Глава последняя

После очередных испытаний меня вновь забросили в камеру. Я практически перестал чувствовать боль, видимо, потому, что она была распределена уже по всем участкам тела. Чтобы хоть как-то облегчить ощущения, я старался не двигаться. И главное – аккуратно дышать, чтобы легкие не задевали поломанные куски ребер.

– А… это ты. Ну хоть вместе сгнием…

Вместе со мной в камере уже примерно вторые сутки на бетонном холодном полу лежало скрюченное, полностью голое тело. И вот вдруг оно издало звук.

Я поднял глаза, но опухоль всего лица не позволила бы мне разглядеть даже огромный предмет. Но было и не нужно, по голосу я понял, что это тело – Харбинец.

– Ну, здравствуй. Вот оно как бывает. Давно тут? – спросил я.

– С того самого дня. – Он злобно прохрипел.

– Давно…

– А ты еще повидал свободу, да, Дахай?

Я не стал ему отвечать.

Он, тяжело дыша, продолжил:

– Но свобода не для таких, как ты. Хотел бы я тебя кинуть к моим любимым питомцам.

– Здесь у вас работают животные пострашнее, – заметил я.

– Ты про крыс?

– Про людей.

Харбинец простонал, очевидно, от боли. Но его злость только нарастала:

– Я бы сам сожрал твое вонючее мясо.

– Так чего же ты, а? – не видя ни одного фрагмента помещения, я рявкнул в ответ.

– Я мешок со сломанными костями. У меня позвонок торчит, если не ошибаюсь.

В камеру кто-то вошел. Как я ни напрягался – я ничего не видел.

– Добей меня, – приказным тоном сказал вошедшему Харбинец.

– Нет, мы приведем тебя в порядок. Тебя хотят показать стране.

– Не получится, – прошипел Харбинец.

Он начал истошно орать. Я подозреваю, что он хотел умертвить себя болевым шоком или открыть кровотечение. Вошедший приказал другим связать его и вытащить из камеры.