Глава 23
Среди бесконечного ковра из мириад звезд, величаво переливаясь в лучах светила, раскинулись кольца созвездия Тысячи Городов. Ощерившись многочисленными куполами и арками транспортных туннелей, звездная метрополия поглощала бесконечные вереницы караванов из транспортных барж. Множество искорок вмещали в себя тысячи тонн важных грузов, дающих миллионам людей возможность дышать, питаться и жить. Каждый километровый транспортник был частичкой огромного автоматического организма, что, вырабатывая ресурсы органических информационных модулей, продолжал исправно функционировать из года в год, из десятилетия в десятилетие.
Каждый город стыковался с соседним астероидом множеством путеводов и транспортных артерий, по которым курсировали грузовые баржи и пассажирские экспрессы, соединяющие все города в одно большое кольцо. А рядом, с отклонением в несколько десятков градусов, вращалась по своей траектории бесконечная лента кольца со множеством его городов. За ней выплывала лента еще одного города, и на каждом из них виднелась гигантская эмблема рода, которому принадлежал тот или иной пояс.
Стараясь выделиться на фоне остальных размерами сегментов, архитектурными изысками и цветовым беспределом, хоровод городов завораживал своими размерами и величественным вращением вокруг центра. Яркой жемчужины, способной поспорить по яркости с пылавшим вдали светилом.
Некогда идеальная сфера старалась держать былой блеск и величие. Но при внимательном исследовании было заметно, что одни сегменты светлее, чем другие, уступали соседям в насыщенности, а если уж быть совсем внимательным, то можно было увидеть, что это искусные проекции.
Почти на треть сияющая сфера состояла из подделок, которые могли только повторять сияние, но не несли части завораживающего рисунка энергоканалов.
В сфере не хватало трети секторов великих родов. Произошедший двести лет назад раскол среди основателей Стаи не прошел бесследно. При всей свой пышной показухе богатства и могущества нынешние хозяева не смогли восстановить жемчужину.
Родовые сегменты старших родов, из которых стыковалась центральная часть механизма, были не простыми нагромождениями композитных сплавов и стали. Древняя механика, приводимая в действие загадочными энерговодами, пронизывающая родовые сектора насквозь, была способна в считанные часы проводить трансформацию всего родового сегмента в один большой корабль. Огромный ковчег, обладавший массой с небольшой планетоид, был способен образовывать провалы в любом участке пространства. Превращаясь в межзвездный локомотив, утягивал в «провал» целое ожерелье из сотен городов-астероидов.
Покоряя пространство, выныривая под лучами нового светила, города-ковчеги стыковались в одну целую сферу, и вокруг нее вновь расцветали ожерелья городов. Стыковались оранжереи гидропонных фабрик, выращивающих грибковые культуры, и кислородные плантации. Выстраивались новые промышленные модули, в своих огромных километровых фермах-стапелях дававшие жизнь космическим кораблям. Начинали работать в полную силу научные модули, в которых учились и работали способные молодые люди, двигавшие прогресс и технологическую мощь Стаи вперед, в неизведанные дали, манившие своей новизной и таинственностью.
А вокруг, пробуя на вкус неизвестное пространство, расправляла крылья мощь и краса Стаи, ее право на жизнь среди звезд – боевые флотилии старших родов. Армады крейсеров брали под контроль каждый кубический километр, лишь бы не оставить незамеченным выход из провала флота противника. А если объявлялся агрессор, то к месту «провала» Стая могла согнать тысячи тяжелых крейсеров, скрывавших в себе предков современных ячаров.
Капитаны полуавтоматических крейсеров могли контролировать до сотни крестообразных штурмовиков. Большим количеством, дешевыми кораблями и отсутствием инстинкта самосохранения армада шунтированных рабов была способна остановить кого угодно. А если противник был сильнее и оказывался не по зубам, то флот бросался в самоотверженную последнюю атаку. Армады крейсеров становились последним бастионом между врагом и беззащитными транспортными кораблями. И ценой собственной жизни ячары выигрывали лишние часы для гигантов-ковчегов. Гиганты уходили в «провал» унося с собой самый ценный груз – людей и знания.
Те, кто не успевал уйти в «провал», превращались в космическую крепость. Огрызаясь многочисленными батареями ближнего боя, защитники превращали каждый метр дома в смертельную ловушку, в которой Стая умирала, но не сдавалась чужакам…
Но все это было в прошлом. До того, как двести лет назад стая застряла в системе Осириса.
