Глава 5
Пробуждение было тяжелым – большую часть ночи Тайлер не мог заснуть: то и дело вставал, пил воду – отчего-то мучила ужасная жажда – и вглядывался в затягивающую глубину висящего на шее кристалла. Тот казался одновременно и беспросветно черным, и в то же время совершенно прозрачным, но не как оконное стекло, а как вода глубокого озера, скрывающая под собой смертельный омут. С того самого момента, как стал учеником хранителя, он знал, что когда-то наступит этот час, что рано или поздно ему придется взвалить на себя груз нечеловеческой ответственности – надеть на шею древний артефакт. Но не думал, что это произойдет так скоро! Не мог себе представить.
Теперь все изменилось, и Тайлер был за это очень зол на Бобби. Ну нельзя же так бездумно лезть на рожон! Логан сам любил риск и рисковал всегда, когда чувствовал хорошие шансы уцелеть. И еще ему везло. Но когда шансов совсем нет, то везению просто негде развернуться. А Бобби двинул один, без оружия, на целую шайку вооруженных бандитов. Упрямый осел! Логан вдруг понял, что зол не на Бобби, а на навязчивый голос у себя в голове, который говорил совершенно другое: не устремись он сам в погоню за очередной юбкой, возможно, Бобби не лежал бы сейчас в реанимации с капельницей и дыхательными трубками.
Ему еще никогда не приходилось спорить с самим собой, и это его напугало. Вся злость моментально испарилась. После минутного раздумья, как всегда в сложных ситуациях, он принял простое решение. Нужно вернуться к фактам и вариантам.
Раньше было проще. Бобби принимал решения, а он, Тайлер, был на подхвате. Он как бы участвовал в опасной игре, загоняющей адреналин на невиданную высоту.
Но теперь… Его ожидали все эти люди, потенциальные невинные жертвы чертова лепестка.
Готов ли он принять на себя такой груз? Нет, не готов! Конечно, не готов! Для этого нужно быть железным, твердокаменным героем вроде легендарного первого хранителя Ричарда Торквудского или вон того же Бобби, который последние годы только и думал о том, как противостоять заключенному в странном лепестке злу.
Но какие у него есть варианты?
Он слышал от своего друга и наставника легенды о том, откуда взялось это зло и как оно было заключено в лепесток, но все эти старинные истории до сего дня казались ему скорее древним фольклором, выдумками, наивной попыткой хоть как-то объяснить приступы и видения, причем изрядно устаревшей попыткой, рассчитанной на жителей какого-нибудь средневекового замка. Такая песня менестреля, побывавшего в Крестовом походе, высокопарно переложенная в прозе. Но одно оставалось неизменным: приступы, видения и те самые преступления, которые и предвещали болезненные вспышки бессознательного прозрения. Все это было более чем реальным, ведь он сам был свидетелем и даже участником происходящего. А теперь в любой момент он может стать одним из главных действующих лиц.
Когда-то Бобби отыскал его, как сам он утверждал, с помощью священной Книги Амины, передававшейся хранителями из поколения в поколение. Недавний студент-медик Тайлер Логан вел жизнь искателя приключений, зарабатывая испытанием парашютов, скалолазного оборудования и прочего снаряжения любителей погонять со смертью наперегонки. Сейчас Логан сам толком не мог вспомнить, что именно подвигло его согласиться. Быть может, предвкушение невиданного прежде драйва, а может, лишний стаканчик «Джека Дэниэлса»? Суть не в этом. Сейчас ему следовало с помощью Книги найти помощника уже себе и подобрать нужные слова, чтобы тот согласился на безумный шаг – стать правой рукой хранителя. Хранителя зла!
Чем могут закончиться одиночные выходы, нынче он имел возможность наглядно убедиться. Если бы не эта крашеная! Впрочем, к чему увертки? Сам виноват! Он откинулся на диване, голова с самого подъема была на удивление тяжелой. Неужели с этого дня так будет всегда?! Он глядел на знакомую комнату, казавшуюся без хозяина удручающе пустой. Казалось, сейчас он выйдет из своей спальни и окликнет: «Тайлер, че ты расселся?!» Не выйдет и не окликнет. Во всяком случае, не скоро. Логан сидел, глядя на рыбок, плавающих за гладью монитора, на гладильную доску с лежащей на ней стопкой выглаженных рубах. Это он вчера не убрал – готовился к встрече с Джессикой. Проклятая встреча!
Он обхватил голову руками и начал с усилием массировать виски. Боль и не думала уходить. Она нарастала, нарастала с каждой секундой. «Это же мой первый приступ, – с ужасом догадался Тайлер. – А я еще не готов, совершенно не готов!» Комната с ее немудрящим содержимым расплылась, будто акварель под дождем, оставляя чуть заметные, едва различимые блики и контуры. На месте знакомого интерьера вдруг выступил совсем иной: ярко освещенная спальня, на ней двое без одежды в разгаре активного воспроизводства населения. Вот появляется еще кто-то, кажется, в руке утюг. Хотя нет, это пистолет. Картинка расплывается, не дает сосредоточиться, но он успевает заметить, что трое действующих лиц оказываются на крыше высотного дома. Тайлер дотягивается до подлокотника дивана, поднимает крышку. «Надо успеть, пока не отрубился».
