Часть 3

Корнеев вышел наружу, помахивая в руках связкой ключей. Щурясь, он бросил короткий взгляд на солнце. Затем посмотрел на чердак.

Осталось совсем немного. Он надеялся, что к наступлению сумерек все будет готово.

Опустив голову, Павел Сергеевич неожиданно замер. Вспыхнувшее внутри ощущение можно было сравнить с ситуацией, когда идущий по лесу ни о чем не подозревающий человек внезапно натыкается на разрытую могилу с поросшим мхом скелетом.

Глаза.

Десятки собачьих глаз, и они чуть ли не с ненавистью сверлили пожилого хозяина псарни.

«Они стали другими. И они понимают, что с ними делают».

Эта мысль почему-то вызвала у Корнеева странное чувство злорадства.

– Что? Думали, вам тут курорт? – ехидно поинтересовался он. Блестящие глаза продолжали внимательно следить за каждым его движением.

Выдавив напряженную улыбку, он зашагал к гаражу. Открыв ворота, сел в потрепанный темно-синий автомобиль «ИЖ-2715», в простонародье именуемый «каблук». Несмотря на донельзя проржавевший кузов, колеса машины были накачаны, аккумулятор заряжен, а бак полон бензина. Корнеев постоянно следил за состоянием автомобиля, чтобы в любой нужный момент быть готовым сорваться с места. И сегодня этот момент настал.

«Каблук» завелся только с четвертого раза, но двигатель, прочихавшись, наконец мерно затарахтел. Старик аккуратно вырулил из гаража и вышел из машины, оставив ее работать на холостом ходу. Открыл кузов, за которым тускло блеснула вторая дверь, сделанная из высокопрочной стали. Сунув ключ в скважину, открыл и ее, с благоговением провел рукой по прохладному железу.

«Надо бы выложить пол травой и ветками», – скользнула в голове мысль.

Да. Хорошая идея. Но сначала нужно перенести в машину все необходимое. Он заглушил двигатель, хлопнул расшатанной дверью и направился в дом.

Собаки продолжали наблюдать за ним.

Из комнаты, где были заперты девочки, доносилась какая-то возня, но Павел Сергеевич не обратил на это внимания. Он выложил на стол паспорт и удостоверения – пенсионное и водительское. Это все придется оставить здесь. Более того, права на вождение нужно будет сунуть в карман этому алкашу, который валяется у него на кухне. А заодно надеть на его руку часы. Конечно, ему было жаль расставаться с часами, но все должно выглядеть натурально. Потому что завтра утром Корнеев Павел Сергеевич должен стать уже историей.

Старик подошел к сидящему на инвалидной коляске манекену, осторожно снял с головы плед, задумчиво погладил пластмассовую голову и улыбнулся краем рта:

– А я к тебе привык.

Внезапно в соседней комнате раздался громкий стук, будто что-то упало, и через мгновение стал слышен плач.

Плакала та самая девочка с зелеными бантами.

При мысли о ней черты Корнеева разгладились. Образ этой крохи с огромными, чуть удивленными глазами и курносым носиком затронул самые глубокие струнки его зачерствелой души. И старика это не на шутку встревожило.

«Завтрак. Завтрак, вода. А еще поменять ведро для туалета», – вспомнил он, и его щеки обдало жаром. Как он мог забыть об этом?!

«А те, в колодце? Там вообще дышать нечем!! – зашептал внутренний голос. – Они там уже больше суток!»

В какой-то короткий момент Павел Сергеевич почувствовал себя подонком. Словно на глазах малолетнего ребенка застрелил его родителей.

– Твою мать! – вырвалось у него, и он чуть ли не бегом кинулся к двери, вынимая на ходу ключи.

Торопливо открыв дверь, Павел Сергеевич замер на пороге. В глаза сразу бросился перетащенный в центр комнаты письменный стол, и лишь потом он заметил девушку. Она неподвижно лежала на полу, раскинув в стороны руки. Ее некогда красивые пышные золотистые волосы теперь висели сальными космами. Приглядевшись внимательнее, он разглядел рядом с головой светловолосой пленницы россыпь мелких осколков.

Маленькая девочка сидела на диване, забившись в самый угол. Обхватив худые коленки руками, она испуганно хныкала.

Корнеев медленно подошел к телу лежащей девушки, пристально ее разглядывая. Пленница не двигалась.

