Глава 10

– Ни один человек не способен сердиться после такого ужина. – Аделаида обмакнула ягоду клубники в расплавленный шоколад, подогреваемый в горшочке на огне. – Мне нужно чаще ссориться с тобой, если намечается столь приятное примирение.

Демпси заказал для них изысканный ужин, и, хотя у повара было очень мало времени на приготовление еды, она получилась изумительной. Любимые Аделаидой морские гребешки были поданы в соусе, придававшем им божественный вкус, а жаренные на гриле овощи – горячие и мягкие. Экзотическое фондю на десерт и вовсе превзошло все ожидания.

Аделаида никак не могла насытиться шоколадным соусом с капелькой малинового ликера.

– Уверена? – Демпси протянул руку под столом, чтобы погладить ее колено. – Утром ты определенно была расстроена.

Демпси сидел во главе стола, Аделаида по правую руку от него. Сам стол представлял собой приземистую конструкцию из черного дерева, изготовленную вручную в Мексике. Несмотря на грубоватый вид, он отлично вписывался в мужественную атмосферу дома. Аделаиде нравился декор, хотя она время от времени не отказывала себе в удовольствии помечтать о том, что изменила бы, если бы сама жила здесь. Прежде всего поставила бы на стол вазу с изображением птиц или райских сцен, чтобы добавить ярких всплесков цвета, согревших холодный, тщательно контролируемый мир Демпси Рейно.

– Верно, я была расстроена, – согласилась она. – Но сегодня, стоя на боковой линии, поняла, что не хочу портить время, которое нам отпущено. Работа с тобой стала для меня потрясающим шансом, и мне будет ее недоставать. Да-да, вынуждена признать, я буду скучать по роли твоей ассистентки, по нашим ежедневным встречам.

– Скажи, по чему еще ты будешь скучать? – Положив ее босую ступню себе на колени, он принялся массировать подъем.

– Как хорошо. – Она удобнее устроилась на красной кожаной подушке, прислоненной к высокой спинке стула. Забросив ягодку малины себе в рот, Аделаида сочла, что вполне может побаловать себя еще одной порцией фондю, если при этом съест две целые ягоды.

Которые, к слову сказать, тоже обладают восхитительным вкусом, почти кислым по сравнению со сладостью шоколада.

– Разверни свой стул, тогда я смогу массировать тебе обе ступни.

Его большие пальцы снова и снова совершали круговые разминающие движения.

– По чему еще я буду скучать? – повторила она его вопрос, напоминая себе, о чем они говорили, прежде чем погрузиться в массажно-соблазняющий транс. – По отсутствию отдельного места на больших играх. По аромату жарящегося мяса, парящего над парковкой перед домашними играми. По наблюдениям за тренировками молодых игроков в лагере, которые то и дело устраивают шумные потасовки, потому что, по сути, совсем еще дети.

Демпси так долго хранил молчание, что Аделаиде стало интересно, о чем он думает.

Не она ли пообещала, что будет просто наслаждаться временем, проведенным с ним вместе? Что максимально полно проживет каждый день из этих нескольких недель?

– Держу пари, что на тебе шоколадный соус приобретет совершенно особенный вкус, – весело заметила она, придвигая фондюшницу ближе к себе.

Это движение всецело завладело вниманием Демпси, так что он почти прекратил массировать ей ноги.

– Работники кейтеринговой службы еще здесь, – напомнил он, украдкой бросая взгляд в сторону кухни, где два официанта, принесшие им десерт, дожидались, когда можно будет забрать посуду.

– Уверена, что они не станут возражать, если я похищу горшочек фондю и отнесу его наверх. Просто включат в твой счет.

Убрав ее ноги со своих колен, Демпси поспешно вскочил из-за стола. Взяв из рук Аделаиды фондюшницу, он зажал ее под мышкой, а другой рукой отодвинул ее стул, помогая встать.

Настоящий джентльмен.

– Нет. – Он положил руку ей на спину, направляя в сторону от лестницы. – На этот раз мы пойдем в твою спальню. У тебя там имеется большая ванна, которая может нам впоследствии понадобиться.

