Глава 7

Поездка в Гатчину оказалась увлекательной и полезной во всех отношениях. И хотя Бориса наши подруги там не обнаружили, но зато они нашли его след. А заодно еще и познакомились с замечательной женщиной – Евгенией Петровной, чей телефончик вместе с адресом в свое время нашла в вещах любимого бдительная Лилька.

Надо сказать, что Лилька вообще после тридцати с лишним лет поисков и множества разочарований пришла к тому же выводу, что и знаменитая управдом из фильма «Бриллиантовая рука». Мужчинам нужно верить только в самом крайнем случае! Таково было жизненное кредо Аленкиной подруги, и Лилька упорно его придерживалась.

Так что все вещи Бориса регулярно подвергались ею тотальному шмону. И оставалось только удивляться, что за столько лет совместной жизни Лильке удалось накопать на своего друга так до обидного мало. Старая любовница. Бывшая жена. И еще одна женщина, характеристика которой была краткой, но емкой.

– Тетя Женя – волшебница. Так она у него помечена. Что это может означать? В чем она чудеса творит?

Инга стыдливо потупилась:

– Боюсь даже предполагать.

Но Лилька все равно все поняла и разозлилась:

– Ну, если это так, я ей покажу!

Впрочем, когда подруги позвонили в дверь нужной квартиры, им открыла весьма крупных размеров дама, на вид лет пятидесяти, настоящая богатырша. Плечи, руки, мощная грудная клетка и все прочее в ней невольно внушали почтительный трепет. Лилька мигом утратила свой воинственный пыл и пролепетала:

– А Евгению – тетю Женю можно видеть?

Богатырша не стала даже отрицать свое знакомство с Борисом.

– Это мой клиент, – спокойно заявила. – Давний и постоянный.

– Значит, все-таки клиент, – прошипела Лилька. – И чем вы его заманивали? Что у вас есть такого, чего нет у меня?

Великанша смерила ее с высоты своего роста, а Лилька, надо сказать, и сама была не маленькой, а потом пророкотала:

– Ты не ревновать ли меня вздумала, глупы-шка?

– А хоть бы и так! Что у вас с моим Борисом за дела? Почему это вы у него волшебницей числитесь?

И хотя Лилька понимала, что вряд ли Борис мог променять ее на эту немолодую даму, но все равно ревновала. Ревновала к той части жизни своего любимого мужчины, которая была для нее до сих пор закрыта и только теперь приоткрывалась. Многое в этой жизни Лильке не нравилось, она нервничала и свой страх изливала на окружающих в форме агрессии.

Понимая, что богатырша за хамское поведение Лильки сейчас даст им троим под зад коленом и будет совершенно права, Инга поспешно выступила с речью:

– Пожалуйста, простите нашу подругу. Она вне себя от горя. Борис исчез, вот уже почти неделю от него нет ни слуху ни духу. Лиля очень волнуется. Борис никогда так надолго не уезжал. А если уезжал, то оставлял распоряжения чуть ли не по минутам. А тут оставил распоряжения всего на три дня, а сам пропадает вдвое дольше.

Все это время Евгения молча смотрела на Ингу, скрестив могучие руки. А потом внезапно кивнула:

– Зайди ко мне.

– Я? Одна?

– Подругам твоим не нужно. А ты зайди.

Лилька снова приготовилась возмутиться:

– А почему это она? Это мне нужно!

Но Алена вовремя остановила ее:

– Погоди возмущаться. Тетке, кажется, Инга приглянулась. Может, хоть с ней поговорит.

Но у Инги ничего похожего на разговор не происходило. Тетя Женя провела ее в просторную светлую комнату и, кивнув на расстеленную на полу простыню, сказала:

– Раздевайся.

– Как?

– Все с себя снимай. До трусов.

– П-простите?

Но Евгения Петровна, не обращая на нее внимания, величественно удалилась в соседнюю комнату, бросив на ходу:

– У тебя ровно три минуты.

Никакой агрессии или чего-то такого Евгения Петровна не выказывала. Но ситуация была странноватой. Инга одна в незнакомом помещении в компании с незнакомой ей женщиной, которая предлагает ей раздеться до трусов и улечься на пол на простыню.

«Что она затеяла? Что она от меня хочет?»