– Что тут случилось? – вполголоса спросил он.

– Света полезла на стол. Она хотела посмотреть… ну… почему темно, – перестав хныкать, объяснила Лена. – И она упала. А я заплакала.

– Полезла на стол? – переспросил старик. – А разве я вам не говорил, чтобы вы ничего не делали без моего разрешения?!

Он повернул голову, в упор глядя на ребенка. Испуганно помаргивающие глаза крохи искрились, словно стеклянные шарики при свете лампы. Корнеев придвинулся к девочке, вытянув руку, и та инстинктивно сжалась.

Мозолистый палец пожилого человека дотронулся до мягкой щечки Лены, и губы крохи задрожали.

– Говоришь, ты заплакала? – тихо проговорил он. – А почему у тебя тогда сухие глазки?

Девочка, не выдержав пронзительного взгляда старика, поникла.

– Где твои слезки, малышка?

Лена еще ниже опустила голову и, не поднимая глаз, пискнула:

– Помогите ей!

– Обязательно, – кивнул старик. Он поднялся с дивана и склонился над Светланой.

– Вставай, актриса!

Девушка не шелохнулась, и Корнеев снисходительно улыбнулся.

– Вставай. Я ничего тебе не сделаю.

Внезапный грохот наверху заставил его вздрогнуть. Звук был такой, словно упал тяжеленный сейф. Старик задрал голову, и в следующее мгновение тело Светланы распрямилось, словно пружина. В ее правой руке был зажат цоколь разбитой лампочки с неровно торчащими зубчиками стекла. Прежде чем Павел Сергеевич успел что-то сообразить, импровизированная «розочка» вонзилась в его шею.

Евгений закурил очередную сигарету.

– Это какая по счету? – спросил Олег. – Пачка в смысле?

– Я не считаю, – обронил мужчина, пряча зажигалку в карман.

– Поспал хоть час?

– Пробовал. Не получилось, – также нехотя ответил Евгений. Впрочем, он мог бы и не пояснять – бледное лицо и опухшие от бессонницы глаза говорили сами за себя. Они стояли на гравийной дорожке у ворот дачного участка Евгения.

– Как Ирина?

– На таблетках. Все в лес рвется.

– Нечего ей там делать. Там сейчас спасателей больше, чем деревьев.

– Угу. Вот только детей так и не нашли, – мрачно отозвался Евгений.

– Где твой хваленый сосед? – взглянув на часы, спросил Олег.

– Будет с минуты на минуту. Он был в местном отделе полиции, возможно, появятся какие-нибудь новости.

– К чертям собачьим новости, – процедил отец Бориса. – Нужно ехать к Корнееву. Весь день коту под хвост!!

Вдали послышался шум автомобиля, и Евгений встрепенулся. Вскоре из-за поворота показался фиолетовый «Ниссан».

– Вот и он, – пробормотал Олег. – Нарисовался, значит.

Автомобиль резко притормозил возле застывших мужчин, и из окна водителя высунулась голова Анатолия.

– Залезайте, не на дороге же разговаривать!

Они молча сели в машину.

– Ты долго ехал, – счел своим долгом упрекнуть Олег бывшего участкового.

– Олег, я приехал так быстро, как смог, – с раздражением посмотрел тот на него.

– Что ты узнал?! – Олег едва сдерживался от крика, только нервно хрустел костяшками пальцев.

– Штабом принято решение расширить поиски, еще вглубь на пять километров, – ответил Анатолий. – Опрошены почти двести человек, но безрезультатно. Последний раз ваших ребят видели возле церкви.

– Это я и без тебя знаю! – воскликнул Олег. На его скулах заиграли желваки. – Для этого вовсе необязательно было тащиться в ментовку!

– Олег, прекрати орать! – холодно оборвал его Анатолий. – Держи себя в руках. Мы все пытаемся вам помочь. К тому же ты не дослушал. Среди свидетелей нашлись два дачника, они ехали на рыбалку в сторону Орефьево. Они вспомнили, что неподалеку от владения Корнеева им повстречались две девочки. Одна совсем кроха, она сидела на траве, и мужики ее не запомнили. А вот вторую, судя по описанию, опознали как Светлану Кузнецову. Ту самую, что была в компании ваших мальчишек.

