Глава восьмая
Шестьдесят минут
Кэрис и Макс, привязанные друг к другу за талии, опрокидываясь все дальше и глубже в темноту, попадают в туманность отходов с «Лаерта». Тень подкрадывается к ним, единственный свет исходит от их скафандров и шлемов, они держат над головами руки в блестящих серебристых рукавах, как будто могут чувствовать или остановить собственное падение. Но сделать это они не в состоянии.
— Если мы в конечном счете попадем туда…
— Что мы сделаем?
— Мы погибнем в астероидном поле.
Обломки микрометеорита проплывают мимо них, беззвучно трескаясь, как догорающий бенгальский огонек.
— Ты это видела?
Кэрис стонет, ее руки по-прежнему подняты над головой.
— У нас здесь нет шансов — даже чертовы звезды и камни погибают.
— Почти нет шансов. Что ты говорила?
— Можем ли мы что-нибудь сделать?
Макс печально качает головой:
— Не думаю.
Они смотрят друг на друга со страхом — другой маленький камень проплывает мимо, один из обломков того же астероида, что ударялись в их корабль и раскололи их солнечные батареи, постоянная какофония звуков, сопровождающихся скрипами и щелчками от расширения металла, когда они попали под солнечный свет и вновь погрузились во тьму. Здесь же, в тишине, трескание и столкновение пород выглядит еще более угрожающим.
— Мы угодили в пояс астероидов.
Когда пояс астероидов приблизился к Земле, там уже распространилась паника: произведения искусства запирали под землей; дома веры проповедовали начало апокалипсиса во всех его формах, вырывая проповеди из каждой системы верований, существовавшей на протяжении всей истории, в попытках найти уроки или смысл; последствия ядерной войны между Соединенными Штатами и Ближним Востоком утихли перед лицом большей, всеобщей угрозы; Россия ускоренно, быстро присоединилась к Воеводству. И тем не менее астероиды просто висели там, остановившись над Землей. Некоторые камни падали на землю и в моря, но основная часть зависла над стратосферой, кольцом окружая планету. Оставшиеся на Земле нации объединились, чтобы исследовать метеоры в космосе, а с ними и упавшие искрящиеся камни на земле — сбор жеод стал необузданным и прибыльным. ЕКАВ бросились писать программы, моделирующие полет и карты маршрутов, перед тем как в космос начали подниматься лучшие астронавты. Несмотря на это всем им не удалось пройти через поле.
На обозримое будущее планета была зажата и как будто держалась в плену, в изоляции от остальной Вселенной. Прошло двести лет после заявлений лучших мировых ученых о том, что наше грядущее будет над нами, среди звезд, а спасение людского рода заключается в изучении большей части галактики, но человечество по-прежнему привязано к Земле. Кольцо камней вернуло время на двести лет назад, как философски, так и технологически.
Кэрис и Макс держатся за веревку, что связывает их вместе в поясе астероидов, спокойном и недвижимом.
— У нас осталось меньше часа.
— Я не знаю, что делать. — Честность Макса жестока. — Мы уже слишком далеко, и все, что попробуем, скорее всего, потерпит фиаско из-за метеорита. Мы сделали все, о чем я мог вспомнить.
— Стоит ли нам снова повторить то, что мы пытались осуществить? — осторожно спрашивает она. — Это может спровоцировать что-то?
— Я не знаю.
— Должно же быть что-то.
— Я не знаю, Кэри, понимаешь? — Его голос надрывается на последних словах. — Я не знаю. Делай что хочешь, потому что с меня хватит.
— Если бы у нас был окислитель…
— У нас его нет. Не начинай эти дурацкие переговоры о желании иметь вещи, которые мы не можем достать.
— Но если бы мы только взяли его…
— Знаю, это моя вина. — Его голос становится отстраненным и резким. — Я бы сделал все что угодно, только бы вернуться к воздушному шлюзу и привязать его к моему ранцу. Но я упустил свой шанс и чувствую себя ужасно, однако мы не можем ничего изменить.
— Эй, — говорит она, протягивая к нему руку, — я не виню тебя.
— Винишь?
— Макс, успокойся, пожалуйста.
— И ты говоришь мне о вине?
Кэрис глубоко вздыхает, не зная, что сказать. Ей хочется продолжить искать способ, как выбраться отсюда и спастись, но Макс взбешен. Она пробует снова:
— Мы можем пересмотреть свои прежние действия?
— Я не хочу составлять список собственных ошибок.
