Глава 13
ЧАЭС в огне
– Меня терзают смутные сомненья, – сказал Меткий проводнику по пути к четвертому энергоблоку, – у нас задача ликвидировать сбежавший с Чукотской АЭС персонал, занимавшийся аномальными процессами, излучением и выбросами, но где мы их тут найдем? На каждом реакторе свой БЩУ, плюс резервные и другие щиты управления, о которых мы не знаем, но куда может быть заведено управление дополнительным оборудованием для контроля накопителей, излучателей, связи со спутниками и организации выбросов! Слишком много объектов! Здесь ли вообще беглецы?
– Тут они, – ответил Стрелок, – им надо координировать все действия по устройству новых установок, реанимировать замороженное ранее оборудование. Кто, кроме них, такое осилит? Поэтому и охраны столько нагнали. А вот где конкретно их искать, Москва не учла, тут ты прав. Сделаем, что в наших силах. Другого варианта я не вижу.
Когда подошли к стенам Саркофага вокруг четвертого реактора, картинка, которую видели сталкеры, стала более тусклой, размазанной, и, что откровенно шокировало – мелкозернистой. В темноте казалось, что глаза чем-то запорошило, но стоило перевести взгляд в сторону удаленного источника света или освещенного прожекторами места, как становилось понятно – дело не в пыли, настоящей причиной является радиация.
– Ну, что, «тянитолкаевцы», – пошутил Стрелок, – показывайте ваши прибамбасы.
Спецоборудование выглядело, как ракетница, только стреляла она миниатюрным якорем, за которым тянулся очень тонкий, но невероятно прочный трос.
– И что, эта леска с рыболовным крючком меня выдержат? – с сомнением спросил Жердев.
– Еще как! Не сомневайся, фирма веников не вяжет!
– А залезать как с его помощью?
– Нажимаешь кнопку и крепко держишься за рукоятку, устройство будет сматывать леску и за счет этого быстро втянет тебя наверх. Когда окажешься на крыше, то сдвинешь рычажок направления движения и бросишь пистолет вниз для следующего.
Способ оказался очень удобным, и вскоре все уже торопились перебраться на кровлю третьего реактора, чтобы не нахвататься лишних рентгенов – умирать от острой лучевой болезни никому не улыбалось. Сталкеры миновали площадку, с которой в 1986 году солдаты лопатами скидывали куски графита, поднялись по хлипкой лесенке тех же времен, и, взломав нехитрый замок, очутились на чердаке.
Идя по извилистому проходу и с опаской поглядывая на всякое радиоактивное барахло по бокам, группа растянулась в цепочку по одному, как вдруг позади раздался шорох.
– Здрасссьте, – словно нехотя, произнес невесть откуда взявшийся мужик в рыбацком плаще и кепке, взялся грязными пальцами за козырек линялого головного убора и чуть наклонился.
Тяни, шедший в арьергарде, на мгновение растерялся: «Как? Зачем? Откуда здесь взялся этот колдырь? Что с ним делать?!»
– Убей его! – наплевав на конспирацию, истошно закричал находившийся в голове группы Стрелок, едва увидев, с кем свела сталкеров судьба.
В отличие от своих коллег, никогда не видавших в Дальневосточной Зоне таких существ, он знал, что вежливый гость, внешне неотличимый от выпивающего грузчика, не так прост. Но все равно опоздал. Из спины несчастного Тяни уже вышел окровавленный предмет, по форме схожий с рогом крупного животного, если бы не зазубрины с одной стороны.
Толкай, шедший от хвоста вторым, мгновенно понял, что перед ним не человек, а опасный монстр, но предпринять ничего не смог, поскольку враг не давал упасть мертвому сталкеру и прикрывался им, как щитом. Останавливаться на достигнутом мутант не собирался, и, удерживая убитого на весу, попытался добраться до следующего человека. Учитывая шок, вызываемый у людей подобными картинами, его план мог сработать, если бы не Меткий. Ветеран оттолкнул в сторону растерявшегося спасателя и очередью перебил голень убийцы, заставив его рухнуть вперед под тяжестью ноши. Не давая уродцу шанса подняться, Праведников тут же выпустил ему в затылок остаток магазина.
– Писец Тяни! Это что за мразь его убила?!
– Местные «кондратом» кличут, – рассмотрев нападавшего, ответил Стрелок. – Паинька весь из себя такой, но если по незнанию позволишь приблизиться, то попадешь к нему в меню. Он своей клешней ловко мясо с костей обдирает! Будем надеяться, нашу стычку никто не слышал.
Сталкерам повезло – сектанты не выставили охрану на кровле и верхних ярусах третьего энергоблока, возможно, потому, что ждали нападения с земли. Так или иначе, но никто не поднял тревогу из-за криков во время нападения кондрата.
– Вибрацию чувствуете? – спросил Жердев, едва выйдя на лестницу. – И еще гул какой-то…
– Или Москва ошиблась, или они за последние сутки энергоблок запустили, – кивнул Стрелок, – реактор и турбины явно в работе.
Вооруженные автоматами люди в серо-коричневом камуфляже повстречались группе только на площадке перед БЩУ-3. Парочка боевиков курила, болтала, поглядывая вниз, и явно не ожидала появления противника сверху. Перешагнув через трупы, сталкеры миновали тамбур, оснащенный дверями с противовзрывной защитой, и, ощетинившись стволами, заглянули в зал Щитовой. В помещении находилось с десяток специалистов в кипельно-белых комбинезонах.
