Глава 11

– Отличное помещение, как мне кажется, Аделаида.

Мама Аделаиды, шлепая пурпурными сланцами по бетонному полу, осматривала швейный цех, расположенный на берегу реки, который можно было бы использовать для массового производства трикотажа.

– И для офиса место есть. – Аделаида повела Деллу в дальнюю часть здания. Риелтор вручила ей ключи с наказом запереть за собой дверь, когда закончат осмотр.

Собрав, благодаря народному финансированию, средства на производство небольшой партии футболок, Аделаида заключила субдоговор, однако теперь пришло время мыслить более масштабно. Это помещение идеально ей подходит, здесь уже имеется несколько станков, которые она перенастроит на работу с требуемыми ей видами тканей. Банк одобрил небольшую ссуду, которая покроет затраты на аренду здания и составит начальный капитал. Тем не менее перед совершением столь важного шага ей хотелось посоветоваться с матерью.

В последнее время жизнь Аделаиды была подобна несущемуся вперед скоростному поезду. С одной стороны, она радовалась новым возможностям, открывающимся перед ней, но, с другой, хотела притормозить и обдумать, правильные ли решения принимает. В ее мыслях поселился Демпси, а их страсть не шла ни в какое сравнение с чувствами, которые она испытывала к нему прежде. Аделаида не доверяла себе настолько, чтобы сделать хоть шаг в том или ином направлении.

– А Демпси что об этом думает? – поинтересовалась Делла, осматривая высокие, от пола до потолка, окна, выходящие на Миссисипи.

– Он пока здесь не был. – Было очень непросто признаться в том, что из-за его несерьезного отношения к ее мечтам и постоянного стремления спасти от совершения любых ошибок она не готова пригласить его осмотреть помещение.

С другой стороны, возможно, развитие собственного бизнеса означает, что ее время в качестве невесты Демпси подошло к концу, хотя она и не уверена, что уже готова расстаться с ним.

Делла удивленно вскинула брови:

– Так занят, что некогда поддержать дело моей девочки?

– Нет, ничего подобного. – Аделаида закрыла глаза, ненавидя себя из-за необходимости лгать матери. Но так ли важно говорить правду? Делла Тибодо никогда не сталкивалась с проблемой слухов и сплетен в прессе. – Демпси не хотел, чтобы я кому-нибудь говорила. Наша помолвка – всего лишь фарс. Я пошла на этот шаг, чтобы помочь ему.

Или потому, что он поставил ее в чертовски неудобное положение. Выбирайте любое объяснение, какое больше нравится.

Правда, после того, как они сблизились, Адди ни о чем не сожалела. Единственная проблема заключалась в том, что, познав блаженство в его объятиях – а все оказалось куда лучше, чем она могла вообразить, – не представляла, как вернуть отношения в прежнее русло дружбы.

– Всего лишь фарс?

Скрестив руки на груди, Делла прислонилась к оконной раме и с тревогой посмотрела на дочь. Льющийся из-за ее спины солнечный свет омывал фигуру, высвечивая седые пряди в волосах. И все же она очень красивая женщина. И очень умная. Аделаиде было любопытно узнать мнение матери о своей мнимой помолвке. Назовет ли она ее самой глупой девчонкой на свете?

– Он объявил об этом прилюдно, поэтому, опротестуй я его слова, подвергла бы общественному унижению.

– Конечно, ты ему и слова поперек не сказала, потому что всегда хотела сделать его счастливым. – Делла подошла к дочери и положила руки ей на плечи. Аделаида ощутила у себя на ключицах тяжелые серебряные браслеты матери. – Неужели, прожив в его доме две недели, ты по-прежнему называешь ваши отношения фарсом?

Щеки Аделаиды зарделись, что было глупо, ведь она взрослая женщина и может жить с кем хочет.

– Кажется, я люблю его, – с болью в сердце призналась она, понимая, что не сможет взять свои слова обратно.

– Ах, милая. – Мама крепко обняла ее и прижала к себе. – Ну конечно, любишь. По крайней мере, одному из вас пришло время это признать.

