– Смотри, что получается: не успел Яропольцев появиться на станции, как его тут же вычислили непецинские головорезы. И не просто вычислили, а устроили на него настоящую охоту. С пальбой и догонялками. Думаю, уйти ему удалось только благодаря нешуточной подготовке, которой славятся все секретные подразделения, бойцом одного из которых он некогда являлся.

Гуров стоял на насыпи, рассматривая место развернувшейся тут вчера борьбы. После того как лейтенант ушел, они с Крячко вернулись на железнодорожные пути, собираясь пройти весь путь, который проделал раненый Яропольцев.

– Выходит, кто-то дал четкие указания насчет этого парня. Раз даже Бурчик знал Яропольцева в лицо, дела его совсем плохи. Только представь, сколько таких отморозков вроде вчерашних стрелков охотятся сейчас за нашим беглецом. Случайного совпадения тут быть не может, верно? – Крячко ковырнул носком ботинка горку щебня.

– Согласен. На совпадение это мало похоже. И этот кто-то никак не может быть ни Гробарем, ни Зачетчиком. Мелковато плавают ребята для подобного размаха, – согласился Гуров. – Тем быстрее должны действовать мы с тобой. Выловить Яропольцева для криминальных структур – вопрос времени. Если бы он имел хороший тыл, то сразу бы залег на дно. Не может он не понимать, что долго не пробегает. Куда бы ни пришел, где бы ни показался, везде найдутся такие вот Бурчики, которые за бутылку или пару «косых» сдадут его с потрохами.

– Это понятно, только где ж мы его теперь искать будем? С момента перестрелки прошла уйма времени. И как ты собираешься определить, в какую степь на этот раз его занесло? – продолжая ковырять щебень, вздохнул Крячко. – Может, он в Тулу подался, а может, и во Владимир. Да что Тула, вариантов масса. Железная дорога под боком, кати куда душа запросится.

– А вот тут ты не прав, – возразил Гуров. – Думаю, беглец наш не так далеко, как тебе кажется. Возможно, мы еще не слишком опоздали.

Говоря это, он переместился в посадки и двинулся вбок, ориентируясь по оставленным Яропольцевым следам.

– Позволь усомниться в твоих выводах, – отодвигая в сторону ветки, хлестко бьющие по плечам, проворчал Крячко.

– Давай порассуждаем, – предложил Лев. – Из слов деда Андрея мы знаем, что Яропольцев на грани истощения. Он уже не первые сутки в бегах. Поспать ему удалось лишь в машине деда. К тому же теперь он еще и ранен. Видел, сколько крови натекло на насыпь? Это наверняка усугубило его физическое состояние. Яропольцеву катастрофически необходима передышка. Раны зализать, немного отоспаться, провизией разжиться. Я уверен, что он еще где-то здесь.

– Почему ты думаешь, что непецинские бандиты не прошлись этой дорожкой, чтобы отыскать раненого? Они ведь не совсем тупоголовые. Если ты пришел к выводу, что Яропольцев мог где-то затихариться, отчего бы и им к такому выводу не прийти? – высказался Крячко.

– Да потому, что нет здесь ничьих следов, кроме Яропольцева, – ответил Гуров. – Сам видишь, по кустам пробирался один человек. Причем половину пути он мчался, не задумываясь о том, что оставляет слишком заметный след. Думаю, те парни, что в него стреляли, отказались от преследования. Скорее всего, тот, что схватился с Яропольцевым врукопашную, был не в состоянии передвигаться. Нет, он его не убил, если ты подумал об этом, но вырубил конкретно. А второй либо побоялся преследовать Яропольцева в одиночку, либо не захотел оставлять дружка у железнодорожного полотна. А может, оба эти варианта в одном флаконе, так сказать.

– Допустим, ночью они его преследовать не стали, – вынужден был согласиться Крячко. – Но почему не вернулись утром? С подкреплением?

– Да потому, что, как и ты, решили, что Яропольцева уже и след простыл. Он, кстати, должен был сделать такие же выводы. И воспользоваться преимуществом, чтобы прийти в себя и разработать новый план действий, – заметил Гуров. – А вот и доказательства.