— Прекрати. Просто прекрати это! — Она кричит в ярости, делая очень глубокий вдох.
Он удивленно смотрит на нее.
— Я хочу мысленно оценить всю эту историю.
— Тебе не стоит дышать таким образом, — говорит он. — Так ты быстро расходуешь воздух.
— Неужели? А тебе это разве не все равно? Ты ведь уже сдался.
Он теребит голубой значок ЕКАВ на рукаве.
— Я не сдался, — говорит он более мягко. — Но у меня больше нет идей. Мы не можем сделать окислитель, и даже если бы могли, мы находимся слишком далеко, чтобы вернуться назад.
— Справедливо, — говорит Кэрис. — Но, по крайней мере, у нас с тобой есть шестьдесят минут, и я бы предпочла провести их в позитивном настроении, а не сдаваться.
Макс смотрит на индикатор сбоку ранца Кэрис, еще раз замечая, что показатель там ниже, чем тот, который она только что назвала.
— Давай, — говорит Кэрис. — Что мы пробовали?
У нее обнадеживающий вид, и Макс укрощает свое раздражение, подчиняясь. Мимо них пролетает еще один осколок камня.
— Мы пытались выпустить негерметичный кислород в качестве топлива. Это не сработало.
— Не важно. Что еще?
— Затем мы пытались нагреть углекислый газ. Изменили план на невыполнимый: создать красный или черный кислород.
Она закатывает глаза:
— Не сработало из-за солнечного света. Но теперь мы не под прямыми лучами солнца, так что, может, есть смысл попробовать это снова?
Они озираются в окружающей темноте, их спины повернуты к Земле. Луна и россыпь далеких звезд выглядят так, будто до них не достать и за сотню жизней; и даже они исчезают в розоватых изгибах Млечного Пути, заставляя Кэрис и Макса почувствовать себя безнадежно маленькими.
— Мы слишком далеко, на мой взгляд, — говорит Макс.
Кэрис пролистывает переписку с Озриком про окислители и минуту считывает ее, затем опускает голову:
— Подтверждено. Мы сейчас слишком далеко, чтобы вернуться назад на «Лаерт». Что еще? Мы просили Озрика переместить корабль, чего он не смог сделать. Он перечислил работающие и отключенные системы.
— Работающие — Озрик перечислил только работающие. — Макс наклоняется, когда очередной метеорит размером с гальку пролетает мимо, почти попав по его ботинку. — Нам нужно быть осторожными. Если какой-то из этих мини-камушков угодит в стекло наших шлемов, то нам конец.
— Мы падаем в сторону больших камней, а значит, это неизбежно. — Она проверяет переписку дальше, зажимая пальцы. — Мы запустили последовательность программы теплицы, которая повернула «Лаерт» и открыла панели, заслонив нас от солнца, но вызвав прочистку.
— Эта чертова прочистка.
— Ужасно, — соглашается она. — Я такого не ожидала.
— В данной ситуации врезаться в туалетные отходы — настоящий плевок в лицо. — Он думает пару мгновений. — Можем ли мы что-нибудь предпринять для того, чтобы отправить нам что-то с корабля?
— А какой в этом смысл? Импульс оттуда, — она указывает в сторону «Лаерта», — до этого места только отнесет нас еще дальше.
— И у нас нет спасательного плота, ничего такого.
— Спасательного плота нет, — подтверждает она.
— И ничего на «Лаерте», обладающего интеллектом, или такого, чему мы могли бы дать инструкции.
Макс опять выглядит обнадеженным, и она моментально воодушевляется.
— Я могу спросить у Озрика.
Он кивает, и она начинает печатать.
— Озрик, остались ли у нас на корабле какие-либо дроны?
Она ждет, но Озрик не отвечает.
— Озрик?
Макс читает ее вопросы на экране.
— Привет, Кэрис. Много помех, поэтому не все ваши слова были переданы.
— Остались ли какие-то дроны на «Лаерте»?
— Отрицательный ответ. Два дрона на разведке и сейчас вне диапазона. Два действуют в качестве патрульных спутников.
— Черт.
Кэрис ждет появления голубого «Черт» на своем стекле, но оно не появляется, и она набирает еще раз: «Черт».
Слово не появляется.
— Что за…
Макс вглядывается в ее шлем.
— Что происходит?
Его аудио потрескивает в ее шлеме, поэтому она быстро проверяет акустическую систему, затем — флекс у себя на запястье.
— Ты меня слышишь?
Он выглядит возмущенным и отрицательно качает головой.
— А сейчас?