Положив голову матери на плечо, Аделаида расплакалась. Она вовсе не искала жалости из-за любви к мужчине, который…

Погодите-ка.

Слезы тут же высохли, когда до нее дошел смысл слов, сказанных матерью.

– Что ты имеешь в виду? – Она отклонилась, чтобы посмотреть в светло-карие глаза Деллы.

– Ты меня отлично услышала. – Делла чмокнула ее в щеку и отступила на шаг. – Вы двое созданы друг для друга, но для осознания этого требуется время. Почему, по-твоему, Демпси в тридцать один год встречается исключительно с легкомысленными особами с большими сиськами и крошечными мозгами?

Аделаида прыснула со смеху:

– Мама, ты несправедлива.

Но мысленно она согласилась с матерью. Это замечание относилось главным образом к Валентине.

– Я лишь хочу сказать, дорогая доченька, что у него никогда не было серьезных намерений. Потому что, как мне кажется, он ждал правильную женщину. Он ждал тебя, моя девочка. – Обняв Аделаиду, Делла повела ее к выходу, не забыв выключить свет.

Обручальное кольцо с желтым бриллиантом заиграло на солнце, рассыпая во все стороны искры.

– Говорить подобное очень по-матерински. – Слова Деллы согрели сердце, хотя она и знала Демпси куда лучше, чем мать. – Очевидно, с рождением дочери каждой матери выдается справочник с мудрыми воодушевляющими высказываниями.

Аделаиде хотелось верить словам Деллы, но она боялась, что Демпси все же не испытывает к ней тех чувств, которых ей бы хотелось.

– Мама всегда знает лучше. – Делла прижалась виском к виску дочери, окутав ее ароматом лимонной вербены.

– Не уверена насчет помолвки и того, к чему она нас приведет, но об этом помещении расскажу Демпси в ближайшее время. Завтра «Харрикейнз» играют в Атланте, я тоже поеду. После матча у нас будет немного времени, чтобы поговорить, и я спрошу его мнения на этот счет. – По крайней мере, она надеется, что у них найдется время друг для друга.

В прошлое воскресенье после открытия сезона у них случился приятный ужин, зато после встречи с братьями на этой неделе Демпси выглядел рассеянным. Она знала, что он беспокоится о дедушке, но при этом так поглощен делами, что спать ложится не раньше полуночи и на несколько часов погружается в сон.

Не забывая, однако, заниматься жарким, умопомрачительным сексом с ней. На этот счет она пожаловаться не могла, хотя очень хотелось, чтобы они проводили вместе больше времени, поскольку срок окончания соглашения неумолимо приближается.

Что бы ни говорила мама, Аделаида не отмечала в Демпси ни единого признака влюбленности.

– Куда ты меня везешь? Говори уже, или я умру от любопытства! – Аделаида посмотрела на Демпси, сидящего рядом с ней в лимузине, заказанном им после игры. – Ты никогда прежде не напускал на себя такой таинственности.

Когда она зарегистрировалась в отеле, где команда останавливалась прошлой ночью, портье передал ей карточку от Демпси, уехавшего на стадион Атланты, едва приземлился их самолет. В номере ее ожидало роскошное платье от Версаче цвета бургундского вина с кружевом и глубоким вырезом. Ничего предосудительного, но впечатление просто потрясающее. К наряду прилагались туфли-лабутены на высоченных каблуках. При виде фирменной красной их подошвы Аделаида испытала такой же восторг, как и от расшитого вручную атласного верха. Такой экзотической обуви у нее никогда прежде не было!

Взглянув на свои ноги, она одобрила выступающие из-под тюлевого подола платья хорошенькие мыски туфель.

Демпси взял ее за руку. Накрахмаленный белый воротничок рубашки отлично подчеркивал загар, полученный от ежедневного пребывания на стадионе.

– Я задолжал тебе свидание. Ты прекрасно сыграла свою роль на вечере по сбору средств для «Светлого будущего Нового Орлеана», и я решил, что ты заслужила свидание, посвященное исключительно тебе.

