Ложный вызов

Между тем нападки сумасшедшего пенсионера никто не отменял. Николай Тимофеевич по-прежнему горел желанием отомстить «обидчикам» и достать костылем хоть до кого-нибудь из квартиры напротив.

Стараясь максимально оградить себя от стариковских покушений, Костя выработал тактику, которая выражалась в том, чтобы ее постоянно менять. Набив немало шишек на встречах с взбесившимся соседом, он шел на разные хитрости – например, резко открывал и тут же закрывал дверь. Если снаружи слышался звук ударившегося о мраморный пол костыля, значит, у Кости было около двух секунд, пока костыль снова не поднимется и не изготовится для удара. Если же такого звука не следовало, то Костя переходил к следующему этапу. Он выпихивал из квартиры муляж – сшитый из брезента и мешковины манекен. Если тот не оказывался проткнутым насквозь, значит, путь был свободен.

Противник тоже не стоял на месте. Несмотря на годы, Николай Тимофеевич отличался живостью ума и день ото дня тоже менял методы. Однажды он набросился на Костю, выскочив из подъехавшего лифта, а в другой раз заманил его на лестничную клетку, где специально для этого мучил кошку. Косте стоило большого труда, чтобы спасти бедное животное и самому избежать цепких объятий пенсионера.

О помощи со стороны управдома теперь нечего было и мечтать. Можно было пойти в отделение полиции и написать заявление, но Костя боялся, что там его поднимут на смех. Виданное ли дело – просить защиты от престарелого человека. «Нет, полиция тут не поможет». Однако, случилось так, что полиция пришла сама.

Однажды во втором часу дня, когда дома были только Руслан и Костя, в дверь позвонили. Руслан и раньше не отличался большим желанием подниматься со своего «рабочего места», а теперь в свете последних событий вовсе старался не подходить к двери, в которой красовалась заделанная бутылочной пробкой дыра. Поэтому он позвал Костю.

– Эй, Склифосовский, это не по твою душу? Открой, а то я занят.

Звонок повторился.

– Шерлок Холмс, ну ты чего? Не слышишь что ли?

– Смотри, как бы не прирос к дивану, – сказал Костя, проходя мимо Руслана.

– Не переживай – не прирасту.

Костя осторожно подошел к двери.

– Кто там?

– Откройте. Полиция.

– Полиция? А зачем?

– По вызову. Открывайте!

Костя потянулся к замку, но решил подстраховаться.

– Можете показать удостоверение?

– А вы видите через дверь? Откройте, не то будете привлечены к ответственности, как лица чинящие сопротивление законным представителям власти.

Излагали складно, и Костя повернул замок. За дверью стояли двое.

– Вызывали? – козырнул первый, в котором Костя узнал задержавшего его на краже «мочи» капитана. Не дожидаясь ответа, тот шагнул в квартиру. Следом за ним вошел сопровождавший его сержант.

– Не вызывали, – ответил обескураженный Костя.

– Тогда будем оформлять ложный вызов. Евсеев, доставай бланк протокола.

Капитан заметил возлежавшего на диване Руслана.

– Ага, еще один. Документики, будьте добры.

Руслан не шелохнулся.

– Глухой что ли? – повысил голос полицейский. – Документы давай!

– А ты не мне тычь, – ответил Руслан. – Сначала сам документы покажи, а то ходят тут всякие.

От такой наглости капитан опешил, но быстро пришел в себя.

– Да я тебя на пятнадцать суток! – закричал он. – Ах, ты!…

– Для начала неплохо бы представиться, – не сходил с занятой позиции Руслан.

Капитан рывком расстегнул нагрудный карман.

– Вижу, тут образованные собрались. Ну что же – смотри. Капитан полиции Свинищев, – он вынул удостоверение и помаячил им перед Русланом. – А теперь попрошу ваши документы.

Руслан достал из заднего кармана джинсов паспорт и, повторяя жест полицейского, потряс им перед капитаном, но в руки не дал. Полицейский от возмущения покрылся красными пятнами, в бешенстве оглянулся и, заметив Костю, решил сорвать злость на нем.

– Фамилия?

– Вы же знаете.

