Глава 11

У Бориса на его охотничьей ферме трудилось пять человек, плюс он сам и еще Лилька. Всю тяжелую работу на ферме по уходу за пушным зверем выполняли два молчаливых парня, платил им Борис совсем мало, и почему эти здоровенные детины оставались здесь, а не уходили хотя бы к тому же Василию Петровичу в Дубочки, где зарплаты были существенно выше, Алена сказать не могла.

Но эти двое мало интересовали сейчас Алену. Ребята занимались исключительно пушным зверем, который редко поступал в распоряжение охотников. Почему? Во-первых, стрелять в зверя так, чтобы не испортить шкурку – это особое мастерство нужно, не всякому охотнику даже с самой современной оптикой доступно. Во-вторых, пушной зверь мелок и пронырлив. Убежит, ищи-свищи ветра в поле. Хлопот много, почету мало. Охотники это понимали и на пушного зверя почти не охотились. Разве что иногда чернобурую лису требовали или песца. А так больше на оленях, кабанах и, конечно, медведях и волках специализировались.

Это зверь крупный, след оставляет внушительный, да и размер добычи в итоге заставляет остальных охотников досадливо краснеть и крякать. Конечно, до тех пор, пока не узнают, что зверь этот был почти ручной, выращенный и выкормленный человеком. Вот этим зверем и занимались три егеря, которые сопровождали охотников, помогали им загнать, а при случае так и подстрелить уходящего зверя, если видели, что сами охотники палят из своих ружей, да все мимо.

Вот с этими тремя мужиками Алене и хотелось побеседовать. Если на ферме у Бориса затевали охоту на человека, то именно эти трое должны были быть в курсе.

Но стоило Алене заикнуться, как все трое сначала вытаращили на нее глаза, а потом буквально покатились со смеху.

– Ну, Алена Игоревна, вы и придумали! Это же надо такое учудить!

– Нам Борис Петрович по несколько месяцев зарплату не платит, а мы для него на подсудное дело пойдем?

Алена нахмурилась:

– А если бы платил, то пошли бы?

– Все равно не пошли.

– Мы границы допустимого хорошо знаем.

– Хотят люди себе потехи ради зверя подстрелить – это их дело. Платите деньги и развлекайтесь.

– А вот чтобы человека живого загнать да потом подстрелить – это же подсудное дело, убийство!

– Нам на нарах париться неохота.

Все это было так и правильно. Но Бориса все же кто-то подстрелил. Загнал, как дикого зверя, и подстрелил. И Алена, как ни старалась, не могла об этом забыть.

Поэтому, когда она начала задавать свои вопросы, голос у нее звучал непривычно жестко. И егеря, почуяв, что шуточки кончились, старались отвечать вежливо. Хотя Алена и не являлась их непосредственной хозяйкой, но вес ее мужа – Василия Петровича – в округе был достаточно велик, чтобы отбить желание ссориться с его женой.

Алена без труда читала мысли егерей. В «Вальхалле» еще не известно, как теперь пойдут дела. Борис погиб, власть переходит в руки Лильки. А как она сумеет повести бизнес, не захиреет ли он? Все-таки одно дело Борис, а другое – Лилька. Если «Вальхалла» загнется, то прямой путь всем в Дубочки. Там всегда найдется работа, в том числе и для егерей.

Помимо скаковой породы лошадей, над которой Василий Петрович трудился уже много лет подряд, неугомонный владелец Дубочков задумал вывести еще и новую охотничью породу собак. Ну, а чтобы определить рабочие качества рождающегося потомства, регулярно в окрестных лесах устраивали учебные тренинги для подрастающих щенков.

Самых способных щенков оставляли в Дубочках на племя, остальных пристраивали, как могли. Отныне ни один из гостей Василия Петровича не уезжал без щенка. На счастье последних, мода на так называемых «дизайнерских» собак нынче пошла в крутое пике. И разнообразные помеси сеттеров с легавыми, курцхааров с борзыми разлетались во все уголки нашей необъятной родины, а то и за границей

оказывались.

В общем, для егерей работа нашлась бы и в Дубочках. Так что наступать на ногу Василию Петровичу или его жене егеря не хотели и дали подробный отчет о тех, кто приезжал в «Вальхаллу», чтобы поохотиться за время отсутствия хозяина. Всего их оказалось двенадцать человек. Но за девять из них егеря поручились.

