Глава 12

Три дня спустя Демпси снова оказался в спорткомплексе «Харрикейнз». Он завидовал тренирующимся спортсменам. После отказа Аделаиды, сравнимого с ударом ножа в сердце, он отдал бы все на свете за возможность надеть плечевые накладки и как следует наподдать тренировочному снаряду. Или выплеснуть свое недовольство в серию коротких спринтов.

Вместо этого он слонялся по футбольному полю, едва ли не дымящемуся от накала страстей, скрупулезно выискивая мелкие просчеты своих подопечных. На лбу блестели капельки пота. Демпси то и дело свистел в свисток, призывая всех работать на грани возможностей. Справедливо или нет, место в команде завоевывается потом и упорным трудом. Он сам играл в футбол и знал, что хорошие времена, то есть победы, перемежаются с трудностями. Уж если в воскресенье команда не встретила никаких трудностей со стороны противника, задача хорошего тренера – создать их искусственным путем.

– Еще раз! – кричал он защитникам, бегающим по жаре. Обычно на тренировке Демпси уделял равное внимание всем игрокам команды, но сегодня избрал в качестве жертвы только защитников.

Через минуту он заставит их бежать спинами вперед, исчерпав на сегодня весь запас упражнений.

Аделаида пока публично не разорвала помолвку, но из его особняка съехала. Что, собственно, не должно было удивить его после грандиозного провала предложения руки и сердца. Он планировал свидание целую неделю, любую свободную минуту раздумывал над тем, как сделать этот день особенным, запоминающимся. Аделаида его усилий не оценила.

Да и из запланированных мероприятий не все было реализовано. Демпси заказал ужин в горах с видом на закат и нанял гитариста исполнять красивые мелодии, чтобы потанцевать с Аделаидой под звездным небом.

А она даже кольцо не взяла.

Из всех провалов того вечера этот беспокоил больше всего, учитывая то, как тщательно он проработал дизайн кольца. Конечно, винить следует только самого себя. Организовал воздушный шар, лимузин и гитариста, а простого «Я тебя люблю» сказать так и не смог. Эта мысль ни разу не посетила его увлеченную планами голову. Он не сомневался, что испытывает к Адди глубокие чувства. Но любовь ли это? Давным-давно он заставил замолчать эмоциональную часть своей натуры. Это, вероятно, случилось в одну из ночей, когда мать выставила его за дверь в наказание за какую-то глупую провинность, но главным образом потому, что находилась под действием наркотиков.

Слова «любовь» в словаре Демпси не значилось.

Да оно и не требовалось для того, чтобы жить в особняке Рейно, этом царстве мужчин. Забота проявлялась не в словах, а на деле. Серия из двух коротких ударов в живот была у братьев обычным приветствием. Демпси с Жан-Пьером до сих пор не оставили этой привычки. Покрывание младшего брата Анри, разбившего бесценную древнюю вазу. Первый успешно проведенный рейдерский захват, впечатливший и Жэрве, и Леона.

Такой мир Демпси понимал. Это его мир, и он протянул свой мир Аделаиде на серебряном блюдечке, но, как оказалось, этого недостаточно.

Теперь он потерял ее во всех качествах: и друга, и любовницы, и будущей жены.

Демпси понял, что отвлекся от защитников, и совсем уж было собрался отдать команду бежать спиной вперед, как к нему трусцой подбежал Анри.

– Есть минутка, тренер? – Брат использовал уважительное обращение, как поступил бы на его месте любой другой игрок, хотя за пределами спортивного поля с удовольствием вступал с ним в потасовку.

– Возможно, да, – не останавливаясь, ответил Демпси.

Анри подстроился под его шаги.

– С глазу на глаз? – менее официально добавил он. – Тренировка должна была завершиться час назад.

Демпси бросил удивленный взгляд на часы.

– Черт, верно. – Он долго и протяжно засвистел в свисток, чтобы было слышно на всем поле. – Благодарю за усердную работу. Завтра в то же время.

Спортсмены дружно застонали от облегчения. Развернувшись, Демпси зашагал к офису. Анри не отставал.