Он снова отрицательно качает головой, указывая на ухо, его обеспокоенность растет.
— Черт. — Кэрис опять смотрит на запястье и снова на систему связи с регуляторами громкости, расположенными на тыльной стороне руки. Она в панике кивает, губами показывая, чтобы он сказал что-то.
— Мы потеряли связь? — спрашивает Макс, но она его не слышит.
Она протягивает руку, чтобы дотронуться до него, пытаясь хоть как-то с ним связаться. Макс дико озирается, произнося слова, которые она не может слышать.
— Я не хочу быть одна, — говорит она. — Озрик?
— Кэрис. — Слова мерцают на ее экране. — Тут много помех, и вы выпадаете из диапазона.
Она поражена:
— Что?
— Не тратьте время зря. Что вы хотите спросить?
Макс трясет ее за руку, но она отстраняется от него,
подняв палец, чтобы он подождал.
— Что? — печатает она.
— Вы выпадаете из диапазона и скоро останетесь одни. Кэрис, что я должен вам сказать?
Макс опять хватает ее, читая их переписку с Озриком внутри своего шлема, но она не слышит, как он практически кричит, и у нее заканчивается время.
— Дороги ушли летать? — пытается разобрать она, беспомощно качая головой. — Что?
Дороги ушли летать. Чтение по губам теряет смысл, она понятия не имеет, о чем он кричит ей, что просит сделать. Кэрис колеблется, думая, как бы хотела провести следующий час, затем принимает решение:
— Как мне восстановить связь с Максом?
Макс вскидывает руки в смятении.
— Кэрис, ваше аудио в данный момент перенаправляется через «Лаерт» обратно в ваши чипы. Включите бесконтактный…
— Озрик? — произносит она, в ее голосе отчаяние.
Ничего.
— Озрик?
Тишина в ответ. Она закрывает лицо руками, насколько может это сделать через плексиглас, затем снова смотрит на Макса. На случай, если Озрик все еще на связи, Кэрис быстро набирает: Спасибо, Озрик. Текст не появляется на их стеклах.
Макс, глядя на нее, пожимает плечами. Они не могут общаться — они совершенно одни.
* * *
Потрясение Кэрис из-за собственной клинической смерти на Играх Воевод способствовало тому, что девушка почувствовала в себе небывалый прилив энергии. Нервные и хорошо поддавшие, они решили лечь спать, явно осознавая, что это должно быть неким знаком. Но и он, и она залили свое волнение от ожидания алкоголем, затуманившим их головы. Толкнув Макса на диван, Кэрис залезла на него сверху, разорвав на нем вырез его рыбацкой толстовки фирмы «Олд Нейви».
— Ого! — Макс рассмеялся, схватив ее за запястья, когда она решила дорвать его старую одежду.
Кэрис запрокинула голову назад, пытаясь скрыть то, что было написано на ее лице.
— Ого?
— Я не имел в виду «Ого, прекрати», — прошептал он, притягивая ее к себе, чтобы еще раз поцеловать, но не рассчитал, поэтому она повалилась на него, ткнувшись лицом в его грудь. — Есть вероятность, — сказал он, — что мы слегка пьяны.
Она поднялась, глядя на него сверху, ее волосы выбились из косы и лежали на плечах, светлые на кончиках, выгоревшие на солнце.
— Ты думаешь?
Макс начал смеяться, а она — расстегивать свою рубашку. Он держал Кэрис за бедра, глядя на нее снизу вверх, моргая, чтобы прояснить плывущее зрение.
— Отнеси меня в другую комнату, — сказала она.
— Уверена? — спросил он.
— Конечно уверена. Я действительно хочу.
— Я тоже.
Он встал с дивана, ее ноги обвивали его талию, и так и пошел с ней в спальню, пока она его целовала.
— Нам нужно подумать о…
— Все в порядке — я предохраняюсь Три-А, — сказала Кэрис. — Мы в безопасности.
Она нетерпеливо задрала низ его толстовки, Макс положил Кэрис на кровать и, обнажаясь, сделал несколько движений.
— Ты в порядке? — спросил он, стягивая с Кэрис брюки; подняв ногу девушки, он уперся большим пальцем в свод ее стопы.
Кэрис напряглась и вытянула икры в ответ. Она ахнула, когда он провел рукой вверх по внутренней части ее бедра, дразня ее. В ответ на это обхватила его ногой и резко притянула к себе на кровать.
— Прекрати спрашивать, уверена ли я и в порядке ли. Еще ни разу в жизни мне не хотелось чего-то больше.