Он остановился, довольно оглядывая поредевшие посадки. Следы на мокрой земле в этом месте прерывались. Ощущение создавалось такое, будто шел-шел человек и вдруг исчез. Испарился, точно и не было его. Крячко обогнал Гурова, кругом обошел последний оставленный кроссовками Яропольцева след и удрученно почесал затылок:

– Не понял, он что, испарился? Да нет, он просто вернулся назад. По своим же следам. Так?

– Не думаю. – Гуров начал скользить по траве, передвигаясь левее от следов. – Он всего лишь использовал один из спецназовских трюков. Начал заметать следы. Вероятно, в этом месте до него дошло, что дает ему отсутствие преследования.

– И на этом этапе наши поиски заканчиваются, – невесело усмехнулся Крячко. – Вернулись к тому, с чего начали. Отсюда наш беглец мог двинуться куда угодно. Или тебе известны секреты, как вычислить направление спецназовца, решившего замести следы?

– К сожалению, нет. – Гуров вгляделся в даль. – Сплошные поля. И ни одного заброшенного сарая в обозримом пространстве. Хотя и это еще не конец. Послушай, Стас, ты же всю дорогу изучал окрестности. Давай-ка поройся в своей памяти и прикинь, где мог спрятаться раненый человек, попавший в окрестности станции. Не может быть, чтобы не нашлось такого места.

Крячко крепко задумался. Потом отыскал в бездонных карманах телефон и принялся рыться в недрах Интернета. Гуров терпеливо ждал. Пять минут спустя на лице Крячко расцвела довольная улыбка.

– Мозг у тебя, Лева, десяток справочников заменит. И как только тебе в голову пришло искать убежище Яропольцева, не сходя с места? – восхищенно произнес он.

– Что нашел? – нетерпеливо проговорил Гуров.

– Есть тут одно местечко. Как на заказ сработанное, – заявил Крячко. – Смотри: на станции две пассажирские платформы. Островная находится между главными путями. Но имеется и еще одна. Она несколько в стороне, с северной стороны у третьего пути, а рядом с ней… внимание!.. заброшенное здание старого вокзала! Чем не приют для обессиленного человека? Вдали от цивилизации и посторонних глаз, и «железка» под боком. Выспался, подкрепился, прыг в поезд, и тю-тю. А главное преимущество в том, что третий путь является дополнительным и эксплуатируется не так часто. Короче, тихое местечко.

– На каком расстоянии от действующей станции находится заброшенный вокзал? – уточнил Гуров.

– Судя по карте, оно вообще на противоположной стороне, – увеличив масштаб, показал карту Крячко.

– Отлично! То, что нужно, Стас. – Гуров вернул телефон и зашагал вдоль посадок. – Пройдем метров пятьдесят, углубимся в посадки. «Светиться» не хочется. Доберемся до места, там сориентируемся, как действовать.

Максим очнулся, точно от удара. Приподнял голову, огляделся, пытаясь понять, где находится. Боль широкими волнами разлилась по всему телу, выстреливая огненным лучом в плечо. Он покосился на плечо и тут же все вспомнил. Станция. Беседа с бомжеватого вида мужиком. Обещание. И бритые головорезы с пистолетами. Схватка врукопашную, пуля, вырвавшая клок из накачанного бицепса, и бегство. Бешеная гонка по кустарнику, головокружение. Дальше туман. Он вспомнил, что его не преследовали. Одного он вырубил, скорее всего, надолго. Второй изрыгал проклятья, но за Максимом не побежал. Он посчитал это хорошим знаком. Смешно! Гонится в полночной тьме с пробитой, кровоточащей рукой и считает это хорошим знаком.

Вспомнил, как заставил себя остановиться. Паника – плохой советчик. Нужно успокоиться и сосредоточиться, иначе легко погореть. Козырную карту надо использовать с умом, а отсутствие погони и есть эта самая козырная карта. Рану разрывало на части, от нестерпимой боли кружилась голова, путая мысли. «Я должен поменять направление. Должен скрыть следы. Должен добраться до такого места, где смогу отдохнуть. Хоть немного, хоть самую малость. Иначе мне крышка, ее смерть останется безнаказанной, а этого допустить нельзя», – думал Максим, вжавшись спиной в ствол дерева. Он прислушался. Позади по-прежнему ни звука. Значит, насчет погони он не ошибся.

