ГЛАВА 9
Немилосердные чувства и немилосердные факты
На следующий день Андрей по-прежнему где-то пропадал, а Эридан спал так крепко, будто бы вообще не планировал просыпаться. Хотя время уже приближалось к полудню.
— Прядущий, а ты точно его не укокошил? — с подозрением поинтересовалась я.
— Да не, — отмахнулся паучок. — Ну проспит еще до вечера, ничего страшного.
Мне это только на руку было. Собрала все вещи, которые планировала взять с собой в мир Руслана. Осталось только поговорить с подругами, Паладинов же я решила оставить в неведении — лучше лишний раз не рисковать.
Мы собрались дома у Светы.
Наш темноволосый гений выглядела довольной до безобразия.
— Вот так и знала! — с демонстративным укором заверещала Рита. — По-любому: заявился подлый тип Берестнев, и ты тут же забила на спасение мира! Ах, как ты могла?! — И трагичное воздевание рук к небу.
— Нет, Рит, — возразила Света, смеясь, — хотя твой вариант времяпрепровождения гораздо более заманчивый, но я устояла и все-таки решила спасать мир.
— И как успехи? — поинтересовалась я, крутясь на стуле.
— Девочки, поздравляю вас, нам крындец.
— Ну это не новость, — усмехнулась я, — это наше нормальное состояние.
— А почему на этот раз крындец-то? — спросила Рита. — Череп наш с детонатором оказался и через пару минут рванет? Ай, зараза, а я так и не успела поцеловать Вадимчика!
Мы с Ритой сели на диване рядышком, Света же вышагивала по комнате и разглагольствовала:
— У меня для вас три новости: одна плохая, вторая еще непонятная и третья хорошая, но она немного не в тему. С какой начать?
— Давай с плохой, — попросила я. — Что там за крындец нас опять ожидает?
— Ничего особенного, — Света пожала плечами, — возрождение мертвых богов, орды жаждущих нашей смерти психов и массовое уничтожение всех миров.
— Так, а чего там с черепами? Что именно вы с Наташиком выяснили? — Мне хотелось поскорее с этой темой расквитаться.
— Мы выяснили практически все, — Света посерьезнела. — Такой информацией вряд ли владеют даже наши Паладины. Кстати о Паладинах, нам нужно объединиться.
— Нет уж, — мгновенно насупилась Рита.
— Ты разве забыла, что они о нас сказали, Свет? — мрачно возразила я. — Что мы им только под ногами мешаться будем. Так что пусть теперь одни тусуются, герои эти недоделанные. Мы и без них справимся и мир спасем. Чем мы хуже их?
— Ну мы слабее, — скептически напомнила Света.
— Ни фига, — не согласилась Рита, — Свет, вспомни ту схватку осенью, когда парк разнесли. У шайки Полянского тогда были лишь половины талисманов и то они смогли дать Паладинам по башке.
— Рит, нас ведь просто тогда врасплох застали, — возразила Света. — У парней была два варианта: либо сражаться, либо защитить в тот момент слишком уязвимых нас. Потому они и не дали отпор, ведь нас спасали. И при всей моей любви к вам, девочки, истина дороже. Паладины сильнее нас.
— Ну и что, что они нас сильнее? — пробурчала я. — Зато мы знаем то, чего не знают они. Так что мы на шаг впереди. А то, что у них гематитовых черепов больше, чем у нас, еще не показатель.
— Насчет черепов ты точно сказала, — Света кивнула. — Они имеют силу только собранные все вместе. И если не будет хватать хотя бы одного, то уже ничего не получится.
— А что именно должно получиться-то? — спросила Рита. — Очередной конец света?
— Ну типа того, — Света поморщилась, — я пока это не могу понять. Это, кстати, как раз та новость, которая непонятная. По идее, черепа эти Совету вообще не сдались. Ну или я чего-то не знаю. Но это вряд ли.
— Обожаю твою скромность, — засмеялась я.
Света смущенно покраснела.
— Да просто мы с Наташей нашли очень достоверный источник информации… — пробормотала она.
— Это какой? — полюбопытствовала Рита и захихикала: — Интернет?
— Круче, — усмехнулась Света, — помните Зеркало Сущности? Так вот, мы с Наташей провели один ритуал и с помощью этого Зеркала выяснили все касательно гематитовых черепов. Представляете, девчонки, это черепа реальных людей.
