Глава 12
Тернистый путь

Сталкеры держали свои ПДА выключенными – при современном уровне радиоразведки засечь движение чужой группы труда не составляет. Но стоило Меткому на минутку включить сканер, чтобы оглядеться, как на экране высветилось множество чужих точек. Вне всяких сомнений, группа дошла до позиций батальона «Тайфун» – для военных слишком глубоко в Зоне, а для сектантов – слишком рано.

После короткого совещания на разведку отправился Меткий, поскольку Стрелок был их единственным проводником, а остальные парни при своих габаритах меньше подходили для роли лазутчика. Вернулся Праведников из зарослей кустарника довольно быстро.

– Ну, что там?

– Буквально через двадцать шагов открытое пространство начинается – вся растительность подчистую срезана и выкорчевана. Не знаю, сколько всякой техники они тут задействовали, но подготовились хорошо: траншеи полного профиля с ходами сообщения, а метров через триста – доты с амбразурами на сто восемьдесят градусов.

– Да и черт с ними! Мы их штурмовать не собираемся.

– Неподалеку от нас дорога проходит, на ней блокпост. В обе стороны от него тянется спираль Бруно – аж в три ряда натянута! Возможно, есть и скрытые сюрпризы. Единственный плюс – часовые не слишком бдительно службу несут.

– Что ж, выдвигаемся вперед, надо на месте смотреть и думать, как миновать посты.

Преодолев по-пластунски необходимое расстояние, чумазые сталкеры едва залегли в небольшой рытвине за крайней линией кустов, как послышался гул мотора. Из подъехавшего к КПП «Хаммера» вышел человек в военной форме, весьма важного вида и с наметившимся брюшком. К нему тут же подскочил офицер, вооруженный футуристического вида автоматом, и, приложив руку к козырьку, принялся о чем-то рапортовать.

– Что за блатной ствол у него? – спросил Меткий. – На Дальнем Востоке мне такой не попадался.

– Израильская штурмовая винтовка «Тавор» XXI века, – шепотом ответил проводник. – Выполнена по схеме «булл-пап», стреляет хорошо, но, как по мне – для условий Зоны слишком капризная игрушка. Кстати, стоит она в десять раз дороже М-16, а вооружен здесь такой каждый второй «доброволец»! Невольно задаешься вопросом, откуда у добровольцев средства на подобные игрушки!

Тем временем, парочка отправилась вдоль линии окопов: командир поста что-то продолжал говорить, показывая на проволочные заграждения, а гость кивал, заложив руки за спину.

– Вот бы послушать, о чем балакают! – посетовал Жердев.

– Сейчас организую! – пообещал Стрелок и достал нечто, похожее на бластер из фантастических фильмов.

У странного устройства поверх пистолетной рукоятки крепился серебристый цилиндр, и выглядело оно достаточно угрожающе.

– Друзья из Москвы подарили, – пояснил владелец и, направив в сторону офицеров, нажал на кнопку.

К облегчению сталкеров, вместо выстрела цилиндр развернулся в миниатюрную антенну. Подсоединив наушники, Стрелок отдал одно «ухо» Николаю. Слышимость оказалась отличная.

– …вправо-влево у нас минные поля тянутся.

– За развертывание охранных рубежей хвалю! – надменным тоном произнес пузатый инспектор, – но расслабляться нельзя! Ни один сталкер или русский диверсант здесь не должен проскочить! Если все пойдет по плану – смело сверли дырку для ордена!

– А если что-то непредвиденное, и они прорвутся за охранный периметр?

– Ну, на этот случай дырка у тебя уже есть! Так что лучше будь начеку! Ладно, поехали, посмотрим, что на втором твоем посту делается.

Меткий легонько толкнул проводника в плечо и шепнул на ухо:

– Ничего себе! Классный тебе подгон сделали!

– Сослуживцы бывшие постарались. Мы, после того, как нас из армии турнули в две тысячи седьмом, вместе в охранном предприятии работали. Сейчас у нас такие средства прослушивания запрещены законом, но выкидывать жалко – вот они мне и передали.

– А я думал, ты среди «вежливых людей» по приказу оказался.

– Если бы! Перед тем, как Грузия на Осетию и на наших миротворцев напала, Табуреткин ведь едва ГРУ под корень не изничтожил – целые бригады посокращал! И плевать, что сейчас эпоха локальных конфликтов, в которых спецназ нужнее всего! Но нам же хотелось быть стране полезными, вот на свой страх и риск и поехали сначала в Крым, а потом в Новороссию. Информацию по здешней Зоне тоже по велению сердца собирал, это уж сейчас про меня руководство вспомнило, когда «партнеры» вознамерились страну совсем извести.

Громко хлопнула бронированная дверь, заурчал двигатель, и внедорожник отправился дальше по своему маршруту. Подрагивающий свет фар постепенно растворился вдалеке, и блокпост погрузился в темноту. Как это часто бывает, после отъезда офицеров, приезжавших с проверкой, на личный состав напала временная расслабуха, а вновь начавшийся дождь этому только способствовал.

– Слав, дистанция приличная, да и условия для стрельбы хреновые – двух часовых у КПП отсюда сможешь снять? – спросил Стрелок.

– Думаю, мне это вполне по силам. Надо только дождаться, чтобы разошлись на максимальное расстояние или, наоборот, встретились. Вопрос, что потом?

– Усложнять не будем. Ночью, да в грязи, пытаться проделать проход в минном поле – хуже не придумаешь. Как снимешь охранение, по дороге заходим на блокпост и зачищаем его. Раз на станции о нас знают, то теперь вряд ли можно рассчитывать на успех операции благодаря внезапности. Главное, постараться уйти от поста как можно дальше, прежде чем в их штабе заметят неладное.

Не обращая внимания на крупные капли, непрерывно стучавшие по капюшону и прицелу, Меткий дождался, когда один часовой подошел к другому прикурить сигарету. Соблазн попытаться срезать одной очередью обоих был велик, но сталкер сдержался: стоит отдаче после первого выстрела чуть приподнять ствол, и всё – пуля уйдет мимо цели, а боевик, напуганный видом простреленной головы приятеля, тут же бросится ничком и поднимет тревогу. Попробуй потом подобраться без лишнего шума! Нужно каким-то образом выиграть лишнюю секунду на повторное прицеливание.

«Тайфуновцы» перекинулись парой слов, и курильщик отправился восвояси, а тот, кто угостил его огоньком, остановился осмотреться через прибор ночного видения, будто что-то почувствовал. Меткий плавно нажал на спусковой крючок, и голова, торчавшая над бруствером, дернувшись, исчезла. Боевик с сигаретой, удалившийся метра на три, практически сразу обернулся на непонятный звук за спиной, но и этой крошечной паузы хватило, чтобы сталкер без промаха отправил вторую пулю ему в висок.

– Пошли! – скомандовал Стрелок.

