Глава 9
Телефон в руке Тайлера говорит срывающимся голосом, но ему приходится сделать над собой усилие, чтобы отбросить прочь обрывки видений и включить сознание.
– Тадао, это ты?
– Я. – Голос собеседника звучит глухо и недобро.
– Что-то случилось?
– Идиотский вопрос, я что, поехал в Диснейленд, мать его! Беседовал с патологоанатомом. Он мне с подробностями, разве что без упоения, рассказал, какие именно жизненно важные органы повредила револьверная пуля и почему эти повреждения несовместимы с жизнью. Будто я не видел отца мертвым на полу в гараже. И знаешь, так говорит, говорит… будто песню поет! Потом увидел, что я уже в бешенстве, решил пилюлю макнуть в кленовый сироп. Знаете, говорит, ваш отец был очень здоровым человеком, по состоянию внутренних органов мог бы еще лет тридцать протянуть. Вот так вот. Мне тут на мозги капают, когда я тело забирать буду, а этот урод рассказывает, как он еще долго прожить мог.
– Прости его. Как говорится, профессиональная деформация сознания, – тихо проговорил Логан.
– Как я ему не сделал профессиональную деформацию черепа, до сих пор поражаюсь! Но с ним не поспоришь – Фудзивара Акира мертв! И мне уже никогда не удастся наладить с ним отношения. Еще утром я думал, что не хочу этого, а теперь знаю, что не могу, даже если бы захотел больше жизни.
– В любом случае молодец, что сдержался. Только разборок с копами нам не хватает.
– Да, коп очень хотел со мной поговорить, но я сказал, что у меня шок и что сейчас не лучший момент. Да только у самураев не бывает шока. Во всяком случае, из-за смерти. Я просто обязан отомстить, а ты обязан мне помочь.
– Я не отказываюсь от своих слов. Мы непременно найдем убийц. Но постарайся меня услышать: у хранителя лепестка и его помощника особая миссия. Мы сводим на нет попытки неведомого зла вторгнуться в наш мир. И это очень важно.
– А мы, значит, пограничный кордон? – Голос в трубке звучал резко и отстраненно.
– Можно сказать и так.
– Тогда послушай меня, пограничник. Пока ты там отдыхаешь, кто-то совсем рядом готовит большую гадость. Они не взяли ни «Ролекс», ни бумажник – все осталось на месте. А забрали только каменный стебель. Так что дело о смерти моего отца – совершенно необычное дело. Соображаешь, о чем я говорю? Мы тут в одной лодке.
– Да, я понял. – Тайлер встал с кровати и начал одеваться, удерживая плечом телефон. – Через полчаса встречаемся на 7-й авеню возле Карнеги-холла.
– Хорошо, буду ждать там.
Тайлер отключил связь.
– Кора, ты можешь вывести меня через пожарный выход?
– Да, конечно. – Девушка нехотя, пуговичка за пуговичкой, застегнула накрахмаленную форменную блузку. – Мы еще увидимся?
– Непременно, – быстро, пожалуй, чересчур быстро для правдивого ответа сказал Тайлер.
И девушка с тайным сожалением поняла, что если их встреча и состоится, то она будет случайной, возможно, не в этом десятилетии, а может, и не в этой жизни.
– Не хочешь встречаться с полицией?
– А зачем мне с ней встречаться?
– У тебя есть основания ее избегать?
– Это добрая традиция всех «рыболовов» на протяжении сотен лет, не я ее завел.
Девушка открыла дверь номера и кивнула, маня его за собой.
– Спускайся по лестнице, выход на продуктовый склад. Двери склада заперты изнутри на защелкивающийся замок.
– Спасибо, милая. – Тайлер притянул нечаянную подругу к себе и поцеловал ее в губы.
– Не надо, – отстранилась Кора.
«Рыболов» бросился вниз по лестнице, и Кора со вздохом проводила его взглядом.