— Да ну? — не поверила я — Черепа из гематита? Неужели у меня настолько большой пробел в анатомических познаниях?
— С утра людские черепа вообще-то из костной ткани состояли, — скептически добавила Рита, — или с тех пор ситуация в пространственно-временном континууме изменилась?
— Вы зря иронизируете, — Света покачала головой, — дело-то очень серьезное. Когда я говорила «людей», я не имела в виду таких людей, как, допустим, мы с вами или там парни наши. Долго и сложно объяснять все тонкости… В общем, если уж очень грубо говорить, то это типа мутации.
— Круто, — мрачно констатировала я. — С мутантами мы еще дела не имели.
— Да не совсем уж мутанты, Карин. Эти люди… А точнее, девушки, — задумчиво продолжала Света, — тринадцать юных девушек. Избранных еще на заре культа Дарующей. Они были жрицами ее храмов. Мертвая богиня наделила их огромной силой. Пока не знаю, в чем именно заключалась эта сила. А еще она сделала их бессмертными. Правда, учитывая, что черепа-то откуда-то взялись, этот пункт пока под большим вопросом… И эти тринадцать избранных служительниц должны были в предрешенный день собраться вместе для особого очень древнего ритуала, предназначение которого… — Света запнулась.
— Что там? — спокойно спросила я. — Массовое истребление? Искривление времени и пространства? Нас уже ничем ведь не испугаешь.
— Зря ты так думаешь, Карин, — Света покачала головой, — у страха нет верхней планки. Так вот, если бы жрицы собрались вместе, ну а в нашем случае, если бы кто-то собрал вместе тринадцать гематитовых черепов и совершил некий ритуал, то конец света бы не настал. По крайней мере, мгновенно. Хотя в данном случае лучше, если бы настал…
— Ну не тяни! — взвыла Рита. — Что будет-то, если черепа собрать?
— Все просто, — ровным голосом ответила Света. — Дар смерти вернется к мертвой богине. Люди вновь станут бессмертными.
На несколько секунд воцарилась тишина.
— Ну и чего в этом плохого? — не поняла Рита.
— Света права, — севшим голосом пробормотала я, — ты только представь, что будет. Все люди бессмертны, никто сам по себе не умирает, вследствие — перенаселение, постоянные непрекращающиеся войны… Жизнь как таковая теряет смысл…
— Ну да, — Рита все равно не слишком впечатлилась, — невесело как-то. Тогда какого лешего вдруг вздумалось эти черепа собирать?
— Вот это и есть непонятная новость, — Света развела руками. — Совету больше, чем кому-либо, невыгодно это массовое бессмертие. И я даже представить не могу, зачем они это начали. То-то и пугает, ведь Совет никогда не действует себе в ущерб. Значит, есть что-то, чего мы с вами еще не знаем.
— И как бы нам это выяснить? — расстроенно пробормотала Рита. — Похоже, действительно, придется объединиться с парнями, дело слишком серьезное.
— И еще кое-что, — Света очень серьезно на меня смотрела, — Карин, череп не должен был на тебя так реагировать.
— В каком смысле не должен? — мрачно поинтересовалась я. — А как он должен был отреагировать? Протянуть мне руку для рукопожатия?
— Ты же вроде говорила, что это он от того, что Каринка его первая за сколько-то там тысяч лет хапнула, — Рита нахмурилась.
— Я не знаю, в чем именно дело, — Света покачала головой, — но то, что череп так отреагировал, это неспроста!
— Супер, — угрюмо буркнула я. — Очередной кирпич на мою голову. Ну спасибо тебе, Вселенная, в который раз я уже оценила всю оригинальность юмора.
Нет-нет-нет, скорее к Руслану и забыть обо всех этих проблемах!
— Давайте не будем спешить с выводами, — легкомысленно отмахнулась Рита, — мало ли что это было. Может, типа сигнализация такая своеобразная, мол, «помогите, спасите, воруют!». Сразу ведь после этого полудурки в красных колпаках появились.
— Тогда давайте проведем следственный эксперимент, — предложила Света.
— Это, интересно, какой? — насторожилась я.
— Ты просто еще раз возьмешь его в руки.