Дальше действовал на автопилоте. Наломал веток, выбирая те, на которых побольше листвы, и привязал к ступням. Превозмогая боль, подтянулся, ухватившись за толстую ветку, раскачался и прыгнул. Проделал это несколько раз подряд. Кровотечение, остановившееся было, возобновилось с новой силой. Пришлось сделать еще одну остановку. Разорвав рубаху напополам, перетянул рану, вторую часть рубашки разодрал на полосы, соорудив нечто вроде перевязи. Перекинув ее через шею, втиснул в петлю руку. Теперь можно было двигаться дальше. Только вот куда? Полагаясь лишь на интуицию, прошел несколько метров, держась лесополосы. И тут удача улыбнулась ему. Это он тоже сразу понял. Старое, покосившееся здание стояло от железнодорожного полотна, вдоль которого он двигался, примерно метрах в десяти. Широкая площадка перед зданием подсказала Максиму, что некогда это здание служило вокзальным помещением. Сейчас же оно было заброшено. Станция расширила свои горизонты, проложенные дополнительные пути уже не удовлетворяло древнее строение, да и расположение этой древности оставляло желать лучшего.

Максим заставил себя пройти еще несколько метров, чтобы убедиться, что здание пустует. Наткнулся на железнодорожную ветку и, изучив ее, понял: она не заброшена, по ней по-прежнему ходят поезда. «А вот это может оказаться кстати», – машинально подумал он и, уже не таясь, направился к заброшенному зданию. Домишко был неказистенький. Всего три комнатки и центральный зал, размером с гостиную в типовой многоэтажке. В подвал Максим не пошел, чердак, как временное убежище, тоже забраковал. Уж больно хлипкая конструкция, чтобы выдержать вес тяжелее воробьиного. Заглянув в каждую из комнат, остановил выбор на угловой. Преимущественно из-за окон, выходящих на две стороны и дающих максимальную возможность для наблюдения за окрестностями и бегства в случае возникновения такой необходимости.

Пошарив по углам, отыскал два колченогих стула, выбил тканевые сиденья и, кое-как устроившись на полу, одно подложил под голову, второе – под прострелянное плечо. Пошарил в сумке, извлек оттуда теплый свитер, натянул через голову и тут же отключился, выброшенный из реальности очередным взрывом боли.

Первый раз он очнулся, когда начало светать. Посмотрев на часы, понял, что проспал всего ничего. Нестерпимо хотелось пить. О еде он и не мечтал. Утолить жажду и снова спать. С едой придется повременить. Тот скудный запас, что был в сумке, давно иссяк. Хорошо бы, вода осталась. Подтянул сумку, нащупал пластиковую бутылку. Воды оставалось на полглотка. «Да, этим жажду не утолишь», – опрокидывая содержимое бутылки в рот, подумал Максим. Руки слегка тряслись, кожа покрылась испариной, легкое дуновение ветерка в окно, стекла которого были давно выбиты, заставило содрогнуться от холода.

– Похоже, у тебя жар, дружище. Поздравляю, – вполголоса проговорил он.

С этим надо было что-то делать. В боковом кармашке сумки лежал аспирин. Максим извлек сразу четыре таблетки, разжевал и проглотил, не запивая. Поморщился и снова произнес вслух, в глубине души полагая, что несет настоящий бред:

– Воду придется добыть.

Высказанная вслух мысль не казалась уже такой бредовой. А почему бы и нет? Продолжать путешествие в таком состоянии он все равно не может. Нужно еще немного времени. Хотя бы жар сбить. Сейчас он больше похож на привидение из любимых американцами фильмов ужасов, чем на неприметного путешественника. Значит, ему необходима вода. Выглянув в окно, он увидел метрах в двадцати от заброшенного здания торчавшую из земли трубу водоразборной колонки.

– Хорошо бы работала, – произнес Максим, выбираясь из убежища. – Вылазку за водой нужно сделать сейчас, пока не рассвело.