Темнота и отсутствие молний внушали проводнику уверенность, что с удаленных дотов группу не заметят. Так и вышло. Бойцы выбрались на дорогу и по ней без проблем дошли до блокпоста, минуя все заграждения.

Хотя шум дождя перекрывал практически все негромкие звуки, Меткий и Жердев на всякий случай согласовали жестами, в какой очередности им заходить в блиндаж из бетонных блоков, врытых в землю, и кто отвечает за правый, а кто – за левый сектор. Надев приборы для ночного видения, они вошли внутрь. Еще на пороге в нос ударил непередаваемый букет из ароматов затхлой сырости, перегара, жареного лука и грязных носков. Отдыхающий личный состав, в количестве семи человек, крепко спал, несмотря на чей-то громогласный храп. Сталкеры быстро разрядили обоймы и вышли наружу. Благодаря бесшумному оружию, никто из охранников не успел даже толком проснуться и понять, что происходит.

– А вот теперь время пошло, – сказал Стрелок, – и сколько его у нас до момента, когда начнется большой шухер, никто не знает.

Меткий ломал голову, как проводник проложит маршрут, чтобы подобраться по открытой местности к железнодорожному мосту, на котором, как и предсказывал Николай, находилось с десяток автоматчиков (не сектантов, судя по обмундированию, а бойцов бывшего добровольческого батальона). Однако Стрелок явно знал этот участок местности, как свои пять пальцев, и потому совершенно не терзался сомнениями. Ведомые им сталкеры заранее спустились к Припяти, берега которой покрывали заросли сорной травы, и по-пластунски проползли полкилометра, пока до цели не осталась буквально сотня шагов. Здесь проводник подал сигнал остановиться, и пока все восстанавливали силы, принялся изучать, как организовано охранение объекта, пытаясь найти слабые места в обороне противника. Впрочем, на мост смотрели и остальные.

– Про то, что это железо неслабо светится, им едва ли рассказали, – усмехнулся Жердев, – но все равно, многовато их, чтобы бесшумно пройти.

– Наоборот, толпа нам даже на руку, – возразил Стрелок, – взгляните на них, они уже от безделья маются, лясы точат, да станцию разглядывают! В низину же, худо-бедно освещенную прожекторами, уже и не смотрят. Наелись, как говорится. Если будем передвигаться очень медленно и замирать, когда поворачиваются в нашу сторону, то среди растительности нас и не заметят. Все поверхности мокрые, и для наблюдателя сверху выглядят ковром блестящих пятен.

– Откуда такая уверенность?

– Я за последние два года, знаешь, сколько мостов оборонял и захватывал? Дюжину точно! Так что поверь на слово.

– Парни, не хочу вас подвести, – угрюмо сказал Жердев, – но скрытное передвижение в стиле ниндзя при моих габаритах затруднительно. Лучше мне идти последнему, и если засекут, то не вздумайте вступать в бой – и помочь не поможете, и дело завалим!

– Тогда так, – решил Стрелок, – мы с Метким проберемся на мост и оценим обстановку. Если нас все устроит, то по одному пойдете по нашим следам, Николай – замыкающий.

– Зачем вам вдвоем идти на рекогносцировку?

– Чтобы посоветоваться и принять решение, если ситуация будет неоднозначная. Как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше.

Больше возражений ни у кого не нашлось, и разведчики отправились в путь. Глядя на их передвижение, у оставшихся не возникло сомнений в успехе товарищей. Извиваясь, они, словно две змеи, исчезли в зарослях, практически не тревожа растительность – оставалось только догадываться, как им это удается.

Какое-то время сталкеров не было видно, затем две тени мелькнули у опоры моста, поднялись к нижней части конструкции и снова исчезли. Минуты бежали одна за другой, а ничего не происходило, никто не подавал долгожданного сигнала. Вместо него неожиданно вернулись разведчики.

– Планы меняются. Со стороны моста, да и вообще с востока к станции не подойти.

– В чем дело?

– Когда проводили космическую разведку перед началом операции, строительные работы велись только в дневное время, а ночью, знаю по своему опыту, в окрестностях станции безраздельно властвовали жертвы биологических, генетических и прочих экспериментов, что сталкерам всегда на руку – обладатели клыков и когтей менее опасны, чем сектанты. Но видно, теперь Повелители решили ускорить темп. С нашей позиции было невозможно увидеть, что творится за забором у подножия АЭС, а там все пространство освещено и кишит людьми и техникой. Множество боевиков в охранении. Очевидно, даже паузы после выброса делать не стали – сразу всех на работу выгнали. Придется заходить с более спокойной стороны: или с Припяти, или с юго-запада, но здесь точно не прорвемся – верная смерть!

– Времени сколько потеряем! – разочарованно прошептал Толкай. – Может, перебить их, захватить грузовик и, пока не опомнились, прямиком к станции? На колесах есть шанс проскочить, тем более у самосвалов борта будь здоров – от пуль прикроют. А?

– Нет, – покачал головой Стрелок, – впустую погибнем. Я же побывал тут уже однажды, поверьте мне – если не на одной, так на другой крыше окажется сектант с «рельсой», которому не надо никуда бежать, чтобы занять позицию. Он, не торопясь, прицелится и засадит пару зарядов максимальной мощности в кабину, убив и водителя, и двигатель. Потом нас окружат и уничтожат. Без вариантов. Поэтому идем в обход.

Группа отступила по руслу достаточно далеко, чтобы без риска быть замеченными скрыться под сенью деревьев. Сталкерам удалось преодолеть примерно треть пути до бывшего города атомщиков, когда послышалось тихое урчание дизельного двигателя.

– Вот времена пошли! Народ совсем обленился, даже по лесу никто пешком не ходит! – тихо произнес Жердев, срывая травинку и принимаясь ее жевать. – Пропустим или языка возьмем? Нам бы как раз не помешало определиться, по какой тропинке к станции подобраться.

– Подождем, посмотрим, кто пожаловал, – ответил проводник.

– Тьфу, гадость! – поморщился капитан, выплевывая огрызок стебля. – На вид сочная, а на вкус, как пепел!

– Коля, блин! – зашипел на него Меткий. – Прекращай в рот совать всякую дрянь! Тут кругом грязь радиоактивная!

– С одной стороны, цинковый гроб надежнее, а с другой, дубовый полезнее для здоровья, – ответил спецназовец. – Неизвестно, доживу ли я вообще до рассвета, так что расслабься, Сергеич, мне сегодня можно почти все.

Праведников покачал головой, но возразить не успел, поскольку из-за поворота лесной дороги показались два пикапа, в которых находилось то ли восемь, то ли девять бойцов, точно не разглядишь. Судя по военной, но не единообразной форме – из батальона «Тайфун». Ведущий автомобиль внешне ничем не отличался от серийной модели, если не считать дополнительных ламп на крыше, а вот в кузове другого на самодельной станине красовался крупнокалиберный пулемет. Серьезное оружие – от такого ни за одним деревом не спрячешься, вековые стволы прошивает на раз. Дополнительно к нему присоединили прожектор, что делало его еще более весомым аргументом в ночном бою.