– Повторяю, фамилия?

– Селеверстов.

– Его как фамилия? – капитан ткнул пальцем в сторону Руслана.

– Скоробогатов.

– Где третий – некто Андрей Краснощеков?

– Его нет.

– Так-так. Значит, уже пустился в бега?

– Вы чего мелете? – подал голос Руслан, и капитан от его слов взвился на высшую точку кипения.

– Все, что вы скажете, – в бешенстве произнес он. – Я могу использовать против вас и, будьте уверены, я сделаю это. В наше отделение поступило заявление о краже бытовой техники, подписанное…, – Снинищев повернулся к Косте. – …неким гражданином Краснощековым.

– Так это когда было, – начал Костя. – Месяц уже…

– А это не важно, – не дал договорить капитан. – Нам положено отреагировать и мы реагируем.

– Оперативно – нечего сказать, – вставил слово Руслан.

– Молчать! – крикнул Свинищев. – Сейчас я говорю.

– А вы не много на себя берете? – не успокаивался Руслан. – Или думаете, что выше звания капитана не бывает? О полковниках ничего не слыхали?

– А что, среди нас есть полковник? – Свинищев оглядел присутствующих. – Евсеев, ты случайно не полковник под прикрытием?

– Никак нет, товарищ капитан, – глупо улыбаясь, ответил Евсеев.

– Тогда, может быть, вы господа, полковники? – спросил Свинищев и рассмеялся дребезжащим смехом.

– Мой отец – полковник и к тому же прокурор. Так что, если хотите неприятностей, то можете продолжать в том же духе.

Руслан закинул ногу на ногу и включил телевизор, но капитан вырвал пульт из его рук.

– Твой отец такой же прокурор, как я балерина. Совсем обнаглели – прикрываются вымышленными папашами. Знаешь, что полагается за дачу ложных показаний?

– Его отец, правда, прокурор, – сказал из другого конца комнаты Костя. – Можете не сомневаться.

Свинищев подошел к нему вплотную. Его выпяченный живот уперся в Костю.

– Да хоть Папа Римский. Сидит, наверно, в каком-нибудь Затрапищенске и бабкиных гусей стережет.

– Эй, капитан, ты на моего отца не гони, – поднялся Руслан. – А то я не посмотрю, что ты при исполнении.

– Да вы совсем что ли обнаглели или не понимаете, во что вляпались? – прошипел Свинищев. – У меня на вас столько компромата, что два пожизненных можно дать.

– Интересно послушать.

Капитан рывком раскрыл папку и вынул из нее пачку листов.

– Сейчас услышишь. Первое – вы обвиняетесь в преднамеренном и злостном хулиганстве против ветерана войны, осуществленные в особо унижающей его человеческое достоинство форме…

– Да он…

– Молчать, когда я говорю. Второе – незаконное вторжение гражданина Селеверстова в чужую частную собственность с целью грабежа.

– Это вы насчет лимонада? – спросил Костя.

– Неважно. Факт кражи налицо. А еще, нарушение общественного спокойствия и угрозы в адрес охранника дома…

– Швейцара, что ли?

– Еще – сожительство с особой женского пола без законных на то оснований.

– Вы с ума сошли?

– Несоблюдение норм поведения в общественных местах, а также расписания пользования входными дверьми. Кража белья…

– Его нашли.

– Мной зафиксирован факт пропажи – есть заявление, а вот факт находки нужно еще доказать.

– Бред, – резюмировал Руслан.

– Да, – поддержал его Костя. – Вы бы лучше разобрались, почему в нашем доме умирают люди, вместо того, чтобы искать никуда не пропавшее белье.

– А вы, значит, решили указывать, чем мне заниматься? – спросил полицейский. – Ах да, вы же тот самый Селеверстов, который ходит по квартирам покойников и ворует их вещи.

– Я не…, – начал было Костя.

– Послушайте меня, – перебил его капитан. – Я знаю о вашей навязчивой идее про убийства стариков. Вы обвиняете власти в бездействии. А что вы скажете на это? Евсеев, подай-ка мне тот пакет.