– Нажимай АЗ! – скомандовал Стрелок ближайшему к аварийной кнопке сотруднику.
Когда тот выполнил приказ, проводник дал очередь веером, наводя панику и крича:
– На пол! Все на пол! Кто шевельнется – убью!
И уже повернувшись к своим, без всяких пояснений приказал:
– За мной, живее!
– Ты их просто так оставишь? – удивленно спросил Николай, когда они выскочили в коридор с другой стороны от БЩУ-3.
– Нет, просто персонал они могут другой подтянуть, а вот восстановить блочный щит управления быстро не получится! Хочу решить обе задачи одним махом. Становитесь за стену.
Стрелок достал из пластикового контейнера «лепёшку» и пошел назад. Через секунду после того, как он бегом вернулся обратно, гулкий удар сотряс стены, отчего посыпалась пыль и куски штукатурки.
– Игорь, что теперь? – спросил Меткий. – Есть план?
– Да. ЧАЭС состоит из однотипных блоков, поэтому через этот коридор мы сможем попасть в БЩУ-2 и далее, по аналогичной схеме – на первый энергоблок. Пройдем, как раскаленный нож сквозь масло!
– А потом?
– Боевики с улицы валом ринутся на станцию, и уйти низами, через подвалы, нам уже не дадут. Поэтому выберемся на кровлю первого реактора и попробуем оттуда вернуться к «четверке». Дальше по ситуации: когда боевики, как пчелы, кинутся внутрь ЧАЭС – защищать ее, то на территории их останется гораздо меньше. Посмотрим, с какой стороны концентрация самая жидкая, проредим вражеские ряды, и под шумок из спецэффектов, которые нам обеспечат одна или две «лепёшки», попробуем быстро спуститься и растаем в ночи.
– Хорошо, внушает надежду! Только я тогда пойду первым со своей бронемаской.
Не успели сталкеры сделать несколько шагов, как им навстречу выскочили двое сектантов. Видимо, они спешили узнать, что случилось на «тройке», но к бою оказались не готовы.
Ворвавшись на беззащитный БЩУ-2, россияне заставили старшего смены активировать аварийную остановку реактора и, не тратя патроны, уложили персонал лицом на пол, а дальше – по накатанной схеме.
– Ох, кто-то за океаном сегодня сдохнет от злости и изжоги! – в свойственной ему манере порадовался Жердев. – Продолжаем зажигать!
Однако до БЩУ первого реактора добраться не удалось. Только они двинулись вперед, как из-за поворота в другом конце коридора вышел совсем молодой парень в обычных «берцах», камуфляжных штанах и армейской майке. В руках он держал уже знакомую винтовку «Тавор» и… всё! Ни экзоскелета, ни бронежилета, ни каски, ни запасного ствола, ни гранат на поясе – ничего! Правда, было в его отрешенном лице с массивным лбом и прямыми скулами что-то очень недоброе… как у бездушного суперзлодея из американских комиксов.
– Ух, йоперный я твой театр! Все назад! – крикнул Стрелок, заталкивая в нишу Меткого и прячась сам туда же от засвистевших пуль. – Коля! Вы целы?
Жердев и Толкай, шедшие следом, просто нырнули обратно за угол, не задавая глупых вопросов вроде: «Почему опытные и хорошо вооруженные воины должны драпать от молокососа, решившего поиграть в Рембо?» Всем известно: увидев в центре Зоны нечто беззащитное, с оружием, или, того хуже – без него, надо насторожиться гораздо больше, чем при встрече с фанатиком в тяжелой броне.
– Мы в порядке!
– Повезло, не ждал он нас, иначе б крышка! Простите, парни, не предупредил. Их раньше тут и не встречали, к тому же я думал, они все в донецком аэропорту полегли!
– Блин, да о ком ты?!
– О киборгах! Их не берут ни пули, ни осколки!
– А как же ополченцы прежних успокоили? – спросил Меткий и, высунув за угол ствол и край бронемаски, дал длинную очередь.
Ответным огнем у него едва не вырвало из рук любимый АС «Вал». Одного взгляда на поврежденное оружие было достаточно, чтобы понять – стрелять оно больше не сможет.
– Действительно, падать не собирается!
– Я же говорю – титановый каркас! Их убивали только из гранатометов или крупнокалиберных пулеметов, которые могут оторвать конечности и пробить корпус!
– Мне не нравится, что он перехитрил меня – не в маску стрелял, а обезоружил! До сих пор это была моя фишка!
Разозлившийся сталкер просто вышел из укрытия, и автомат в руках киборга крутанулся на девяносто градусов, со щелчком отлетела обойма, затвор ушел назад, и патрон выскочил из патронника. Если противник и удивился, то на его лице это никак не отразилось. Перехватив «Тавор» за ствол, как дубинку, он сначала пошел, а затем побежал на Меткого.
Из-за узости коридора товарищи не могли поддержать Праведникова огнем, а сам он и не подумал отступить за их спины – выхватил «Беретту» и начал стрелять, целясь в глаза. Какие мозги использовали создатели киборга – неизвестно, но они у него были. Прикрыв левой ладонью лицо, суперсолдат продолжил движение к цели, игнорируя пули, срывающие плоть с пальцев и черепа.