Он уже не волновался насчет того, что разговаривает сам с собой. Странным образом это успокаивало. Сунув бутылку за пазуху, Максим почти бегом добрался до колонки и дважды нажал на рычаг. Из выгнутого крана полилась вода, заливая обувь. Он сунул голову под струю, и сразу стало легче. Затем начал хватать ртом теплую воду, слегка отдающую болотом. Пил долго и только усилием воли заставил себя оторваться. Орудуя здоровой рукой, подкачал насос, подставил бутылку, наполняя до краев. Крышку завинчивал уже на ходу. Только оказавшись снова внутри помещения, Максим поверил, что рисковая выходка обошлась без эксцессов. Жар понемногу отступал. Видимо, начал действовать аспирин. Надолго ли? Неважно. Спать, спать, спать…

На этот раз он проспал очень долго. Намного дольше, чем мог позволить себе в сложившейся ситуации. Солнце стояло в зените. Тишину импровизированного убежища нарушал шум, доносящийся от платформы. Осторожно выглянув наружу, Максим увидел, как по платформе снуют несколько рабочих, обслуживая грузовой состав, появившийся на пути за время его сна. На заброшенный вокзальный домишко никто внимания не обращал.

«Тогда что заставило тебя проснуться? – сам себе задал вопрос Максим и сам же ответил: – Ты в опасности, вот что». Чувство, возникшее внезапно и вырвавшее из объятий Морфея, было настолько хорошо знакомо Максиму, что сомневаться в его происхождении невозможно. Опасность приближалась, он пока не знал, откуда ее ждать и в чем она заключается, но был уверен, что из дома нужно выбираться. И как можно скорее. «Кто на этот раз пришел по мою душу? Гробарь и Зачетчик? Местные отморозки? Другие курбановские прихвостни? Или же доблестная полиция?» – Мысли проносились в голове, пока Максим спешно засовывал в дорожную сумку бутылку с водой и пристраивал ее на плече.

Он подошел к окну, собираясь выпрыгнуть наружу, и тут увидел их. Двое мужчин возле лесополосы. Нет, это не курбановские. Значит, полиция? Отыскали-таки!

– Хреново, – вполголоса произнес Максим, отшатнувшись от окна.

Неслышно переместился к противоположной стороне стены. Итак, к посадкам не прорваться, попадешь прямиком в лапы этой парочки. А они осторожничают. Уверены, что он внутри? Где же он прокололся? Или на их стороне везения побольше, чем у него? Ладно, сейчас не до гадания на кофейной гуще. Что дальше? Во время утренней вылазки Максим успел изучить территорию. Справа лесополоса, прямо перед зданием железнодорожная платформа, в остальных направлениях, насколько хватает взгляда, лишь поля, там не укрыться. «А может, сдаться властям? – промелькнула шальная мысль. – Разом покончить с беготней, вверить свою судьбу тем, кто должен заниматься моей защитой?» Мысль была настолько соблазнительной, что Максим сделал пару шагов в направлении того окна, за которым к заброшенному зданию подбирались двое незнакомцев. «Что, если ты ошибся? – остановил его взявшийся из ниоткуда внутренний голос, до боли похожий на голос жены. – Что, если это все же курбановские? Что тогда случится с тобой? Прямо здесь, на захолустном полустанке? Так ты мечтал окончить свои дни? И потом, даже если это полицейские, что ты можешь им сказать? И как они посмотрят на те делишки, которые ты пытался провернуть ради своей выгоды там, в Челябинске?»

Больше Максим не сомневался. Вернувшись ко второму окну, выходившему на платформу, перебрался через подоконник и тихо приземлился на траву. Вжавшись в стену, начал медленно продвигаться к углу. Его сомнения не прошли бесследно – драгоценное время было потеряно. Не успел он дойти до угла, как один из преследователей показался буквально в нескольких метрах от него. От неожиданности он остановился, уставившись на Максима. Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом все завертелось. Как в замедленном кино, мужчина поднял руку и закричал:

– Лева, я его вижу! Вот он! – Указательный палец незнакомца, как обвиняющий перст, указывал в его сторону.

Максим оттолкнулся от стены и во всю прыть помчался к платформе. Товарный вагон все еще стоял там, но уже начал свое движение, постепенно наращивая скорость. Из-за поворота показался второй мужчина. Максим уловил движение боковым зрением, но скорость не сбавил. Все его внимание было приковано к товарняку. Успеть добраться до платформы до того, как последний вагон пронесется мимо, и тогда он спасен. Пусть на короткое время, но все же.

