Полуфинал

Снег выпал только в конце ноября и это стало лишним напоминанием, что экзамены не за горами. Впрочем, Костя чувствовал это и без подсказок природы. Его ежедневный график давно уже выглядел, как «институт-дорога домой-быстрый ужин-сон». Нужно было еще выкроить время для расследования, и поэтому приходилось экономить на самом слабом звене – на сне.

Со времени разговора с Клавдией Васильевной число потенциальных кандидатов заметно сузилось. Согласно данным «Анализатора» на очередную смерть претендовали четверо. Разброс квартир предполагаемых покойников был достаточно большим – от второго до семнадцатого этажа – и следить за всеми одновременно было невозможно. Поэтому Костя пришел к следующей тактике – каждую ночь выбирал одну из квартир и дежурил около нее, спрятавшись на лестничной клетке между этажами. Он отмечал всех входивших и выходивших, а также тех, кто хотя бы появлялся на лестничной клетке, все тщательно записывал и ждал, когда случится очередное убийство.

Наступил очередной «десятый день». Как Костя не старался освободиться пораньше, но вернулся домой не раньше восьми вечера. На улице шел мокрый снег с ветром, и Костя промок насквозь. В гостиной перед ним открылась обычная картина. Руслан с Андреем сидели на диване и потягивали пиво. Такую картину Костя наблюдал уже не раз, но сегодняшние посиделки заметно отличались от обычных возлияний. Вместо традиционного пакета чипсов на столе перед «напарниками» лежали крабовые сухарики, сырные палочки и с огромными клешнями лобстер. Это был настоящий пир.

Пировавшие громко разговаривали и даже не понизили голос, когда появился Костя, хотя раньше всегда умолкали при его появлении. Оба были изрядно навеселе.

– Эй, Склифосовский, иди к нам! – воскликнул Руслан, пытаясь встать с дивана. – Мы тут с моим другом… Отмечаем окончание одного дельца… хэппи-энд… Да не бойся – никого мы не ограбили… Все честно куплено… Скажи, Эндрю.

Андрей пьяно мотнул головой.

– Без базара. Русыч у нас – голова. Костян, ты тоже голова. Только не обижайся, но у Русыча голова больше. А вот, кто я – не знаю.

Свою речь Андрей закончил отрыжкой и откинулся на диван с безвольно упавшей головой. Руслан обнял его.

– Кореш, ты чего загрустил?

– Я не знаю, кто я, – пьяно и уныло ответил Андрей, опуская голову чуть ли не до колен.

– Как не знаешь? – Руслан взмахнул плескавшейся бутылкой. – Ты что забыл? Ты же наши ноги.

Взгляд Андрея просветлел.

– Точно! Я наши ноги, – и прерываясь на короткие икания он стал хихикать. – За это надо выпить.

Костя поставил в угол мокрый зонт и чуть не столкнулся выходившей из своей комнаты Машей. Увидев сидевшую на диване компанию, девушка брезгливо поморщила носик. Руслан тоже заметил ее и преградил дорогу.

– Мадмузель, прошу к нашему столику.

– Спасибо! Не хочется, – попробовала обойти его Маша, но Руслан, несмотря на свое состояние, проявлял чудеса ловкости – схватил девушку в охапку, а следом за ней и Костю.

– Склифосовский, давай подгребай. У нас сегодня большой день. Мы с агентом Аном провернули одно дельце и теперь отмечаем. И не спрашивайте, что это за дельце. Я не могу ничего сказать – это не моя тайна.

Не выпуская обоих из объятий, он приложил палец к губам и в знак секретности прищурился.

– И не смотрите на меня так, я все равно ничего не скажу. Хоть пытайте. Мы просто следили за одним человеком и кое-что узнали про него. Конечно, засфик… зафиски… Тьфу! Сфотрафировали его еще кое с кем. И вот – гонорар получен. Брызги шампанского, салют, все дела.

– Вы за кем-то подглядывали? Фу! – скривилась Маша. – И вам не стыдно?

– А чего нам стыдится? – пожал плечами Руслан. – Это ему должно быть стыдно. Нас попросили – мы сделали. Помогли людям, а там уже их проблемы. Наше дело маленькое. Главное ноги унесли.

– Это я – ноги! – откликнулся с дивана Андрей. – Видели бы вы, как я бежал.

Понимая, что просто так не отделаться, Костя спросил.

– От кого бежал? И что это у тебя? – спросил про новую ссадину на лице друга.