Аделаида содрогнулась от предвкушения. Заключенный с самой собой договор – жить настоящим и накапливать воспоминания – придал ей смелости. Она хотела рисковать с Демпси и наблюдать, к чему это приведет.

Он уже приготовился через три недели стряхнуть с себя обязательства, налагаемые помолвкой, так почему бы ей не попробовать сделать то, о чем мечтала, но чего у нее никогда прежде не случалось? Например, полностью обмазать Демпси шоколадным соусом. Это что-то из области фантазий.

Вот только, едва за ними закрылась дверь спальни, он поставил декадентское лакомство на стеклянную поверхность буфета, после чего заключил ее в объятия. Ураган дикой мужественности, он подхватил ее на руки и понес в ванную комнату, не сводя с нее жаркого, страстного взгляда.

– Десерт? – предложила она, проводя пальцами вверх по его груди. От ощущения близости его тела ее дыхание сделалось прерывистым.

– Придется подождать! – прорычал Демпси. – Если ты хотела сладкого медленного действа, незачем было смотреть на меня так, как это делала за столом.

С губ Аделаиды сорвался смешок, быстро превратившийся в стон, когда Демпси усадил ее на туалетный столик и пристроился между ее раздвинутыми ногами.

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, – поддразнила она. У нее пересохло во рту, когда он задрал на ней юбку и быстро оттянул резинку трусиков.

Ее кожу словно огнем опалило.

– Знаешь, что я прочел в твоем взгляде? – Он вручил ей презерватив за мгновение до того, как сбросил трусы. – Ты хочешь меня сию секунду. Вот что! – Он погрузил палец ей во влагалище.

Презерватив выскользнул из пальцев. Аделаида обхватила Демпси за шею, стремясь прильнуть к нему как можно теснее, ощутить близость его тела. Ее сердце колотилось так яростно, что даже закружилась голова. Она прижалась грудями к его торсу, одновременно пытаясь стянуть с себя кофточку. Демпси, должно быть, поднял презерватив, потому что она ощутила касание его пальцев, пока он разворачивал его.

В следующее мгновение он глубоко проник в нее.

Его толчки были мощными и быстрыми. Аделаиде нравилось быть с ним. Крепко держа его за плечи, она двигалась с ним в унисон, ловя обрывки их отражений в развешанных повсюду многочисленных зеркалах. Демпси заслонял ее широкими плечами, так что сзади ничего не было видно, зато сбоку она увидела себя в зеркальной поверхности: голова запрокинута назад, позвоночник выгнут, груди высоко подняты. Демпси наслаждался их близостью, одной рукой поддерживая ее затылок, а второй направляя движения ее бедер.

Снова и снова.

– Позволь полюбоваться тобой, Адди, – прошептал он ей на ухо, – кончи для меня.

Она с радостью повиновалась.

Наслаждение взорвалось в ней, рассыпалось снопом искр, и Демпси, немедля, последовал за ней в страну наслаждения.

Его рука скользнула по ее спине, теснее прижимая к торсу, они соприкоснулись лбами. Аделаида вцепилась в его футболку, изумляясь тому, что он до сих пор не полностью раздет.

Восстановив дыхание, она отстранилась, глядя на Демпси снизу вверх. Она не знала, чего ожидает – улыбки, быть может, вызванной их безумным приключением в ванной, но точно не серьезности и нежности, которые заметила в его глазах.

Между ними установилась некая связь, обоюдное признание, что секс вышел за рамки просто приятного времяпрепровождения. Случилось нечто большее. Аделаида чувствовала это, как бы ни хотелось ей заявить обратное. А Демпси?

Возможно, и он испытывает схожие чувства. Тут он моргнул, разрушив волшебство момента, выражение его глаз сделалось непроницаемым.

Аделаида понимала: куда как мудрее и безопаснее притвориться, что этого мгновения не было вовсе. Не стоит усложнять отношения и продолжать складировать воспоминания, которые останутся, когда она уйдет, чтобы все начать заново – новую карьеру, новую жизнь.

Однако даже для того, чтобы просто улыбнуться, пришлось прикладывать невероятные усилия.

– Откуда взялось все это? – Она провела руками по его торсу, восхищаясь его силой.

Притягательным телом.

