Глава 3

Корреспондент вечерних новостей «Третьего канала» старался держать на лице маску суровой невозмутимости, как подобает человеку, видавшему виды и постигшему все тайные ходы шестерен и пружин темного закулисья Большого яблока – короля городов.

– Теперь к криминальным новостям. Снова группа, прозванная «рыболовами», оказалась на месте потенциального преступления в тот самый момент, когда его еще можно было предотвратить. Характерная манера упаковывать преступников при помощи кевларового шнура, на концах которого привязаны свинцовые рыболовные грузила, дает основание предполагать, что мы имеем дело с одними и теми же людьми. Вопрос, заданный полиции: когда же они начнут выполнять свою работу, а не полагаться на «рыболовов-любителей», так и остался без ответа. Хотя, судя по результатам, эти парни выглядят куда большими профессионалами, чем полиция города Нью-Йорка.

В этот момент лицо корреспондента исчезло с экрана, и на плазменной панели возникли дюжие сотрудники нью-йоркского департамента полиции, заталкивающие в фургон с мигалкой на крыше меланхоличного верзилу и бьющегося в истерике латиноса. Не было слышно, что он кричит, но Тайлер догадался, что увязанный горе-бандит клянется отыскать его и уничтожить самыми заковыристыми способами, до которых додумается за время отсидки.

– Ты смотри, какая тварь неблагодарная! – на секунду переставая отрабатывать ударную технику на деревянном манекене, возмутился Логан. – Я его, понимаешь, от электрического стула спас, а он еще угрожает!

– Посмотри на это с другой точки зрения, – отозвался Бобби, встал на руки и начал медленно отжиматься в этой неудобной позе. – Они, конечно, и раньше не были пай-мальчиками, но конкретно на это преступление их толкнул прорыв некой агрессивной, условно говоря, энергии, о которой мы и сами ничего толком сказать не можем. Если бы мы раньше их перехватили, то и преступления не было бы.

Тайлер оставил в покое манекен и задумался.

– Слушай, Бобби, вот мы с ними боремся, боремся, а результата ведь никакого. Бег на месте выходит.

– Значит, тебе потенциальных жертв не жалко?

– Ну, я не в этом смысле. Мы же должны оберегать весь мир, а получается, оберегаем несколько потенциальных жертв. Это как бы не одно и то же. Немасштабно как-то.

– Похоже друг мой Тайлер, ты меня вообще не слушаешь. Сколько я тебе всего рассказал, а ты спрашиваешь о том, что уже должен знать. Все девчонки на уме.

– Бобби, ну виноват. Расскажи еще разок!

– Да тут нечего долго рассказывать. Хроники говорят, да и я сам каждый раз чувствую – когда потенциальные жертвы становятся фактическими, эта гадость получает силу. И все становится гораздо хуже. Если людей не спасать, оно так накачается, что никакой хранитель не удержит.

– Значит, он у нас типа дистанционный кровопийца… Знаешь, меня вся эта канитель уже начинает доставать. Сначала тебя плющит, как бог камбалу, потом мы мечемся в поисках разгадок и тайных смыслов, потом отлавливаем очередных ушлепков, на которых вдруг накатила некая загадочная темная сила. И все это как-то слишком уж зачастило. Обалденная веселуха!

– Ничего веселого, – откликнулся хозяин тюнинговой мастерской. – Это наша работа.

– Вот об этом я хотел как раз спросить, – упорствовал Тайлер. – А по-другому никак нельзя? Уже сколько веков хранители так над собой измываются. Все ничего толкового придумать не могут. Ну сам посуди, когда-то каждую деталюшку точили вручную, а сейчас в станок программу ввел, вжик – и вся любовь. Может, и нам пора что-то менять? А то аргумент, что наши предшественники всегда действовали именно так, как-то уже не очень убедителен. Ты вон предпочитаешь рассекать на «Астон Мартине», а не как Ричард из Торксвуда – на верном боевом коне.

– Не путай одно с другим. Ты же знаешь, у нас есть Книга…

– Стой, стой! – перебил его Тайлер, указывая на экран. – Это же вон та рыженькая из вагона!

На экране симпатичная девушка в очках в тонкой золотистой оправе отвечала на вопрос журналиста.

– Скажите, вы успели разглядеть ваших спасителей?

– Да-а, – каким-то мурлыкающим тоном проговорила «рыженькая из вагона».

– Из-за того, что видеокамеры наблюдения рядом с ними почему-то начинают давать сбой, их личности до сих пор неизвестны общественности. Но вы могли бы описать их?