— Как-то не очень хочется повторять, — тоскливо ответила я.
— Каринка! Исключительно ради дела! — Рита была настроена очень решительно. — Свет, где этот несчастный черепок?
— Он… — Света запнулась, огляделась по сторонам и, растерянно глядя на нас, пробормотала: — А ведь действительно, где он?
— Света, не пугай так… — Я похолодела.
— Да на столе ведь в пакете лежал буквально до вашего прихода! — взвыла Света. — А теперь пакета нет!
Началось массовое метание по комнате и переворачивание всего подряд в поисках злополучного пакета. Но розыскные работы прекратились неожиданно — на кухне что-то загрохотало.
— Свет, — прошептала я, — разве у тебя дома сейчас есть еще кто-то?
— Нет, мы одни, — шепотом ответила Света.
— Значит, сейчас кто-то получит по воровской морде! — Рита рванула из комнаты, мы за ней.
Замерли на пороге кухни. Картина нам предстала душещипательная. Загрохотало, по всей видимости, мусорное ведро, которое сейчас тоскливо лежало на боку и в которое изо всех сил упирающийся маленький серебряный паучок пытался запихнуть гематитовый череп. Вопрос, как Прядущий умудрился незаметно утащить тяжеленный для мелких габаритов моего ручного мертвого бога череп и докатить его до кухни, относился к разряду философских.
— Прядущий, горе ты мое, — я вздохнула, — ну что ты делаешь?.. — взяла паучка.
Высказав на слишком древнем языке, чтобы кольцо Элдина его мне перевело, все, что обо мне думает, Прядущий уже вполне доступно заявил:
— Избавьтесь от нее.
— Ты можешь подробно объяснить, что нам грозит?
— Нет уж, — насупился он, — знаю я тебя. Я тебе расскажу, как все есть, и ты тут же рванешь ее спасать и умрешь. Потому что сама же толкнешь его на это.
— Понятней некуда, — мрачно изрекла я. — Дохлый номер, девчонки, он не скажет.
Прядущий соскочил с моей ладони и подрапал рыть норы в булочках на столе. Но мы про него уже забыли.
— Готова? — очень серьезно спросила у меня Света.
— Готова, — я кивнула и взяла протянутый Ритой гематитовый череп. Он тут же засиял настолько ослепительно, что с перепугу я разжала пальцы и, тут же погаснув, череп шлепнулся на кафельный пол. И даже не подумал разбиться.
— Опять! — взвыла я. — Вот теперь мне действительно страшно!
— И когда ты только научишься слушаться старших? — мрачно поинтересовался Прядущий, высовываясь из вырытой им норы в булочке.
Мы пили зеленый чай и ели немногие выжившие после Прядущего булочки. Я была подавлена. Теперь уже и не знала, как завести разговор о том, что покидаю сегодня Землю.
— Свет, — спохватилась Рита, — а что за третья новость-то?
— Ах да! Я сейчас! — через несколько минут она вернулась из своей комнаты с маленьким ничем не примечательным кристаллом. Положила его на стол перед нами очень бережно, как настоящее сокровище. С нездоровым блеском в рубиновых глазах вокруг кристалла тут же забегал Прядущий.
— Девочки, — торжественно произнесла Света, — позвольте вам представить первый созданный мною артефакт.
— Ух ты! — восхитилась я, глядя теперь на невзрачный кристалл совсем по другому. — Ничего себе! Ну ты даешь!
— Давай скорее рассказывай, что это за штуковина! — нетерпеливо потребовала Рита.
— Скажу сразу, — Света малость смущалась, но все равно была жутко довольна, — мне еще Наташа помогала в его создании. Так вот, меня давно напрягало, что мы с вами не умеем телепортироваться.
— Каринка-то умеет, — напомнила Рита.
— Не совсем. — Я смутилась, мгновенно вспомнив, как я оказалась у Руслана в ванной. — Я могла телепортироваться только в одном направлении, да и то лишь с помощью талисмана, но это сейчас не суть важно… Так что, Свет? Этот кристалл может телепортировать?
— Ага! — Света чуть ли не сияла. — Но это еще не все! Ему чхать на все телепортационные запреты, какой бы силы маг их не поставил! И след телепортации невозможно будет проследить! Он может перенести как одного человека, так и нескольких. Например, если мы с вами за руки держаться будем.