Корвин не знал точных причин тех далеких событий. Были только смутные упоминания о разногласиях среди старших родов. Но недавно Корвин смог сопоставить некоторые даты и прийти к одному умозаключению самостоятельно.
Виной всему стал кортекс.
Прорывные исследования в области бионики позволили ученым продвинуться в изучении строения человека. Одним из результатов исследований было создание информационных модулей на основе органики, выведенной из остатков серого вещества головного мозга человека. Полученный информационный носитель обладал невероятными свойствами, ставшими началом невиданного бума.
Поразительные мощности информационных систем позволили вдохнуть новые силы в захиревшую робототехнику, столкнувшуюся с физическим пределом кристаллических носителей.
За короткое время новые киборги вошли во все сферы жизни: заполнили астероидные добывающие комплексы, промышленные конвейеры. Экономическая мощь Стаи росла в геометрической прогрессии. Строились новые кольца городов, новые конвейерные линии. Численность Стаи разрослась до невиданных масштабов. Но у новой технологии вскрылся один недостаток. Молекулярные клетки кортекса при работе в сложных вычислительных системах быстро старели, и их требовалось менять.
Технология, давшая прорывы во многих технических дисциплинах, требовала постоянного притока кортекса, который необходимо было где-то брать в огромных количествах. Наметившийся кризис обострился, когда Стая натолкнулась на планету Осирис с уже вставшей на ноги колонией.
Тогда и произошло событие, расколовшее Стаю изнутри. Была непонятная смута, результатом которой был раскол среди старших родов. Стая раскололась на конгломераты и расползлась по соседним звездным системам. Так возникли Стаи Стального Ветра и Огненного Дождя.
Поработив Осирис в молниеносной войне, стая Серого Льда превратила планету в настоящую плантацию. Планету-тюрьму, где все население было низвергнуто в варварство. В полуживотное существование, смысл которого сводился только к постоянному потоку кортеса. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.
И бесперебойный поток давал стае могущество. Присосавшись к Осирису ненасытной пиявкой, некогда сильный и смелый народ превращался в паразитов, живущих в свое удовольствие. Зачем искать, исследовать, познавать вселенную, когда достаточно только выдаивать жертву и торговать с соседями? Вездесущие Бродяги, путешествующие по космосу огромными кораблями-городами, готовы поставлять товар за пределы звездного рукава со звездой Осириса, разве этого недостаточно?…
– Вы просили разбудить, когда появится Энджи.
Вырывая из состояния полудремы, восхищенный голос Зельмы прозвучал буквально над ухом. Открыв глаза, Корвин несколько мгновений вспоминал, где он находится. Ровный гул установок струнного лифта обрушился на обладателя вместе с последними мыслями невеселых размышлений. Стряхнув остатки дремы, Корвин оглянулся.
За переборками из композитной стали пульсировали тяговые реакторы, создавая вокруг стеклянной капли энергетическое поле, защищавшее хрупкий груз от космического мусора и абсолютного нуля бездны. Одноразовые ускорители вскоре завибрируют в другой тональности и растворятся во вспышке торможения. И их путешествие по уникальной столичной транспортной системе подойдет к концу…
Со внешними городами Энджи сообщалась струнами энергетических каналов, сплетенных в единую транспортную систему Тысячи Городов. Древние механизмы с легкостью задавали вектора движения любому грузу. Энергетический всплеск, и на месте грузового шаттла оставался лишь быстро тающий инверсионный след.
Постоянно меняющиеся траектории ярких росчерков транспортной системы придавали жемчужине сходство со светилом из сотен лучей, гаснущих и вспыхивающих с нестерпимой яркостью. Одновременно от жемчужины стартовали тысячи лифтовых кабин и столько же парковалось на виноградных гроздях парковочных шлюзов.
Сотни, тысячи лучей, переливаясь всеми цветами, отрывались от поверхности серебряных блоков, а затем вновь стягивались к ней из черноты космоса. Словно заряжая жемчужину яркостью, лучи заставляли ее вращаться и пульсировать золотым перламутром.