– Я скучал по тебе сегодня, – просто признался он. – Неправильно начинать день ссорой. – Он изменил положение и помог ей слезть с туалетного столика.

Они помылись, она последовала за ним в спальню, пристроилась рядом на огромной кровати и принялась вытаскивать шпильки из прически, складывая их на резную поверхность тумбочки.

– Ну, мне резко расхотелось ссориться после такого восхитительного ужина и всего остального. – Положив голову на грудь Демпси, она слушала, как бьется его сердце.

Подобных моментов ей будет недоставать еще острее, чем их страстных, срывай-скорее-одежду, занятий любовью. В порыве чувств она принялась целовать крепкие мышцы его груди.

Пока нахождение в его объятиях и вдыхание соснового аромата мыла – ее лучшее воспоминание.

– Я весь день только и думал, как бы скорее вернуться домой и помириться с тобой. – Демпси рассеянно вплетал пальцы ей в волосы.

Неужели он до сих пор ощущает близость, испытанную ими в ванной?

Она хорошо его знает. Всех прошлых любовниц, как только они начинали подбираться слишком близко и ожидать слишком многого, он тут же отталкивал. Будучи другом Демпси, Аделаида не пойдет по проторенной дорожке. Нужно придумать способ спасти их дружбу, когда роман подойдет к концу.

– У меня есть отличное средство для снятия стресса, от которого ты почувствуешь себя лучше. – Она села на постель, и ее волосы красивыми волнами заструились по плечам.

Их фигуры отбрасывали резкие тени в свете, просачивающемся из ванной. Ужинали они поздно. Аделаида понимала, что скоро Демпси надо смотреть запись игры.

– Я забыл о стрессе в ту самую минуту, как остался с тобой наедине. – От его хулиганской усмешки ее сердце совершило немыслимый кульбит в груди.

– Раздевайся и садись ко мне спиной, – скомандовала Аделаида, запуская пальцы ему под футболку.

– Слушаю, мэм, – нараспев произнес он, стягивая футболку. В его глазах светилась теплота.

– Считается, что шоколад оказывает благотворное влияние на душу. Слышал об этом? – Она придвинула горшочек с шоколадным соусом ближе к себе и окунула в него палец.

– А я думал, так говорится про книги, – отозвался Демпси, зарываясь лицом в подушку.

– Ну, в моем случае это точно шоколад. – Она провела пальцем по его позвоночнику, нарисовав сладкую линию, а потом слизала ее языком. – Думаю, и тебе тоже понравится.

Часом позже она доказала, что шоколад хорош абсолютно для всего. Потом Демпси искупал ее, нашептывая на ушко милые глупости, а она вымыла себе голову.

Когда он выскользнул из ее постели, чтобы посвятить несколько часов работе, она чувствовала себя пресыщенной и усталой. Ей не нравилось, что он не спит рядом с ней всю ночь, однако, возможно, это и к лучшему. Аделаида понимала, что ему нужно посвятить какое-то время работе. Возможно, от осознания этого дыра, оставленная им в сердце, станет чуть менее зияющей.

Демпси и на следующий день, прибыв в особняк Жэрве на встречу с братьями, продолжал думать об Аделаиде. Наливал себе выпивку из бара, а мысленно снова и снова прокручивал в голове события минувшей ночи.

Главным образом он вспоминал об электрическом шоке, который испытал, когда посмотрел в глаза Аделаиде и почувствовал, что земля уходит из-под ног. Демпси не мог с легкостью списать этот момент со счетов, потому что прежде не переживал ничего подобного ни с одной другой женщиной. К Аделаиде он питает искренние чувства, которые сильно затруднят ему жизнь.

– Приятель! – За спиной возник Жан-Пьер. – Ты уже большой мальчик и вполне можешь позволить себе спиртное. Мой редкий визит в город можно отпраздновать чем-нибудь покрепче, – и он поднял бутылку, чтобы прочесть этикетку, – кокосового молока. Пора уже перенять мужские привычки.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним, а я намерен тебя пережить. – Отставив стакан в сторону, Демпси легонько пнул брата кулаком в живот – именно так они приветствовали друг друга с тех пор, как были детьми.