— Здорово! — Я была в восторге. — Светик, мегамозг ты наш, это же вообще супер!
— Но есть несколько «но», — с досадой сообщила Света, — он пока еще в доработке, нужно очень многое корректировать. Видите ли, этот кристалл экспериментальный. И до изначальной задумки ему далеко. Пока еще нельзя задать направление телепортации, так что забросить нас может куда угодно. И еще, он одноразовый. Чтобы телепортироваться, нужно просто бросить его себе под ноги. Кристальная оболочка треснет и высвободит заключенную в ней силу, которая и телепортирует. Но после этого кристалл восстановлению не подлежит… Пока что я создала только один. Сначала доведу его до совершенства, а потом уже и массово наляпать можно будет. А в свете грядущих событий телепортация как раз может нам понадобиться.
— Ага, и белые тапки, — не удержалась Рита.
Рассказать подругам о своем намерении покинуть Землю так и не получилось. Позвонил Андрей, что сейчас заедет за мной, вот и пришлось спешно ретироваться, чтобы с ним не встретиться. Опасаясь попасться ему на глаза, домой я пошла обходным путем. Морозный день уже понемногу клонился к вечеру, и желающих прогуляться в такую погоду почти не попадалось. И уж тем более я не ожидала, что увижу кого-то из знакомых. Потому, заметив на другой стороне улицы бредущую Женю, я сначала удивилась даже. А потом и насторожилась. Правда, сама толком не поняла, что именно мне кажется странным. Но поддавшись внутреннему наитию, я решила за Женей проследить.
Она шла неспешно, даже как-то заторможенно, что ли. Словно каждый шаг ей давался с большим трудом. Опустив голову и не смотря по сторонам, брела по тротуару. Я осторожно следовала за ней. Хотя Женя явно была слишком погружена в собственные мысли, чтобы меня заметить.
Эта вялая слежка длилась уже больше получаса. Я основательно замерзла, да и надоело мне бессмысленное блуждание. Но как только я решила махнуть рукой на все невнятные предчувствия и идти домой, как Женя свернула в сторону пешеходного моста.
Нет, конечно, в этом не было ничего необычного. Здесь часто прогуливался народ, любуясь открывающимся видом, но не в такую морозную погоду, конечно. Сейчас там прохожих вообще не наблюдалось. Меня насторожило как раз то, что Женя вдруг резко оживилась и зашагала туда с неестественной бодростью. Я тоже ускорила шаг.
Стараясь не отстать от Жени, я опрометчиво забыла про осторожность. И уже на самом мосту умудрилась поскользнуться на наледи и упасть, пребольно ударившись затылком. Так приложилась, что даже в ушах на мгновение зазвенело. Кое-как поднялась на ноги, но за это время Женя уже успела дойти до середины моста и забраться на перила. У меня от ужаса даже дыхание перехватило. Только чудом снова не распластавшись, я рванула к Жене и, схватив ее за капюшон дубленки, сдернула с перил. Мы обе упали на обледенелую мостовую. Причем я снова треснулась затылком, но сейчас было не до этого.
— Совсем сдурела?! — заорала я. — Ты что творишь?!
Женя перевела на меня тусклый равнодушный взгляд и ничего не ответила. Такое впечатление, что она даже меня не узнала. Словно сейчас ее сознание засело в каком-то персональном болоте и вообще не воспринимало информацию извне. Понимая, что мне до нее не достучаться, я не стала больше без толку орать, хотя и очень хотелось. Встала на ноги.
— Так, давай поднимайся, — потянула за собой Женю.
А ей как будто бы было вообще все равно.
— Ну вот, встали и хорошо. Пойдем потихоньку. — Я взяла ее за руку.
Она послушной куклой шла следом.
Второй рукой я нашарила в кармане мобильный и тут же позвонила Олегу. Благо он был в зоне доступа.
— Олег, выручай! — взмолилась я, едва он ответил на вызов. — Ты мне сейчас очень-очень нужен!
— Что случилось? — Он мгновенно насторожился.
— Я скоро дома буду, ты сможешь подойти?
— Да, конечно. Так в чем дело?
— Все при встрече, мне сейчас говорить сложно, — спешно ответила я и нажала «отбой».