Его идеально сидящий смокинг от Тома Форда, без сомнения, был пошит на заказ, поскольку готовая одежда спортсменам редко оказывается впору. Черные шелковые лацканы искушали погладить их рукой.

Позже.

Сейчас просто хотелось узнать, куда они едут. Никогда прежде Демпси не уходил со стадиона настолько рано, да еще и с такой поспешностью. Аделаида даже пропустила игру, наряжаясь в отеле, а потом следуя в лимузине на ВИП-стоянку у стадиона. Поначалу движение не было затруднено, ведь почти два часа до заката, еще даже не шесть вечера.

– Очень удивлюсь, если узнаю, что в этой стороне много ресторанов. – Она глянула в окно. Двигались они в сторону Стоун-Маунтин, выбирая менее оживленные трассы.

Было рано, а в приглашении значился особый «ужин на закате».

Демпси загадочно улыбался, Аделаида думала о его губах, не раз даривших ей огромное наслаждение.

– Сначала сюрприз. Надеюсь, ты не сильно голодна.

– Я слишком заинтригована, чтобы чувствовать голод, – отозвалась Аделаида, начавшая нервничать оттого, что Демпси выглядит чересчур уж серьезным для обычного свидания.

Ей хотелось расспросить его обо всем, и прежде всего о здоровье деда, из-за которого он всю неделю был сам не свой.

Лимузин вырулил на полянку в окружении деревьев. Аделаида заметила на поле вдалеке большой, раскрашенный во все цвета радуги шелковый купол воздушного шара, который в настоящий момент надували.

– Как красиво! – восхитилась она, сжимая руку Демпси и указывая на шар, к которому, постепенно сбавляя скорость, приближался лимузин.

Аделаида напряглась.

– Только не говори мне, что… – Она повернулась к улыбающемуся Демпси. – Это мой сюрприз?

– Если ты согласна, то да. – Он ответил на рукопожатие.

Аделаида взвизгнула, не в силах оторвать глаз от огромного шара, который, как ей казалось, вот-вот должен взмыть в небеса под действием нагретого воздуха. Или гелия. Или другого вещества, заставляющего подобную конструкцию легко взмыть ввысь.

– Да! – Она бросилась целовать Демпси, нимало не заботясь о том, что стирает помаду с губ. – Это потрясающе! Никогда не видела ничего подобного.

– Вот. – Он протянул ей тканевый мешочек с тесемками. Лимузин тем временем остановился, водитель вышел, чтобы распахнуть для нее дверцу. – Надень пока это, а твои красивые туфельки прибереги на потом.

Открыв мешочек, Аделаида извлекла пару серебристых балеток своего размера.

– А ты все предусмотрел. – Демпси пришлось помогать ей переобуваться, поскольку она постоянно отвлекалась на потрясающее зрелище желто-сине-красно-оранжевого купола, парящего прямо у автомобиля.

– Я бы попытался организовать это раньше, если бы знал, что тебя так заинтересует процесс надувания шара.

Его теплые руки умело переобули ее и помогли выйти из машины. Затем Демпси достал длинный отрез мохера и кашемира, который Аделаида поначалу приняла за одеяло, и, развернув, накинул ей на плечи. Оказалось, это шаль насыщенного винного цвета.

– Пилот предупредил, что наверху холоднее, чем на земле.

От машины к корзине воздушного шара Аделаиде надлежало проследовать по красной ковровой дорожке. Водитель лимузина обменялся несколькими словами с командой, обслуживающей шар, давая Аделаиде возможность прийти в себя и по достоинству оценить масштаб сюрприза. Струи жара омывали ее плечи всякий раз, как пилот тянул за веревку, выпуская в воздух, которым был надут шар, языки пламени.

– Поверить не могу, что он на самом деле такой большой. – Прежде Аделаиде доводилось видеть воздушные шары только в воздухе. Она восхищалась их красотой, но даже не помышляла о том, чтобы прокатиться самой. – И вообще, не понимаю, что подвигло тебя на подобный поступок именно сегодня, но я так рада, что ощущаю… мне трудно дышать.