– Внимание! – обратился ко всем Стрелок. – Огонь открываем строго по моему сигналу! Я валю водителя головной машины, Тяни – на тебе второй. Коля, твоя задача – уложить всех, кто рядом с пулеметом, чтоб он ни одного выстрела в нашу сторону не сделал, иначе беда!

– Понял.

– Языков берем с заднего сиденья первой машины. Убираем всех лишних, и затем делаем рывок на захват. Меткий нас прикрывает. Всё понятно? Товсь!

Огневой контакт был очень коротким: приглушенные сухие щелчки, которые слышали, пожалуй, только сами сталкеры, но не боевики, раздавались секунд пять, не более. Глухой стук тяжелых пуль, пробивающих кузова автомобилей, скрип тормозов, короткое ругательство и пара предсмертных вскриков – вот и всё, конец боя, после которого самым громким шумом стало тарахтенье одного из дизелей (второй мотор заглох, когда внедорожник уткнулся в дерево на обочине).

– Пошли, пошли! – скомандовал Стрелок.

Сталкеры метнулись к пикапам, и через пару мгновений до Меткого донеслись звуки нескольких ударов и одного контрольного выстрела. Вскоре группа захвата вернулась с живым грузом, а точнее, с двумя. Один пленник самостоятельно перебирал ногами, второго, с окровавленным лицом, волочили, как мешок, но, судя по его рукам, соединенным на всякий случай за спиной стяжкой, о тяжелом ранении речь не шла.

Тому, что помоложе и покрепче, находившемуся в бессознательном состоянии, было на вид не больше тридцати, другому, лишь слегка помятому – лет сорок. От наметанного глаза Праведникова, даже при взгляде через прибор ночного видения, не ускользнуло, что униформа на обоих сидит хорошо, все подтянуто, как надо – сразу понятно, что люди не первый день на передовой. Впрочем, чему удивляться? В регулярных частях порой оказывается очень много противников войны, которых мобилизовали принудительно, по принципу «кто не с нами, тот против нас», а вот с добровольческими частями совсем иная история – там служат те, кому мирная жизнь совершенно не в масть.

Толкай, тащивший с Жердевым бесчувственного пленника, отчаянно матерился, остальные угрюмо молчали.

– Что случилось? – спросил Меткий.

– Непруха, – утирая со лба пот, ответил капитан, – этот, с разбитой мордой, похоже, командир группы. И так совпало, что в момент нападения он с кем-то трещал по спутниковому телефону! Мы это поняли, только когда до машин добежали. Я его прикладом приложил, стрелять, один хрен, поздно было – он уже успел про нас прокукарекать. Теперь точно начнется кипиш!

Обычно любое спецподразделение старается после захвата «языка» не оставлять никаких следов: трупы убитых стремительно оттаскивают подальше в сторону и зарывают так, что место захоронения совершенно не бросается в глаза, автомобили загоняют в лес, прикрывая ветками, а следы маскируют опавшей листвой. Однако, держа в уме тот факт, что время и место нападения известны противнику, Стрелок решил поступить иначе.

– Коля, – обратился он к Жердеву, – ты человек, в этом деле опытный, возьми «монки» и, если надо, позаимствуй гранаты у парней. Штук восемь у тебя должно быть минимум. Пройди чуть вперед по маршруту движения патруля и выбери подходящее место для засады. Подкрепление с главной базы по-любому выйдет к расстрелянным машинам и от них уже начнет разворачивать на нас охоту. Мы их должны упредить.

– Понял.

– В идеале надо, чтобы колонна, направленная по наши души, оказалась хоть немного стеснена рельефом местности, овражек там какой или откос холма, и боевики не смогли быстро рассредоточиться и развернуться в боевые порядки. Здесь не горы, я многого не ожидаю, стесним их хотя бы с одной стороны – уже замечательно. Поставь один сюрприз на дорогу, чтобы тормознуть головной транспорт, а основной упор сделай на обочины – вот там поставь все мины направленного действия и несколько растяжек. Если увидишь места, хоть в какой-то степени пригодные для укрытия от нашего огня, тоже заминируй. Парочку гранат обязательно размести по пути от дороги к позициям, которые мы займем, чтобы тормознуть самых резких.

– Ясно. Все сделаю в лучшем виде!

Капитан исчез во мраке.

– Ты не горячишься? – шепнул на ухо Стрелку Меткий. – Может, обойтись минированием? В лесу, прикрываясь рельефом и деревьями, проще простого окружить тех, кого меньше. Особенно если они, то есть мы, увлечены стрельбой. Стоит боевикам обхватить отряд клещами с флангов – и нам конец! А из-за ограниченной видимости процесс обхода хрен отследишь!

– Ты все верно говоришь, но не беспокойся. Я в партизанском деле человек не новый. Отработаем по секундомеру и уйдем, пусть попробуют в ночном лесу сориентироваться!

Стоило сталкерам определиться с дальнейшими действиями, все внимание переключилось на пленных. Если пули не свистят над головой, «языков» лучше всего допрашивать тут же, где их взяли, возле еще не остывших боевых товарищей. Трясти, пока они не пришли в себя от стресса, не разложили в голове ситуацию по полочкам. Трясти так, чтобы все их мысли крутились только вокруг того, как им уцелеть здесь и сейчас, чтобы не пристрелили на месте.

Стрелок приподнял подбородок старшего пленника и посветил ему в лицо фонариком – хоть он и щурится, а первую реакцию на вопросы все равно видно, и главное, мешает сосредоточиться для качественного вранья.

– С чего вдруг тобой, тертым на вид калачом, такой молодой командовал? По некоторым нюансам экипировки могу сказать, что на кадрового офицера он не тянет.

– Наш старший из именитого рода. Его предки из тех самых, из героев Украины. На Галичине его хорошо знают.

– Понятно, из идейных, значит.

– Игорь, – прервал их разговор Толкай, – кажись, этот хлыщ, не в меру болтливый, пришел в себя.

– Что ж, давайте пообщаемся с нашим красавцем! На колени обоих ставьте.

– Ха-ха! Наслаждайся, пока можешь, скоро болтаться тебе на гиляке! – огрызнулся едва пришедший в себя командир патруля, злобно сверкая глазами из-под слишком выпуклого лба. – Мы просто думали, вас накрыло выбросом, вот и расслабились, но теперь вами плотно займутся!

– Господа нацисты, – будто не заметив его реплики, обратился к пленным Стрелок, – расклад простой: отвечаете на наши вопросы, и мы вам сохраним жизнь, начинаете играть в психологические игры и прочую дребедень, вроде «здесь не знаю, а там не помню, не был, не привлекался и вообще проходил мимо» – отправляетесь в расход. Всё понятно?

– Да хоть на куски режьте, все равно ничего не скажу! – снова пылко заявил боевик.

– О как! А почему, если не секрет? Совсем жизнь опостылела или просто склероз одолел?

