Глава 8
Некоторое время они просто стояли и молчали.
А потом Лилька произнесла:
– Боря сорвался с крыши и упал! Один платок уцелел. А сам Боря разбился!
– Если бы это случилось, Евгения Петровна была бы в курсе.
– Она вся в своих клиентах! Носа из дома не высовывает. Могла и прошляпить такое событие.
– Хорошо. Эту версию мы проверим, – согласилась с ней Алена. – Когда спустимся вниз, то расспросим соседей. Если неделю назад человек свалился с крыши, то без «Скорой» не обошлось. Так что соседи должны помнить это событие, ведь прошло даже меньше недели. Но сейчас нам надо дойти до конца крыши.
– Зачем? Не лучше ли вернуться назад?
– Если Боря был на этой крыше, совсем не обязательно, что он с нее свалился.
– А что еще?
– Он мог дойти по ней до конца.
И Алена показала рукой вперед, куда вдоль стены тянулся прут. Дальше подруги шли с величайшими предосторожностями, но больше ничего плохого с ними не случилось. С той стороны дома оказалась пожарная лестница, по которой подруги спустились на землю. Руки и ноги у всех трех дрожали. Задрав головы, они посмотрели наверх, откуда спустились. Только сейчас до них дошло, какой опасности они подвергались.
Обогнув дом, они вновь вернулись к тому месту, над которым обнаружили зацепившийся платок Бори, но ничего, кроме зарослей крапивы, не нашли. Правда, имелась еще груда каких-то старых досок, ящиков и прочего хлама, вроде битых кирпичей и ржавых кастрюль. Но какой только хлам не валяется иной раз в наших дворах, обращать на него внимание явно не стоило. Крапива же выглядела совершенно нормальной, она кустилась и росла с таким видом, словно ей ничего не мешало и сверху на нее в последнее время ничего не падало.
– Если бы Боря на ней повалялся, вряд ли бы крапива выглядела такой здоровой.
– Да уж.
– Видимо, он просто хотел утереть пот, достал платок, а потом случайно его выронил. Платок отнесло ветром, и он застрял на крыше.
– Возможно.
Подруги вновь вернулись к пожарной лестнице и огляделись по сторонам. Это был глухой закуток, куда окна квартир не выходили. Если Борис по какой-то причине решил спуститься здесь с крыши, его мог никто и не увидеть.
– Зачем он ушел от Евгении Петровны таким образом? Не пошел через подъезд, а вылез на крышу и потом спустился по пожарной лестнице.
Это было странно. И подругам не оставалось ничего другого, кроме как пойти по соседям. В большинстве своем люди в доме у Евгении Петровны проживали доброжелательные и разговорчивые. Они охотно вступали в диалог с подругами, особенно когда слышали упоминание о том, что они побывали в технической комнате, а потом и на крыше.
Соседи принимали подруг за какую-то ревизию, никому и в голову не могло прийти, что три прилично одетые женщины могут полезть на крышу по собственному почину и желанию.
– Трубы-то еле греют, милая! – жаловались они. – За что только платим? Как зима, в квартирах холодно.
– И крыша течет!
– Только в прошлом году кровлю латали, а снова течет.
– Водостоки все поотваливались.
– Пока тепло, они еще воду держат. А как зима, их льдом во все стороны расперло. Это же как надо делать трубы, чтобы их льдом при первых же заморозках разорвало?
В потоках этих жалоб подруги едва не утонули сами. Их-то интересовало совсем другое. Жильцам старого дома они, конечно, сочувствовали, но помочь им не могли. И вообще, им надо было найти Бориса, а не чужие крыши чинить.
И показывая фотографию пропавшего мужчины, сыщицы спрашивали:
– Видели здесь этого человека?
И раз за разом получали отрицательный ответ. Только одна старушка из числа сидящих во дворе бабушек признала в нем человека, похожего на сына своей давней знакомой. Но не успели подруги обрадоваться, как она тут же прибавила, что мальчик рано пошел по дурной дорожке, в двадцать с небольшим угодил в тюрьму, да так в тюрьме и погиб.