Сержант подал начальнику небольшой прозрачный пакет, в который собирают улики. Держа пакет за уголок, Свинищев продемонстрировал его Косте.

– Не подскажете, кому это принадлежит? Предупреждаю, чтобы вы не спешили с ответом – от него многое зависит.

Костя всмотрелся в содержимое пакета, в котором лежала… Костю словно ударило током… его зачетная книжка. Он потерял ее несколько дней назад и уже подал заявление в деканат на восстановление.

– Где вы ее взяли? – спросил ошарашенный Костя. – Я ее…

– Оставили на месте преступления? – закончил за него капитан.

Костя поперхнулся.

– Что вы говорите? Я ее потерял.

– Знаю, – сказал Свинищев. – А я нашел. Знаете где?

– Нет.

– В квартире недавно умершего Остроглазова. А теперь внимание, – капитан поднял свою находку выше. – Если вы продолжаете говорить, что Остроглазов был убит, тогда я буду вынужден приобщить вашу зачетную книжку к делу как вещественное доказательство, а вас арестовать. Если же вы соглашаетесь, что он умер своей смертью, то, пожалуйста – вы тут ни при чем и книжка снова ваша, – Свинищев сделал движение, будто отдает зачетку Косте. – Что вы выбираете?

Костя был на распутье – отстаивать правду и оказаться в числе подозреваемых или пойти против себя и согласиться с тем, что его заставляли сказать. «Можно пойти на принцип, но сидя в каталажке многое не сделаешь», – подумал он. В тон Косте отозвался Руслан.

– Забери свои слова назад, Склифосовский, и живи спокойно.

И как Косте не хотелось сказать, что он действительно думает, он произнес.

– Не было никакого убийства.

– Что? – спросил капитан. – Ничего не слышно – повторите.

– Убийства не было, – громче повторил Костя.

– Вот и отлично, – облегченно выдохнул Свинищев. – Умер, так умер. Значит, ему было так нужно. И, главное, никакого состава преступления. Я так не люблю писать эти протоколы о задержании. Бр-р-р.

Капитан передернул плечами.

– Но это еще не все, – обратился он к Руслану. – Гражданин Скоробогатов, думаете, нам ничего о вас не известно? Как бы не так.

– А я что? – рассмеялся Руслан. – Я законы не нарушаю, сижу себе, никого не трогаю.

– Можете рассказывать это кому-нибудь другому. А не вашу ли машину, которую еще предстоит выяснить, на каком основании вы забрали у гражданина Р., несколько раз видели рядом с частной территорией, которая принадлежит одному очень уважаемому человеку?

– «Рядом с территорией» – это к вашему сведению еще не преступление. А ваш «уважаемый человек» должен мне «спасибо» сказать за то, что так легко отделался.

Капитан оглянулся на стоявшего за спиной сержанта.

– Слышал Евсеев, оказывается, ему еще должны.

Сержант хмыкнул, а капитан продолжал.

– Да, я всю вашу гоп-стоп компанию могу хоть сейчас за решетку отправить.

– По какому праву? – выступил Костя.

– По уголовному. Уж поверьте, поводов я могу найти предостаточно. Стоит мне дать ход хотя бы по одному из этих дел и ваши еще не начавшиеся убогие жизни пойдут под откос. Если хотите закончить ваш паршивый институт и вернуться в свой Затрапищенск здоровыми и невредимыми, мой вам совет – сидите тихо и не высовывайтесь. Еще раз услышу о вас хоть слово, пеняйте на себя.

Он повернулся к Руслану.

– А вашему папе-прокурору так и скажите – капитан Свинищев передавал ему горячий привет и пожелал успехов в охране близпасущихся гусей. За мной, Евсеев.

Пульт от телевизора ударил в закрывшуюся за ними дверь.

– Сволочь! – сжал кулаки Руслан. – Я тебе еще покажу.

Через пять минут в квартиру влетел запыхавшийся Андрей.

– Там… сосед…, – с трудом выговорил он. – Того…

– Чего «того»? – спросил Руслан.

– Ну, говори, что произошло?

– Дед… старик… того. Скопытился.

Костя подошел к висевшему на стенке календарю.

– Только не говорите, что сегодня двадцать девятое.