На углу 12-й авеню Тадао резко нажал на тормоз. Выскочивший из-за поворота алый, будто пожар, «Chevrolet Corvette Stingray» развернулся прямо перед капотом «Астона», чудом не въехав ему в бок.
– Да что ж за день такой?! – процедил Фудзивара Тадао, втайне мечтая, чтобы руль в его руках превратился в рукоять катаны, с помощью которой он бы воззвал к разуму придурков, ездящих по городу как бог на душу положит. Между тем «Corvette» сбросил скорость и замер у входа в один из модных бутиков. Из машины стремительная, как атака гремучей змеи, выскочила девица в синем платье-футляре средней длины, не скрывающем совершенных контуров ее фигуры. Совершенных не в понимании нетрадиционно ориентированных модельеров, а таких, что заставляют мужчин оборачиваться и долго мечтательно глядеть вслед. Черная грива волос развевалась за спешащей в бутик хозяйкой алой машины. Тадао едва успел разглядеть ее лицо, вернее, подметить восточные черты: что-то такое в духе «Тысячи и одной ночи». «Дочь какого-нибудь шейха», – подумал Фудзивара, продолжая свой путь.
Дама зашла в один из бутиков, из-за которых 7-я авеню получила полуофициальное наименование «модной улицы». Мимолетная встреча с ней осталась лишь на едва досягаемых окраинах сознания Тадао.
Между тем Лола Брэндон, названная при рождении Лейлой, заслуживала особого внимания, тем более в этот момент. Чуть больше двадцати лет назад беспрестанно плачущим ребенком она была привезена в Нью-Йорк. Она едва помнила родителей, старалась не вспоминать о том дне, когда видела их в последний раз. А если вдруг вспоминала, то перед глазами ее неизменно вставала картина догорающего автомобиля, тело водителя, свисающее из открытой двери, и сама она, быстро-быстро, по-собачьи, на четвереньках, уползающая подальше от места катастрофы. Больше она ничего вспомнить не могла. Даже того, как в ее руках оказался красный, будто пламень, кристалл на золотой цепочке.
Американская тетушка Лейлы, заменившая ей мать, стала звать ее Лолой. Тетушка говорила, что среди украшений ее несчастной сестры такого камня она прежде не видела.
А камень и впрямь был примечательный – алый, как рассветное солнце, он переливался, будто жил своею внутренней жизнью, и притягивал взгляд, словно магнит железные опилки. С той поры Лола носила его не снимая, говоря всем, что это единственная память о родителях. Впрочем, интересующихся было не так много. Алый камень замечательной огранки на изящной смуглой шее Лолы Брэндон смотрелся вполне естественно. И ее неизменная преданность этому украшению, напоминающему лепесток экзотического цветка, придавала ей особый шарм.
Впрочем, сейчас Лола не желала производить на кого бы то ни было впечатление, ей срочно нужно было успокоиться. А ничто так не снимает стресс, как посещение модных бутиков с золотой кредиткой в кармане. Судя по тому, какой услужливой стаей слетелись навстречу перспективной посетительнице любезные продавщицы, на «модной авеню» Лола Брэндон была частым гостем. Спустя буквально пару минут она сидела в мягком кресле за удобным столиком, держа в руках маленькую чашечку с ароматным кофе – не мутным пойлом из кофе-машины, а настоящим, африканским, со склонов Килиманджаро, сваренным тут же, при ней.
Рассказ о новинках модного дома, предварявший показ мод, позволил ей выпустить из сознания картину недавнего краха сделки, которую она готовила последние три месяца. Да что там сделки – отношений с человеком, без пяти минут мужем, который вот совсем недавно, посещая вместе с ней магазин «Голден фламинго», интересовался, какие именно кольца с бриллиантами нравятся ей больше всего.
И… все, все, дальше так продолжаться не может! Лола поставила недопитую чашку на стол.
– Мы можем предложить вам что-то для особого случая? – по-своему оценив этот жест, тоном «лучшая подруга» поинтересовалась менеджер зала. – Быть может, на прием или на свадьбу?