– Ты убиваешь ребят, – заметил он, снимая и засовывая под мышку шлем. Его спортивная куртка насквозь пропиталась потом. – Тому есть причина?

Теперь, когда тренировка закончилась, они снова стали просто братьями, могущими разговаривать свободно, не опасаясь быть подслушанными.

– Воскресная игра далась нам непросто, да и первые две победы оказались не такими убедительными, как мне бы хотелось. – Он остановился и, сложив руки на груди, ждал, пока Анри сообщит, о чем хочет поговорить. – Что у тебя за проблема?

– Это касается сплочения команды. – Брат поставил ногу на скамейку первого ряда трибун. – Всю неделю ты гонял ребят как каторжных. Их моральный дух сломлен, в раздевалке ходят разные слухи. Тебе ведь это не нужно, правда?

– С каких это пор ты стал собирать сплетни обо мне? – Демпси отослал служащего, пришедшего забрать резервуар с охлажденной питьевой водой. Любопытные уши сейчас ни к чему.

– С тех самых, как ты возомнил себя великим тренером, а не авторитетным лидером, которым всегда являлся.

Демпси удивился комплименту брата, но не жалобе. Возможно, Анри прав.

– Я приму твои слова к сведению. – Кивнув, он сунул под мышку папку, демонстрируя тем самым, что разговор окончен.

– А где Аделаида? – Вопрос Анри заставил Демпси остановиться.

– Занимается собственным бизнесом. Ее жизнь теперь с «Харрикейнз» не связана.

И с ним самим тоже.

Осознание этого до сих пор причиняло боль.

– Я сегодня щедр на советы. Не хочешь ли выслушать второй? – Анри смахнул пыль со шлема.

– Определенно нет. – Демпси развернулся на каблуках и заметил, что несколько спортсменов лежат на полу.

Неужели так сильно устали? Вероятно, он совсем их загонял?

Эта мысль привела в мощнейшее замешательство.

– Приятель, я вовсе не эксперт по части женского пола. – Нависая над плечом Демпси, Анри втащил резервуар. – Особенно учитывая, как у меня самого сейчас складывается личная жизнь.

Анри говорил мрачным тоном, очевидно прикладывая большие усилия, чтобы сохранять спокойствие.

– Мне жаль это слышать. – Хотя Демпси и увяз по уши в жалости к самому себе, однако при этом не мог не проникнуться по отношению к брату.

– Я хочу сказать, что знаю женщин достаточно неплохо, чтобы заметить, насколько ты все делаешь неправильно.

– Ну-ну, давай поведай мне нечто такое, чего я не знаю.

Неожиданно Анри громко рассмеялся:

– Не теряй времени, старик. В самом деле, если серьезно, не позволяй Аделаиде уйти.

С этими словами, подхватив шлем и взвалив резервуар на плечо, Анри зашагал прочь, очевидно, подбадривать команду, восстанавливать боевой дух, который собственноручно и единолично подорвал его брат.

Демпси не смог бы ответить, что его больше шокировало. Он никогда не был сильно дружен с Анри, в детстве тот ненавидел его яростнее прочих братьев, поскольку был особенно близок с матерью, которая ушла из дому, едва в нем появился Демпси. Но это дела давно минувших дней, и пора выбросить из головы мысль о том, что он – паршивая овца в семействе, научиться быть самым лучшим братом, проявлять нежные чувства по отношению к другим, а не только изрекать высокопарные фразы о необходимости быть добрыми товарищами по команде.

Анри прав. Пора перестать ожидать, что Аделаида научится читать между строк. Только то, что она понимает его лучше прочих, не оправдывает его стремления скрывать от нее свои чувства. Она заслуживает лучшего.

Куда более лучшего.

Демпси решил быть с ней предельно откровенным, без красивых жестов и громких слов. Надеялся, что удастся все исправить. Очевидная истина в том, что он не может без нее жить. Завоевание чемпионского титула не принесет радости, если он не сможет разделить победу с ней.

С женщиной, которую любит.

Аделаида зачерпнула полную ложку клубничного мороженого. Вечерело, она сидела за столом на кухне, сожалея, что это мороженое и вполовину не такое вкусное, как шоколадное.