В свое время Тайлер был удивлен терпеливости Бобби, который стойко переносил головные боли во время приступов. И, пожалев друга, позаботился о том, чтобы спасительные лекарства, которые хоть как-то могли унять боль и купировать приступ, всегда были поблизости. Теперь это ему самому пришлось очень кстати. Он быстро, практически вслепую распечатал шприц, нащупал ампулу «Метадиксана», постучал по ней, отломил кончик, наполнил шприц, выпустил струйку и всадил иглу в плечо. Еще несколько минут, и начнет отпускать. Не сразу и не полностью, но все же можно будет жить и действовать. Хорошо все же иметь медицинские навыки, пусть даже и на зачаточном уровне. Он вновь откинулся на спинку дивана. Сейчас лучше не напрягаться. Лучше все равно не станет. Только время зря потратишь. В голове по-прежнему крутились разрозненные обрывки образов, будто кто-то тряс мозаичную картину и та разваливалась на кусочки, не давая возможности рассмотреть происходящее. Сейчас Тайлеру, как никогда, не хватало Бобби с его четко структурированным умом. «Нужно понять, срочно нужно понять».
За дверью послышалось оглушительно возмущенное мяуканье. «Только этого не хватало. – скривился Логан.
– А-ну брысь! – шикнул он. Однако обладатель противного кошачьего баса не думал униматься. Кривясь от боли, Тайлер отпер дверь. Наглое рыжее животное без малейшего стеснения ворвалось в комнату, с урчанием прыгнуло на гладильную доску, опрокинув утюг и сбросив на пол поглаженные рубахи. Затем метнулось к открытой балконной двери, к перилам, на которых курлыкал прилетевший, должно быть, из Централ-парка упитанный голубь. «Кыш, кыш!!» Тайлер, заскрежетав зубами от боли, кинулся спасать птицу, ударился пальцем ноги об утюг и взвыл от новой боли. А рыжий охотник как ни в чем не бывало спрыгнул вниз со второго этажа на ветку дерева, ловко спустился на землю и с презрительной медлительностью отправился куда глаза глядят.
«Ах ты мерзавец! – процедил было Тайлер, однако тут же остановил себя: – Стоп, это подсказки! Это же те самые подсказки! Понять бы, что они значат». Он без сил рухнул на диван, аккурат на забытый с вечера пульт от телевизора.
– …Ужасное преступление было совершено вчера в районе Hunts Point. Четверо участников молодежной банды, держащей в страхе весь район, вымогали деньги у хозяина расположенного там же магазинчика. Тот отказался платить, попытался оказать сопротивление, но был убит. Преступники хотели уничтожить и семью торговца. Однако по случайности в этом районе оказался хозяин известной тюнинговой мастерской Бобби Мардо, нам в руки попала эксклюзивная запись с видеокамер наблюдения…
На экране появился ролик: желтое такси, останавливающееся перед домом жертвы. Тощая собака, перебегающая дорогу, выбежавшая едва ли не из-под колес. Бобби как ни в чем не бывало выходит из машины, оглядывается. Со стороны кажется, что водитель затормозил, чтобы не сбить пса, но тому, кто умеет смотреть, четко видно, что Мардо шарит взглядом по верхним этажам. «Надо будет найти водителя, поговорить с ним», – мелькает в голове Логана. Может быть, Мардо хотел сказать ему что-нибудь важное? Он пытается разглядеть номер такси. Уличная камера плохонькая, цифры и буквы на номере сливаются в одно темное пятно. «А это что? – Одно из окон разлетается вдребезги, и на землю падает увесистый допотопный утюг. – Старье, не то что мой… – Тайлер в недоумении, будто только увидев, глядит на сваленный рыжим котярой агрегат. – Не слишком ли много утюгов за последние полчаса? Причем этот явно имеет отношение к преступлению, как, впрочем, тот, первый, в видении. Между ними есть какая-то взаимосвязь? Какая? Один утюг падает, второй исчезает – тоже, можно сказать, падает, в данном случае пропадает из виду.
Может быть, речь идет о ком-то, кто хочет броситься вниз. Но откуда? Да и в любом случае это было бы самоубийство – грешно, противно, но это не профиль хранителей. А если не самоубийство, если кто-то хочет сбросить несчастного? – Ему вспоминается увиденная в болезненном тумане постельная сцена. – Возможно, муж застал жену с любовником и пожелал отомстить? Но при чем тут утюг?»
Голова все еще плохо соображала. Тогда он сделал то, что делал всякий раз оказываясь в тупике, – взял свой «шпионский» планшет и набрал в поисковой строке: «утюг высота Нью-Йорк». На первом месте было фото здания Флэйт-Айрон-Билдинг на углу Бродвея, 5-й авеню и 23-й Восточной улицы. Через пару секунд тупого созерцания до Тайлера дошло: «Стоп, конечно! Как же я раньше не понял? Это здание за его «остроносую» форму в народе именуют Утюгом! И то, что утюг, связанный с преступлением, старый, – тоже прямой намек. Небоскреб построен в самом начале ХХ века. Все сходится. – Тайлер попытался резко встать, но покачнулся и, охнув, сел. – Да, в таком состоянии лучше за дело не браться. Но вариантов нет. Как шутили в колледже, назвался Биг-Маком – лечись дальше. – Он медленно поднялся. – Надо искать помощника. «Астон Мартин» сейчас бесполезен.
