37

Кло сидела за своим рабочим столом и читала статью Крейга Спенсера «Разбитые семьи – разбитые судьбы».

Как будто обо мне написано, думала она.

Разговор с Робом был еще очень свеж в ее памяти, поэтому статья Крейга подействовала на нее как вылитая на открытую рану кислота. Волей-неволей Кло думала о Натане – о том, как отражается на нем то, что происходит в его семье.

Что, если он чувствует, что дома творится что-то неладное? – спрашивала себя Кло. Что, если он понимает куда больше, чем кажется Джеймсу и Мэгги? А ведь ему всего шесть! Бедный, бедный малыш!

Джеймс почти не рассказывал ей о сыне – возможно, он считал, что эта тема будет ей неприятна, – и все же совесть не давала Кло покоя. Их роман казался ей все более безнравственным, а удовольствие, которое она получала, – не сто́ящим того, чтобы тянуть эти отношения бесконечно. Наедине с собой Кло уже несколько раз решала сделать что-нибудь, чтобы немного ослабить их взаимное влечение, а то и вовсе положить конец затянувшейся интрижке. Как минимум ей следовало серьезно поговорить с Джеймсом. Кло отлично это понимала, но понимать – это одно, а сделать – совсем другое. Да и новый журнал отнимал у нее все больше времени, чему она отчасти была даже рада, поскольку постоянная занятость была достаточно веским предлогом, чтобы отложить объяснение на неопределенный срок.

И все же она решилась отправить ему СМС-сообщение с предложением поговорить «о важном», а буквально вчера получила ответ. Джеймс писал, что тоже очень хочет поговорить с ней обстоятельно и серьезно и что он постарается увидеться с ней во вторник.

То есть сегодня…

– Ну, что тут у нас получается?

Вздрогнув, Кло подняла голову и увидела Ванессу, которая незаметно подошла к ней сзади.

– Кое-что придется подсократить, – сказала Кло, которой не хотелось признаваться, какое сильное впечатление произвела на нее статья. – Но в целом Крейг подготовил отличный материал.

– Насколько мне известно, группа исследования рынка ждет ваш журнал на следующей неделе. Вы успеете подготовить окончательный вариант пилотного номера, чтобы им было с чем работать?

– Да. – Кло уверенно кивнула. – Статья Крейга – последнее, чего мне не хватало. В начале следующей недели номер будет готов!

– Думаю, это будет весьма интересно, – заметила Ванесса.

Кло было трудно представить, что этой всегда сдержанной, холодной женщине что-то может быть по-настоящему «интересно», но она почла за лучшее согласиться. Сама она, разумеется, с нетерпением ждала, какое впечатление произведет на читателей ее детище. В глубине души Кло была уверена в успехе. Пусть ее личная жизнь больше напоминала зону стихийного бедствия, зато в профессиональной сфере все складывалось просто на редкость удачно.

Кло знала, что если она намерена порвать с Джеймсом, то разговаривать в ее квартире будет как минимум не слишком разумно. Куда дальновиднее было бы встретиться с ним на нейтральной территории – например, в кафе, в ресторане или в любом другом общественном месте, где присутствие посторонних вынудит их держать свои чувства в узде. Она также знала, что не должна ни заново подводить губы, ни использовать дорогие духи, не говоря уже о том, чтобы надевать свои лучшие трусики. У Роба нашлось бы, что́ мне сказать, мрачно размышляла Кло.

С другой стороны, тот же Роб не мог не одобрить, как обдуманно и грамотно она повела разговор, когда Джеймс, наконец, приехал. Кло усадила его в кухне, предложила вместо вина чай, а сама села на стул напротив, благодаря чему между ними с самого начала образовалась безопасная дистанция в несколько футов. Глядя на Джеймса через стол, она сразу заметила, что его рубашка скверно отглажена, а мягкие темные волосы, которые ей так нравились, снова нуждаются в стрижке. Да и сам он выглядел каким-то усталым, почти изнуренным.

– Знаешь, – проговорила Кло, – с некоторых пор мне перестало нравиться то, что сейчас происходит.

– Как-как?.. – Он посмотрел на нее вопросительно, потом в его карих глазах мелькнуло понимание. Должно быть, Джеймс понял, что она собирается сказать, по выражению ее лица – понял и не удивился.

– Да. – Кло мягко кивнула. Весь разговор она продумала и даже прорепетировала заранее, стараясь максимально упростить себе выход из непростой ситуации. – Я имею в виду даже не твой брак, а себя… главным образом себя. – На мгновение она прикусила губу, потом заговорила снова: – Конечно, мне очень жаль Натана. Мне даже немного жаль Мэгги… А еще я боюсь, что в конце концов мне самой будет очень больно. В общем… – Кло как раз собиралась сказать «все кончено», но вместо этого неожиданно расплакалась.

