Глава пятнадцатая
«Что-нибудь значимое». Макс долго и упорно об этом думал, зная, что цветов или короткого отпуска будет недостаточно.
Что-то значимое.
Он уехал на Воеводу 13, пообещав, что найдет способ заставить ее поверить и вернется доказать это. Он хотел поцеловать ее, но вместо того, прощаясь, неловко опустил руку ей на плечо, пока она смотрела на серый океан, сидя в плетеном кресле, по-прежнему переживая траур. Она похлопала его по руке, уверенная, что на этот раз все закончилось: они расстались.
«Что-нибудь значимое».
Он думал об этом, работая с командой по созданию продуктов из органических и неорганических веществ, постепенно раскалывая обломки хондритов, упавших на Землю во время метеоритных дождей. Макс размышлял об ошибках, допущенных им по отношению к Кэрис, во время работы с геологами, узнавая об астероидах больше, чем он когда-либо мечтал узнать, будучи обычным менеджером супермаркета.
Каждый вечер он шел домой и смотрел на Стенные реки, темные и пустые, потому что Кэрис отказывалась принимать его звонки и подключать их гостиные для общения. Он нашел утешение, начав опять помогать людям с вопросами по кулинарии на Майндшер, взаимодействуя с ними виртуально, но в какой-то степени и это являлось человеческой связью. Он лелеял такие моменты, сидя в похожей на пещеру, холодной квартире, которую ему выделило Воеводство, в очередной раз не в состоянии украсить ее, потому что каждая фотография пронзала его воспоминания.
Что-то значимое.
Кэрис выбросила его из головы, когда она выползла из своей дыры с видом на океан и вернулась к городской жизни, назад к работе в местном штабе ЕКАВ. Однажды она заказывала овощи у автомата по выдаче еды, но он работал неправильно, и Кэрис оглянулась в поисках кого-то, с кем можно посмеяться над этим. И, вдруг обнаружив, что никого это не веселит, она почувствовала знакомую тяжесть. Еще тяжелее Кэрис стало тогда, когда она проезжала мимо скрытого входа в обсерваторию; забор, украшенный геральдическими лилиями, опасно проржавел и прогнулся, живая изгородь разрослась над воротами.
Однажды вечером на экране выскочило сообщение от Макса, и в минуту слабости она прогнулась, словно проржавевший забор из кованого железа.
— Привет.
— Чао.
— Ça va?
— Qué tal?
— Bene, grazie, — напечатала она в ответ и улыбнулась, когда начало происходить что-то знакомое, звук от приходящих сообщений прыгал между их комнатами, как в старые добрые времена. — Et toi?
— Не заставляй меня проверять твой немецкий, — напечатал он.
— Или мой новый греческий.
— Как ты?
Она помедлила, печатая очень осмысленно и неторопливо, чтобы он мог видеть, что она набирает сообщение. Слова были взвешенными, и Кэрис выбрала немного иной шрифт, пульсировавший фиолетовым на стене с голубым текстом, перед тем как раствориться в нем.
— Я скучаю по тебе.
— Наконец-то! — ответил он. — Почему так долго?
— Мне нужно было время.
— Значит, уже пора.
— Почему?
— Потому что я собираюсь сделать что-то значимое.
Они встретились на аэровокзале, острое ощущение неопределенности заставляло их чувствовать себя неловко, в то время как вокруг них друзья и семьи с любовью приветствовали друг друга. Макс подошел, чтобы поцеловать ее, а Кэрис хотела его обнять, поэтому он провел губами по ее волосам. Она отодвинулась и посмотрела на него.
— Хочешь попробовать еще раз?
— Да.
Макс опустил сумку на пол и большим кругом обошел ближайший столб, возвращаясь к ней с распростертыми руками. Он нежно притянул Кэрис в объятия, положив руку ей на шею, и они поцеловались.
— Так лучше.
— Гораздо более естественно, — согласился он. — Наверное, мы намекнули этим людям, что у нас есть немалый опыт.
Однако он не отстранился, заметила она с удивлением.
— Так и есть, — сказала Кэрис. — Уже огромный. Чем мы собираемся заняться здесь? — спросила она, взволнованная, но вполне довольная.
— Мы тут, потому что ты единственный человек, который, как я понимаю, может терпеть меня, — ответил Макс и осмотрелся: они были на аэровокзале между их Воеводами, в нейтральной золотой середине. Учитывая отсутствие ресторанов и магазинов, это действительно было глушью. Он указал на зал отлетов. — Сюда.