Конечно, скоро боль отпустит, но если возникает ощущение, что нужно идти сейчас, то, значит, так оно и есть – проверено множеством хранителей. А значит, такси. – Он три раза глубоко вдохнул, выдохнул, собираясь с силами. – Итак, мое первое собственное дело. Моя первая строка в хронике, ведущейся уже без малого восемь веков».
С каждым новым километром боль отпускала, и в момент, когда автомобиль затормозил возле небоскреба, он почувствовал прилив сил, какого никогда ранее не знал. Выскочив из автомобиля, точно укушенный слепнем, Тайлер бросился к высотному зданию, столкнувшись в дверях с солидного вида мужчиной, сбил его с ног, перескочил и бросился к лифту, сопровождаемый удивленными взглядами присутствующих в холле. Но до этих взглядов ему не было никакого дела. Ему нужно во что бы то ни стало успеть! Он уже представлял себе запертую дверь на крышу – ничего, сейчас он был в состоянии выдернуть ее, как морковку из грядки.
Пока скоростной лифт возносил его на высоту восьмидесяти с лишним метров, он думал, не ошибается ли? Быть может, услужливо подсказавший трактовку мозг объединил в произвольном порядке случайные, абсолютно не связанные между собой вещи? А может, преступники действительно здесь, но вовсе не на крыше? Кажется, в видениях что-то было с крышей. Но что? Наконец двери лифта тихо открылись на верхнем, служебном этаже, ноги сами понесли его в нужную сторону, как будто знали больше, чем он. Вот и дверь. Тайлер дернул ручку. Дверь была лишь прикрыта и легко поддалась.
«Значит, я прав, – обожгло Тайлера Логана. – Теперь долой поспешность! Крайняя осторожность. – Он нащупал в кармане кевларовый шнур с грузилами на концах. – Не хватало еще схлопотать пулю, как бедняга Мардо!» Он приоткрыл дверь, скользнул взглядом по открывавшейся его глазу огороженной железным леером галерее. Тайлер скользнул туда. Холодный ветер пробирал до костей, но сейчас Тайлеру не было до него дела. Стараясь не упускать ни единой мелочи, он двинулся вперед, держась за ограждения. Преступник должен был находиться где-то тут, иначе дверь была бы закрыта. «Может, он уже совершил задуманное? – внезапно обожгла его недобрая догадка. – Нет, чушь. Тогда бы внизу уже суетилась полиция, да и здесь бы толклись ищейки. Но все тихо, слишком тихо».
Он повернул за острый угол Утюга и тут же отпрянул. Но мгновения хватило, чтобы увидеть и оценить происходящее: крупный мужчина с револьвером держал за талию хрупкую девушку, одетую совсем не для прогулок на студеном ветру. Впрочем, слово «одетую» ей подходило не совсем точно. Распахнутая блузка, наспех криво застегнутая на одну пуговку, открывала премилый вид, заставивший Тайлера на мгновение забыть, для чего он сюда явился. Как нарочно, ветер взметнул широкую юбку молодой женщины и продемонстрировал присутствующим нескромную картину, в которой отсутствовала весьма существенная деталь под названием нижнее белье. Похоже, до того как подняться на крышу, она занималась вовсе не домашним хозяйством и не болтовней с подружкой по телефону. Белый как полотно мужчина, стоящий на бордюре небоскреба, был под стать ей. Одной рукой он цеплялся за металлический леер ограждения, другой рукой пытался удержать от падения расстегнутые штаны.
– Ты говорил, что готов умереть за нее! – кричал вооруженный. – Докажи – прыгни! И она не пострадает.
Тайлер присел на корточки и из-за угла глядел на происходящее. Даже если бы убийца в этот момент обернулся, вряд ли заметил бы затаившегося почти у его ног хранителя.
– Иначе я прострелю башку ей, а затем тебе! Чего стоишь, давай, прыгай!
Тайлер поймал себя на мерзком ощущении, что ему нравится глазеть из-за угла на готовящееся злодейство, на «исполнительницу главной роли», как на заказ, довольно хорошенькую. Совсем как в кино с невероятным 3D-эффектом. Ужасно интересно было досмотреть до конца. «Проклятье, что это со мной? Я ли это?» Он попытался пошевелить рукой, но на него как будто навалилась невыносимая тяжесть. Вдруг новоявленный хранитель почувствовал, как дом тряхнуло, будто от землетрясения.
Встряска привела его в чувство. Короткий взмах – и кевларовый шнур устремился в сторону душегуба. Одно из грузил ударило его по руке, другое зарядило прямо в лоб, лишая чувств. В следующий миг Тайлер уже сидел верхом на нем, старательно увязывая преступника в «бандероль» для полиции.
– Сэр, даже не знаю, как благодарить вас! – женщина бросилась к спасителю.
– Не до вас! – отмахнулся Тайлер.
Мужчина стоял столбом, еще не придя в себя от внезапного возвращения практически с того света.
«Отморозило его, что ли?» – подумал Тайлер. Но вслух только рявкнул:
– Вызывай полицию, недоумок!