Отбросив пистолет за секунду до удара, Меткий выхватил нож и бросился врагу в ноги. Приклад автомата пролетел над его головой и врезался в бетонную стену, выбив облако крошки, а он воткнул клинок в ступню киборга, на подшаге полоснул с обратной стороны колена и, вставая за спину мощного, но не слишком поворотливого противника, резанул по шее. Всё тщетно! Уязвимые у обычного человека места, крупные сосуды и сухожилия, здесь были прикрыты броней, с которой лезвие не справлялось.
Развернувшись к Праведникову, монстр оказался спиной к остальным. Стрелок дважды выстрелил одиночными ему в затылок и в область позвоночника, однако киборг даже не обратил на это внимания. Поливать же его очередями, в надежде, что где-то найдется слабое место, не представлялось возможным – так в суматохе схватки наверняка досталось бы и Меткому.
Ветеран в это время продолжал свой танец со смертью – увернувшись от удара ногой, он метнул нож, норовя попасть в глаз, но противник успел чуть дернуть головой, и острие отскочило от переносицы. Следующим стал нырок под ответный удар и на выходе – удар кулаком в горло, после которого сталкер не смог сдержать стон, едва не переломав себе пальцы. Воспользовавшись секундным замешательством Меткого, киборг сумел ухватить его за ворот комбинезона одной рукой, после чего легко поднял в воздух и прижал к стене. Вячеслав бил, извивался, пытался оттолкнуться ногами, но не мог освободиться.
Раздался глухой удар, когда Стрелок с разбегу заехал прикладом в ухо суперсолдату, однако тот лишь слегка отклонил голову и, не напрягаясь, отшвырнул наглеца метра на три, отмахнувшись тыльной стороной свободной ладони. После этого он, не торопясь, отвел локоть назад и растопырил пальцы. Праведников не сомневался, что удар подобными штырями в любое незащищенное место пронзит его насквозь, поэтому направил все свои сверхспособности на отражение этой угрозы и впервые в поединке добился значимого успеха.
Киборг с легким недоумением посмотрел на свою занесенную для удара руку, которую не мог сдвинуть с места, а затем на пальцы, неестественно вывернувшиеся с хрустом в переломанных суставах. Чуть согнув левый локоть, суперсолдат снова распрямил его, впечатав Меткого затылком и спиной в стену, а затем швырнул слегка оглушенного сталкера на пол, собираясь просто затоптать. Он даже занес ногу, но в этот момент струя пламени ударила ему в голову и туловище, сжигая кожу, волосы и самое главное – глаза. Праведников откатился, и ступня человекоподобного монстра с грохотом вонзилась в напольное покрытие.
– Уходите! – крикнул Толкай, убирая за спину брандспойт огнемета и хватая «Винторез».
Пришедший первым в себя Стрелок ухватил Меткого за шиворот и вытащил из опасной зоны, где охваченный огнем киборг все еще пытался вслепую раздавить улизнувшего противника. Со стороны лестничной площадки послышалось несколько очередей и хлопок взрыва.
– К нам с улицы все больше и больше боевиков лезет! – сообщил Жердев. – Надо торопиться!
– Ты не можешь этому терминатору голову отвернуть, как пальцы? – поинтересовался проводник у Меткого, поднимая его на ноги.
– Я пытался. Сил не хватает.
– Тогда отступаем на крышу второго энергоблока! – скомандовал Стрелок. – В узком коридоре мы мимо киборга не пройдем!
Швырнув еще пару гранат, отряд устремился вверх по лестнице. К сожалению, Толкаю пришлось бросить огнемет – хоть он официально и именуется легким, но бегать с такой бандурой совершенно невозможно. Впрочем, и под ночным небом проще не стало – на соседней кровле уже суетились едва различимые фигуры, и только то, что сектанты сначала приняли их за своих, позволило сталкерам первыми открыть огонь.
Пока остальные пытались проредить ряды фанатиков, наступающих со стороны третьего реактора, Стрелок прикрывал лестницу. Снизу явственно слышался топот ног и отрывистые команды. Противник торопился, очевидно, считая, что сталкеры сейчас или драпают изо всех сил, или, наоборот – рвутся к намеченной цели. Две короткие очереди, судя по воплям раненых, явно достигли адресатов и приостановили резвый бег сектантов.
Стрелок одним скачком оказался у противоположной стороны дверного проема, уйдя от шквала ответного огня, и достал РГД-5. Однако выдернуть чеку и бросить гранату не успел – коротко вскрикнув, он упал без сознания.
Меткий оглянулся, ухватил коллегу за буксировочную петлю на разгрузке и вытащил из опасного сектора.
– Что с ним, Сергеич? Убит? – через плечо с тревогой спросил Жердев и длинной очередью дал понять врагу, что расслабляться не надо.
– Болевой шок, пуля в колено попала, – после короткого осмотра поставил диагноз ветеран, – похоже, рикошетом от бетонной стенки отскочила.
Подобные случаи предусмотрены армейской аптечкой, и после укола Стрелок пришел в себя. Прислонившись спиной к стене, он быстро оценил ситуацию.