Инга помнила, что дверь тетя Женя просто захлопнула. Значит, ничего не мешает Инге удрать. Хоть в трусах, хоть без трусов Инга может убежать.

– Ну, подождем.

Ровно через три минуты в комнату вернулась тетя Женя. При виде все еще одетой Инги она удивилась:

– Ты чего время тянешь? Через полчаса клиентка по записи придет. Тебе просто повезло, у меня перерыв, а тут ты с больной спиной.

Инга открыла рот от удивления:

– Откуда вы знаете про мою спину?

– Вижу. И больше того, вижу, что причина этой боли в тебе самой. Но я тебе помогу выгнать боль с физического уровня, а ты сама себе поможешь, выгнав боль с ментального. Ложись.

– Не так уж у меня и спина болит.

– Это ты себя таблетками с утра оглушила, вот тебе и кажется. Но прислушайся, начинается ведь уже снова? Ползет?

Инга с огорчением поняла, что боль действительно снова дает о себе знать. Таблетки таблетками, но зря она покинула свой домик, как бы не оказаться беспомощным паралитиком на

улице.

– Так ты лечиться будешь или как?

– Буду!

И Инга принялась скидывать с себя одежду. Меньше чем через минуту она уже стояла в одних трусиках, и тетя Женя одобрительно ей кивнула:

– Вот это скорость. Одобряю!

Она тянула и мяла Ингу, словно сдобное тесто. Долго и замысловато. Иногда Инге казалось, что она вот-вот потеряет сознание от боли, а иногда, что никогда ей еще не было так хорошо. Когда тетя Женя к ней прикасалась, начинался ад. Когда отпускала, приходил мир. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и этот сеанс.

– Все, – объявила ей тетя Женя. – Садись. Голова не кружится?

– Нет.

– Тепло к рукам – ногам пошло?

– Да.

– Суставы легко вращаются?

Инга попробовала и призналась, что такой легкости и гибкости она давно за собой не помнила. Пожалуй, только в детстве она могла похвастаться такой растяжкой, какую демонстрировала сейчас.

– Вы – волшебница! – вырвалось у нее помимо воли. – Так вот почему Борис вас так называл!

– Ну, и отлично. Со мной определились. А насчет Бориса я тебе так скажу, приходил он ко мне. И как раз дней шесть назад и приходил. Во вторник это было. По записи явился, спину просил подправить. Я ему помогла. Довольный ушел, прямо летал, вот как ты сейчас.

Инга и правда летала. Массаж Залесного помог ей очень мало, таблетки и гели помогли отчасти, но полное исцеление она получила только сейчас. Боль ушла, и Инга чувствовала, что она к ней больше не вернется.

– А давно вы знаете Бориса?

– Давно. Года три, так я думаю. Спина у него слабая, а взваливает на себя много. Даже больше, чем потянуть может. Я ему так и сказала, не надорвись, Борис, не по себе добычу тянешь.

– Какую добычу?

– Ты не знала, чем Борис промышляет? Зверей на мех добывает. Вот и добыча. А урвать он ее решил у очень сильных людей. У тех и спины пошире, и шеи покрепче, и лапы мохнатые имеются.

– Какие лапы? У кого?

Все происходящее начинало казаться Инге каким-то бредом. Она до сих пор в трусах. Тетя Женя, рассуждающая о добыче, которую у Бориса могут отнять какие-то с мохнатыми лапами. Было отчего прийти в недоумение.

– Неладное Борис затеял. Не случайно у меня сердце защемило, когда ему тот человек позвонил. Во время сеанса звонок пришел, Борису ответить пришлось. Вообще-то я такого не разрешаю, пришел ко мне, значит, ты мой. Но вот увидела, что для Бориса этот звонок очень важен. Прямо затрясло всего, когда понял, кто ему звонит.

– И кто звонил?

– Какой-то Миша.

Этот звонок был связан с исчезновением Бориса. В этом Инга была уверена. Совпадение и по времени, и по всему. И она стала слушать тетю Женю еще внимательнее.

– Кто это был, я не знаю. Я только поняла, что речь идет о какой-то особенно важной охоте, которую Борису предстояло организовать. И что на этой охоте должен был присутствовать очень важный человек. Вот от имени этой шишки Борису и звонили.

– Ага. Поняла. А имена какие-нибудь прозвучали?