* * *
5-я авеню была залита огнями самых дорогих на Манхэттене, а возможно, и во всей Америке магазинов. Тайлер остановился возле ювелирного, манящего переливами искусно подсвеченных витрин. «Надо время от времени баловать себя, – подумал Логан. – Как никак сегодня первая самостоятельная операция. Следует как-то отметить успех». Он остановился у входа, раздумывая. Ему вспомнилась полуодетая девица на крыше, и он невольно плотоядно усмехнулся, вспоминая ее сочные ягодицы. Разгул фантазии тут же нарисовал ему весьма завлекательную сцену: детина со стволом заставляет пацана сигануть с крыши, он вырубает детину и тут же деятельно согревает красотку. Впрочем, там, на крыше, холодно, но в верхнем лифтовом зале все равно никто не ходит. Поспешил, ей-богу, поспешил! Он невольно сжал пальцы, как будто хватал красотку за бедра и притягивал к себе. Стоп! Тайлер неожиданно поймал себя на мысли, что уподобляется одному из тех, кого призван ловить и обезвреживать. Проклятье, да что ж это творится?! Он вспомнил, как наблюдал за преступником там, на крыше, получая от созерцания насилия свое тайное гаденькое удовольствие. И этот толчок – какое-то странное двухсекундное землетрясение… Тут не до маленьких наград, все очень даже плохо.
Конечно, сегодня преступление он пресек, хотя и через силу, но все же факт остается фактом: вместо удовольствия от того, что справедливость восторжествовала, он получил кайф от того, как ловко срубил вооруженного детину, как быстро и четко упаковал его традиционным «рыболовным узлом». Да и вид готовящегося преступления сам по себе действовал очень возбуждающе.
Мардо был не таков. «Эх, Бобби, Бобби, как же все-таки не вовремя ты вляпался! Надо будет непременно сходить в госпиталь. Говорят, что из комы может вывести какая-нибудь мелочь: знакомая мелодия по радио, голос близкого человека. Я мог бы говорить с ним, пока не придет в себя. Проклятье, сколько времени потеряно даром! Почему я, балбес, раньше не расспрашивал его каждую свободную минуту? Может, узнал бы, испытывал ли он такое же омерзительное удовольствие от вида чужого насилия. Или от своего. Если да, то как он с этим жил? А если нет? Если это я такой ущербный? Может, Бобби все же ошибся и я вовсе не гожусь в хранители? Тогда этот «некто» в лепестке уложит меня на лопатки, я и охнуть не успею!
Вот сейчас мне взбрело в голову, что я заслуживаю награды. Награды за что? За нормально сделанную работу? Получилось, и радуйся. Господи, что творится?!»
Ему стало жутко. Тайлер вдруг осознал, что большая часть того, что он сделал с момента обретения лепестка, продиктована вовсе не его желаниями, не его волей! От этого стало тошно и страшно. «Как выпадет свободная минута, съезжу к Бобби, расскажу ему все. Быть может, он услышит, быть может, рядом с ним развеется этот проклятый туман?» Он резко повернулся и зашагал в сторону ближайшей стоянки такси.
«Надо что-то делать. Бобби очнется еще не скоро, нужно выкручиваться самому. А может, вовсе и не выкручиваться? – мелькнула в голове предательская мысль. – В конце концов, кому я что должен? Я вовсе не просил этой чести. Раз лепесток меня выбрал, значит, он знал, что делает. И значит, я веду себя правильно, пользуясь его силой. Ну да, вязать преступников – дело нужное. Жаль, конечно, что это причиняет боль. А в остальном зачем строить из себя монаха-аскета вроде того самого прославленного Ричарда Торквудского? Может, они, крестоносцы, все там были малахольные? Но я-то не такой, да и время совсем не то! – Тайлер остановился и резко тряхнул головой. – Что за ерунда лезет в мозги?»
Он попытался отвлечься и начал разглядывать прохожих. Как назло, на глаза попадались исключительно симпатичные девчонки, призывно улыбавшиеся привлекательному атлету. «Ну-ка, кто из вас сегодня разделит со мной постель?» – пронеслась искусительная мысль. Тайлер сжал пальцами виски.
– Вам плохо? – раздалось совсем рядом.
Тайлер обернулся. В двух шагах от него с озабоченным видом остановилась на редкость миловидная девушка.
– Что?
– Вам плохо? Нужна помощь?
– Нет. – Тайлер мотнул головой и бросился к стоянке такси.
Дом встретил Тайлера неожиданной пустотой, не той, которая бывает, когда возвращаешься с работы в родное жилище. Совсем другой – скребущей душу в заброшенных жилищах. Он оглядывал помещение, как будто видел его в последний раз лет десять назад. На столе, на рабочем месте Бобби Мардо, уныло дилинькал открытый лэптоп. «Надо бы выключить. Как-то нехорошо читать чужие письма, а самому Бобби сообщения еще долго будут неинтересны». Перед глазами всплыла картина – подстреленный гангстером друг, лежащий в крови, его меркнущий взгляд… Даже касаться его лэптопа сейчас было почти как прижигать оголенные нервы. В висках стучало – и руки тряслись, будто наутро после хорошей выпивки. «Проклятье!» – Логан отвернулся от ноутбука и, стараясь хоть как-то отвлечься, включил телевизор. На экране говорящие головы с умным видом обсуждали новость дня – землетрясение на Манхэттене.
– Необходимо запретить добычу сланцевого газа в штате Олбани! – твердил эколог. – Это все следствия гидроразрывов.
– Все это испытания сейсмического оружия! – с пеной у рта доказывал некто в полковничьем мундире. – Рука Москвы тянет пальцы к горлу свободного мира.