– Все нормально, – успокоил его Руслан. – Бандитская пуля. Ик! Лабла… Блабла… Тьфу, что же такое? Язык не слушается, – он сунул в рот палец и проделал там какие-то манипуляции.

Костя и Маша настороженно следили за ним.

– Бла-го-да-ря, – сделал новую попытку Руслан. – Вот, получилось… Бла-го-да-ря этому синяку заказчица повысила нам гонорар, и мы купили этого рака.

– Не больно-то расщедрилась ваша нанимательница, – фыркнула Маша.

Руслан интимно дыхнул перегаром ей в лицо.

– Откуда ты знаешь, кто нас нанял? Кто тебе сказал?

– Протрезвей сначала, горе-сыщик, – ответила девушка, сбрасывая с плеча его руку.

То же самое сделал Костя.

– Да, лучше ложитесь спать.

Но Русланова ладонь снова потянулась к нему.

– Постой, Склифосовский, вечер только начинается. Сегодня полуфинал чемпионата Европы. Мы не можем его пропустить.

– Никак не можем. Футбол – это наше все, – подтвердил Андрей и воздел над головой бутылку. – Оле, оле-оле-оле! Россия – чемпион!

Костя поддержал Андрея, не дав ему свалиться на пол.

– Как знаете, а я пойду спать. Завтра рано вставать.

Руслан церемонно пропустил его.

– Насильно мил не будешь.

На кухне Костя снова встретился с Машей.

– Думаю, что до полуфинала у них дело не дойдет – и так еле языком ворочают.

– Хорошо бы, – обхватив чашку и смотря прямо перед собой, ответила Маша.

– С тобой все в порядке? – спросил Костя, покрывая капустным листом ржаной хлеб.

Маша ответила после недолгого молчания. Слова, как пули, резко вылетали из нее.

– Не люблю… пьяных. В детстве… насмотрелась… на своего папашу. Так противно… и стыдно. Ненавижу!

Она перевела дух. Было заметно, как тяжело даются ей слова.

– Придет со своего гаража и давай из себя хозяина корчить. А еще дружков приведет. Те такие смирные, тихие, ходят вокруг, а у самих глазки горят – так выпить хочется. Мама скандал при чужих устраивать не хочет, сдерживается и накрывает на стол, а у самой руки дрожат. Он видит и еще больше изголяется. Принеси то, подай это, – Маша замолчала, не в силах продолжать, и еще крепче обхватила чашку.

Костя тронул ее за плечо.

– Выходит, я счастливчик. У меня ничего такого не было.

На часах было начало девятого. Из гостиной донесся звук включенного на всю катушку телевизора. Гул многотысячных трибун наполнил квартиру. Его перекрикивал голос далекого диктора.

– Дорогие друзья, приветствую вас на первом полуфинале чемпионата Европы, в котором российская сборная показала чудеса, преподнеся своим болельщикам большой сюрприз…

Костя вздохнул.

– Веселая предстоит ночка, а мне еще на дежурство.

– Какое дежурство?

– Да так, нужно кое-зачем проследить ненадолго. Полчасика полежу и пойду.

После ужина они разошлись по комнатам. В гостиной остались праздновать «детективы». Руслан одну за одной вливал в себя бутылки пива. Андрей почти спал, открывая глаза в те моменты, когда Руслан хлопал его по плечу или обливал пивом.

– Куда же ты бьешь, мазила? А ты что делаешь? Этому кривоногому больше мяч не давать – пусть сначала ходить научится. А ты чего мечешься туда-сюда – хоть бы раз по мячу попал? Ну, что это за судья?… Судью на мыло-о-о!

Телевизор грохотал голосами болельщиков, воем сирен и пищалок. Заснуть под него не смог бы даже глухой. В который раз из своей комнаты выходила Маша и просила убавить громкость, но Руслан или не слышал, или не хотел этого делать.

– Гол! Го-о-ол! – кричал он, когда мяч влетал в сетку ворот противника. К счастью, таких моментов было мало.

Сквозь шум никто не услышал стук в потолок. Стук повторялся снова и снова, но не мог соперничать с шумом футбольной баталии, а тот, кому они предназначались, крепко спал, не слыша даже свиста и улюлюканья разбушевавшегося Руслана.