– Да потому, что тебе, кацап, любая информация уже без надобности! Я по «трубе» успел подмогу вызвать, так что через пять – десять минут с вами будет покончено! Лучше сам сдавайся – может, и появятся шансы уцелеть, а убьешь нас – мои братья с вас живых шкуру снимут!

– Тебя как звать? – спросил Стрелок, взводя курок пистолета.

– Обойдешься без имени! Тесак – мой позывной!

– Тогда просто прощай, – спокойно произнес проводник и, направив ствол между глаз дерзкого молодца, нажал на спусковой крючок. – Одним борзым меньше.

Стоявший рядом второй пленник вздрогнул и отвернулся от упавшего мешком тела.

– Ты на что откликаешься? – с той же спокойной интонацией обратился к нему Стрелок. – Топор? Мачете?

– Борн.

– Как, как? – переспросил его удивленный проводник, повысив тон.

– Борн, – так же тихо, словно боясь спровоцировать его излишним шумом, ответил боец «Тайфуна».

– Да вы тут сплошь крутизна, ни одного простого человека! – рассмеялся Стрелок. – Даром, что акцент прикарпатский. А на самом деле, до войны, кем был?

– На хуторе работал.

– Понятно. Ты из тех деревенских ребят, которые в смутные времена не теряются, пользуются бесконтрольностью ситуации. Нормальной власти, считай, нет, можно карманы набить и понасильничать, даже повоевать, если противник не особо силен, да?

Борн опустил голову и молчал.

– Что ж ты скис-то так, бравый воин? Все не так уж плохо, ответишь на несколько вопросов, и гуляй, Вася! Не в прямом, конечно, смысле, но переживать за свою шкуру точно перестанешь. Так что рекомендую быть сговорчивым, очень сговорчивым.

– Зачем мне говорить, вы же потом наверняка меня сразу убьете!

– Красавчик! Торгуешься, значит, вопрос лишь в цене и гарантиях. Смотри, говорю, как есть: мы российская военная разведка. Не станешь отмалчиваться – переправим тебя через границу, будешь интервью давать перед камерами, рассказывать о мерзостях, происходящих в Зоне отчуждения, а нет – ну, ты сам все понимаешь.

– А для чего тут допрашиваете?

– Чтобы знать, что не зря в тыл тащим.

Пленник замялся.

– В том-то и дело, что нет у меня для вас никакой информации.

– Ну-ну! Такого быть не может. Она всегда есть. И особенно у того, кто едет рядом с командиром группы на заднем сиденье. Я за что люблю крестьян – у них феноменальная память и наблюдательность: где, что, откуда, зачем и почему… у вас это в крови от природы. Наверное, и из-за уклада жизни – тоже. У меня в разведчиках в основном сельские ребята ходили, у них ни один штришок незамеченным не останется – инстинкт! Факты сопоставляют быстро, а ситуацию просчитывают еще шустрее. Толкай, что там с документами мистера Борна? Есть интересное?

– Грищук он. И в военном билете у него специальность «снайпер» записана.

– Ага! Вот, в чем дело! Вот почему ты с командиром рядом ехал! Сгодится для начала разговора!

– И что же вам нужно?

– Нам интересен проход к ЧАЭС, максимально близкий к той точке, где мы сейчас находимся.

– Сразу за лесом, как начинается открытое пространство, сплошной полосой идет минное поле. За ним объемные и инфракрасные датчики движения – без шума к станции не подберешься, забудьте.

– А через Припять?

– Весь город на пересекающиеся сектора поделен: пулеметно-гранатометные группы, снайпера и просто автоматчики – мышь не проскочит!

– Совсем? Даже маленькая, с хвостиком?

Пленник почувствовал едва уловимую угрозу в этой шутке и промолчал в ответ.

– Так почему ты ехал рядом с командиром?

– При чем тут это?

– Я задал вопрос! – напомнил Стрелок, и в голосе его зазвучали металлические нотки.

– Я только прибыл на усиление, и меня должны были доставить на позиции в городе.

– У тебя не было с собой винтовки в машине, – напомнил Тяни.

– Она вместе с вещами осталась в багажнике.

– И когда ты приехал в Зону? – снова сменил тему проводник.

– Вчера вечером.

– Странно. Насчет минных полей и секторов обстрела в Припяти ты слишком информирован для вновь прибывшего!

– Меня хорошо проинструктировали.

– Да? Вот совсем не верю! Мне думается, дело в том, что ты на самом деле не простой стрелок. Вероятнее всего – командир снайперской группы, и кататься туда-сюда тебе приходится, чтобы организовать оборону.

– Ерунда! Я после срочной службы на двадцать с лишним лет вообще забыл про стрельбу.

– Ну, так пары лет достаточно, чтобы вспомнить, чем раньше занимался, и подняться в иерархии. У вас сейчас даже секретарши в министры попадают!

– Но на минное поле это же никак не влияет, верно?

– Я тебе про то толкую, что ты врешь мне, как сивый мерин! Ладно, проехали. Я ведь на самом деле тоже немного слукавил, сказав, что сразу расстреляю того, кто мне будет врать. Нет, конечно. Поскольку, кроме тебя, других кандидатов на собеседование у нас не осталось, то сначала будем пробовать неспортивные методы стимуляции мозга.

– В смысле? – насторожился Борн.

– Например, напильник по металлу, – сказал Стрелок, демонстрируя невесть откуда извлеченный инструмент, – если начать им стачивать зубы, то говорить начинают абсолютно все. Есть и более гадкие способы допроса в военно-полевых условиях, но, по-моему, это перебор, согласен? Ты же сельский парень, а у крестьянина любой национальности нет задачи важнее, чем выжить. Уцелеть при любом политическом строе. Красные, белые, синие, зеленые, коричневые… какая разница? Они сначала приходят к власти, затем исчезают, а село остается! Подумай над этим.

– Да не знаю я ничего!

– Не зря тебя Борном прозвали! Надо сначала наказать тебя, а потом уже браться за напильник.

Стрелок взвел курок и приставил ствол пистолета к правому плечевому суставу пленного. Это была не простая угроза, а еще и с подтекстом. Везде и всегда вражеских снайперов ненавидят гораздо больше, чем обычных солдат. Им ничего не забывают и не прощают. Снайперы об этом знают и очень боятся попадать в плен.

– Раз, два…

И без заключения психолога было понятно, что у этого человека есть слабое место – ему безумно страшно. За пару последних лет боевик привык с оружием в руках решать чужую судьбу, а порой и жизни забирать, и вдруг он сам оказался перед равнодушной жестокостью обстоятельств. Стоя на коленях перед Стрелком, Борн понимал, что у него нет козырей перед этой силой, материализовавшейся в лице абсолютно непреклонного человека, которому плевать на любые эмоциональные провокации, апелляции к жалости и совести. И чем дольше он пытался найти хоть какое-то решение, точку опоры в этой ситуации, тем сильнее его одолевал парализующий сознание животный страх. Мысли путались, а тело напрягалось, ожидая выстрела.