– Миша. Только это имя Борис и сказал, да и то в самом конце. «Все понял, Миша. Все будет сделано! Как договаривались, через три дня я вас жду у себя!»

– Другими словами, Борис собирался вернуться назад в «Вальхаллу», чтобы заняться организацией этой охоты?

– Ну да. Собирался. Только странно как-то все вышло.

Голос Евгении Петровны звучал задумчиво. И Инга насторожилась:

– Что именно вышло странно?

– Когда мы с Борисом сеанс закончили, я его проводить вышла на лестничную площадку. Я всегда клиентов провожаю. Он ушел, а буквально спустя несколько секунд по лестнице моя следующая клиентка поднялась. Ну, я в шутку ей и сказала, что клиенты валом валят, даже на лестнице сталкиваются. А она меня не поняла. Спросила, что я имею в виду. А потом сказала, что никто ей навстречу не попадался.

– Как же так? – удивилась Инга. – Вы же сказали, что Борис не мог успеть уйти.

– Никак не мог. Он с моей следующей клиенткой должен был на лестнице столкнуться. Но этого не произошло.

– Куда же он делся?

– Вот и я теперь думаю о том же. Тогда-то я словам клиентки особого значения не придала, она вообще особа чудаковатая, писательница, вечно где-то в своих мыслях витает, новые сюжеты придумывает. Так что я решила, что она зазевалась и Бориса просто не заметила. А теперь вот, когда вы ко мне втроем пожаловали и про его исчезновение рассказали, думаю, что зря я так легкомысленно к этому заявлению отнеслась. Похоже, клиентка в самом деле могла Бориса не встретить. А значит, он пропал на нашей лестнице по дороге вниз.

– Вы можете дать мне телефон этой своей клиентки?

– Зачем он вам? Она же ничего не видела. Вы лучше по лестнице походите, поспрашивайте. В доме у нас всего пять этажей. Я живу на последнем. Четвертый мне хорошо просматривается. На первом была сама писательница. Так что я склонна думать, что Борис исчез где-то в промежутке между вторым и третьим этажами. Походите, поговорите с людьми. Может быть, кто-то и вспомнит, что видел Бориса или еще кого-то вместе с ним.

– А вы с нами не можете? Вы соседей лучше нашего знаете.

– Я – нет. У меня следующий клиент сейчас. Одевайся, через минуту позвонит.

И точно. Ровно через минуту, когда Инга еще путалась в пуговицах: одеваться у нее всегда получалось несколько медленней, чем разоблачаться, в дверь позвонили. Следующим клиентом оказался импозантный седоволосый дядечка, который сперва стрельнул в Ингу заинтересованным взглядом, но потом целиком и полностью сосредоточился на Евгении Петровне.

– Волшебница! – воскликнул он. – Как же я истосковался без ваших чудесных ручек! Умоляю! Нажмите мне на спину, она у меня словно каменная.

– Нажмем, вытянем, подправим.

И подмигнув Инге, добрая волшебница увела мужика, все еще продолжавшего выкрикивать хвалебные оды в ее честь.

Вернувшись к подругам, Инга первым делом спросила у Лильки:

– Твой Борис спиной мучился?

– Бывало, что прихватывало его.

– И что?

– Потом проходило.

– Само?

– Наверное, лечиться ездил, – пожала плечами Лилька. – Куда, мне не говорил. Борис вообще не очень-то охотно со мной делился тем, что с ним происходило.

– Можешь радоваться, Борис лечился здесь.

– Где?

– У Евгении Петровны.

– У этой женщины? В этом месте? Не может такого быть! Борис никогда бы не стал доверять свое драгоценное здоровье какой-то бабе, принимающей клиентов на дому. Он бы обратился в специализированную клинику.

– Вероятно, он сперва туда и обратился. Но там ему не сильно помогли, и он пришел сюда.

Инга покачала головой, чтобы убедиться, что в шее и правда больше ничего не стреляет, пожала плечами, чтобы почувствовать, что привычная скованность исчезла без следа, зачем-то нагнулась, хотя ничего не роняла, а потом потянулась. И всякий раз ее тело отзывалось без малейших колебаний.

Подруги наблюдали за ней со странным выражением. Они явно не понимали, почему Инга затеяла эту гимнастику.