Кроме завораживающего светопреставления, система являлась изящным решением многих побочных задач. Отпадала необходимость содержать огромные флотилии малых космических перевозчиков. Вдобавок ко всему решался вопрос с организацией движения. Так как пассажиры не могли управлять лифтом, то единая диспетчерская служба регулировала приоритеты и устанавливала время отправки и прибытия лифтовых капсул с точностью до секунды. Но самое главное, система имела двойное назначение. В случае необходимости ничто не мешало заменить лифтовые кабины на боеголовки, и в считанные часы транспортная система превращалась в дальнобойную катапульту, способную усеять окрестности пространства тысячами энергетических капсул, несущих в себе мезонитовые заряды, способные уполовинить не один флот.
Но все это было в прошлом. Сейчас транспортная система блистала великолепием и парадностью. Новые лифтовые кабины сверкали еще не обтертыми пластинами, бережно оплетавшими стеклянные капли тонкими полосками стали. А энергетические лучи специально выдавались повышенной мощности, чтобы вспышки получались ярче и оставляли в пространстве более насыщенный след, от чего космос вокруг жемчужины буквально бурлил и сиял красками.
Пораженная Зельма не могла оторвать взгляда от сияния. Оставляя на стекле следы от ладоней, девушка перебегала от одной стены к другой. Восхищенно поедая глазами великолепие Энджи, официальный заместитель обернулась на звук скрипнувшего ложа. Завидев недовольство шефа, с лица стремительно был убран восторг, и на его место вернулось выражение преданного внимания. Центром вселенной вновь стал Корвин. Только его приказы и желания имели для нее значение.
Наградив девушку невыразительным взглядом, Корвин вдруг усмехнулся.
– Смотри, смотри. Такое происходит лишь раз в году и только для гостей. Стае нужно поражать своих соседей не только технологической мощью и достижениями, но и блеском роскоши старейших родов.
Поднявшись с ложа, что тут же стало растекаться и прятаться в пол, он потянулся до хруста в суставах. Повернувшись к задней стене, тут же превратившейся в зеркальную поверхность, Корвин окинул себя критическим взглядом. Смуглое лицо еще хранило следы легкой дремы, а под тяжелым взглядом синих глаз набухли мешки усталости. Помассировав лицо, молодой человек коснулся обруча на груди. Повинуясь команде, личный хранитель впрыснул в кровь человека коктейль из быстрых реагентов, и спустя несколько секунд Корвин ощутил в теле приятную тяжесть.
Вдохнув полной грудью, Корвин поправил воротничок кителя.
Парадная форма поглощала свет, словно космическая бездна, а мягкая на ощупь ткань, казалось, не имеет структуры, а сплошь состоит из черноты.
Поправив жидкие планки выслуги на левой части груди, Корвин еще раз придирчиво поправил сегменты обруча, снял несуществующие пылинки. Родовой хранитель сверкал сложными плетениями и инкрустацией, переливаясь вязью древних символов, сообщал всем о высоком статусе владельца. Но кроме видимой части с гербом рода, внутри украшения хранилась виртуальная копия всех регалий, которая вступала в мгновенные диалоги с бортовыми системами городов. Благодаря чему высокородные никогда не испытывали трудностей внутри стен Тысячи Городов. Упреждая желания, автоматика исполняла приказы мгновенно и без проволочек, если рядом не было высокородного с более высоким статусом.
Проскочившая мысль о статусе вернула Корвина к неоконченному разговору. Найдя взглядом отражение Зельмы, стоявшей за спиной и ждавшей продолжения, Корвин с тоном всезнайки, скучающим голосом сказал:
– Но мы-то, как Служба Надзора за экономической безопасностью, умеем смотреть в корень. И нас слова разодетых и перенасытившихся жизнью болтунов не проведут. Нет никакого промышленного роста. Нет никаких новых внедрений. Есть только перераспределение уже имеющихся мощностей и контрактов. И последний случай яркое тому доказательство. Раньше не вмешивали во внутренние разногласия чужаков. А теперь вышедшие из-под контроля боевые киборги едва не разнесли транспортную баржу торговцев. Я бы на их месте устроил поставщикам такую клизму, от которой бы у всех глаза вылетели, как пробки. И стряс бы такой дисконт, что стая еще приплатила бы за покупку этого груза.
– Но тейпы и так получали эту партию новых киборгов по программе тестирования.