– Получается, Света была с маленьким ребенком? Девочкой? Наверное, это Лена?

– Мы можем только предполагать, – пожал плечами Анатолий. – Но я склонен верить, что так оно и есть. Далее. Криминалисты обработали сотовые телефоны ваших ребят, отпечатки пальцев сейчас изучают. По предварительной информации, следов Корнеева на мобильниках нет.

– Он мог стереть их, – возразил Евгений.

– Конечно, мог, – поддержал его Олег. – Как и следы с велосипедов.

– Все может быть, – согласился Анатолий. – Последний раз ребята перезванивались примерно в половине одиннадцатого утра. Света звонила твоему парню, Женя. А потом Коля набрал Свету.

– Хорошо. Допустим, рыбаки видели девчонок. А где тогда другие ребята? Трое пацанов? – сверкая глазами, спросил Олег.

– В доме, – ответил вместо Анатолия Евгений. – Скорее всего, девочек оставили следить за дорогой. А они полезли на участок к старику. Вот они и перезванивались. – Он вздохнул и добавил: – Я только сейчас вспомнил, что в этот день Коля не хотел брать с собой Лену. Однако нашу городскую квартиру залили соседи, и моя Ира сорвалась туда с самого утра, и Николаю пришлось взять с собой сестру.

– Ладно. Это сейчас несущественные детали. После того как девчонок видели возле дома Корнеева, полиция будет допрашивать этого старого мухомора? – спросил Олег.

– Вряд ли. По крайней мере, не сию секунду, – ответил Анатолий. – Там сейчас такой бардак, непонятно, кто кем командует. К тому же прямые улики против Корнеева отсутствуют.

– Короче, я понял, Толя. Мы зря тебя ждали, – не скрывая раздражения, произнес Олег. – Только время потеряли.

– Да? И что же ты хочешь делать? – поинтересовался Анатолий. У него был настолько спокойный и безмятежный вид, будто он лежал в гамаке и, покуривая, обсуждал рыбалку.

– Мы пойдем к нему домой.

– Ты будешь устраивать обыск при Корнееве? Он вызовет полицию или натравит на тебя собак, – сказал Анатолий. – И по закону будет прав.

– Я не могу сидеть и ждать! – заорал Олег. Его полное лицо побагровело. – В этом чертовом поселке есть хоть один настоящий мужик?! Если нет, я пойду один! Вы…

– Остынь, – велел Анатолий, и что-то, прозвучавшее в его голосе, заставило отца Бориса умолкнуть. – Мы пойдем вместе. Но прежде я хочу, чтобы каждый из вас отдавал себе отчет, что все, что мы задумали, называется преступлением. К сожалению, обстоятельства складываются так, что иного выхода нет. Участок старика охраняется собаками, их там штук тридцать, не меньше. Что ты будешь делать с ними, Олег? Стрелять в них, как по банкам? Или накормишь их отравленным мясом?!

– Но должно же быть какое-то решение, – уже не так воинственно проговорил Олег.

– Есть такое решение. Я заказал ультразвуковые отпугиватели против собак, их должны доставить в ближайшие два-три часа. Без них соваться к Корнееву слишком опасно, нас просто порвут в лоскуты. Тем более к тому времени уже стемнеет, а это нам на руку. Я прав?

– Прав, – согласился Евгений.

– Полное дерьмо! Я не намерен столько ждать! – снова вспыхнул Олег.

– Если чему-либо плохому суждено было случиться с твоим сыном, это уже случилось, – жестко проговорил бывший участковый. – Два часа ничего не изменят. А сунувшись туда сейчас, ты только все испортишь.

– Хорошо, – сдался отец Бориса. Его здоровенные кулаки разжались, и теперь он уныло разглядывал собственные пальцы, толстые и короткие, покрытые черными волосками. – Ты просто не оставляешь нам выбора.

– Олег, я смотрю на ситуацию рационально, а ты ведешь себя как малолетка. Сбавь обороты. Эмоции в таком деле плохие помощники. Да, у кого есть фонари, захватите. И оденьтесь во что-нибудь неброское, лучше темного цвета. Ну, вроде все. Я заеду за вами в девять вечера, – сказал напоследок Анатолий. – Будьте вместе. Возможно, все обойдется.

– Твои слова, да Богу в уши, – пробурчал Олег.