– Чем дольше тут сидим, тем быстрее наши шансы опустятся до нуля. Слава, отойди!
Шарик гранаты попрыгал вниз по ступенькам. Чей-то предупреждающий крик вряд ли сделал последствия взрыва в ограниченном пространстве менее фатальными. По крайней мере, на время на лестнице все стихло.
– У нас двое отморозков в майках! – закричал Николай, от волнения забывший, как проводник называл эти неубиваемые существа.
Зато он помнил, как с ними бороться – достав из-за спины последнего в отряде «Бородача», капитан под прикрытием Толкая и Меткого, переключившегося на «Беретту», завалил-таки одного из суперсолдат.
– Ёжкин кот! – воскликнул Жердев, только сейчас обратив внимание, что бывший эмчеэсовец уже без ранца за спиной. – Ты огнемет зачем сбросил?!
– Он двадцать кило весит! Попробуй по лестницам с ним побегать! – огрызнулся спасатель.
– Я повредил винтовку киборга, – прервал их перепалку Праведников, – у нас секунд пятнадцать, пока он дойдет до нас! Есть идеи?
– Уходите на первый энергоблок, пока нас еще не зажали! К Саркофагу уже все равно не прорваться. Я прикрою…
– Игорь!
– Не обсуждать приказ! Я все еще в строю и остаюсь старшим группы. Надо попытаться выполнить задачу, а не таскаться со мной, как с тухлым яйцом! В конце концов, я в любой момент могу вниз спрыгнуть. У меня «лизун» есть, он же защищает от травм при прыжках, верно? А если даже поломаюсь – «аптечка» подлечит.
Сталкеры замерли и молча смотрели на проводника.
– Всё нормально, – успокоил их Стрелок, – я знал, на что подписывался, и чем все может закончиться. Возьмите «слезу» – я обещал, а мне «лепёшку» оставьте. Всё, пошли, пошли!
Меткий молча отдал ему смертоносный артефакт и повел за собой оставшихся бойцов, приведя их в чувство сильными толчками.
– Эй, не стреляйте! – закричал Стрелок, поднявшись по стенке и прыгая на одной ноге на открытом месте у края крыши. – Я сдаюсь! Я без оружия и хочу жить! У меня много полезной информации! Не убивайте меня!
Сталкеры слышали эти слова, но не остановились, а на чердаке им уже нашлось чем занять свои мысли. Меткий, бежавший первым, потратил магазин на то, чтобы срезать двух сектантов, вылезших через люк, пока у них не адаптировалось зрение после освещенной лестницы.
– Гранаты не жалеем, бросаем вниз! – крикнул он товарищам, подбирая трофейный «Энфилд» и обоймы к нему.
После первых разрывов добавили еще, попутно перезаряжаясь, как вдруг здание вздрогнуло, а сверху посыпались какие-то обломки.
– Прощай, Стрелок! – сказал Меткий. – И до скорой встречи! Спускаемся!
Троица дошла до площадки у коридора, ведущего к БЩУ-1, но прорваться по нему не представлялось возможным, поскольку с другого его конца вели плотный огонь несколько тяжелобронированных фанатиков. Праведников захлопнул дверь, способную выдержать взрыв, а не только пули, и жестом показал, что надо еще спускаться.
– Попробуем счастья этажом ниже!
На пороге их действительно не ждали, но миновав пару коридоров и полдюжины дверей по бокам, они все же наткнулись на вражеский заслон. Против них оказались трое бойцов «Фатума»: автоматчик с М4, совершенно не жалевший патронов, боец в экзоскелете с рельсотроном и еще один с чем-то неузнаваемым в руках. Внешним видом его оружие напоминало ручной пулемет, однако, поскольку он отсиживался за спинами соклановцев, проверить догадку не представлялось возможным.
Сектантам пугающе легко удалось остановить стремительное продвижение российских сталкеров. Автоматные очереди на любой шорох и попытку выглянуть, вперемешку с зарядами «рельсы», выбивавшими большие куски бетона из стены, отбивали всякую охоту атаковать закрепившегося противника.
Все понимали: времени на неторопливую позиционную перестрелку у сталкеров нет. Противник подтянет силы, зажмет, и всё – можно готовить последний патрон! Поэтому, дождавшись, когда фанатик с «рельсой» выстрелит, Меткий, надеясь на его долгую перезарядку и свою броню, выскочил из-за угла и открыл прицельный огонь. Автоматчик получил пулю в лоб, шагающий мини-танк, уповавший на тяжелую броню, лишился двух пальцев на правой руке и с воплем выронил смертоносное оружие.
Жердев и Толкай выскочили следом, буквально на секунду позже товарища, но не успели его прикрыть. Грохот одиночного выстрела перекрыл все звуки и опрокинул Праведникова на спину. Порадоваться своему успеху сектант не успел – его буквально изрешетили. Жердев бросил взгляд на друга – тот лежал неподвижно, не подавая признаков жизни.
– Я возьму Меткого, – крикнул Николай, взваливая тело себе на плечи, – а ты хватай оружие! Чем его?
Толкай закинул за спину крест-накрест собственный автомат и рельсотрон и взял в руки роковое оружие. Выяснилось, что у него скользящий затвор с поворотом при запирании, как у противотанковых ружей прошлого века. Передернув его, спасатель показал капитану патрон.