– Новых, – презрительно поморщился Корвин, – они такие же новые, как и стены Энджи. Вся механика взята от предыдущих поколения моделей Б12. Энергетика была усилена проектом «Вит». Им только установили новые плазменные генераторы ближнего боя, а все нутро осталось тем же проектом «Вершитель». Я понимаю, что модель удачная и очень популярна у дикарей Осириса, но не понимаю, почему торговцы не видят, что им втюхивают старье, только с некоторыми модификациями, при этом будущий ценник вздернут до небес…
Скоротав время швартовки лифтовой капсулы за разговором, в котором заместитель поддерживала беседу только легкими вопросами, их разговор прервался мягким сигналом интеркома. Помутневшая стена треснула разломом правильной формы, и пара людей в форме влилась в поток общего коридора.
Сойдя с ленты транспортера, Корвин ловко опустился на стальной островок, висевший рядом с причалом. Считав статус пассажиров, платформа резко ускорилась.
Подставляя лицо встречному потоку, прикрыв глаза, Корвин наслаждался скоростью. Ощущение стремительности и едва проступающие контуры обгоняемых площадок заставляли сердце бешено колотиться, будоражили кровь, казалось бы, от неминуемого столкновения, но автоматика транспортной системы работала безукоризненно.
В последнее мгновение обгоняемый транспортер уходил в сторону или платформа под ногами плавно изгибалась, выписывая обгонный пируэт. Тело реагировало новым адреналиновым взрывом, окатывающим волной немоты, а следом просыпался запоздалый инстинкт самосохранения, и по нервам била волна страха. Сердце вновь заходилось в бешеном ритме, разгоняя кровь по телу.
Корвин обожал это состояние. Именно такие ощущения кричат о жизни. Именно такой она и должна быть. Бурлящей, наполненной событиями, свершениями, а не той тягомотиной и рутиной, в которую предстоит ему нырнуть с головой.
Торговая неделя была самой сумасшедшей неделей во всем году. В этот отрезок времени сонное царство размеренной жизни столицы превращалось в сумасшедшую карусель.
Родовые сегменты начинали покрываться подсветкой и радугой энергетических полей, призванных восхитить гостей и зрителей своим величием. И каждый род будет выставлять напоказ только самое новое и современное.
На парадных причалах, выходящих к Энджи многочисленными фермами, будут пришвартованы тяжелые крейсера с начищенными до блеска орудийными платформами. Выкрашенные в родовые цвета массивные туши будут грозно сиять вспышками маневровых двигателей, словно чудища на привязи ворочаться в стойлах, едва сдерживая разрушительную мощь. А рядом будут крутиться крестообразные штурмовики.
Начищенные до блеска пустотной смазкой, сияя броневыми сегментами и жерлами кинетических орудий, небольшие корабли будут крутить парадные пируэты. Поражая всех гостей мастерством ячаров, что, стараясь произвести наибольшее впечатление на публику, вновь будут нарушать запреты диспетчерской службы, и шунтированные будут отворачивать от неминуемого столкновения в считанных метрах друг от друга. Затем предстоит грандиозное представление. На центральную аллею гостевого уровня Энджи начнут прибывать кортежи старших родов.
Километровый участок туннеля, некогда бывший взлетной полосой, будет переоборудован под открытую площадку. Были снесены лишние перегородки, доставлены дополнительные кварцевые панели и генераторы защитного поля. Лишь бы открыть и показать многочисленным зрителям прибытие личных яхт глав родов в окружении парадного охранения и пышной свиты.
После прибытия всех гостей большая часть мероприятий будет происходить за закрытыми дверями, на уровне вождя. А для миллиардов людей начнутся празднества и зрелища Арены. Но самое главное – откроются торговые ряды и будут раздавать дармовые биодозы.
Любой желающий сможет приобрести новинки или диковинки, привезенные соседями, а то и самими торговцами из самых дальних уголков космоса. И это может обойтись счастливчику в сущие копейки, или, наоборот, тот выложит безумные средства за вещь, которую невозможно приобрести в обычной точке продажи самых именитых торговых марок Тысячи Городов.
Ведь торговая неделя была той отдушиной, когда службы надзора слегка прикрывали глаза на нарушения правил продажи технологий, образцов вооружения или биотехнологий. Постороннему человеку казалось, что все продавалось и покупалось бесконтрольно. И его старались не переубеждать. Хотя Корвину, как групмастеру Службы, было понятно, что при остром желании можно восстановить всю цепочку продажи и перепродажи заинтересовавшего их товара и всех участвовавших в сделках лиц. Если только там не участвовали главы рода. Но для обычных безродных создавалась видимость анархии именно в течение этой недели.