— И куда мы едем дальше?
— На Воеводу 2.
Они сели в шаттл, стеклянные ворота открылись над реактивным летательным аппаратом с вертикальным взлетом, меньшим, чем тот, на котором они летели на Игры Воевод в Австралию, поскольку этот преодолевал гораздо более короткое расстояние. Макс протянул ремень вокруг бедер Кэрис и пристегнул ее.
— Настало время познакомить тебя с моими родителями.
Они прибыли в милый район главного города Воеводы 2. Мощеные аллеи были обсажены деревьями, корни которых прорывались через тротуары. Пригород имел хороший вид, был менее разрушенным, чем центр города, — тут сохранились целые стены и фасады, часто даже без современных опор. Чтобы добраться туда, Макс и Кэрис прошли вдоль огромной пустоши в северной части города, и девушка впечатленно осматривалась, любуясь естественными прудами.
— Как долго твои родители живут здесь? — спросила она, когда они проходили через расположенную высоко на холме георгианскую деревню, мимо самобытных домов, на окнах которых были перекрещенные перемычки.
Макс посмотрел на Кэрис.
— Они всё еще на Ротации.
— Конечно, — сказала она мрачно. — Значит, меньше трех лет. Это хорошее место.
— У моего младшего брата нарушения дыхательной системы, поэтому у них есть специальное разрешение жить на Воеводах с низким уровнем загрязнения, где ему легче дышать.
— Разве не было бы лучше, если бы они жили за большими поселениями?
Макс окинул взглядом красивую зеленую деревню.
— Это компромисс. Моя семья живет здесь, потому что поблизости есть больница.
Они взяли левее, и Кэрис закинула рюкзак на спину, шагая вниз по склону. Далеко в низине находился светящийся белый куб районной больницы, современный и чистый по сравнению с окружавшими его более старыми зданиями из красного и желтого кирпича. Не доходя до куба, Макс завернул в аккуратный палисадник и, прежде чем постучать в дверь, ожидал, пока Кэрис догонит его.
— Готова? — спросил он.
— Отступать слишком поздно.
Крошечная копия Макса открыла блестящую красную дверь, и не успела Кэрис удивиться их схожести, как Макс схватил мальчика в охапку.
— Мак!
— Это я. — Макс засмеялся, затем добавил: — Ты вырос. И сколько тебе нынче лет?
— Семь.
Мальчишка растянул в улыбке рот с большими беззубыми пробелами, когда Макс взял его на руки и начал качать между ногами. Малыш извивался от радости.
— А тебе сколько лет?
— В четыре раза больше… У тебя выпала пара зубов, дружище.
— Диего столкнул меня с космического корабля.
— Космического корабля?
— Лазалка на детской площадке.
— На детской площадке? — Макс не успевал за ним.
— Диего столкнул меня с космического корабля на детской площадке, и у меня выпали нижние зубы.
— Ясно. — Макс опустил ребенка вниз, и теперь тот стоял, с любопытством разглядывая их.
— Это моя лучшая подруга, Кэрис. Кэрис, это мой лучший брат, Кент.
— Привет, Кент, — торжественно произнесла она, и мальчик недоуменно посмотрел на Макса.
— Девушка?
— Девушка, — промолвил Макс.
Кент выскользнул из рук старшего брата и побежал в дом, горланя: «Мама, папа, Мак у входной двери. Мама? Папа? Мак тут. Угадайте что! Он привез девушку».
Кэрис вслед за ними зашла в коттедж, а Макс еще раз схватил младшего, подняв и перекинув его через плечо, как делают пожарники.
— Почему он так удивлен? — спросила она шепотом.
— Семилетние мальчики только начинают осознавать, что девочки «другие», — шепотом ответил Макс. — Поэтому сама мысль о том, что ты моя лучшая подруга, для него подобна взрыву мозга. — Он поставил Кента, все еще улыбаясь, когда к ним подошел мужчина, вытянув руку вперед. — Привет, пап.
Они положили руки друг другу на плечи в официальной версии любезного приветствия, и Макс жестом указал на Кэрис.
— Кэри, это мой отец.
Она заметила, что он представил своего отца ей, а не наоборот, но не подала виду.
— Приятно познакомиться, сэр.
— Зови меня Прэней, пожалуйста. — В качестве приветствия отец Макса положил руку ей на плечо. Он относился к людям того типа, которые в силу своего интеллекта кажутся углубленными в себя или сдержанными. — Кэрис — уэльское происхождение?
— Да, именно.
— И чем ты занимаешься?