– Монстр какой-то! Калибр примерно пятнадцать миллиметров, а на ствольной коробке надпись по-немецки – «Насхорн».
– Кажется, это в переводе означает «носорог». Бери, в ближнем бою пригодится.
– Здесь за углом еще лестница!
– Идем по ней.
Видимо, болезненные толчки при спуске по ступенькам заставили Меткого прийти в сознание. Он застонал, чем несказанно обрадовал Николая.
– Жив, курилка! Слава богу!
– Брось меня, – тяжело кашляя с кровью, выдавил из себя ветеран, – мне хана! Со мной не уйдешь, только себя погубишь!
– Вот, ты – чудак-человек! Да я жив до сих пор только благодаря тебе! Так что за мной должок, а убьют – значит, судьба!
– Вложи мне в руки пистолет и отступай! Это приказ!
– Молчи, береги силы! Старшим группы был Стрелок, ты тяжело ранен, следовательно – теперь командую я!
Обессилев от бесплодного спора, Меткий снова поник, потеряв сознание. Уровнем ниже оказался еще один коридорчик.
– Они догоняют! – пропыхтел Жердев, расслышав где-то над головой неразборчивые возгласы.
Толкай бежал впереди, но не успел достичь двери за поворотом, как она распахнулась от рывка сектанта в экзоскелете, за которым маячили еще двое. Исход стычки решил тот факт, что «фатумовец» в момент встречи держал оружие одной рукой – стволом вверх, а сталкер двумя, за счет чего и опередил противника.
Зычно рявкнув в ограниченным пространстве коридорчика, «Насхорн» швырнул боевика обратно, и дверь под воздействием пневмодоводчика начала закрываться. С той стороны по металлической обшивке застучали пули, но насквозь они ее не пробивали, чего не скажешь про немецкое чудо-оружие. Выстрел, передернут затвор, снова выстрел – и тишина!
Патроны в «Насхорне» закончились, так что пришлось Толкаю отбросить его и взяться за старый добрый рельсотрон. Открыв стволом дверь, он обнаружил, что каждая пуля достигла цели, и других врагов пока не видно.
– Коля, там чисто! Проходи, а я прикрою!
Вернувшись к последнему изгибу коридора, Толкай несколькими выстрелами осадил зарвавшихся преследователей. В этом, надо признаться, ему помогали четыре «сковородки» в контейнерах на поясе, отводившие вражеские пули. Редкое богатство, но спасая в Зоне сталкеров, часто уже стоявших одной ногой в могиле, бывшие эмчеэсовцы нередко получали подарки, что называется, «от души».
Аналогичный набор артефактов был и у покойного Тяни, да только он не от огнестрельной раны умер – тяжело переиграть курносую! Похожая участь ждала и Толкая: со стороны сектантов ударила струя огня из его собственного огнемета, сброшенного ранее. Сталкер отпрянул за угол, но пламя, ударившись в стену, изогнулось и настигло беглеца, превратив в горящий факел. Бедняга катался по полу, но тщетно – специальную смесь для огнеметов так просто не затушишь.
У Жердева сердце обливалось кровью от такого зрелища, но помочь он ничем не мог. Даже пристрелить с десяти метров, чтоб не мучился, не позволяли все те же, призванные защищать хозяина, «сковородки». Поэтому, перешагнув через следующий порог, капитан на несколько секунд опустил свою ношу только для того, чтобы заклинить автоматом дверь. В это время по другую ее сторону сектанты обнажили ножи, чтобы добить Толкая. Не из милосердия, нет – из предосторожности.
Жердев бежал по лабиринту помещений, лавируя то между столами с компьютерами, то между шкафами с оборудованием, судя по многочисленным индикаторам, явно имеющим отношение к управлению ЧАЭС.
– Жаль, Сергеич, что ты без сознания, а то бы вмиг определил, где мы находимся и куда надо двигаться. Я вот в атомных станциях не силен…
После очередного поворота капитан понял, что всё – конец. Впереди короткий коридорчик с парой помещений и без малейшего намека на лестницу или продолжение пути, а сзади уже слышны голоса приближающихся сектантов.
– Все-таки допрыгался, матрац полосатый! – укорил себя Николай. – Что ж, пора принять последний бой. Слезай, Сергеич – конечная!
Впрочем, видя безвольно болтающуюся руку друга, Жердев понимал – разговаривает он сам с собой.
Капитан ногой выбил хлипкую кабинетную дверь, чтобы иметь возможность отступить, потянуть время и подороже продать свою жизнь, но совсем не ожидал, что обнаружит внутри лабораторию, похожую на небольшой вычислительный центр, мерцающий портал и пожилого человека в белом халате, делающего какие-то настройки.
– А ну, стоять! Ты кто? – грозно спросил сталкер, наводя ствол.
В первое мгновение мужчина, казалось, опешил, но затем взял себя в руки, поправил очки и раздраженно ответил:
– Молодой человек! Уберите оружие, поднимайте вашего товарища и идите сюда быстрее! Я ученый и, по совместительству – ваш спаситель. Однако, если вы будете стоять на месте, то мне придется бежать одному – портал запрограммирован исчезнуть через… десять секунд, чтобы сектанты не могли за нами последовать!