– На похороны, – буркнула Лола, не сдержав тяжелого вздоха.
– О, мисс, примите наши соболезнования.
Девушка махнула рукой:
– Не важно. Все по обычной программе.
– Как пожелаете, мисс Брэндон.
Менеджер хлопнула в ладоши, давая знак начать дефиле. Лола постаралась расслабиться, наблюдая за модным показом, организованным для нее одной. Это позволяло хоть немного переключиться. Конечно, она подозревала, что ее бой-френд, а заодно и начальник, не семи пядей во лбу. Но чтоб вот так глупо подставиться?! Фирма «Carlagen Development Inc.» боролась за победу в тендере на строительство новой федеральной тюрьмы несколько месяцев, и, по сути, вся борьба легла на ее хрупкие плечи. После того как высокая комиссия приняла их проект, оставались сущие мелочи вроде согласования будущего строительства с Комитетом экологических экспертиз.
Сегодня заместитель председателя Комитета лично приехал в офис Гарри Карлагена, явно настроенный мило пообщаться и, выдержав необходимую паузу, подписать все бумаги. Собственно говоря, Лола нынче оделась понарядней, чтобы отпраздновать шампанским окончание долгого пути.
Едва ли не первое, что бросилось в глаза, когда она вошла в кабинет Гарри, – темный прямоугольник на обоях в том месте, где еще совсем недавно висела замечательная копия портрета девушки в красном тюрбане работы Пино Даени. Девушка была удивительно похожа на нее – пожалуй, только лицо у Лолы было чуть тоньше. В целом же многие, видевшие ее в этом кабинете, искренне считали, что знаменитый художник написал портрет с Лолы Брэндон.
Совсем недавно Гарри Карлаген поделился с ней замечательной идеей: после подписания контракта выкупить оригинал картины из частной коллекции, чтобы он стал его свадебным подарком. Можно было не сомневаться: отец Гарри, великий Карлаген, если бы речь зашла о таком вложении денег, не стал бы ограничивать сына в расходах, а в случае надобности и сам бы поучаствовал в торгах.
Что скрывать, Лола ему очень нравилась и как сотрудник, вполне способный наладить продажу мороженого эскимосам, и как обворожительная женщина. Как любил повторять отец сыну, находясь в хорошем расположении духа: «Пока что это лучшее приобретение за всю твою никчемную жизнь». Конечно, после этой сделки Карлаген-отец должен был радикально изменить мнение о своем сыне как о маменькином сынке, который только и умеет, что просаживать деньги, не им заработанные.
Гарри встретил ее в весьма приподнятом настроении, заключил в объятия, подхватил на руки и принялся целовать, точно в первую любовную ночь.
– Победили, Лола, победили!
– Малкольм все подписал? – Голос девушки звучал возбужденно.
– Подпишет через два дня. Так и сказал, что, как только председатель Комитета вернется из Вашингтона, экспертиза будет подписана. И представь себе, он зашел и уставился на нашу «Девушку в красном тюрбане». Говорит: «О, какой замечательный портрет!» Я ему: «Да, это великий Даени». Он: «Неужели это ваша помощница?!» Я: «Вы узнали?» И все такое. В общем, его старик собирает коллекцию Даени, и у него как раз скоро юбилей. В общем, я предложил ему подарить картину, но он отказался – говорит, это очень дорогой подарок, к тому же могут решить, что это взятка. Так что смотри, он выложил за портрет целых пять тысяч.
– Но это же копия! Она стоит в пять раз дешевле!
– Милая, я тебе удивляюсь. Мне ли тебя учить? Во-первых, это идеальная копия. Во-вторых, я ему и не говорил, что это оригинал. А в-третьих, это просто бизнес. Он предложил цену, я согласился. Так что у нас сегодня есть хороший повод для ужина при свечах. – Гарри потряс чеком у нее перед носом.
– Во-первых, у тебя серьезный бизнес, а ты радуешься мелкой сделке, как ребенок новой игрушке, а во-вторых, мне это очень не нравится, – нахмурила брови Лола.