– Эти не могли никого убить. Они все новички. Кто первый, кто второй раз на охоте. Ничего не умеют, ничего не понимают. Оставь их в лесу одних, заблудятся в ту же минуту.

– Мы их и не оставляли.

Тело Бориса было обнаружено в трех километрах от «Вальхаллы» и в трех же километрах от границы Дубочков. Места там были достаточно глухие, и посторонним там было легко потеряться. Новичкам нечего было и думать, чтобы самостоятельно добраться до того места, где нашли тело Бориса, а потом еще и вернуться назад. Да еще проделать это ночью, потому что днем гости находились все время под присмотром егерей.

– С утра завтрак и сразу в лес. Назад уже ближе к вечеру. Поужинать и на боковую до следующего утра. А на следующий день снова в лес.

– А как же отдохнуть?

– Так для того люди к нам и приезжают, чтобы время даром не терять и побольше бы дичи успеть настрелять.

– Хорошо, этих мы пока оставим, тем более что вы говорите, и ружья у них были простые.

– Да. Нарезные стволы после пяти лет охотничьего стажа полагаются. А эти ребята все первогодки были. С простыми стволами ходили.

– А другие? Сколько их было? Трое?

По словам егерей, эти трое были куда более реальными подозреваемыми. И ружья у них уже были нарезными, и охотничий стаж по десятку лет, и дата их приезда примерно совпадала со временем смерти Бориса.

– Неделю назад приехали, до сих пор у нас живут.

– Как до сих пор?

– А чего вы удивляетесь? У нас люди и дольше остаются.

– Но сейчас охотничий сезон закрыт.

– А мы-то на что? У нас охота в любое время года разрешена. Наши звери числятся вроде как домашними. Ну, а уж как и когда мы свой домашний скот забивать станем, это наше личное дело.

– Погодите, а где вы берете молодняк? Волчонка или дикого кабанчика просто так не купишь. Это же не щенок и не поросенок.

– Сами разводим, – не моргнув глазом, соврали егеря.

Но сколько Алена ни бывала в «Вальхалле», она что-то волчих стай не заметила. И потом, она видела, что егерей здорово смутил ее вопрос. И еще она помнила, что каждый из егерей время от времени куда-то исчезал, а по возвращении в охотхозяйстве действительно появлялся молодняк без матерей. Как подозревала Алена, диких малышей просто вылавливали в других местах, а затем привозили сюда, чтобы подрастить немного, а потом отдать на потеху охотникам.

– Проводите меня к этим троим, которые у вас уже неделю гостят. Хочу с ними поговорить. В лес они одни ходят?

– Когда с нами, когда одни, – уклончиво ответил один из егерей. – Опытные же люди, и собаки у них есть. Чего нам за ними следить? Небось не заблудятся.

Да, эти трое охотников, торчащих в «Вальхалле» уже неделю, в глазах подруг выглядели все более и более подозрительно. Алена попросила проводить ее к этим людям, что егеря и сделали в ту же минуту. Гости самим себе назначили сегодня выходной день, когда вместо охоты они решили заняться собой, своими охотничьими трофеями и амуницией. Все трое дядек были уже в возрасте, плотные и коренастые. Охотничьи собаки – русский спаниель, серый в черных подпалинах и с перевязанной правой передней лапой, и золотистый ретривер, чье название говорило за его масть, крутились возле них.

Собаки были славные, дядьки вроде как тоже. Все трое производили впечатление вполне нормальных людей, не отягощенных какими бы там ни было проблемами, как психическими, так и бытовыми. Вполне себе состоявшиеся средних лет мужички, которые увлеченно обсуждали, куда поедут в следующий раз.

– А мы ждали к нам сурового следователя, – заявил один из них, когда Алена объяснила, по какой причине потревожила их. – Рад, что вместо него пожаловали две такие красивые женщины.

Охотники оказались галантными кавалерами. Пока один рассыпался в комплиментах перед дамами, другой вскочил, чтобы придвинуть им стулья, в то время как третий проворно убирал и маскировал разобранные ружья и ободранную звериную тушку.

– Кого это вы подбили?

– Так, ерунда. Зайчик. Детская забава.

– Вот сезон откроется, тогда дело другое.

– Вы здесь впервые?