Первый мужчина, разгадав его замысел, бросился наперерез. Максим легко увернулся от столкновения. Рука мужчины вскользь прошлась по спине, не успев ухватить ткань. Максим поднажал. До заветной цели оставались считаные мгновения. Вскочив на платформу, он почувствовал, как преследователь вцепился в его ботинок. Яростно лягнув ногой пространство позади себя, удовлетворенно отметил, что удар достиг цели. Практически сразу услышал крик боли, но оглядываться, чтобы посмотреть, что происходит там, за спиной, не стал. Еще пару шагов, и он у товарняка. Это был тот тип вагона, с открытым верхом, в каких обычно перевозят гравий, песок и им подобные сыпучие грузы. Ухватившись здоровой рукой за металлическую перегородку, Максим подтянулся и уже считал себя спасенным, но преследователь сдаваться не собирался. Оклемавшись от удара, он настиг его в тот самый момент, когда ноги Максима нашли опору.

– Стой, паразит, слезай на землю!

– Перебьешься! – грубо бросил Максим, нанося удар ногой по лицу преследователя.

На этот раз он бил прицельно. Жесткий край туристического ботинка попал точно в переносицу. Мужчина отшатнулся и, не удержав равновесие, упал на платформу. Максим успел заметить, как фонтан алой крови брызнул из разбитого носа. «Прости, приятель, ничего личного, чисто жизненная необходимость», – мысленно произнес он, подтягиваясь на руках и перебрасывая тело в недра вагона. Тело приземлилось на что-то мягкое.

– Стой, Яропольцев! – услышал он вдруг приглушенный металлическими стенками вагона голос второго преследователя. – Мы не враги. Остановись, мы можем тебе помочь.

– Ага, как же! Помочь. Как волк козе, – вполголоса пробурчал Максим, машинально отмечая тот факт, что преследователь назвал его по фамилии. Рана в плече вновь открылась, и боль разливалась по всему телу. «Скоро сознание снова помутится, – отстраненно подумал он. – Надо достать таблетки. Без них я не смогу мыслить ясно». Но сначала нужно выяснить, успели ли те двое догнать поезд. Максим приподнялся на песке, которым был заполнен вагон, и осторожно выглянул наружу. То, что он увидел, одновременно и порадовало, и огорчило его. Мужчина, которого он ударил, все еще лежал на платформе. Второй успел добраться до него и стоял теперь, склонившись над товарищем, который не шевелился. «Давай же, поднимайся! – звучал в голове призыв, будто это могло что-то изменить. – Не такой уж сильный был удар. Вставай! Я должен знать, что ты в порядке».

Будто услышав его, мужчина с разбитым носом приподнялся. Второй помог ему обрести вертикальное положение, и оба проводили взглядом удаляющийся поезд. «Вот и отлично. Я в безопасности, он тоже. Жить будем», – заключил Максим, скрываясь за железом вагона.

Для Гурова же и Крячко преследование на этом не закончилось. Напротив, оно только начиналось. Выудив из кармана носовой платок, Лев сунул его в руку Стаса и приказал:

– Позади тебя колонка. Пойди умойся.

– А ты куда? – невнятно спросил Крячко, сплевывая на платформу кровь.

– Пойду пообщаюсь с рабочими, – на ходу бросил Лев.

К ним уже бежали станционные рабочие. На полпути они встретились.

– Куда направляется этот состав? – доставая из кармана красные корочки и показывая рабочим, властно спросил Гуров.

– В Непецино, – быстро ответил один из рабочих. – Там, дальше, линия сворачивает на подъездной путь к непецинской промбазе.

– Далеко это?

– Километров десять. По шоссейке минут двадцать, напрямую короче, – сообщил рабочий.

– Дальше куда?

– Что «куда»? – не понял тот.

– Состав куда дальше отправится? – сдерживая раздражение, пояснил Гуров.

– Никуда. Грузиться будет. Потом обратно к нам, а там в зависимости от маршрутного листа, – сообразил наконец рабочий.

– По пути остановки есть?

– Да зачем же? У него путь короткий, цель конкретная, – в недоумении пожал плечами рабочий.

– Благодарю за помощь, – кивнул Лев и пошел к колонке, возле которой приводил себя в порядок Крячко.

– Упустили? – коротко спросил он.

– Может, и нет. Идти можешь? Нужно возвращаться к машине. По шоссейной дороге доедем до промбазы. Состав идет туда, – ответил Гуров.

Спрыгнув на рельсы, они пошли в сторону станции, где оставили машину. Усевшись за руль, Гуров завел двигатель и рванул машину с места. Дорога была пустынна. До перекрестка, ведущего к Непецину, домчали в рекордно короткий срок. Дальше скорость пришлось сбавить. Движение на этом направлении Новорязанского шоссе хоть и не входило ни в какое сравнение с МКАД, но все же было довольно интенсивным.