– Давай не будем портить наш маленький праздник. Тем более что сейчас мне нужно совсем другое. – Он вновь заключил ее в объятия, нащупал змейку на платье и потянул вниз. – Не беспокойся, психолог сказал, что все уже нормально, никаких эксцессов не будет. Не сдерживай себя, выпусти всю свою страсть, – шептал он, порывисто дыша. – Я хочу почувствовать твой внутренний огонь. – Он поднял Лолу на руки, опустил на диван и начал стягивать платье.
– Нет, нет, погоди! – пыталась сопротивляться девушка, чувствуя, как от нетерпеливых ласк ее мужчины поднимается жар в груди. Она попыталась не дать себе отвлечься, осмыслить причину беспокойства, возникшего у нее из-за нелепого поступка Гарри. Но договорить так и не смогла, Карлаген-младший прильнул к ее губам, будто исстрадавшийся от жажды путник к холодной воде родника. От этого у Лолы снесло всякую холодную рассудительность, и она почувствовала, что ее окатывает волной жара, будто кровь превращается в жидкий огонь. В воздухе возник и стал усиливаться запах паленой кожи. – Нет, нет! – девушка вскочила, отталкивая возлюбленного. На светлой кожаной обшивке дивана красовались темные, прожженные едва ли не до сквозной дыры пятна.
– Но ведь давно уже не было… – обескураженно пролепетал Гарри.
Лола суматошно приводила в порядок одежду.
– Мне нужно в душ.
Она выскочила из кабинета и едва ли не нос к носу столкнулась с великим Карлагеном.
– Здравствуй, Лола, – много суше, чем обычно, приветствовал ее мультимиллионер. – Надеюсь, это не ты посоветовала моему остолопу трюк с картиной? – В голосе старшего Карлагена слышалась плохо скрытая угроза.
– Нет, что вы! – на лету бросила девушка и мышкой прошмыгнула мимо отца своего возлюбленного. Ее отношения с сыном Большого Босса не были секретом, но все же ситуация была несколько пикантной.
– Так я и думал, – краем глаза оценив слегка помятый вид и не вполне застегнутое платье сотрудницы, сдавленно прорычал великий Карлаген и толкнул дверь в кабинет.
Хорошо, когда для топ-менеджмента в офисе есть душ. Понадобилось всего несколько секунд, чтобы струи холодной воды перестали шипеть и испаряться и охладили ее тело.
В кабинете Карлагена происходило что-то плохое, и ей нужно было срочно вернуться. Когда остывшая Лола, наконец, в нерешительности остановилась у двери кабинета Гарри, оттуда доносилась подобная львиному рыку брань личного друга четырех президентов Америки:
– …Ты недоносок! Нет, хуже: тебя подменили в колыбели. Карлагены – уважаемая фамилия! Уже больше четырехсот лет на этой земле она означает звон чистого золота! Никогда, слышишь, никогда ни одна гнусная тварь не осмелилась назвать кого-то из нас мошенником! В гербе Карлагенов цитата из Библии: «Слово стало делом». Это наш девиз. Ублюдок, твое слово станет не делом, а тюремным сроком! Выродок, как ты мог всучить сыну Ласла Грэйнхилла копию, выдав ее за оригинал?!
– Я не говорил, что это оригинал, отец. Ему понравилась картина, я хотел отдать даром. Он сказал, что это будет как бы взятка…
– Ты дебил! Ты же видел, что он принял картину за оригинал! А его отец, Ласла Грэйнхилл – один из первых среди коллекционеров современного искусства. Его сынок так же разбирается в живописи, как ты в бизнесе. А коллекция отца для него и вовсе как витрина в супермаркете. Яркие пятна – не более того! Если бы он почаще наведывался в папашину галерею, то знал бы, что «Девушка в красном тюрбане» как раз и находится в его коллекции. Оригинал, понимаешь, оригинал! Я, значит, веду переговоры с ним, чтобы выкупить эту картину, и тут является его сынок и преподносит обалдевшему папаше мазню, которую ты ему продал за пять тысяч!