– Да. Раньше в это время года мы в Сомали летали или в Нигерию, вот там знатная охота. Но сейчас с этим кризисом решили «Вальхаллой» обойтись. Конечно, это баловство, а не охота, но все равно лучше, чем совсем ничего.

– А кто вам посоветовал именно сюда приехать?

– Никто. По сайтам в Интернете пошарили и нашли это место.

Алена решила, что довольно светских любезностей, пора приступить непосредственно к цели визита.

И она спросила:

– Вы про убийство, которое произошло в лесу неподалеку отсюда, конечно, уже слышали?

– Земля слухом полнится.

– И что вы про это можете сказать?

– А что говорить? Мы под подозрением. Живем рядом. Оружие имеем.

– Только наше нарезное оружие у нас полицейские еще вчера на экспертизу забрали. Оставили лишь простые ружья. А с ними только на зайцев и охотиться.

– Вот как? И не боитесь экспертизы?

– А чего? Пусть проверяют. Это не мы стреляли.

– Но в лес ходили.

– Ходили. Вчера, например, ходили. Да неудачно вышло, одна из наших собак лапу себе порезала. Пока кровь останавливали, пока перевязывали, только одного зайца и подбили.

Вот откуда в лесу могли появиться окровавленные тряпки. Совсем не обязательно, что кровь была человечья, вполне могла оказаться и собачьей.

– А сегодня решили вообще в лес не ходить, пусть сначала у Чука лапа заживет.

– Полиция сказала, кого в случившемся убийстве подозревает?

– Только не нас!

– Мы и с самим хозяином лично даже знакомы не были.

– Никаких контактов не имели.

– Нас его жена встречала. Она же и размещала, она же и всем руководила. Сказала, что хозяин в отлучке, но мы были без претензий, Лиля и сама все очень хорошо организовала.

– Жаловаться не на что, всем довольны.

Алена покивала головой, показывая, что все поняла и рада удачной организации быта охотников. Но интересовало ее все же другое.

– Но вы же почти каждый день ходите на охоту?

– Когда как. Иногда подряд несколько дней ходим, иногда передых себе и собакам даем. А что?

– Может быть, вы в лесу в прошлый вторник что-нибудь подозрительное слышали?

– В прошлый? А что же мы делали в прошлый-то вторник?

Понятное дело. Люди на отдыхе, все дни сплелись у них между собой. Зряшное дело и спрашивать. Но все-таки Алена надеялась, и не зря.

– Заселились мы в понедельник. И во вторник первый раз на охоту выдвинулись. Но ничего подозрительного или необычного в самом лесу с нами не случилось. Обычно все было. Разве что на обратном пути…

– Что с вами случилось?

– По дороге чуть под машину не угодили. Из-за поворота новенький джип на полном ходу прямо на нас выскочил. Мы едва успели к обочине метнуться. Еще бы чуть-чуть, и раздавил бы всех нас.

– Меня, например, все равно задело, – прибавил один из егерей, также присутствовавших при этом разговоре. – Не сильно, но я в канаву свалился.

– И главное, что обидно, за рулем даже не мужик, а какая-то молодая девка сидела.

– И хоть бы извинилась.

– Нет, дальше погнала.

– Джип? – задумчиво переспросила Алена. – И за рулем его была молодая девушка?

– Ну да.

– Вы ее разглядели?

– Нет, где там. На полном ходу красотка неслась. Рыжая бестия!

– Рыжая? – воскликнула Алена. – Так она все-таки была рыжая?

– Ну да. Волосы-то длинные, в окно вылезли и по ветру за ее спиной развевались.

Алена почувствовала нешуточное волнение.

– А машина… Машина у этой девушки какого цвета?

– Черного.

– Случайно, джип был не «Вранглер»?

– Он самый.

Вот это да! Черный «Джип Вранглер», за рулем которого была молодая рыжая девица. Уж не та ли самая девица, о которой говорили свидетели в Гатчине?

Об этом подруги имели возможность всласть поговорить на обратном пути в Дубочки.

– Это что же получается, рыжая нахалка сначала захватила Бориса в плен, причем сделала она это еще в Гатчине, потом вместе с ним приехала в Дубочки, а его отвезла в лес и там застрелила?

– Странно. Зачем ей такая возня, чтобы туда-сюда с ним ездить. Из Гатчины до Дубочков не ближний свет.

– Часов за шесть добраться можно.

– Шесть туда, шесть обратно. Если она на него такой большой зуб имела, чего она его прямо там в Гатчине не прикончила?