– Могла бы, – столь же зазывно промурлыкала девица. – Того, кто был рядом со мной.

Журналист от возбуждения даже забыл о собственной крутости и весь обратился в слух.

– И какой он?

– Он обалденный! – с чувством вздохнула красотка. – Надеюсь, он меня слышит, поставьте для него песню Мэрилин Монро «Kiss me tiger».

– Но мы не радио «Лав», не ставим песни, у нас «Криминальные новости».

– А жаль. – Голос спасенной можно было намазывать на тосты вместо клубничного джема.

– Бобби, ты не против, если насчет Книги ты мне расскажешь потом, я вспомнил, что у меня имеется срочное дельце…

– Позвонить рыженькой?

– А если и так, что с того? – Тайлер встал в позу оскорбленной невинности. – Почему ты думаешь, что спасать людей от грозящей их жизни угрозы – это наше дело, а спасти это милое создание от пережитого ужаса, от стресса и, возможно, депрессии нам, вернее мне, не пристало? Я же, между прочим, почти доктор! Это мой долг!

– Доктор ты почти, – усмехнулся Бобби, резким выпадом бросая кулак в голову напарника, – а бабник законченный!

Логан скользнул под руку учителя, чиркнул по ней ребром ладони, уводя в сторону. Пальцами другой руки, словно крюком, зацепил за кадык и повел Бобби Мардо вниз по спирали, опрокидывая его на спину. Тот ушел в кувырок и через мгновение опять стоял в стойке.

– Неплохо!

– Так я звоню? – уточнил Тайлер.

– А как же официантка из бара на заправке? Ты ж ее вроде на сегодня в Нью-Йорк пригласил?

– А, Линда? Да, – Тайлер скривился, – обещал ей показать красоты города. Но что делать, у меня форс-мажор. Если тебе не сложно, закажи ей какую-нибудь экскурсию.

– Ну ты и кобель, – нахмурился Бобби.

– Я лишь выполняю то, для чего меня создала природа. И вообще, может, эта рыженькая, кажется ее зовут Джессика, – моя судьба? Рыжая, да еще в очках – это же ж..! Ай, чего я объясняю, тебе все равно не понять. Это тебе не движок перебирать. Все, меня ждет спасенная от разбойников принцесса. Если понадоблюсь, звони. Но очень надеюсь, что не понадоблюсь. В конце концов, два энергетических выброса за два дня – это и так перебор.

Серебристый «Астон Мартин» затормозил у ресторана с надписью «Реми». Тайлер наклонился к рыжеволосой спутнице, не забыв отметить наметанным глазом притягательную глубину ее декольте. Пожалуй, на всем Манхэттене не найдется более приятного места для того, кто способен воздать должное кухне, атмосфере и обслуживанию. Девушка блеснула зелеными глазами из-под очков и улыбнулась столь многообещающе, что, баллотируйся она в президенты, могла бы победить, вовсе не открывая рта. Парковщик в служебной куртке расторопно открыл дверцу прекрасной даме, и та выпорхнула ко входу в один из лучших нью-йоркских ресторанов, думая про себя о том, что ее недавний спаситель, должно быть, самый, что ни на есть, натуральный Гарун Аль Рашид.

Официант, склонившись у заказанного столика, расхваливал букет вин, разлитых по бутылкам задолго до рождения Джессики. Что-то рассказывал о южных склонах, меловых отложениях и легком цветочном аромате, придающем вину непередаваемый вкус. Какие уж там склоны и виноградные сорта? Джессика млела от одного чувства, что вот этот таинственный атлетичный красавец очень скоро будет ее, безраздельно и, возможно, окончательно. Она не имела обыкновения целоваться на первом свидании, но сегодня решительно была намерена отойти от этого правила. Отойти далеко и безвозвратно. Тайлер что-то обсуждал с официантом, объяснял, как следует приготовить еще не выловленную форель, заказывал сыры, а она упивалась звучанием его голоса, изысканным убранством ресторана и, в общем, предвкушением…

Телефон заиграл «Имперский марш», Логан скривился: «Линда, вот же незадача! И ничего ее не задержало на месте, никакие семейные дела, никакие подработки! А как набивала себе цену: «Если смогу, я не уверена». Что и говорить, эта официанточка из придорожного бара была весьма недурна. Но Джессика… Не ее ли он видел в своих мечтах с юных лет, когда впервые осознал, чем мальчики кардинально отличаются от девочек?