Жердева грыз червячок сомнения. Было нечто неправильное в этой ситуации, которая, говоря по-простому, попахивала гнильцой, но времени на размышления не осталось вовсе и, подхватив Меткого, он шагнул вперед.
***
Здоровенный детина – старший патруля, состоявшего из двух боевиков батальона «Тайфун», поднял воротник куртки и запахнулся посильнее, стараясь укрыться от промозглого утреннего тумана.
– Петро, какого хрена нас сюда пригнали? Впустую торчим тут, радиацию хватаем! – прогундел его более мелкий напарник, беспокойно озираясь по сторонам.
– Засохни! – грубовато оборвал здоровяк стенания подчиненного. – Не всех диверсантов поймали.
– Разве станцию не зачистили?
– ЧАЭС полностью в наших руках, но Штырь по рации сказал – ватников зашло пятеро, а трупов до сих пор нашли только два. Вот и думай!
– Делать больше нечего! – раздраженно буркнул рядовой. – Ты сержант, вот у тебя пусть голова и болит, а я промерз до костей и хочу кофе с коньяком!
– Сейчас там повторно каждый закоулок проверят, и, как закончат, мы тоже греться отправимся, – заверил его Петро, но нервный боец не успокоился.
– Если диверсанты такие крутые, и их до сих пор не выловили, то что мы с тобой сделаем, случись им на нас выйти? Верная смерть!
– Все патрули должны были в прямой видимости с соседями находиться, но этот чертов туман, блин, вылез совсем не вовремя. Надо доложить комвзвода, что пора срочно дистанцию уменьшать – ни Карпа, ни Франка уже ни фига не различить!
Здоровяк взялся за рацию, но в этот момент позади него с кучи строительного мусора в воздух поднялся обрезок двухдюймовой трубы и резко опустился ему на голову. Второй доброволец крутанулся на пятках, вскидывая ствол автомата, но удар наотмашь в область виска проломил его череп быстрее, чем он успел нажать на спусковой крючок.
Безжалостное орудие убийства еще дважды взметнулось вверх и с глухим треском обрушилось на поверженных боевиков, после чего безвольно упало на землю. Через секунду из пустоты возник абсолютно голый Стрелок, сжимавший в левой руке мозг упыря.
– Промерз он, гад, видите ли! – стуча зубами, еле выговорил проводник. – Мне об этом еще расскажи!
Хромая, сталкер подошел к мертвецу и принялся дрожащими руками снимать с него теплую одежду.
– Колено прострелили, с крыши спрыгнул, даром, что с «лизуном» – обе ноги сломал! Пока ваши вокруг рыскали, я в старой магистральной трубе в обнимку с «аптечкой» и «подорожником» нагишом целый час провалялся, ждал, когда срастется! Неподвижно, на металле! Еле дотерпел, думал, все остальное отвалится!
Неожиданно за спиной сталкера грянул выстрел, и Стрелок, распрямившийся за мгновение до этого, упал лицом вниз – под его левой лопаткой зияло входное отверстие от пули.
Вышедший из тумана человек, с одинаковым для всех киборгов бесстрастным лицом, достал рацию и отрапортовал:
– Это К-3, я нашел одного.
***
Жердев никак не мог понять, где он очутился после выхода из портала. В подземелье, это точно, но где? Включив фонарь, капитан посветил вокруг и заметил, как мелькнула спина недавнего знакомого в конце туннеля.
– Эй, ботаник! Куда лыжи навострил?
– Вам вверх, мне вниз, прощайте!
– Стой! Что там?
Ученый явно хотел избавиться от попутчиков, но оружие в руках сталкера удерживало его от соблазна просто броситься бежать.
– У вас совсем нет чувства благодарности, – обвинил он Николая, – я же спас вас!
– Мозги мне не пудри! Ты настроил портал до нашего появления и благополучно смылся бы, не вломись я в дверь! Кстати, а не от нас ли ты собирался бежать?!
– Там древний объект, – прекратил изворачиваться ученый, – двойная пирамида, однако, если вы хотите, чтобы ваш товарищ выжил, надо быстрее доставить его к медикам. Спешите!
– Я не успел разглядеть табличку на твоем халате, но, кажется, я догадываюсь, кто передо мной стоит, – угрожающе произнес Жердев, делая несколько шагов вперед. – Ты – Синцов! Кто еще мог бы так легко создавать порталы и сам перемещаться по ним?
– Нет, ошибаетесь! Не ходите за мной, у вас нет нужной комбинации артефактов, как у меня!
Ученый отступил назад, и в следующий миг в воздухе образовалась воронка, втянувшая его, словно жидкость в бутылочное горлышко, которое через мгновение исчезло.
Жердев чувствовал по голосу собеседника, что тот, если и не врет, то многого не договаривает, и, стоит ему пойти следом – он пройдет, но… Капитан бросил взгляд на бесчувственного Меткого – тот явно умирал. Плюнув вслед Синцову, Николай поднял Вячеслава и направился вверх по туннелю: удастся ему спасти жизнь друга или нет – неизвестно, но даже попытка стоит больше, чем эти чертовы секреты профессора.
Едва в поле зрения появился выход на лестничную клетку четвертого подземного этажа, как послышался крик:
– Вижу движение! Приготовиться открыть огонь!