– Следом и приятельница моя померла, а больше у них никого на свете не было, такая вот печальная история.
Подруги посочувствовали и хотели уже отойти, но старушка все не выпускала из своих рук смартфон с фотографией Бориса. А без смартфона как же уйдешь?
– Надо же, как похож, – удивлялась старушка. – Посторонний человек, а как похож. Валя, глянь! Правда, на Женьку из двенадцатой похож?
И она сунула смартфон своей приятельнице – полной и в очках. Та поправила очки и уставилась на экран.
– Это какого же Женьку ты имеешь в виду? Того, что в тюрьме помер?
– Да.
– Похож!
Смартфон был наконец возвращен подругам, и они смогли удалиться. Итак, опрос соседей не принес желаемого результата. Никто Бориса не видел. Ни как он попал в дом, ни как он из него ушел. И в этом была какая-то странность, потому что бабульки во дворе облюбовали себе ту лавочку, которая стояла прямо напротив входа в дом. И каждый, кто туда входил или оттуда выходил, подвергался их самому пристальному разбору.
– Выходит, что Борис не только мог покинуть дом по пожарной лестнице, но и прийти в дом он должен был тем же путем.
Оставалось удивляться, зачем ему понадобились такие сложности. Зачем карабкаться по пожарной лестнице, а потом идти по крыше, рискуя собственной жизнью, если можно спокойно войти в подъезд и подняться по главной лестнице, как делают все нормальные люди?
Поход в жилконтору с целью разобраться, кто оставил открытой дверь на крышу и в само техническое помещение, результата также не дал. Сотрудники жилконторы объяснили, что по требованиям пожарной службы безопасности около трех лет назад проход к запасному выходу был открыт. Тот факт, что в этом доме на пожарный ход можно было проникнуть только таким образом, пожарных не смущал.
– Они потребовали, мы открыли. Кто с пожарными сможет спорить?
– Но там висят замки.
– Это фикция. Расчет на то, что если бомжи там погреться или подростки на крышу полезут, то замок увидят и назад повернут. А так-то дверь открыта, мы в курсе.
– Но это же неправильно. Вдруг террористы там в технической комнате бомбу заложат или еще чего?
– Мы не виноваты. Раньше выход на крышу был закрыт по тем же самым соображениям, которые вы сейчас изложили. Но потом кто-то позвонил в пожарную охрану с требованием разобраться, почему выход к пожарной лестнице жильцам дома перекрыт. Пожарные откликнулись – и вот результат.
Значит, был звонок в пожарную инспекцию, после чего вход и выход на крышу оказались открыты. Интересно. Кто мог звонить? Кому так не терпелось попасть на крышу именно через пожарный ход? Например, сама Инга даже не представляла, где у них в доме существует пожарный выход. Есть ли он вообще? Или его роль выполняет лестница? Но почему тогда в этом доме решили иначе?
Покрутившись по двору, подруги вновь направились в тот закуток, куда спускалась пожарная лестница. Он непостижимым образом притягивал их к себе. На сей раз закуток не был пуст. Подруги увидели двух мальчишек лет десяти-двенадцати, которые встретили их настороженными взглядами. Было ясно, что пацаны облюбовали этот тихий уголок для своих игр и теперь искренне недоумевали, что понадобилось здесь трем теткам.
Инга с Лилькой хотели уже развернуться и уйти, но Алена внезапно шагнула к ребятам.
– Мальчики, а вы в этом месте часто играете?
– Всегда. А что?
– Этого человека вы тут не видели?
Увидев фотографию Бориса, они смутились.
– Так что? – наседала Алена. – Видели?
– Нет.
Но они так крутили головами, краснели и отводили глаза, что было ясно: врут. Врут и боятся.
– Он здесь был. Спускался с крыши. Вы видели?
Один из мальчишек издал странный звук, напоминающий кхеканье. Другой взглянул на него и предостерегающе произнес:
– Помни, мы обещали молчать.
Этого было достаточно, чтобы Алена накинулась на мальчишек, словно коршун на цыплят.