– Прошу извинить. – Тайлер Логан поднял трубку. – Слушаю вас, мэм.

– Это Линда! – пискнула девушка. – Я в Нью-Йорке!

– Да-да, я узнал. О встрече созвонитесь с моим компаньоном. Я вам час назад переслал его номер по СМС. Для вас все готово, он пришлет вам гида.

– Какого еще гида?!

– Простите, не могу сейчас говорить. – Тайлер отключил связь. – Прости, Джесс, по работе отвлекают.

– Бедняжка, – проворковала красотка, – даже здесь со мной ты не можешь расслабиться. – Она чуть наклонилась и полушутя начала гладить его волосы.

Тайлер вновь бросил взгляд в затягивающую бездну декольте и едва не поперхнулся, услышав слово «расслабиться». Но в этот момент, не давая замереть на столь выгодной позиции, вновь зазвонил телефон. Имперские штурмовики вновь готовились к атаке.

– Кажется, я все ясно объяснил, – возмутился Логан, сбрасывая вызов.

Любезный официант зажег свечи в бронзовом золоченом канделябре, и два поваренка продемонстрировали на блюде из чеканного серебра еще бьющуюся свежевыловленную рыбину. Установленный ритуал требовал, чтобы заказчик, убедившись, насколько хорош выбор, подтвердил его. Тайлер кивнул, и в этот момент телефон зазвонил в очередной раз.

– Да что же это такое?! – Помощник хранителя вновь сбросил вызов и недовольно отодвинул аппарат, решив на сегодняшний вечер вычеркнуть из памяти даже имя Линды. – И зачем я дал обещание Бобби не отключать телефон? – подумал он.

Из винного погреба в серебряном ведерке была доставлена бутыль с драгоценным напитком, «нежным, как майский вечер в долине Арно, и сладким, как первый страстный поцелуй». Конечно, смотреть, как официант жестом фокусника раскорковывает дорогое вино, было отдельным удовольствием, но Джессика была занята. Словно кошка на охоте, она ловила момент. Стоило лишь Тайлеру повернуться, она быстро потянула руку к его айфону и переключила в беззвучный режим. Не хватало еще какой-то свихнувшейся дуре-клиентке испортить ей такой грандиозный вечер! Спустя несколько секунд вино тугой золотистой струей уже наполняло бокалы.

– За знакомство? – поднял бокал Тайлер.

– За ужасный случай, который свел нас вместе! – проворковала Джессика, бросая взгляд столь манящий, что способен был вытянуть якорь с морского дна. – Ты был прекрасен. Где ты так научился? Круче, чем в кино!

– Так, занимался немного, – небрежно пояснил ее кавалер с видом, дающим понять, что слава, чемпионские пояса, кубки, фанфары – лишь для профанов, которые мечтают украсить себя всякими блестящими побрякушками.

– А меня, скажи, мог бы научить? – вопросительно глянув из-под длинных ресниц, спросила она.

При этих словах в голове Тайлера отчего-то не возник тренировочный зал, боксерские мешки и борцовские маты. Впрочем, нечто плоское и желательно мягкое не помешало бы.

– С удовольствием, – задыхаясь от нетерпения, проговорил Тайлер, отодвигая бокал. – Тогда чего ждать? Перенесем обучение на дом.

– Конечно.

– Боюсь, что нас не поймут, если мы займемся борьбой в партере прямо здесь.

– О да, – томно выдохнула она. – Нельзя раскрывать секретные техники кому попало.

Проводив Тайлера напутствиями о пользе безопасного секса, Бобби Мардо уселся к компьютеру. В его мастерской заказы были нечасты, но все же вполне регулярны. Мало кто мог позволить себе заплатить за совершенный автомобиль сумму, за которую можно было приобрести стандартный и вполне приличный образец японского автопрома. Тюнинг в его «конюшне» стоил недешево, а уж спецпожелания – так и вовсе солидного, даже по нью-йоркским меркам, состояния. Ожидавший своей очереди «Бугатти» принадлежал гаражу одного из саудовских шейхов, и тот мог позволить себе без лишних торгов отлистать сумму, на которую любая из провинций Центральной Африки могла бы пировать целый месяц. Но шейху не было дела до племен Центральной Африки.