Она улыбнулась тому, как он сразу перешел к сути.
— Я пилот.
— Очень хорошо, — сказал он. — В коммерческой? Военной? Благотворительной организации?
— В космическом агентстве.
— Замечательно. — Его лицо оттаяло от одобрения. — Это правда очень хорошо. Я сам работаю в перевозках. Кормлю Воеводство. Управляю ресторанами Ротации и супермаркетами.
— Боже. Всеми?
— Множеством ресторанных сетей, да. И также более мелкими супермаркетами.
— Вау! Я, наверное, встретила Макса в одном из них.
— На Воеводе 6? Как мне кажется, Макс оформил этот магазин в модном ретро-стиле.
Кэрис кивнула, пытаясь понять, почему человек, владеющий всеми ресторанами Ротации, не устроил своего сына — прекрасного шеф-повара — в один из них.
Кент в это время обхватил ногу отца, желая произвести впечатление, как это делают дети, перед тем как резко впадают в наигранную скуку, когда центр внимания смещается от их персоны.
— Ты управляешь самолетами? — спросил он у Кэрис.
Вблизи она заметила, что через переносицу мальчика была протянута прозрачная трубка с кислородом, помогающая ему дышать.
— В основном шаттлами, — ответила Кэрис.
— Круто.
Макс потянулся и взъерошил Кенту волосы, а тот бросился наутек, его энергия снова зажглась от внимания.
— Проходите, — сказал Прэней, проводя их в кухню коттеджа, укрепленного обычным для Европии стеклом и стальными конструкциями. — Давайте угостим этого пилота чашкой чаю.
— Я должен был знать, что ему это понравится, — прошептал Макс, направляя Кэрис в сторону задней части скромного дома и положив руку ей на поясницу. — Мой отец восхищается лишь упорным трудом и успехом, и я имею в виду, только этим.
На кухне за столом сидела маленькая женщина, занятая вязанием.
— Привет, тетя Прия, — поздоровался с ней Макс.
Она подняла на него глаза, ошеломленная от восторга.
— Максимилиан. Какая радость!
Они сели за стол, и отец Макса, большой, физически развитый мужчина, подошел к стойке. Он начал окунать пакетики с чаем в чашки и наливать молоко, как здесь было принято.
— Сахару? — спросил Прэней, но Кэрис отрицательно покачала головой. — Хорошо, — ответил он. — Любовь к сладости — признак слабости.
Она облегченно выдохнула, пройдя, как ей показалось, какую-то негласную проверку, и с благодарностью приняла кружку.
— Ты будешь, сынок?
Макс ненавидел, когда его называли сынком. Отец всегда заставлял его чувствовать себя маленьким. Он отказался от чая.
— Ты все такой же. Все еще не любишь горячие напитки, как я погляжу.
Макс задался вопросом, почему столь несущественное замечание ощущалось как провал, и пожал плечами.
— Я выпью немного воды, если ты не против. Где профессор?
— Алина скоро спустится. — Прэней сел за стол, фермерский стул заскрипел от напряжения, когда на него опустилось массивное тело хозяина дома. — Так вот.
— Так вот, — сказал Макс, потягивая воду.
— Что привело вас сюда?
— Я хотел познакомить вас с Кэрис, — ответил Макс, не отрывая взгляда от стакана с водой. — Я хотел познакомить тебя и маму с Кэрис.
Отец Макса ничего не сказал, но Кэрис заметила, как двигается его запястье, пока он набирает что-то.
Через секунду они услышали, как наверху открылась дверь. Грозного вида женщина, подернутые сединой волосы которой были заколоты в аккуратный пучок, вошла в кухню и официально положила руку на плечо Макса, затем отошла к стойке.
— Я буду кофе. — Заметив Кэрис, она продолжила: — Простите меня, я сейчас работаю в ночную смену и немного отдыхала наверху.
Кент врезался в Алину, отскочив от кухонных шкафов, и, пока она его успокаивала, Кэрис снова удивлялась тому, насколько он похож на Макса.
— Твой отец сказал, что мне нужно спуститься.
Макс поднял стакан со стола.
— Я хотел познакомить вас с Кэрис.
Его родители переглянулись.
— Она пилот, — сказал отец Макса, а Кент с явным восхищением добавил:
— Она летает на космических шаттлах.
— О, — промолвила мать Макса. — Привет, Кэрис. Вижу, ты нравишься всем моим мальчикам.
— Я, — Кэрис запнулась, и Макс с улыбкой опустил взгляд на стол. Ее смущение было очаровательным.