– Три!

– Стой! Не стреляй. Есть не заминированная тропка по краю города. Надо идти вдоль проспекта Энтузиастов примерно до его середины. Там стоит старая автобусная остановка с козырьком. На ее боку желтой краской крест намалеван. Прямо за ней в зарослях начинается тропинка, по которой можно до атомной станции добраться.

– В чем подвох?

Борн сглотнул.

– Ни в чем! Убери фонарь, я ослеп уже!

– Черт с тобой, сам напросился!

– Подожди! Открытое пространство стережет снайпер. На верхнем этаже ближайшей многоэтажки сидит. Второй подъезд, точнее не знаю! Свои все согласовывают проход, в любом другом случае он будет стрелять, не задумываясь!

– Что скажешь? – обратился Стрелок к Меткому. – Стоит ему верить, или все же напильник?

– Можно и пальцами для начала заняться. Жаль, в этих условиях нормальной мимики и глаз не видно. Судя по голосу – не врал, хотя, может, и не всю правду выложил.

– Кажется, я звук двигателя слышу, – перебил их Тяни.

– Да не, показалось, – прислушавшись, возразил проводник. – Но ты прав, пора закругляться.

Неожиданным, коротким движением он ударил рукояткой пистолета по голове пленного боевика, и тот рухнул, не сгибаясь.

– Вы что, действительно собираетесь сохранить ему жизнь? – не то поразился, не то возмутился Тяни. – Вскоре сюда примчится орда головорезов! Он же заложит нас, едва очухается!

– Спокойно, – вмешался в разговор Меткий, доставая что-то из кармана рюкзака, – это нейропарализатор. Он сутки проваляется без памяти, как бы его ни старались привести в чувство, так что для нас не будет представлять опасности. А то, что мы направимся в Припять, боевикам едва ли в голову придет.

– Хорошо, пусть так. Но по-человечески – он разве заслужил, чтобы его, профессионального душегуба, в живых оставили?

– Черт с ним. Мы пообещали все-таки. Пусть Зона решает – найдут его первыми свои или мутанты.

Меткий выстрелил в Борна из нейропарализатора, затем сам оттащил тело под ближайший куст.

Из ночного леса вынырнул запыхавшийся Жердев.

– Ну, что? – спросил его Стрелок.

– Порядок! Всего в ста метрах отсюда хорошее место нашел, даже отсвет галогенок, установленных на крыше пикапа, виден. Там дорога сворачивает по ходу движения влево, мы сможем огневые точки устроить и на ее изгибе, и по фронту! Опять же, при отходе больше свободы для маневра. Оврагов нет, есть только придорожная канавка с одной стороны – ее заминировал. В нашу сторону пологий подъем – будет удобнее стрелять с расстояния.

– Молодец! Я вот только думаю – не затушить ли свет? Не насторожит он боевиков?

– Скорее, наоборот, как приманка, сработает. Это их территория, превосходство в силе тоже за ними. Днем, может, они бы и спешились заранее, а вот по ночному лесу вряд ли станут ноги ломать.

– Убедил, пошли располагаться. По моим прикидкам, их дежурное подразделение скоро прибудет. Веди, Коль.

Идти было недалеко, но Толкай не утерпел и спросил:

– Игорь, а ты бы в случае надобности, и правда, смог бы… того… напильником?

– В партизанской войне запрещенных приемов нет, но ни я, ни кто-либо из моих подчиненных никогда не стали бы руки марать, – ответил проводник, – что, впрочем, не мешает оказывать на врага психологическое давление. Тем более, они тиражируют мой образ, как кровожадного террориста – сами подтолкнули меня к идее запугивания. Главное – работает. Я на допросах таких артистов насмотрелся! С самой честной физиономией бьют себя в грудь, что ни сном, ни духом, и ни в каких карательных операциях не участвовали, о подготовке нападений и подавно – ведать не ведают! Главное, не сидеть, развесив уши, и не отдавать им инициативу. Такие, как Борн, может, и не слишком умны, но хитры и изворотливы. Они должны шкурой чувствовать, что находятся в твоей власти, тогда будет разговор.

Позицию Стрелок выбрал метрах в сорока вверх по склону. По-хорошему, надо было устраиваться еще дальше, чтобы никто из врагов гранату не добросил, но тогда заросли кустарника перекрывали бы обзор, и потому сталкерам пришлось смириться с неизбежным риском. Однако нет худа без добра – пока выверяли, какая дистанция оптимальна, сработал датчик аномалий. Кто-то чертыхнулся, но проводник, взглянув на экран, наоборот, обрадовался.

– Парни, это же «плазма»!

– На Дальнем Востоке у нас такая не встречается. Она безвредная, что ли?

– Вовсе нет: если вляпаешься, то мгновенная смерть! Но есть у этой стервочки очень интересное свойство – активация, если сквозь нее пролетает какая-нибудь вещь, так называемый «ключ». В подобном случае у «плазмы» возникает односторонняя пропускная способность. В том направлении, куда бросили «ключ», можно швырять все подряд – аномалия раскалит предметы и придаст им огромное ускорение, а вот что-либо, движущееся навстречу, останавливает не хуже брони. Со снарядами не ставили эксперимент, но любая пуля точно отскакивает!

– Прикольно, что сказать!

– Посадим здесь пару человек, и от их пуль даже за двигателем грузовика никто не сможет спрятаться!

Стрелок достал ПСС и выстрелил сквозь аномалию в сторону дороги.

– Все, теперь аномалия наша!

– Давай сюда Тяни-Толкая посадим, – предложил Меткий, – целее будут. Всё же они в большей степени спасатели, а не воины.

– Хорошо, – проводник прислушался. – А теперь вот действительно звук двигателей! Меткий, пройди вперед по склону полсотни шагов, чтобы бить их во фланг, если залягут. МЧС, вы рубите голову колонны, а мы – все остальное. По местам!

Вскоре показалась колонна: первым шел БТР с приваренными к корпусу решетками для защиты от кумулятивной струи, следом – бронированный ган-трак на базе КрАЗа, с установленным в кузове крупнокалиберным пулеметом на турели, и затем – три армейских КАМАЗа.

– Нормальную такую толпу прислали! – сплюнул Меткий. – Рота как минимум! Ну, да где наша не пропадала!

Бронированная техника представляла реальную угрозу для отряда, не имеющего противотанкового вооружения, но «плазма» серьезно изменила расстановку сил, хоть сталкеры этого еще и не знали. Едва под колесами бронетранспортера раздался хлопок, Тяни и Толкай открыли огонь по бойцу за турелью ган-трака, а также по кабине грузовика, и, к своему удивлению, обнаружили, что их раскаленные и светящиеся пули прошивают листовую сталь, словно бумагу. Поняв это, спасатели тут же обстреляли БТР и, о чудо – он остановился и задымился!