После того, что я выслушал сегодня от Ласла, можешь не сомневаться, ты – счастливчик, и твое счастье в том, что мы старые приятели с ним и все эти помои достались мне и не были в аккуратной упаковке с красным бантом преподнесены ФБР. Иначе, придурок, с тобой бы сейчас разговаривали спецагенты Джонсы в куда менее комфортабельном кабинете. – Карлаген-старший нервно вышагивал по кабинету тяжелой поступью. – Я надеялся, что ты повзрослеешь, станешь бизнесменом, достойным своей фамилии. А оказалось, что самое большее, на что ты способен, – это мелкое гнусное мошенничество. – Он вдруг замер, глядя на диван. – Еще и мебель испортил, теперь не продашь. Что за идиотские значки ты тут решил выжигать?!
– Папа, не нужно ничего продавать, я и так…
– Слушай меня, Гарри Карлаген-младший: когда ты начнешь карьеру чистильщика обуви, а это произойдет очень скоро, я, как твой любящий отец, стану первым твоим клиентом. И может быть, если ты справишься с этим непростым делом, я рекомендую тебя своим приятелям с Уолл-стрит. А пока что, безмозглый идиот, продать тебе придется все. Готовь фирму к банкротству, ты проиграл тендер, а заодно и весь бизнес.
Что было потом, Лола не слышала. Она опрометью выскочила из офиса, едва сдерживая душившие ее слезы. Кому, как не ей, было знать реальное положение дел фирмы, кто, как не она, был в курсе всех этих «представительских расходов», без зазрения совести изымаемых Гарри из финансовых активов СDI, все эти немыслимые, ничем не оправданные траты, которые Гарри надеялся покрыть доходами с этого самого контракта. Теперь все пошло прахом.
Она гнала свой «Chevrolet Corvette» по улице, едва замечая машины вокруг себя. На углу 7-й она чуть было не врезалась в серебристый «Астон Мартин» и только в этот миг поняла, что практически достигла цели. Вот сейчас она сидела, разглядывая худосочных моделей в платьях новой коллекции, и отдыхала душой, чувствуя, как закипавшая ярость постепенно исчезает, уступая место умиротворению.
– Все, с Гарри покончено! – отчего-то вслух произнесла она. От этого решения ей вдруг стало много легче, как будто и впрямь тяжелый камень упал с ее души. – Надо забыть весь этот бред последних лет. Забыть и строить жизнь заново.
* * *
Тайлер ждал своего младшего соратника, прогуливаясь возле Карнеги-холла.
– Где тебя носит?
– Да тут чуть с «Chevrolet» не столкнулся, – начал объяснять Тадао. – Какая-то сумасшедшая кукла в магазин спешила, я б таким вообще прав не давал.
– Ладно, не столкнулся – слава богу! Поехали!
– Куда?
– Ясное дело куда – в офис.
– Чего вдруг?
– Наивный вопрос. Я обещал помочь тебе найти убийц твоего отца – вот и будем искать.
– Прямо в офисе?
– А ты как думал – я стану на четыре кости и возьму след? Извини, я так не умею. Смотри, одного я видел довольно близко. Возможно, кто-то из них сидел в ресторане, наблюдал за твоим отцом. Возможно, был на улице. Тогда ты их тоже мог видеть – просто не придал значения. Я нарисую на компьютере фотопортрет и постараюсь быстренько пробить физиономию по базе данных.
– У вас есть своя база данных?! – восхитился Тадао.
– Есть и своя. Но в ней я такого урода не видел. Они косили под банальное уличное ограбление, но твой папаша был крепким орешком. Во всяком случае, нож, с которым его пытались ограбить, валялся шагах в пяти от места преступления, выбил он его профессионально – следов борьбы на месте не было. Но если они пытались закосить под уличную банду, то, значит, они – не уличная банда. Возможно, принадлежат какой-то группировке. Если взяли именно стебель, значит, вероятно, или криминальные охотники за древними артефактами, или какая-то чертова свихнувшаяся секта. В любом случае нужно уточнить в ФБР.