Вот только после пережитого с Демпси удивительного опыта с шоколадным кремом это лакомство в любом виде напоминает о нем, и она тут же начинает плакать. За прошедшие три дня, проведенные в своей жалкой квартирке, она уже пролила немало слез.

Тем не менее ничего нет страшного в том, чтобы поплакать еще немножко. Особенно при воспоминании о том, сколько усилий приложил Демпси, ухаживая за ней после воскресной игры. Многие женщины с радостью отдали бы все, что имеют, чтобы оказаться в центре его внимания, а она вот так просто взяла да и перечеркнула его усилия, требуя признания в любви.

Глупая. Глупая. Глупая.

Вот только она поступила бы так снова, потому что принадлежит к числу романтичных барышень, верящих, что герой ее мечтаний преподнесет свое сердце на золотом блюдечке. Аделаида не смогла бы жить, зная, что это всего лишь миф. С другой стороны, она не уверена, что выдержит еще хотя бы день без Демпси.

Зато можно побаловать себя еще порцией-другой мороженого. Она купила все вкусы, за исключением шоколадного, чтобы определиться с новым фаворитом.

Звонок в дверь застал ее на полпути к холодильнику.

Без сомнения, это пожаловала мама, чтобы утешить и подбодрить, не подозревая, что Аделаида станет усердно кормить ее мороженым, чтобы не слышать банальностей о том, что предназначенный ей судьбой мужчина непременно появится, нужно только верить и ждать.

Она открыла дверь, предусмотрительно оставив цепочку, и только тогда вспомнила, что прежде было бы неплохо посмотреть в глазок. Она ведь больше не живет в ультрабезопасном особняке Демпси.

За дверью маячил Демпси собственной персоной.

Владеющий ее мыслями мужчина был одет в черные спортивные шорты и черно-золотую, как у игроков команды, футболку «Харрикейнз». Должно быть, приехал прямиком с тренировки, потому что взял себе за правило не появляться в городе в одежде своей команды, чтобы избежать ненужного внимания. Выглядит он так аппетитно, что хотелось немедленно съесть его, и этот голод не смогло бы притупить все мороженое мира.

– Можно войти?

Аделаида поняла, что до сих пор стоит на месте и молча пялится на него во все глаза.

– Разумеется. Секундочку. – Она прикрыла дверь, сняла цепочку и снова открыла ее. Действовала настороженно.

Очень хорошо, что Демпси заглянул, нужно вернуть ему треклятые бумаги на текстильную фабрику. Правда, выглядит он не краше ее самой: такие же, если не больше, страшные черные мешки под глазами. В остальном, правда, как всегда, неотразим. При виде его крепких бедер, обтянутых шортами, Аделаида не могла не вспомнить – против воли, конечно, – что видела их обнаженными.

– Как прошла тренировка? – У нее пересохло во рту, пришлось откашляться. Она продолжала выполнять свою работу из дома, не желая ставить Демпси в трудное положение.

Он и словом не обмолвился об отсутствии Аделаиды в спорткомплексе и сдержанно поблагодарил за имеющие отношение к работе имейлы. Такое поведение для него типично.

– К сожалению, я на этой неделе сам не свой и ребят совсем загонял. Анри меня сегодня в этом укорил. Нужно исправляться.

Демпси расхаживал по гостиной Аделаиды, дотрагиваясь до ее вещей, рассматривая картины, висящие над нефункционирующим камином.

Его признание удивило ее. Нет, не совсем так. Больше всего поразило то, что он действовал во вред команде. Обычно он до мелочей продумывал стратегию тренировок и не совершал ошибок, о которых только что упомянул.

– Рада, что ты намерен отнестись к парням более внимательно. – Нервничая, Аделаида подошла к холодильнику, такому древнему, что современные производители копировали дизайн в своих ретромоделях. – Хочешь мороженого?

Она достала упаковку со вкусом кокоса и лайма и с треском открыла крышку.

– Нет, спасибо. – Демпси вернул на место статуэтку кошки, с помощью которой Аделаида обычно демонстрировала бусины для праздника Марди Гра. – Я пришел, чтобы вернуть тебе кое-что. Ты забыла это у меня дома.