Она вдруг представила себе, каково это будет – больше не любить Джеймса, не ждать встреч с ним, не проводить вместе вечера, не мечтать о нем и не грезить наяву. Никто больше не будет смеяться ее остротам, никто не будет ее ласкать. С кем она будет шутливо препираться, о ком сплетничать с теми немногими подругами, которых она посвятила в свою тайну? Даже думать об этом ей было невероятно тяжело – что уж говорить о том, чтобы все это испытывать.

Если мы сейчас расстанемся, подумала Кло, это будет означать, что я больше никогда не пойду с ним ни в «Луизу», ни в какой другой ресторан. И он никогда больше не придет ко мне. Я никогда больше не поеду с ним в Нью-Йорк, не пойду гулять по городу, никогда не буду пить с ним наше любимое шампанское. Я никогда больше не увижу его лицо так близко и никогд-никогда не буду заниматься с ним любовью…

В прошлые разы мне было легче, думала она. Мужчин, которые были до него, я просто выбрасывала из своей жизни, и хотя само расставание никогда не давалось мне без боли, раны в конце концов заживали, потому как ничто не напоминало мне о моей потере. Но с Джеймсом так не получится. Даже если мы расстанемся, я каждый день буду видеть его в офисе. Мне придется встречаться с ним, разговаривать с ним – и гораздо чаще, чем сейчас, потому что выход первых номеров моего журнала подразумевает регулярные профессиональные контакты. Господи, как я это переживу?!

Только сейчас Кло поняла то, о чем Роб предупреждал с самого начала: ситуация оказалась слишком сложной, чтобы ей было по силам с ней справиться. И теперь, что бы она ни делала, выбраться из ловушки целой и невредимой ей не удастся.

– Эй, Кло!.. – Чуть подавшись вперед, Джеймс стиснул ее колено. – Не плачь, пожалуйста. У меня просто сердце разрывается.

– Извини, – ответила Кло, шмыгая носом и думая о том, что тушь наверняка потекла, оставив у нее на щеках грязные разводы. Она старалась никогда не плакать при Джеймсе, зная, что большинство мужчин терпеть не могут иметь дело с излишне эмоциональными женщинами. – Просто я… Мне очень тяжело думать о том, что мы больше никогда не увидим друг друга… – Голос ее прервался, горло сжало судорогой, но Кло все же нашла в себе силы поднять голову и взглянуть на него. Его лицо было обеспокоенным и взволнованным.

Какой же он все-таки милый, подумала Кло. Как же он мне нравится!..

– Мы еще увидимся, – мягко поправил он ее. – Мы будем каждый день видеться на работе.

– Это не то… Не то, что я имею в виду. Мы не сможем быть вместе, не сможем разговаривать как раньше, и вообще…

– Зато я всегда буду думать о тебе. Ты была и останешься для меня совершенно особенной… Ничего подобного у меня в жизни никогда не было. – Он взял ее руку в свою. – Как ты думаешь, сможем мы стать друзьями?

Он хотел ее утешить, но голос его предательски дрогнул, и Кло, не выдержав, снова расплакалась.

– Я не хочу быть твоим другом! – всхлипнула она. – Я…

Кло знала, что должна отнять у него руку, но у нее не хватило сил.

– Извини, я знаю, что сказал глупость.

– Ты никогда не был моим другом. И я никогда не относилась к тебе как к другу. То, что между нами было, – это совсем, совсем другое!

– Я знаю. – Джеймс кивнул, и вид у него был по-настоящему несчастным.

– Я не занимаюсь любовью с друзьями.

– Рад это слышать, – сказал он и улыбнулся, делая еще одну слабую попытку ее подбодрить. Увы, Кло была слишком расстроена, поэтому, когда улыбка не сработала, Джеймс, то ли не зная, что еще предпринять, то ли просто прощаясь, начал гладить ее по руке – совсем легко, но в памяти Кло тотчас ожили воспоминания об их самом первом вечере и о том, как они соблазнили друг друга в ночном клубе на Бродвик-стрит. А потом Джеймс поднялся выше – к ее плечу и шее, а Кло наклонилась к нему, и он ее поцеловал. А еще немного погодя она перебралась к нему на колени, ища утешения и той удивительной близости, которой она так дорожила. Еще какое-то время спустя им обоим захотелось заняться любовью, а поскольку Кло знала, что сегодня Роб снова вернется очень поздно, она шепнула ему на ухо о своем желании, и Джеймс скользнул руками ей под юбку, а она расстегнула его брюки. И вот уже его пальцы сдвинули в сторону ее лучшие трусики, а ее руки сдернули с него трусы-боксеры, и они опустились на пол кухни, чтобы любить друг друга – в последний раз.