Остальные сталкеры тоже не дремали. Они встретили карательный отряд плотным и внезапным бесшумным огнем из всех стволов, из-за чего многие загонщики узнали, что превратились в дичь, только когда рядом один за другим стали валиться на пол их соратники. Любая автоколонна является, по сути, огромной групповой мишенью, куда ни выстрели – почти всё в цель, и концентрированный огонь по ней из стрелкового оружия дает чудовищный эффект. Стрелок в первую очередь стрелял по командирам, сидевшим рядом с водителями, а Жердев, наоборот, избрал мишенью затянутые тентом кузова грузовиков. Чтобы нанести боевикам как можно больше ущерба до того, как уцелевший личный состав покинет машины, капитан увеличил плотность огня при помощи дедовского, но эффективного способа стрельбы из автомата по-пулеметному. Он прихватил оружие за ремень к стволу дерева, чтобы его не трясло во время длинной очереди, и пули не разлетались от точки прицеливания на несколько метров.

Длительность огневого контакта составила чуть более двадцати секунд, и за это время сталкеры расстреляли из автоматов лишь по паре магазинов, но каратели получили огромный урон, в том числе благодаря предварительным мерам Николая. Личный состав добровольческого батальона не зря тренировали профессиональные инструкторы. Разобравшись в происходящем, невредимые боевики постарались поскорее покинуть технику и закидать нападавших гранатами, подавить огнем, используя численное превосходство. Они вполне могли реализовать подобный сценарий, если бы не сработавшие растяжки и мины. После череды взрывов обстановка на дороге стала напоминать сцену из ада Данте. Во мраке, наполненном стонами, среди отсветов горящих машин и лучей пары уцелевших фар, корчились от боли и ползали люди, а большинство лежало неподвижно.

– Всё, откатываемся! – дал команду на отход проводник.

– Но, командир! Еще минута, и мы их всех тут положим! – в запале попробовал возразить Толкай.

– Всё! Я сказал! Мы здесь не для этого, и наш успех зависит от скорости!

Разумеется, всех сталкеров одолевал соблазн пострелять еще, но поскольку основной задачей засады было заставить противника отказаться от преследования, а не уничтожить всех до единого, то рисковать не имело смысла. В каком бы состоянии сейчас ни находились боевики, секунд через десять они начнут отвечать, и шальная пуля или осколок могут натворить дел. Уйти от любой формы поединка, не оставляя врагу шансов на размен, и продолжить выполнение основной миссии без единого раненого, наличие которого станет тяжким бременем для отряда – вот чего добивался Стрелок.

Все сталкеры, кроме Меткого, побежали вверх по склону и укрылись за обратным скатом холма, который заранее разведал Жердев – вдоль него можно было уйти подальше от поля боя, не рискуя жизнью. Проводник все время внимательно прислушивался к происходящему за спиной. Вот застрекотали автоматы: сначала разрозненно, потом их хор стал более слаженным, а затем они практически смолкли, если не считать одиночных очередей. Громыхнули гранаты, но стрельба не возобновилась – верный признак того, что группа возмездия бросилась следом.

– Теперь моя очередь, – сказал по рации Меткий, и почти тут же в темноте раздался чей-то глухой вскрик.

Сталкер нажал на спусковой крючок еще несколько раз, и ночной лес снова наполнился матерной бранью и беспорядочными выстрелами. Дело в том, что карабкавшиеся вверх боевики находились к позиции Праведникова кто боком, кто спиной, и чего-чего, а прицельного огня в тылу никак не ожидали.

– Уходи сам, не играй с ними! – посоветовал Стрелок.

Меткий заметил, что у некоторых противников на голове выступ вроде клюва – несомненный признак наличия приборов ночного видения. Самый первый из преследователей, весьма резво взбиравшийся по склону, тоже обладал таким девайсом и опережал основную группу уже метров на пятнадцать.

«Слишком быстр и слишком хорош, чтобы остаться в живых», – всплыла в голове спецназовская мудрость.

Сталкер взял небольшое упреждение и мягко нажал на спусковой крючок. Ствол чуть дернулся, легкоатлет уткнулся лицом в землю и больше не шевелился. Праведников не без оснований рассчитывал, что карабкающиеся следом не поймут, откуда сделаны выстрелы, но, по неизвестной причине, вышло иначе. Один из клювоголовых сразу развернулся в его сторону и, крикнув что-то вроде «Он там!», успел дать очередь прежде, чем тяжелые пули пробили ему грудь. После этого ситуация стала еще хуже. Кто-то из «зрячих» быстро сменил обойму и трассерами указал остальным точное место нахождения ненавистного стрелка.

Конечно, Меткий свалил и его, но затем ему самому пришлось туго. На протяжении следующих нескольких секунд десятки пуль с глухим стуком ударяли в ствол, к которому с обратной стороны прижался сталкер. Он чувствовал через древесину эти тычки, видел в зеленом свете, как мимо пролетают срезанная кора и щепки, и понимал, что дело швах. Раз боевики знают, за каким именно деревом спрятался враг, то им не составит труда его подкараулить. Цель обязательно появится из-за укрытия – ведь диверсанту надо двигаться и вести огонь, чтобы его не обошли и не пристрелили, как собаку.

Меткий высунул немного лицо, прикрытое бронемаской, но тут же схлопотал пару крайне болезненных щелчков. При таком раскладе можно забыть про попытку огрызнуться – и прицелиться не получится, и автомат повредят, более того, наверняка схлопочешь дырку в руке или плече, да не одну! Оставался один-единственный вариант, и сталкер поторопился им воспользоваться, пока его не опередили. Разжав усики, он метнул гранату навстречу приближающемуся противнику – тут же раздался предостерегающий крик, а следом – взрыв. Несмотря на то, что все постарались залечь или спрятаться за деревья, пару человек как минимум, судя по протяжным стонам, удалось зацепить.

Впрочем, Меткий и не надеялся одной РГД-5 уложить дюжину бойцов разом. Достаточно сменить позицию и, пусть ненадолго, перехватить инициативу. Теперь уже сталкер ждал, где высунется кто-нибудь из врагов. Дернулся развесистый папоротник, потревоженный неосторожным бойцом, поднимающимся с земли, и тут же, среагировав на движение, Праведников прошил его короткой очередью. Рядом с ним, за деревом, шевельнулся другой боевик, перехватывая поудобнее автомат, чтобы открыть огонь с удобной для себя стороны, но затем почему-то замер.

«Давай, не медли, – мысленно попросил Меткий, «выбирая» свободный ход спускового крючка и готовясь его дожать, как только враг ошибется, – у вас и без меня дел по горло».

Сталкеру приходилось изрядно напрягаться, потому что он ловил момент, когда противник появится из-за укрытия и окажется на мушке, и одновременно пытался боковым зрением держать под контролем обстановку справа и слева от цели. Пока что другие каратели старались не высовываться – то ли приходили в себя от действия ударной волны, то ли что-то задумали.