Он положил знакомую коробочку на длинную, узкую барную стойку, отделяющую гостиную от кухни. Аделаида стояла с одной стороны, он с другой, кольцо лежало между ними.

Будто ее сердце недостаточно ранили!

– Этот камень стоит целое состояние. – Разумеется, она не забрала с собой желтый бриллиант, оставив его на туалетном столике в ванной Демпси.

– Ты мне дороже всех драгоценностей мира, так что, как видишь, вы составили отличную пару. – Открыв коробочку, он вынул кольцо. – Это не обручальное кольцо, а взрослая версия браслета, который я для тебя изготовил. Ты носишь его не снимая с тех самых пор, как получила в дар.

– Дружба навсегда, – напомнила Аделаида. Этой фразой он тогда сопроводил свой подарок.

Перейдя на ее половину, Демпси забрал у нее контейнер с мороженым и поставил на стол.

– Рад, что ты не забыла. – Он приблизил кольцо к ее браслету. – Посмотри, как они подходят друг другу.

– Вижу. – Аделаида часто заморгала, смутно догадываясь, к чему он клонит. Но носить это прекрасное кольцо каждый день выше ее сил. Это причиняло бы слишком много боли.

– Узор из ложек призван напомнить, что ты все еще мой лучший друг. Навсегда. – Он взял ее руку в свои. – А редкий голубой гранат символизирует то, как непросто найти и любовь, и дружбу в лице одного человека. И как прекрасно, когда это все же случается.

Аделаида посмотрела ему в глаза. К чему он все-таки клонит? Она пыталась постичь устремления его сердца.

– Не эти слова ты говорил, когда вручал его мне. – Она покачала головой. – Нечестно говорить то, что не имеешь в виду.

– Напротив, Аделаида. – Он взял ее за вторую руку и сжал. – Прошу, позволь мне все объяснить. Раньше я чертовски заблуждался, но не оттого, что не старался.

– То было красивое свидание, – признала Аделаида, понимая, что будет любить Демпси вечно. Никакому другому мужчине не под силу его заменить.

Больно думать, что он надеется вернуть ее с помощью одних лишь правильных слов.

– Я долгое время размышлял над тем, как сделать идеальное предложение, как убедить тебя остаться, и совершенно упустил из виду твои желания. То, что для тебя важно. – Он покачал головой. – Это как если бы я все время уделял только укреплению обороны, закрывая глаза на отсутствие нападения.

Аделаида очень старалась не обращать внимания на эту спортивную метафору, но, видит бог, отлично поняла, что он имеет в виду.

– То, что я не добился желанной цели, выбило меня из колеи. Когда ты упомянула о любви, я так растерялся, что даже не нашелся с ответом.

– Ты знал бы, что ответить, если бы испытывал ко мне чувства. – Аделаида отступила на шаг, стремясь защититься от боли, которую неизбежно причинял их разговор.

– Нет! Как раз наоборот. Я не понимал, что чувствую, потому что не произнес нужных слов, Адди. – Сама серьезность, он смотрел на нее.

За оболочкой состоятельного властного человека, являющегося генеральным директором нескольких международных компаний и прославленным тренером, который достигнет еще больших высот, Аделаида рассмотрела своего старого друга. Мальчика, которому в детстве не дарили любви, но который все же нашел в сердце достаточно доброты, чтобы спасти маленькую девочку от побоев, потому что всегда руководствовался идеалами справедливости и благородства.

Демпси моргнул, и этот взгляд пропал, будто его и не было, но Аделаида поняла главное. Она считала, что знает его лучше всех на свете, а на деле проглядела наиболее очевидный ответ.

Демпси Рейно никогда не влюблялся. И вероятно, никогда и никому не говорил о любви. Во всяком случае, ни единого слова любви не было в тех записках, что сопровождали прощальные подарки его бывшим девушкам.

– Ясно. – Она кивнула, придавленная тяжестью его объяснения, все еще не в силах подавить тревогу о будущем и боль в сердце. – Теперь ты понимаешь, почему я хотела почувствовать, что любима, почему стремилась услышать эти слова, прежде чем отвечать согласием на твое предложение?

