Глава 19. Завершающие воспоминания

И пусть на дворе уже ночь, сегодня я просто обязана успеть проанализировать последние два сна, в которых мы с синеглазым были не просто вдвоем, а именно в объятиях друг друга, а потом заснуть и дать жару этому паршивцу! Возможно, Агрипина и права – мне действительно повезло, что в момент моего первого сна он очутился поблизости, но не дает покоя знание о том, что все подстроено. И ладно бы дело ограничилось лишь уговором развести меня на приворот, но планомерное искажение моей жизни на протяжении девяти лет я простить не могла.

Сейчас же несколько смущал тот факт, что где-то наверху, на чердаке, спит посторонний мужчина. Однако при моей «регулярности» прихода «женских дней» рисковать и ждать отъезда нежданного гостя было боязно. Поэтому, заперев дверь спальни на чудом обнаруженную только сейчас щеколду, я, перевернув матрац и застелив его новым бельем, устроилась поудобнее и погрузилась в мир своих былых грез.

Следующее мое воспоминание захлестнуло эмоциями с первых же секунд: стоило мне заснуть там, в общежитии. Я тут же ощутила на своих плечах крепкие мужские руки. Непривычно – да, но меня обнимали! Нежно, будто нечто хрупкое и особо ценное, и до чего же приятно!

Мой ночной гость удобно устроился рядом, обхватив меня своими здоровенными ручищами и при этом умудряясь держать голову на весу и всматриваться в мое лицо. А я лежала, боясь шелохнуться и спугнуть сторонившегося меня прежде мужчину.

Стараясь спокойно дышать, делаю вид, что все еще сплю, а сама сквозь слегка приоткрытые веки любуюсь его профилем. Да уж, тогда я откровенно была влюблена. Вот, казалось бы, староват он для меня, ан нет, аж дух захватывает, когда смотрю. А еще… еще так хочется поглубже вдохнуть и ощутить запах его тела! Это необъяснимое, на уровне животных инстинктов желание не дает покоя.

– Не спишь, – хрипловатый шепот застал меня врасплох, и я невольно вздрогнула. – Зачем притворяться? – спрашивает и тут же, не дожидаясь ответа, слегка отстраняется: – Неужели я настолько тебе противен?

У меня аж внутри все перевернулось. Что он несет? Слепой, что ли? Какое противен, если я сгораю от желания каждый раз, когда вижу его! И не важно, что рядом в этот момент кто-то другой может неистово совокупляться, я все равно хочу не их, а именно его!

– Я докажу, что никто иной тебе не нужен, – резко оказываясь на мне, выпалил мужчина, и его губы впились в мои.

О, да-а-а… Это был наш первый поцелуй. Вернее, мой первый! Пусть поначалу грубый и даже болезненный, потому что я не ожидая ничего такого – сжалась, плотно сомкнув губы. Нет, у меня и мысли не было сопротивляться, просто опешила от подобного напора. Но синеглазый не сдавался, его умелые действия заставили меня приоткрыть рот.

Лежу. Его немалый, как показывает практика, вес основательно вдавливает меня в кровать, руки проникли под одеяло и активно изучают мое тело, язык мужчины играет с моим, даруя неведомые доселе ощущения. Что и немудрено! Ведь, несмотря на свой немалый опыт, приобретенный во снах, я еще никогда и ни с кем не целовалась!

По первости я немного растерялась, не зная, как правильно реагировать на не в меру активные действия. Не хотелось предстать в его глазах полной неумехой, не способной поцеловать мужчину. Это напрягало, отвлекало от будоражащих мое тело и сознание чувств и эмоций, но вскоре под напором синеглазого я забылась, расслабилась, решив, что природа сама должна подсказать телу, что и как надо делать. Надеюсь, получилось. По крайней мере, именно так хотелось истолковать вырвавшийся из его горла стон. Лишь бы это не было признаком разочарования.

Я вся плыла. Мир вокруг кружился, словно карусель. И в какой-то момент я не выдержала и, слегка оттолкнув мужчину, повалила его на кровать, а сама… В общем, то ли от поцелуев, то ли из-за одеяла, а может, и от жара накрывшего меня мужского тела стало невыносимо жарко. И да, я реальная в тот момент управляла своим телом, и мне удалось отбросить разделявшую нас материю и в порыве страсти оседлать пока еще одетого мужчину.

Мои губы скользили по его лицу, то спускаясь к шее, то лаская мочки ушей, а порой покусывая их, отчего мужчина слегка вздрагивал, хватал меня за голову, притягивая к себе, и впивался в мои губы поцелуем. Сама не знаю, как решилась на подобное, но вскоре мои руки попытались расстегнуть пуговки на его рубашке, но возбуждение и непрекращающиеся поцелуи отвлекали, в итоге послышался звук раздираемой ткани, и я, содрогаясь всем телом, припала грудью к обнаженному торсу.

Жесткие курчавые волоски щекотали мои соски, и я, будто блудливая кошка, чуть отстранившись, терлась ими о грудь мужчины. Особенно понравилось ощущение, когда мой затвердевший от возбуждения сосок на мгновение зацепился о его. Я немного поизвивалась, найдя положение, в котором можно было бы поиграть в эту новую игру, а синеглазый застонав подхватил меня под мышки, подтянул повыше и впился губами в превратившийся в один большой комок оголенных нервов сосок, потом в другой. От охвативших меня ощущений взвыла в голос, вцепившись ногтями в его плечи, оставляя на коже своей жертвы белые полосы, на которых начинали постепенно проступать капельки крови. И так захотелось лизнуть эти ранки, что аж рот слюной наполнился.