– Братцы! Не стреляйте, я свой! – усталым голосом попросил Жердев.
– Ага, конечно! Свои из-под земли не лезут! Целься!
– Да мать вашу чтоб! – разозлился Николай. – Стреляйте, суки, иначе я вам всем скулы посворачиваю и зубы повыбиваю!
– Кажись, зомби так не разговаривают! – растерянно произнес кто-то из солдат.
– Отставить! – все еще с настороженностью в голосе приказал вышедший вперед молодой старлей, командовавший охранением. – Назовись, кто ты такой и из какого подразделения!
– Капитан Жердев, из спецгруппы, заброшенной к… тебе не положено знать, куда. Пусть найдут генерал-лейтенанта Егорова из ФСБ, он знает о нашем задании. И да, если скажут, что мы сейчас должны быть на другом краю земли, то нас сюда порталом закинуло. Понял?
– Так точно.
– И еще: вызывайте эвакуацию, только пусть сразу врачей-реаниматологов с базы на борт возьмут! Скажите – Меткий при смерти, если не пошевелятся, то генерал Егоров им потом головы поснимает! Хотя нет, я вернусь и отрежу их к чертям собачьим еще раньше!
– Самсонов, Фридлендер – примите у капитана раненого! Медики уже здесь, на первом этаже. Мы ждали, вдруг капитан Переведенцев вернется.
– Он здесь?!
– Позавчера ушел на разведку и не вернулся.
– Вот гадство! Проследи, пожалуйста, за эвакуацией.
– А вы куда?
– Мне надо одного хитрозадого мерзавца догнать, заодно, может, Димона найду.
Жердев повернулся и даже сделал несколько шагов, прежде чем рвотный спазм согнул его пополам. После выхода из трясины Николай, в отличие от товарищей, ничего не ел, поэтому, кроме слизи и желудочного сока, из него ничего не вышло. С трудом распрямившись, капитан почувствовал головокружение и металлический вкус во рту.
– Извините, но, на мой взгляд, вам и самому нужна медицинская помощь! – раскритиковал его намерения старлей.
– Офицерские погоны где получал? – повернувшись вполоборота, спросил Жердев.
– РВВДКУ.
– «Никто, кроме нас», помнишь? Если вниз пойдешь ты – погибнешь, и не потому, что я такой крутой, просто больше знаю обо всей этой аномальной дряни. Не на кого мне этот груз переложить.
Капитан снова отправился в путь, но, пройдя всего несколько метров, зашатался и упал, потеряв сознание.
– Олейник! – скомандовал старлей единственному оставшемуся в его распоряжении бойцу. – Хватаем капитана под руки и тащим наверх!
***
– Он не дышит, – сказал кто-то, – крови очень много потерял, селезенка в лохмотья.
– Так реанимируйте его! – раздался изможденный голос Жердева, лежавшего на носилках в нескольких метрах от сгрудившихся людей. – Иначе я вас вслед за ним отправлю!
– Не двигайтесь! – попробовал его увещевать молодой и напуганный такими заявлениями врач, одновременно придерживая одной рукой иглу от капельницы, а другой – пакет с физраствором, – у вас шок и в крови какой-то яд. Мы сделали укол, но вам нужно успокоиться!
– Сейчас я тебя сам успокою!
Перепачканный с головы до ног кровью товарища, с перекошенным лицом, громадный капитан спецназа выглядел вырвавшимся из ада демоном.
– А, наш богатырь пришел в чувство! – обернулся старший бригады реаниматологов, с изрядной долей серебра в волосах, хотя выглядел он максимум лет на сорок. – Мы делаем все возможное, так что не мешайте нам, иначе я устрою вам принудительный сон часов на двенадцать!
После такой отповеди капитан притих.
– СЛР не помогла! – доложил врач, делавший непрямой массаж сердца.
– Дефибриллятор, живо! – скомандовал седой. – Установить электроды, мощность двести пятьдесят.
– Готово!
– Всем отойти! Внимание, разряд!
Ошарашенный и не вполне понимающий, что происходит, сталкер встрепенулся, но тут же уперся взглядом в серый бетонный потолок, нависавший над головой.
«Какой же он низкий и давящий, – удивленно подумал Праведников, – словно крышка гробницы. Почему я раньше не замечал этого? Пора отсюда выбираться!»
– И куда ты собрался? – вроде бы вопросительно, и в то же время с укоризной произнес знакомый голос за его спиной.
Меткий обернулся и попытался взглянуть на собеседника, однако, ослепленный ярким свечением, исходившим от силуэта, вынужденно опустил глаза. В этот момент он обнаружил, что висит в паре метров над полом, а внизу суетливо копошатся люди в камуфляжной форме.
– Без эффекта! Тридцать нажатий, два вдоха! – выкрикнул кто-то внизу, но у сталкера это почему-то не вызвало никаких эмоций. – Продолжаем, адреналин и раствор лидокаина держать наготове!
Один из врачей метнулся к большой сумке с красным крестом, стоявшей рядом, и в образовавшемся среди наклонившихся тел просвете Вячеслав увидел бледное, осунувшееся лицо. Его собственное. Настолько изможденное, почти безвольное, что узнать себя удалось с трудом.