Бобби уселся перед тремя мониторами, рассматривая конструкцию автомобиля во всех деталях. Машина была совершенна. Он знал, как ее разукрасить снаружи, отделать изнутри, нафаршировать компьютерными фичами и сделать умопомрачительный звук, чтобы угодить хозяину. Но этого было мало. Нужны были изменения в конструкции. Хорошо еще, что это не самая последняя модель. Что-то придумаем. Постараемся отыскать слабые места в конструкции, возможности усовершенствовать мотор и подвеску и подумаем, как превратить этот роскошный представительский автомобиль в настоящий дорожный лайнер.

Но работа не шла, мысли путались. Бобби переводил взгляд с одного монитора на другой, разглядывая разные ракурсы и разрезы, стараясь, как в волшебном зеркале, увидеть в нем конструктивное решение. Но оно все не проявлялось. Должно быть, сказывалась усталость, да и два недавних приступа, один за другим, тоже подорвали силы.

«Ладно, нужно вздремнуть, иначе толку не будет», – со вздохом решил он, скинул с дивана на пол валявшиеся там боксерские перчатки и рухнул как подкошенный. Усталость навалилась на него черным медведем. «Пятнадцать минут, только пятнадцать минут», – мелькнуло в голове.

Очнулся он спустя три часа. Виски давило, точно кто-то зажал их в тиски. От этого глаза лезли на лоб, а затылок трещал, будто в голове перекатывалось чугунное ядро, в которое превратились его мозги. Но главное, перед внутренним взором стояла, не исчезая, картина, последняя часть недавнего сновидения: пылающее окно, в нем женщина и маленькая девочка, треснувшие от жара стекла сыплются вниз. Они стоят на подоконнике, в ужасе глядя, как языки пламени подкрадываются все ближе. Каменный двор под ними и огненная стена перед глазами.

«Неужели опять? Так скоро?! – попытался было подумать Мардо, но застонал от боли. – Проклятье! Где там носит этого бабника?!» Он вытащил из кармана телефон и нажал кнопку срочного дозвона. Бесконечно долгие гудки, много гудков, и «Запишите сообщение на автоответчик после сигнала». «Проклятье! Кобель гребаный! – застонал Бобби. – Тебе же было сказано, не отключать телефон! Никогда!» В отчаянии он нажал вызов еще раз – с тем же результатом. Значит, поддержки ждать неоткуда. Он вспомнил, что Тайлер умчался на свидание на «Астон Мартине». «Значит, и машины тут нет. Надо было отогнать «Форд» от станции метро сюда. Быть может, взять «Бугатти»? Нет, шейх трясется над ним, как над единственным сыном. Да и как я поведу в таком состоянии? Перед глазами все плывет. Тогда уж проще на такси. Только вот как встать и пойти? Да и куда идти?»

Держась за стену, он добрел до ящичка с красным крестом, выгреб оттуда заготовленную для подобных случаев пригоршню обезболивающих и закинул их в рот. «Пятнадцать-двадцать минут – и начнет отпускать. Пока что нужно понять, куда идти».

Бобби не знал, почему видения предстоящих несчастий и зверских преступлений сопровождались головной болью. Также он не имел понятия, по какому неведомому закону вселенной не имеющее людских чувств и разума провидение всякий раз посылало ему загадки-подсказки. Он знал только, что и видения, и подсказки были всегда у каждого хранителя. И эта жуткая головная боль, лишавшая возможности двигаться. Слава богу, теперь чудеса фармакологии позволяли хоть как-то подавлять боль. Не убить, а лишь усмирить яростного зверя, мечущегося внутри черепной коробки. Любое неосторожное движение – и он вырвется.

Мардо крепко вцепился в подлокотник дивана, стараясь удержать вертикаль. Сейчас его шатало даже сидя. Он собрал все силы, встал и подошел к внутреннему окну, ведущему в мастерскую, глянул за штору. «Подсказка, где-то должна быть подсказка», – стучало у него в голове. Ничего не происходило, все в доме Роберта Мардо и примыкавшей к нему мастерской было недвижимо. Раз за разом он, превозмогая боль, подходил то к окну, ведущему на улицу, то к окну в мастерскую, пытался заметить что-то новое, необычное, не вписывающееся в привычную картину мира. Но все было тщетно.

«Подсказка. Где же, где это должно произойти?» На всякий случай он еще раз набрал Тайлера. «Запишите сообщение…» «Кобель», – процедил Мардо, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль начинала утихать, пока совсем чуть-чуть, но еще немного – и будет уже терпимо. Конечно, за руль все равно не сесть.

Пошатываясь, Бобби дошел до входной двери, открыл ее и едва не выпал на улицу. На лужайке перед домом все было тихо, даже птиц, обычно разгуливающих по газону, и тех не было видно.