Гулко сглотнув, не удержалась – сползла чуть ниже, ощутив, как в промежность уперся явно изнывающий от желания и подрагивающий от возбуждения член синеглазого, томящийся в темнице брюк. Поерзала, устраиваясь поудобнее, отчего мужчина, тихо застонав, подался мне навстречу, прижимаясь еще плотнее. Я склонилась, припадая губами к продолжающим кровоточить царапинам. Лизнула, ощутив какое-то странное удовлетворение и одновременно возрастающее желание.

Его руки обхватили мои ягодицы, направляя и задавая ритм движения, я откинулась назад, ощущая, как легкий сквознячок ласкает покрывшуюся мурашками грудь. Мужчина на краткий миг отпустил меня, а его пальцы легонько, словно перышком, погладили мои сжавшиеся до состояния упругих вишенок соски, а затем… сжали их. Пронзившая все мое тело сладкая боль вырвала из пересохшей глотки хрипловатый полустон-полукрик, а внизу живота все аж вспыхнуло, вынудив меня активнее задвигать бедрами. Мои нижние губки набухли настолько, что казалось вот-вот кожа лопнет. Они сочились, горели от активного трения о спрятанный за тканью брюк нет-нет да подрагивающий член синеглазого.

Дальнейшее захлестнуло меня настолько, что я реальная, вспоминающая, уже не могла наблюдать. Я истязала свою промежность, но это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что я ощущала в том сне. Сама не заметила, как рука потянулась к стоявшей возле матраца пластиковой бутыли с лимонадом, и та очутилась зажата между моих ног. Я – реальная, здесь и сейчас, с остервенением терлась промежностью о гладкий, скользкий от сочащихся, будто из родника, женских соков и крови. Эти ощущения отдаленно напоминали те, но мне по-прежнему хотелось большего – оседлать, и чтобы кто-то ласкал мою грудь. Совершенно неосознанно подушка оказалась посреди матраца, оседлав ее я положила на ее вершину бутыль. О, да-а-а! Теперь я могла сидеть сверху и ерзать так, как требовал того организм, а мои руки с упоением тискали, то сжимая до боли соски, то просто поглаживая ставшую неимоверно чувствительной грудь.

Мысли наконец-то смогли сосредоточиться на воспоминаниях. Там я точно так же извивалась в руках лежащего подо мной мужчины. Он терзал мои груди то ласково, то болезненно играя сосками, то приподнимался, припадая к ним губами, словно жаждущий к источнику. Играл с ними языком, посасывал, порой прикусывал, даруя сладкую боль. Его руки сжимали мои ягодицы, задавая новый ритм движениям. А я иногда наклонялась, наслаждаясь ощущением, когда мои груди касались его, и да, целовала. Сама!

Окружающий мир давно перестал существовать. Были только я и он и та сладкая му́ка, от которой изнывало все тело и голова шла кругом, а потом… Потом мы одновременно подались друг к другу навстречу и задрожали, а спустя миг синхронно забились в конвульсиях экстаза.

– Моя, – хрипловато прошептал крепко прижимающий меня к себе мужчина, и…

Тогда я проснулась. А сейчас… Сейчас, едва придя в себя, прислушалась к окружающим звукам. Вроде тихо. Открыв двери выскользнула наружу, желая вымыть руки, справить нужду и утолить жажду. И опешила, смотря в глаза застывшего на пороге моей спальни матерого волка. Вот и как я додумалась не просто пустить в дом, но и оставить здесь ночевать – оборотня?

– Т-ты чего не спишь? – говорю.

– У-у-ур-р-р… – отвечает зверюга втягивая носом воздух и кося глазами на мои руки, и тут же, мотнув головой, перекидывается в человека.

– Да мать же вашу! – отворачиваясь, вскрикнула я. – У вас что, мода такая, при мне обращение проходить и телесами своими светить?

Стоит заметить, фигура у мужика была что надо. Посмотреть есть на что, вот только нельзя мне поддаваться соблазнам…

– Кто-то кружит вокруг дома, – и не думая хотя бы прикрыться, отвечает Антон. – Энергию тянет из тебя, будто суккуб.

У меня от этих слов аж внутри все перевернулось. Нет, имеется, конечно, шанс, что там Кондрат, но он никогда мою энергию не тронул бы. Сам же жаловался, что Агрипина ему почти все каналы перекрыла, помочь просил. А кто еще может тут быть? Почему-то сразу вспомнилось, что синеглазый ни много ни мало сын Кондрата и Агрипины, и это, как ни крути, его родной дом. Да и о том, что я здесь, он прекрасно знает, не зря же подстраивал и контролировал мой приезд.

Ох… А если и вправду синеглазый тут?

От одной этой мысли глупое сердечко затрепетало, и не важно ему было, что тот меня использовал, планомерно взращивая меня такой, какая ему нужна. Не важно, что маюсь я уже больше полугода по его вине. Да и все остальное тоже кажется таким незначительным на фоне нашей возможной встречи…