Для имеющих базовый социальный статус, всегда устраивались яркие представления и текли рекой самые разнообразные стимуляторы. Начиная с простых аэрококтейлей, заканчивая биодозами, способными окрашивать окружавший мир в наркотические тона, но без особо тяжелых последствий для организма. Высокородным не нужны дегенераты. Родам нужно послушное и легко управляемое стадо. Здоровое и способное работать, а в случае необходимости способное выступить как биологический ресурс близкого генотипа, и в случае опасности стать тем щитом, который можно выставить между собой и угрозой.
Пришедшая в голову мысль вдруг засверкала звездой в бездне мрака и заставила Корвина замереть на месте. Сверкая гранями логичности и взаимосвязанности, идея разгорелась из вспышки в яркое сияние, что уже на ходу стало обрастать элементами детального плана.
Стая при всем своем технологическом могуществе была слаба в одном – в людях. Вернее, в их качестве, а еще вернее – в количестве. Роды, конечно, являлись вершиной пирамиды и довольно немалой. Насколько Корвин помнил из общедоступной статистики, высокородных насчитывалось порядка четырех миллионов человек, это с учетом и старых и малых.
Безродных насчитывалось порядка восьмидесяти миллионов человек. Из них больше половины плотно работало с высокородными, а оставшаяся часть была резервом и вертелась на нижних уровнях с базовыми статусами и была под плотным надзором службы Ока и Надзора.
А вот самой большой частью Стаи были шунтированные. Их количество Корвин даже как-то не анализировал. Но откликнувшаяся на запрос система вирта выдала цифру, от которой Корвин опешил.
Количество шунтированных полным уровнем контроля было просто колоссальным. Безмолвные, безвольные исполнители чужой воли, рабы исполняли самую тяжелую и опасную работу в промышленных секторах, начиная от химических производств, заканчивая шахтерскими забоями на астероидных поясах. И их было целых два миллиарда. Два миллиарда потенциальных союзников!
От открывающихся перспектив захватило дух. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, но тут же сознание обдало холодной волной опасности. То, что пришло в голову высокородного, было настолько крамольно и опасно, что узнай о его планах недремлющая служба Ока, то за ним сразу же прислали бы усиленный наряд серых балахонов. Показательной казнью выжгли бы сознание, а тело отправили в биочан, несмотря на именитое происхождение. Но зато какая открывается перспектива!
Корвин сладко зажмурился.
В такой буре можно спрятать все, что угодно, а на развалинах прежнего строя можно написать какую угодно историю. Оправдать творимые беспорядки необходимостью очищения общества. Избавлением от гнили.
А затем, когда все нити управления будут в руках, вырастить, воспитать, выдрессировать новое поколение на старых обычаях и возродить прежнюю стаю. Людей, что ценят силу духа и мужественность лишений, презирают – роскошь богатства и сладость разврата.
Но это все потом. После того как. И про это КАК… Корвину нужно молчать и даже думать с оглядкой. А сейчас ему предстоит заниматься обязанностями групмастера и представлять заместителя своему куратору, сотнику службы надзора Маркеру Зазир-Хану. Одному из родных дядей материнского рода. Ведь это он его продвигал по службе, всячески опекал своего протеже и способствовал карьерному росту.
Для Корвина вся эта возня в кулуарах и кабинетных недрах службы была интересна, но он прекрасно понимал, что ему отводится роль пешки. Скорее всего, проходной, и возможно в будущем, при удачной расстановке множества фигур, ему предстоит дойти до последней клетки и стать ферзем. Но это в далеком будущем, а сейчас он просто исполнял обязанности согласно кодексу службы и прислушивался к настойчивым советам дяди, которые игнорировать ему было крайне невыгодно, да и глупо. Дядя единственный из родни, с кем Корвин долго общался, и тот относился к нему с пониманием. Да и сквозь суховатый тон общения иногда проскальзывали нотки симпатии, дававшие ощущение поддержки.
И сейчас, кроме официального представления Зельмы, Корвин хотел просить еще об одолжении.
Покинув транспортный туннель и оказавшись под светом открытого купола, Корвин подслеповато прищурился.