— Как давно вы работаете вместе? — Прэней сделал глоток чаю.
— С моей последней Ротации на В6, — без обиняков ответил Макс, — и с тех пор мы встречаемся как пара.
На кухне повисла тишина.
— Пара?
Кент, выскользнув из комнаты, подключил к сети компьютер в маленькой гостиной, который ожил со звуком всплеска.
— Вы очень молоды, — осторожно произнесла его мать.
— Не настолько. — Макс взял Кэрис за руку. — Достаточно взрослые, чтобы знать.
— Знать?
— Я пытался жить без нее, но это не сработало. — Макс отклонился на спинку стула, его волнение выдавала лишь мелкая дрожь. — Поэтому мы намерены продолжать наши отношения.
Отец Макса молча потягивал чай. Его мать играла серебряным браслетом на запястье, уставившись на вязание тети Прии, спицы пощелкивали друг о друга, подчеркивая напряженность момента.
— Может, пойдем в гостиную? Там будет удобнее.
— Конечно, — сказал Макс, все еще держа свою ладонь на руке Кэрис. — Как тебе удобней.
Его мать прошла к гостиной, где быстро провела переговоры с Кентом, который выключил игры и протопал вверх по лестнице с двумя новыми монетками, позвякивающими в кармане.
Отец Макса молча покинул кухню. Кэрис, поднявшись, задвинула за собой стул, и Макс провел ее в гостиную, дружелюбно улыбаясь, когда они вместе опустились на пухлый диван.
— Удобный, — отметил Макс, немного подпрыгивая на перьевых диванных подушках. — Мне нравится это ваше приобретение.
Мать соизволила улыбнуться сыну, затем глубоко вдохнула и переключила внимание на Кэрис:
— Вы встретились на Воеводе 6?
Кэрис кивнула.
— Ты все еще живешь там? — спросила женщина. — Макс переехал.
Кэрис снова кивнула.
— Я во второй очереди на переезд.
— Почему вы вообще решили, что можете быть вместе, пока вам не разрешат осуществлять Ротации как семье? — Она перевела взгляд с Кэрис на Макса. — Вам нельзя подавать заявку еще десять лет. Это долгое время.
— Так и есть, — тихо сказала Кэрис, — но мы думали, что можем попробовать.
— Вы не можете. Это против правил.
«Что-то значимое».
— Кэрис еще об этом не знает, — сказал Макс, — но на самом деле мы на пути в центральный Воеводу. Я собираюсь просить об отмене Правила пар.
Комната словно взорвалась от всеобщего шока, и пораженная Кэрис качнулась назад. Откровение Макса было для нее нокаутом: за пару секунд до этого она думала, будто его примирительным жестом, чем-то значимым стало то, что он привез ее сюда, восстав против своей семьи. Она и представить не могла, что он сделает это, не говоря уже о ходатайстве к Воеводству, являвшемся чем-то совсем иным.
У отца Макса, который все время молчал, был раздраженный вид.
— Папа?
После этой реплики он взорвался:
— Почему тебе нужно всему бросать вызов? — Макс пытался что-то сказать, но Прэней перебил его: — Что дает тебе такое право? Почему ты думаешь, будто тебе видней? Зачем собираешься идти против правил, которые призваны защищать тебя?
— Но, папа, — Макс поднял руку, — правила меняются, если этого хочет достаточное количество людей. Я должен высказаться. Система работает, потому что…
— Система работает, потому что люди, подобные мне и твоей матери, подчиняются правилам. — Прэней встал, его внушительная фигура нависла над Кэрис и Максом, садящими на диване. — Если что-то идет не так, как тебе хочется, совсем не значит, что это не правильно, Макс. Правила установили люди намного более опытные, чем ты. Перестань вести себя как ребенок.
— Папа, это…
— Глупый мальчишка. — Голос его отца сбросил с сотню децибелов громкости. — Тысячи людей погибли, чтобы ты мог жить как у Бога за пазухой.
— Как у Бога за пазухой? Эти люди были первым поколением. Вы второе. Ты не думал, что для меня, для моего поколения, жизнь может быть иной? Ты действительно веришь, что мир до сих пор такой же, как тогда, когда ты был ребенком?
— Не смей называть своих бабушек и дедушек «эти люди». — Его отец поднес руку ко лбу. — Твоя высокочтимая бабушка навсегда изменила социальную динамику. Твой двоюродный дед погиб в бою. Твоя двоюродная бабка, моя тетя, получила неизлечимый вред, была психически травмирована во время ухода за ранеными в больнице скорой помощи у берегов Флориды. Они сбрасывали бомбы, используя беспилотники, даже не живых людей — никто не был настолько смел, чтобы совершать это прямо…
Макс молчал, как делал всякий раз, когда отец говорил об их родственниках.