– Да, я уверен, что нам повезет, – внимательно посмотрел на него Анатолий. – Вероятно, у старика действительно поехала «крыша», и он держит у себя ваших детей. Но я не думаю, что он настолько шизанулся, чтобы сделать с ними что-то нехорошее, а тем более убить.

При слове «убить» Евгений вздрогнул.

Когда Анатолий уехал, Олег повернулся к отцу Николая:

– У тебя есть ружье?

Тот помотал головой.

– Ладно, я возьму.

Евгений вяло кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, как Олег снова его окликнул:

– Женя!

Тот обернулся.

– Ты сам-то… веришь, что наши дети у этого хмыря?

Евгений долго смотрел на него немигающим взглядом, после чего сказал:

– Я не верю, Олег. Я знаю. Я это чувствую сердцем.

Павел Сергеевич с отвисшей челюстью пялился на Свету. С перекошенным от гнева лицом, горящими глазами и растрепанными волосами, она напоминала взбешенную ведьму.

– Лена, беги! – завизжала девушка, вновь замахиваясь цоколем. – Беги!!

Корнеев издал булькающий звук, словно сбрасывая с себя остатки оцепенения, вызванного столь неожиданным и дерзким нападением, и в последний момент успел выставить правую руку, защитив шею от повторного удара.

Крошечные, но острые стеклянные зубчики распороли рукав рубашки, чиркнув по старческой коже и не причинив серьезного вреда хозяину дома. В следующее мгновение Корнеев жестко перехватил руку Светланы и с силой вывернул ее влево, навалившись всем весом. Послышался хруст, и Света закричала от боли.

– Вздумала со мной шутить, девочка? – прошипел Павел Сергеевич. Его лицо побелело от ярости.

– Пусти! – завопила Света, извиваясь как кошка. – Лена, зови на помощь!! Беги!!

– Конечно, беги, – хрипло сказал старик. Краем уха он слышал дробный топот крошечных ножек. Что ж, далеко это маленькая фея не убежит. Во всяком случае, не дальше крыльца.

– Что ты творишь, дрянь? – медленно спросил он, склоняясь над Светланой. С его шеи на блузку девушки закапала кровь. – Что ты творишь?!

Не сводя со старика ненавидящих глаз, Светлана плюнула ему в лицо.

– Дрянь! – сквозь зубы повторил Павел Сергеевич и неожиданно нанес ей сильный удар прямо в лоб. Света отлетела назад и с гулким стуком упала на пол. Ее рот раскрылся, глаза закатились.

– Дура! – выдавил он, и в его глазах появились слезы. – Ты полная дура! Я ведь не хотел этого. Слышишь?! – Тебе трудно было потерпеть несколько часов? Тупая идиотка! Три часа! Три гребаных часа, и я уехал бы отсюда!! Но ваши куриные мозги не могут думать!!! Никчемные, тупые амебы!! Что ты, что твои чертовы дружки!! Вы хуже микробов! Хуже клещей!!! – Он стукнул Свету носком ботинка в живот и глухо прошелестел: – Глупцы!

На чердаке послышалась возня, затем что-то с шумом упало вниз, и с потолочных досок посыпалась труха.

Павел Сергеевич задрал голову, и его взгляд преобразился, теперь вместо ярости в глазах пульсировал животный страх. Первым его порывом было метнуться наверх. Нет, сначала перевязка. И лишь потом – чердак. Узнать, что случилось. Узнать, как…

Новый удар, куда более мощный, нежели предыдущие, заставил его пригнуться, как от непосильной ноши.

– Я больше ничего не хочу, – забормотал Корнеев. – Я… ничего не хочу. Я устал. О, господи! Я просто устал и хочу отдохнуть. – Он снова поднял голову вверх и беззвучно зашевелил тонкими губами: – Ты… тоже не можешь подождать?

Вне себя от ужаса, Лена перепуганным зверьком металась по дому. В одной из комнат она наткнулась на какую-то непонятную коляску, в которой сидел пластмассовый человек, укрытый пледом, и она, взвизгнув, кинулась прочь. Оказавшись на кухне, девочка несколько секунд в ступоре смотрела на странного человека, который почему-то лежал на полу. От него плохо пахло, и лицо его было закрыто скатерью. Ей стало совсем страшно.

– Мама! – жалобно проговорила она.