Жан-Пьер ответил серией из двух коротких ударов, по большей части наигранных, тем не менее Демпси порадовался, что уделяет много времени укреплению мышц пресса. Из всех братьев Жан-Пьер был ему ближе, с ним одним он до сих пор мог в шутку устроить кулачный бой.

– Когда тебе исполнится сто пять лет, горько пожалеешь, что в молодости мало развлекался, – пошутил Жан-Пьер и потянулся к хрустальному графину со скотчем. – Я сегодня не за рулем, поэтому с удовольствием угощусь напитками, которые Жэрве обычно прячет в потайном уголке кабинета.

– Ты и понятия не имеешь, где я прячу то, что действительно мне дорого, – парировал Жэрве, выходя из медиазала, где во время регулярного сезона днем и ночью шли трансляции игр. – А вот пойло выставляю поближе, когда знаю, что в гости должны пожаловать любители заложить за воротник.

Жэрве обнял братьев.

– Кто-то произнес слово «пойло»? – Из медиазала выглянул Анри. Должно быть, он вместе с Жэрве просматривал запись игр. – Это мне по душе, если, конечно, не придется пить в обществе одного ханжеского игрочишки из Нью-Йорка.

Говоря это, он обнял Жан-Пьера. Эта парочка всегда состязалась вдвоем против остального мира, именно поэтому Демпси было больно сознавать, что на футбольном поле они непримиримые противники. Ему искренне хотелось видеть их обоих победителями, потому что оба являлись необычайно одаренными спортсменами, выделяющимися из толпы.

– Присаживайтесь, – приказал Жэрве. – Все мы заняты, поэтому давайте ценить те редкие мгновения, когда удалось собраться вместе. Предлагаю сразу разобраться с насущным вопросом, чтобы за ужином можно было расслабиться.

– Расслабиться? – Жан-Пьер развалился в одном из больших кожаных кресел, расставленных у камина. – Как мы можем расслабиться, когда дед с трудом припоминает, что у него есть внуки?

Настроение изменилось, как только все заняли места, к которым привыкли с детства, когда Тео вызывал их в кабинет для разговора. Правда, чаще всего они сами забирались сюда, играя в доме, пока отец находился в одной из своих многочисленных «командировок», иначе говоря, проводил время с очередной пассией.

Когда хозяевами особняка еще были Тео и Алессандра, большинство комнат выглядели безвкусными из-за бесконечных «дизайнерских дополнений». Например, стоило мальчикам затеять в доме игру в мяч, как они непременно разбивали один из низко висящих искусных хрустальных светильников, а во время потасовки, толкая друг друга на трехмерные художественные обои, которыми было оклеено большинство стен, они непременно обдирали кожу на руках.

Кабинет всегда был мужской территорией.

Демпси быстро пересказал свой разговор с Леоном, случившийся на мероприятии по сбору средств для фонда «Светлое будущее Нового Орлеана».

Братья замолчали, обдумывая, в самом ли деле у деда начальная стадия слабоумия.

– Ты действительно больше всех похож на отца. – Анри указал на Демпси пальцем.

Демпси тут же напрягся всем телом.

– Анри, – предупреждающе произнес Жэрве.

– Ну, в самом деле, он же вылитый отец. Даже походка такая же. Дедушка, должно быть…

– Ничуть я на отца не похож, – отрезал Демпси, отставляя в сторону хрустальный стакан из опасения разбить его.

С тех самых пор, как подростком попал в этот дом, он делал все возможное, чтобы ни в коем случае не походить на Тео. Выпитые им за год порции спиртного можно было пересчитать по пальцам одной руки. Что же касается женщин, то с каждой, за исключением Аделаиды, он заключал контракт и никогда не вступал сразу в несколько отношений. И у него не обнаружится незаконнорожденный сын, воспитываемый без его участия, оторванный от семьи Рейно.

– Знаю, приятель. Ладно, давай рассказывай, что там у тебя за скандал случился с моделью на той неделе, когда ты объявил о помолвке? Возможно, Леон просто немного смутился и…

Демпси подскочил к Анри и столкнул его ноги со стола, прежде чем тот успел договорить.

– Я. Не. Такой, – яростно чеканя каждое слово, произнес он.