Наконец, оппонент поднял ствол и… перевел его на другую сторону дерева, вроде бы решив выдвинуться с левой руки.

«Да чтоб тебя!» – чертыхнулся про себя Меткий, и тут же коротко взвыл, получив два сквозных в правое предплечье и еще одну пулю точно в кость.

Кто и где успел вылезти и взять его на прицел – уже не имело значения. Да, артефакты могут залечить эти не самые серьезные раны за пару часов так, что и следов не останется, а, используя свои новые сверхспособности, можно справиться и за десять минут, вот только времени нет. Гребаной минуты нет! Пока кость не восстановится – он почти не боец, и его десять раз убить успеют.

Чтобы внезапно не схлопотать еще от желающих обойти с флангов, сталкер предпочел лечь на землю, скрывшись в траве, и стал готовиться к последней схватке. Достал из кобуры и положил на живот пистолет – рукояткой под левый хват, после чего, помогая зубами, принялся отгибать усики оборонительной гранаты.

– Кто же это говорил, – прошептал он себе под нос, – что одному умирать страшно, а плечом к плечу с боевыми товарищами – нет? Ерунда! Самая веселуха – это прихватить с собой на тот свет кучу подонков!

Неожиданно посреди боевых порядков карателей разорвалась ручная граната, через пару секунд раздался выстрел из подствольника, а затем сверху кто-то стал поливать из автомата уцелевших. Троица карателей, еще способных вести бой, попыталась огрызаться, но, как только рухнул последний из них, обладатель прибора ночного видения, подсвечивавший цели трассерами, его соратники, побросав оружие, кинулись бежать вниз, к дороге.

– Меткий, не стреляй, мы спускаемся, – услышал Праведников в наушнике.

– Вовремя! Даже не передать словами, насколько! Как догадались вернуться?

– Сначала по стрельбе поняли, что тебя обнаружили, а потом еще проще – у тебя ж микрофон включен был.

– А, ну да, мог бы и сам докумекать, но, видно, у меня от боли мозги не работают.

Меткому вкололи сильное обезболивающее, перетянули руку, чтобы избежать потери крови, и увели от места боя на полкилометра – передвигаться быстрее, чем шагом, он сейчас не мог. Там, на безопасном расстоянии, сталкер принялся заниматься самоврачеванием, благо уцелевшим карателям сейчас было чем заняться, а чтобы собрать и прислать новый, усиленный отряд боевиков, теперь потребуется гораздо больше времени.

Зализав раны, Праведников повращал для проверки сросшейся рукой и дал знак товарищам, что можно отправляться.

– Слав, когда нас сроки не будут поджимать, ты уж, будь добр, расскажи, как тебе это удается, – попросил Стрелок, – а то мы с парнями до сих пор в шоке.

– С моими спасителями, разумеется, поделюсь секретом, но предупреждаю: звучать будет, как дичь полная, да и воспользоваться рецептом не каждый решится – та еще история.

На оставшемся отрезке пути в Припять отряду повезло разминуться со всеми возможными приключениями. В город зашли со стороны улицы Огнева, и далее направились вдоль проспекта Энтузиастов на рандеву со снайпером. Двигались между домами, прижимаясь к ним и высматривая впереди возможные посты наблюдателей и огневые точки через тепловизор.

На торце одного из кирпичных зданий висел агитационный плакат, заключенный в деревянную рамку, ныне практически рассохшуюся. Благодаря ей, инструмент советской пропаганды за столько лет не разорвало ветрами, но, тем не менее, картинка изрядно выцвела, а многие растрескавшиеся фрагменты просто смыло косыми дождями.

Странное чувство, схожее с любопытством археолога, забравшегося в гробницу фараона и пытающегося разобраться в изображениях на саркофаге, заставило Меткого пристально всмотреться в плакат. Дымящие трубы – то ли фабрики, то ли завода, смеющаяся женщина в красной косынке и угловатые остатки букв внизу. Секунд через двадцать сталкеру все же удалось отчасти прочесть, а отчасти угадать древний лозунг: «Жизнь становится все счастливее!».

– Ох, ребята! Знали бы вы, чем все обернулось! – покачал головой Праведников.

Удача все еще сопровождала сталкеров, и им удалось без проблем подкрасться к подъезду крайней девятиэтажки, указанному Борном. Начали осторожно подниматься. Шли медленно, стараясь не шуметь, и это спасло от срыва в темноте растяжки, натянутой поперек площадки третьего этажа.

– Уффффф, – легонечко выдохнул Жердев, шедший сейчас снова первым, – чуть не сорвал!

Подошедший Стрелок достал небольшой баллончик аэрозоли и обработал места крепления, саму проволоку и пол под ней – через мгновение они засветились благодаря фосфоресцирующей краске.

– Как ты додумался ее взять? – практически одними губами спросил Николай.

– Очень просто, – так же тихо ответил проводник, – в позапрошлом рейде мне без такого баллончика туго пришлось.

Российская пятерка на мягких лапах поднялась на девятый этаж, но здесь их ожидал очередной сюрприз. Нет, Борн не обманул насчет снайпера. Скорее всего, он здесь действительно находился. Проблема в том, что из распахнутой двери второй квартиры на площадке доносились голоса четырех или пяти переговаривающихся мужчин. Без шума и пыли такую толпу разом не положишь, а любая очередь, или, тем паче, взрыв, могли привлечь ненужное внимание боевиков или сектантов, находящихся в Припяти.

Никто не делал круглые глаза и не разводил вопросительно руками, сталкеры просто примерзли на какое-то время. Первым пришел в себя Меткий. Он жестами разъяснил товарищам, что отправится в следующую по ходу часовой стрелки квартиру, а им в это время надо будет дождаться, пока секундная пробежит два круга, и после этого начинать штурм. В ответ Жердев сначала поднял от изумления брови, а затем по-свойски покрутил пальцем у виска. Однако Праведников не обиделся, улыбнулся и показал «Всё ОК, ситуация под контролем».

Решение оставалось за командиром, и он, после недолгих размышлений, дал отмашку на начало операции по плану Меткого. Замысел последнего зиждился на давнем опыте, появившемся в процессе безудержного отдыха с друзьями, когда им всем едва перевалило за двадцать, а тестостерона было больше, чем мозгов. За окном шли девяностые, и, когда молодым контрактникам выплачивали хоть какие-то деньги спустя полгода существования без единой копейки, поход в увольнительную превращался в нечто среднее между праздником жизни в том виде, как его понимали викинги Эрика Рыжебородого, и вакханалией древних римлян.

Вот тогда, во время неистовых гулянок, будущий сталкер и проделал дважды трюк, за который, после второго исполнения, его даже слегка побили товарищи, чтоб не вздумал отчебучить подобное в третий раз. Цирковой номер зиждился на безрассудстве, возможном лишь по достижении нужной кондиции после употребления по пол-литра огненной воды на человека. Суть его заключалась в том, что, пока сослуживцы, обнявшись за плечи, пели что-нибудь вроде «Батальонная разведка, мы без дел скучаем редко!», Вячеслав выходил на кухню, вылезал через форточку наружу, перешагивал на карниз под окном комнаты и снова проскальзывал в квартиру.