У подруг было достаточно времени, чтобы обсудить все это. Если в «Вальхаллу» они ехали на машине, то потом Алена водителя отпустила. И назад было решено прогуляться пешком. Подругам хотелось побыть наедине друг с другом, все обсудить, обо всем поговорить. Они покинули «Вальхаллу», как только туда вернулась Лилька. Она сидела за рулем старенького «Патриота», который прежде принадлежал Борису. Было видно, что Лилька полностью приняла бразды правления в свои руки, едва спустившись из машины на землю, она немедленно же принялась отдавать распоряжения служащим. Вела она себя так уверенно, словно не сомневалась в своем праве всем и всеми командовать.

На Алену с Ингой она едва обратила внимание. Кивнула им, но тут же побежала по каким-то делам. Потом вернулась, но исключительно для того, чтобы сообщить главные новости:

– На опознание мне идти не пришлось. Без меня справились. Я так этому рада! Следователь сказал, что Бориса звери всего обглодали. Хорошо, что одежда кое-где осталась цела. По ней и опознали.

– А вдруг это не Борис? Одежду и подменить легко.

– Следователь сказал, что они еще для порядка возьмут для экспертизы отпечатки пальца.

– Ты хочешь сказать, пальцев?

– Нет, именно пальца. Один палец только для экспертизы годится, все остальные лисицы и кабаны подъели.

Подруги содрогнулись, а Лильке хоть бы хны. Будто бы и не ее любимого человека совсем недавно сожрали дикие звери.

– Следователь сказал, что он и не мучился совсем, – объяснила Лилька свою позицию. – Одна из пяти пуль ему в голову попала, он мгновенно умер, ничего и почувствовать не успел. А что потом с телом было, не все ли равно? Кто-то диким птицам своих покойников скармливает, другие сжигают, третьи на деревьях оставляют. Ну, обглодали его звери, так это даже справедливо, ведь Боря столько всякого зверья за свою жизнь перестрелял да перемучил.

– Гляжу, ты совсем и не огорчена.

– А что грустить? Работать надо. Боря был бы недоволен, если бы его дело захирело. Теперь его нет, я должна бразды правления в свои руки взять.

И Лилька и впрямь взялась за дело очень рьяно. Понаблюдав за тем, как она носится из конца в конец, все проверяя и всем отдавая распоряжения, подруги почувствовали себя лишними.

Прощание вышло сухим и кратким.

– Ну, сообщи, когда похороны будут. Мы приедем.

– До этого еще далеко, – отмахнулась Лилька. – Пока тело не идентифицируют окончательно, мне его не отдадут. Я сама настояла на этом: вдруг в самом деле не Боря погиб? А мне нужна уверенность. Зачем мне нужно, чтобы я свою жизнь начала по новой строить, а Борис взял да и «воскрес» однажды?

– И ты уверена, что в базе данных МВД обязательно имеются отпечатки пальцев Бориса?

– Да. Он мне как-то случайно проговорился, что сидел в СИЗО.

– За что?

Алена была удивлена, ей Борис всегда казался хотя и малоприятным, но исключительно законопослушным гражданином. Он всегда тщательно советовался с Василием Петровичем по всем новым законам, следил за тем, чтобы Лилька вовремя подавала всю бухгалтерскую отчетность. И всегда повторял, что не допустит, чтобы у налоговиков возникли бы к нему какие-то вопросы.

Впрочем, люди попадают в СИЗО не только за махинации с финансами.

– За что же Боря мог угодить в СИЗО?

– Вот этого я не знаю. Просто он мне рассказывал какую-то историю о парне по кличке Ржавый, и в рассказе случайно прозвучала фраза типа того, что «когда мы с Ржавым сидели в СИЗО, то он сказал…». Ну, а дальше я уже не помню.

– И ты его о подробностях не спросила?

– Спросила, конечно.

– А он?

– Сказал, что оговорился.

– Так, может, действительно оговорился?

– Ну, может быть, – пожала плечами Лилька. – Пусть все равно следователь проверит его отпечатки. Это же бесплатно.

И вот теперь подруги шли обратно в Дубочки и обсуждали все услышанное. Инга продолжала держаться того мнения, что Лилькино поведение выглядит очень подозрительно. Да и сама Алена, понаблюдав подругу вблизи сегодня утром, тоже находила ее реакцию, мягко говоря, странной.