– Это отголоски сейсмической активности, вызванной пробуждением Йеллоустоунского мегавулкана! – настаивал широко известный в узких кругах академик.
– Да нет же! Это гнев божий сотрясает земную твердь! Именно поэтому землетрясение чувствовалось не где-нибудь на окраинах, не в Бруклине, не в Бронксе, а именно в районе 5-й авеню – этого средоточия мировой скверны, прибежища служителей мамоны, явных и скрытых сатанистов. Но Господь милостив, и всякий, кто придет к нам, обретет спасение!
За этими словами пошла спонсорская заставка одной из новомодных церквей: с логотипом, адресом, телефоном и номером счета для пожертвований. Тайлер едва сдержался, чтобы не запустить в экран пультом. Но не бросил, скривился, процедив:
– Милостив он, как же!
Терзавшая его все это время догадка сейчас обретала вид полной уверенности: то, что все эти умники именовали локальным землетрясением, было напрямую связано с ним – дух зла, заключенный в лепестке, рвался наружу. И почти вырвался.
Он вспомнил хроники многочисленных хранителей, составлявшие большую часть того, что Бобби просто именовал Книгой, – подобные толчки и прежде случались неоднократно. Да что там, брат каноник, записывавший со слов Ричарда Торквудского историю обретения лепестка, утверждал, что, когда целый еще цветок попал в руки друга и боевого товарища сэра Ричарда, некоего Генриха Бекенстона, случилось землетрясение, разрушившее древнее святилище. По словам Мардо, о чем-то подобном говорит и так называемая Книга Амины. Правда, самому открывать ее Тайлеру еще не приходилось. Но, видно, теперь время пришло.
Логан решительно выключил телевизор и подошел к лэптопу, собираясь его закрыть. Едва он коснулся агрегата, тот немедля вышел из спящего режима, и Тайлер тут же увидел ждущее сообщение, адресованное вовсе не Бобби Мардо, как он полагал, а лично ему.
– Что за ерунда? – прошептал новый хранитель и нажал на кнопку мыши. Открылось сообщение:
«Тайлер Логан, – начиналось послание, – раз ты читаешь это письмо, значит, утром я не смог, как делал это всегда, отменить его отправку. А значит, со мной что-то случилось. Впрочем, ты, по всей вероятности, об этом знаешь. Что ж, мы всегда знали, на что идем. Ни я, ни ты – не исключение в долгом списке тех, кто рисковал собой, чтобы удержать в узде заключенное в нашем лепестке зло. Прости, если я не всему успел научить тебя, но здесь я уже ничем помочь не смогу. Дальше твоя очередь действовать. У тебя еще будет время свыкнуться с этой мыслью, но сейчас поспеши.
Сам ты можешь не справиться с очередной выходкой того, кто сидит в лепестке. Найди себе ученика и помощника. Сразу после того, как прочтешь мое письмо, езжай в банк – ты знаешь какой. Ключ находится в моем сейфе в мастерской. Код – мой и твой дни рождения, с шагом чисел через один. Как тебе известно, там находится Книга. О второй ее части, так называемом Манускрипте Амины, я тебе рассказывал прежде. Теперь же ты увидишь ее своими глазами. Не волнуйся, она откроется на нужном месте. Прочитай, о чем там говорится. Читай, стараясь погрузиться в написанное, стать рукой, которая некогда писала эти строки. Дальше рассказывать нет смысла – сам все увидишь. Главное, помни: Книга указала мне на тебя, и она никогда не ошибается. Значит, ты достоин, что бы ты там о себе ни думал. Действуй, у тебя все получится.
Прощай и прости, если что не так. Все надлежащие документы на владение финансами и имуществом хранителей оформлены на тебя и уже лежат в моем сейфе, ты их там найдешь. И главное: эти годы ты был мне как брат, не всегда разумный, но всегда самый близкий. Я верю в тебя. Действуй!»
– Не прощай, – сквозь зубы процедил Тайлер. – До свидания! И клянусь, ты еще увидишь, что не ошибся. – Ему стало нестерпимо стыдно за сегодняшнюю глупую слабость. – Да будь враг хоть демоном с рогами и хвостом, я порву его как тряпку. – Логан до хруста сжал кулак и тихо повторил требование «старшего брата»: – Действуй!
Банковский служащий в белоснежной рубашке, яркой, будто льды Антарктиды после снегопада, улыбнулся в тридцать два зуба, словно неведомая компания по выпуску зубной пасты приплачивала ему за рекламу. Тайлер отвернулся, чтобы скрыть раздражение. Дежурное проявление любезности бесило его настолько, что хотелось с разворота заехать кулаком в эту улыбающуюся физиономию.
«Спокойно, Тиль, спокойно». Тилем величала его в детстве матушка. Заметив в сыне бескомпромиссную тягу к справедливости, она рассказывала ему о борце за правое дело Тиле Уленшпигеле и его спутнике Ламме Гудзаке. Теперь вот ему нужно было отыскать своего верного спутника диковинным, не поддающимся разумному объяснению способом. «Спокойно, Тиль, – вновь произнес он про себя. – Это не ты хочешь врезать ни в чем не повинному джентльмену, это зло, навеки запечатанное в лепестке, пытается тебя объездить. – Он вновь припомнил Бобби. – Как же ему было тяжело, наверное! Ну да ладно, сейчас время действовать».