– Кому? Кому вы обещали молчать?
Мальчишки не проронили ни звука. Тогда вперед выступила Лилька. Заливаясь слезами, она поведала про исчезновение Бориса, которое совпало по времени с его визитом к Евгении Петровне. Это Лилька немного приврала, но мальчишек проняло.
– Чего? Этот дядька ваш знакомый?
– Муж.
– И он впрямь пропал?
– Исчез бесследно!
Мальчики переглянулись. На их лицах теперь читалось сомнение.
– Мы вам скажем, только вы нас не выда-вайте.
– Хорошо.
– Это мы только вам скажем, а больше ни-кому.
– Согласна.
– Мы бы и вам не стали говорить, да уж больно вы из-за своего мужа переживаете. В общем, мы его видели. Он по этой лестнице с крыши спускался, а мы в своей крепости сидели.
Значит, груда досок и ящиков – это на самом деле крепость, которую построили себе мальчишки. А ржавые кастрюли не иначе как боевые
шлемы.
– Мы там тихо сидели, и ваш муж нас не заметил. Он спустился на землю, а тут к нему двое.
– Кто?
– Какие-то мужики.
– Какие?
– Мы их не знаем.
– Чужие.
– Что же было дальше?
– Он ушел с ними. В смысле они его увели.
– Боря не хотел с ними идти, а они его заставили?
– Ага. А когда он стал сопротивляться, они его несколько раз ударили.
Лилька прижала руки к груди:
– Ой!
– Не очень сильно, – они поспешили ее успокоить. – Пару раз под ребра, один в зубы, делов-то.
– А потом ваш муж с этими людьми уже по своей воле пошел.
Ситуация сгущалась и приобретала все более зловещие краски. Что за люди? Откуда взялись? Что им было нужно от Бориса?
Все эти вопросы подруги задали мальчишкам, но те могли им мало чем помочь.
– Мы в крепости сидели, оттуда плохо видно. Молодые парни были, сильные такие, плечи широкие. Футболки на них были одинаковые с короткими рукавами. Так видно, что накачанные здорово.
– Какие-нибудь особые приметы у этих двоих были?
– Не-а. Волосы коротко подстрижены, одеты во все черное. Лиц мы их не разглядели.
– И они увели Бориса!
– Нет, не сразу. Сначала к ним еще один человек подошел.
Вот теперь пацаны смутились по-настоящему. Но Лилька не отступала.
– Был кто-то еще?
– Ага. Девка. Злая. Не то, что вы. Вы с подругами добрые – это сразу видно. А та женщина злая была. Она что-то вашему мужу сказала, потом ткнула его какой-то штукой, отчего тот сначала дергаться начал, а потом сник и даже на колени перед ней упал. Только не долго пролежал, те двое его подняли и увели. А девка к нам с Димоном направилась.
– Она вас заметила, выходит?
Ребята переглянулись.
– Димон слишком далеко высунулся, вот она и приметила.
– Она с вами разговаривала?
– Сунула по тысяче и сказала, что мы ничего не видели. И ушла.
– А как она выглядела?
– Высокая такая, рыжая, в очках.
– Ага, – подтвердил приятель. – Долговязая и очкастая. Только волосы у нее крашеные были. У моей сеструхи такой же цвет волос, так она краской их красит, «Генриетта» называется.
– Сколько лет было женщине?
Оба мальчика заявили, что женщина была молодая.
– Как моя сеструха примерно. А моей сеструхе двадцать два.
– Одета была во что?
В моде ребята не слишком разбирались, так что смогли сказать лишь то, что на молодой женщине было надето что-то свободное и белое.
– Вроде как тряпкой обмотана была, и не брюки, и не платье, и не кофта, а вроде как все одновременно.
– А на ноге браслет.
И тот, которого звали Димоном, показал на щиколотку на правой ноге.
– Золотой?
– Нет. Из какого-то серого металла. И странный такой браслет, я такого прежде ни у кого не видел.
В чем странность браслета, паренек толком объяснить не сумел. Он только твердил, что такого ни у кого не видел и даже не понимает, с чем такое можно сравнить.