Как ни торопился Лев, а к промбазе они прибыли через тридцать минут. По шоссейке шли бодро, а вот когда свернули на подъездную, дорогу преградила колонна грузовиков. Пришлось пятиться назад и пропускать колонну, так как дорога на двустороннее движение явно не была рассчитана. Пока искали место для парковки, пока выбирались из машины, искали хоть кого-то, кто был в курсе функционирования базы, прошло еще десять минут. Когда наконец отыскали нужный состав, Яропольцева и след простыл.

– Проклятье! – ожесточенно сплюнул Крячко. – А все из-за моей нерасторопности. Ведь в руках уже держал!

– Не переживай, Стас. По крайней мере попытались, – успокаивал его Гуров.

– Что с этих попыток? – кипятился Крячко. – Пропустить такой ожидаемый удар! Как студент-первогодок на простейшем экзамене завалился.

Они направились к машине, размышляя о том, что предпринять дальше. У самых ворот их нагнал худощавый парнишка в спецодежде работника промбазы.

– Прошу прощения, вы ведь за тем блондином гонитесь? – осторожно осведомился он.

– За каким блондином? – Гуров остановился, внимательно глядя на парнишку.

– За тем, что из вагона выпрыгнул. Я видел.

– И куда же он направился? А ну, выкладывай как на духу, – выдвигаясь вперед, зарычал Крячко.

Вид у него был ужасный. Перебитая переносица, всклокоченные волосы, мокрыми сосульками свисающие на лоб, светлая рубашка в кровавых потеках. Парень отшатнулся и, пятясь назад, залепетал:

– Да я толком ничего не видел. Я только видел, как он из вагона на ходу сиганул. Еще до того, как состав на базу въехал.

– Ты, парень, не смущайся. Мы из уголовного розыска. Москва, – предъявляя удостоверение, произнес Гуров. – Нам сейчас любая помощь позарез нужна. Говоришь, на ходу спрыгнул? А дальше куда подался, видел? Хотя бы направление подскажи.

– Да к трассе. Там автобусы останавливаются. А на остановке бабы всякой снедью торгуют. У них поспрашивайте, может, видели, – немного успокаиваясь, сообщил парнишка.

– Вот за это мерси огромное. От лица всего уголовного розыска, – привычно шутливым тоном проговорил Крячко, пожимая парню руку.

– Всегда пожалуйста, – вежливо произнес тот, вырывая ладонь из крепкой хватки Крячко. – Вы бы поспешили. В это время здесь много автобусов проходит. Улизнет ведь.

Гуров открыл дверцу машины, кивком поблагодарив парнишку. Уже когда машина тронулась, парнишка не выдержал и спросил:

– А что он натворил, блондин этот? Убил кого-то?

– Ага, с десяток на тот свет отправил. Так что тебе, парнишка, повезло, что он до базы не доехал, – прокричал в ответ Крячко. – Берегись блондинов, парень!

Тот побелел как полотно и в запоздалом ужасе прижал руки к груди.

– Чего пугаешь пацана? – беззлобно пожурил напарника Лев. – Он тебе наводку дал, а ты ему чем отплатил?

– Ничего, осторожнее будет, – рассмеялся Станислав. – Ты рули давай. Будем баб со снедью разыскивать.

Выехав на трассу, Гуров повел машину медленно, выискивая автобусную остановку, о которой говорил парнишка. Метров через пятьдесят впереди замаячила добротная конструкция остановки, а подъехав ближе, сыщики увидели ряд «баб, торгующих всякой снедью». Притормозив у обочины, вышли из машины.

– Не мешало бы подкрепиться, – потирая руки, заметил Крячко.

Услышав его слова, бабы наперебой начали предлагать свой товар.

– Пирожки горячие. С мясом, рыбой, капусткой.

– Рыбка вяленая, копченая.

– А вот яблочки. Наливные, сочные. Недорого отдаю. Полтинник за кило.

– Картошечка с пылу с жару. Огурчики маринованные. Налетай, мужики!

– Я бы от картошечки не отказался, – мечтательно протянул Крячко. – Почем картофан, бабуля?

– Какая я тебе бабуля, дармоед? – вскинулась бабенка средних лет. – Да я тебе в дочки гожусь.