– То рыдала, рыдала, еще толком ничего про него не зная. А то узнала, что Борис погиб, и ничего. Все нормально. Хвост пистолетом. Планов громадье. Как это понимать?

– Лилю могла тяготить неопределенность ее положения. Ведь она не знала, куда делся Борис. Ушел ли он к другой женщине? Бросил Лилю? Заболел? А теперь она знает, что с ним случилось, и как здравомыслящий человек приняла это к сведению и живет дальше.

– Очень уж легко это у нее получилось. Такое ощущение, что она этого только и ждала. Видела, как она сегодня весело порхала? Хоть бы для приличия сделала вид, что скорбит по Борису.

– Ну, не скорбит. Так что? Только на основании этого делать вывод, что это Лилька прикончила Бориса?

– Нет. Но все равно ее поведение очень странное.

Ответить Инга не успела. Внезапно она увидела, как из-за ствола дерева отделяется какая-то фигура. Это был мужчина. А чуть слева еще один, который тоже выступил из-за деревьев. У Инги отчего-то вспотели ладони, а в груди, наоборот, сделалось холодно.

– Алена, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Посмотри, кто это там?

Подруга посмотрела в ту сторону, но ничего настораживающего не увидела.

– Ну, люди какие-то.

– А ты их знаешь?

– Я же не могу знать всех на свете.

– Значит, ты их не знаешь?

И Инга замедлила ход.

– Что с тобой? – удивилась Алена. – Пойдем!

Но вместо этого Инга еще больше затормозила, да еще и по сторонам начала озираться, словно бы в поисках помощи.

Увидев такое поведение подруги, Алена изумилась до крайности:

– Инга, ты чего?

Но Инге некогда было объяснять. Ощущение холода у нее в груди ширилось и уже заполнило почти всю грудную клетку, мешая нормально дышать. В глазах потемнело, в висках зашумело. Только в обморок грохнуться еще не доставало! И Инга встала как вкопанная. Причина этого странного заключалась в том, что Инге казалось, что темные отделившиеся от деревьев фигуры ей знакомы. Да, она уже видела эти силуэты, и случилось это при обстоятельствах для Инги самых неприятных.

Снова заныла рука, онемела шея. Инга была уверена, что именно эти типы пытались отнять у нее сумку, повредили руку, вывихнули шею. И теперь они появились здесь!

– Не может быть, – прошептала Инга, все еще надеясь, что это обман зрения, ее собственные галлюцинации или просто истерический невроз.

Но мужчины приближались к ним очень быстро, так что даже Алена забеспокоилась.

– Чего это они несутся? Случилось чего?

Инга сунула руку в сумочку, с которой никогда не расставалась и с которой отправилась в «Вальхаллу». Что здесь сгодится для самообороны? Руки Инги растерянно шарили по дну сумки, решительно ничего не находя. Пилочка для ногтей – керамическая, ломается от самого легкого нажатия. Молотка нет. Пистолета не имеется. Газового баллончика – и того нет. Даже дезик и тот шариковый. Господи, что же ей делать?

Алена нашла выход из положения куда быстрее. Подняв с земли камень, она швырнула его в сторону приближающихся мужчин. Бросок получился ловким, камень угодил одному из мужчин в голову. Тот вскрикнул, схватился руками за пострадавший орган и затормозил. Но второй продолжал двигаться, не обращая внимания на новый камень, пущенный рукой Алены. К сожалению, этот камень пролетел мимо, от следующего нападающий ловко увернулся. Он был уже совсем близко, и Алена схватила с дороги сучковатую палку.

– Не подходи! Иначе я за себя не отвечаю!

Но мужчина ее не слушал. Да и не к ней он направлялся. Подбежав к Инге, он с такой силой толкнул ее, что она буквально плюхнулась на дорогу. Соприкосновение пятой точки с жестким покрытием было до такой степени болезненным, что у Инги даже слезы на глазах выступили. Одновременно она почувствовала сильный рывок и поняла, что сумка скользит с ее плеча.

– Стой!

Она попыталась ухватиться за ремень, но поздно. Грабитель уже удирал, прижимая к груди сумку. Даже удар по хребту сучковатой палкой, которой Алена все-таки дотянулась до него, не остановил его. Грабитель бежал к лесу, куда еще раньше направился его товарищ, все еще державшийся за больную голову. Алена попыталась преследовать негодяев, но Инга так отчаянно кричала и звала ее обратно, что на полпути Алена вернулась назад.