Закончив свои манипуляции по проверке работоспособности своих суставов, Инга сказала:

– В общем, наша Евгения Петровна говорит, что Борис был у нее на сеансе неделю назад или около того. И что с ним случилась странная история, где-то по пути от нее вниз на уровне второго или третьего этажа он исчез.

Теперь подруги смотрели на Ингу еще более странно.

– Вы мне не верите?

– Это звучит как-то фантастически. Как исчез? Куда?

Инга развела руками. Мол, за что купила, за то и продаю. От себя ни словечка, ни буковки не прибавила.

– Ладно, – сказала наиболее решительная из них троих Алена. – Пойдем, посмотрим, где он там мог исчезнуть.

Подруги спустились на третий этаж, внимательно его оглядели, но ничего подозрительного не нашли. Обычная лестничная клетка, старинный мрамор на полу потрескался, ступени лестницы были отполированы до блеска бесчисленным множеством ступавших по ним ног. Дом был еще дореволюционной постройки, но в подъезде недавно был сделан ремонт, так что все выглядело свеженьким и чистеньким.

Двери двух квартир, которые находились на этом этаже, были закрыты. Звонки в них результата не дали. И подруги начали спускаться еще на один этаж. Но в пролете между вторым и третьим этажами Алена внезапно остановилась.

– Постойте, а что это такое?

«Это» было маленькой дверкой. Зачем ее здесь прорубили, сказать было сложно. Дверка была такой маленькой, словно предназначалась для гномика. Но на ней висел внушительных размеров замок.

– Закрыто.

Но когда подруги хорошенько эту дверь подергали, то оказалось, что замок со своей ролью не справляется совершенно и висит здесь исключительно для декора. Одна из дужек, с помощью которых замок фиксировал дверь, была отвинчена, а потом вновь просто придвинута к двери.

– Отодвигаем, и дверь открыта.

Подруги высунули любопытные носы и поняли, что дверка ведет в какое-то подсобное помещение. Для чего оно предназначалось, ясно не было. Тянулись какие-то трубы, частично обмотанные изоляционным материалом, частично еще ржавые. Вероятно, это было нечто вроде технической комнаты. Однако и из нее тоже был выход и вел он на крышу. Подруги в этом убедились лично, так как вторая дверь также была открыта.

– Что за бардак? Все двери нараспашку!

– Они не просто открыты, они взломаны.

И Алена показала на замок, который был снят точно так же, как и первый.

– Кто-то воспользовался этим помещением в своих целях.

– Каких целях?

– Сейчас посмотрим.

И с этими словами Алена вышла на крышу.

– Осторожней!

– Все в порядке, можно пройти. Посмотрите, если не верите.

Инга с Лилькой с осторожностью последовали примеру Алены. Идти было можно, держась за металлический поручень, наглухо вмурованный в наружную стену дома. Неведомый архитектор, планирующий этот дом, зачем-то пристроил к нему двухэтажный флигель, по крыше которого подруги сейчас и гуляли. Крыша выглядела достаточно прочной для таких прогулок. А металлический прут, хотя и порядком проржавевший, все же держался в цементе достаточно крепко, чтобы выполнять роль страховки. Но уже через несколько секунд Лилька внезапно

вскрикнула.

– Что случилось?

Подруги оглянулись в испуге, думая, что Лилька оступилась и падает. Но она стояла, цепко держась за поручень и глядя в одну точку.

– Платок!

И Лилька дрожащей рукой указала на какую-то грязную тряпочку, зацепившуюся за острый угол кровельного железа.

– Ну и что?

– Это платок Бори.

– Ты в этом уверена?

– Мне так кажется.

– Кажется или уверена?

– Отсюда не разглядеть. Но мне кажется, это платок Бори. Мы вместе выбирали. И я помню, я настаивала на белой и голубой клетке, а он выбрал красное с черным. Утверждал, что это стильно. Мы тогда с ним еще немного повздорили.

Алена крякнула. Тряпица и впрямь походила на носовой платок, причем именно той самой расцветки.

– Если бы его достать. Я на всех платках Бори сделала вышивку с его инициалами. Если она есть, то это платок Бори. И значит, сам Боря был здесь.

Трудность заключалась в том, что платок, или что там было, зацепился за острый угол металла почти на самом краю крыши. Для того чтобы до него добраться, надо было не только отпустить страховочный поручень, но и спуститься вниз по скату крыши метра на два.