– Мы что же, работаем с ФБР? – переходя на шепот, спросил младший Фудзивара, впрочем, уже ставший к этому моменту старшим.
– Нет, однако время от времени они работают на нас, – хмыкнул Тайлер, не отрываясь от дороги. – Посмотрим, может, какая рыбка в наши сети и придет. Вот только надо…
– Что надо? – напрягся Тадао, готовый в этот миг совершать любые подвиги.
– Заехать перекусить. У меня что-то после всех этих подвигов в желудке кишка кишке дули крутит.
Тадао усмехнулся:
– Да, конечно. Там впереди заправка, я помню. Если особых кулинарных запросов нет, то пару сэндвичей можно взять и там.
– Заметано, – кивнул Тайлер. – А заодно и железного коня подкормим.
Забегаловка на заправке ничем не отличалась от тысяч подобных на тысячах дорог Америки. У стойки расслабившийся дальнобойщик ворковал с симпатичной пухленькой барменшей. Шкафы с прохладительными напитками и пивом, неизменная кофемашина и несколько столиков составляли все убранство этой жалкой тени фешенебельных ресторанов. За дальнобойщиком уже пристроился довольно внушительный хвост, но тот, будто не замечая недовольных посетителей, продолжал нахваливать хозяйку заведения, но никак не решался сделать выбор, многословно обсуждая достоинства и недостатки различных блюд.
В этот миг за окнами взвыли форсированные движки тяжелых байков, и четверо татуированных молодчиков ввалились в кафешку, расталкивая плечами собравшихся.
– А ну, отвали! – Верзила в черной коже схватил за ворот дальнобойщика и, не особо церемонясь, отбросил его в сторону. – Так, курица, а ну-ка быстро мне и моим парням по кварте пива!
Тайлер невольно облизнулся, как кот на сметану. Голова не болела, милашка за стойкой в ужасе смотрела на посетителей – в общем, было где развлечься в свое удовольствие.
– Молодой человек, – строя из себя не в меру резвого представителя офисного планктона, возмутился Логан. – Вы что, не видите?! Здесь же очередь! – Он слегка опустил плечи, чтобы до времени не выдать себя.
– Слышь, ты, обмылок! У тебя, кажись, очередь к патологоанатому подходит? – Татуированный детина вразвалочку подошел к занятому напарниками столику и попытался схватить Тайлера за щеку. – Свою девочку хочешь крутью удивить?
В этот миг запястье громилы оказалось в жестком болевом захвате, его голова наклонилась к столу, вторая рука Тайлера захватила его за затылок и с силой потянула вниз. Удар пришелся кромкой стола в основание носа. Так что мир вспыхнул перед глазами дебошира праздничным фейерверком и тут же потух.
– Да ты че, припух?! – Еще двое байкеров бросились на Тайлера и Тадао. И тут же рухнули без чувств, толком не успев понять, что произошло. Последний из громил успел разбить о прилавок бутылку и броситься с ней в атаку.
В душе Логана растеклось горячее, прежде неведомое блаженство. Он видел, как медленно-медленно движется от прилавка разъяренный байкер, как неспешно открывается в яростном крике его рот. Будь он дантистом, пожалуй, успел бы пересчитать все недостающие пломбы. Однако дантистом он не был и потому перехватил в запястье руку противника, выдернул ее вперед, распрямляя, и жестко рубанул по локтю, заставляя пальцы разжаться, а руку выгнуться в обратном направлении. А в следующий миг он зажал голову байкера в захвате-удавке, постепенно наращивая силу, нажимая с чувством, близким к оргазму, вслушиваясь в хрип обреченной жертвы.
– Эй, эй! – Фудзивара Тадао потащил его в сторону. – Ты его так убьешь.