Перевернутая чаша была заполнена множеством людей и механизмов. Под палящими лучами светила, проникающими сквозь энергетические барьеры раскаленными кнутами, изнывало от жары порядка трех тысяч человек. В черных, серых и золотистых мундирах офицеры всех служб репетировали парадное шествие. Подчиняясь реву бравого марша, рвущего перепонки барабанной дробью, ровные коробки выстраивались и перетекали из одной части посадочного поля в другую.
Древняя традиция допускать пред глаза вождя только самых лучших за прошедшее время изменилась и превратилась в ритуал. Сейчас на плацу были не боевые офицеры флота, не отчаянные смельчаки штурмовых групп, берущих крейсера противника на абордаж, и даже не отличившиеся управленцы. За прошедшее время традиция чествовать самых лучших переросла в представление самых лучших, не по заслугам, а по происхождению. В результате чего посадочное поле было заполнено представителями всех именитых родов Стаи, занятых подготовкой к параду тщеславия. Ведь на общественном мероприятии еще планировалась раздача наград за выслугу, за исправное несение службы, а такого звездопада не мог пропустить не один род Стаи. Лишиться возможности пощеголять свежей наградой одного из отпрысков семьи? Да никогда! Уступить кому-то в количестве пусть не боевых, но наград? Да ни за что!
И те, кто посвятил свою жизнь Службе, вынуждены изнывать под палящими лучами солнца, подчиняясь больше не здравому смыслу, а требованию глав родов.
Не был исключением и куратор Корвина. Как единственный из рода матери, кто выбрал службу, дядя сейчас, несмотря на свою немалую должность, полировал плиты посадочного поля наравне со всеми. Хотя таких, как дядя, здесь было немало.
Отправив на виртпортал сообщение о прибытии, Корвин замер на краю поля, провожая коробки синхронно шагающих офицеров долгим взглядом. Он не понимал, какой был смысл в собирании на парадное шествие большинства офицеров служб. Но с другой стороны, он был безумно рад, что не ему стоять под палящими лучами звезды и приветствовать вождя мощным ревом и тешить взгляды множества людей колоннами военной мощи Стаи.
Рядом с людьми высились громады боевых киборгов. Покрытые хромом и золотом великаны сверкали орудиями и энергетическими коконами защитных полей. Разбавляя строй коробок ровными рядами без устали шагающих посланцев смерти, киборги придавали общему строю ощущение стальной лавины, способной смести всех и вся. То, что не смогут совершить верные профессионалы, должны закончить боевые машины последних поколений.
Способные шагать, ползти и летать, киборги сметут врагов массой, а над открытым куполом, заслоняя звездный небосклон, величаво проплывут армады родов Стаи, залпами орудий способные развеять в пыль любой вражеский флот. Все это произведет на гостей впечатление, и послы соседей должны ощутить, что ожидает несчастных, решивших стать поперек воли вождя Стаи Серого Льда.
Над стальной равниной разнесся протяжный сигнал, и голос распорядителя объявил перерыв на час, пожелав приятно аппетита. Рекомендовал не задерживать следующую репетицию опозданиями.
– Вы пунктуальны, как часы, групмастер. Это весьма похвально, – нарушая хоровод скачущих мыслей, раздался справа знакомый голос.
– У меня хороший учитель, мастер сотни, – отозвался Корвин, в сто первый раз вытягиваясь в струнку и прикладывая к груди сжатый кулак правой руки.
Рядом с ним стоял молодой человек в таком же черном мундире, но с золотыми аксельбантами и богатой наградными планками левой стороной груди. Короткая стрижка была перехвачена обручем боевого виртконтура. Скрывающая половину лица накладная маска с мягким шелестом убралась в обруч, и групмастер оказался под прицелом взгляда, резко контрастирующего с молодым лицом.
Эти глаза казались малыми копиями черных дыр, внутри которых могли пропасть корабли, гас свет и пропадало всякое желание перечить. Но сейчас они смотрели на Корвина доброжелательно и с легким любопытством, вернее, не на него, а за него.
Там, забыв как дышать и не издавая ни звука и следуя за ним незримой тенью, стояла Зельма.
В руках куратора блеснула гранями хрустальная полусфера. Усилившееся сияние превратилось в яркий энергетический кокон. Спустя мгновение всех троих поглотил переливающийся купол. Набравшее силу портативное устройство предотвратило любое прослушивание и наблюдение слабым энергетическим барьером. Заложив уши едва заметным гудением, глушилка позволила говорить свободно, не боясь, что твои слова станут достоянием чужих ушей.