Демпси приобнял ее, и они вместе зашагали по ковровой дорожке.

– Самое лучшее впереди. Я слышал, что подъем на такой штуке поистине захватывает дух.

– Значит, для тебя это тоже первый раз? – От этого происходящее исполнилось для Аделаиды особого смысла. Гуляя по сельской местности в дизайнерском платье, легкий подол которого нежно касался ног при ходьбе, она ощущала себя средневековой принцессой.

– Да. Но этот раз принадлежит только тебе, Аделаида. – Демпси остановился у корзины шара, глядя на нее серьезными напряженными глазами.

– Какой-то особый случай? – Ей стало любопытно, почему он именно сейчас приложил такие усилия на организацию идеального свидания для нее.

Как бы ни хотелось уверить себя в том, что он просто задумал сказочный вечер, чтобы окунуть ее в атмосферу романтики, сидящий внутри циник не переставал интересоваться, зачем ему это понадобилось.

– Прости меня за то, что поставил перед фактом, объявив о нашей помолвке. Считай это моим способом извиниться. Я был не вправе поступать так с моим другом, то есть с тобой. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Сердце Аделаиды тут же растаяло, превратилось в клейкое желе. Она бросилась бы в его объятия, если бы в этот момент к ним не повернулся пилот, чтобы представиться:

– Джим.

Пока он рассказывал правила безопасности и кратко обрисовывал план часового полета, Аделаида неотрывно смотрела на Демпси, чувствуя себя так, будто с огромной скоростью падает в пропасть. Она всегда пыталась обезопасить свое сердце от него. Однако мама права, он испокон веку жил в укромном уголке. Как, ради всего святого, можно держать оборону с мужчиной, подарившим платье от Версаче и собирающимся прокатить на воздушном шаре?

Она пропустила мимо ушей все, что говорил Джим. Наконец Демпси подхватил ее на руки и перенес в корзину. От пилота их отделяла перегородка высотой до талии. Мгновение спустя удерживающие шар веревки были развязаны, и он взмыл ввысь так легко и плавно, что Аделаиде это показалось волшебством.

Ее сердце тоже устремилось вверх.

Она порывисто обхватила Демпси руками за талию и положила голову ему на плечо. Он сказал, что хочет извиниться за то, что был недостаточно хорошим другом. Означает ли это, что он стремится к большему?

– Тебе нравится? – Он положил руку поверх ее закутанных шалью плеч, и они стали смотреть на проплывающий мимо пейзаж, в то время как Джим маневрировал полетом шара из своего отделения. В воздушном пространстве Демпси с Аделаидой чувствовали себя в относительном уединении.

– Я в восторге! – воскликнула она, глядя на него. Земля между тем быстро удалялась, и лимузин стал походить на игрушечную машинку. – Никто никогда не преподносил мне подобных сюрпризов.

– Хорошо. – Он чмокнул ее в висок. – Две последние недели стали для меня совершенно особенными. Я хочу, чтобы ты это знала. Хотя наша помолвка и началась с неловкости, для меня она стала откровением.

Аделаида схватилась руками за край корзины, чтобы обеспечить себе некую устойчивость во внезапно покачнувшемся мире. К чему клонит Демпси? Неужели мамина догадка верна и она ему действительно небезразлична?

– Как это?

В холодном воздухе ее голос звучал надтреснуто. Аделаида плотнее завернулась в шаль. Расстилающийся внизу пейзаж напоминал лоскутное одеяло, в котором зеленые квадратики полей перемежались с серыми участками гор и голубыми всплесками водоемов.

– Во-первых, из нас вышла отличная команда. – Положив руки ей на плечи, Демпси развернул ее лицом к себе. – Знай это. Долгие годы ты помогала мне стать более успешным, оказывала поддержку куда большую, чем я заслуживал. Как известно, работа в команде подразумевает взаимовыручку. Позволь и мне помочь тебе.

Из нагрудного кармана своего смокинга он вытянул листок бумаги, который трепетал на холодном ветру.