Убрала мобильник в карман и с деланой веселостью обратилась к Жене:
— Ну вот, сейчас мы быстренько доберемся ко мне, а там уже добрый Олег тебе доходчиво объяснит, что нельзя с мостов сигать. И все-все будет хорошо!
Продолжая сбивчиво расписывать это самое «хорошо», я спешно вела инертную Женю за собой. На площади за мостом как раз располагалась стоянка такси. Я только опасалась, что в такую погоду там никого нет. Но, к счастью, одна машина все-таки тоскливо ждала каких-нибудь пассажиров.
Буквально запихнув Женю на заднее сиденье, я сама примостилась рядом и спешно продиктовала усатому водителю свой адрес.
Несмотря на относительное тепло в салоне, меня немного потряхивало. Женя абсолютно невидящим взглядом смотрела в окно и вдруг тихонечко запела:
Меня отпевали в громадине храма,
Была я невеста, прекрасная дама,
Душа моя рядом стояла и пела,
Но люди не веря, смотрели на тело…
Судьба и молитва менялись местами,
Молчал мой любимый, и крестное знамя
Лицо его светом едва освещало,
Простила его… ему все прощала…
Мне стало совсем жутко. Вдобавок еще и совесть подключилась, мол, а ты-то ведь тоже в ее горе виновата!
Благо добрались мы быстро. Все с тем же равнодушием Женя поднялась за мной в квартиру. А на лестничной площадке нервно вышагивал Олег. При виде нас мгновенно нахмурился.
— Ты представляешь, я иду, а тут она, и с моста, — я буквально захлебывалась словами.
Олег забрал у меня ключи, так как я из-за дрожи в руках никак не могла попасть в замочную скважину, и открыл дверь. Взяв Женю под локоть, проводил ее в зал и усадил на диван. Эридана дома не было, но я не стала спрашивать, где он.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — пробормотала я растерянно.
— Можешь, — Олег даже не обернулся в мою сторону, — для начала сама успокойся, а то вон трясет всю.
Я хотела возразить, что вообще-то я не нарочно, просто перепугалась не на шутку. Но промолчала. Все-таки сейчас было явно не до меня.
Олег потер ладони друг о друга, словно разогревая. И приложил их к вискам истуканом сидящей Жени. Он закрыл глаза, и у нее тоже глаза будто бы сами собой закрылись. Чтобы ненароком не помешать, я тихонечко ушла на кухню.
Согрела чайник и налила себе сладкий чай, чтобы хоть немного успокоиться. Допивала уже вторую кружку, когда ко мне присоединился хмурый Олег.
— Ну что? — обеспокоенно спросила я.
— Спит, — ответил он, налив себе тоже чай и присев на табуретку.
— Но все ведь теперь нормально будет, да?
Он тяжело вздохнул.
— Да что нормально, Карин? Если про сводить счеты с жизнью, то в ближайшее время больше не должна. Я как мог снизил эмоциональную нагрузку, но это ведь все равно ненадолго. Когда любовь уже деградировала в такую стадию, тут особо и не поможешь.
— Но ты же Паладин, сделай что-нибудь! Ну нельзя же все так оставлять!
— Карин, что я, по-твоему, должен сейчас сделать? Я не имею права вмешиваться в жизнь простых людей.
— Ну разве нельзя ее как-нибудь от этой любви избавить, а? — умоляюще пробормотала я. — Просто взять и стереть ее из памяти?
— Во-первых, чувства никак не удаляются. Во-вторых, память не стирается выборочно, только промежутками времени. А в-третьих, нельзя применять подобные методы без особой на то необходимости. Прости, Карин, но жизнь одного человека подобной необходимостью не является. К манипулированию чувствами и памятью можно прибегнуть, только если речь о судьбах мира.
— Слушай, что ты мне сейчас лапшу на уши вешаешь? — возмутилась я. — Тот же Эридан блокировал мне память исключительно в личных целях и ничего!
Олег и бровью не повел.
— И что? Неужели ты думаешь, что он остался безнаказанным за это? Карин, да к твоему сведению, только из-за этой его эгоистичной выходки и началась тогда заварушка с Девятиликим! Не потому, что Мадхит жаждал мести. И не потому, что Совет в очередной раз пытался от нас избавиться. Они все, по сути, стали лишь пешками в замысле Равновесия. Все с одной целью — наказать Эридана за проступок.