– Отчего не в зазнобы? Я бы от такой не отказался. Сеновальчик, самогоночка… Лепота!

– Да ну тебя, оголтелый, – засмущалась баба. – То в старухи записал, а то про сеновал!

– Картошку будешь торговать, красавица? – останавливаясь возле торговки, спросил Стас. – Отгрузи-ка мне с полкило. И огурчиков не жалей. Я малосольные уважаю.

– Забирай всю. Тут немного. Таким видным мужчинам на один укус, – проворно выкладывая картошку в пакет, веселилась торговка.

– Сколько стребуешь, красавица? Пары поцелуев хватит? – балагурил Крячко, выуживая деньги из кармана.

– Пара поцелуев, пожалуй, многовато. А вот соточку за картошку, да соточку за огурчики – в самый раз будет, – выдергивая деньги из его рук, загоготала торговка.

– И у меня пирожков возьми, молодой человек, – потянула Крячко за рукав седенькая старушка. – Тесто как облако. Легчайшее. Ты таких за всю жизнь не пробовал.

Крячко купил и пирожки, и яблоки, и рыбку. Набрав полные руки, оглянулся на Гурова и подмигнул ему:

– О деле ты будешь спрашивать или мне уж по старой дружбе доверишь?

– Валяй, только быстро, – уступил первенство Гуров.

– А что, бабоньки, давно автобуса не было? – обращаясь ко всем торговкам разом, поинтересовался Крячко.

– Тебе-то зачем? Или тачку продать решил? – отозвалась та, что торговала картошкой.

– Для общего развития, красавица. Интеллект повысить надумал, – пошутил Стас.

– Минут десять, как последний отошел, – за всех ответила седенькая старушка.

– А что, бабуля, не видала ли, садился в автобус блондинистый парень в черном свитере? – сосредоточив внимание на старушке, спросил Крячко.

– Не видала, милок. Женщина с ребенком грузилась, это видела. А блондина, да еще и в свитере? Не было у автобуса такого.

– Я видала! – подала голос женщина, торгующая яблоками. – Блондин, в черном свитере. Я еще удивилась, чего это ради он в такую жару кофту нацепил. Вид у него неважный был. Точно больной.

– И куда ж он делся, если в автобус не садился? – переспросил Крячко.

– А с Васькой-дальнобойщиком укатил, – ответила торговка. – Васька тут останавливался. У Фроловны кукурузу брал. Он его и подсадил. Васька, он любитель попутчиков сажать. Уж сколько ему Настена твердила, не связывайся с чужаками, накличешь беду, а он все свое. Без компании, говорит, в дороге тоска смертная. А я везучий, меня неприятности за семь верст обходят.

– Так, так, что за Васька? – встрепенулся Станислав. – Давай-ка с подробностями, дорогуша.

– Да местный он. Из Андреевки. Это километров пятнадцать отсюда. С Настеной в крайней избе живут. Он на дальнобое работает, с промбазы грузы возит. Сегодня загрузился и в рейс ушел, – объяснила торговка.

– Куда следует, конечно, не в курсе? – с надеждой в голосе спросил Крячко.

– Откуда ж, мил человек? Он передо мной доклад не держит. Вы у Настены спросите. Она всегда дома. Хозяйством заведует, вот от двора и не отлучается. Хозяйство у них видное. И коровка, и свиней штук шесть. Куры, утки – вообще без счета.

– Спасибо, гражданочки, за хлеб-соль и за помощь, – склонился в шутовском поклоне Стас. – С вами хорошо, а дело не терпит. Прощевайте, бабоньки!

– До свиданьица, красавчик! Заезжай, если что, – хохотнула баба, торгующая картошкой.

Гуров уже возвращался к машине. Пока Крячко со своими покупками усаживался в салон, он быстро соображал:

– Едем в Андреевку, отыскиваем Настену. Попытаемся с ее мужем связаться. Аккуратненько посоветуем на ближайшем дорожном посту попутчика сдать. Если удастся, еще засветло Яропольцева задержим, а нет, так хоть маршрут определим и по дороге перехватим. У фуры скорость не чета моему «Пежо», догоним.

– Эх, плакал мой обед! – Сбрасывая покупки на заднее сиденье, Крячко впился зубами в пирожок. – Одна отрада, рано или поздно все это закончится, вот тогда и наемся до отвала.