– Что это? – Взять лист Аделаида не решалась из опасения, что он улетит.

– Дарственная на помещение швейного предприятия, которое ты осматривала с Эваном на прошлой неделе. – Наклонившись, Демпси спрятал документ в ее расшитую бисером атласную сумочку, лежащую на полу корзины, и снова выпрямился.

– Ты купил его? – Аделаида была потрясена и не знала, как реагировать. Она уже не раз повторяла, что не хочет вмешательства Рейно в свой бизнес. – Но ведь ты его даже не видел. Я как раз собиралась спросить твоего мнения по возвращении домой.

– Я съездил туда в четверг до тренировки. Это хорошее вложение денег.

Воздушный шар дернулся, как следует встряхнув Аделаиду и Демпси. Однако куда большую встряску обеспечили ей его слова.

Итак, он самостоятельно осмотрел помещение и приобрел его, ни слова ей не сказав. Она не хотела портить воздушную прогулку своими жалобами на то, что было задумано как щедрый жест, хотя и чувствовала раздражение, ведь он даже не удосужился прежде хотя бы поговорить с ней.

– Я еще не прикидывала, во что обойдутся эксплуатационные расходы. – К глазам подступили непрошеные слезы. Она хорошо понимала Демпси и знала, что у него в груди есть сердце. Но как он умудрялся столько лет дружить с ней и до сих пор не понять, что ей очень важно принимать собственные решения, относящиеся к ее бизнесу? – Я пока не уверена…

– Ты же показывала мне свой бизнес-план, помнишь? Я сам все просчитал и пришел к выводу, что теперь подобные эксплуатационные издержки тебе вполне по карману.

Вот только решающее слово должно оставаться за ней, а не за ним. Неужели у него совсем нет веры в ее деловую интуицию?

– Возможно. – Неподалеку от шара парил орел, но, сколь бы величественным ни было это зрелище, наслаждаться им Аделаиде мешало осознание того, что ее мнением пренебрегли. – Но я не могу принять такой подарок.

– Знаю, ты не любишь, чтобы тебе что-то преподносилось на блюдечке, Адди, но это лишь малая компенсация за то, что долгие годы ты предугадывала мельчайшие мои потребности. Сколько раз ты работала более сорока часов в неделю, не получая за это никакого вознаграждения?

– Ты платишь мне ежемесячное жалованье, – напомнила она, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.

– Я хочу отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала, Адди. Не придавай этой бумажке слишком большого значения. Ты напряженно работала на меня, и в этом году я наконец забрался на такую высоту с «Харрикейнз», о которой мечтал. Теперь позволь мне поспособствовать осуществлению твоей мечты.

Ее оборона дрогнула. Невозможно не признать, что Демпси поступил весьма предусмотрительно, сделав щедрый, хоть и своевольный жест. То, какие слова он произнес, вручая подарок, преисполнило Аделаиду осознанием собственной значимости, хотя ее помощь, выраженная в денежном эквиваленте, была несоразмерна с его подарком. Как ни крути, она ощущала некую пустоту в душе, поскольку уже успела убедить себя, что он предпринял воздушную прогулку с целью продемонстрировать ей глубину своих чувств.

– Могу я подумать, прежде чем принимать твой дар? – Она откашлялась, чтобы скрыть разочарование. Ветер высвободил прядь волос из прически, та обмоталась вокруг ее шеи.

– Нет. Если не захочешь пользоваться помещением, можешь его продать. Но оно твое, Адди. И это не обсуждается. – Убрав с ее шеи непослушную прядь, он подколол ее с помощью шпильки с наконечником в виде хрустальной бабочки. – У меня есть для тебя еще один подарок, и я хочу, чтобы ты как следует обдумала его.

Снова этот серьезный взгляд, всю неделю заставлявший ее нервничать. Что еще задумал этот мужчина?

Когда он опять сунул руку в нагрудный карман и вынул маленькую коробочку, у нее едва не остановилось сердце. Она посмотрела ему в глаза.