«Где же подсказка?»

Он вышел на улицу.

– Вам плохо, сэр? – поинтересовалась идущая мимо пожилая женщина.

– Нет, мэм. Спасибо, мэм. Вчера хлебнул лишнего, сейчас продышусь.

Женщина пошла по своим делам, но, пройдя несколько шагов, подозрительно оглянулась. Алкоголем от Мардо точно не пахло. Бобби с подчеркнутой неспешностью двигался по тротуару, глядя по сторонам так, будто впервые видел этот район.

«Подсказка, где же подсказка? Она должна быть. Обязательно должна! Все буднично, все как обычно. Быть может, это?» – он поглядел на лужайку открытого летнего кафе, где в сопровождении трех аниматоров, наряженных пиратами, веселились местные детишки в костюмах супергероев из комиксов. Рядом с каждым из них был домашний любимец, совершенно по-идиотски экипированный под стать хозяину: нелепый мопс-спайдермен, помесь хомяка с героем «Людей-Х», Росомахой и тому подобные нелепые фантазии. Сейчас Бобби это почему-то особенно раздражало: он видел, как нервничают животные и от близости своих естественных врагов, и от беснования шумной компании. Аниматоры, размахивая бутафорским оружием, вращая глазами и скаля зубы, то и дело пугали кого-то, детишки визжали, порой неподдельно. «Вероятно, опасность угрожает ребенку, – мелькнуло в голове Бобби знакомой молнией прозрения. – Трое бандитов, все вооружены».

В этот момент за углом послышались гудок и рычание мощного двигателя. Как раз в то самое время, когда пират-китаец размахивал кривой саблей над головой плотненького белобрысого суперменчика. Сидевший у того на руках рыжий кот-супермен, перепуганный, должно быть, внезапным движением и резким звуком, с истеричным «мяу!» взвился с места и помчал через дорогу в сторону Бобби, аккурат под колеса выскочившего из-за поворота автокрана. Заметив животное, водитель крутанул руль и резко затормозил. Автомобиль занесло, стрела крана сорвалась с крепления и с размаху врезалась в вывеску охотничьего магазина Hunts Paradise.

«А вот это точно знак». Бобби подхватил с земли ошалевшего кота, и тот забился ему по мышку, ища там надежного убежища. «Опасность угрожает ребенку. Возможно, детям. Три вооруженных преступника. Но в видении был огонь, а не оружие. Может быть, и первое, и второе? Может быть, да». Он еще раз бросил взгляд на застывший автокран, обвисшую часть вывески «Hunts P». «Что бы это значило? Может, это Hunts Point в Бронксе? Тогда должен быть еще и номер дома. В этих трущобах сам черт ногу сломит». Возле разбитой витрины хозяин магазина вяло переругивался с незадачливым водителем. Владельца магазина он знал давно, покупал у него кевлар и грузила. Этот флегматичный швед не был расположен ни к разговорам с незнакомцами, ни к резким движениям. Сейчас он мрачно глядел на остатки витринного стекла, мучительно соображая, успеет ли до ночи привести магазинчик в должный вид. Водитель, размахивая для убедительности руками, пытался доказать, что действовал строго по инструкции, и если бы не этот сумасшедший кот… Еще какой-то невесть откуда взявшийся детина пояснял неведомо кому:

– Это же Crane Lorry 870. Я на таком работал пять лет, у него крепеж выносной стрелы – полное дерьмо. Стоит немного занести – все, ее срывает, вот как сейчас.

Этого парня Бобби здесь прежде никогда не видел. «Быть может, номер дома – 870?» Как-то сразу после этого умозаключения бывший водитель такого же Lorry утратил интерес к происходящему и, еще раз для приличия осуждающе покачав головой, пошел восвояси.

– Дядя! А, дядя!

Бобби очнулся от терзавших его мыслей. Рядом с ним стоял тот самый упитанный кроха в костюмчике супермена.

– Отдайте Бинго!

– Да-да, конечно! – Мардо протянул ребенку его кота. Тот упирался, не хотел идти на руки к хозяину. Но Бобби было не до того, он уже точно знал, что с адресом не ошибся. Только сейчас хозяин магазина заметил своего постоянного покупателя.

– Тебе плохо, дружище?

– Обычная мигрень. Пройдет.

– Может, чем помочь?

– Да, пожалуй. – Бобби еще раз прикинул, сможет ли сейчас сам вести машину. – Вызови-ка мне такси.