С чердака доносился странный шум, и Лена бросала испуганные взгляды на потолок. Кто там? А вдруг тот, кто так шумит, сейчас сломает доски и свалится прямо на нее?!

Наконец ей удалось найти входную дверь, и она очутилась на улице. Спотыкаясь на старых, растрескавшихся ступеньках, девочка чуть ли не кубарем скатилась с крыльца. Глаза с непривычки слепило солнце, и она прикрыла их ладонью.

Когда глаза девочки привыкли к свету, она замерла.

Лена стояла в примятой траве, полностью окруженная собаками. Их худые грязные тела мелко подрагивали, из пастей вырывалось рычание.

– Не надо, – умоляюще прошептала она. Из глаз ее хлынули слезы, и это словно послужило сигналом.

Заливаясь хриплым лаем, несколько собак кинулись на девочку…

Огромный черный пес налетел на Лену, словно товарный поезд на полном ходу, и она отлетела назад неуклюжей куклой. Откуда-то слева метнулась рыжая собака и, клацнув целюстями, вцепилась зубами в руку девочки. Лохматая дворняга, утробно рыча, сомкнула зубы на щиколотке правой ноги Лены и, тряся головой, начала тащить ее к клеткам. К собачьему вою добавился истошный детский крик.

Псина, сбившая с ног девочку, уперла свои тяжелые измазанные фекалиями лапы на грудь ребенка.

– Света… Коля, помогите! – рыдала Лена. – Мама!!!

Внезапный грохот над ее головой, казалось, разорвал весь мир на части, и безумная какофония из собачьего лая, визга и рычания оборвалась. Жесткие, царапающие лапы собаки убрались с груди Лены. Тут же последовал второй выстрел. Резкий, пронзительный визг – и нога девочки неожиданно стала свободной.

Лена открыла мокрые от слез глаза.

Злой дед, он был здесь.

В мозгу девочки что-то резко и отчетливо щелкнуло, и Лена плавно погрузилась в спасительно-обволакивающую темноту…

Павел Сергеевич перезарядил двухстволку и, почти не целясь, выстрелил в третью собаку, не выпускавшую из своей пасти руку девочки. Заряд картечи попал в глаз животному, почти пополам развалив череп. Собака рухнула как подкошенная, дрыгнула задними лапами пару раз и затихла.

Корнеев шагнул к лохматому псу, который крутился на месте, продолжая верещать от боли. В боку собаки зияла громадная дыра, откуда толчками хлестала кровь. Старик прицелился в раненое животное, но, передумав, обрушил на ее голову приклад ружья. Собака вздрогнула, ее тело обмякло, но окровавленная пасть продолжала беззвучно открываться, словно крышка шкатулки. Павел Сергеевич ударил снова. И еще раз. Лишь после четвертого удара тело псины перестало вздрагивать.

Корнеев хмуро оглядел застывших вокруг собак.

– Не дошло еще до вас? – процедил он. – Не дошло? Я здесь главный. Я!

Небольшая серая дворняга, покрытая репейниками, нервно тявкнула, и старик мгновенно направил в ее сторону ружье. Пятясь задом, животное трусливо поползло в заросли травы.

– Вот и хорошо, – выдохнул он и поднял на руки Лену.

Ее ручки и ножки беспомощно свесились вниз, из рваных ран капала кровь. Но шея и лицо девочки были нетронутыми, лишь платье перепачкано грязными собачьими лапами. Павел Сергеевич покачал головой и с ненавистью посмотрел на собак:

– Если надо, я убью вас. Убью всех. Не вынуждайте меня делать это раньше отведенного вам срока.

Корнеев прошел на кухню и осторожно положил Лену на стол. Из подвешенной на стенке аптечки достал бинты, марлю и антисептики. Еще раз внимательно осмотрев кровоточащие конечности ребенка, сдвинул брови. Пожалуй, раны придется зашивать. Но прежде девочке необходимо сделать укол. Будет не очень хорошо, если вдруг она очнется от боли во время операции.

После того как укол был сделан, из отдельной хромированной коробочки он достал хирургическую иглу и пару упаковок с шелковыми нитями. Тщательно вымыл руки, после чего приступил к зашиванию ран.

Когда все было готово, Павел Сергеевич бережно перенес тело Лены обратно в комнату.