– Аделаида, две последние недели показали, как хорошо нам вместе. – Он открыл коробочку, явив ее взору голубой гранат редкой красоты, украшающий – не может быть! – кольцо, выполненное из крошечных ложечек, так похожее на самодельный браслет, который он изготовил для нее своими руками много лет назад, не имея денег на покупку настоящего подарка.

– Демпси? – Дрожащими пальцами она прикоснулась к кольцу, едва смея верить своим глазам. И ушам.

– Это не замена твоему обручальному кольцу. Понимаешь, просто мне хотелось подарить тебе нечто особенное.

– Не понимаю. – Она покачала головой, ошеломленная щедростью подарка.

– Мы с тобой хорошие друзья и еще лучшие любовники. Вместе мы сила. – Вынув кольцо из коробочки, он спрятал ее в карман. – Это кольцо – мой способ просить тебя сделать нашу помолвку настоящей. Ты выйдешь за меня замуж?

Аделаида испытывала целый спектр эмоций: надежду, радость, любовь и… Погодите-ка. Демпси хоть раз упомянул о любви? Разумеется, да, просто она пропустила его слова мимо ушей, как прежде не услышала правила безопасности, объясняемые пилотом, потому что гадала, какое у них с Демпси будет свидание. Всего лишь не обратила внимания.

Ее рука замерла, потянувшись к кольцу.

– Ты? – Она смущенно запнулась. Встревожилась. Ей бы следовало упасть в его объятия и ответить согласием. Любая другая женщина на ее месте поступила бы именно так. Но Аделаида большую часть жизни мечтала услышать из уст Демпси признание в любви и теперь не хотела лишать себя этого удовольствия. – Извини, кольцо и обстановка так очаровали меня, что… – Она обвела рукой воздушный шар и проплывающий внизу пейзаж. – Все такое поразительное. Ты правда хочешь жениться на мне? По-настоящему? – Она расплакалась от счастья. – Я так люблю тебя.

Тут она в самом деле бросилась ему в объятия, заливая слезами шелковые лацканы смокинга. Как же она счастлива!

Вот только он до сих пор не сказал ей ни слова о своей любви. Ее признание повисло в воздухе, как воздушный шар, в котором они сейчас находились. Демпси неловко похлопал ее по спине, будто в том и состоял его ответ.

У Аделаиды упало сердце. Она поняла, что ничего не прослушала. Просто он и словом не обмолвился о любви. Она отпрянула, посмотрела ему в лицо, на котором застыло выражение… Не замешательства, нет. Скорее неуверенности.

Ей нечасто доводилось наблюдать у него подобное выражение. Ее жених – истинный Рейно – привык получать то, что хочет. А сейчас захотел увидеть ее в качестве своей жены совсем не по тем причинам, что прежде всего пришли ей в голову.

– Аделаида, подумай о нашем совместном будущем, обо всем, чего мы сможем достичь вдвоем. – Должно быть, он заметил, как с ее лица пропала радость.

Она стала похожа на спущенный воздушный шар.

– Смысл брака не в слаженной совместной работе. – В поисках точки опоры она схватилась за один из канатов, соединяющих корзину с куполом шара.

– Причин гораздо больше.

– Но я выйду замуж только по одной. Всего по одной. – Она смотрела на приближающуюся землю. Должно быть, Демпси подал Джиму сигнал о снижении.

Свидание окончено.

– Это кольцо – единственное в своем роде. Как и ты, Аделаида. – Его слова напомнили, от чего она отказывается, отвергнув предложение.

Аделаида слишком долго ждала любви, чтобы теперь согласиться на полумеры. Она заслуживает лучшего.

– Мы оба хотим быть любимыми, – негромко произнесла она, не глядя ему в глаза. Ее чувства не взаимны! – Ты мой друг, Демпси, поэтому я желаю тебе только самого лучшего. Как, впрочем, и самой себе.

Воздушный шар резко дернулся. Аделаиду отбросило на Демпси. На этот раз она не стала задерживаться в его объятиях.

Ее сказка подошла к концу.