– Да и ладно, – с неохотой отпуская жертву, процедил Тайлер, на ходу раздумывая, не прибить ли для верности нарушителя спокойствия.
Тадао с силой потянул его из кафешки.
– На что они тебе сдались?!
Логан недобро оглянулся на покинутое им заведение, понимая, что теряет замечательную возможность проявить себя.
– А ну-ка пусти!
– Не пущу! – Тадао висел на нем гирей. – Это не ты бьешь, это бьет то, что в тебе. Зло, которое обитает в тебе!
Тайлер внезапно остыл, понимая, что недавний знакомец, ставший его учеником, говорит правду, но вслух буркнул лишь:
– Ладно. Там разберемся. – И опустил руки.
* * *
Они долго ехали молча. Логан гнал машину, опасно маневрируя, будто стараясь обогнать события.
– Прости, – наконец прервал он молчание. – Что-то на меня накатило.
– Тоже мне, «что-то» – это твой «постоялец» из лепестка пытается взять верх. Давай-ка ты отдохнешь, расслабишься, а я поведу дальше. Ты, главное, адрес скажи.
– Давай, – прижимаясь к обочине, вздохнул хранитель. – Правда, меня реально крючит от всего этого.
Фудзивара пересел на водительское кресло и щелкнул ремнем безопасности.
– Так-то будет лучше.
– Я тоже так думаю, – откидываясь затылком на мягкий кожаный подголовник, вздохнул Тайлер. – Знаешь, когда я давил этого разрисованного молокососа в коже, то получал истинное удовольствие. Очень хотел услышать, как хрустнут его шейные позвонки. Спасибо, что остановил меня.
Тадао кивнул, пытаясь осмыслить, вогнать в прокрустово ложе обыденных представлений все события этого дня. Воистину другого такого в его жизни не было. Ведь до полуночи еще была уйма времени, а остаток дня грозил преподнести еще немало сюрпризов.
– Что-то со мной не так, – продолжал Тайлер. – Вероятно, я еще слаб, чтобы быть настоящим хранителем. Бобби – парень, который был до меня, тот – да, железная воля, холодная голова, а меня прет так, что едва в куски не разрывает.
– Я вот что подумал, – дождавшись, пока напарник выскажется, негромко вставил Тадао, – история в Святой земле произошла сотни лет назад, за это время лепесток передавался из рук в руки, да и стебель был своеобразным знаком власти в роду Фудзивара. Но что бы тогда ни происходило, они не сближались. Хотя ты говоришь, что в хронике упоминается мой предок и то, что стебель достался ему.
– Да, упоминается.
Тадао задумчиво поглядел на дорогу.
– Тогда что происходит сейчас? Такое впечатление, что невидимая рука собирает нас, сплетает нити разрозненных судеб в единый узел, в центре которого этот артефакт. Чего еще ждать от этой загадочной реликвии?
– Представления не имею, – досадливо скривился Тайлер. – Должен бы знать, но скажу честно – не знаю. Должен был, но не успел вникнуть в то, что рассказывал мой наставник Бобби Мардо. Думал – он же главный, пусть и ломает голову. А я буду делать, что скажет. Зачем себе мозги сушить лишний раз?
– Но хоть что-то ты помнишь из его рассказов?
– Да всякая ерунда вроде того, что миры начали снова сближаться. С одной стороны, к нам вроде подходит черный мир зла, а с другой – алый мир… не знаю чего. Он еще производил какие-то расчеты. Говорил, что много веков назад мир уже был на волоске от гибели, но атаку удалось отбить. А сейчас вот снова время пришло.
– А что значит «мир был на волоске»? Ну там, чуть не случился Всемирный потоп? Или планета чуть не раскололась пополам?
– Нет, что-то там на тонком уровне. Типа, зло во всех вселится, и установится на Земле мир тьмы.
– Да, ничего не понятно. Может, со временем разберемся.
– А вот времени у нас мало. Может, посмотришь расчеты?
