«Это похоже на какое-то самоубийство в духе Кнуда», – подумал Ватсон. Каждая клеточка мозга твердила, что ему нельзя углубляться в этот туман. Не с теряющим силы стариком, который цеплялся за его руку. И не под дулом пистолета.

И всё же они вчетвером тащились по насыпной тропе, миссис Грегсон шла первой, держа увесистый камень и бечёвку, за ней – Ватсон и Холмс. Мисс Дин была замыкающей, её пистолет смотрел им в спину. Как объяснил Холмс, хладнокровно и логично, застрелив их на острове, она бы подняла тревогу. Треск даже маленького пистолета катился бы и катился над плоской землёй, где ничто не помешало бы его распространению. И множество солдат, ворочавшихся на привале, узнали бы, что это за звук. Так что Холмс выиграл для них время. Но много ли?

Тёмная тропа из щебня и камней исчезла под удивительно плотным песком, точно река, ныряющая под землю. Песок украшали витые трубки оболочек, сброшенных животными, что жили ниже. Тут и там Ватсон видел фрагменты почерневшего от времени, почти окаменелого дерева – видимо, останки древних плетней.

Холмс, тяжело опираясь на свой посох, указал на раковины моллюсков, разбросанные у основания одного из маркировочных шестов. Наклонился и подобрал горсть.

– Взгляните, Ватсон. Glycymeris glycymeris. Собачья сердцевидка. Считается несъедобной, но в этих краях есть свидетельства того, что у саксов был рецепт для смягчения…

– Ради бога, продолжайте идти, – сказала мисс Дин, узнав тактику проволочек.

Холмс бросил раковины через плечо.

– Наблюдательность ещё никому не помешала, – надменно проговорил он.

Они продолжили путь к переменчивому серебристому облаку, которое рассеивало всякий свет, посланный новой зарёй. Ватсон вскоре оценил, насколько трудно было идти. Песок был достаточно плотным, но со множеством борозд, так что шанс подвернуть лодыжку был весьма реальным. Неровная поверхность была опасной, как брусчатка. Более того, Холмс, чьё лицо обрело тревожную бледность, если не считать двух ярко горящих пятен на скулах, тяжело опирался на Ватсона. Они ковыляли, точно неуклюжее существо с четырьмя ногами, за мисс Дин, которая перешла вперёд и двигалась боком, по-крабьи, чтобы следить и за миссис Грегсон в авангарде, и за двумя стариками.

Они достигли точки, где Брумвей пошёл параллельно берегу, и это означало, что надо свернуть на запад – направо. Мисс Дин, по-прежнему держа пистолет у пояса, заставила их сбиться в кучу.

– Полагаю, эта мерзость поглотит звук любого выстрела, – сказала она Ватсону и Холмсу. – Так что вы двое не отставайте, или… – Она не стала договаривать. – Ступайте, – велела она миссис Грегсон. – Мы пойдём прямо за вами.

– Вы ведь понимаете, – прошептал Холмс, – что, как только мы окажемся достаточно далеко, она без колебаний нас пристрелит?

Ватсон кивнул. Более молодой мужчина, запертый в его стареющем теле, уже упрашивал предпринять решительные действия: прыгнуть на мисс Дин или – боже упаси – свалить её с ног. Но он заметил в этой женщине некую непоколебимость, злобу, которая предполагала, что она без колебаний проделает в нём дыру, если ей будет что-то угрожать. И то, как она двигалась – настороженно, проворно, словно кошка, – предполагало, что она обладает физическими ресурсами, которые могут превзойти его собственные, в то время как его шансы достаточно быстро выпутаться из хватки Холмса, дышавшего с присвистом, были зыбкими. Его единственная надежда, как осознал Ватсон, была связана с миссис Грегсон.

– Я не вижу следующий шест, – сообщила она, остановившись посреди неглубокой лужи.

Путники всмотрелись в простиравшуюся впереди переменчивую стену сияния, в котором местами просвечивала желтизна. Несомненно, это был дым от кирпичных заводов.

– Возьмите конец бечёвки, – резко проговорила мисс Дин, – и идите, пока не найдёте его. Тогда дёрните за бечёвку. И, пожалуйста, не делайте никаких глупостей.

Холмс и Ватсон смотрели, как миссис Грегсон с трудом шла в направлении, которое, как они надеялись, было правильным. Если она не найдёт шест, то просто вернётся назад по своим следам. Но Ватсон на миг спросил себя, что, если она продолжит идти вперёд, бросив их здесь. Это был бы разумный поступок.

Ватсон бросил взгляд через плечо. Туман смыкался у них за спиной. Тени на сетчатке от плавающих линий и завитушек – помутнения, появлявшиеся в глазах с возрастом, – мешали сфокусироваться, и он представил себе чьи-то очертания за туманной завесой, призраков всех, кого поглотила эта самая вероломная из всех троп.

Они услышали крик, и бечёвка дёрнулась.

– Вы двое, вперёд, – сказала мисс Дин.

Они нашли миссис Грегсон возле толстого чёрного столбика, старше всех, которые им довелось миновать.

– Уверены, что это он? – спросила мисс Дин.

– Отсюда можно разглядеть следующий. Вон там.

Ватсону удалось различить лишь новые медленно движущиеся клеточные структуры, обитавшие в стекловидной жидкости его глаз. Он моргнул, но зрение так и не сфокусировалось.

– Ведите.

Однако миссис Грегсон упёрла руки в бёдра:

– Я права, считая вас немецким агентом, да? Вы мисс Пиллбоди, верно? Из посёлка?

– Не имеет значения, кто я.