– Такси? – переспросил швед. – Быть может, этот парень тебя подвезет, если уж совсем так плохо? – Он кивнул на водителя подъемного крана.

Бобби отрицательно мотнул головой и неспешно зашагал дальше. Он бы и рад был поспешить, но колени все еще подгибались. Скоро, очень скоро ощущение особенной силы, известной каждому хранителю, должно вернуться. Но еще не сейчас. Он вновь набрал номер Тайлера. Автоответчик.

– Тайлер Логан! – процедил хранитель. – Сколько раз тебе говорилось не выключать телефон! Срочно свяжись со мной! У нас очередное дело. Я выезжаю на Hunts Point 870. Возможно силовое противодействие.

Тайлер закрыл входную дверь ее квартиры ударом с разворота ногой – ура-маваши. Целоваться они начали еще в лифте, не выпускать же из объятий такую прелесть из-за глупой необходимости держать на замке дверь в момент любовных игр. Джессика лишь взвизгнула от неожиданности и тут же проворковала:

– Ух ты! А меня так научишь?

– Отчего же нет? Тебе предстоит многому научиться…. – Так и не начав обстоятельного рассказа о программе тренировок, он огладил ее платье на груди, скользнув руками за спину, и вновь впился в губы девушки страстным поцелуем, крепко прижав ее к себе. Та задрожала от переполняющего ее желания и всем телом прижалась к своему могучему спасителю.

– Ты такой сильный, – задыхаясь, прошептала она, чуть отстраняясь. – И страстный. – Она расстегнула скрытую змейку на платье, капризно повела точеными плечиками, и легкий шелк изящно спустился с плеч и груди, мягко скользнул по изгибу талии и бедер и упал на пол к ее длинным стройным ногам. Она, точно заманивая, продела указательный пальчик за резинку черных кружевных трусиков-бикини, но взгляд Тайлера отчего-то привлекло совсем другое – едва заметные темные корни ее волос.

«Крашеная», – подумал Тайлер.

Вдруг будто волна какой-то неосознаваемой тревоги накатила на него. Распаленная вожделением девушка стояла перед ним, будто крепость, готовая распахнуть ворота. А его колотила нервная дрожь.

Что-то не так. Он вытянул из кармана телефон. Проклятье, куча уведомлений о пропущенных звонках от Бобби! Как же он не услышал? А, выключен звук! Логан запустил прослушивание сообщения и посмотрел на девушку, прищурив глаза. Неужели это ее рук дело?

Логан отстранил от себя Джессику, вслушиваясь в звуковое сообщение и стараясь запомнить адрес.

– Милый, идем в спальню, и ты забудешь не только о работе, но и обо всем на свете. – Она попыталась снова прильнуть к нему. Тайлер ее не слушал, он развернулся к двери и уже прикидывал, как быстрее всего проехать по адресу, куда направился хранитель. Но тут девушка, извернувшись по-кошачьи, оказалась у него на пути. – Я тебя никуда не отпущу! – прищурив зеленые глаза, неожиданно низким голосом сообщила она.

– Ты не настоящая. Ты крашеная. – Тайлер взял ее под мышки, переставил в сторону и быстро вышел, не теряя времени на то, чтобы закрыть за собой дверь.

Тайлер сбегал по лестнице, на ходу застегивая рубашку, а ему вслед неслись крики выскочившей в коридор Джессики:

– Ах ты гад! Кретин! Импотент!

На ее этаже остановился лифт, откуда вышел пожилой сосед с собачкой. Он и его питомец оторопели от вида девушки в нижнем белье, кричащей кому-то вслед. Она обернулась к ним с такой яростью, что мелкая лохматая собачка вмиг юркнула за спину хозяина.

– Что уставился?! – Она скрылась в квартире, досадливо хлопнув дверью. Пожилой гражданин, не видевший вблизи подобной красоты уже лет двадцать, так и остался стоять, недоуменно открыв рот. И лишь потом ему вспомнились налитые чернотой, совсем лишенные белков глаза соседки.