Он как ни в чем не бывало улыбнулся в ответ банковскому клерку.
– Будьте любезны, мне нужно получить доступ к моей ячейке.
– Да-да, сэр, конечно. – Молодой человек сделал приглашающий жест в сторону лифта, ведущего в хранилище. Гориллообразный сотрудник службы безопасности возле бронированной двери кинул на клерка и его спутника подозрительный взгляд, проверяя, добровольно ли идет банковский сотрудник, не угрожает ли ему чем-либо крупный, атлетического вида клиент? Проверил документы и отстранился, впуская собственника банковской ячейки. Одного из двух собственников. Молодой человек в белой рубашке подошел к огромному металлическому шкафу с множеством дверок и вытащил свой ключ, отпер один из двух замков, блокирующий не только дверь, но и доступ ко второму.
– Пожалуйста, введите необходимый код и откройте замок своим ключом. Вам понадобится отдельная комната?
– Да, – коротко бросил Логан.
Клерк молча кивнул, прошел в конец зала и открыл дверь, за которой осветился мягким светом небольшой, но вполне уютный кабинет.
– Я подожду вас здесь.
Тайлер молча кивнул, вытащил из сейфа металлическую шкатулку и, зайдя в смотровую, расположился за простым, но удобным столиком. Еще один код – и крышка шкатулки, отброшенная встроенными в боковины пружинами, резко поднялась, открывая взору толстый фолиант. С каждым годом Книга становилась все толще, после каждого успешного дела хранитель вписывал в нее новую историю. Сейчас ему предстояло добавить не одну, а две: последнюю – Бобби и первую – свою.
Но главное… главное было заключено в старинном трактате, который хранители с незапамятных времен называли Книгой Амины. Эта Книга попала в их руки много позже и при весьма странных обстоятельствах, но с тех пор ни один из хранителей не мог без нее обойтись. Она была написана на древнем наречии жителей Аравийской пустыни и рассказывала много интересного о кристаллическом цветке и его лепестках. Там же значилось, что знания сии неполны, ибо верховный хранитель древней мудрости покинул этот мир, не свершив того, для чего был облечен высоким саном, не передав главных тайн своему преемнику – будущему мужу Амины. Но то, что изложено на страницах манускрипта, верно от первой до последней буквы.
Логан открыл текст на заложенной странице. Пергаментные листы уже давным-давно потеряли былую эластичность и переворачивались как сухая береста. Темная вязь букв, как гласила легенда, изложенная в начале хроник, была написана кровью Амины, страдавшей из-за того, что из-за нее в мир пришли неисчислимые бедствия, и желавшей хоть этой малой жертвой искупить большое зло. Так ли это было на самом деле – никто не проверял. Но по цвету буквы и впрямь отличались от обычных чернильных.
Тайлер прикрыл глаза, положил ладони на древний текст. Ему показалось, что в какой-то момент он становится единым целым с ветхим пергаментом, что слова, которые он произносит на странном, неведомом ему языке, выходят из самого его сердца. Что перед закрытыми глазами вдруг зажигается экран, и сквозь колеблющуюся дымку он видит небогатую квартиру, людей за столом, какие-то фотографии на стене, полку с призами и медалями за победы в турнирах карате. Лица сидящих за столом становятся все яснее. Хорошо сохранившаяся женщина сорока с лишним лет, судя по внешнему виду и манере говорить, постоянно жестикулируя, итальянка, респектабельного вида немолодой мужчина и юноша, соединяющий черты выходца из Страны восходящего солнца и гордого потомка легионеров Цезаря. «Должно быть, призы и медали его», – невольно думается Тайлеру.
– Фудзивара Тадао! – размахивая перед лицом молодого человека руками, кричит итальянка. – Я как мать приказываю тебе: выкинь из головы свои дурацкие мысли о тренерстве…
Суровому материалисту трудно объяснить, как это вдруг получается так, что за 9 км 327 м от банковского офиса в небольшой, но вполне уютной квартире в этот момент сидят молодой Фудзивара Тадао, его почтенная матушка и ее овдовевший брат Бартоло, дядя нынешнего виновника не слишком приятной сцены, и говорят они именно то, что видит и слышит Тайлер Логан.
– Даже не думай! – кричит мать чемпиона так, будто Тэдди, как зовут его приятели, находится не рядом с ней, а на другом конце улицы. – Ты получил хорошее образование, работаешь в хорошем издании, тебя печатают, в конце концов! И что, все это теперь бросить?! Что ты получишь взамен? Пропахший вонючим потом зал?! Малолетних ублюдков из какой-нибудь уличной банды, которых ты будешь натаскивать, как избивать честных людей?!
– Ну зачем же так? У меня хорошее имя, в штате меня знают.
– И что с того, что знают? У тебя нет денег, чтобы открыть приличную школу, и никогда не будет. Даже на то, чтобы слетать в твою обожаемую Японию, у тебя денег не найдется. Ты пойдешь к кому-нибудь на поклон и будешь учить, кого тебе скажут, и еле-еле сводить концы с концами. И это еще хорошо. Потому как в маленьком Токио тоже сидят те еще упыри. Если за тебя не возьмется мафия, на тебя положит взгляд якудза. Не хватало мне, чтобы ты стал татуированным чудовищем и крышевал наркотики.