– Мастер сотни, разрешите представить оберлейта Зельму Телау под тенью рода Мер-Хан, – чеканя официальные слова, произнес Корвин. – Ее представление на официального заместителя отдела было передано на портал службы в установленном порядке…
Последующий разговор напоминал отчет на совещании. Но только в неформальной обстановке. Вопрос. Краткий информативный ответ. Уточнение. Итоговое заключение. Пробежав таким темпом по всем текущим делам, Корвин кружил вокруг да около, выжидая, когда можно будет перейти к самому важному. К тому, ради чего он и напросился на эту встречу, используя формальный повод представления заместителя.
– Ну что же, по основным вопросам все идет своим чередом. Но насколько я в курсе последних событий, вы что-то накопали с инцидентом на портовых складах?
– Да, мастер сотни, – мысленно смахнув со лба испарину, ответил Корвин. – Мы наткнулись на следы, позволяющие выйти на виновников. Дело в том, что активировались не все децемы отгружаемого торговцами легиона, а только киборги, поступившие в последний момент. Вначале у нас возникло предположение о подмене груза. Но проследив все логи и протоколы отгрузок, мы не нашли изъянов. При осмотре останков мы получили четкий след на завод по изготовлению модулей. Этот завод находится в области не подконтрольной Службе Надзора. И я хотел бы просить к моему запросу приложить ваш статус-доступ.
Не сводя с Корвина задумчивого взгляда, человек с телом юнца и со взглядом прожившего долгую жизнь старика заложил руки за спину и покачался на пятках.
– Куда ты спешишь, сынок? – отеческим голосом произнес дядя. Отбросив маску куратора, тяжело вздохнул. – Неужели ты хочешь побыстрее испачкаться во всей этой грязи? Хочешь ощутить, каково это лавировать в астероидном поясе на утлом суденышке, где каждая глыбища чей-то кровный интерес? Зачем тебе это?
– Это мой шанс, дядя. Я могу уже начинать самостоятельные игры и могу постоять за себя. Я единственное, что прошу, только помощи со статусом, а в дальнейшем я планирую обходиться своими силами, и конечно же… я никогда не забуду того, кто поддерживал меня на начальном этапе взлета.
– Взлета… Какой же ты еще мальчишка, – сокрушенно усмехнулся дядя, – ты даже не представляешь, во что собираешься влезть. Не боишься крылья обломать?
– Не сделав первого шага, не научишь ходить.
– Может быть, ты и прав. Хорошо, я согласую ордер на инспекционную поездку. Копайте. Но с одним условием. Я первый должен быть в курсе результатов расследования, и только потом информация поступает в виртпортал службы.
– Конечно же, мастер сотни, – торопливо произнес Корвин и вновь обернулся к Зельме. – И в знак признательности я передаю вам полные результаты исследования останков. Может быть, ваши аналитики найдут там больше, чем увидели мы.
Выскользнувшая из-за спины Зельма, почтительно поклонившись, протянула на вытянутых руках папку с несколькими прозрачными носителями.
Принимая, куратор взялся за уголок прозрачного носителя. Легкая улыбка вдруг застыла восковой маской. Глаза куратора вновь превратились в жерла двух орудий, и ледяным голосом куратор приказал девушке:
– Покажи запястья!
Неуверенно оглянувшись на Корвина, девушка оголила руки. И на свету заиграл узор свернувшихся на запястье черных змей.
– Проклятье бездны, – не веря своим глазам, прошептал куратор, бережно касаясь пальцами узоров. Заставив наклонить голову, увидел прятавшиеся у основания черепа линии. – Слияние второго уровня. Откуда это у тебя?!
– Ритуал в Храме Бездны, – произнес Корвин, проклиная себя за неосмотрительность. Сам-то он ходил в перчатках, а вот о заместителе как-то не подумал.
– Ты хочешь сказать, что храм услышал обращение?! – подавшись вперед, дядя едва не влез руками в глаза, пытаясь увидеть хоть каплю, хоть намек на вранье или браваду, чтобы тут же наказать неразумного щенка, посмевшего шутить такими вещами.
– Да, и отозвался на обращение, – снимая перчатки, Корвин показал дяде свои кисти рук, испещренные узорами сплетавшихся в распахнутую пасть мифической змеи, – …и дал мне силы провести ритуал слияния родовых линий.