Оказаться на ночь глядя в Бронксе на Hunts Point таксисту не улыбалось. В этот район и в светлое время суток мало кто соглашался ездить, а сейчас начинало темнеть, и шанс нарваться на крупные неприятности был значительно выше среднего. Да что уж там, неприятности начались сразу после того, как такси с хрустом раздавило осколки стеклянной бутылки, выброшенной каким-то выродком на дорогу. Через несколько метров автомобиль скособоченно остановился, уныло уткнувшись бампером в парапет. Водитель, должно быть мексиканец или пуэрториканец, мешая английский с испанским, начал объяснять пассажиру, что дальше ехать нельзя, поскольку его домкрат остался в гараже и поменять колесо самостоятельно никак не получится. Бобби поглядел на него с досадой. Недавний приступ уже прошел, и к нему вернулась необычная сила, полученная с лепестком. Выйдя из машины, он обошел ее, схватился снизу за бампер и приподнял запыленный передок желтой «Краун-Вики» над мостовой.

– Меняй, только быстро!

– Да-да, сэр. Конечно, сэр, – опасливо косясь на странного клиента, скороговоркой выпалил шофер. Воистину спорить с этаким пассажиром и объяснять, почему быстро не получится, казалось ему плохой идеей.

Когда с колесом было закончено, автомобиль рванул с места и с максимально возможной скоростью домчал Бобби до трущоб Бронкса. Водилу совершенно не интересовало, что понадобилось этому на вид весьма благополучному джентльмену в столь непрезентабельном месте. Но что бы ему там ни понадобилось, он не хотел иметь с этим ничего общего. И потому, едва высадив пассажира, желтое такси стартовало с места, оставляя хранителя наедине с его проблемами.

Два длинных многоквартирных дома глядели друг на друга сотнями глаз одинаково унылых окон. Обшарпанные фасады уже лет двадцать нуждались в ремонте, и с каждым годом нужда эта становилась все острее, а ремонт все дороже.

Проклятье, куда идти? Бобби начал сомневаться, все ли правильно он разгадал. Может быть, и ехать-то нужно было вовсе не сюда? Молчаливые дома, ветер, гоняющий мусор по тротуару, кошки, пристроившиеся на мусорных баках, полтора десятка автомобилей, которые и в год выпуска никто бы не счел удачным выбором. В другое время Мардо посмотрел бы на эти колымаги с профессиональным интересом, но сейчас ему было не до того. На стритвью в «Гугле» картинка выглядела, мягко говоря, несколько иначе и автомобили вполне приличные, и дома, не напоминающие развалины времен Великой депрессии.

«Но к делу. Так, один дом можно оставить. Это не 870, а 870 бис. Хотя кто его знает, может, тот самый автокран был тоже не просто 870? Мало, мало зацепок! Но предположим, что берем только 870». Бобби постарался восстановить в памяти картину своего болезненного видения: «Женщина с ребенком стояла на подоконнике у разбитого окна. Первые этажи забраны решетками – их можно отбросить, там решеток не было. Вторые, пожалуй, тоже нет. Слишком низко. Крыша была не видна, значит, не пятый. Третий или четвертый. Так все же третий или четвертый?» Он еще прикидывал, стараясь припомнить детали, расположение проводов и теней, когда вдруг стекло на третьем этаже разлетелось, и на улицу вылетел утюг. «Значит, туда!»

Бобби мчался к месту преступления, цепляясь за перила и в одно движение перемахивая через лестничные пролеты. Все, как и предполагалось – длинный коридор с десятками однообразных дверей. Одна приоткрыта. Впрочем, нет, не приоткрыта: дешевый и примитивный английский замок годится разве что против сквозняка. Но у тех, кто открывал дверь, похоже, не было желания тратить даже минуту, чтобы аккуратно его вскрыть. Так он и торчит на своем месте, удерживая ошметок прессованного картона двери. Вероятно, хозяин квартиры надеялся запереться от преступника или преступников – сколько их там вообще? Бобби замер у двери, тщательно прислушиваясь. Впрочем для того, чтобы услышать, что происходило за дверью, вовсе не обязательно было прислушиваться.

– Карло, ублюдочный сукин сын, ты же его прикончил!

– Он прыгнул на меня со скалкой!

– Придурок, сломал бы ему руку! Зачем же скручивать голову? Теперь он мертв, как твоя прабабка.

– Да я не хотел.

– Не хотел? А Тамазелли кто будет деньги за этого лавочника платить? Я или ты? Или вон Ниньо?

«Так, их трое: двое здесь у двери, еще один…» – делал выводы Бобби.

– Ниньо, что там у тебя?

– Овца в отключке. А их крысеныш и так в бреду.

«В квартире женщина и ребенок. Ребенок – вероятно, та самая девочка. Скорее всего, она больна».

– Ты-то ее хоть не прикончил?

– Нет, в отключке. Я ей хук в челюсть прислал, она с копыт и ушла.