— Извини. Я не бросаю вызов целой системе, папа. Я не бросаю вызов Воеводству.
Прэней раздраженно вскинул руки.
Кэрис в шоке уставилась на пол.
Макс поднялся.
— Вы всегда учили меня, что быть индивидуальностью очень важно, — сказал он, стоя напротив мужчины, который его вырастил. — Вы учили меня делать все во имя себя — это разве не включает то, что я должен уважать правила? Разве мне не следует оценивать каждое из них и определять, действенно ли оно для меня? Не могу представить, что люди, слепо действующие по чьей-то указке, не задающиеся вопросом «почему?», счастливы.
— Конечно счастливы. Мы живем в идеальном мире, и ты все еще чем-то недоволен. — Слова были произнесены Прэнеем с такой силой, что Макс сделал шаг назад.
— Я…
— Если тебе не нравятся правила, ты должен уехать. — Отец подтолкнул Макса к двери. — Тебе следует покинуть Европию.
— Это не честно. Я верю в каждый аспект того, что мы делаем. Во все, кроме, — он всплеснул руками, — Правила пар.
Прэней открыл дверь, ведущую на крыльцо, и жестом показал, чтобы Макс уходил.
— Ты не понимаешь этого.
— Мам…
— Нет, Максимилиан, — ответила она.
— Я люблю ее, мам.
Кэрис покраснела от слов, которые так редко слышала, но его мать не остановилась.
— Это пройдет. Похоть всегда проходит, и затем ты сможешь двигаться дальше, подобно всем остальным. Когда ты сформируешься как личность, то встретишь кого-то, с кем действительно захочешь провести остаток своей жизни. У тебя появятся умные, здоровые дети. Но если ты не проявишь силу и не обдумаешь это, то не сможешь вернуть все назад. Ты будешь не в состоянии исправить ошибки своей молодости — хотя бы в этом должен поверить своим родителям. Неужели ты собираешься проигнорировать наши советы?
— Ты не слушаешь…
— Извини, Макс, тут тебе не найти сторонников. Только если поступишь правильно. — Она выжидающе посмотрела на него.
После паузы он покачал головой.
Алина встала рядом с мужем у крыльца, таким образом показывая молодой паре, что они должны уйти. Макс и Кэрис вышли на тротуар, и его мать потянула к себе ручку входной двери, закрывшейся с надежным щелчком.
* * *
Кэрис опустила руку на плечо Макса, когда он присел на бордюр, явно удивленный тем, насколько плохо прошел их визит. Выброшенный из семейного гнезда, побежденный…
Он действительно собирался сделать это?
Макс размышлял, стоит ли постучать и попробовать восстановить отношения или пока оставить все как есть.
Он наблюдал, как вечерняя темнота ползет вдоль белого куба больницы, а свет быстро ослабевает. Сумерки. Его тетя появилась одна в эркере, лицо Прии было безрадостным, и Макс шагнул в ее сторону. Она молча поднесла палец к губам, затем прижала ладонь к стеклу.
Подняв руку, Макс приложил ее к стеклу напротив, движением запястья она активировала чип в комнате позади нее. Рамки на стенах заполнились фотографиями, которых Макс никогда прежде не видел, и он в замешательстве внимательно их рассматривал, двигаясь от рамки к рамке, от изображения к изображению. Его тетя с братом — отцом Макса, — они выглядят счастливыми, но измотанными, держа звезды Европии, за ними море синих и золотых флагов. Его дед присоединился к ним на другом фото, втроем они широко улыбаются, стоя на фоне светящейся красной вывески, на которой написано «Супермаркеты Фокс». Его тетя с мужчиной, которого Макс раньше не видел, вместе сидят в гибридном грузовике, заваленном свежесобранными овощами. Его тетя на ранних Играх Воевод, на фото запечатлен счастливый момент и рядом с ней тот же мужчина.
Фотографии растворились, и появилось последнее фото тети Прии, несчастье отражено на ее лице, словно пятно на экране. Она пожала плечами и опустила руку.
— Я не понимаю.
Тетя, не поворачиваясь, махнула рукой назад, на стены, шепча сквозь стекло:
— Подчиняться правилам в нашей крови. Но это не всегда делает нас счастливыми.