Кряхтя, она помогла Инге встать, не преминув попенять ей:

– Почему ты меня остановила? Ты не умираешь, у тебя все цело. А так орала, словно вот-вот Богу душу отдашь.

– Я за тебя испугалась. Вдруг у них было при себе оружие!

– Было бы, так пустили бы его в ход. Нет, но откуда взялись эти отморозки? Это уже ни в какие рамки не лезет! Василий Петрович приедет, я ему скажу. Проходной двор, а не поместье! Я ему говорила, что нужно внимательнее относиться к тем, кто к нам приезжает, а не пускать всех подряд.

С помощью подруги Инга попыталась сделать еще один шаг, но внезапно скривилась и закусила губу.

– Что?

– Моя попа, – еле слышно прошептала Инга.

– Чего с ней?

– Болит.

В копчике на самом деле было такое ощущение, будто бы туда воткнули шило.

– Ой, вот горе-горькое! Совсем идти не можешь?

– Совсем.

– Ну погоди, сейчас прибудет помощь.

Алена позвонила в Дубочки, и уже через четверть часа возле них остановилась машина. За это время Алена успела позвонить Ване и сообщить о нападении. Так что не было ничего удивительного в том, что следом за их машиной к месту происшествия прибыла и машина начальника охраны, из которой высыпало трое молодых ребят, которые проворно бросились в лес в указанном Аленой направлении. На поводке была остроухая овчарка, видимо, тоже участвующая в эксперименте по выведению новой охотничьей породы. Собака мигом опустила длинную морду к земле и побежала к деревьям.

Пока охранники занимались своим делом, Ваня и Алена суетились возле постанывающей Инги. При виде Вани она обрадовалась. Ваня был такой большой и надежный, что казалось, в его присутствии с вами не могло случиться ровным счетом ничего плохого.

– Инга, да что же это такое!

Ваня очень волновался. У него даже желваки под кожей на щеках ходили.

– У нас в Дубочках… У нас! Да я этих гадов! Я их…

Слов не находилось. И Ваня стукнул одним кулаком по другому, наглядно демонстрируя, что он сделает со злодеями, посмевшими напасть на Ингу. Он так трясся из-за того, что случилось с Ингой, что она невольно подумала: только ради одного этого зрелища стоило рисковать собственной пятой точкой.

Охранники с собакой вернулись довольно быстро и с победой. В руках они держали сумку Инги.

– Вы ее нашли! – обрадовалась Инга. – Ребятки, какие же вы молодцы!

Но ребята сконфуженно переминались и твердили, что их заслуги в том нет. Сумку они нашли брошенной в лесу. Рядом валялось разбросанное содержимое сумки, которое они и сложили обратно. Вот и весь их подвиг.

– Посмотрите, все ли там на месте.

Инга сунулась. Мобильник есть. Ключи никуда не делись. И даже бумажник, и деньги в бумажнике. И паспорт тоже.

– Не понимаю, – растерянно произнесла она. – Вроде бы ничего не пропало.

К содержимому сумки даже кое-что прибавились. В ней появилась сосновая хвоя и мелкие листики, попавшие сюда, когда ребята сгребали обратно рассыпавшиеся вещи.

Желая отблагодарить служебного пса, Инга вытащила коробочку леденцов от кашля – единственное съедобное, что нашлось у нее в сумке, и протянула один леденец собаке. Та сначала с разрешения хозяина взяла конфету, но потом быстро выплюнула. На ее морде читалось откровенное недоумение. И как такую гадость можно по доброй воле жевать? Вот что хотела сказать эта собака.

Глядя на овчарку, Инга что-то такое вспомнила, что тоже касалось овчарки. Но мысль только на мгновение появилась у нее в голове, а потом снова пропала.

Между тем охранники доложили Ване, что грабителей, по всей видимости, ждала машина. Потому что за лесополосой тянулась еще одна дорога, добравшись до которой Гард остановился и начал скулить.

– Уехали они. Собака в этом деле не помощник.

– Следы машины зафиксировали?

– Да.

– Едем!

Ваня сделался необычайно суровым и деловитым. Он распорядился, чтобы Ингу и Алену доставили в Дубочки, а сам сказал, что едет расследовать произошедшее.