– Я?! – усмехнулся Тадао. – Нет, формулы – это не мое. Ничего в них не смыслю. Но у меня в университете остались неплохие знакомства, можем заехать туда и попросить нам помочь с этим разобраться. – Он хотел еще что-то добавить, но трель смартфона прервала его речь. – Мама звонит, – извиняясь, проговорил он, поднося трубку к уху. – Да. Я знаю. Нет, он ничего не сказал. Да, я работаю над этим. Мама, твоя сеньора Габриела – шарлатанка! То, что отца убили, она наверняка узнала из какого-нибудь сообщения в Интернете или на телевидении. Ты что ж думаешь, подобное событие в самом центре города – обычное дело? Да, их было двое. Да, они похитили кейс. Мама, когда я разговаривал с тобой из больницы, эта информация уже была в полиции. Откуда мне знать? Возможно, кто-то из копов сливает твоей синьоре Габриеле оперативную информацию. Я не верю в считывание уголовной хроники из ноосферы. Все это полная ерунда. Да какая мне разница, что она просила к ней подъехать?! Говорит, без денег? Мамуль, послушай своего любимого и единственного сына: даром всегда обходится много дороже, чем за деньги. Все, мама, я не могу сейчас говорить, я веду машину. – Он, извиняясь, повернулся к Тайлеру: – Прости, мама потрясена гибелью отца. Невзирая ни на что, она продолжала любить его.
Отец, по сути, был хорошим человеком, но у него гипертрофированное самурайское понятие долга. Он поступил так, как на его месте поступил бы любой безупречный самурай. Беда лишь в том, что мы с мамой в этом букете тщеславий были чем-то вроде сорной травы.
– Это не так, – попробовал было вставить Логан. – Я столкнулся с ним, когда заходил в ресторан. У него было лицо совершенно убитого человека.
– Плохая игра слов, – обернулся Тадао. – Игра, – чуть слышно повторил Фудзивара. Он хотел продолжить рассказ об отце, но краем глаза увидел возбужденно заинтересованное лицо Тайлера. – Что ты задумал? – насторожился он.
– Скажи, как часто ошибается донна Габри-ела?
– Мама говорит, что она всегда попадает в точку. Впрочем, уверен, что у нее просто хорошо поставлена служба информации. Прибыльное, я тебе скажу, дело – читать будущее. Что-то пошепчешь, глазами повращаешь, в искрящийся шар задумчиво поглядишь – и на тебе, выдавай, что удалось собрать о клиенте. А он только ушами хлопает. Дальше и вовсе просто: с глубокомысленным видом начинаешь пугать бестолкового посетителя страшными картинами будущего, но при этом заверять, что ее усилиями неминуемую беду можно отвести. Потом, если все обойдется, то вроде бы как не зря деньги брала. А если не обойдется, то, стало быть, злая беда, увы, была и впрямь неминуема. На худой конец, можно объяснить, что без ее пришептываний и пассов все было бы еще хуже, – скривил лицо Тадао.
– Я предлагаю ехать в университет и прорабатывать тему в тамошнем архиве. Наверняка, если сравнить письменные источники по истории штата, а может, и всей страны, с хроникой «бортового» журнала хранителей, могут вскрыться занятные вещи.
– Пожалуй, да, – согласился Тайлер. Он хотел добавить, что для начала неплохо бы проштудировать, собственно, Книгу хранителей под этим углом, но, похоже, на это времени не было. В кармане Тадао вновь соловьем залился мобильник.
– Да, мама, – вновь не без тени раздражения ответил Фудзивара. – Зайти к ней в гости? Да не хочу разговаривать с ней о серьезных делах! С моим новым другом Тайлером? А откуда… – Фудзивара повернулся к напарнику: – Донна Габриела просит нас, в первую очередь тебя, пожаловать к ней для серьезной беседы.
– Вот как?! – присвистнул хранитель. – Интересное предложение. А, собственно говоря, почему бы нет?