Светлана к тому времени уже очнулась и теперь стояла на четвереньках, размазывая по полу вытекшую из уха кровь и с недоуменным видом тряся головой.

– Кто… тут есть? Лена? – спросила она. Голос девушки был сухим и отрывистым, будто каждое слово отсекалось остро заточенным лезвием.

– И Лена тоже тут есть, – пропыхтел старик, подходя к ней. – Все тут, дочка.

– Дочка? – тупо переспросила Света. – Где я? И почему… я ничего не вижу? Перед глазами темно. Что вы со мной сделали?

Корнеев присел на корточки и, вытянув вперед руки, задрал веко девушки. Весь белок был залит кровью. Светлана вздрогнула, предприняв попытку отпрянуть, но тот крепко держал ее за плечо второй рукой.

Убедившись, что второй глаз тоже незрячий, Павел Сергеевич выпрямился.

– Это твоя вина. Я вас предупреждал. В результате твоей выходки ты ослепла. А эту кроху чуть не загрызли собаки. Ты понимаешь, что наделала?

– Господи… – заплакала Света. – Отпустите нас… пожалуйста! Умоляю вас! Почему вы это делаете с нами?! Почему?! – И обхватила руками ногу старика, как попрошайка, но тот без особого труда разжал ее пальцы и мягко произнес:

– Потому, что кончается на «у», дочка, – и усадил Светлану на стул.

– Лена! – позвала девушка. Ее залитые кровью глаза часто моргали, напоминая две пульсирующие раны. – Лена?!

– Не зови девочку. Она спит, – резко перебил ее Корнеев.

Он быстро сходил на кухню, а когда вернулся, в его руках был моток коричневого скотча. Кряхтя, он принялся обматывать липкой лентой девушку вокруг стула. Осознав, что с ней делают, Светлана зашлась в пронзительном крике, и старик схватил ее за волосы.

– Еще раз крикнешь, я отнесу тебя к собакам, – зашипел он, запрокидывая ее голову. На виске пленницы торопливо билась голубоватая жилка. – Не выводи меня из себя. Пожалуйста.

– Прошу вас… – прохрипела Светлана. – Очень прошу… не надо…

– Надо.

Когда он закончил работу, Света лишь едва слышно всхлипывала.

Корнеев подошел к двери и обернулся:

– Надеюсь, этот урок ты хорошо усвоила.

В начале десятого вечера Анатолий приехал к дому Евгения. Трижды посигналив, стал ждать, уставившись прямо перед собой. Буквально через минуту ворота открылись, и вышел Евгений. Кивнув в знак приветствия бывшему участковому, он сел в «Ниссан».

– Где Олег? – полюбопытствовал Анатолий.

– Уже едет.

Спустя несколько минут на дорожке, сверкнув фарами, появилась бежевая «Тойота». Притормозив в нескольких метрах от автомобиля Анатолия, из салона вылез Олег, облаченный в черные штаны и камуфлированную куртку. За плечом висел зачехленный карабин.

– Привет! – бросил он, забираясь внутрь «Ниссана».

– Ты с ружьем, – констатировал Анатолий.

– Я иду за своим сыном, – недобро взглянул на него Олег.

– Я тоже, знаешь ли, не за грибами собрался.

– Ты что, собираешься забрать у меня «ствол»?

– Я вооружен, – коротко ответил бывший участковый и в подтверждение своих слов похлопал себя по левой стороне груди, там, где у него крепилась наплечная кабура с наградным пистолетом. – Незачем устраивать лишний шум. Мы не Берлин идем приступом брать.

– Карабин будет со мной, – тоном, не допускающим возражений, заявил Олег, и, взглянув в его мерцающие яростью глаза, Анатолий промолчал.

– Ладно. Смотрите сюда, – вынул он из бардачка три продолговатые коробочки из плотного картона. – Это ультразвук против собак. Направляете на псину и нажимаете на кнопку в течение 1–2 секунд. Возникший сигнал достанет тварь на расстоянии до 15 метров. Собаки его не выносят. Запомните, что направлять устройство нужно на конкретное животное, так как ультразвук не действует рассеянно. В результате собака постарается убраться прочь, подобру-поздорову.

– Для человека эта хреновина не опасна? – спросил Олег.