– Женщина, которая убила Койла. И Росса. Вы немецкая шпионка, не так ли?

Холмс что-то пробормотал себе под нос. Ватсон расслышал лишь нотку отчаяния.

– Как вы узнали? – спросила мисс Дин, не пытаясь всё отрицать.

– Рисунки. Я знала, что уже видела этот стиль раньше. Но не смогла вспомнить, где именно. Не подумала, что это важно. Я видела один из рисунков в вашем коттедже, верно?

Выходит, это и впрямь была та женщина, которая пытала и убила его бедного друга, Койла. Ватсон почувствовал, как что-то поднимается у него в горле, и, видимо, напрягся.

– Осторожнее, – сказал Холмс, чувствуя его импульсивность.

– Ведите, – повторила мисс Дин.

– Чего вы надеетесь этим добиться? – требовательно спросила миссис Грегсон.

Ватсон посмотрел себе под ноги. Не стала ли вода глубже? Не начался ли прилив? Наверное, момент для проволочек был неподходящий.

– Она знает о танках, – сказал Холмс. – Вот чего она добилась. – Его голос был полон раскаяния, поскольку он рассказал ей о сухопутных кораблях и позволил находиться в комнате, пока Ватсон сообщал недостающие сведения. – Мы должны продолжать.

Миссис Грегсон кивнула и начала медленно пробираться к следующему шесту. Холмс сумел распределить свой груз более ровно между своим посохом и своим другом, и они, двигаясь в рваном темпе, быстрее прежнего продвигались сквозь переменчивый туман, в котором всё сильней ощущался запах кирпичных заводов, и время от времени из завесы вылетали чайки, чтобы посмеяться над ними или, может быть, предупредить о чём-то своими пронзительными криками.

Через некоторое время миссис Грегсон остановилась и указала на шест нового образца, напоминавший торчащую из воды мачту большого галеона. Поодаль можно было разглядеть бегущий слева направо ряд его миниатюрных подобий.

– Это оно? – спросила миссис Грегсон.

Холмсу и Ватсону понадобилось несколько мгновений, чтобы догнать женщин, и ещё через тридцать секунд Холмс смог заговорить.

– Хэйвенгор-Крик, – выдохнул он.

– Что? – резко спросила мисс Дин.

– Это канал. Для лодок. Не для нас. Нам дальше. – Он указал вперёд. – Туда.

– Так мы уже недалеко?

– Ещё минут тридцать, может чуть больше.

Они подождали, пока мисс Дин выполнит какие-то мысленные подсчёты.

– Продолжаем двигаться.

Холмса явно не хватало на эти полчаса. Держась за Ватсона, он сползал всё ниже и с каждым шагом всё заметнее оседал. Между ними и двумя женщинами открылся зазор. Мисс Дин повернулась и поторопила их взмахом пистолета. В этот момент Холмс рухнул на колени, и из его горла вырвался жалобный звук.

Поработительница сделала шаг в их направлении:

– Поднимайтесь.

Ватсон присел и расстегнул воротник Холмса. Его друг кивнул в знак благодарности.

– Он не может.

– Ему придётся.

– Дайте мне полежать минутку, – прокаркал Холмс, ложась поперёк зыби на песке. Его одежда начала впитывать влагу.

– Холмс, вы не должны…

– Лэнгдейл Пайк, – пробормотал детектив.

– Что? – Лэнгдейл Пайк – таков был псевдоним одного из самых знаменитых лондонских журналистов, ведущих отделы светской хроники.

– Если она замыслила попасть в Лондон… – Он судорожно втянул воздух. – Пайк может её остановить.

Ватсон испугался, что разум его покинул. «Как может скандальный торговец полуправдой остановить эту женщину?»

– Ладно, Холмс. Но с нами ещё не покончено.

На губах детектива мелькнула слабая улыбка:

– Я уже об этом говорил раньше, Ватсон. Вы – единственная точка опоры в наш переменчивый век.

– Встать! – Мисс Дин теперь стояла над ними. – Или я вас пристрелю там же, где вы лежите.

Она подняла пистолет. Холмс смиренно закрыл глаза. Ватсон проклял усталые колени, которые не позволяли прыгнуть на неё.

У неё под ногами что-то забулькало, и у них на глазах каналы Брумвея начали заполняться. Начался прилив.

Мисс Дин попятилась, и под её туфлями снова плеснула вода, торопившаяся снова покрыть временную дорогу. Шпионка рассмеялась, осознав их участь.

– Удачи, джентльмены, – сказала она. – Сомневаюсь, что мы снова встретимся.

– Майор… – начала миссис Грегсон, но мисс Дин ткнула её в рёбра, и обе двинулись дальше. Вскоре они исчезли в тумане.

– Она рассчитывала, что вы не покинете меня, – сказал Холмс.

– Она права. У нас ещё есть шанс обогнать прилив.

– У вас, возможно. Слабый. Вы можете спастись.

Ватсон сжал плечо Холмса:

– Чушь. Мы попытаемся вдвоём.

– Для вас было бы разумнее уйти, – настаивал Холмс. – Этого требует логика.

Ватсон был не в том настроении, чтобы друг или логика могли ему что-то приказывать.

– И бросить пятьдесят процентов самого себя?

Возле его ботинок снова заплескалась вода. Он вспомнил фразу, которая описывала наступающий прилив. «Быстрей, чем бегущий юноша».

И уж точно быстрей, чем две старые развалины могли бы добраться до безопасного места.

Ватсон сунул руки Холмсу под мышки:

– Мы пойдём вместе, Холмс. Чего бы это ни стоило.