Я обомлела. Только хотела высказать все, что я об их драном Равновесии думаю, как Олег продолжил:
— Так и сейчас. Я могу подчистить Жене сознание, заменив ей часть воспоминаний. Но в итоге этим создам лишь очередную катастрофу, которую самому же и придется устранять. Женя — простой человек, ее свобода выбора неприкосновенна. При всем желании ей помочь, я не смогу так поступить, Карин, извини.
От жалости к Жене даже в глазах защипало.
— Но неужели вообще ничего нельзя сделать?
— Почему же? Как вариант, можно решить это с помощью Руслана. Думаю, если он будет с Женей, то проблема исчезнет сама собой. И одной счастливой влюбленной парой станет больше.
Я нахмурилась.
— Что же, по-твоему, Руслан может вот так вот, бац, и Женю полюбить?
— Нет, конечно. Применим любовное заклятие посильнее и все дела. — Олег невозмутимо отхлебнул чаю.
— Слушай, ты мне вот только что распинался, что вмешиваться нельзя, а теперь сам же предлагаешь это сделать!
— Вообще-то Руслан — другое дело. Все, что касается его, это вопрос не жизни одного человека, а существования целых миров. Так что мы вполне можем вмешаться. Загвоздка лишь в том, что, увы, здесь нам необходимо согласие. Все-таки Руслан не простой человек, чтобы вот так вот втемную лишить его права выбора.
— Руслан никогда такого согласия не даст, — тут же возразила я.
— Само собой, — Олег кивнул и вкрадчиво добавил: — Но это согласие можешь дать ты. Дело в том, Карин, что в силу некоторых причин, ты имеешь право решить за него. Так что одно твое слово, Руслан влюблен в Женю, и девушка неизмеримо счастлива.
Несмотря на дурниной голосящую совесть, я все-таки сорвалась:
— Хватит уже ваших заклятий! Никогда я не дам такого согласия! Я люблю Руслана! Люблю! А он любит меня!
Олег молча допил чай, отставил кружку в сторону и поднял на меня тяжелый взгляд.
— Думаешь, любит? Ну-ну. Что ж, Карина, пора нам поговорить начистоту.
— Нет уж, — насупилась я. — Знаю я тебя, так что нечего приседать мне на уши и пытаться переубедить. И про вселенское благо тоже заливать не надо. Я все для себя уже решила. Между прочим, сегодня же вечером Руслан заберет меня в свой мир.
Олег устало потер глаза.
— Карин, я не собираюсь тебя в чем-либо переубеждать и что-либо доказывать. Я просто перечислю тебе некоторые факты, а выводы уже делай сама. Учти только, что я поклялся Равновесием, а значит солгать тебе не могу, даже если и захотел бы. Просто выслушай, ладно?
— Ладно, — нехотя буркнула я.
Пусть я и не сомневалась, что Олег не сможет пошатнуть мою уверенность в Руслане. Но все же стало очень не по себе.
— Спасибо. Много твоего времени я не отниму, — он не сводил с меня внимательного взгляда. — Только факты. Начнем с твоей так называемой «любви». Погоди, не возражай, дай я закончу. Ты знаешь, что любовь относится к огненной стихии?
— Ну, — мрачная я кивнула.
— И как часть огненной стихии, любовь наравне с остальными составляющими заключена в талисмане, так?
— Ну так, но к чему ты ведешь?
— А к тому, Карина, что для создания талисмана Кариан пришлось заключить в него свою способность любить. Отсюда следует один невеселый момент: ты, как воплощение Создательницы, эту ее особенность унаследовала, — огорошил Олег. — Разве тебе самой никогда не казалось странным, что в то время, как твои сверстницы влюблялись, тебя саму это чувство не посещало?
— Казалось, — не стала отрицать я, — но я думала, все оттого, что пока никто достойный просто не встретился…
— Нет, Карина, ты просто не способна любить, — Олег покачал головой, — в этом все дело. Причем, заметь, чувства к семье, привязанность к друзьям — это другое, это уже составляющие стихии земли, можешь испытывать их наравне со всеми. Тебе недоступна именно любовь между мужчиной и женщиной. Как ни крути, для тебя тут единственным вариантом остается все то же заклятье.