– Столько лет поисков и исследований, и все впустую, а тут самостоятельно, в одиночку… – бормоча под нос, куратор внимательно рассматривал руки и переводил растерянные взгляды с одного на другого, – …невероятно!
Ошеломление закончилось так же стремительно, как и началось. Спрятав прорвавшиеся эмоции под каркас стальной воли, дядя замолчал и спустя несколько минут напряженного размышления произнес:
– В первую очередь позаботьтесь, чтобы никто не видел узоры слияния. Я не готов даже предположить, что начнется среди родов, если ЭТО всплывет наружу.
– Дядя, объясни, что происходит?!
Всматриваясь в глаза Корвина, искренне не понимавшего причину волнений, куратор только покачал головой.
– Ты вытащил наружу тайну, покрытую таким слоем пыли, что если встряхнуть, можно задохнуться, – кивнув на руки, с усмешкой произнес: – Храмы Бездны превратились в безмолвные склепы, когда их покинули Читающие звезды. Дар чувствовать энергетику встречался очень редко и очень ценился в Стае, ведь только благодаря им мы могли прокладывать слепые тропы. Но когда произошел Раскол, храмовницы исчезли, унося с собой многие тайны. Одна из которых – это уснувшие механизмы стыковочных сегментов, только благодаря им Тысяча Городов могла распасться на мелкие модули в считанные минуты. Но самая большая тайна это ритуалы слияния родовых линий. Благодаря ритуалу, глава рода был абсолютно уверен в своих людях, а они верили своему главе безоглядно. Вернее, все чувствовали друг друга, как говорили Чтецы, все видели не иллюзии, не слушали обман слов, а чувствовали друг друга душами.
– Но почему тогда надо скрываться?! Ведь это же выход из тупика! Это перемены, которые спасут Стаю…
– Замолчи! – едва сдерживая себя, чтобы не закрыть ладонью рот несмышленому племяннику, дядя заозирался. – Никогда! Ни при ком не повторяй этих слов, если хочешь остаться в здравом уме и при своем теле!
Видя невысказанный вопрос в глазах, куратор коснулся сияния сферы и усилил накал искажающего поля. И без того едва проступающий контурами окружающий мир скрылся за сплошной снежной пеленой.
– Старшим родам Стаи, чьи люди занимают почти все ключевые посты в службах, промышленных концернах и таможенных структурах, не нужны никакие изменения. Произошедший двести лет назад раскол был их кропотливой работой, в результате Стая превратилась в то, что сейчас есть. Буксуют на месте исследовательские секторы, отсутствуют новые технологии, идет расслоение между родами. Старшие богатеют и процветают, а младшие мельчают и распадаются. Только на моей памяти были поглощены три рода, имевшие все шансы расцвести в великий столп Стаи. Но сейчас… – сокрушенно покачал головой старик в теле молодого человека. – Сейчас все чувствуют напряжение. С каждым годом пружина сжимается все больше, и сейчас уже ропщут самые терпеливые, помнящие еще отголоски прежних времен. Даже зная, что Око держит под контролем всех недовольных. Высокородных уже не пугает, что с очень деятельными происходят нелепые несчастные случаи. А твои слова, мальчик мой, услышанные ненужными ушами, могут принести большие проблемы. Поэтому молчи. Не показывай свой дар. Если Око узнает о тебе, за твою жизнь я не дам и ломаного модуля памяти… Но если подойти ко всему разумно, то из серой лошадки, мальчик мой, ты сразу становишься весомой фигурой, которой нужно играть очень взвешенно и аккуратно.
А спустя несколько мгновений напряженных раздумий куратор нервно постучал пальцами по снятому виртобручу и нетерпящим возражений голосом произнес:
– Действуем, так. Ты спускаешься на поверхность и копаешься в этой навозной куче. Особо не усердствуй. По своему опыту могу сказать, максимум, что ты накопаешь, это хвост отпрыска старшего рода, наследившего в элементарном задании. Можешь поразвлечься и пощекотать себе нервы охотой, но особо не утруждайся. В свете выше сказанного – оно того не стоит. Поэтому я здесь подготовлю почву, проведу предварительные переговоры, а когда ты вернешься, то уже можно будет встречаться с людьми и планировать дальнейшие шаги.