– Зачем ты так, Дженет?! – вмешивается дядя Бартоло. – У парня хороший компас, его так просто не собьешь с пути. А насчет зала – есть же отложенные деньги, уверен, их хватит, чтобы стартовать. А там, думаю, он сможет раскрутиться.
– Точно, – радуется Тэдди, – есть отложенные деньги!
Мать отчаянного бойца на глазах краснеет, затем бледнеет, с трудом сдерживая себя, чтобы не разразиться площадной бранью.
– Я уже много раз говорила тебе, Бартоло, я никогда не притронусь к деньгам отца, даже если он решит завещать мне и сыну все свое чертово состояние! Он для меня умер! Понимаешь? Умер больше двадцати лет назад, когда оставил нас с Тадао на произвол судьбы!
– Ты же знаешь, у него были обстоятельства!
– У нас тоже было много обстоятельств! – не унимается итальянка. – Что скажешь, Тэдди?!
Фудзивара Тадао хмурится: он хорошо помнит годы, проведенные на улице среди ожесточенных хронической бедностью подростков. Ему, полуяпонцу, тогда приходилось очень несладко. Не будь этого, может, и не занялся бы он карате.
– Это действительно деньги, перечисленные моим отцом?
Бартоло кивает.
– Тогда пусть забирает их обратно, обойдусь без его подачек!
Дядя укоризненно качает головой. Ему с лихвой хватало взрывного характера сестры, и он всегда втайне надеялся, что племянник пойдет в отца.
– Ты можешь сказать ему это сам, Тадао. До твоей встречи с отцом в ресторане «Нобу» осталось два часа. Пожалуйста, прояви к нему уважение. Человек ради тебя летел в такую даль.
– Замечательно, – хмыкает Тадао. – А может, у меня совсем другие планы?
На лице его дяди отражается неподдельное удивление.
– Ты знал о приезде заранее. Твой отец не видел тебя много лет. Он имеет право поздравить тебя с двадцать первым днем рождения. И вообще, ты – сын, он – отец, значит, ты должен пойти.
Тадао смотрит на него, сжимая и разжимая кулаки. Конечно, гнев его обращен вовсе не на дядю, все эти годы бывшего поддержкой семье. Но после стольких лет забвения он должен соблюдать древние японские традиции?!
– Хорошо, дядя Бартоло, – юноша почтительно склоняет голову. – Я там буду. Я сам ему выскажу все, что думаю.
– Ресторан «Нобу», через два часа, – повторяет, будто во сне, Тайлер Логан и закрывает Манускрипт Амины. – 105 по Хадсон-стрит. Успеваю. Сейчас пробки, но успеваю.
В ресторане «Нобу», одном из самых популярных заведений японской кухни, было, как всегда, многолюдно. Но для Фудзивара Тадао и его отца был зарезервирован столик. Как же иначе? Сегодня Фудзивара Акира не был тем молодым специалистом, который покинул Нью-Йорк двадцать с лишним лет назад. Для такого солидного бизнесмена, как он, к тому же представителя столь древнего и знатного рода, в этом ресторане всегда находилось почетное место.
Его сын, быстрый и резкий, как удар молнии, прошел через зал к накрытому столу, и многие девушки, пришедшие сюда с бойфрендами или родителями, проводили его долгими заинтересованными взглядами – воистину смешение итальянских и японских кровей дало замечательный результат. Юноша чуть поклонился отцу – слишком резко, чтобы это выглядело учтиво, и без разрешения подвинул стул и уселся, закинув ногу на ногу.
– Ты хотел меня видеть? – не тратя время на приветствия, поинтересовался молодой журналист.
– Да, Тадао, – чуть заметно скривившись от подобной непочтительности, проговорил его отец.
– Называй меня Тэдди – так зовут меня друзья. Или же Тадео, как называет мать. Впрочем, извини, ты, конечно, не знал этого. Откуда тебе знать?
– Ты ведешь себя непристойно, – тихо проговорил Фудзивара Акира.
– Это я веду себя непристойно? Ты бросил нас на произвол судьбы двадцать лет назад, но ты поступил, как велел тебе долг. А я – поступаю непристойно? Отец, у тебя все нормально с головой?!
Акира скрипнул зубами, не удостаивая сына ответом. Лицо его было неподвижно, будто вырезано из желтого опала. Только глаза, черные, пронзительные, такие же, как у сына, смотрели с болью.
– Не стоит поминать былое, Тадао. Мы все многое перенесли за эти годы. Поверь, нам есть о чем рассказать друг другу.
– Да ну! О чем же? Ты хочешь мне дать парочку отцовских наставлений, Акира-сан? Не поздновато ли?
– Ты взрослый, самостоятельный мужчина. Но сегодня, когда тебе исполняется двадцать один год, я должен передать тебе вот это. – Почтенный самурай встал из-за стола, открыл принесенный им кейс из крокодиловой кожи, достал прозрачный стержень, напоминающий кристаллический стебель цветка. Он с поклоном протянул руки к сыну.
– Вот это?! – презрительно глядя на дар, хмыкнул Тадао. – А зачем мне вот это? Зачем мне ты и все, что с тобой связано? Я не желаю играть в твои игры! – Он схватил кристаллический стебель и с силой швырнул его на пол. Тот ударился и отскочил как ни в чем не бывало. Он не разлетелся на тысячу осколков, как предполагал наследник древнего самурайского рода.