– Я не знаю, – ответил Меткий. – Появился из медвежьего угла, иду в никуда, на теле много рваных ран, а на руках – чужой крови. Кажется, просто силы кончились, и мне уже больше нечего здесь делать.
– Когда заканчиваются физические силы, можно опереться на душевные.
– Знаете, я родился очень добрым мальчуганом и в детстве совершенно не любил драться. Меня, правда, не спрашивали, и кулаками все равно приходилось махать, а поскольку парнем я был физически развитым и неуступчивым, то гораздо чаще побеждал. Впрочем, успех не влиял на чувство омерзения от происходящего – аж потряхивало. Понятное дело, окружающему миру было по фиг на мои мироощущения, жизнь шла своим чередом, в ней появились единоборства и армия. Спустя какое-то время с удивлением обнаружил, что мне нравится драться, а спустя полтора года службы сделал еще более поразительное открытие: понял, что если за дело, то убить – для меня вопрос исключительно технический, никаких моральных терзаний! Чуть позже вообще утвердился в мысли, что для некоторых быстрая смерть – это слишком просто.
– Хм.
– И я о том же. Если проследить от начала жизни – такая трансформация личности, что писец! Куда подевался тот парень, которого воротило от мордобоя? Порой меня ужасала та пропасть в моей душе, когда тебя ничто не может остановить. Я это к тому, что не уверен, правильно ли вы поступили, выбрав меня.
– Зря сомневаешься. Девяностые годы в той, рухнувшей стране, были своего рода тоже жизнью после катастрофы, только в меньших масштабах, чем то, во что хотят превратить мир сейчас. Но ты же в результате смог остановиться и вспомнить о своей человечности.
– Вы собираетесь воскресить меня?
– Нет, но, откровенно говоря, в моем вмешательстве и нужды нет – ты сам сейчас в состоянии вернуться. Только надо захотеть. Когда пациент сдается – даже лучшие врачи бессильны. Не забывай, люди сами должны делать свой выбор. Раз за разом.
– Да, но почему-то выглядит так, будто я решаю за все человечество, которое стоит на краю, но его это не волнует?
– Ошибаешься. Ты – один из многих, далеко не единственный. Вас можно назвать избранными, но не потому, что кто-то назначил или отобрал для испытания, а исключительно благодаря вашим способностям, характеру и силе воле. Кто-то, как ты и Жердев, сражается с оружием в руках, а кто-то, сидя в кабинете и выступая на заседаниях, не дает положить страну на лопатки. Хороших людей много везде – во Франции, Италии, Египте, Индии, Бразилии, где угодно! Проблема в том, что эти государства не в состоянии остановить уничтожение большей части человечества, а Россия может. И в ней есть люди, которые на самом острие, они и есть наконечник копья, понимаешь?
– И я в их числе.
– Да.
На несколько секунд все стихло.
– Я вижу, ты по-прежнему сомневаешься, ищешь отклик на мои слова у себя в душе. Скажи, ты помнишь смерть кого-нибудь из близких, которая стала для тебя трагедией?
– Я много, кого похоронил, – неуверенно ответил Меткий, – но у нас не принято было распускаться. Мои предки, те, кого я застал, прошли Первую мировую и Гражданскую войну, репрессии, Финскую кампанию, Великую Отечественную, и всегда кого-то из наших родственников убивали. И отнюдь не по одному человеку. И в мирное время они умирали от болезней и старых ран. Оставшиеся привыкли сжимать зубы и идти дальше, не рыдая на всю округу. Детей такому не учили, мы просто брали со старших пример. Мне и моим товарищам было едва за двадцать, когда мы похоронили, одного за другим, двух наших друзей. Но, опять же, каждый из нас воспринимал это достаточно спокойно. Окружающие – обычные, мирные люди, не могли понять, что мы чувствуем. А мы просто знали – завтра на месте погибших может оказаться любой из нас. Матерей было только очень жаль. Все-таки дети должны хоронить родителей, а не наоборот. Однако даже эти несчастные женщины держались мужественно – плакали, но не раскисали. Поэтому как-то вот так получилось, что страдания – всего лишь часть моей обычной жизни.
– То есть ты не представляешь, о чем я тебя спросил?
– Ну, почему же. Просто такие воспоминания связаны не с моим ближайшим окружением. Вот когда, по долгу армейской службы, приходилось гробы с ребятами, погибшими в горячих точках, развозить их родителям – насмотрелся, что значит безутешное горе. Боль у людей такая, что чувствуешь ее, как свою. Привозишь в нищую хрущевку пожилым родителям единственного сына и понимаешь, что у них больше целей в жизни нет, все кончено. Вот там – настоящая трагедия, и помочь нечем, и слов не найти.
– Тогда представь, сколько миллионов людей ты обречешь на подобное, если сдашься. Только прежде, чем выжившие начнут горевать по погибшим детям и любимым людям, большинству придется умереть в страшных муках. Ты не единственный, кто сражается за человечество, но очень нужен на своем месте.
– Разряд! – крикнул седовласый доктор.
– Есть отклик! Сердце пошло!
– Стабилизируем и переправляем в полевой госпиталь, ему еще много часов на операционном столе придется провести!
– Док, только не снимайте с него пояс с артефактами, даже когда резать будете, и особенно после, – попросил Жердев, – с ними у него шансов намного больше.
– Хорошо.
