаюсь плеча совсем еще молодого парня, склонившегося над небольшим лючком и с монотонностью робота выпиливающего заклинивший механизм электронного замка.

– Оставь… Это мини-док для подзарядки сервисных дронов. Крохотный, на одно посадочное «очко». Там объема-то – два куба пыльного пространства. А из лута – три медные клеммы на полу. Если повезет – дохлый серв с пылесосом в заднице. Оно тебе надо?

Парень беспомощно посмотрел на меня, затем перевел обиженные глаза на Кила. Глаза юноши подозрительно заблестели, а потрескавшиеся от авитаминоза губы едва слышно прошептали:

– Сорок три дня… Но как же так?!

Кил безразлично пожал плечами и наградил парня следующим заданием:

– На витье шнура. Сдашь сегодня половину нормы – четыре метра. И за девками там присмотри – кажись, филонят. Жилы оптики им, видишь ли, неподходящие. Гибкость не та! А где я другие возьму? Рожу?!

Пацана было реально жаль. Я понимал, каково это – когда сотни часов твоего труда оказываются выброшенными на помойку.

Решаюсь помочь. Усилий мизер – люк тут символический, скорее для порядка и красоты. Робинзоны мучаются исключительно из-за отсутствия инструмента. Крошить арм-пластик куском жести – врагу не пожелаю.

– Погоди… – останавливаю Кила.

Не успевший далеко отойти парень также замирает и с надеждой оборачивается ко мне.

До предела активирую мышечный каркас скафа и без особых изысков пробиваю дверь прямым ударом ноги. Классический мае-гери, только с силой импакта порядка шести тонн. Три Брюса Ли в одном кике.

Люк вышибает из пазов и вминает в одну из стен. Луч фонаря БКС освещает темное нутро каморки. Так и не ушедший паренек счастливо вскрикивает:

– Я знал! Чуял!

Я же потрясенно качаю головой:

– Джекпот…

Внутри мини-дока с трудом уместилось скорчившееся тело сержанта пехотной секции крейсера. Во всем своем великолепии бойца первой линии контр-штурмовой группы: в тяжелой броне прорыва, со стокилограммовым силовым щитом «Гуляй-город» и массивным рейлганом ротного калибра.

Приняв беззвучный приказ, из слота наружного обвеса моего БКС выполз «Мультитул Блэк-Спайдер». Легко спрыгнув на палубу, он деловито засеменил к телу.

Я едва успеваю остановить Кила, который засек боковым зрением мелкого арахнида и на рефлексах ухватился за отполированную рукоять дубинки.

– Спокойно. Это «Черная Вдова», инженерный серв. Дай ему обнюхать броню, пусть проведет тесты. Если эта груда железа дохлая – хрен мы ее восстановим. Она на два порядка сложнее, чем кажется. Там на каждый час боя – четыре часа технического обслуживания. Дикая вещь, творение обкуренного гения из безымянной шарашки…

Спайдер подбежал к БКС, деловито засунул лапку в технологический разъем. Замер на долгую минуту, помаргивая сенсором инфопотока. Обмен кодами завершился щелчком распахнувшегося сервисного лючка, куда ничтоже сумняшеся серв мгновенно ввинтил свою стальную тушку.

Вскоре пошла телеметрия тестов, а еще через некоторое время броня шевельнулась в первый раз. Работает эта хреновина!

Мой имплант удовлетворенно пискнул и выдал прогноз: увеличение боевой мощи 49-й группы в сто десять раз. Ровно в сто десять раз больше, чем было раньше…

Следующий час я с легкой улыбкой наблюдал за бардаком в отсеке. Кил пытался подружиться с броней, личный состав осваивал внеплановые сто граммов, опустошая запасы кислой бражки и с аппетитом уминая сухие лепешки из серых водорослей – бывший НЗ отряда. Я тоже попробовал – затем тихо блевал в углу, не желая портить людям праздник. Как они это едят?!

Штурмовики наконец поверили в перемены и теперь счастливо рвали с проклятым прошлым. Чуть ли не впервые за долгие годы в сырой и темной коробке резервного Арсенала звучал дружный смех. Кто-то пытался напевать, кто-то страстно целовался, а кое-кто, втихаря, выщипывал молоденькую поросль кормового мха.

А потом в проделанное мной отверстие вентиляционной шахты протиснулся первый дрон складского конвоя. И липкая тишина накрыла отсек.

На спине дрона красовалась крепко принайтованная березка, из нашего скудного садика рекреационной зоны. Метр высоты, девять веточек и шестьдесят один резной листик. Подарок робинзонам от Лины…

Вы когда-нибудь видели, как молча плачут три десятка мужиков? Мне вот – довелось…