– Умник! В доме наверняка должны быть деньги. Ублюдок твердил, что ему нужно лечить своего крысеныша. Хоть наизнанку вывернись, но найди их. Или мне придется вырезать у тебя почку и продать ее, чтобы заплатить Тамазелли. Ищи, не стой! Приведи в чувство его шлюху, она должна знать.

«Так, – соображал Бобби, – должно быть, в момент наезда на мужа женщина пыталась звать на помощь, выбила окно. И второй громила ее скосил». В том, что Карло и Ниньо именно громилы, он не сомневался. Их голоса были густые, будто церковные колокола – таких у хлипких задохликов не бывает.

– Какая разница, что ты разбушевался?! – насмешливо отозвался на упрек тот, кого старший именовал Ниньо. – С этой швали все равно много не возьмешь. Зато всем прочим острастку устроим, чтоб впредь не дергались.

– Ладно, на кухне есть газовый баллон, придется сделать «тлеющий бабах», – решил главарь.

– Ты че, решил отправить нас на тот свет?! – прогудел Карло.

– Балда, режем газовый шланг, оставляем в прихожей тлеющую тряпку и уходим. Когда газ наберется, здесь жахнет так, что мало не покажется. И никто не узнает, отчего умерли погорельцы.

– А-а-а, ну тогда другое дело…

– Карло, Ниньо, чего стоим?! Здесь должны быть деньги, шевелитесь!

«Теперь все трое в разных помещениях, пора начинать».

Бобби трижды глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая пульс, пожалел, что рядом нет Тайлера, резким ударом ноги открыл дверь и, шарахаясь вниз к полу, волною вошел в помещение. Среднего роста крепыш с пистолетом в руке стоял примерно там, где и предполагал Мардо, – в прихожей между дверями на кухню и в комнаты. Как многие в его ситуации, тот сделал вполне стандартную ошибку, предположив, что пистолет будет решать его проблемы вместо него самого. Но пока он развернулся и вскинул руку, прицеливаясь, грузила на кевларовом шнуре взвились и с силой ударили преступника по затылку, лишая его сознания.

Выскочивший на шум из комнаты Ниньо попытался было выхватить свой пистолет из-за пояса, но Мардо обхватил его за плечи и крутанул на месте, подставляя спину мафиози под нож ублюдочного сукина сына Карло. Тот был весьма крупным образчиком человеческой породы, но при этом не слишком быстрым в оценке происходящего. Выдернув из раны приятеля оружие, он уставился на него, силясь осознать, что натворил. Этого времени было вполне достаточно Бобби, чтобы перехватить его вооруженную руку у запястья, рубануть по бицепсу ребром ладони, заставляя руку согнуться. И третий налетчик рухнул на пол с собственным ножом в горле.

– А был бы Тайлер, можно было бы и всех троих скрутить, – пробормотал Бобби, присаживаясь на корточки возле главаря и начиная увязывать его привычным «рыболовным» способом. Бобби не любил убивать, и ему давно не приходилось этого делать. И вот сейчас Карло абсолютно и бесповоротно мертв, а Ниньо еще дергался, но, похоже, в собеседники уже не годился. – Ничего, – затягивая узел на лодыжках главаря, напутствовал Мардо, – придется тебе одному за троих петь.

В этот момент грянул выстрел. Короткий, хлесткий. Тупорылая девятимиллиметровая пуля ударила в спину хранителя, едва не задев позвоночник между третьим и четвертым ребрами. Он рухнул на пленника, с ужасом осознавая, что не может двигаться. Острая боль залила все тело, и сознание начало меркнуть, словно кто-то быстро сворачивал экран, на котором еще мгновение назад показывали кино. Бобби услышал тяжелые шаги и почувствовал увесистый пинок в область печени. «Будет контрольный выстрел», – подумалось ему.

Но в тот миг, когда ему уже казалось, что он слышит скрежет ворот бог весть райской обители или адской бездны, он услышал вскрик и грохот падающего тела, а затем взволнованный голос Тайлера:

– Бобби, Бобби, не умирай! Не умирай, сейчас тут будут врачи! Погоди, не умирай! Я остановлю кровь! Рана плевая, я тебе клянусь, будешь жить!

«Врет, – отчего-то очень спокойно подумал Бобби Мардо. – Голос дрожит, значит, врет. Все, больше не жилец».

– Лепесток, – чуть слышно прошептал он.

– Что? – Тайлер наклонился совсем близко.

– Лепесток и Книга.