У меня уже голова шла кругом.
— Но, Олег, я… я же чувствую к Руслану… — пробормотала я растерянно. — Это уж точно не иллюзия и не влияние талисмана… Что же это, если не любовь?
— Это элаивиеллокнариель, Карин. Знаешь, что такое?
Я с трудом сфокусировалась на его словах.
— Вроде как очень редкая составляющая огненной стихии, которую Кариан в свое время не поместила в талисман.
— То есть, по сути, ты не знаешь, что это такое, — может, мне и показалось, но в голосе Олега просквозило явное облегчение.
— Ну так объясни.
— Это и вправду крайне редкое проявление огня. Настолько редкое, что даже Создательница не смогла его найти. По иронии судьбы элаивиеллокнариель затаилась в тебе. И именно она и порождает те эмоции, которые ты так скоропалительно приняла за любовь. Так что, извини, Карин, но Руслана ты не любишь, — Олег развел руками.
Я затравленно молчала.
— Что ж, с тобой, надеюсь, разобрались, — продолжал он. — Теперь Руслан. Опять же, Карин, перечислю только неоспоримые факты. Ему нужен целый талисман. Но даже если соединить половины, стихия все равно будет собрана не полностью. Чего не хватает? Правильно. Элаивиеллокнариель. А она-то как раз притянется к скоплению других составляющих и тоже окажется в талисмане. Но только после того, как ты умрешь.
Не выдержав, я перебила:
— Если тебя послушать, то Руслан намерен меня убить, чтобы эта самая элаивиеллокнариель оказалась в талисмане!
— Карин, я о намерении убить тебя даже не обмолвился, — мягко возразил Олег. — Заметь, ты сама пришла к такому выводу. Но ведь Руслан может и не знать о недостающей составляющей.
— Он знает, — пробормотала я, отведя глаза, — я сама ему сказала.
Хотя, может, он и не воспринял тогда в Хранилище артефактов мои слова всерьез. Но что, если воспринял? Что, если он и вправду… Я даже головой замотала, чтобы отогнать эти мысли.
— Нет, Олег, — твердо произнесла я. — Если бы Руслан хотел меня убить, то убил бы. Поверь, возможность у него была.
— Карин, я ни в чем его не обвиняю. Просто рассуждаю. Всего лишь невинные предположения, на истину в последней инстанции не претендующие, — вкрадчиво продолжал Олег, не сводя с меня глаз. — Давай просто порассуждаем логически. Допустим, Руслану необходим целый талисман и он на все ради этого пойдет. Допустим, он не знал, что твоя половина опустошена, потому рассчитывал по-прежнему их соединить, сама знаешь каким путем. Допустим, он узнал про элаивиеллокнариель и понял, что даже соединив половины, всю стихию ему не получить. Вот как бы логичнее всего Руслан должен был поступить при таком раскладе? Правильно, попытаться найти способ добыть недостающую составляющую. Ну и, вполне вероятно, перед этим совместив приятное с полезным, навешав тебе лапши на уши и воспользовавшись твоей уверенностью в любви к нему…
— Олег, — тихо перебила я, — уходи. Вот просто уходи и все. Честно, я тебя уже чуть ли не ненавижу. Я не буду тебя слушать, не буду. Вот хоть как ты тут распинайся.
Он встал и направился к двери, но на пороге кухни обернулся.
— Ты же знаешь, Карин, что у моего братца уникальный талант влипать в неприятности. Сколько раз Юрка попадал во всевозможные передряги, уму непостижимо. Поверь, если я когда-то и поседею раньше времени, то именно мой брат будет этому причиной, а не Совет или еще какие вселенские напасти. Порою я сам готов Юрца прибить, ведь этот балбес собственной дуростью большинство своих проблем и провоцирует. Но несмотря на все это, я люблю его. Пусть злюсь, пусть частенько хочу придушить, но люблю и сделаю все, чтобы защитить его от всех бед. В частности и от него самого.