– Мне страшно, – сразу же отказалась Лилька. – Я не полезу.

– Палку бы какую-нибудь раздобыть и подцепить.

Но Алена только снова крякнула.

– Я достану. Лилька, держись за поручень за нас троих. Удержишь?

– Постараюсь.

– Дай руку.

Алена крепко взяла Ингу за руку. Инга взяла за руку Лильку. Лилька уцепилась в поручень. И так цепочкой они растянулись через всю крышу от стены и почти до самого края, где трепыхался на ветру клочок клетчатой ткани.

Сначала все шло хорошо. Шаг за шагом подруги растягивали свою живую цепь, и казалось, что еще немножко, и Алене удастся схватить свой трофей.

Но внезапно раздался писк Лильки:

– Ой, девочки, я не выдержу!

– Держись!

– Прут вот-вот вырвется!

– Уже совсем чуть-чуть осталось.

– Чувствую, как он в стене шевелится!

Но как раз в этот момент Алене удалось дотянуться до своей добычи. Кончиками пальцев она ухватила тряпочку и выпрямилась. И в этот момент Лилька закричала:

– Прут!

Инга не видела, что там случилось. Но она почувствовала, как натяжение в руке ослабело. И непроизвольно заскользила вниз, словно по горке в далеком детстве. Вот только в детстве это была всего лишь веселая забава, и жизнь от ее исхода не зависела. На горке максимум шлепнешься и поедешь вниз на попе, а здесь если шлепнешься, то все, прощайся со здоровьем, а то и с жизнью.

– А-а-а-а!

Все трое завопили, что было мочи. Железо оказалось очень скользким. Задержаться на спуске не было никакой возможности. Но потом скольжение внезапно замедлилось. И подруги, придя в себя, сумели оценить ситуацию. Все они оказались ниже на добрый метр. Хуже всех пришлось Алене, она соскользнула почти до самого края крыши. И теперь с трудом удерживала равновесие.

Инга боялась пошевелиться. Она даже голову боялась повернуть. Алена оказалась отважней, она крикнула:

– Лилька, что там у тебя случилось?

– Прут вырвался! – подала голос Лилька. – Хорошо хоть, не до конца.

Теперь Инга решила повернуть голову назад. Она увидела, что с прутом на самом деле не все в порядке. Один его конец то ли был плохо закреплен, то ли не был рассчитан на такие нагрузки, но он вырвался и даже согнулся, из-за чего подруги и скользнули вниз. Но дальше прут держался в стене крепко. И был хороший шанс с его помощью выбраться назад.

– План такой: все мы держимся за руки и шаг за шагом поднимаемся наверх. Главное – не поскользнуться. Одна Лилька нас двоих не удержит.

– Не удержу.

И они стали подниматься назад. Дело шло очень медленно, подруги еле передвигали ноги, чтобы быть точно уверенными в опоре. И наконец, все трое вновь достигли стены и буквально прилипли к ней. Инга думала только о том, как хорошо, что утром она надела не каблуки, а белые туфли с устойчивой прорезиненной подошвой. Только благодаря ей они все и остались живы. Резина задержала скольжение по крыше. У Лильки были босоножки на каблучках – вещь на скользкой крыше весьма опасная. А у Алены туфли были хотя и на плоской подошве, но далеко не такие липкие. Инга чувствовала, что подруга за ней то и дело скользит. И если бы не устойчивость самой Инги, плохо бы пришлось им троим.

Когда все трое немного отдышались, Алена передала Лильке свой трофей.

– Ну?

Лилька разглядывала тряпочку недолго.

Потом она взглянула на подруг расширенными глазами и прошептала:

– Это его платок.

– Ты уверена?

– Смотри сама. Вот, в углу.

Инга взглянула и увидела, что в углу и впрямь белыми нитками вышиты какие-то закорючки. Приглядевшись, она поняла, что это вензель из двух переплетенных между собой букв –

«Б и Р».

– Борис Разумахин. Это я ему вышила.

– А почему белым?

– Платок был очень мрачной расцветки, мне хотелось его освежить. Боря ругался, но я спарывать вышивку все равно не стала. Так и носил.

Все три подруги замолчали. Что могло означать присутствие платка Бори на этой крыше? Только то, что Борис здесь был. Но если он здесь был, то с какой целью? И самое главное, побывав на крыше, куда он делся потом?