Она снова придвинулась к нему, чувствуя, что больше нет необходимости оберегать свое сердце. Лучше побеспокоиться о его.

– Теперь да. Потребовалось три дня сущего ада. Я не мог ни спать, ни есть и чертовски скучал по тебе. Чтобы избавиться от этого чувства, едва не прикончил всех своих парней. – Он натужно сглотнул. Прикоснулся лбом к ее лбу. – Прошу тебя, Аделаида, позволь мне надеть это кольцо на твой безымянный палец. Хочу, чтобы ты носила его вечно, потому что наша дружба еще более прекрасна теперь, чем была тогда, когда я подарил тебе браслет.

Аделаида не спешила с ответом. Пристально всматривалась ему в глаза, пытаясь прочесть в них правду, подтверждение того, что их связывают многие годы дружбы и любви и что эта связь прочна и долговечна.

– Да. – Она кивнула и поцеловала его колючую щеку. Ощущение так понравилось, что она немедленно поцеловала и вторую щеку. – Нам было бы трудно оставаться просто друзьями после…

Демпси извлек второе кольцо.

С губ Аделаиды сорвался невнятный звук, который мог быть и вздохом облегчения, и выражением надежды или даже большой радости. Она не знала наверняка. Ноги вдруг стали ватными.

– Это я тоже с собой захватил. – Все еще прижимаясь лбом к ее лбу, он продемонстрировал кольцо.

– Было больно оставлять его. – Несколько слез капнуло на бриллиант.

– Мне будто сердце из груди вырвали, когда я его нашел. – Отклонившись, Демпси поцеловал ее в лоб, в виски. – В первый раз мне не представился шанс лично надеть это кольцо тебе на палец, поэтому надеюсь сейчас все исправить.

Он опустился на колено посреди крошечной древней кухни. Лицо его было столь серьезно, что у Аделаиды затрепетало сердце.

– Аделаида Тибодо, – произнес он. – Ты – мое сердце, без тебя я не чувствую себя цельным. Я люблю тебя больше всего на свете. Не окажешь ли ты мне честь, согласившись стать моей женой?

Не в силах вымолвить ни слова, потому что сердце билось, казалось, в горле, Аделаида молча кивнула. Когда прекрасный желтый бриллиант оказался у нее на пальце, она пришла в себя, схватила Демпси за руки и воскликнула дрожащим голосом:

– И я люблю тебя больше всего на свете. Какое чудесное предложение!

Большой сильный будущий муж подхватил ее на руки и, обняв за талию, впился поцелуем ей в губы. Он целовал ее медленно, вознаграждая себя за дни и ночи, проведенные отдельно друг от друга. Аделаиду накрыла волна жара, пробуждая к жизни каждую клеточку тела. Когда Демпси наконец оторвался от ее губ, она задыхалась и испытывала легкое головокружение.

– Я задумал это как комплимент, чтобы показать, что хочу видеть тебя в своей команде. – Он улыбнулся ей, и она рассмеялась.

– Комплимент принят. – Ее сердце переполняла любовь к нему. Она запустила пальцы ему в волосы, он понес ее в спальню. – Спасибо, что позволил мне попробовать и другие роли.

– Я намерен стать образцовым мужем, – пообещал он. Блеск его золотисто-карих глаз ослеплял больше, чем оба кольца на ее пальцах.

– А я намерена каждый день напоминать тебе, что люблю тебя, – парировала она. Демпси тем временем уложил ее на постель и растянулся рядом. Его тело было таким большим, что они вдвоем едва помещались на ее узкой кровати и прижимались друг к другу самым восхитительным образом.

– Хочу начать прямо сейчас и показать, как люблю каждый дюйм твоего тела, – прошептал он, склоняясь к ее шее и щекоча нежную кожу жарким дыханием.

– Это прекрасно, потому что каждый дюйм моего тела истосковался по тебе. – Она провела рукой по темным волосам у него на груди, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.

Ее сказка не закончилась. Лучшая часть только начинается.