Олег немного помолчал и добавил:
— С тобой то же самое, Карин. Ты росла на моих глазах, я привязан к тебе и люблю точно так же, как своего непутевого братца. И точно так же пойду на все, чтобы тебя уберечь. Даже если и ты сама будешь причиной своих бед. Пусть ты пока этого не понимаешь, но я и не прошу меня понять. Просто задумайся, Карин. Наивность и доверчивость — это хорошо. Но в твоем случае могут обойтись слишком дорого.
Я ничего не ответила. Стало настолько тошно, что даже дышать трудно, не то что говорить.
— Ладно, — Олег вздохнул, — Женя сейчас уже проснется, я ее домой провожу. Поговорю с ней, может, повлиять как-то получится.
Он вышел, а я уткнулась лбом в столешницу и беззвучно заплакала. То одни, то другие слова Олега мелькали в голове на фоне собственного отчаянного: «Не верю! И ни за что не поверю!» Вот только голос этот становился все тише и затравленней.
Олег с Женей быстро ушли, но и я не смогла усидеть дома. В надежде, что прогулка хоть немного уймет царящий в голове хаос, я отправилась бродить по улицам. Как-то само собой добрела до того злосчастного пешеходного моста.
Уже опустилась темнота, и на поверхности реки отражались огни города, создавая иллюзию жизни подо льдом. Может, так и весь мир — одна большая иллюзия?
Я стояла, облокотившись на обледенелые перила. Ни о чем не думала. Просто боялась о чем-либо думать. Здесь царила относительная тишина. Прохожих не было, даже шум автомобилей доносился лишь приглушенно. Оттого и громче показался звон моего телефона. Машинально достала мобильник из кармана пуховика и приняла вызов.
— Ты где?! — первым же делом рявкнул Андрей. — Карина, что за детский сад, почему я должен как дурак тебя по всему городу разыскивать?! Где тебя опять носит?!
Сейчас меня даже его наезд не обидел. Просто было все равно.
— Я на пешеходном мосту, который за площадью Мира, — ответила я без каких-либо эмоций.
— Что у тебя с голосом? — Андрей будто бы даже испугался. — Ты какая-то… не такая… Карин, у тебя там все в порядке?
— Вполне. Извини, на морозе говорить неудобно. — Я сбросила вызов и убрала мобильник в карман.
Сняла с сережки равнодушно холодный талисман. При свете фонарей он казался вообще серым.
— Неужели все дело лишь в тебе? — мой голос дрогнул. — Нет, нет, я не хочу в это верить…
Я осеклась на полуслове. В глубине лежащего на моей ладони талисмана вдруг мелькнула искра. Одна, вторая… В первое мгновение я даже подумала, что это просто стихия возвращается, мой талисман каким-то чудом вот-вот возродится! Но обрадовалась я рано. Это явно было пламя не моего талисмана. Это проявляла себя вторая половина…
Как завороженная я смотрела на разрастающийся в маленьком камушке огонь. И когда он достиг границ талисмана, во все стороны от него хлынула уже знакомая тьма. Я даже толком испугаться не успела, как она облепила меня как в кокон.
Дальше реальность мелькала обрывками.
Я на обледенелых перилах… но зачем?..
Так странно осознавать, что одно движение, один маленький шаг отделяет жизнь и смерть.
Черное небо, серый унылый город и там далеко внизу спящая подо льдом река…
Голова закружилась.
Мгновенно исчезли все звуки. Тишина казалась мертвой. Черной и мертвой. И лишь там внизу был свет. Свет и покой.
Всего один маленький шаг до свободы…
Как там Женя сегодня пела?
— Свеча догорела, упало кадило…
Земля застонав, превращалась в могилу…
Я бросилась в небо за легкой синицей…
Теперь я на воле, я белая птица…
Способность осознавать происходящее ко мне вернулась лишь в тот миг, когда я уже соскользнула с перил. Вот только исправить я уже ничего не могла.
Миг падения… и страшенной силы порыв ветра подхватил меня у самой кромки льда и как пушинку понес к берегу.
Вот только я уже не понимала, что мне чудится, а что нет. Реальным казался лишь морозный воздух, впивающийся в лицо тысячами игл.
И после этого холода объятия Андрея показались нестерпимо горячими. Он быстро нес меня куда-то, крепко прижав к себе, и что-то успокаивающе шептал. Но все-таки хорошо, что я пока еще толком реальность не осознавала. Уж слишком невеселые выводы меня теперь ждали.