Кусая губы, Кэрис расстегнула его ширинку, и он смотрел, как она направила его в себя. Он толкнул раз, два, три раза, и, о боже, это произошло так быстро, с ней, девушкой, которая занимала все его мысли и у которой было тело, как…
Он резко вышел из нее, сжимая Кэрис в объятиях. Они немного полежали так, а потом он тихо сказал:
— Извини.
— Не говори глупостей, — ответила она отстраненным голосом. — Это не имеет никакого значения.
— Имеет. Я просто был так…
— Ничего страшного. — Она чмокнула его в плечо, поднялась с края кровати и прошла через темную комнату, ее светлая кожа освещалась лишь лунным светом. Он наблюдал за ней в замешательстве, когда Кэрис подняла с пола рыбацкую толстовку.
— Я могу надеть это? — спросила она, натягивая ее через голову. Толстовка доходила ей до середины бедра. Он кивнул, и она вышла в кухню.
— Хочешь чего-нибудь? — крикнула оттуда.
С облегчением осознав, что она не уходит, он крикнул в ответ:
— Я бы охотно попил воды.
— Вернусь через минуту.
Он лежал, глядя, как свет от дороги пробегает по потолку каждый раз, когда мимо проезжает гибрид, голова Макса кружилась от спиртного и того, что сейчас произошло. Но когда Кэрис не вернулась через пять минут, он начал волноваться.
Он нашел ее свернувшейся на стуле в кухне, ее силуэт прорисовывался лунным светом, льющимся сквозь стеклянные двери. Уставившись на развалины кирпичных фундаментов, что раньше обозначали вход в сад, она кусала ноготь и покачивала коленом, в которое уперлась подбородком.
— Ты в порядке?
Она не ответила.
— Кэрис?
— Привет, — пряча от него взгляд, сказала она с улыбкой, не коснувшейся ее глаз.
— Можешь посмотреть на меня? — Он осторожно подошел, положив руку ей на спину.
— Кажется, я уже протрезвела, — промолвила она, по-прежнему не глядя на него.
— Тебе должно быть стыдно. — Она глянула на него с раздражением, но он продолжил: — Потому что я не смог.
Она закрыла голову руками:
— Я идиотка.
— Не говори глупостей. — Он сел возле нее. — Это я идиот, я не смог себя контролировать.
— Так же, как и я.
— Но я не мог сделать это — имею в виду, я хотел, чтобы тебе было хорошо, но…
Она подняла голову и наконец одарила его взглядом сквозь прядь волос, спадающую на ее зеленые глаза.
— Меня это не беспокоит, Макс.
— Это неловко.
— Вряд ли.
Он откинулся на спинку стула.
— Нет?
— Это было комплиментом на самом-то деле.
— Ну ладно, это именно то, что было.
— Извини, я вела себя странно, — сказала она. — Я просто была напугана.
Он убрал ее волосы с лица и заправил прядь ей за ухо.
— Почему ты была напутана?
— Потому что ты мне нравишься. И мне хотелось, чтобы я была желанной для тебя. — Она застенчиво распрямилась и встала, решив сделать чай.
— Я хочу тебя, — сказал он. — Даже при том, что ты была немного дикой.
Она спрятала лицо в толстовке, и они рассмеялись, напряжение наконец-то спало.
— Извини. — Она все же посмотрела на него прямо.
— И ты извини. Ты удивительная, жаль только, мы поторопились из-за того, что так переживали. — Макс подошел, и Кэрис опустила глаза, поэтому он поднял ее подбородок. — Но, знаешь, есть в этом и кое-что хорошее.
Она выгнула бровь.
— Мы уже делали это. А значит, можем заняться тем же самым снова.
Она рассмеялась, когда он прикоснулся губами к ее устам и просунул язык между ее зубами. Они целовались, и Макс скользил руками по ее телу, чувствуя каждый изгиб, двигаясь вниз к ее бедрам, а потом поднял ее на кухонную стойку. Кэрис застонала и уткнулась ему в плечо. Макс целовал ее, и она скрестила ноги вокруг него.
— Спасибо, — прошептала она.
— За что?
— За то, что хочешь меня, несмотря на то что я идиотка.
— Все в порядке, — сказал он, целуя ее за ухом. — Я тоже идиот.
Она обвила руками его шею, а он запустил ладони в ее волосы. Смех застыл у них на устах, и приятное возбуждение внизу животов свидетельствовало о том, что в этот раз все будет действительно серьезно.