Больше мальчики ничего прибавить к сказанному не могли. Разве только то, что ни этой женщины, ни ее группы поддержки они никогда раньше в своем дворе не видели.
– И еще машина у них была.
– Огромная!
– Черная!
– Новый «Джип Вранглер».
Название марки уже само по себе внушало почтение к материальному благосостоянию девицы, разъезжающей на такой машине. Но если в стране бродят денежные знаки, то обязательно находятся люди, в руках которых этих самых знаков скапливается преизрядное количество. И тогда эти люди вполне могут дарить своим дочерям, женам или даже любовницам такие вот новенькие «Вранглеры», нанимать любимым девочкам охрану и позволять этой охране нападать на людей, если это нужно их хозяйке.
Подруги были возмущены. Если раньше они стремились разобраться в исчезновении Бориса в первую очередь ради Лильки, то теперь они стремились понять, что и к чему, ради восстановления справедливости. А она, как чувствовали подруги, в этой истории была здорово попрана.
– Среди твоих знакомых есть рыжая очкастая деваха, раскатывающая на дорогих тачках и с охраной?
Лилька подумала, но так и не смогли припомнить никого похожего.
– Среди моих знакомых такой особы нет.
– А среди ваших гостей не припомнишь? К вам ведь на охоту частенько прикатывали очень богатенькие буратинки.
– Но к нам чаще приезжают мужчины. Они охотой увлекаются. А женщины… Были несколько раз и женщины, но по большей части уже в возрасте.
– Но и молодые случались!
– Бывали, конечно. Но рыжих среди них я не припомню ни одной.
Однако Инга с Аленой считали, что цвет волос в данном случае нельзя считать основополагающим фактором.
– Сегодня девица может быть рыжей, завтра станет брюнеткой, а через день шатенкой или вовсе блондинкой. И очки может носить по желанию.
– Тогда я совсем не знаю.
Лилька была подавлена, и подруги хорошо ее понимали. Нелегко признать, что любимый мужчина тебе изменяет. Но еще тяжелей представить, что какая-то посторонняя девица измывается над ним. Лилька, может, даже самой себе не позволяла ударить сожителя, а ведь прожила с ним под одной крышей много лет подряд. А тут какая-то посторонняя девица смеет ставить ее индивидуального любимого мужчину на колени, всячески его унижает при этом, а потом еще и увозит на большом черном «Вранглере» в неизвестном направлении.
И вопрос: с какими целями увозит? Хорошо, если с амурными. Но что-то заставляло Лильку усомниться в том, что ее отнюдь не молодой, не такой уж богатый и совсем неинтересный внешне Борис, к тому же занятый почти исключительно целиком и полностью своим бизнесом, мог завладеть сердцем и чувствами такой вот шикарной молодой девицы. Что могло привлечь в нем молодую и явно обеспеченную женщину? Ровным счетом ничего.
Борис не был хорош собой. Особым интеллектом или образованностью не отличался. Да и кому они нужны, эти качества? Ясно, что не молодым и длинноногим. И самое главное, с чувством юмора у Бориса тоже было не ахти. А женщины любят либо молодых и красивых, либо пусть не молодых и не красивых, но зато с чувством юмора, которое в иных случаях может перевесить даже кругленький банковский счет. Деньги у таких девушек есть и у самих или у их папочек, а вот человека, который заставил бы их смеяться, в окружении не хватает. Правда, в таких случаях не до смеха бывает уже папочкам, но это отдельный разговор.
– Судя по всему, наша девушка ведет самостоятельную жизнь. И командует своими головорезами тоже сама.
– Но как нам ее найти?
Увы, ни номера черного «Вранглера», ни каких-либо других опознавательных знаков мальчишки указать не могли. Не разглядели.
Подруги от всего услышанного несколько приуныли. А уж Лилька, осознав, что какая-то молодая и резвая соперница увезла у нее из-под носа того, кого она считала своей законной добычей, и вовсе стала погружаться в пучину печали, своим цветом сопоставимую с колером машины, на которой произошло похищение Бориса.