– Да ну? – Анри отставил стакан. – На драку нарываешься? Не хочу, чтобы меня выгнали из команды за дурацкую потасовку, но, если понадобится как следует тебе накостылять, за мной дело не станет.

Демпси, кипя праведным гневом, жаждал возмездия, но тут вмешался Жэрве.

– Анри просто не может смириться с тем фактом, что Леон вовсе не непотопляемый, – примирительно кладя Демпси руку на плечо, произнес он. – Нужно сделать на это скидку.

И вероятно, правильно.

Неприятно думать, что дедушка тронулся рассудком. Они все любят старика.

– Я никогда не дисквалифицирую тебя за драку в кабинете, – ответил Демпси, решивший избрать мирный путь. – А задницу все же надеру.

– Не стану я с тобой связываться. – Анри снова положил ноги на стол. – Значит, никто не считает, что у Леона случилось кратковременное помутнение рассудка? Что ж, теперь всем, кто разок обознался, болезнь Альцгеймера диагностировать?

– У Леона это не единичный случай. Были и другие симптомы, – напомнил Жэрве. – Он собирался проконсультироваться с доктором и уверил всех, что у него проблемы со щитовидной железой. Если это в самом деле так, нужно проверить, какие препараты он принимает. Не стоит также списывать со счетов вероятность того, что он не заботится о своем здоровье.

Демпси допил кокосовое молоко, пытаясь сосредоточиться на разговоре, а не вспоминать об обвинении в нескольких амурных связях одновременно. Анри, конечно, этого не говорил, но подразумевал, черт его подери. Незаконнорожденный отпрыск, он отчаянно стремился дистанцироваться от образа жизни волокиты отца. Неужели братья видят в нем лишь плейбоя?

Они, ясное дело, и понятия не имеют, какова истинная природа их отношений с Аделаидой. Сам он и помыслить не мог, чтобы отпустить ее, когда мнимая помолвка подойдет к концу, но пока даже не обеспокоился поисками замены ей в качестве его личной помощницы.

В его постели она точно незаменима. Как и в сердце, откровенно говоря. Она заставляет его смеяться, понимает его стиль жизни, значимость работы. В ее присутствии даже с собственной семьей стало проще общаться. Ужин с Жэрве и Эрикой прошел очень расслабленно, что редко случалось у него с братьями с тех пор, как они стали взрослыми людьми. Возможно, потому, что он не искал в каждой обращенной к нему фразе двойной подтекст, как сегодня с Анри.

– Демпси? – В его мысли ворвался голос Жан-Пьера. – Что, по-твоему, нам следует сделать?

– Проводить с ним как можно больше времени.

Это единственный известный ему способ общения с людьми, которые не останутся в твоей жизни навсегда. Он понимал, что план дурацкий, хоть сам его и предложил, но ничего лучшего в голову не приходило. То же относилось и к Аделаиде.

Во время ужина с братьями он не раз мысленно возвращался к этой проблеме. Как бы убедить Адди остаться с ним? Он уважает ее стремление основать собственное дело и не может помешать ей в угоду собственным эгоистичным устремлениям. Нужно придумать способ оказать помощь, причем так, чтобы она не имела возможности отказаться. Чтобы не чувствовала, будто он отнимает у нее право принимать решения.

Демпси хорошо знает Аделаиду.

Время, проведенное с ней вместе в качестве пары, показало, как им хорошо вдвоем, и он не хотел, чтобы их отношения завершились слишком скоро. Каждый день он с нетерпением ждал встречи с Адди. Даже теперь, сидя за столом со всеми братьями разом, что было событием довольно редким, Демпси представлял момент, когда пойдет домой и увидит Адди.

Она наполнила его жизнь смыслом, всегда так делала.

Нужно продлить отведенное им время. Черт подери, не так. Нужно посвататься к ней по-настоящему. Они давно дружат и работают вместе. Он рассчитывает на нее.

А теперь происходящие между ними химические реакции вышли из-под контроля. Они с Адди подарили друг другу такое удовлетворение, которого он никогда прежде не испытывал. Аделаида умная женщина и поймет, почему они все это время работали вместе.

Во всяком случае, должна понять.