Но когда матч подходил к концу, сильный толчок заставил Андрея сменить горизонтальное положение на вертикальное. Хмель разом покинул его, на лбу выступили капли пота. Он выпрямился и уставился на телевизор, как суслик на раздувшийся капюшон кобры. Его глаза не отрываясь смотрели в одну точку. То же самое происходило с Русланом. На зеленом поле стадиона происходили заключительные события игры – судья назначил послематчевые пенальти. Сменяя один другого, вставали на свои места вратари. Пока соперники шли ноздря в ноздрю. И вот настало время последнего решающего пенальти. Удар был за капитаном российской команды. Над трибунами повисла тишина. Стадион замер в ожидании. Прозвучал свисток, футболист разбежался и… Руслана с Андреем стошнило одновременно.

Стадион огласился воплями болельщиков, но «напарники» не видели, чем окончился мачт. Им было не до того. С перекошенными от негодования лицами, они вцепились друг другу в горло.

– Я убью тебя! – кричал Руслан. – Гадкий сморчок, чего ты вечно таскаешься за мной? Что ты вынюхиваешь, гнусная ищейка?

Андрей выворачивался из крепких объятий приятеля и в свою очередь пытался достать его лицо.

– От ищейки слышу. Хочешь чистеньким остаться? Только деньги считать умеешь, а всю грязную работу я должен делать? Получи! Попробовал бы ты в сточной канаве две ночи пролежать. Я бы на тебя тогда посмотрел.

На их крики выскочил Костя.

– Вы что делаете? – он сделал шаг и поскользнулся на вырванном Русланом лобстере.

Рядом с ним упал пульт от телевизора. Костя нажал кнопку «Выкл». Телевизор смолк, но на диване продолжали сражаться двое.

– Все равно ты от меня не уйдешь!

– А ты от меня.

Когда Костя встал, то увидел такую картину – на поверженном Андрее восседал Руслан. Оба тяжело дышали и таращились друг на друга будто впервые видят.

– Ты чего? – спросил Руслан.

– Это ты чего? Если не заметил, это ты сидишь на мне.

– Ну и что?

– Слезай. Мне и так хреново.

Руслан встал и подал руку товарищу.

– Допились? – поинтересовался Костя.

Выпивохи держались руками за гудящие головы.

– Что же это такое? – стонал Андрей. – У меня будто в голове взрыв был.

– И не мудрено, – сказал Костя. – Столько выпить. Чем хоть закончилась игра?

– Какая еще игра? – опускаясь на диван, произнес Руслан.

– Футбол.

– Футбол?

– Ну да, вы же футбол смотрели.

– Слушай, умник, отвали со своими вопросами. И без тебя башка раскалывается. Пристал, как банный лист.

– Это, значит, я к вам пристал? Да из-за вас, если хочешь знать полдома…

Он не договорил. В квартире сверху что-то упало. Раздался и тут же смолк крик. Все молча переглянулись. Насколько ему было плохо, но в себя пришел Андрей.

– Я схожу.

– В таком виде? Посмотри на себя.

Андрей шатаясь поднялся.

– И так сойдет, – сказал он и вышел из квартиры.

У соседки было заперто, а на звонок никто не открывал.

– Клавдия Васильевна! Клавдия Васильевна, – барабанил по двери Андрей. – Это я. Вы меня звали? У вас все в порядке?

Снова тишина.

– Хорошо, что у меня есть Машин ключ.

Из открывшейся двери пахнуло знакомым ароматом лаванды, смешавшимся с чем-то неприятным и резким, но Андрею сейчас было не до запахов. В квартире было темно хоть глаз выколи. Андрей поискал рукой выключатель. Он должен быть где-то здесь. Нога ступила во что-то мокрое и тягучее. Андрей присел и ощупал пол. Ладонь наткнулась что-то теплое и липкое. Внутри шевельнулся червячок страха. Андрей одернул руку.

– Клавдия Васильевна…, – позвал он и не узнал свой голос.

От резкого подъема голова закружилась, ноги разъехались в липкой жиже, и Андрей упал. В нос снова шибанул неприятный запах, от которого к горлу подступила тошнота. Теперь Андрей был весь в чем-то густом и липком. Сердце отчаянно билось, в голове стучали молотки. Встав на четвереньки, он пошарил вокруг себя руками и наткнулся на мягкое и еще теплое… тело. К этому времени глаза Андрея привыкли к темноте, и он увидел распростертую перед ним Клавдию Васильевну, а рядом с ней – ее деревянную трость. Испачканными руками Андрей схватил соседку за запястье, но пульс не прощупывался. Как его когда-то учили, попробовал нащупать пульс на шее, но с тем же результатом.

– Клавдия Васильевна, Клавдия Васильевна! – шептал он, не зная, что делать.

Слезы градом полились из глаз. Андрей отер их, и тут же отстранил свои руки – они были в крови. Ему стало не по себе, и он потерял сознание.