– Нет. Человеческое ухо реагирует на звук, частота которого составляет порядка 20 килогерц. Особенности собачьих ушей позволяют им воспринимать звук с частотой куда больше, почти в два раза. Но все равно, друг на друга эти штуковины лучше не направлять.

– Ясно. С собаками разобрались, – произнес Евгений. – Осталось прояснить вопрос с людьми. Я о Корнееве.

– Он не человек, – с нескрываемой злостью вмешался Олег. – Он ненормальный урод, место которого в дурдоме. А еще лучше – на кладбище.

– С точки зрения закона, он обычный гражданин, – возразил бывший участковый. – И не мне объяснять, что он имеет такие же права, как и мы.

– Он – псих! – упорствовал Олег.

– Ладно, поехали, – нахмурился Евгений. – Хватит сопли жевать.

Анатолий повернул ключ зажигания и спросил у него:

– Ты что-нибудь сказал жене? Куда собрался?

– Да, сказал. Не вижу смысла скрывать от нее наши планы.

– Правильно, – кивнул Анатолий. – Предосторожность здесь не помешает.

«Дай-то бог, чтобы дети нашлись», – подумал Евгений и, отвернувшись, безмолвно уставился в окно.

Свернув с грунтовой дорожки, автомобиль выехал на трассу и быстро набрал скорость.

– Вот так, – сказала Лу, перводя дыхание. – Не поверишь, но никогда так много не трепалась.

Андрей переваривал услышанное. Он был потрясен, сопоставляя внешний вид его странной попутчицы, ее манеру себя вести с повествуемым ею рассказом.

Девчонка рассказывала, почти не заглядывая в тетрадь, будто считывала невидимый текст, и рассказывала, надо признать, чертовски интересно…

– Здорово! – только и смог выговорить он.

Ему не терпелось услывшать продолжение, но Лу молчала, глядя в окно, а поторапливать ее он почему-то смущался. По непонятной причине Андрей был уверен, что девушка сама решит, когда ей возобновлять рассказ.

«Если вообще будет какое-то продолжение», – подумал он.

А Лу, мечтально взглянув на темнеющее небо, неожиданно сказала:

– Скоро наступит ночь. И в моем рассказе – тоже ночь.

– А… чем все закончилось?

– Я не знаю. Наверное, будет вторая часть, – рассеянно поправила она спадавшие на плечи дреды.

Лицо Андрея вытянулось. У него был такой вид, словно ему только что сообщили, что он перепутал трассы и все это время ехал не на юг, в Тимашевск, а в Томск, на историческую родину Лу.

Увидев выражение его лица, девушка расхохоталась:

– Видел бы ты себя в зеркале! Будто тебя понос между делом пробрал… Ладно, я пошутила. Конечно, у этой истории есть конец. Вот только успею ли? Как я поняла, мы уже на финишной прямой?

– Да, – только и выдавил из себя Андрей, снедаемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, он был рад, что продолжение этого удивительного рассказа все-таки последует. С другой – ему не хотелось расставаться с Лу.

«Может, подвезти ее чуть дальше?» – подумал он. Сердце, словно услышав мысли хозяина, заколотилось с удвоенной силой.

– Все хотела тебя спросить, – снова заговорила Лу. – А ты вообще часто берешь к себе хитчхайкеров?

– Хи… чего? – не понял Андрей.

– Ну, автостопщиков. Боже, ну, ты и тормоз! – прыснула она.

– Редко, – подумав, ответил Андрей. – Однажды я тоже хотел подвезти девушку. Пока она меня уговаривала подвезти, к машине незаметно подобрались ее дружки, набили мне морду, забрали деньги и уехали на моей «девятке». Их потом нашли, но машину мою они ухандокали.

– Бывает, – с многозначительным видом кивнула Лу.

Андрей успел перехватить ее взгляд, в котором сквозило прохладное сочувствие. Будто тебя пытается согреть зимнее солнце, – внезапно подумалось ему.

– Лады, – как в тумане донесся до него голос Лу. – Продолжим? Уже немного осталось. Ты готов?

Он внимательно посмотрел на нее. Янтарные глаза затягивали к себе, и Андрей вдруг почувствовал себя крошечным насекомым, никчемно-беспомощным жучком, который, привлеченный мнимым ароматом растения, на самом деле летит прямо в лапы опасной болотной твари, чьи колючие листья вот-вот сомкнутся над ним, полностью отрезая его от внешнего мира.