Не говоря ни слова, Фудзивара Акира встал на колени, поднял свой дар, тщательно обтер кристалл, уложил обратно в кейс, щелкнул замками, поднялся, бросил на стол несколько сотенных купюр и направился к выходу.
– Отец! – вслед ему крикнул Тадао. Но тот не повернулся, даже плечом не повел.
В дверях ресторана Тайлер столкнулся с немолодым, крепко сбитым японцем в дорогом костюме явно не из магазина готовой одежды. Уважительно раскланявшись с незнакомцем, он отметил про себя мрачное, будто убитое, лицо посетителя ресторана. Ему даже захотелось поинтересоваться, не нужна ли медицинская помощь, уж больно расстроенным выглядел мужчина. Но сейчас ему было не до того. Обшарив взглядом переполненный зал, он без особого труда нашел будущего партнера. Тот одиноко сидел за столом, недобро глядя в сторону входной двери. «Кажется, эти двое поссорились. Вероятно, это и был его отец, – мелькнуло в голове хранителя. – Вот как раз хороший повод мне подойти».
Он направился к столику, жестом показав метрдотелю, что не нуждается в его услугах.
– Привет, – Тайлер остановился в шаге от Тадао.
– Вам что-то нужно?
– Ничего особенного, только поговорить.
– Поговорите с официантом, он здесь для того и приставлен, чтобы выслушивать заказы.
– Полегче, полегче на виражах, парень. Я понимаю, что ты поссорился со своим папашей. Старик обиделся, но это пройдет. А нам действительно очень нужно поговорить.
– Фудзивара Акира не старик! – взвился Тадао. – Не тебе судить о нем и обо мне. Проваливай, покуда цел. Что бы тебе ни было от меня нужно, ответ – нет.
– Не горячись, парень. – Тайлер отступил на полшага. Его собеседник, казалось, горел желанием выместить на ком-нибудь кипевшую в нем ярость. Судя по всему, Тайлер казался ему вполне подходящей для этого фигурой. – Вот тебе моя визитка, когда остынешь, позвони.
– Засунь ее себе..!
О подробностях столь неучтивого пожелания Тайлер догадывался, но уточнять не стал, развернулся и, провожаемый удивленным взглядом метрдотеля, вышел за дверь.
«Вот и поговорили, – досадливо подумал он. – Вот почему, спрашивается, не составить краткое приложение к Хроникам, как убедить будущего помощника хранителя принять свою миссию? Со мной-то все просто было. Участие в приключениях Мардо было для меня каскадом опасностей, преодоление которых наполняло жизнь адреналином под самую завязку. А с этим красавчиком что делать? Ясно одно: просто так отстать, ждать, когда перезвонит, – совершенно бессмысленно. Надо будет проследить за ним, попытаться организовать встречу в более подходящих условиях. Вот спрашивается, с чего бы это вдруг видение нарисовало мне этот ресторан? В любом случае следует припарковаться напротив «Нобу» и подождать, когда Тэдди выйдет на улицу. Может быть, с этим что-то связано? В конце концов, о том, что встреча будет происходить внутри ресторана, в видении не уточнялось».
Он начал спускаться на подземную стоянку, подбирая фразы для будущего диалога. Вдруг где-то совсем рядом послышался хлопок выстрела. Повинуясь отработанному навыку, он молниеносно присел, ловко прячась за ограждением пандуса. «Это точно был выстрел, – крутилось в его голове. – Какая-то мелочь вроде 22-го калибра». Он прислушался. Стрельба не возобновилась, однако где-то неподалеку слышались голоса и звуки бегущих людей.
– Ты что наделал, идиот?! – неслось где-то поблизости.
– Так он же сам!..
Тайлер выглянул: два каких-то типа опрометью неслись вверх по пандусу выезда. Первая мысль, мелькнувшая в голове, была задержать: «Не мои клиенты, но все же». Однако где-то совсем поблизости, вероятно, лежал раненый, а может, и умирающий человек, а до преступников было не менее двадцати шагов. Данная на первом курсе клятва Гиппократа жгла, требуя спасти неведомого пострадавшего. Он стремглав бросился вниз – совсем недалеко от спуска в луже крови лежал человек в дорогом костюме явно не из магазина готовой одежды. Его «Тойота Лендкрузер» стояла с распахнутой дверью, едва не уткнувшись в борт какого-то потрепанного фургона. Тайлер бросился к нему, по дороге доставая из поясной сумки бинт и средство для остановки крови – необходимая предосторожность в его деле. Он присел на корточки возле тела, проверил пульс и понял, что спасать человека уже поздно.
Логан огляделся. Неподалеку на земле валялся нож-бабочка «балисонг» – одна из любимых игрушек на вооружении уличных банд. Но эти двое вовсе не были похожи на мелкую шушеру, отбирающую бумажники у добропорядочных граждан.
Он попытался представить себе, что произошло здесь несколько минут назад. «Эти двое подрезали автомобиль господина Фудзивары. – Сейчас Тайлер уже не сомневался, что это был он. – И когда он вышел, напали с ножом. Что хотели? – Логан восстановил картинку их встречи в дверях ресторана. – Ну конечно, нет кейса из крокодиловой кожи. Очень похоже на инсценировку».
– Эй! – послышалось сзади. – Стой, где стоишь, иначе я проломлю тебе голову!