Зима, ночь, восьмой этаж, вы крепко выпили и расслабились, и в этот момент к вам в комнату кто-то лезет через форточку, приговаривая: «Ух! Ну, и холодно же там! Налейте мне еще, а то я трезвею!».

– Ты как туда пролез?! – спрашивали его после первой выходки.

– У меня там, где голова проходит, и тело пролезает.

– А додумался ты до такого как? – снова докапывались приятели, отвесив несколько оплеух. – Карниз обледенелый, сорваться – раз плюнуть!

Но Меткий только бестолково улыбался, словно не понимая, чего от него хотят. Молодой да пьяный, что еще тут скажешь.

Сегодняшняя задача по сравнению с этим выглядела сущим пустяком. Ни в одну форточку лезть не надо – все окна давно без стекол стоят, а под подошвами ботинок нет предательской корочки льда. Впрочем, все выглядело просто только на первый взгляд. Осколки густо усеивали пол, и сталкеру пришлось буквально на цыпочках красться между ними, чтобы не выдать своего присутствия. Ведь если, благодаря пустым оконным рамам, он неплохо слышал разговор в комнате за стенкой, то и его могли засечь раньше времени.

Аккуратно поставив АС «Вал» в угол, Меткий закрепил страховку за батарею и застегнул карабин от нее на поясе. Взглянул на часы – прошла минута с четвертью. Сняв прибор ночного видения, чтобы не мешался своим «клювом», он, не торопясь, залез на подоконник и высунулся как можно дальше, чтобы заглянуть к «соседям». Никого в поле зрения. Только в метре от окна стоит стол, на котором, поверх мешка с песком, торчит ствол снайперской винтовки, направленный чуть вниз.

«Ага, – подумал сталкер, – снайпер бдит, а остальные, скорее всего, сидят или лежат на матрасах на полу. Еще бы, столько времени баклуши бить – устанешь!»

Поверх карниза шел жестяной отлив для отвода воды – на такой тихо не встанешь. Однако, невзирая на серьезную помеху, план дальнейших действий созрел мгновенно. Еще один взгляд на циферблат – минута сорок пять секунд. Всё, дальше уже обратный отсчет про себя, попутно извлекая «Беретту» из кобуры.

Когда Меткий дошел до пятнадцати, то вместо того, чтобы широко шагнуть, как раньше, сделал мах правой ногой и прыгнул к соседнему окну, наклоняя корпус вперед и хватаясь за раму левой рукой. Приземлился он не слишком устойчиво, однако, что важнее, не сорвался.

Отлив громыхнул отменно, и снайпер, возлегавший для удобства на двух столах, от неожиданности инстинктивно поднял голову, оторвавшись от ночного прицела. Удивление от увиденного так и застыло на его лице, когда пистолетная пуля пробила ему лоб точно посередине. Остальные боевики действительно расположились на полу, прислонившись спинами к стене – привыкшие к темноте глаза угадывали их силуэты, а у одного и подавно в зубах тлела на вдохе яркая точка сигареты. Именно ему и достался следующий выстрел – уж больно хорошо был подсвечен центр мишени.

У кого-то из сидевших оружие лежало на коленях, кто-то опирался на автомат, и в любом случае мгновенно ответить огнем у них не получилось бы, тем более, что все они находились к окну правым боком, и, чтобы начать стрелять, им требовалось развернуться, а кому-то – даже и вскочить.

Меткий, балансируя и торопясь, выстрелил еще три раза, крайний – уже отталкиваясь ногами и улетая вниз прежде, чем ему смогут отомстить. Судя по вскрику и звуку падения, он точно попал одному противнику в ногу, другому досталось в грудь и живот, но он никак не отреагировал, наверное, из-за хорошего бронежилета.

Спружинив и повиснув на страховке, сталкер сразу уперся ногами в стену дома и взял окно на прицел, ожидая появления желающих поквитаться. Но больше ему стрелять не пришлось – в злополучной квартире зашелестели очереди из бесшумных автоматов, раздался еще один вскрик, и через несколько секунд все стихло.

– Сергеич? – неуверенно спросил Жердев, подходя к окну.

– Здесь я, сейчас вылезу.

– Ну, ты жжёшь! – не смог скрыть восхищения капитан, рассмотрев, как именно товарищ придумал попасть в гости к боевикам.

Меткий встретился с остальными на лестничной площадке.

– Обнаружили там что-нибудь интересное?

– Пять тел, две рации и фляга с пойлом, – ответил Стрелок. – Парочка оболтусов явно должна была нести службу в другом месте, но, видать, решили, что вместе веселее. Нам надо поторопиться, как только они не выйдут на связь, каратели поймут, куда мы подевались.

– Погоди. Советую взглянуть на станцию. Она с торца здания, и вы в окно не могли ее видеть, с земли и подавно, а я вот, пока снаружи болтался, успел разглядеть. И мне кое-что сильно не понравилось – все энергоблоки в лучах прожекторов.

– Хорошо, пойдем, из первой квартиры покажешь.

– Вот проклятье! – выругался Стрелок, закончив рассматривать Чернобыльскую АЭС в бинокль. – Они явно скоро запустят первый, второй и третий энергоблоки. Очень торопятся – ночь на дворе, а работа кипит! Седьмой и восьмой реакторы у градирни почти достроили. Фактически вся станция, кроме «Четверки», отлично освещена. Боевиков полно, строители еще туда-сюда снуют! Короче, хрен проскочишь втихаря!

– А если пробраться в третий энергоблок через Саркофаг? – спросил Толкай.

– Ты сдурел?! Знаешь, сколько там рентген внутри?!

– Я имел в виду – снаружи, по крыше, – стал оправдываться бывший эмчеэсовец, – там же фон поменьше? Да и охрана рядом не торчит.

– Поменьше, да. Примерно, триста миллирентген! – съязвил Стрелок. – Кровля уже давно – сплошное решето! Если наглотаться антирадов и все сделать быстро, то куда ни шло, но на этот Эверест сколько времени надо подниматься! Разрешенная доза для профессионала-атомщика составляет два рентгена в год, а там, где нам предстоит пройти – два рентгена хватанем за четверть часа! Вот поэтому там никто и не болтается! К тому же я с прошлого рейда помню: хоть у аварийного блока с торца и кромешная темень, и на посту никто не стоит, но патрули по периметру раз в сорок минут проходят.

– Нам понадобится по двадцать секунд на человека, – уверенно сказал Тяни, – вместе с подготовкой – не более пяти минут на всю группу!

– Но, черт возьми – как?!

– При помощи подарков от спецслужб. Нам разрешили взять, что понравится, из имеющегося у ФСБ снаряжения. Ну, мы и не стали скромничать.